Ник уже проснулся, но лежал с закрытыми глазами. Сегодня во сне он разгромил все армии противника, прошел насквозь все препоны, миновал все ловушки. Отличный сон!
Всю неделю он ждал выходных - в эти дни отец отдавал компьютер в его полное распоряжение. Уж сегодня Ник точно пройдет все уровни - сон в руку! Мальчик вскочил с кровати, схватил со стола компьютерный диск.
- Суббота-бота-бота! Окончена работа! - он весело притоптывал на месте.
- Привет, Ник!
- А-а, мам, привет, - Ник кивнул матери. - Куда это ты при полном параде?
- На работу вызвали. Срочно. Придется тебе, Ник, кузинам город показать. Выручай, дружок!
- Ни за что! Мам, я это не умею, да и не знаю ничего! И вообще, какая работа может быть? Сегодня же выходной!
Мама не слушала его:
- Никола! Смотри внимательно: вот билеты в цирк, вот деньги в парк на аттракционы. Я вас встречу после представления.
- Никуда я не хочу - ни в цирк, ни в парк!
Но мама была неумолима:
- Николай! Мне нужно ехать, я не могу подвести людей.
- А я?! - он задохнулся от возмущения. - А я тут при чем?
- Прошу тебя - будь снисходительным, ты ведь мужчина!
Ник сердито молчал.
- Будем на связи! - уже в дверях крикнула мама, показывая на телефон.
Дверь хлопнула. Ник секунду стоял в оцепенении, потом швырнул диск на стол и с рычанием повалился на кровать.
Всегда так: мечтаешь, планируешь, готовишься, и вот тебе, получай, один телефонный звонок - и рухнули все планы! А как здорово могло сложиться: мама с девчонками отправились бы в культпоход до вечера, а он - на весь день за компьютер! Нашли экскурсовода! Нанялся он, что ли, этот бабий батальон по Минску водить? Ник поднялся, взял со стола билеты, повертел в руках:
- Мне, Наташке, кузинам Машке и Дашке. Начало в 15.00. А до пятнадцати что с ними делать?
Он набрал мамин номер:
- Мам! А что им показывать-то?
- Ник, мне некогда! Да-да, хорошо, обязательно, - говорила она кому-то в сторону. - По линии метро от площади Независимости до Национальной библиотеки... Троицкое предместье покажи, Немигу - как обычно... Короче, сам подумай!
- Ту-ту-ту... - прозвучало в телефоне вместо прощального поцелуя.
- Сам подумай! Больше мне думать не о чем! - буркнул Ник и вдруг заорал на всю квартиру: - Рота! Подъем!
2
До представления оставалось полчаса, когда они подошли к Купаловскому театру.
- Все! Достали! - вслух проворчал Ник и плюхнулся на скамейку.
"Пол-Минска показал, а они никак не угомонятся со своими вопросами. Что им дома у телевизора не сидится? Вот уж точно - незваный гость хуже татарина! Покажи им, расскажи, обслужи... То попить им купи, то поесть, то одно, то другое, на одних талончиках и жетончиках разориться можно! - с раздражением думал Ник. - Считать не умеют, что ли?"
Он сердито рассматривал фонтан: счастливый ребенок второй век подряд обнимал лебедя. "2009 минус 1874 равняется 135, - скорее по привычке сосчитал мальчишка. - Хорошо ему: сто тридцать пять лет стоит и ни пить, ни есть не хочет".
У самого Ника пересохло во рту и давно уже урчало в животе. Почему-то вспомнилось, какие вкусные пирожные в "Центральном" универсаме, а еще сок с бутербродами можно
было бы купить... Он быстро прикинул в уме, сколько это будет стоить - сложил, умножил на четыре... Ну уж нет, обойдутся без полдника! Ник сегодня целый день считал - складывал, умножал, вычитал. Раз за разом вычитал, и от этого вычитания настроение все больше портилось. Он не стал кататься на аттракционах - маленький он, что ли? - и решил обойтись сегодня без лакомства. Теперь Ник пересчитал оставшиеся деньги и впервые за день улыбнулся: на диск компьютерных игр уже хватало.
- Ник, дай, пожалуйста, денежку, - подбежала к скамейке Наташка.
- Еще что? - недовольно буркнул Ник.
- Нам сбегать надо в тот маленький домик, - Наташка переминалась с ноги на ногу.- Там на треугольнике кружок нарисован.
