- Крах! Война! Сражение! - подхватила ее подружка.
Снова прозвучал залп. Обитатели чердака замерли и прислушались.
- Ура! - послышалось снаружи.
- Ч-что это? Уже победа? - с надеждой чирикнула Чуня.
- Не похоже, - проворковал голубь Гуль и на всякий случай спрятался за деревянной балкой. Опять вдали громыхнуло.
- Ура! С Новым годом! - закричали на улице люди.
- Что же это я! - хлопнул себя по лбу воробей Чтойс. - Как я мог забыть! Это же Новый год!
- Конечно, Новый год, - заворковали голуби, успокаиваясь.
- Все хорошо. Это люди отмечают Новый год. Спите, мои птенчики, - прочирикала воробьиха Ричи.
Но Чик не мог уснуть. Его разбирало любопытство. Он родился в конце лета и, конечно, никогда не видел Нового года. Где-то рядом прогремело, и небо с их стороны озарилось ярким светом. Чик поспешно подлетел к окну. Вскоре раздался ужасный свист, потом хлопок, и в небе распустился огромный светящийся цветок. Чик открыл клюв от удивления. Такого он еще не видел - цветы в ночном небе! Но через несколько мгновений цветок потускнел и исчез. Так повторялось много раз.
- Какие они странные, эти цветы Нового года! - с сожалением вздохнул Чик. - С каким шумом они появляются на свет и так быстро вянут.
Маленький воробей, затаив дыхание, смотрел на черное небо и вместе с людьми приветствовал каждый распускающийся цветок.
- Ч-чудесно! Чудесно! - восклицал он, глядя на фейерверк.
- С Новым годом! С Новым счастьем! - шумно поздравляли друг друга люди.
- Ча-ча-ча! - тихо повторял про себя Чик.
У него замерзли лапки, и клювик стал похож на сосульку, но он не мог оторваться от прекрасного зрелища. Только когда люди разошлись по домам, и все вокруг стихло, воробьишка вернулся в нагретое гнездышко.
- Ах, мамочка, это чудесный праздник, да?
- Да-да.
- С новым годом! - повторил Чик только что выученное приветствие людей.
- Спи, Чик, спи, малыш!
- С Новым счастьем!
2
Наутро Чик проснулся раньше всех птенцов. Ему не терпелось увидеть, какое оно - новое счастье? Надо сказать, что Чик был не только любопытным, но и очень внимательным воробышком. В их воробьиной семье часто играли в незатейливую игру "Найди пять отличий". Каждое утро Чик с радостью находил вокруг счастливые отличия. И сегодня он был намерен найти пять по пять по пять отличий - ведь ночью был Новый год!
- Новый год, Новый год! Он нам счастье принесет! - весело прочирикал Чик, подлетая к чердачному окошку. Он уселся на самый край и выглянул наружу.
- С Новым годом! - звонко крикнул Чик.
Глухая тишина проглотила приветствие.
- С Новым сча-частьем... - упавшим голосом закончил воробышек.
Он внимательно рассматривал тихие, словно вымершие улочки. Вглядывался в темные глазницы домов. Сонная тишь. Даже лая собак не слышно. Что-то подсказывало воробьишке, что все шумное, яркое, развеселое "счастье" прошло вместе с новогодней ночью. И лично его, Чика, ждут обычные воробьиные будни. Как всегда с утра, хотелось есть, и он с нетерпением ждал возвращения отца. Наконец-то Чтойс влетел на чедак, внося на крыльях свежесть морозного утра.
- Ну что? - с надеждой спросила воробьиха.
- Везде пусто. Сегодня люди будут долго спать.
- Понимаю, - кротко кивнула Ричи.
- А собачьи миски? - напомнил Чик.
- Пустые.
- А контейнеры?
- Ты же знаешь, что весь мусор вывезли перед Новым годом.
- А кормушка бабы Веры?
- Пусто. Видно, старушка в гости уехала.
- Жаль.
Воробьишки грустно вздохнули.
-Ч-что клювики повесили? Выход есть! - бодро чирикнул Чтойс.
-Что-что-что?
- Чудесный завтрак для чудо-детишек пройдет... - торжественно начал папа Чтойс.
- Где-где? - загалдели птенцы, подпрыгивая от нетерпения.
- Где? В зоопарке, на старой рыночной площади!
- Что ты, Чтойс! Это так далеко! - испугалась мама Ричи. - Это так опасно!
- Ура, чур-чура! Чурики, я первый за папой лечу!
- Нет, я!
- Чересчур шумно! - Чтойс строго посмотрел на птенцов, и те сразу притихли. - Проведем инструктаж. Что нужно делать, чтобы не попасть льву или тигру в пасть?
