Аннотация: Загадочные и несколько возбуждающие мужские души слова "десант", "спецназ", "калаш", Афган, Ангола... Взгляд изнутри глазами участников на некоторые события советской эпохи, про которые как-то не принято было широко распространяться.
Аннотация.
Загадочные и несколько возбуждающие мужские души слова "десант", "спецназ", "калаш", Афган, Ангола...
Взгляд изнутри глазами участников на некоторые события советской эпохи, про которые как-то не принято было широко распространяться.
Предисловие.
Сидели как-то на кухне два бывших сослуживца - десантника и вспоминали...
Дело происходило третьего августа - после дня ВДВ, если кто не в курсе, поэтому про их состояние лучше умолчать. И, когда в таких расторможенных головах родилась вдруг мысль - а давай напишем книгу - она была воспринята как должное, хотя писать до этого никто и не пытался. Только книгу не то чтобы конкретно про кого-то, а про НАС. Про всех нас, носивших голубые береты, побывавших на войне и в "горячих точках",.
Поэтому для тех, кто захочет далее читать эту писанину, сразу должен оговориться - это НЕ автобиография и НЕ мемуары. Здесь в очень достаточной мере присутствует жанр художественной литературы. Кроме того, в тексте будет вполне достаточное количество ошибок и неточностей. Часть из них непреднамеренная, вызванная неглубоким знанием автора затрагиваемой темы, либо своим личным видением описываемого события, которое может не совпадать с официальным "взглядом сверху". Для лучшего понимания - мой дед рассказывал, что немцы зимой 1945 года в Померании ударили очень сильно и раскатали все вдребезги и пополам буквально за час, и это только потому, что его противотанковый дивизион оказался на направлении главного удара, хотя само это контрнаступление было неудачным и вскоре захлебнулось.
Часть неточностей была допущена ради "красного словца", из расчета на то, что читать это могут в основном непрофессионалы. Профи заметят сразу. Ну а часть была преднамеренной, все ж таки специфика службы, очень похоже на правду, но не совсем так. То, что можно допустить в приватных разговорах, не стоит выносить на всеобщее обозрение, потому что даже сейчас, по прошествии стольких лет, полная правда может навредить кому-то, и это случалось достаточно часто, как показывает практика.
Кроме того, повествование будет...., ну скажем так, несколько более красивое чем оно есть на самом деле. Описание внутреннего содержания службы в армии очень легко можно уложить в пять слов, и все они будут непечатные. А читать сплошные "пи..." неинтересно. Поэтому какие-то сложности и дебилизмы будут пропускаться, но подразумеваться, как богом данные, или, говоря языком точных наук, как аксиомы, иначе это была бы не армия. Во всяком случае не наша армия. Имеется в виду Советская. Которой, чтобы и кто бы не говорил, а можно было в общем и целом гордится. Для патриотов и ценителей общечеловеческих ценностей - имперской. То есть той, которой она должна быть по определению.
Приведенные к главам эпиграфы отражают в общем-то состояние души в момент написания, и могут не иметь прямого отношения к тексту главы.
Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных пожаров и мирных костров,
Жили книжные дети, не знавшие битв
Изнывая
от мелких своих катастроф...
Детям вечно досаден их возраст и быт....
Начало
Вся эта история начиналась, как обычно начинаются сказки...
Жил был на белом свете Парень. Родился он в стране, которая являлась родиной большинства из нас, рос, учился. Отличником не был, но и задних не пас, в общем, был такой же, как большинство. Ну разве что спортом занимался немного побольше остальных.
Вопросов, кем он будет, у Парня не возникало - ведь родился он в семье потомственных военных, еще за дедов-прадедов служивших России. Но это в поговорке так говорится, "за дедов...", а на самом деле интересовавшаяся историей бабушка утверждала, что не только за прадедов, а и за пра-пра-пра-.... Чуть ли не к временам Екатерины линия эта прослеживалась.
И национальный вопрос Парня не волновал - ведь русский- это не национальность, это состояние души. Ведь были же РУССКИМИ офицерами и француз Барклай де Толли, и грузин Багратион, и армянин Баграмян, и поляк Рокоссовский.... Поэтому Парню, в чьей крови смешались и остзейские немцы, и вологодские крестьяне, и французы из Бретани, и болгарские переселенцы в Россию еще при Потемкине, вопрос национальной принадлежности был мягко говоря непонятен. Вернее непонятны были идеи об чьей то исключительности, либо наоборот. Есть твоя страна, в которой ты живешь, и ей, соответственно, служишь - все. А пятая графа в тогдашнем паспорте - это своего рода атавизм. Тем более что по этой пятой графе Парень был русским, несмотря на наследственность. И по этой же наследственности его предки никогда не поднимались выше командиров полков. И даже когда "пришел гегемон, и все пошло прахом", все равно продолжали служить России, охраняя ее границы в составе сначала пограничной стражи, а потом погранвойск разных подчиненностей - знать то, как это делать, все равно кто-то должен был.
Поэтому Парень твердо знал, что он тоже будет офицером. Но было тут одно "но". Хотел Парень быть не просто офицером, а десантником. Благо фильмы к тому времени нужные вышли, и эта специальность за элиту почиталась.
По этой теме вообще отдельную книгу надо писать на тему "роль личности в истории". Сумел же Василий Филиппович создать самый тяжелый для службы род войск, в который тем не менее тянуло как магнитом. И создать ДУХ - наверняка ведь видели все, практически в любом населенном пункте, толпу сорока - и более летних мужиков, в лежащих на пузе тельниках и голубых беретах, купающихся второго августа в фонтане. А ведь многие из них - и директора фирм, и неслабого уровня руководящий состав. Ну для лучшего понимания - представьте 12 апреля вылезшего из фонтана пьяного мужика, берущего за грудки другого, и спрашивающего - "а ты на каком "Союзе" летал"? Дурка? Безусловно. А вот в день ВДВ вроде и нормально...
Как-то, будучи проездом в одном городке, вспомнилось про своего бывшего сослуживца, сержанта в то время. А ныне - мэра. Ну и зашел к нему - а там совещание. Пришлось посидеть часок в приемной. А когда совещание закончилось, было очень интересно наблюдать, как выбежавший (!) из кабинета грозный хозяин территории вдруг по пути начал съеживаться, галстук его стал переходить из положения "лежа" в вертикальное, и выгораживать срывающимся голосом секретаршу. "Командир, прости, ну она же не знала..." И слезы из глаз, непонятно откуда и по какому поводу взявшиеся.... Потому что ЭТО - навсегда. Чего просто невозможно представить, к примеру, с бывшими танкистами или артиллеристами. Да вообще со всеми, кроме ВДВ.
И конкурс в десантное училище можно было сравнивать только с ВГИКовским.
И вырастить себе достойную смену, из высказываний которых вторую книгу можно писать - афоризмов. Типа - "когда эти пацаны вырастут, они с гордостью будут вспоминать те тяготы, которые им пришлось преодолеть во время службы. И вот тут мы, как офицеры, должны им в этом помочь".
И вот тут второе "но" было - точно Парень знал, что в Рязань ему не попасть. В любое другое училище - да, пожалуйста, а вот именно в Рязанское по здоровью не пройдет. Мелочная операция вроде нужна была, но год потеряешь. А не хотелось. И так как желание носить голубые петлицы с парашютиками явно перевешивало здравый смысл, и как наш человек, воспитанный на классике советского кинематографа времен своего детства, Парень твердо знал, что "отважные герои всегда идут в обход". (Айболит-66, - был такой фильм, если кто молодой). Ведь десант - это не только крылатая пехота, а еще и крылатая артиллерия, и крылатые связисты, и так далее. И отбор там попроще. Поэтому поступил он в зенитное училище, но по специальности "ПВО воздушно-десантных войск и морской пехоты". И стал уже не Парнем, а Курсантом.
Не велико, конечно, звание, но уже вроде бы как на ступеньку выше. Все-таки форма, девчонки тебе вслед смотрят, да и ты на бывших своих одноклассников смотришь как-то немного повыше, чем с высоты роста. Военный, одним словом. Ну в те годы это было как нечто такое, что можно заценить. Защищать Родину считалось достойной уважения профессией.
Курсантские годы пролетели быстро, ничего в этом процессе такого необычного не было, тот же самый студент, только в форме, на всем готовом, и под присмотром. Только из-за хитрости в названии жизнь полегче - и десантная подготовка попроще, чем у настоящих, и по специальности тоже ограничение по весу и габариту. Рампа в самолете же не безразмерная. Вроде бы все и ни о чем. Но неважно - стал Курсант Лейтенантом.
Десант
Он грешниц любил
А они -его.
И грешником
Был он сам.
Найдите святого,
хоть одного,
Который пошел
В десант
Как в армии и положено, новоиспеченный Лейтенант получил назначение в часть, куда и убыл для прохождения службы. Убыл, надо сказать, средне - худшим считалась только одно место в Забайкалье, но чтобы туда попасть, надо было залететь по крупному, а тут все ж таки городок, хоть и небольшой, не Тьмутаракань какая и не дальняя точка. Хотя тоже край земли, и ничего особо приятного. Ни по природе, ни по населению. Было в том городке две достопримечательности - десантный полк и коньячный завод. Они очень хорошо дополняли друг друга, (для офицерского состава, естественно), тем более, что для проживания в тех условиях организм нужно было все время дезинфицировать, и все катилось бы по накатанному своим чередом, но тут, совсем скоро, всего через полгода после окончания училища, подоспела первая Лейтенантская война. Войну можно как угодно называть - а словоблудие в те годы было развито как ничто другое - интернациональным долгом, например, но суть ее от этого не меняется. Даже если ты никак не можешь вспомнить - ну что же ты там одалживал.
И так как часть Лейтенанта стояла в горах, то и перебрасывать ее, казалось бы, должны были одной из первых. Вроде как кто учил их в тех горах действовать. Разве что не повторять ошибки - это когда на ровной карте ставят точки, а на учениях оказывается, что вот оно - ущелье. Но позиция находится на одной его стороне, а пункт боепитания совсем даже на противоположной . Или, когда площадка десантирования имеет в длину пять километров, а в ширину два, то наша доблестная военно-транспортная авиация, которую почему-то пригоняют аж из Винницы, и пилоты которой о полетах в горах имеют представление достаточно смутное, в самом хорошем раскладе на десантирование заходят поперек площадки. Да и еще с превышением установленной скорости из-за большей высоты в горах. Тогда выйти успевают разведчики, связисты, командиры взводов, часть пехоты, а весь командный состав улетает воевать на аэродромы. И очень интересно слушать радиообмен, когда лейтенанты между собой решают, кто будет командовать ротой, а кто - батальоном. Ну да ладно, на то же они и учения.
Но выполнять интернациональный долг полетела почему-то не "горная" (в узких кругах более известная как "дикая"), а "болотная" дивизия. И тогда Лейтенанта, так как был он одним из "спецов", которых всегда в ВДВ некомплект, быстренько прикомандировали к ней, чтобы дополнить штат.
И вот, когда все люди пили шампанское, или что покрепче, Лейтенант сел в самолет ( с пересадками), а вышел из него уже в другой стране.
За речкой.