- До цирка потерпите, там бесплатно, - угрюмо буркнул Ник.
- Не зря ты в год Мыши родился - все копишь и копишь! - Наташка сердито посмотрела на брата.
- А ты все тратишь и тратишь!
- Не жадничай, дай денежку, а то я папе пожалуюсь!
- Дай-дай, а мне кто даст? - буркнул Ник, протягивая сестре тысячу.
Девчонки убежали, а он снова открыл кошелек, отложил в карман свои сэкономленные деньги.
- Курочка по зернышку клюет, копейка рубль бережет, - довольно проговорил он, потом пересчитал остаток, разделил на четыре, снова нахмурился. - В цирке я сам все куплю, нечего деньги на ерунду тратить.
Девочки сфотографировались у фонтана и опять засыпали Ника вопросами.
- Ник, а что это?
- Дворец Республики, музей Великой Отечественной войны, Дворец профсоюзов, Дворец офицеров,- тыкал рукой Ник. - Понастроили тут дворцов!
- А это что за маленькое здание? Что здесь раньше было?
- Не знаю, монастырь какой-то... Какая разница!
Они вышли на проспект. Ник зашагал быстрее, словно убегая от вопросов девчонок.
"Все, дорогие гостьи, экскурсия закончена, - ехидно думал он. - Пройдем это здание, там перекресток и цирк. Вот он уже виден".
- Праспект Незалежнасцi, 28, - прочитала на табличке Даша. - О-о, какой дом! Сколько здесь мемориальных досок, сколько знаменитостей в нем жили!
"Сейчас начнется! - с тоской подумал Ник.- Опять замучают своими "что такое, кто такой?"
И точно:
- У гэтым доме жы? ... - по слогам читала Даша. - Ник, кто такой "намеснiк старшынi"? А "выдатны кiра?нiк партызанскага руху"?
- Руководитель партизанского движения, - перевел Ник и нетерпеливо подтолкнул Дашу - пошли, мол, скорее.
- Ага, понятно, герой Советского Союза Василий Иванович Козлов, - закончила перевод Дашка и через пару шагов снова остановилась: - Прафесар Iван Анiсiмавiч Iнсара?, - она смешно протянула непривычную ей "у нескладовую". - Карпа? Уладзiмiр Барысавiч - вядомы беларускi пiсьменнiк. Знаешь?
Ник только хмыкнул.
- Драматург Кастусь Губарэвiч... Скульптар Сяргей Селiхана?...Народная артыстка СССР Лiдзiя Iвана?на Ржэцкая...Кампазiтар Уладзiмiр Уладзiмiравiч Ало?нiка?. Ой, нотки написаны! Из его произведения, да, Ник?
- Откуда я знаю!
- Но ты же в музыкальную школу ходишь, пропой эту мелодию!
- Еще чего! Может, вам еще и сплясать?
- Снова композитор - "прафесар Мiкалай Iльiч Алада?". Мiкалай - это как ты - Николай? А что сочинил твой тезка?
- Не знаю! Кто да что - больше поговорить не о чем?! - взорвался Ник.
- Ты спроси его - где и за сколько? - шепотом подсказала Наташка.
- Досмеешься ты у меня, малявка! - Ник сжал кулаки, еле сдерживая гнев.
- А все-таки интересно: в одном доме жили два ваших композитора, и памятные доски рядом висят, - задумчиво проговорила Даша.
- Вот если бы здесь Билл Гейтс жил со всеми своими миллиардами, Ник бы тогда все знал.
- Ну, малая, держись! - Ник кинулся за сестрой. - Оло - Ола! Какое мне дело до...
"До Оладова или Оловникова", - хотел крикнуть Ник, но не успел. Он споткнулся и полетел кубарем вниз. В глазах потемнело. На мгновение Ник оглох - шум машин и испуганные крики девчонок смолкли. Ему казалось, что он стремительно несется ко дну черного колодца.
Чертов закон притяжения! - Ник не мог остановить падения. Он падал, проваливался в темноту, с ужасом ожидая конца.
3.
Ник уже очнулся, но лежал с закрытыми глазами. Он слышал незнакомые голоса.
- Да говорю тебе: это чужой! Пришмотришь! - шепотом говорил один.
- Мне и смотреть не нужно. Я носом чую, что чужак, - уверенно отвечал второй.
- И откуда эта мышь свалилашь на наш? - шепелявил первый.
- С неба упала! Ха-ха-ха! - хрипло засмеялся второй. - Эй ты! Что разлегся тут? А ну, вставай!
