Вот и достиг поворотной точки наш долгий автобусный круиз по Европе. Позади скромная Польша, аккуратная Германия. Незабываемый ночной переезд через сытую Бельгию, вдоль ярко освещенных фонарями пастбищ, где гладкие пятнистые коровы лениво пережевывают траву, ни на минуту не прекращая процесс производства жирного молока.
А затем шумный необъятный Париж с рыжеватой Эйфелевой башней и неторопливой прогулкой на пароходике по Сене. И, конечно, парижанки: в майке, потрепанных джинсах, стоптанных туфлях - а походка такая, будто ей наплевать на прохожих, да и на весь окружающий мир. Посещение собора Нотр-Дам, после которого женщина из нашей группы вдруг подбежала к экскурсоводу, прижав руки к груди, и со слезами воскликнула: 'Как я вам благодарна! Я всю жизнь мечтала здесь побывать, мечтала это увидеть!'
А потом прихотливые замки Луары, и утомительный бросок на юг вдоль бескрайних желтых полей рапса, перемежающихся с изумрудными полями скошенной травы и аккуратными цилиндрическими валиками сена.
А дальше несколько дней в Ницце; короткие вылазки в Канн с его знаменитой красной дорожкой и в чистенький, с иголочки, Монако, где рядом с пустынным песчаным пляжем блестит лакированными боками выставка лимузинов.
Впереди - переезд по Лазурному побережью в Италию: родной для русского уха Сан-Ремо, неотразимый для модниц всего мира Милан, Верона с балконом Джульетты. И дальше, через Альпы: горнолыжный Инсбрук, пивной Мюнхен, Нюрнберг, Дрезден с его Цвингером. А дальше опять по скучным дорогам Польши в Белоруссию, в Брест и на поезд, домой.
Но это будет завтра, а сегодняшний день свободен. Как провести последние оставшиеся часы в Ницце? Мы уже видели православный собор, построенный императором Николаем Вторым, посетили римские развалины, ботанический сад Флорал Феникс. Потолкались на рынке кур Салея (там нет никаких кур, это цветочный рынок; купили там ароматные мешочки с лавандой в качестве сувениров). Осмотрели музей Матисса и маленький, словно игрушечный, музей Марка Шагала.
Поэтому после обеда я предложил жене сходить на длинный мол, защищающий вход в порт. Выпить на оконечности винца, попрощаться с морем и с Францией. Она не любит таких экскурсий; неохотно собрала бутерброды и поплелась следом за мной.
Прошли вдоль длинной Английской набережной, с пальмами и загорающими на вечернем солнце телами. С уважением еще раз бросили взгляд на роскошный отель 'Негреско' - как говорят, самый дорогой в Европе. Обогнули многолюдный парк на склонах Шато и сошли с шоссе на узкую асфальтовую дорожку, проложенную по насыпному молу.
Судя по схеме, длина мола примерно полкилометра. Минут десять неспешной ходьбы. Но вскоре асфальт закончился, и пришлось идти по крупным булыжникам, что сильно замедлило наше продвижение. К тому же, оглянувшись, я увидел в начале мола группу из нескольких мужчин, движущихся в нашу сторону. Кто бы это мог быть, тоже туристы? Вряд ли. Скорее, местные. Но что им делать вечером на пустынном молу? Мне стало немного не по себе. Кругом ни души, как будто в ловушке.
Кроме того, я не учел, что здесь, в южных широтах, сумерки короткие: едва солнце начало заваливаться за холм Шато, как стало стремительно темнеть. С моря повеяло вечерней прохладой. В окрестностях порта зажглись первые вечерние огни.
Смутное беспокойство заставило меня снова оглянуться. Наши преследователи заметно приблизились. Судя по походке, подростки. Это меня не успокоило. Стараясь говорить спокойным голосом, чтобы не напугать жену, я предложил остановиться здесь, хотя до оконечности мола оставалось еще около ста метров.
Мы сошли с еле заметной тропки и расположились почти у самой воды. На море был штиль; вода еле слышно хлюпает между камней. Ирина спокойно достала бутылку и разложила на камнях бутерброды.
Вскоре в надвигающейся полутьме стало видно, что к нам направляются арабские подростки. Впереди уверенно идет парень постарше, а за ним следуют несколько ребят пятнадцати-семнадцати лет. Ловлю себя на том, что руки непроизвольно шарят в поисках подходящего камня. Как назло, все булыжники большие, не швырнешь.
Как же так получилось? Вот ведь романтик чёртов! Как я мог, столько прожив на этом свете, совершить такую глупость? В самом центре цивилизации найти приключение на свою задницу, да еще жену втравить... Ведь сейчас зарежут за сто франков. Или не за сто франков, а просто так, из любопытства - посмотреть, что у нас внутри. И никто не услышит нашего визга...
Поравнявшись, вожак повернул голову в нашу сторону и сказал с нескрываемой усмешкой: 'Бон аппетит!'. Эти слова я расшифровал, как: 'Ну и дикари! Вместо того, чтобы перекусить в кафе, уселись в темноте на камнях и в одиночестве угрюмо поглощают свою пищу...'
Парни равнодушно проследовали дальше, а мы поспешно допили вино и направились назад, навстречу уютным огням Ниццы.