Надеемся только
На автомат,
На руку друга,
И пару гранат,
И молимся, чтобы машина
не подвела
Когда военнослужащие находятся не в месте своей постоянной дислокации, а продолжительное время где-то, то это может именоваться или как "место с сухим жарким климатом", или как " с жарким влажным". Лейтенанту досталось с сухим. Хотя количество творящегося бардака от названия не зависело. Страна хоть и не впервые, но сменилось поколение, соответственно не осталось людей с боевым опытом на всех уровнях, влезла в полномасштабную войну, которая и показала полную неготовность всех служб - от Генерального Штаба (исключительно) до последнего интенданта (включительно) к ней. Действия отдельных подразделений и частей в других войнах и конфликтах не в счет - здесь проходила проверку на прочность СИСТЕМА. А вот она то и оказалась неготовой. Очковтирательство и показуха, которой уделялось основное внимание после чехарды в верхах и отстранения неудобных профессионалов от руля в угоду "генеральной линии", сделали свое дело. Воевать собирались по планам, а действительность оказалась им не соответствующей. Развернутых до полного штата частей и соединений в тыловых округах было совсем мало, а с приграничных войска забирать считалось неправильным, уровень подготовки этих частей был тоже... не ах, служба тыла работала откровенно хреново. К тому же, согласно военной доктрине, части предназначались для массированного быстрого наступления, и, соответственно, должны были быть короткоживущими. Армия - это очень тяжеловесное средство убеждения, и действовать она в том виде, в котором пребывала, могла только по принципу - "а перед нами все цветет, за нами все горит". А здесь - низзя. Потому что непонятно, куда наступать, где противник, и кто он. Нет фронта, нет флангов, нет формы. Партизанщина, одним словом. А действовать против партизан армия неспособна,. этому ее не учили, и это не ее задачи. Поэтому-то, единственными частями, более-менее подходящими к моменту, оказались десантники. Они, конечно, тоже предназначались не для этого, но действовать без поддержки, без тыла и флангов, умели. И они были почти единственными, кого готовили именно к ВОЙНЕ. Готовили пОтом, кровавыми мозолями, чернотой под глазами от усталости и недосыпа, но ГОТОВИЛИ. За что земной поклон Василию Филипповичу Маргелову, человеку, от одного которого зависела боеспособность, и, соответственно, уровень потерь в этих войсках. Эта фамилия - на уровне легенды. В ряду таких же фамилий, как Жуков, Рокоссовский, только почему-то менее известная. Такие люди появляются раз в столетие, и их надо знать, что бы не говорилось про них. Это - история с большой буквы И.
Противовоздушная оборона в этом месте никому и даром не нужна была, поэтому пришлось Лейтенанту затащить свою установку на бортовой КАМАЗ, и сопровождать караваны по горным дорогам, да смотреть на эти горы, лучше которых могут быть, как известно, только другие горы, через прицел своей ЗУ-23-2. Никакими Уставами и Наставлениями это не было предусмотрено, просто, как оказалось, никто свои стволы не мог поднять на тот угол возвышения, который требовался для отражения атаки засевших сверху. Горы ведь. А в горах, такое впечатление, мы воевать вообще не собирались, не было ни специальных горных частей с соответствующей выучкой, ни специального облегченного (все на своем горбу ведь) вооружения для них. Отдельные экземпляры, типа ЗГУ - зенитной горной установки - не в счет. Слишком их было мало. А одними автоматами много не навоюешь.
Получило сие средство передвижения среди местных духов название "шайтан-арба", поэтому этот брэнд, несправедливо, но вполне заслуженно присвоенный вертолетчиками - (это отдельная тема, вертолетчики, это те люди, на которых можно только молиться), Лейтенант мог бы и оспорить. Ведь одним из первых начинал так ездить. Все ж-таки - арба - это повозка. То есть нечто колесное. А что касается слова шайтан - так это как ты своим вооружением умеешь пользоваться.
Вооружение, кстати, было хоть и старенькое, но весьма... Стоящий с заглушенным двигателем на третьей передаче КАМАЗ от отдачи прекрасно заводился. Но тут были и сложности - не всегда из-за той же отдачи и стрельнешь. Особенно, когда КАМАЗ карабкается на обледенелый подъем, а нападающие впереди по курсу. Или сбоку, а дорога узкая, и лед. И твоя отдача может машину в лучшем случае оставить на месте. Если с дороги не скинуть. Отмерить короткую очередь при такой скорострельности тяжко - хочется ведь решить проблему кардинально, про дорогу думать начинаешь несколько позднее.
Правда, пришлось привыкать стрелять неточно. То есть не туда, откуда по тебе огонь ведется. А выше или ниже - то ли обрушить ту площадку, то ли ее засыпать камнями сверху. И вообще, зенитные привычки пришлось искоренять, ведение огня с движения по наземным целям - совсем другое. И ощущение, что ты - единственная надежда колонны - это многое значит. Даже если защиты у тебя никакой. Мешки с песком по бортам - это больше для собственного успокоения.
Поначалу было неприятно, ощущение, вроде как голый на площади, тебя все видят, а ты их только тогда, когда по тебе стрельнут. Если успеешь увидеть, конечно. Но человек ко всему привыкает, привык и Лейтенант. Хотя и непросто было - днем плюнешь на металл (если есть чем) - шипит как на сковородке. А ночью зимний комбез от холода не спасает. Зато загар... Ни на одном курорте такого не получишь. Способность загореть дочерна тоже впоследствии сыграла свою роль.
Хотя, конечно, условия в кузове машины были многократно комфортнее, чем у пехоты. Не на себе ведь весь груз - машина везет, только не ленись положить в запас. Конечно, в армии все расписано и регламентировано, есть правила, есть нормы, все знают кому и чего положено, но настоящим старшиной подразделения может считаться только тот, который сумеет списать шарик от шарикоподшипника с формулировкой "поломка". Или лом, который пришел в негодность при пожаре. У Лейтенанта старшина был настоящим, матерым.
И вот все опять начало входить в привычную уже рутинную колею, но тут в дело вмешался его величество случай. Тогда он, конечно, был не величеством, а товарищем, но суть от того не изменилась.
Когда все были в разгоне (на сопровождении), а Лейтенантская машина ремонтировалась - досталось ей в крайний раз, отряду СпН ГРУ (тогда, правда, эту аббревиатуру знали даже не все служившие в армии), крутившему какие-то свои дела в этом районе, потребовалось огневое усиление. Но - в горах. В горы не затащишь ни танк, ни орудие, а вот Лейтенантскую зенитку - запросто. Делов то - 930 килограмм на колесах. Особенно если ее забросить в вертушку (вертолет по граждански). В конечном итоге, на исходе дня, Лейтенант получил приказ, его установку стащили с машины, загрузили в вертолет, и в самых сумерках выбросили на склоне какой-то горы, в спешке не успев выкинуть второй боекомплект (не имеются в виду те два ящика по 50 снарядов, если кто в курсе, а полный). Вот с тех пор Лейтенант на всю жизнь усвоил, что Б-О-Е-К-О-М-П-Л-Е-К-Т, это только на бумаге пишется длинно, а на самом деле он очень короткий. И что особенно противно, когда этот самый боекомплект у тебя есть, то люди умирают по ту сторону от прицела, а если нет, то по эту. Согласитесь, разница принципиальная.
В конце концов, через час после рассвета, Лейтенант, расстреляв весь запас снарядов и потеряв первых двоих своих людей (у ЗУшки практически отсутствует какая-либо защита наводчика от огня, бронедверцы от сгоревших БМПэшек стали ставить позже, когда эти дверцы появились в достаточном количестве, а заряжающим вообще приходится работать открытыми), подорвал установку, и, таща с оставшимися членами расчета двух убитых, ушел вместе со спецназовской группой. Вроде бы обычное на войне дело - но! Увидел Лейтенант тогда то, что видеть ему было ну никак по чину не положено. Тогда он этого, конечно, не понимал, настроение было с одной стороны хреновое - ведь первых убитых своих вблизи увидел, с другой радостное, что сам живой остался, да и еще задачу выполнил, других вытащил, потому как если бы Лейтенант плохо свою матчасть знал, или стрелял бы плохо, никто оттуда не вышел бы. Ну а пока сидел он в расположении спецназа, зеленкой царапины замазывал, наверху решали его судьбу. То ли к ордену его какому представить (посмертно, естественно), то ли положиться на него, надеясь, что рот он более не откроет (и подумают же такое). Решение, как всегда, приняли компромиссное - решили оказать, так сказать, доверие, и попробовать принять в ряды.
"Давай за жизнь,
давай за нас
И за десант и за спецназ..."
Спецназ
И поехал Лейтенант на Родину, на выяснение своей профпригодности к делу. Сначала его долго мурыжили всякие доктора, потом прицепились какие-то умники, задававшие кучу всяких вопросов, короче, называлось все это словом комиссия. На каком-то ее этапе Лейтенанта срезали, это естественно. Главное Разведывательное Управление Генерального Штаба - единственная в армии организация, где отбирают в первую очередь головы, а не только физические возможности. Что Лейтенанта грело в душе, и возвышало, так сказать, так это то, что продержался он до вылета достаточно долго. Короче, Лейтенанта отбраковали и направили куда положено, то есть в части СпН ГРУ. Не хватает в голове - работай руками и ногами.
Вообще-то сочетание слов "части" и "специального назначения" противоестественно, военнослужащие этих формирований приучены действовать сами по себе, а часть - это нечто их объединяющее в повседневной жизни.
В учебном лагере тоже пошел отбор, но уже на выживаемость. Никогда - ни в курсантские годы, ни вообще когда либо в жизни, Лейтенант таких нагрузок не видел. Люди выбывали один за другим, а Лейтенант держался. Держался долго, обидно ему было, что выбили его на первой комиссии, решил самому себе доказать, что годен и может. Просто не знал он тогда, что у этого отбора конца просто не было. Была задача - выяснить, кто на что способен, а выбыть в конце концов должны были все. Выбыл и Лейтенант. И оказался в том месте, куда и должен был попасть по своим данным.
Там и стали его учить всяким премудростям, в группе и индивидуально, в классах и на полигонах. Ох, сколько тогда комплектов формы и сапог на Лейтенанте сгорело - и в прямом, и в переносном смысле. Но у каждого дела есть свой конец, закончился и этот этап его жизни. И Лейтенант стал Старшим Лейтенантом, и получил новое назначение к новому месту службы.
На новом месте Старший Лейтенант сразу понял, что киношники, те кто про армию снимают, где-то правы. Служба - в общем, все как должно быть в нормальной армии, как ее в фильмах показывают. В жизни такого, конечно, не бывает, а тут встретилось. Но что делать - назвался груздем... Тем более, что спецназ на деле доказал свою высочайшую эффективность, и тему эту усиленно развивали. Да и как не развивать - почти все настоящие сидели там, "за речкой". Надо было новых готовить, интересы страны не заканчивались только в южных горах, и дело построения социализма в общемировом масштабе от этого страдать было не должно. Гуманитарная помощь в виде яиц, в упаковке из голубых беретов и кирзовых сапог, должна была поступать регулярно.
А ведь интересно у нас история подается. На вопрос - кто брал дворец Амина -99% - ну это из тех, кто знают, кто такой Амин, и что этот дворец вообще брали когда-то, справедливо ответят, что это дело рук Альфы. Если совсем правильно - групп "Гром" и "Витязь" управления "А" КГБ СССР. И только 1% будет знать, что всю черновую работу выполнило ГРУ ГШ. "Мусульманский батальон" в Кабуле - это же их структура. Они везли атакующих к дворцу, они обеспечивали огневую поддержку альфовцам, они блокировали казармы охраны и вели бой не в помещении дворца, они заняли и зачищали этот дворец потом. Они же обеспечили перед этим разведданными, связью, техникой, боеприпасами атакующую группу. Они же несли такие же потери, как альфовцы, при штурме. Так что армейский спецназ - это тоже кое что. Разве, может быть, поскромнее. Ну это на уровне самого высокого командования. Что касается "однопросветных" (то есть один просвет на погоне - лейтенанты, старлеи, капитаны) офицеров, то скромность в числе их недостатков не значилась никогда.
