Старые, измятые и пыльные жалюзи качнулись на окне в узилище упырихи. Колесо крутящихся символов в тот миг принесло на Землю страшно обожжённое тело, державшее в руках такую же обожженную голову. Свою собственную. Голова была живой, она направила взгляд на дверной проем и брезгливо дернула уголком рта в ответ на появление в нем двух парней в штатском. На повеление Наблюдателя (а это был он) они отреагировали одинаково - каждый свернулся калачиком на голом грязном полу, и, устроившись поудобнее, уснул. Точно также поступил каждый сотрудник госбезопасности, находящийся в бывшей башне Газпрома, ныне растасканной кучей правительственных и армейских ведомств по кусочкам, словно здоровенный кусок колбасы, съеденный оравой голодных мышей.
Обожженное тело первым делом оделось в стильный спортивный костюм, сотворив его прямо на себе. Затем - вытащило из себя несколько крупных кусков стекла. Кожа тем временем поплыла и полопалась, слезая и уступая место новой, нежной и розоватой, которая вскоре, впрочем, стала белоснежной. Мириам молча наблюдала - она имела инстинктивное предубеждение против поедания человеком сырой человеческой плоти, но не имела культурного воспитания фильмами и книгами, настраивающего против живых безголовых тел. Последним штрихом в восстановлении стало то, что Наблюдатель тщательно прислонил обрубки шеи друг к другу и заживил смертельную рану одним махом.
-- Хххх... это было неприятно. - заявил первым делом Семьдесят Шестой.
-- Так это ты, Вотти. - сквозь слезы произнесла Светка, заслоняя телом обглоданные раны трупа.
Мириам же молчала, равнодушно отвернувшись в пол-оборота, но жадно наблюдая периферийным зрением. Она впервые увидела человека, настолько совпадающего ее личным идеалам мужской эстетики. Голос также был знаком и крайне приятен ушам девушки - именно его она не так уж и давно слышала по радио. Отрегенерировавший, не обращая на Обитель ни малейшего внимания, принялся касаться пальцами правой руки звеньев цепей, сковавших упыриху, заставляя их исчезать в неизвестные дали.
-- Спасибо, что пришел за мной.
-- Я не за тобой пришел. Но раз уж ты тут, надо тебя освободить.
-- Не за мной? Тогда почему ты даже не спросил, как я тут оказалась?
-- Твое прошлое легко прослеживается. Зачем задавать вопросы, ответ на которые очевиден?
-- Тогда почему ты здесь?
-- Я за телом.
-- За кем?
Наблюдатель молча, через плечо, указал большим пальцем в сторону Мириам. Оба продолжали делать вид, что друг для друга не существуют, хотя и внимательно изучали друг друга. Девушка осматривала пришельца краешками глаз, имея не просто женское, а совершенное периферийное зрение. Наблюдателю глаза и вовсе не требовались, он жадно впитывал все данные, вплоть до парочки тахионов, прошедших через ее тело в прошлый вторник. Наконец, последнее из мешающих звеньев было телепортировано восвояси - туда, где оно никому и никогда уже не сможет помешать двигаться. Наблюдатель развернулся и впервые встретился взглядом с объектом своего обожания.
-- Привет. Ты меня понимаешь?
-- Я не тупая. Привет.
-- Это хорошо. Значит, будешь мне помогать по мере сил.
-- И в чем же я помогать буду?
-- В воссоединении.
На хорошеньком лице Обители вдруг образовалась гримаска подозрительности и страха.
-- В воссоединении... кого с кем?
-- Как кого? Ты только об этом и должна сейчас думать!
-- Допустим, я сейчас и подумала о некоем воссоединении. Но хочу удостовериться...
-- Я буду воссоединять тебя с Евой, глупая.