Кто-то толкнул Ника в плечо и перевернул на спину. Притворяться спящим не было смысла. Ник открыл глаза и в ужасе сел. Прямо над ним склонились гигантские мыши. Заостренные серые морды с огромными передними зубами, нервно подергивающиеся носы, настороженные черные глазки, длинные усы... У Ника засосало под ложечкой от страха.
- Кто вы? - еле выговорил он.
Он пятился назад, полз по полу, пока не уперся спиной в стену.
- Это мы тебя спрашиваем, что ты за мышь такая? - грозно наступал на него огромный грызун.
- Я... Я - Ник, Ник Левинский... - Ник чуть шевелил онемевшим языком.
- Слышь, ты знаешь такого? - старший грызун повернулся к младшему. - Что-то я тоже не слышал о такой мыши.
- Я не мышь, я человек! - Ник вскочил, но не удержался и упал на четвереньки, больно ударившись ла... Нет, не ладонями, а лапами. Он тупо уставился в землю. Боль исходила от его конечностей - это он чувствовал, но вместо рук в землю упирались лапы - он это видел! Ник зажмурился, чтобы прогнать наваждение, открыл глаза - лапы! Поднес к глазам, пошевелил пальцами - его лапы! Повернул голову - все тело было покрыто серой шерстью!
- Так-так, - лихорадочно думал Ник. - Понимаю - это сон! Нужно просто перевернуться на другой бок, и все пройдет...
Он повернулся и снова нос к носу столкнулся с серыми мышами.
- Хватит бормотать! А ну, вали отсюда! Это наш подвал! - старший мышонок сердито выталкивал Ника прочь.
- Без паники! Нужно просто ущипнуть себя и проснуться!
- Что ты там все бормочешь? Уноси отсюда ноги, а мы тебе хвост прищемим! - запищал младший мышонок.
- Вот так! - старший наступил на конец какой-то длинной веревки. В это мгновение Ник почувствовал дикую боль, будто кто-то хлестнул его сзади хлыстом.
- Ой! Мой хвост! - закричал Ник и понесся вперед. Он слышал позади себя громкие крики и улюлюканье и мчался по длинным темным коридорам, не разбирая дороги, пока не врезался в стену. Он затравленно озирался вокруг: все - тупик! Обратно нельзя, вперед некуда. Ник сполз вниз по стене.
Ужас и отвращение вырвались наружу громкими рыданиями:
- Нет-нет, этого не может быть! Мамочка! Это сон, скажи, что это сон, приди разбудить меня! А-а-а!
Он кусал себя за руки - мягкая шерсть забивала ему рот. Он хватался за щеки, пытаясь снять с себя шерстяную маску. Он царапал грудь, срывая мышиную шубу... Бесполезно!
- Что это? Мама-а! - заорал он и упал, оглушенный горем.
Он долго плакал и уже устал от слез, когда вдруг услышал чьи-то легкие шаги.
- О-ла-ла! - прозвучал над ним мягкий голос.
Ник с надеждой поднял голову. Над ним склонилась старая мышь. Она озабоченно смотрела на него:
- Ой-ло-ло! Отчего плачет такой славный мышонок?
Мышь взяла его голову в свои лапки и ласково взглянула в глаза:
- Кто обидел моего мышонка? Не плачь, внучок!
- Я не мышонок! Я не ваш внучок!
- В этом доме все мыши - мои дети или внуки, - спокойно ответила старая мышь, отряхивая Ника. - Прости забиякам, прости драчунам, - уговаривала она его. - Тебе больно было? А ты прости. Они ведь твои братья. Прощаешь?
- Какие братья?! Я не мышь, я - человек!
- Ничего-ничего, все пройдет, ты успокоишься. Вот сейчас шубку пригладим, хвостик почистим...
- Я - Ник, Ник Левинский, Николай!
- Пойдем-пойдем, водички попьешь - в себя придешь, - успокаивала его старуха. - Вот, пей!
Старуха-мышь подвела всхлипывающего Ника к блестящему крану. Ник смотрел, как медленно нарастает капля воды. Чуть заметная выпуклость набухала, раздувалась, тяжелела. Вот в блестящей поверхности отразилась его усатая мордочка с выпученными черными глазками. Ник отшатнулся от своего отражения, капля сорвалась вниз и разбилась о землю.
- Ну что же ты? - воскликнула старая мышь. - У нас тут каждая капля на учете!