- Но мы еще никогда не были у них в гостях.
- Главное правило - нужно смотреть в оба!
Чтойс продолжал учить птенцов, а Чик с восторгом смотрел на него. Вот какой у него отец - лучший в мире воробей. На любой вопрос всегда найдет ответ. И главное - у него всегда выход есть!
-3-
На второй день они снова пировали в зоопарке. После обильной трапезы стайка воробьев уселась на проводах. Взрослые воробьи тихо переговаривались, малыши играли в салочки, чтобы не замерзнуть. А Чик с любопытством рассматривал деревянные одноэтажные дома вдоль дороги. За ними возвышалась школа. Там, говорят, можно поживиться, но сейчас дети на каникулах, а значит, этот объект пока не представляет интереса. Другое дело магазин. Чик краем глаза наблюдал, как двери магазина открывались, впуская и выпуская людей.
- Да, видно, что Новый год прошел, - проговорила сорока, усаживаясь на фонарный столб.
- Почему? - повернулся к ней Чик.
- Смотри: пакеты почти пустые. Верная примета.
- Перед Новым годом человек входит в магазин с полным кошельком, а выходит с пустым кошельком, но полной кошелкой, - пояснил дед-воробей. - А когда не может все унести, везет до машины на тележке.
- Ого! Представляю, сколько это еды! - мечтательно присвистнул вечно голодный Чубчик.
- И они все это съедают за одну ночь? - удивился Чик.
- Ну, может быть, за две или три, не знаю, - честно призналась сорока.
Чику почему-то стало грустно. Но надо сказать, что этот воробьишка не умел долго грустить. Ф-р-р! Он взъерошил перышки, прогоняя грусть, и весело поглядел вниз.
- Чубчик, смотри,- подтолкнул он братика. - Наша соседка пришла.
- Что ей еще делать, бедняжке? - по-взрослому вздохнула Чуня.
Чик вспомнил, что так всегда вздыхала мама Ричи, глядя на новую соседку. Этим летом два человека - муж и жена - купили старый соседский дом. Ричи как раз высиживала птенцов и часто видела, с какой грустью смотрела женщина на воробьиное гнездо, на маленьких птенчиков.
- Ах, несчастные! Такие одинокие! - с сочувствием вздыхала воробьиха.
- Что поделаешь? - отвечал ей Чтойс.
Летними вечерами муж с женой садились на крылечко и долго сидели, слушая щебет птиц.
- Такие хорошие и такие несчастные, - снова вздыхала Ричи.
- Почему "несчастные"? - спросил однажды Чик.
Чтойс и Ричи переглянулись:
- Нет счастья, вот и несчастные...
Все эти воспоминания в один момент пронеслись в маленькой воробьиной голове. И нужно сказать, что Чик не умел долго раздумывать. Он любил действовать. Увидев "бедняжку соседку", он тут же спорхнул вниз и громко поприветствовал ее:
- С Новым годом! С новым счастьем!
Соседка почему-то не поняла его:
- Есть хочешь, бедняжка? Но у меня ничего для тебя нет.
- Да я сыт по горло! - чирикнул Чик и вспорхнул на козырек магазина.
Он был обижен. Такая красивая и умная, а не поняла Чика и, главное, не узнала его. Вот с проводов пухлым комочком свалился Чубчик.
- Чи-чи! Подайте нищему! - жалостливо запищал он, глядя на женщину.
- Хоть бы поздоровался! - сердито подумал Чик.
- Я же сказала тебе - у меня ничего нет! - ласково произнесла соседка.
- Это ты мне сказала, а не ему! - чирикнул сверху Чик. - Для этих людей все мы, воробьи, одинаковые.
- Чубчик хочет есть! Чу-чу, есть хочу! - жалостливо чирикал Чубчик.
- Вот обжора! Только что из зоопарка вылетел! - думал Чик.
- Чу-чу! - требовал Чубчик.
- У меня ничего нет, - женщина смущенно шарила по карманам.
- Есть! Есть! - Чубчик нагло смотрел на полный пакет.
- Это подарки деткам, - оправдывалась женщина. - Ах, вспомнила, у меня в сумочке печенье оставалось.
Чубчик торжествующе посмотрел на старшего брата: учись, мол, как нужно просить.
- Да, брат, настойчивости тебе не занимать, - усмехнулся сверху Чик.
Но сердиться было некогда - на рыночную площадь вырулил старый автобус, и женщина поспешила за ним.
- Ага, встречает кого-то, - догадался Чик, подлетая поближе.
