Свалка устаревших кибертел представляла собой некую определенную ценность, и была заперта. Но ценность не очень большую, и ворота даже не были оснащены сигнализацией. Что с ними сотворил Снежный Буран? Сокрушил, разломал, разрезал, местами сплющил, местами разодрал, кое-где перекусил, эпизодически проломил... в общем, теперь мы с ним находились внутри, среди груд устаревшей и неработающей человекоподобной техники. Мне, как бывшей биологической твари, было не по себе от мертвых взглядов тысяч глаз, смотрящих на меня и не видящих при этом ровным счетом ничего.
-- Так, говоришь, мое барахло арестуют уже сегодня? - спросил я, чтобы его мрачная задумчивость сменилась хоть на что-то другое.
-- Да. - коротко ответил он, не меняя своей скрюченной позы.
-- Расскажешь, зачем тебе понадобилось видеть мое лицо?
-- Нет. - ответил он, поежившись.
-- Тогда ответь, это по твоей части. Никак не стереть данные о том, что я в этой дряни участвовал?
-- Станцуешь для меня, скажу.
-- Ты издеваешься?
-- Я абсолютно серьезен. И я очень расстроюсь, если ты этого не сделаешь.
Я задумался. Буран явно слетел с резьбы, он ломает все, до чего дотянется. Буквально десять минут назад он стрелял разумному ретротакси по колесам за то, что оно отказалось его (и меня заодно) подвезти до свалки. Но танцевать для него... нет уж, увольте.
-- Можешь раздирать меня на клочки, да только хрен тебе, а не танец.
И вот тут его перекорежило так, словно я сказал нечто кощунственное.
-- Дура... дурак, то есть. Я больше ни за что тебя пальцем не трону.
-- Больше? Ты меня и не трогал.
-- Ах да, у тебя же лицо другое совсем. Какого черта я вообще делаю? Какого черта?
Я не знал, что ему ответить.
-- Вот скажи, тебе что-нибудь говорит имя... имя... - бравый голос бывшего подполковника перешел на всхлипы - Мунлайт тебе о чем-то говорит?
Я не стал умничать и молча покачал головой.
-- А твое имя как?
Я назвался. Снежного Бурана разобрал хохот.
-- О чем вообще с тобой можно говорить? Иди себе. Свободен. Кыш. Вали отсюда.
Мне оставалось лишь развернуться и потопать вон. Но тут на мои плечи легли некоторые из жутких лапищ этого создания. Я сбросил их и изготовился к драке, понимая, что и десяти секунд против него не продержусь... но его осанка выдавала настолько глубокую тоску, что я тут же опустил руки.
-- Кому еще рассказать, как не тебе. Слушай внимательно.
-- Давай.
-- Мунлайт - моя тульпа. Была.
-- И что с ней случилось? Исчезла?
-- Я ее убил.
Снежный Буран был отнюдь не мастером рассказывать истории, но на наводящие вопросы отвечал. В итоге картина выяснилась такая. Одна из полушарлатанских фирм, дающих тела тульпам, смогла убедить Бурана, что в его случае процесс пройдет гладко, и они с любимой галлюцинацией-собеседницей будут жить долго и счастливо. Тот вместе с Мунлайт выбрал передовое в то время кибертело милой и красивой девочки, какой и предпочитала показываться Бурану Мунлайт. Прическа и модель тела были точь-в-точь как мои. Они прожили счастливо, душа в душу, но недолго. Не знаю, занимались ли они сексом - такие вещи лучше не спрашивать. Но однажды она молча ушла из дома, а когда Буран ее смог найти - валялась в дешевом гараже для трушек с расколотым лицом, выдранными глазами и прочими самоповреждениями, типичными для тульп, обретших собственное тело. И пришлось Бурану ее собственноручно прикончить - по ее же просьбе. А когда он увидел меня, выбегающего из здания заброшенного завода с крошевом вместо лица... в общем, он конкретно спятил. Сам Буран этого не замечал и не говорил, этот последний вывод я сделал уже за него сам.
Я помолчал и сочувственно положил ему на одно из многочисленных плеч правую ладонь.
-- Что будешь делать?
-- Не знаю. Деньги нужны. Тело казенное, чтобы его не отобрали и не оставили меня с носом, нужно скрываться, а для этого нужны средства.
Я, кажется, знал, как ему помочь. Зайдя быстренько в дипвеб, я нашел раздел с предложениями работы для бывших полицейских. Одно из них сразу же поглотило мое внимание:
"Эй, ты. Да, именно ты. Вот прям ты и все тут. У меня есть работка для твоего друга. Требуются записи боя, проведенного на всем известной заброшке электрозавода 3 февраля в 14.56. Записи в местном полицейском Рое..."
Далее шли контакты и сумма, делающая предложение таким, от которого решительно невозможно было отказаться. Ради проформы я посмотрел свою память в 14 часов 56 минут, и начал серьезно недоумевать. На записи мне дружелюбно протягивала ладонь красноволосая лоли.