Ник послушно кивнул головой и принялся аккуратно слизывать каплю за каплей. Наконец, он напился и сел на задние лапки.
- Ашад! - тихо позвала старуха, и тут же из темноты вынырнула маленькая шустрая мышка.
- Да, бабушка? - она с готовностью склонила точеную головку.
- Кину нужно успокоиться. Прогуляйтесь с ним по дому.
- Я не Кин! Я - Николай! На греческом - "победитель народов"!
- Себя сначала победи... - чуть слышно проговорила старуха и исчезла.
4.
- Что она сказала? Я не расслышал, - повернулся Ник к маленькой мышке.
- Бабушка никогда не повторяет сказанного. Если ты не услышал - значит, это не для тебя, - спокойно ответила Ашад. - Ну что, пойдем?
- Я не могу идти - у меня все болит. А хвост вообще онемел, - пожаловался Ник.
- Да я их впервые вижу! Я вообще здесь никогда не был! - возмутился Ник.
- А ты не спрашивай - за что, а просто прости. Прости им: они - мыши - по-другому не умеют. Каждый контролирует свою территорию и не пускает чужаков.
- А ты и твоя бабушка?
- Для нас нет чужих, - мышка ласково посмотрела на Ника.- Ну, как твой хвост? Уже чувствуешь руль управления?
Ник кивнул и выдернул хвост из ее лапок.
- Ну, давай знакомиться.
- Знакомы уже, - пробурчал Ник. - Ладно, Ник.
Он протянул лапку.
- По-нашему Кин. А я - Айран, или, короче, - Ашад. Мое имя на мышином языке означает "победительница".
- Что-о? - Ник обхватил лапками голову.
- Тебе плохо? Я сейчас капельку воды принесу! - услышал он тоненький голосок Ашад.
Ник помотал головой и зажмурил глаза.
"Час назад в том солнечном мире мы спорили об именах. Маша назвала меня "Коленька- Николенька", как маленького! Я разозлился - она всего на три года старше, а важничает!" - вспоминал он. И вдруг этот спор слово в слово вспомнился Нику, словно на DVD кто-то нужный эпизод включил.
Маша: - Ах, Коленька-Николенька!
Я: - Не называй меня так! Я - Ник!
Маша: - Я тебя понимаю, это сокращенное Николай.
Я: - Мне не нравится имя Николай!
Даша: - Да ты что?!
Я: - Я не "ты что", я - "ты кто"!
Наташка (шепотом): - Не наступай на его любимую мозоль!
Даша: - Не понимаю, как может не нравиться свое собственное имя?
Маша: - Ты знаешь, что имя "Николай" обозначает "победитель народов"?
Я: - Ну и что?
Даша: - А я тоже "победительница"! "Дарья" на древнеперсидском - "победительница"...
Ник вскочил и заметался вдоль стены: "Так-так! Ник - на мышином языке - Кин. Значит, "Ашад" на нашем - "Даша", "Айрад" - "Дарья". Здесь все наоборот. Вот ключ к спасению! Все понятно! Чтобы найти выход, нужно вернуться к месту, откуда вошел!
Спокойно, вспоминай, Ник, вспоминай! Мы шли по проспекту, Дашка читала надписи. Я злился, мне все надоело. Что я тогда сказал? Да, она пристала с расспросами о композиторах. Я закричал, что мне нет до них дела, споткнулся и провалился сюда. Мои последние слова: "Какое мне дело до..." Как же это будет наоборот? До - од, дело - олед..."
Он нацарапал коготком на земле: "Какое мне дело до"
- Так, читаю наоборот: "Од олед енм еокак"! Может, нужно три раза повторить?
Он начал шепотом, потом громче и закончил зловещим криком. Замер в ожидании волшебного превращения. Тишина, шелест. Ник открыл глаза. Перед ним стояла мышка Ашад и протягивала ему каплю воды в ладошках.
- Извини, что так долго. Ты же знаешь, мышам трудно на двух лапах передвигаться.
Ник разочарованно вздохнул - колдовство не сработало.
Он жадно хлебнул воды:
- Благодарю.
- Что это за письмена? - Ашад указала на нацарапанные буквы. - Это древнее заклинание?
- Нет, что ты! Это старинная скороговорка, - смутился Ник. - Для развития дикции. "Од олед енм" и, главное, "еокак".