Женщина шла вдоль автобуса, с волнением всматриваясь в окошки. Вдруг ее лицо озарилось улыбкой. "Дождалась, нашла", - понял воробей. Из автобуса выходили детки. Воспитатели помогали им спускаться со ступенек и строили парами, поправляя шапки и шарфики. Почему-то в маленькой воробьиной грудке защемило. Не зря он всю осень играл в "пять отличий". Он бы с ходу назвал пять по пять отличий этих детей от всех остальных, кого он знал на своей улице.
От волнения он даже начал заикаться. Дети, взявшись за руки, тихо проходили мимо.
- Чьи вы? - эхом повторила Чуня.
Дети молчали.
- Да ничьи они! - с раздражением ответила тетка ворона.
- Как ничьи?! - ахнула Чуня. - Такого не бывает!
- У людей бывает! - рассердилась ворона.
- Все бывает, - думал Чик. - Дядя Чейв попал в лапы кошки, а сосед-воробей погиб под колесами машины... Но их птенцов приняли в большую воробьиную семью. Теперь они наши. А тут человеческие детки - и ничьи!
- Несчастные! - совсем как воробьиха-мать, вздохнула Чуня.
- Прямо-таки, несчастные! Одеты, обуты, сыты, на экскурсии их возят, - ворона выделила редкое иностранное слово. - Красота! Благодарить должны, а не слезы лить!
Ворона шумно взлетела. А воробышки последовали за колонной детей. Сидя на прутьях вольера, Чик не сводил глаз с соседки и трех маленьких девочек. Как изменилась женщина, когда взяла в свои руки маленькие детские ладошки! Как изменились детки, когда она их взяла за руки! Но Чику почему-то в этот раз не хотелось играть в "пять отличий". Он смотрел, как она нежно прощается с девочками, и чувствовал, как что-то теплое разливается в его сердечке.
- Как она их отличает? - выпалил подлетевший Чубчик.- Эти человечки все на одно лицо!
4
"Ничьих" детей посадили в автобус и увезли, а через день уехал и зоопарк. Для воробьев настала тяжелая пора. Морозы крепчали, и земля была покрыта тонкой коркой наста.
По утрам воробьиная семья облетала все окрестные дворы. Птицы быстро собирали промерзшие крошки вокруг собачьих мисок и летели дальше. Когда оголодавшие воробьишки уставали от бесплодных перелетов, они собирались в своем гнезде и ждали возвращения старших. Обычно затевался спор: что же в этот раз найдет папа Чтойс - высохшие травы на только ему известном пустыре или забытый всеми нетронутый куст шиповника?
В тот памятный день шел снегопад. Он начался с самого утра, когда папа Чтойс улетел на разведку. Сейчас снег валил сплошной стеной.
- Нелетная погода! - проговорил Чик.
- Опять голодные спать ляжем, - пробурчал Чубчик.
- Где же наш папочка пропал? - пикнула Чуня.
- Скорей бы он вернулся - так есть хочется!
- Опять ты о еде, Чуб! Ляг поспи, и все пройдет!
- Не буду спать! Опять подсолнух приснится! - с ужасом проговорил Чубчик.
Воробьи весело зачирикали. Подсолнух в сугробе головой в полнеба - этот кошмар преследовал голодного Чубчика несколько ночей.
- А мне снилось, что на каждом дереве висят кормушки - полны-полнехоньки... - тоскливо чирикнула Чуня.
- Стоп! Правило номер один - о еде не говорить! - строго напомнил Чик.
- А о чем тогда говорить? - уныло протянул Чубчик.
- Давайте о лете мечтать! Мама Ричи, расскажи нам о лете.
- Сначала придет весна, первая весна в вашей жизни, - начала Ричи.
Чик закрыл глаза, представляя, как это все здорово будет: солнце, тепло, ручьи, зеленые ростки, букашки, новые гнезда, птенчики...
- А вдруг она не придет?
- Придет-придет, за зимой всегда приходит весна, - успокоила мама Ричи - Всегда ...
- Так происходит всегда... всегда... - сквозь дрему слышал Чик.
- Да-да, навсегда! Я сама это слышала! Так спешила, всех опередила! - ворвался в тишину голос сороки.
Чик открыл глаза, увидел в проеме окна осунувшегося уставшего отца и кинулся к нему:
- Ура! Папка вернулся!
- Не перебивай старших! - сорока слегка клюнула Чика в затылок.
- Привет, малыш! - Чтойс быстро спрятал сынишку под крыло.