И Старший Лейтенант пытался учить своих бойцов тому, чему его самого на скорую руку натаскали. И сам продолжал учиться. Правда, часть попалась ему несколько специфичная. В представлении всего народа военнослужащий любого спецназа - это амбал на манер Шварценегера из "Командо", руками, ногами и головой, при этом сам оставаясь без единой царапины, способный с легкостью завалить роту вооруженных людей, а малой саперной лопаткой - танк. Который умеет стрелять из чего угодно не целясь, даже если подхватывает это оружие где-то, и в руках его до этого не держал. Водит любое транспортное средство до тяжелого самолета включительно, и так далее, и так далее. Упакованный в сверхсовременную форму, бронежилет, каску-сферу со средствами связи, приборами ночного видения и ориентирования, вооруженный какими-то сверхубийственными, неизвестными в широких кругах видами оружия,... Вроде в голове встает образ бойца "Альфы" - а других мы и не знаем.
Не совсем так. На роту одного не хватит, массой задавят, разве что взвод встретится, если сам совсем невооруженный, конечно. И танк малой саперной не остановить, тут без большой никак не обойдешься, и то - вдвоем если...
А если серьезно - большинство из частей СпН, дислоцированных только в приграничных округах и группах войск, "заточена" под выполнение одной конкретной задачи на данной территории. Причем частенько с билетом только в один конец. И оружие у них, как правило, обычное, ничего круче "калаша" - а и не надо, ну разве что называется оно АКСМЛ - только знатоки поспорить могут, было ли такое, и что эта буква "Л" обозначает. На складах, может, и лежит еще что-то, но в повседневной жизни оно и не нужно. Да и вряд ли пригодится в деле, если вдруг возникнет. Привычка. Ну купола другие - планирующие. Не восемьдесят два квадратных метра, а двадцать восемь. И скорость по горизонту другая - при первом прыжке на нем обязательно вся морда в кровь, зато потом быстро поймешь, и научишься садиться. Чтобы через границу комфортно перемахнуть, и оказаться там, где необходимо. И отработать задачу, для которой часть и создавалась. Чтобы, значит, танки Южной группы войск - до Бискайского залива - беспрепятственно... Мы ж миролюбивые были. В особо острой форме.
Бывают в качестве части даже отдельные роты, причем, то ли для улучшения отчетности у себя, то ли для приведения в трепет врагов, в ротах нет взводов, только отделения по 9 человек - то есть фактически это немного больше взвода по численности. Размещают таких, как правило, где-нибудь на территории другой, достаточно безобидной в общепринятом понимании части - мотострелковой, например, или автобата, или батальона связи - главное, чтобы был полигон рядом, склады, и было кому это все охранять в карауле. А если в части есть еще и ВСО - взвод специального оружия - то тогда совсем круто. Называться для внешнего мира они будут, например, спортротой. Тогда спецура носит форму и знаки различия "хозяев", у кого квартируют. Но отличить таких можно было все равно. Если в святой для армии парко-хозяйственный день - субботу - где-то неподалеку от территории части можно было увидеть группу поджарых по внешнему виду офицеров, пьющих пиво, - это оно. Техники то своей штатной нет совсем, поэтому на службу пришли, отметились - и часов до трех лучше куда-то отвалить недалеко, дабы не возбуждать своим бездельничающим видом более крутые, чем у тебя, погоны.
В части Старшего Лейтенанта бытовало мнение, что спецназ воюет только тогда, когда его нет. То есть он должен тихо делать свое дело, оставаясь невидимым и неслышимым для противника. И даже преждевременное встревание группы в огневой контакт означало провал. Должен был отработать ВСО - все остальные - это просто его обеспечение. Нужного уровня и должной степени подготовки. Обвешанные разнообразными допусками и подписками, как Барбоска блохами. А всякие эффектные взрывы, стрельба, рукопашные и прочие диверсионные мероприятия - это удел "рэмбовиков", после чего их все равно обязательно уделают. Нагонят массу народа, плотно накроют с воздуха - и кончилась группа. Пусть даже и геройски. Здесь неумный героизм не приветствовался, сделал дело - потом помирай. А еще лучше - сделай, но не помирай. Слишком дорого твое обучение обошлось, чтобы ты вдруг взял, да помер. Этот фактор, кстати, один из тех, почему Индия с Пакистаном никак на войну не решатся. Их горнострелки - самые дорогие солдаты в мире.
Хотя сами умели, конечно, и очень неплохо умели, но подготовка была такая, ..., без фанатизма. Зато выражение - бегает как лось - вызвало бы только смех. Лося, если бы его вдруг зачислили в состав группы, пришлось бы через некоторое время взвалить на себя и тащить далее. Даже если бы он был без оружия и боекомплекта, с одними рогами. А при необходимости его замаскировали бы в чистом поле так, что нашли бы, только споткнувшись о рога. Ну тогда по своим рогам и получили ли бы.
Зато вопросам ориентирования, маскировки, связи, знания на уровне инстинктов всех типов боевой техники и вооружения "вероятного противника", его Уставов - тут все как надо.
Если сравнивать методики подготовки частей СпН, например нашу и американскую, то они принципиально отличались. У американцев из новобранца (и не с улицы, а отслужившего минимум два года в войсках), поначалу предполагалось сделать кусок живого мяса, принудительно выбив у него из мозгов (если были) все, кроме "Есть, сэр!", потом напихать в эту голову только специальные навыки вперемешку с патриотизмом, и кусок мяса подтянуть до физических кондиций ( а их нормативы нашим уступали, их показатели - это примерно уровень нашей "троечки") и фигуры. Фигуры - это обязательно. И обязательно обозначить разнообразными знаками различия принадлежность данного организма к элите. Хотя бы маечками - но отличаемся! Пускать понты - это же одно из главных предназначений их армии, только что в Уставе не прописано явным образом.
Для примера - кандидат в их "зеленые береты" - и это то после двух лет службы, должен был отжаться "на ладонях !" 37 раз за минуту. Если среди это читающих есть люди, которые эти нормативы проходили "на кулаках", да и еще вдобавок на битом тримплексе, то им уже ничего объяснять не нужно. Не проходившим - бесполезно. А аналога нашего "крокодильчика", или "иноходца" - это то же самое, но в более жестком его же исполнении, у них просто не было. А если это все еще и на "@бун-горе" делается ... Ну про что еще говорить можно... А ведь это - только начало базового курса.
У нас же ставка делалась поначалу на подтягивание физических кондиций (предварительный отбор был, конечно, но очень и очень слабый, - работайте с тем, что досталось) вперемешку с базовыми знаниями, а потом на обучение спецпредметам, и шлифовку всего этого комплекса до автоматизма в действиях, но обязательно с упором на собственную соображаловку и личные качества. А иначе никак не выплывешь. К тому же в бою побеждают всегда головой, оружие и умения - только инструмент. И - негромко. Ну "скромность" в действиях - это одна из отличительных черт СпН ГРУ.
Были и другие, не надо считать что только мощные в военном отношении государства имели такие части. Очень хорошие по своему уровню спецуры имели и имеют Марокко, Перу, Родезия (уже не существующая), Бразилия и многие другие.
Через какое-то время отцы-командиры решили, что новый Старшой вполне соответствует, и решили на него взглянуть в деле - отправили на боевое слаживание в составе группы. Есть такое понятие - "боевое слаживание" - это когда собирают группу салабонов, дают им строгого дядьку - наставника, многого в этой жизни повидавшего, и отправляют их куда-то в места не то чтоб сильно жесткие, но и чтоб курорта там тоже не просматривалось. Один из видов тренировки. Старшому как раз в этом смысле повезло - отправили его в самое что ни на есть курортное место. Если быть точным, курортом оно раньше было. Очень хорошим курортом. Пока там марксизмом не запахло.
Видимо, все дело в том было, что товарищ Маркс в Европе обретался. Сам же писал - "призрак бродит по Европе..." Ну и так далее. А на местных обезьян этот призрак оказал самое дурное влияние. Не на всех, конечно, только на тех, у кого больше одной извилины было. То есть штук на сто. Но до такой степени дурное, что не выдерживали даже идейно закаленные и стойкие товарищи офицеры, находившиеся в составе группы. И если бы не кашаса... С неизменным пири-пирри под все... Ну, что это такое, не будем распространяться, но для лечения русских нервов вполне подходило.
Нет, ничего такого они конечно не делали, но то, что высказывали очень даже вслух, довело бы до инфаркта не только отдельного представителя славного племени замполитов, а и весь выпуск Военно-политической академии. Да и действия их частенько (ну иногда начальство рядом было) шли вразрез с понятием "интернационализм" в общепринятом его смысле. В рыло с носка - в порядке вещей. И то считай, что тебе крупно повезло.
Достаточно тошно оказалось служить на курорте, климат в группе становился какой-то нездоровый, да и понятие "боевое слаживание группы" не очень соответствовало сидению во втором по величине и значению городе, который спокойным, конечно не был, но и передовой это назвать было трудно. Особых задач для группы не было - война к тому времени как-то попритихла, была вялотекущей, две стаи обезьян неактивно резали друг друга. Сопредельная держава, поддерживающая одну из стай, (вообще даже непонятно по каким соображениям, разве что из мысли, что чем больше друг друга укокошат, тем нам же лучше, все равно другую стаю мы финансировали, затрат в половину меньше), периодически себя обозначала, но это же не повод, чтобы спецназ ГРУ на них напускать. Да и кубинцы свою фишку держали качественно - и свои (из местных) и чужие их боялись и ненавидели люто. Да на них вообще вся эта война держалась. И тут опять его величество случай.
Группу, которую в очередной раз отправили погулять по историческим местам детских сказок, посмотреть, где добрый доктор Айболит лечил своих подопечных, вдруг сорвали с маршрута, и в срочном порядке погнали на юг. Причина была до банального проста - одну из обезьян, из числа сидящих на самых верхних ветках, обстреляли, когда та самая обезьяна то ли перелетала от одного дерева до другого, то ли с высоты птичьего полета обозревала свою рощу. Так как по природе своей обезьяны летать сами не умеют, ее вез в вертолете наш экипаж. Вот его судьбой группу и озаботили.
Вертолет нашли быстро, только пустой. И следы уходили на юг, к границе. По этому следу группу и зарядили. Но сказать то легко, а отыскать пять человек на территории размером с Францию несколько сложнее. При этом совершенно не рекомендовалось соваться через границу. Не то чтобы боялись каких-то дипломатических осложнений, просто состав группы был не того уровня, чтобы выкрутиться, если не дай бог что.
За время беготни по горно-пустынной и горно-лесистой местности и вынужденному общению с местными аборигенами, Старший Лейтенант окончательно разуверился в теории Дарвина. В чем-то, конечно, теория была правильной, местные-то точно произошли от обезьян, причем от самых худших их представителей. Представлявших народности хунго и байлунды, и даже немного научившись понимать на языке умбунду, это теорию не спасало. Но обезьяна, помноженная на всесильное учение марксизма-ленинизма, это знаете ли что-то. На эту тему Старшой мог выражаться долго, и цензурными словами были бы только "в" и "на". Благодаря общению с местными у него выработалось стойкое и глубокое отвращение ко всем представителям дальних предков человека, особенно сидящими на верхних ветках. Потому как группа все-таки свою цель догнала, при этом выяснилось, что в сопредельной державе, несмотря на весь апартеид, элитный спецназ был чуть ли не весь поголовно черный. А спасенная обезьяна (ее во внимание вообще не брали, так, случайно получилось), сидела оказывается настолько высоко, что на самом высоком уровне всю группу, в которую входил Старший Лейтенант, было решено оставить в стране пребывания. Вроде как личной охраны, так ему приглянулся советский спецназ.
Спустя немного времени от такой привилегированной жизни группа стала потихоньку звереть выше уровня кубинцев, распускаться, и говорить всякие слова, идущие вразрез, или, как любят выражаться некоторые представители армии, "попендикулярно" с теорией марксизма-ленинизма и генеральной линией партии, и в конце концов договорилась. Естественно, не вся группа, на горячем как раз был пойман Старший Лейтенант. Потому как на соседних верхних ветках, кряхтя от неудобств (а нормальные цивилизованные условия быстренько закончились на следующий день после того, как из страны в 24 часа были изгнаны все белые), и потея от жары, размещались разнообразные политические советники и им подобные, для которых великий и могучий русский язык был как раз родным.
Кстати, немного по этой теме. Чтобы стать расистом в самом отпетом смысле этого слова, надо совсем немного времени - достаточно просто увидеть приготовление пищи на кострах из паркета редких пород дерева, раскладываемых в самых фешенебельных номерах отелей, либо стоящую посреди джунглей колонну свеженькой бронетехники, брошенную только потому, что в баках закончилось топливо. А остальное словами не передать - это только лично надо видеть. Чего никому не пожелаю.
И после такого увиденного у Старшего Лейтенанта появилась поговорка про то, что если собрать сто тысяч обезьян, и дать каждой по автомату, то на выходе мы получим не стотысячную армию, а пятьдесят тысяч обезьян с автоматами. Остальные пятьдесят тысяч то ли перестреляют сами себя, то ли разбегутся, то ли потеряют автоматы. А оставшихся пятьдесят тысяч в первом же бою уделает за пару часов один полк нормальной армии. Что регулярно и случалось, и слава родезийского противопартизанского отряда - Скаутов Сеулса - в основном происходила не от их выдающихся личных качеств или умений, а от того, что воевать им приходилось именно против обезьян. Что, конечно, нисколько не умаляет их славы настоящих солдат, хоть и наемников. Правда, при встрече с "барбудос" эта слава быстренько померкла, но это только от того, что сошлись равные по силам противники. Хотя кубинцы были срочниками, а родезийцы - профи.
Ну отвлекся, теперь далее про залет. Напрямую Старшего Лейтенанта свои зацепить не могли, потому как относились к другому ведомству. И Контора Старшого постоянно находилась в контрах с ними. Насколько это было хорошо или плохо - это отдельная тема, но сделать гадость друг другу - это как отче наш. Противник столько вреда не нанесет, как свои. И поэтому способ мести был выбран соответствующим. В армии как - хочешь от кого-то избавиться - отправь его на повышение. Поэтому Старший Лейтенант вдруг был вызван Наверх, где ему зачитали приказ. Из Высокого Кабинета он вышел совершенно обалдевший. Мало того, что он стал уже Капитаном (случай достаточно редкостный, до капитана еще нужно было пахать и пахать), так он еще оказался Военным Советником. Естественно, в стране, где много диких обезьян (но не в Бразилии). Именно зная про его любовь к этим самым обезьянам.
Вздохнул новоиспеченный Капитан, и полетел к побережью другого океана на новое место службы.
Про Капитана - Военного Советника, и про страну НеБразилию, в которой много диких обезьян ( и в прямом, и в переносном смыслах).
Тяжела и неказиста
Жизнь простого террориста...
Прилетев на новое место, Капитан тут же убедился, что не в рай попал. И дело не в климате - тут практически уже как свой, и не в том, что в стране внутренняя междуусобная война никак толком закончиться не может - тоже не впервые. Да этим племенам этим еще лет сто воевать, не получается же во всем - с первобытного строя - да в цивилизацию. Перерости надо. Снаружи уже вроде и цивильно все более-менее, а культура - она поколениями нарабатывается.
Статус Военного Советника - он сам по себе необычный - приходится находиться преимущественно среди местных, что само по себе восторга уже не прибавляет. И приходится терпеть и не обращать внимание на то, что считается совсем недопустимым в "своем мире". А здесь - в порядке вещей, другого и не принято, и никто не говорил, что не так. Другой уровень, другой менталитет, другая культура. Другой уровень образования и жизни, в конце концов.
И еще - говорят, что человек без еды может прожить месяц. А сколько времени он может прожить без нормальной еды? Когда она есть? И сколько времени тогда этот человек может прожить без желания заехать в морду со всей дури тому, кто эту еду готовит? Есть понятия "китайская кухня", "французская кухня", "итальянская кухня"... и так далее. А понятие "африканская кухня" кто-нибудь слышал? Негр в ливрее на входе в ресторан - это само собой, а вот африканских блюд в меню - ну никак не вспоминается. Попробуйте пару лет пожить без картошки и черного хлеба - тоже поймете, почему такое желание возникнет, особенно когда оно есть, но есть это невозможно...
Конечно, большая часть Советников квартировала в столице, напротив сверхсовременнейшего храма, глядя на который никогда в жизни не сумеешь догадаться, что же это такое, часть в Лишинге, а часть, те, кто были "советниками", или специфика службы которых требовала не инспекторских наскоков, а постоянного нахождения рядом, болтались по стране, в войсках.
Не, конечно, часть формировалась и обучалась в Накала, и это была не первая часть этого профиля, но, как показала практика, местные могли реально действовать только при нахождении рядом Советников, как бы ранее это хорошо не смотрелось без них.
Так что Капитану поставили задачу создавать вооруженные силы молодой суверенной державы (все это читающие, я думаю, совсем недавно пережили этот период надувания щек, пускания пузырей и обозначения собственной значимости всеми доступными и весьма небогатыми силами). И к тому же, привыкнув к горной местности, Капитану теперь надо было лезть в болото. Хотя гор в стране хватало, а вот специалистов по действиям в этих горах - нет.
Короче, пришлось Капитану формировать (ну не самому, конечно, в начальниках и командирах недостатка никогда не было), и учить местный спецназ - только назывался он не так, тут все в кучу - он еще был еще и пограничным, и десантным, для действий в условиях болотистых джунглей. И самому учиться этому. В ведомстве Капитана было как раз очень много специалистов подобного профиля, благо база для обучения была почти всегда - Вьетнам, но Капитана то сюда послали, так сказать, по блату, чтобы он мог получить максимально возможное удовольствие. А учить было необходимо, спецура сопредельной державы вела себя здесь, как у себя в спальне, и производила с этой страной такие же телодвижения, которые в спальне и приняты, а регулярные части армии вообще ничего не могли противопоставить этим наскокам, нефтехранилища горели, мосты взрывались, машины на дорогах расстреливались. И, судя по профессионализму исполнения - партизаны местные являлись только ширмой, на которых "скромные" спецчасти пытались списать свою избыточную славу. И им надо было что-то противопоставить, а сделать это было весьма нелегко, спецов противопартизанской (читай -противодиверсионной) борьбы практически не было, не сталкивались с такой проблемой ранее в армиях двух противостоящих друг другу блоков.
Местные аборигены отличались от тех, которых Капитану уже довелось видеть в предыдущей командировке хотя бы тем, что они не бежали сразу резать человека только за то, что он по цвету был немного светлее гуталина. Соответственно, задача формирования части несколько облегчалась. Всеми правдами и неправдами (неправды было значительно больше, надо признать), через пару месяцев удалось сколотить нечто среднее между ротой и батальоном. И назвать это гордо бригадой - хотя и взводного состава. Название то много в этой жизни значит, одно дело, когда против тебя воюет 150 человек, но называются ротой полного состава, а совсем другое - если эти же 150 человек - но бригада. Даже если почти ничего, из положенных бригаде средств усиления, и близко нет.
Капитан охрип, доказывая, что белые в составе находятся не потому, что он расист, а потому что они элементарно умеют читать. Хотя бы и на любом своем языке. Но буквы знают, и названия на карте прочитают, и письменный приказ понять сумеют, и хоть в таких мелочах не проколятся. И счет знают больше, чем до тридцати (именно столько патронов в рожок "калаша" влазит.) Причем ихним это доказать было легче, чем нашим.
Вообще, это очень интересный процесс - попытайтесь собрать в одну посуду стрельцов Ивана Грозного, конников Золотой Орды, густо сдобрить эту смесь пиратского вида сбродом всех национальностей, собранных при облаве с формулировкой "мобилизация" по припортовым кабакам, дать им в командиры выпускника Вест-Пойнта, ни слова не говорящем ни на одном из языков подчиненных, и попробовать сделать из них хотя бы мотострелковую роту, если учить надо от нуля, чуть ли не как буквы пишутся. Это при том, что каждый из вышеперечисленных организмов был в принципе очень даже неплохим воякой. Но то когда было, в наши времена народ что-то помельчал, вояками и не пахло... Или Капитан был таким невезучим, что именно такие ему попадались... При более тщательном рассмотрении... К тому же, про такие понятия, как дисциплина, во всех ее армейских видах и проявлениях, без чего вообще невозможно даже пытаться сделать нечто приличное, местный народ откровенно просто понятия не имел. И пришлось использовать тяжкое наследие колониального прошлого, и объяснять и доводить значения этих терминов в простой и доступной для понимания форме. Как оказалось, колонизаторы были не такие уж и дураки. Действовало, причем практически на всех, невзирая на такие модные слова как IQ, высшие общечеловеческие ценности, и все такое. Причем способ этот был, как показала практика, единственным.
Далее, основной период можно для краткости пропустить, желающие узнать подробности могут пойти служить по контракту, например в псковскую дивизию. Тем более, что методика подготовки никаких элементов новизны в себе не несла, более того, была значительно более приземленной, и если и выходила за нашу общедесантную, то совсем несильно. И то, в сторону плинтуса. То есть, ее надо было приблизить к существующим реалиям, и натаскать личный состав на уровне инстинктов, хоть и несколько сдвинутых, к безусловному выполнению приказов. Сверхзадачу - думать - пришлось переложить на сержантский уровень. То есть, то, что у нас могли спокойно исполнить одной задней левой ногой три срочника, здесь должны были напряженно выполнять два десятка тел, причем обязательно под крепким командованием. И в эти командиры почему-то рассматриваться могли, как правило, только послужившие в бывшей колониальной армии. То есть те, которых пинали в прошлой жизни посильнее. Видимо, человек по своей природе такой - вспомните золотые слова Жванецкого - "Женщина, а у вас что болит? - Голова? - И что прописали? - Уколы? - Куда, в голову? - Нет, ну вы подумайте, какая взаимосвязь...." Место приложения лечения и разъяснений не меняется, сколько и чего не говори.
Доводить то, что должно запасть в голову, приходилось совсем через другие места. Ну таковы реалии жизни оказались. Способности к "соображаловке", оказывается, присущи далеко не всем, что бы о равенстве не говорилось.
Писать что-то более подробно невозможно, практически все воспоминания об этом периоде укладываются в форму, которая может быть выражена только нецензурными словами. Хотя были и люди, которых вспоминаешь с теплом, и дела, за которые нестыдно.
Уже близился к концу срок пребывания Капитана на территории дружественного государства, на флаге которого было изображено оружие самого массового уничтожения двадцатого века - автомата Калашникова, (ни одна "Кузькина мать" в сто мегатонн столько не положит), когда на территорию этого самого государства вдруг, с дружественным визитом, пожаловал Большой Начальник. Ну Очень Большой, реликт эпохи, можно сказать. Капитан вообще-то считал, что второе слово - "начальник" - должно начинаться не с буквы "Н", а "М", и писаться несколько по-другому, но его мнение никому не было интересно. К тому же практически все подчиненные так думают о своем начальстве.
Большой Начальник в сопровождении свиты местных обезьян (обезьяна - это не биологический вид, не национальность, не цвет кожи, не образованность, а скорее наглое состояние тупой и равнодушной души), с самых верхних веток, проехал по стране, и случайно почтил своим вниманием часть, в которой Капитан служил. Вообще-то, все это время вниманием его никто особо не баловал, во-первых, находилась часть достаточно близко от границы, во-вторых, местные Капитана недолюбливали. И было за что. Национальная идея несколько расходилась с деяниями, которые часть претворяла в жизнь. Жить местному населению в той зоне стало относительно спокойно, но это спокойствие достигалось ценой, не совсем сочетавшейся с провозглашаемыми ценностями.
Батальон (переименовали, слава богу, а то перед людьми неудобно было бы), к тому времени уже достиг уровня, за который было нестыдно. То скопище человеков самых разных национальностей, языков, цветов кожи, имевших совершенно разный уровень собственного развития, удалось сплотить в нечто единое. И они это сами очень хорошо чувствовали.
Местная спецура, как и положено в случаях визитов высокого начальства, стремясь показать все, на что способны они, и в принципе неспособны всякие, тут рядом находящиеся, крутила русскую общедесантную показуху с ломанием досок, кирпичей, и битьем бутылок об голову, отягощенную местным национальным колоритом. Большой Начальник такие вещи видел неоднократно, и в значительно более лучшем исполнении, обезьяны же встали в стойку с отвисанием нижней челюсти до уровня пупка. Все-таки советская показуха самая показушная в мире, что ни говори. Особенно если ее правильно срежиссировать и вовремя показать. И выполняющие ее наполняются чувством глубокого собственного достоинства, (и это то при ударе бутылкой о собственный лоб), и смотрящие - чувством гордости за то, что имеем - вроде это лично их заслуга. К боевым качествам это не имеет почти никакого отношения, но тут главное - показать товар лицом. Боевые качества Начальство вообще крайне редко способно проверить лично, это ж опасно для собственной шкуры - а вдруг целой перестанет быть. Ведь наверх выбиваются в большинстве своем люди, запаха пота не нюхавшие, и свиста пуль не слышавшие. Пишу специально - запаха пота, а не пороха. Потому что война - это в первую очередь - очень тяжелая и грязная работа, нудная, кажущаяся совершенно бездарной при маневрах по фронту без вступления в непосредственный контакт, а при контакте - еще более бездарной, это если смотреть со стороны непосредственно солдата , или командира взвода, не зная более высокой задачи. А пострелять, и, соответственно, привезти домой провонявшуюся порохом форму может каждый.
По итогам произведенного впечатления Капитану даже прямо тут же, можно сказать с барского плеча, прицепили на китель какую-то местную железку невысокого пошиба. Не ему одному, конечно, - всем причастным, причем чем больше степень непричастности, тем и железки золотистее.
Большой Начальник, вкратце оглядев часть (все ж таки одна из лучших в местных вооруженных силах), и, узрев очень большое сходство с родной и знакомой Красной Армией, снисходительно поинтересовался у Капитана - как мол служится, какие трудности? И как мол Капитан с местными общается? Знает ли язык? Снизошел даже до общения с таким уровнем погон - за людей он считал только очень ограниченный круг лиц.
На что браво, как и положено в таких случаях, получил ответ, что все путём, трудности отдельные есть, но преодолеваются, с местными общий язык находим, хотя этих языков шесть, на уровне отдания команд выразиться по-местному могу, а дальше с трудом, но благо русский мат интернациональный, его и так все понимают.
Если б заранее знать, какие слова надо говорить Большому Начальству, а какие попридержать... Пожалеет потом Капитан про язык, да поздно будет. Так ведь они на то и Большие Начальники, чтобы иметь образ мышления (с ударением на первом слоге), для обычных людей недоступный.
Большой Начальник ответом остался крайне довольным, так как искренне считал, что военнослужащему большего знать и не надо, одобрительно похлопал Капитана по плечу, (это примерно как орден в той табели о рангах), и сказал, что люди со знанием языков нам нужны. Что он имел в виду, Большой Начальник не стал конкретизировать, а Капитан не стал уточнять, что в батальоне официальным языком считалась дикая смесь из русского, португальского, английского, банту, чопи и тонга, поэтому знание местного языка было бесполезно везде, кроме территории части. А чтобы никому не было обидно, и никто не считал себя ущемленным, все команды было принято подавать по немецки. Самый же что ни на есть язык для этого. К тому же, Капитан его довольно тщательно перед командировкой учил. Не пропадать же добру. Да и звучит красиво. Объясняться в любви надо по французски, а командовать - по немецки. Ну просто сравните как звучит - "вперед", или "форвертс!"
А командир части из местных, заслуженный партизан времен борьбы за независимость, имевший четыре класса образования, и никаких более достоинств, кроме преданности идее, считался хорошим командиром только в тех случаях, когда был или мертвецки пьяным, или отсутствовал, и командование переходило к его заместителю - бывшему португальскому сержанту, или к Капитану, хотя по статусу Военного Советника это совершенно непозволительно. И командовал командир примерно так же успешно, как и боролся - страна получила "независимость", то есть ее бросили на произвол судьбы, только после "революции" в метрополии.
. Ну а когда его не было, тогда часть делала ДЕЛА, которые ее и прославили. И шеврон со змеей, обвивающей стакан, (ну мелкая такая шутка, кто ж там знает, как гранчак выглядит - для них это нечто явно сюрреалистическое, рисовал Капитан прилично, вот так и образовалось), нашиваемый на левом рукаве ниже погона, приводил в трепет всех, кто был в курсе. А кто не был - тому быстренько объясняли. В очень доходчивой форме. Посмотришь на приклад автомата - ну железяка железякой. А как быстро мозги начинают работать, и в нужном направлении - это если после близкого с ним контакта.
И что у Капитана был еще ординарец из местных, но португалец, который свободно говорил на всех этих шести языках в режиме синхронного перевода, и еще полдесятке других, и учил им официального переводчика, выпускника иняза, призванного на два года. И вот тут сразу вспоминаешь слово "очочки" - другими словами ото, что было у этого на носу, не охарактеризуешь
Про ординарца Капитана надо отдельно писать третью книгу - оно того стоит. Вкратце - в батальоне он оказался совершенно случайно, Капитан его подобрал в тюрьме, местное начальство как раз в этот момент было озабочено тем, как освободить в ней место, ибо далеко не все жители страны правильно понимали проводимую правительством политику. А больше в тюрьму уже не впихивалось, поэтому периодически камеры освобождались путем расстрела на заднем дворе наиболее "засидевшихся". Капитан вовремя там оказался в поисках кандидатов для личного состава, и последний солдат португальской армии оказался в батальоне. За время сидения Кошта успел выучить массу языков сокамерников, русский тоже освоил очень быстро, и хорошо вписался в коллектив. Нынче майор в отставке Российской армии Костя живет в Краснодаре.
Взгляд сверху.
После определенного периода времени нахождения в зоне боевых действий юношеский максимализм и романтика куда-то исчезают, обычно, и наступает пора отрезвления и прихождения в реальность. Конечно, если ранее не сломаешься. Примерно то же произошло и с Капитаном, нервы у него оказались достаточно крепкие, и что-то было в голове, для того, чтобы из неисправимого романтика стать расчетливым профессионалом. Отношение к своей стране, и службе, соответственно, от этого не изменились - должен быть якорь, вокруг которого все происходит, но понимание пришло несколько другое. Не то, конечно, что ниже описано, но реалистичнее, что ли...
Советская Армия, которую все боялись, и трепетали перед ней, представляла собой, на самом деле, достаточно аморфную массу, где только некоторые части могли формировать костяк. Это ведь всегда кажется, что у противника и войск немеряно, и подготовлены они лучше, и вооружены, и снаряжение - не то, что у нас, и боеприпасов навалом.
Офицеры - ПВОшники, успевшие отметится на Юго - Востоке и на Ближнем Востоке, могли доказать теперь кому угодно, что полеты над территориями, где эти пепелацы будут видимыми локаторами какого угодно комплекса, настолько вредны для здоровья, что с ним практически несовместимы. Причем все нормативные документы можно было нести в одно место, чтобы совсем даром не пропали.
Ну кому еще может прийти в голову идея перегнать зенитный дивизион на полста километров, не выстраиваясь в колонну, не отстыковывая, сворачивая и укладывая кабеля, а потом, соответственно все в обратном порядке, а волоча их за собой развернутым строем по пустыне? И, когда сотня радостных "Фантомов" с мыслью - вот мы их ща - прилетает в район, где никого не должно быть по определению - в предыдущем то налете систему ПВО вскрыли, попадают под классические двухракетные пуски, и от первого залпа падают сразу тридцать штук - это же уровень. Соответственно, "Фантомы" более не летают, ПВОшники счастливы от отсутствия работы, а ноу-хау, как, чем, и какими средствами, принадлежит только тем, кто в данном мероприятии участвовал, но молчат, потому что нарушили. А остальные в недоумении листают книжечки с тактико-техническими характеристиками и нормативами, и задумчиво чешут репу.
Соответственно, и с другими родами войск так же. Десантура после Афгана готова была воевать где угодно - а хуже не будет, вертолетчики - вообще везде, а части СпН - где закажут. Восторгом от этого никто не наполняется, но все понимают, что, по большому счету, войну эту надо было выдумать, только не совсем в таком корявом виде, чтобы привести армию страны к какому-то уровню.
Дальше - больше. С какого-то... Короче, влазим в Анголу. А вот зачем - нет этому разумного объяснения. Союзничков нашли... И кубинцев привлекаем.
Слышали наверняка ведь про такое понятие - расизм. Это, типа, когда белые негров угнетают. А когда наоборот - это нормально. А другие белые им в этом активно помогают. Тут же как думали - да как и везде, в принципе, - сейчас отнимем у белых колонизаторов несправедливо ими нажитое, нашим потом заработанное, разделим - и заживем. Ага. Даже разделить не получилось - уже на этом этапе война возникла. И насчет пота своего - тут тоже сложно. Потому что как белые исчезли - так почему то оказалось, что сколько пота не проливай - а толку нет. И скатилась страна примерно в тот же уровень, как и пребывала лет так ... Ну не живут столько, одним словом. А ведь их всех надо было обмундировывать, вооружать, снабжать, учить... А потом, в самые жесткие моменты, самим хватать автоматы, садиться за рычаги и прицелы... Так даже История пребывания русских в Анголе - сие тайна великая есть, как любят писать сейчас и доказывать по разнообразным сайтам и форумам.