Ник вздохнул: как он влип в такую историю! Вот тебе, мальчик, и "олед еокак"! Что делать? Где выход? Думай, Ник, думай!
Он чувствовал, что все это не случайно, что есть какая-то связь, какая-то закономерность. Не зря именно эту мышку позвала старуха.
- Слушай, Ашад! Ты мне должна помочь. Только ты можешь спасти меня, - он умоляюще посмотрел на притихшую мышку. - Выведи меня отсюда, я тебе все свои деньги отдам!
- Что?
- Ах, ты, верно, не понимаешь, что такое деньги? Ну, это мои сбережения, накопления... мое богатство. Поняла? Я тебе все отдам, только выведи меня наверх! - горячо говорил Ник.
- И много у тебя денег? - скрывая иронию, спросила Ашад.
- Все, что накопил, тебе отдам. Мало будет, я займу. Сколько ты хочешь?
- Ты настоящий мышонок, - кивнула Ашад, и Ник не понял - одобрение или что-то другое прозвучало в ее голосе. - Иди за мной.
Ашад бежала по каким-то проходам. Ник старался не отстать, в уме высчитывая, на какую сумму можно будет сторговаться. Вот Ашад юркнула в какую-то щель:
- Смотри! Этот клад нашла моя прапрабабушка. Здесь царские червонцы, революционные керенки...
Пачки банкнот лежали, как маты в спортзале. Ник оббежал вокруг них, обнюхивая.
- Это же такие деньги! Ты знаешь, за сколько их нумизматам продать можно? А лет через пятьдесят в несколько раз дороже будут стоить!
- Кому продать?
- Эх, мышь серая! Ничего ты не понимаешь! Разве можно старинные банкноты так хранить! Почему они все изгрызены? - строго спросил он мышку.
- Наверно, гнездо бумагой выстилали, чтобы мышатам теплее было, - оправдывалась Ашад.
- Такое богатство пропало! - с сожалением вздохнул Ник.
- Пошли отсюда, - Ашад потянула его за собой.
Они снова протискивались в узкие щели, пролезали под трубами и балками, пока не попали в новую каморку, доверху забитую разноцветными бумажками.
- Это клад, открытый моей прабабушкой. Ты таких денег не видел. Это советские рубли - пятерки, десятки, двадцать пять, пятьдесят, а вот даже сотня есть. Меньше всех изъедена.
Ник принюхался: пахло плесенью и сыростью.
- Скажи мне честно, как мышь мыши - у вас каморки с зелеными бумажками не находили?
Ашад внимательно посмотрела на него.
- Ладно, я пошутил. Что там у вас еще хранится? Далеко бежать?
- Вот кладовка моего деда. Красивые бумажки? Нам очень пригодились: мы по ним в детстве животный мир изучали. Видишь, здесь зайчики, бобры, волки, медведи, зубры нарисованы. Показать тебе клад, найденный моим папой?
- Нет, хватит! Пойдем отсюда, здесь очень душно. Я просто задыхаюсь от духоты. - Ник закашлялся. - Что-то у меня живот крутит, меня уже тошнит от ...
- От пыли? У тебя, наверно, аллергия на пыль,- сочувственно проговорила Ашад.
Ник помотал головой. "Меня тошнит от одного вида этих денег" - хотел он сказать, но промолчал.
- Отчего же тебе так плохо? Что ты ел? Ах, ты, наверное, отравы наелся, - всплеснула она ладошками. - Симптомы похожи - жажда, боль в животе, головокружение. Сейчас так много отравы: "Антигрызун", "Антимышин". Самый опасный - "Крысин" с запахом сыра.
- Не ел я "Антигрызун"! Я вообще с самого утра ничего не ел!
- Что же ты молчишь? Ты голоден? Идем скорее, я тебя накормлю.
Пока они пробирались под какими-то трубами, Ашад успела предупредить:
- Ты должен понимать, как это опасно - выйти днем на охоту. Мы очень рискуем.
- Угу, но голод - не тетка.
- А почему ты раньше не поел?
- Долго рассказывать, - отмахнулся Ник.
Как он мог утром есть, когда настроение было испорчено прямо с утра! Он слышал, как девчонки хлопочут на кухне. В комнату долетали манящие запахи.
- На завтрак гречка с сосисками, - определил Ник. - Сейчас чайник засвистит. Точно. Сейчас Наташка прибежит на завтрак звать, а я нарочно не пойду.
Он хмуро смотрел в телевизор, прислушиваясь к шагам.