Наблюдатель дальнейшей реакции не ожидал. В глазах Обители образовался такой ужас, будто она увидела на рентгене в своем животе гнездо из не менее трех десятков тарантулов. Подхватив искалеченную Светку, всю в обрывках цепей и медицинских шинах, на руки, Семьдесят Шестой повернулся, и обнаружил, что тело его любимой драпануло из комнаты с такой скоростью, что в пределах видимости его уже нет. В коридоре его тоже не обнаружилось. Повелев себе оказаться рядом с глупым созданием, божок обнаружил, что божественные пожелания такого рода не работают в связи с повелением более высокого уровня, пресекающим подобные вещи. Похолодев, божок принялся лихорадочно перемещаться по башне в поисках своей цели, лишь окончательно ее потеряв. В конце концов он бросил Светку на произвол судьбы и очутился у главного входа, прождав появления Обители несколько часов, но дождаться ее божку было не суждено.
Упыриха обнаружилась держащей оборону от охраны (вовсе не спешащей что-то предпринимать) в маленькой подсобке, куда вползла на единственной работающей конечности - левой руке. Семьдесят Шестой вздохнул, отстранил плечистого коротыша в форме и вошел внутрь. Его за ногу тут же схватила когтистая рука.
-- Говорила же - кто войдет, тому трындец... а, это ты, Вотти.
-- Я.
-- Что делать будешь? Вытяни меня отсюда. Ты ж обещал помогать.
-- Я обещал живому человеку, а не трупоедке.
-- Ой, все.
-- Но я изменился за то время, что меня не было.
-- К лучшему?
-- Не знаю. Но я помогу всеми силами. Я составлю такое заклинание, что даже будучи упырем ты не будешь полноценным членом общества... будешь сверхимператорским упырем, дай только время... постой, а ведь ты не совсем упырь.
-- Процентное соотношение во мне этого... айн... херовия...
-- Эйнхейрия.
-- Вот. Проценты, сколько во мне этой ерунды, потом подсчитаешь. А пока - вытяни меня отсюда!
Шлем был невероятно могучим артефактом, подчиняющим людей, но основную работу делал все равно Паук, сидящий в своем каменном логове. Замок был совсем не тем, чем казался. Каждое из зданий, даже наполовину разрушенные корнями и стволами деревьев, органично вплетающихся в картину заброшенного замка, даже те, что полностью заросли мхом или обвалились, выполняли множество функций. Из трех покосившихся дверных проемов шел непрерывный поток богов и неординарных бойцов, некогда попавшихся в сети Владыки Порталов. Они, подчиняясь его командам, формировали отряды, нацеленные штурмовать Лепрозорий Анкхов. Одно из наиболее защищенных и охраняемых мест в Сфере собиралась штурмовать невиданная армия марионеток - и марионетки эти принадлежали отнюдь не Судьбе, а существу, идущему ей наперекор.
Паук отдал команды своим агентам активизироваться по всей Сфере, сея недоумение и панику как в Сети, так и Трезубце, с целью отвлечь предателей от истинной цели - Лепрозория. Настораживало, что Еретик до сих пор не привел в замок Обитель, но отменить свой план Паук был уже не в состоянии. Когда отряды были полностью сформированы, владыка замка без раздумий бросил его в гущу полей научно-технической природы, защитных коллективных повелений, ловушек, смертельных лабиринтов, роботов-убийц и божеств-тюремщиков. Содрогаясь, замок впечатался намертво в охранное кольцо, разрушаясь при этом. Паук, желающий сохранить в живых кое-каких своих марионеток, повел плечами и хрустнул пальцами.
Эйвон, жестоко укоряющий себя за трусость при "штурме" Кремля и за то, что не смог спасти Светку от превращения в нечто весьма малопривлекательное, копался в хранилище второстепенных "артефактов" в поисках меча Светки. Ему казалось, что в качестве извинений этот кусок заточенного металла будет нелишним. В качестве начала. Светка ждала в московской башне на десятом этаже - как он выяснил при участии деда Ахома, попутно прочитавшего ученику лекцию о том, как нужно заряжать воду. Но лекцию он, увы, прохлопал ушами - сейчас его интересовала только унесенная полуночной тенью подруга.