Да нет никакой тайны - мы туда гнали безмерно оружия, хоть и не первой свежести, боеприпасов, возили кубинские части силами своей военно - транспортной авиации и флота, кидали туда не регулярные свои части - что больше пользы дало бы, а только специалистов. И формировали из них на месте группы Советников для местной армии. Всю самую черную работу должны были бы делать по замыслу части ангольцев, которые этого не умели, не могли и не хотели, кубинцы могли бы, но за всем не успевали. Чья страна то, по большому счету? Хотя, если внимательно разобраться, настоящего иностранного вторжения не было. Были действия в несколько раз меньших сил - ну раза в три их меньше, чем кубинцев было, ангольцев вообще только юаровцы считали, когда о своих успехах докладывали, частей регулярной армии ЮАР, они, может, и с удовольствием бы взяли столицу, да смысла не было. ЮАРовцы воевали не против Анголы, понятно, что ее бы они удержать и контролировать не смогли бы, а громили конкретно базы боевиков движения, действовавшего против них в Намибии. Ну а мы, только из-за того, что это движение было направленно против ЮАР, ему помогали. Хотя, глядя на месте на вот это вот...., ну вы поняли, возникало великое желание пульнуть в ту сторону чем то особо мощным, а потом, развернувшись в цепь, пройти и выкосить все оставшееся в живых.
И никогда советский спецназ пачками потомков буров не клал, просто потому, что присутствовал он там - присутствовал, что бы там и кто не писал, но только в количестве, достаточном для решения каких то задач, которые время от времени возникали, но на ход военных действий не влияли. А действия ЮАРовцев носили характер классических разведывательно-диверсионных, а потом на разведанные цели прилетала авиация.
Сталкивались, конечно, военным советникам, вообще то, положено сидеть в штабах, а не с автоматом под кустом. А при ночном боестолкновении с разведгруппой в буше и ежу становится понятно, что Советником тут и не пахнет. Когда эта разведгруппа неожиданно получает по рогам. Гадости друг другу делали - но с уважением. И без понимания конечного смысла данного мероприятия. Что, в конечном итоге, и произошло.
После быстрого и резкого исхода советских Советников и кубинских частей из Анголы воевать с толком на межплеменном уровне стало некому, и летчики из ЮАР сели за штурвалы наших МиГ-23. Хотя никто их на этот тип техники не переучивал специально. А отряды спецуры теперь не проходили по нескольку сот километров в режиме "невидимости", а действовали на этой части территории вполне официально. И гоняли антиправительственные группировки ничуть не хуже, чем ранее делавшие то же самое кубинцы.
Если бы вдруг допустить вероятность, что помогали бы мы тогда юаровцам, или самим себе, не помогая бы этим, история могла бы выглядеть совсем по другому...
Ну а Мозамбик - это вообще отдельная история. Правительству, вдруг сумевшему захватить власть, зашла в голову шиза, что все вокруг только спят и видят, как бы их завоевать. И все ресурсы достаточно небогатого государства, но все равно, очень приличного по тамошним меркам, были пущены на подготовку к войне. Ее то, как таковой, не было - были ответные действия недовольных, на уровне хождения толпами с оружием. Граница самого вероятного противника несколько лет вообще не перекрывалась - автомашиной пересечь границу проблем составляло меньше, чем сейчас переехать из Брянской области в Гомельскую.
Не надо было плодить на своей территории базы не своих, которые открыто объявляли целью развесить на всех имеющихся ветках белых, которые живут за этой условной линией. И тогда не возникало бы ситуации, когда сопредельная держава, сначала сбросив листовки с предупреждением, потом бы предприняла рейд вооруженных спецподразделений.
Достаточно странно выглядели тогда наши действия, это если с современных мерок. Ну а тогда непонимания не возникало - была генеральная линия, определенная несколькими старыми маразматиками, и достаточно численная и могущественная группа людей, следившая за тем, чтобы эта линия неукоснительно выполнялась. Ну и, соответственно, те, кто выполнял. С удовольствием ли, или без, но - с профессионализмом.
И клали там свои головы за цели, которые были объявлены правильными.
"И молвил Господь -
Эй, ключари!
Отворяйте ворота в сад.
Команду даю -
От зари до зари
В рай пропускать десант!"
Продолжение истории, или про вред от высоких знакомств.
Закончился, наконец, срок службы Капитана Военным Советником, и он прибыл на Родину. С удовольствием отъедался картошкой, борщом, квашеной капустой и огурцами, гречкой и - тут некоторые не поверят - перловкой. Далее список можете продолжить сами. И с чувством прощения, это же незаразно и социально неопасно, смотрел на людей, широко открывавших рот при упоминании названий апельсин, банан, манго - эти слова были известны, и еще шире глаза при словах кивано, марула, кунжут, кешью, папайя .............
В армии не принято оставлять человека, получившего новое звание, на старом месте - остаются знакомые, друзья - и как ими теперь командовать? Поэтому Капитана перевели по приезду на новое место, правда, совсем не того профиля, но такие мелочи обычно никого не волнуют. К тому же его старую часть в почти полном составе отправили куда-то - никто толком не мог сказать куда именно и зачем, на то она и военная тайна. Пришлось вживаться в новую жизнь, оставаясь в ней несколько чужим - Капитан-то был из ненастоящих, факультет специальной разведки не заканчивал, ломать всякие предметы и вести себя как ниндзя в полном объеме не умел, так, на уровне любителя - ну это как новые сослуживцы считали. Поэтому и отношение к нему было соответствующим.
Но тут в часть, в которой Капитан теперь служил, собрался пожаловать тот же самый Большой Начальник. Для обычного офицера один раз за всю службу увидеть такое - большая редкость. (Не говорю что счастье, это к счастью никаким боком не относится. Пережить бы - и можно считать себя счастливым.). Капитану это было как то равнобедренно, его совсем недавно Большой Начальник отметил самоличным похлопыванием по плечу и удостоил разговором. К тому же личного состава у него еще не было - чего переживать? Привел в порядок форму одежды и дня три на одной минералке - и прицепиться не к чему. Так что шла просто метушня в преддверии неприятностей. А когда визит начальства (тем более Большого Начальства) бывает приятным?
И все вроде было нормально сделано, трава покрашена, листья к деревьям привязаны и выкрашены в радующий глаз голубой цвет (другой краски в тот момент не было, да и с цветом беретов гармонировало), бойцы и командиры все как на подбор трезвые, новый комплект формы по такому поводу выдали раньше положенного. Ну что еще надо? Так нет, завелся Большой Начальник. Повод конечно был, кто не без греха, но его то как раз и не увидели, доставалось ни за что.
Особенностью именно этого Большого Начальника было то, что он считал совершенно необходимым донести свое видение того неподобства, которое ему пришлось пронаблюдать, не только до командования части, а до всего офицерского состава. Чтобы прочувствовали, каково оно - быть старшим командиром и к чему готовиться в будущем. Поэтому на разнос были выстроены все. Стоящие в строю дико завидовали отпускникам, командировочным, и находящимся в наряде А тут еще как раз стажировку проходящих представителей дружественной спецуры с острова Свободы для массовости в строй поставили. Подальше, на фланг. И Капитан, стоявший рядом с ними, и вконец оборзевший в своем зарубежье, привыкший уже к другим реалиям, вернее успевшим отвыкнуть от настоящих, - а то - там то он был заместителем Господа Бога на Земле - принялся кубинцам тихонько, хоть и не положено в строю говорить, переводить смысл выступления. С русского на русский переводить, что характерно, потому как разнос велся на русском устном, который тяжел для понимания иностранцами, тем более в таком исполнении. Каким бы дубом Большой Начальник ни был (а кто видел умного замполита с большими звездами?), но тут, надо отдать ему должное, в деле русской словесности он мог дать сто очков вперед любому боцману парусного флота его Императорского Величества.
Хоть и расстояние большое было, и Большой Начальник был уже стареньким, и, соответственно, глуховатым, но разговорчики были замечены, и тут же пресечены. Капитана вывели из строя, все расслабились, поняв, что козел отпущения наконец-то найден, и он в общем то чужой, не жалко, но тут произошло совсем уж неожиданное. Поинтересовавшись, где это Капитан такой умный, что позволяет себе Начальника перебивать, и, соответственно, получив совершенно честный ответ, что переводил его слова присутствующим здесь иностранцам, Большой Начальник вдруг пристально начал всматриваться в Капитана, соображая, где же он этого наглеца видел. Потом внимательно оглядел строй, выискивая этих самых иностранцев, наконец увидел трех стоящих в строю негров, и с радостью, что склероз наконец-то преодолен, вспомнил недавнюю поездку, далекую страну и бравого Капитана со знанием языков. После чего Капитан был тут же возвышен, поставлен остальным в пример, и тут же, перед строем, отправлен для дальнейшего прохождения службы на этот самый остров Свободы. С формулировкой - для дальнейшего совершенствования знания языков. Неисповедимы пути Господни и ход мысли вышестоящего командования...
Ну не принято было в Красной Армии держать свой офицерский состав за рубежами Родины так часто и долго, но тут то никуда не попрешь. Четко и недвусмысленно сказано - отправить. И на таком уровне, что за контролем данного устного приказа проследили как положено, и все необходимые бумаги оформлялись мухой. Самому Капитану ехать куда-либо абсолютно не хотелось, ему вкус черного хлеба еще за деликатес был, но пришлось ответить "есть". А что еще может сказать служивый человек?
При оформлении документов начальник строевой части (отдела кадров по граждански), хмыкнув себе под нос, упомянул знание языка. Все ж-таки между португальским - (если его знать), и испанским языками определенная разница существует. Капитана этот вопрос волновал значительно меньше, потому как он не знал толком ни того, ни тем более другого...
По прибытии, на острове Свободы, Капитан, как и положено, доложился, тщательно дыша в сторону, (потому как летел на остров армейским бортом в компании таких же самых, полет был долгим, пассажирский салон холодным, горючее закончилось, пришлось проводить дозаправку в воздухе из авиационной системы антиоблединения, а применяемый в ней спирт по убойности и степени воздействия на окружающую среду - человек ведь тоже часть природы - уступает только ракетному топливу), что прибыл для дальнейшего прохождения и так далее.
Местный Начальник Поменьше, подозрительно посмотрев на Капитана, потянул мощным грузинским носом, просмотрел документы, углядел, по чьему приказу и с какой формулировкой Капитан прибыл, и, сопоставив выхлоп с написанным на бумаге, хоть и был человеком в принципе неплохим, тут же заявил, что:
а) Если Капитан думает, что приехал на курорт, то это не совсем так, а если быть до конца честным, то совсем даже не так.
б) Служить Капитану под его, Начальника, чутким руководством, будет сложно, а если быть до конца честным, то совсем даже грустно.
в) И вообще, если Капитан имеет такой богатый опыт построения социализма в условиях горно-лесистой местности, то он, Начальник, именно такое место и знает. Потому как здесь и горы-то не горы, а так, к холмам ближе, и социализм построен окончательно и бесповоротно.
г) и язык в том месте, которое он знает, тот же самый.
д) и Капитану давно пора уже командовать людьми и заниматься делом, а не ошиваться в блатных местах, а то тут одним аппендициты вырезают, а где взять других, не говорят.
После чего Капитан получил под командование группу "военных советников" численностью до неполной роты, (про численность отдельной роты СпН уже упоминалось), даже издали все равно похожих на военнослужащих в своей гражданке, но почему то всех смуглых и горбоносых), и полетел к третьему в своей жизни океану. При внимательном рассмотрении в самолете оказалось, что определенное количество лиц ему знакомо достаточно давно, еще до второй поездки, и вообще, Капитан попал назад в свою часть, только уже, так получилось, командиром.