- Ник, все готово, идем есть! - позвала Наташа.
- Я не хочу, - ответил он, не поворачивая головы.
- А мама позвонила и сказала, чтобы обязательно подкрепились перед экскурсией!
- Вы эту экскурсию затеяли - вы и подкрепляйтесь. А у меня аппетита с утра нет.
- Ну хоть чаю попей, - обиженно протянула сестра. - Мы же старались!
- Ладно, уговорила! - Ник тяжело поднялся и лениво зашагал на кухню.
Почему-то ему очень хотелось, чтобы девчонки осознали всю тяжесть своей вины, чтобы поняли, что значит украсть у него честно заработанный выходной. Нельзя безнаказанно отрывать человека от компьютера, это любой мальчишка скажет! Но они не обратили внимания на его сердитый вид. Днем они уплетали сладости и мороженое, а он экономил, и теперь, конечно, просто умирал от голода. Но он не стал все это рассказывать Ашад.
- У меня просто волчий аппетит! - проговорил он, сглатывая слюну.
- Мы же видели волка на картинках, на тех денежках. Хочешь вернуться?
- Я хотел сказать, что так голоден, что быка бы съел! - пытался объяснить Ник.
- И зубры на тех бумажках нарисованы.
- Не собираюсь я бумагу грызть! - разозлился Ник.
Как объяснить этой домовой мыши, что такое "волчий аппетит"? И вдруг он догадался:
- Я голоден, как уличный кот! - выпалил он. - Любую бы крысу проглотил!
- О-о, понимаю. Бежим скорее!
5
Они долго бежали по каким-то закоулкам, потом протиснулись между водопроводными трубами под раковину. Ашад остановилась, чтобы отдышаться, и тихо прошептала:
- В этой кухне за буфетом сделан припас. Ты сможешь подкрепиться. Будь осторожен.
Они незаметно прошмыгнули под буфет, и у самой стены Ник увидел небольшую горку крупы.
- Что это? - он в недоумении посмотрел на Ашад.
- Крупа. Гречка. Ешь быстрее.
- Я не ем такое!
- Кин, не привередничай - время не то!
Ник обиженно отвернулся - что он, мышь, что ли, сухую крупу есть?
- Ты попробуй, очень вкусно. Представь, что это сухой завтрак или попкорн.
- Откуда ты об этом знаешь?
- Ешь и молчи, - подтолкнула его мышка к крупе.
Ник понюхал - пахло гречкой, попробовал на зуб - съедобно - и начал грызть. Он грыз все быстрее, чем меньше оставалось, тем быстрее.
- Аппетит приходит во время еды, - проговорил он с набитыми щеками.
- Да, конечно, - грустно кивнула Ашад.
- А ты почему не ешь, то есть почему не ела? - спохватился он.
- Не беспокойся, я сыта.
- А-а, понятно. Вообще-то здесь на двоих совсем мало было.
- Настоящий мышонок, - с сожалением прошептала Ашад.
- Ты что-то сказала? Я не расслышал.
- Это я не тебе.
Они снова юркнули под трубы и сели отдохнуть в вентиляционной шахте.
- Что-то я не наелся, только аппетит раздразнил. Погрыз бы еще чего-нибудь, прямо зубы чешутся!
- Конечно, у мышей всю жизнь зубы чешутся, потому что зубы у них всю жизнь растут.
Чтобы они стачивались, приходится все время что-то грызть.
- А то вырастут - и рот не закроется? - захохотал Ник и вдруг осекся. - И что, у меня теперь тоже зубы будут все время расти?
- Конечно, как у всех грызунов. Чтобы жить - нужно все время грызть. Поиск еды - главное наше занятие. Нам не о чем больше думать, не о чем мечтать...
- Мечтать? Ты хочешь сказать, что о чем-то мечтаешь? - он презрительно посмотрел на Ашад.
- Нет, конечно, обычно мыши не умеют мечтать, они и слова такого не знают. Я хотела сказать... - Она замялась. - Знаешь, кто раньше жил в этой квартире? Артистка, настоящая артистка! Моя прабабушка всегда прибегала, когда Артистка учила роли, пряталась за портьеру и слушала. Она все ее роли наизусть знала. Потом своей дочке декламировала, моей бабушке. А я не люблю серьезные драмы. Если бы я была настоящей артисткой, я бы что-нибудь веселое играла. Что-нибудь такое ...
Ашад вздохнула, сложила лапки на груди и объявила: