Прекрасен юной Пэгги цвет,
Как розы ранним утром,
На нежных лепестках рассвет
Играет перламутром.

Ее глаза - сиянья луч,
Потоки  золотящий,
Дождя спадающего с туч
На  утренние чащи.

Ее уста огнем горят,
И ярче вишен спелых,
И  каждый восхищенный взгляд,
Дай волю, так бы съел их.

Ее улыбка - вечерок:
Воркуют голубочки,
Спешат ягнята в закуток
Спастись от темной ночки.

И если б Пэгги бы сама 
Была б с судьбою в ссоре,
От доброты ее Зима
Смягчилась бы во взоре.

Не опорочит клевета
Души ее открытой,
И не кривит пусть зависть рта
В ухмылке ядовитой.

Любви и Чести, Правды силы
Пускай хранят от зла,
Тот вдохновенный образ милый,
Что Юность ей дала.

Огонь супружества потом
В груди зардеет светом,
И увенчает отчий дом
Дочерним, пышным цветом.

Young Peggy blooms our boniest lass,
Her blush is like the morning,
The rosy dawn, the springing grass,
With early gems adorning.

Her eyes outshine the radiant beams
That gild the passing shower,
And glitter o'er the crystal streams,
And cheer each fresh'ning flower.

Her lips, more than the cherries bright,
A richer dye has graced them;
They charm th' admiring gazer's sight,
And sweetly tempt to taste them;

Her smile is as the evening mild,
When feather'd pairs are courting,
And little lambkins wanton wild,
In playful bands disporting.

Were Fortune lovely Peggy's foe,
Such sweetness would relent her;
As blooming spring unbends the brow
Of surly, savage Winter.

Detraction's eye no aim can gain,
Her winning pow'rs to lessen;
And fretful Envy grins in vain
The poison'd tooth to fasten.

Ye Pow'rs of Honour, Love, and Truth,
From ev'ry ill defend her!
Inspire the highly-favour'd youth
The destinies intend her:

Still fan the sweet connubial flame
Responsive in each bosom;
And bless the dear parental name
With many a filial blossom.