По прибытии на место, или как говорят в армии, "в страну пребывания", Капитан представился местному своему начальству, и сразу же после местному туземному. Только говорили они про разное. Свое - про то, что нас здесь и нет как бы совсем, про повышение бдительности и дисциплину, про то, что противостоять нам здесь будут не доморощенные партизаны, а вполне даже хорошо вымуштрованные бывшие части регулярной бывшей армии и спецподразделения "вероятного противника", про необходимость изучения языка и преимущественного общения только на нем (!), а ну по минимуму - для начала по смуглости дойти до состояния местных. Минимум Капитану было выполнить проще всего, он еще от предыдущего не отошел.
Туземное же начальство было попроще и поприятнее. Приняв Капитана у себя в кабинете, целый министр тут же без обиняков заявил, что:
1. Государство у нас большое
2. Армия, соответственно, маленькая
3. Процент контролируемой территории примерно такой же, как армия, а хотелось бы, чтобы как государство
4. Врагов больше, чем Капитан себе представляет
5. И Капитану очень повезло, потому что местный народ очень не любит американцев, но не весь.
После чего небрежно очертил пальцем круг размером примерно с не самую маленькую российскую область на висевшей на всю стену карте страны и сказал, что был бы счастлив, если бы Капитан принял на себя эту зону ответственности. Капитан счастлив не стал, но понял, что ему надо срочно поменять погоны на генеральские, и принять под командование минимум дивизию, но где ж здесь советские генеральские погоны найдешь? Придется обходиться неполной ротой, которая, конечно, примерно соответствует туземной бригаде по эффективности. Все ж таки настоящий советский спецназ. И еще Капитану придавались целые военно-воздушные силы в составе трех вертолетов - нашего МИ-8 с донельзя выработанным моторесурсом, который кубинцы спихнули сюда, надеясь на халявную замену двигателя, американского "Ирокеза" времен вьетнамской войны, оставшегося от бывшей армии из-за невозможности взлететь в нужный момент по техническим причинам, (и недалеко от этого состояния ушедшим), и почти нового французского "Алуэта", конфискованного у местного наркобарона, выпуск которых, как Капитан помнил еще по училищу, был прекращен еще до того, как он в это училище поступил.
"Друг,
Походную флягу
Дели на троих,
Столько нас уцелело
В лихом разведвзводе..."
Как совершают революции,
про опыт общения с коронованными особами,
или как Капитан стал Князем.
Немного освоившись на новом месте, Капитан пришел к выводу, что совершить революцию очень просто. Он бы со своей ротой запросто мог бы стать президентом в любой из десятка стран этого региона. Вот сколько бы удержался - этой второй вопрос. А так технология простая до безобразия - надо немного потереться в среде, найти немного особенно недовольных и взять их под свою опеку, в течение годика-полутора загонять местную армию в режиме партизанских действий (а соотношение сил в этом случае колеблется где-то возле отметки один к ста), потом, в подходящий момент, немного обрастя людьми и оставив их разбираться в нескольких достаточно удаленных друг от друга местах с регулярными частями, одним броском захватить ключевые пункты столицы, заменить с полсотни людей на своих, и повыпускать из тюрем весь народ - (толку от общего числа выпущенных будет процентов только от десяти, зато сколько шума и головной боли создадут остальные - любой бывший президент задумается, захочется ли ему опять возвращаться). А потом срочно придумать себе идеологию. К кому на поклон бежать - к Штатам, или к Советскому Союзу. Если сумеешь продержаться еще недели две-три, тебе точно помогут, нашлют всяких советников, которые знают, что с государством делать надо, вооруженных сил всяких подкинут явно или неявно, денег дадут, обласкают, заверят в дружбе до гроба.
Примерно то же самое произошло и в нынешней "стране пребывания" Капитана. Только выбора, к кому на поклон бежать, у тамошних р-р-революционеров не было. Янкесы оттуда сами не так уж давно ушли, оставив о себе воспоминания самые неприятные. И настолько проредив население страны, что при слове "гринго" у местных рука самопроизвольно инстинктивно искала затвор, который надо передернуть. Поэтому иного выбора, кроме социалистического, им просто не оставалось. Хотя и боролись они действительно за правое дело, и с полной самоотдачей и самопожертвованием, и до победы не дожил практически никто из революцию начинавших, но экономический базис был слишком слаб, чтобы удержаться у власти после победы на энтузиазме. Поэтому страну потихоньку стали наполнять граждане, ни на одном из местных наречий не говорившие, спрос на переводчиков с русского был огромным, (с болгарского или чешского вообще не найдешь, но по русски то они шарят не хуже), под эту марку не очень убедительно косили негры двухметрового роста, у которых только штампа на лбу не хватало об окончании одного из советских военных училищ.
Но корабли в портах разгружались регулярно, причем даже под флагом таких исконно "морских" держав, как Чехословакия. Наверное, потому его и потопили. Страна существовала как бы в двух измерениях - ну не могло просто маленькое небогатое государство с новоиспеченным правительством и полупартизанской армией противостоять сильным мира сего. Поэтому местная власть наводила новые порядки своими силами на своей территории, борясь против именно своих врагов, а сильные мира сего выясняли свои отношения, но это уже выходило за рамки обыденной жизни, и существовало как бы в другом измерении - в акватории порта под водой резались боевые пловцы, одни - стараясь пустить на дно прибывающие суда, другие - стараясь пустить на дно чужих боевых пловцов. Боевой пловец - это не военное судно, и не подводная лодка - это тихо и незаметно для окружающих, но не менее страшно и кроваво. Это при том, что про само существование их ни одна из стран региона и понятия не имела. Стоявшие на старте самолеты за линией границы имели в виду позиции зенитных ракет, которых то и не должно было быть совсем - это ведь очень непросто - обучить и подготовить их расчеты, спецподразделения иных стран игнорировали местных как досадную помеху, и сходились практически только друг против друга. Но это все в другом измерении. В этом, единственным, что Капитан одобрял, было только прямое запрещение ввязываться в местные разборки, и вообще, как либо проявлять свое присутствие здесь. Учи местных, как действовать надо в существующих реалиях - да и все. Война то почти партизанская, не делай главное глупостей, и не пытайся задавить противника числом - умением надо. Числом, тем более, вполне хватало. Интернационалистов, причем настоящих, прошу заметить, из очень многих стран, было достаточно. Некоторые из них сейчас даже Президентами в своих странах стали. Торрихос - слышали такую фамилию? Воевал на Южном фронте в свое время.
Когда Капитану говорили о том, что врагов у нового правительства было больше, чем он может себе представить, душой не кривили. Потому как кроме врагов, так скажем, идеологических, из бывших, были еще враги по жизни. Причем врагами они были кому угодно, любой власти.
Где-то лет сто назад англичане создали из местных аборигенов целое королевство - все как положено, с королем, придворными, всеми атрибутами королевской власти. Англичане вообще ничего не делают просто так, смыслом создания такого королевства было недопущение строительства канала, аналогичного Панамскому. Хотя надо было бы посмотреть, что выгоднее. Ставки в такой игре, как сами понимаете, очень высоки, поэтому и делали все по-взрослому. Потом пришедшие американцы королевство упразднили, но традиции успели образоваться. С тех пор некоторые местные и стали врагами всем, кто их не признавал.
Естественно, что эта территория и оказалась в зоне ответственности Капитана. Был у него талант притягивать к себе неприятности. Так как ничего особенного в этой зоне не происходило, так, на уровне разборок местной власти, и полковник Чарльз прекрасно справлялся сам, то и соваться туда не требовалось. Но до поры до времени.
Янкесам совершенно было неинтересно иметь у себя под боком еще одну Кубу, поэтому в дополнение к поставкам техники, вооружения и такого прочего, "бывшим", довольно комфортно осевшим за линией границы, на территории "страны пребывания" все чаще стали засвечиваться родственные Капитановой группы. Если кто не знает, с самоназванием "зеленые береты". Ребята, конечно серьезные, правда достаточно одноразовые - как резиновое изделие на определенной части тела. Большое и мощное в определенный момент, но что потом, через некоторое время... Привыкшие к комфорту, хорошему снабжению, базам отдыха и отсутствию равноценного противника. Ну это вообще отдельная тема - сравнивать их и не их. Сильно большого вреда они не причиняли, в основном точно так же "советничали", но это был уже тот случай, когда Капитану сказали "фасс".
Командир отделения разведки, быстро приведенный в это состояние из довольно спокойной жизни Советника, уже почернел не столько от тропического солнца, сколько от хронического недосыпа, но следы "зеленых" постоянно терялись на территории непризнанного королевства. Проживавшие там индейцы были людьми в принципе мирными, если у тебя на плече автомат, и ты не поворачиваешься к ним спиной, необыкновенно трудолюбивыми в деле транзита наркоты и контрабанды, и не признававшими никакой власти. И позарез нужно было налаживание отношения с их королем, ибо без монаршего благословения "береток" было не взять.
Для обозначения серьезности визита полетели сразу двумя вертушками. Пилот "Алуэта", пошедший в армию вслед за конфискованным вертолетом, чтобы вернуть его хозяину в целости и сохранности потом, "когда наши вернутся", был заодно и переводчиком с индейского. Летняя резиденция монарха была хорошо заметна с воздуха - целый двухэтажный дом в поселке из сотни халуп. Возле него и сели. Из-за ограды не спеша, с чувством собственного достоинства, вышла колоритная личность в шортах грязно - канареечного цвета (в народе цвета детской неожиданности), пиджаке на голое тело, и новенькой камуфляжной кепочке американского армейского образца. Из чего сразу можно было сделать вывод, что "зеленые" или полные лохи, или их стало, как минимум, на одного меньше.
Из-за того, что остальные индейцы ходили максимум в рубашках, лицо, явно приближенное к королю, величать меньше чем графом язык не поворачивался. Капитан так и хотел было обратиться, но не помнил точно, как величать правильно - светлость или сиятельство.
Почесавшись в нескольких местах, светлость (или сиятельство), поинтересовались, что мол за гости, откуда, и по какому делу. Вдумчиво прослушал ответ, потом, подумав, (долго) сказал, что его величество очень занят, время его крайне ограниченно, и, соответственно традициям, он может ответить только на один вопрос господина Капитана.
Переводчик злорадно хмыкнул, и добавил, что вот если бы здесь сейчас был дон Эдуардо, его прежний хозяин, то с ним бы король говорил значительно дольше, потому что дон Эдуардо самый настоящий благородный идальго, ведущий свой род еще с доколумбовых времен, и вообще... И тогда, на фоне постоянных нервов и пинков вышестоящих, возникла ситуация, которая в классике описана как "и тут Остапа понесло..."
Капитан возмутился, и, изложив краткую историю государства Российского в собственной интерпретации, потребовал обстоятельной беседы с Его Величеством, потому как он дон не менее благородный и знатный. И, если сравнивать благородство и знатность родов дона Капитана с каким то там доном Эдуардо, что само по себе уже оскорбительно, то максимальная милость, на которую не к ночи вышеупомянутый дон Эдуардо может рассчитывать - это разрешение самолично постирать левую портянку дона Капитана, и то не чаще раза в месяц. И то потому, что сегодня вторник, а по вторникам, согласно той же самой древней фамильной традиции, дону Капитану положено быть несуразно добрым.
Наскоро вспомнив читанные в детстве исторические книги, и решив, что титул меньше графа будет просто несолиден (у Капитана еще тельник был под камуфляжкой), а Великий Князь это вроде как бы перебор по идеологическим соображениям, то самый обычный князь будет именно то. Справедливости ради надо заметить, что, выслушав подобное изложение истории, любой не то что дворянин, а даже самый захудалый дворецкий просто обязан был вызвать Капитана на дуэль, но в случае чего шероховатости можно было списать на неточности перевода через двух переводчиков.