Черные, как смоль, глаза Хари демонстрировали, что он полностью сдался. Потратив все сбережения и оказавшись не у дел, рыцарь голодал. Ведя аскетический образ жизни, он не прикупил в свое время почти ничего, что можно бы было теперь продать. К нему несколько раз приходили бывшие коллеги, но Харитон, опасаясь плевка в лицо, игнорировал видеовызовы. Старое жилье, полагающееся капитану, отобрали, и экс-капитан продолжал вести невеселые думы, сидя в крошечной общественной комнатушке, чье преимущество было лишь в том, что она находилась рядом с бесплатной столовой. В которой кормили так, что привыкшее к обильным протеинам тело сейчас недовольно урчало. Разжалованный и деклассированный, Харя периодически задумывался, не устроиться ли ему грузчиком или разнорабочим.
Артем спустя невесть сколько времени был пойман сородичами, и его это не радовало. Но выяснилось, что его искали, чтобы устранить, лишь в самом начале его карьеры беглеца. Что они хотели после, демонстрировало то, что теперь желтый маг шел, по традиции, мимо миллионной личной гвардии, в качестве военного министра и назначенного наследника общин и поселений Золотой Орды. Его тщательно обучали всем нюансам правления высоко компетентные советники. Один из них шел сейчас вместе с ним.
-- Цзинь вместе с вассалами-маньчжурами опять доставляют неприятности.
-- Сколько их?
-- Три миллиона, будут на границе через двенадцать часов.
-- Забросаем их бомбами объемного взрыва. И ударим по колоннам. С флангов или даже с тыла. Мы гораздо мобильнее, и преимущество в воздухе у нас.
-- У нас встало несколько заводов после диверсии. Что, если они просто истощают наши запасы бомб?
-- А что толку бесполезно умствовать? У нас есть пока бомбы? Есть. Значит, их нужно использовать.
Советник планировал долгую карьеру и посчитал нужным склониться перед мудростью наследника престола.
Расправившись в одиночку с диверсионно-разведывательной группой негров-нацистов, Бенедикт поморщился - в неведомой дали со стороны монгольского анклава снова раздались звуки невероятно сильных взрывов.
Винди Воланчик моргнула от фотовспышки. Ее неожиданно выбрали феей года за рассказ о том, как она чудесно спаслась из общества обычных жалких людишек. Сейчас по всей Истинной Империи шли пересуды о ней и ее истории, и теперь это вылилось в интервью местной газете.
-- Скажи, Винди, ты любишь ворон?
-- А причем тут вороны?
-- Это интервью, глупая. Что именно важно, какие вопросы, решаю я.
-- Ну, они прикольные.
-- Спасибо. На этом все.
-- А, я поняла. Твои крылья - они типа вороньи.
-- Угу.
-- Я до сих пор не поняла, как мы с вами уживаемся. Вы же не феи.
-- Да, мы не феи.
-- Ладно, у всех свои недостатки. Ну, я пойду.
-- Ты же из Первых?
-- Да. А что?
-- Так мы были еще до Переноса. И тоже прекрасно уживались с феями. Почему ты нас не помнишь?
-- Я тогда, наверное, еще была слишком молода. И тусила только с Владычицей и другими феями. Вот и запомнились мне одни мы.
-- Владычица же не фея.
-- Ой, кто-то по башке получит.
-- Ты мне, чтоль, дашь по башке?
-- Не, я Владычице расскажу.
-- Слушай, оно мне надо с этой дурой связываться?
-- Сама виновата.
-- А что, если ты ей не расскажешь?
Винди начала деловито оглядываться.
-- А что у тебя есть взамен?
-- Могу предложить только пончики с малиновым джемом и молоко.
-- Эээээхх... ладно, годится. - посомневавшись, не продешевила ли, ответила подлая фея и отправилась на кухню.