- Так я продолжаю, - сорока строго посмотрела на воробьев. - Я их прямо у электрички встретила, от самого вокзала провожала. Все слышала, все знаю! Старшенькая спросила: "Ты нас на праздники берешь? На выходные?" А она отвечает: " Нет, навсегда!" Да-да, навсегда! Да вон они сами идут, смотрите!
Воробьи легко вспорхнули и уселись на карниз. В конце переулка показались люди. Двое взрослых вели за руки трех малышей.
- Смотри, их тоже трое, - радостно воскликнула Чуня.
Люди открыли калитку, прошли к дому.
- Вот и наш дом. Теперь вы здесь будете жить, - сказал мужчина, доставая ключи. Девочки робко молчали.
- Волнуются, бедняжки, - проговорила мама Ричи. - И устали с дороги.
- Мяу! - прозвучало из-за угла, и на крыльцо легко вбежала пушистая кошка.
- Берегись! - закричал Чик.
Но дети, похоже, не боялись кошек.
- Киса, киса! - заулыбались девочки.
- Это наша Лапушка, - сказала женщина.- Лапушка, это твои маленькие хозяйки - Алина, Танюша и Даша.
Кошка, урча, терлась о ноги женщины, а Чик пытался запомнить человеческие имена.
- Танюша, Даша. Нет, эти "шшш" невозможно прочирикать! Придется шипеть, как кошка, - думал он.
- Это старшая - Танюша. Ей шесть лет, - говорила женщина.
- Та-Та-Та, - повторили младшие воробьи.
- Ах, какой худенький птенчик! - вздохнула воробьиха.
- Ничего, откормят, - ответил Чтойс.
Средняя - Алина, ей четыре, - продолжала знакомство женщина.
- Ли-Ли-Ли, - зачирикали воробьишки.
- И губки, и носик в болячках, - всматривалась воробьиха.
- Это просто простуда. У людей бывает, - определила всезнающая сорока.
- Хиленькая, слабенькая, - причитала воробьиха.
- Ничего, вылечат, - спокойно отвечал Чтойс.
- Это младшая - Даша. Ей три годика, - закончила женщина.
- Да-Да-Да, - повторили воробьи.
- Нет-нет, не трогай ее! - крикнула Ричи, но было поздно.
Кошка лапой оттолкнула протянутую детскую ладошку. Малышка вскрикнула и кинулась с плачем к женщине:
- Мамочка!
- Кто же в лапы к кошке лезет? - покачал головой Чубчик. - Вот глупенькая!
- Ничего, поумнеет, всему научится, - уверенно проговорил Чтойс.
- Ну что же вы не заходите? - засмеялся мужчина.
Дверь за людьми захлопнулась. Воробьи вернулись к гнезду, не заметив отсутствия отца. Через несколько минут он показался в проеме окна с большим куском батона в клюве:
- Лапушка от батона отказалась? - догадалась воробьиха.
- Чудачка! - пожал крылышками Чубчик.
- Давайте кушать! - весело чирикнул воробей.
- Эта часть - Чику. Эта часть - Чубчику. Эта часть - Чуне. Эта - маме, - делил добычу папа Чтойс.
Он был очень доволен собой и абсолютно счастлив.
Сытых воробьев быстро сморил сон. Чтойс, Ричи, Чубчик и Чуня спали, спрятав клювики в пух. Чик переступал с ножки на ножку и никак не мог устроиться на ночлег.
- Гуля-гуляешь? - спросил голубь Гуль. - Не заснуть?
- Как они там? - Чик кивнул клювиком на соседний дом. - Вот бы в окошко посмотреть!
- Нехорошо в чужие окна подсматривать, - покачал головой Гуль.
- Ч-что они сейчас делают, как ты думаешь?
- Деток кормят, как все.
- А ч-что потом?
- Что все детки ночью делают? Спят. Спи, Чик. Гули-гули, - заворковал голубь. - Гули-гули.
Все заснули.
-5-
Проснулся Чик от веселого щебета. Он подлетел к окошку и посмотрел во двор.
- Чу! - свистнул он в изумлении.
От крыльца бабы Веры шли свежие следы. В кормушке лежали крошки хлеба, на ящике возле сарая - сноп колосьев и...
- Так как-о-ое оно, ваше сча-а-стье? - щурясь от солнца, мяукнула кошка.
- Разное! - звонко крикнул ей сверху Чик.
Ведь и маленькому воробью понятно, что счастье у каждого свое. Счастье получать и счастье отдавать. Счастье делить и делиться. Счастье напитываться добротой и счастье воспитывать. Новое счастье и вечное счастье. Счастье любить и быть любимым.
зноэтажные домаеревянные баракил деревянные бараки вдоль дороги. ка утра. есть, и он с нетерпением ждал возвращения отца.