В результате произошедших все-таки переговоров на высшем уровне, и потере определенного количества трофейного снаряжения, заранее загруженного в вертушки, монаршье добро было таки получено. Только эта история тут же получила широкую огласку в узком кругу ограниченных людей еще раньше, чем вертушки вернулись на базу, и Капитан остался Князем на всю свою дальнейшую армейскую жизнь.
Может,
мы обидели кого-то зря
Сбросив пару лишних мегатонн..
История с элементами стриптиза, или как становятся майорами.
Взять "зеленых" было непросто, для этого требовался как минимум батальон, а то и полк. Попробуйте в джунглях выявить место, где они сейчас находятся, по-быстрому перебросить туда уйму народа, устроить кольцо, сомкнуть, и начать его сжимать. И иметь наготове неслабую группу при вертолетах, чтобы ловить вырвавшихся с боем из кольца хорошо отдрессированных бойцов. Столько людей у Капитана не было. Не было и желания устраивать Голливуд со стрельбой и мордобоем, потому как в этих компонентах американцы нам практически не уступали. И погоню устроить с выводом их на место хорошо оборудованной засады тоже было нельзя, для этого надо было знать джунгли как свои пять пальцев, а они, наоборот, не знать, что исключалось. Проводники у них были. И "добро" от короля означало только, что не будут стрелять в спину. Как говорится - дорогу дали, но кормить по дороге никто не обещал.
Кроме того, янкесов обязательно нужно было "уделать", то есть показать, кто в доме хозяин, победа должна была быть полной и подавляющей. Таково было требование, или просьба - расценивать это можно как угодно, но пожелание вышестоящих - это такой особо подлый способ приказа, при котором ты всегда крайний, даже если выполнено все именно как надо, но тут изменились обстоятельства...
Сделать это при имеющемся соотношении сил можно было только на естественных слабостях американцев, на том, что у русского солдата больше - выносливости и неприхотливости. И не привлекая местных - в няньки никто не нанимался, а, занимаясь разборками на таком уровне, массовость неуместна. Тем более, что задача Капитану ставилась непосредственно, так что надо понимать, что к революции это никакого отношения не имеет, это разборки внутрикастовые.
Поэтому ловить "зеленых" стали сами, сначала их спугнув, потом найдя следы, а затем сев им на хвост всей ротой, периодически выбрасывая вперед по пути движения заслоны, потихоньку заворачивая янкесов вглубь территории, подальше от границы. Гнали красиво, азартно, с криком, гамом, как настоящие салабоны, причем по количеству произведенного шума тянули не менее чем на полк. При этом надо было, не теряя темпа движения, вовремя обнаруживать оставленные "беретами" на пути отхода "растяжки" и прочие гадости, и безопасно их подрывать - поддерживать моральный дух противника, чтобы те могли посчитать, сколько преследователей они уже "уничтожили". А их все не убавляется.
Где-то к исходу второго дня "береты" поняли, что их дурят, причем дурят нагло и беззастенчиво, где-то даже оскорбительно. Типа - если устраиваешь такую шумиху, так делай все по правилам, обеспечь необходимократное превосходство в силах, и вообще, веди себя так, как в Уставе записано. Поэтому, перед закатом, резко рванувшись вперед, янкесы просто проигнорировали прошедший на посадку вертолет, и поперли прямо на демонстрируемый заслон. Выброшенные по пути движения американцев целых четыре человека имели четко сформулированный приказ - только обозначать свое присутствие, и в драку ни в каком варианте не соваться, поэтому и сделали то, что могли в такой обстановке - свалили с пути следования, и, перескочив речушку, пошли необнаруженными параллельным с "беретами" курсом.
Ночь в тропиках наступает очень интересно - прямо как в инструкции - "повернуть выключатель "Вкл" до характерного щелчка "щелк". И все, уже темно. Поэтому перед этим самым "щелк" американцы, тоже перескочив через речушку, вдоль которой шли (уже не бежали) полдня, развернулись в боевое положение. Все правильно, еще пять - семь минут, и их не увидеть и не взять имеющимися силами. Нам бы пришлось форсировать речушку на виду, в рост, под их огнем, а они лежали бы уже замаскированные, на позициях. А рассеивать людей на фланги, на дальний охват - это не для ночи, тем более в условиях джунглей.
Если бы только не оказалось, что они попадали чуть ли не на голову идущему рядом с ними заслону.
Все, что произошло в дальнейшем, заняло значительно меньше времени, чем необходимо для прочтения этого текста. Командир "беретов" вместе со связистом, как и положено, отвалили чуть в сторону от группы, обращенной к ним своим "тылом", и пристально всматривающейся и вслушивающейся именно в ту, противоположную сторону, для сеанса связи, откровенно полагая, что опасаться им необходимо только того, чтобы уши подчиненных не услышали ничего лишнего. А то, что они антенной тычут чуть ли не в морду паре русских солдат (ну не совсем русских, по большому счету - советских, потому что в составе роты не было почти никого, кто бы сильно выделялся из общего фона своей рязанской рожей - в основном кавказцы), укрывшихся в кроне дерева - об этом и в кошмарном сне не приснится. Заслон то собирался только их пропустить мимо себя, не оставляя следов - поэтому и полезли наверх. Как действовать - никто, естественно, заранее не договаривался, не до того было, сработали инстинкты и извечная русская (даже среди не совсем русских) надежда на "авось", поэтому через секунду после приведения рации в рабочее положение на радиста сверху, строго следуя закону Ньютона, обрушилась масса килограмм в девяносто, если посчитать по тому же Ньютону - то сила удара очень даже неслабая, даже не учитывая подкованные сапоги, обозначившие своей точкой приземления именно голову. После такого обычно не разговаривают, и даже пикнуть не успевают. Командиру "зеленых" примерно в том же стиле одномоментно настучали по голове, (что было более гуманно только потому, что вторая пара сапог до него в полете не доставала) и, не дав даже дотронуться до земли, подхватили под белы рученьки и прислонили к дереву. Потом, правда, исправились, и к этому же дереву привязали. Но не тщательно - времени не было. И так как в английском языке нет такого слова - "опустить" - решили наглядно продемонстрировать в натуре, что это означает.
Все, что произошло далее, можно было квалифицировать совершенно по разному. Благо начальник, в дальнейшем читавший рапорт Капитана, оказался нормальным и с чувством юмора. К тому же, "береты" его достали так, что то, что произошло, засчиталось Капитану во благо. Иначе все можно было обернуть совершенно по другому.
А произошло следующее - двое орлов, находившихся возле радиста, подхватив рацию и документы, метнулись к ближайшему укрытию, а двое других, занятых приматыванием тела командира "беретов" к дереву (трудно даже сказать, когда им пришла эта мысль в голову, явно не до начала действий), спустили с него штаны, соответственно выпотрошив перед этим все карманы, вымазали задницу соком какого-то местного, тут же растущего плода, и легонько потрепали его по щекам, держа перед глазами гранату. Чтобы, значит, с моментом открытия глаз видел перед собой достаточный аргумент. Когда американец пришел в себя, ему продемонстрировали гранату, и на его глазах выдернули из нее чеку. После чего аккуратненько просунули ее - (гранату естественно, а не чеку) - между ним и деревом. Дружески помахали ручкой и растворились в темноте.
Орал американец качественно. Сбежались все, кроме охранения. В этом состоянии взять их можно было без особых проблем. Но тут захотелось похулиганить и Капитану. Было же указание - "уделать". Атаку, и все связанные с этим последующие неприятности ночного боя он отменил, и с удовольствием слушал комментарии заслона к действиям "беретов". Слово "козлы" в этом донесении звучало как ласкательное. В этом было, конечно, масса нарушений. Во-первых, самовольно вылезли в эфир. Во-вторых - передача шла открытым текстом. В-третьих - по-русски. Но с таким характерным "асэтынским, да?" акцентом, что хотелось надеяться, что переводчики на "той стороне" достаточно квалифицированные, и поймут.
Вот тут уже нужно привести примеры из классики - сейчас это рассказывает Задорнов, но это ведь не его, а наше. Радиоперехват американцами обмена между двумя судами советского Военно- Морского Флота в оригинале:
- Где бревно?
- А хрен его знает, вроде на спутнике макаку чешет.
Вот вы все, русские люди, можете сказать, что это должно означать? Слова каждое по отдельности достаточно знакомые и понятные, а вот смысл - как то с трудом.
Перевод американцев (правильный).
- Где капитан-лейтенант Деревянко?
- Предположительно, находится у радистов, и по данным перехвата нашего спутникового канала наблюдает за испытаниями торпеды МК-48.
Поэтому, в контексте вышеизложенного, вряд ли содержание передачи поняли местные, потому что особенностью русского языка, кроме употребления подобных терминов, является резкое сокращение количества используемых слов в такие острые моменты, и увеличение количества склонений этих же самых слов.
Кроме того, требование общения преимущественно на местном языке выполнялось, но несколько своеобразно. Русский язык - это язык не слов, а интонаций. Поэтому, к примеру, если вам хочется возразить собеседнику, часто употребляется выражение "ну, привет..." с определенной интонацией. А так как в испанском языке первая приблизительная аналогия звучит как hola, то вполне может быть употребимо в свете общения только на местном языке комбинация "ну, hola...". И означать это может вообще все что угодно. И все советские разработки ЗАСа (засекречивающей аппаратуры связи), и затраченные на них деньги, по большому счету, были потрачены бесполезно по определению. Существовало множество более простых и менее затратных способов.
Состояние орущего американца понять было можно. Королевство называлось Мискито, но это название употреблялось только местными. Все остальные называли его Москито, что более соответствовало его сущности. А находится в неподвижности (а вдруг как выскользнет эта штучка из-под тебя) с голым задом, да вдобавок вымазанным чем-то сладким, при имеющихся очень во множестве этих самых москито весьма проблематично. Поэтому репортаж в прямом эфире с использованием пяти русских слов (со склонениями, падежами и еще бог знает чем, но понятным всем, для кого русский язык родной, но абсолютно непонятный ни одному даже самому квалифицированному переводчику), с великим удовольствием слушали все, кто понимал, конечно. Надо признать, что Капитану потом не смогли предъявить никто и ничего, потому как кроме пяти русских интернациональных слов с осетинским акцентом, где надо вставлялись еще три-четыре знакомых испанских слова (не думайте что мы такие уж непревзойденные). Все-таки прибор ночного видения очень полезная штука.
Когда инцидент рассосался сам собой - американца развязали, но - что самое подлое - на подсунутой под него гранате чека присутствовала, американцы поняли, кто они есть по жизни, и кто их противник, и что с ними сделают при малейшем поползновении, и просто улеглись спать.
С утра их весело, со свистом и улюлюканьем, (но строго на ридний испанський мове), погнали к границе. На сопредельный спецназ было жалко смотреть - так этих сверхчеловеков еще никто и никогда не опускал.
Потом, как и положено, начался разбор полетов. Конечно, надо признать честно, рассматривался вариант и со старшим лейтенантом, но благо Начальник попался с чувством юмора, и указание "уделать" было выполнено в лучшем виде. И Капитан стал (не мгновенно же, конечно), Майором. Для роты майор это вроде даже как неуважение, а подходящей боевой единицы не просматривалось. К тому же, в профессии, которую Майор себе избрал, избыточная популярность, мягко говоря, не приветствовалась. А имея теперь такой позывной, и известность в местных кругах, его присутствие здесь, поблизости, после всего произошедшего, не в меру возбуждало сопредельную сторону.