Кобякова А Н : другие произведения.

Морская царевна и проклятие старинного саркофага

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Юная кикимора Ряска находит на родном болоте загадочный судучок, содержимое которого разжигает её любопытство и вынуждает отправиться в далёкое путешествие к морю. По дороге она встречает врагов и друзей, открывает в себе необыкновенные способности, попадает в переделки и справляется с трудностями, а в конце пути она находит заколдованное царство, которое может стать её новым домом.
  

Глава 1. Болото

  
  Лето клонилось к закату: уже перевалило за середину августа, дни становились прохладнее и прозрачнее, мелкий дождик часто шлёпал по поверхности болота. Болотные кочки и островки покрылись россыпями янтарной морошки, а кое где появилась уже и алая клюква. Конец лета и начало осени - самое весёлое время для болотных кикимор. На болоте появляются люди с корзинками и лукошками, которых можно завлечь в непролазные топи ягодами и ауканьем и там потешаться над этими простофилями, над их ужасом, а если повезёт, то и над их нелепой гибелью в трясине.
  Ряска больше не участвовала в этих развлечениях. Год назад на болото за клюквой пришёл крестьянин с маленькой трёхлетней дочкой. Кикиморы подсунули ему полянку, полную ягод, а пока он увлечённо их собирал, увели малышку далеко вглубь болот, заманив красивыми цветами. Когда стемнело, и девочка, оглянувшись, не нашла отца рядом, она стала его звать, но крестьянин был уже слишком далеко, чтобы её услышать. Она попыталась найти дорогу обратно, но тропинки, по которой она пришла, не было видно, и девочка быстро выбилась из сил и завязла в грязи. Тогда она стала кричать, пока не сорвала голос. После чего ей осталось только горько и безутешно плакать. А вокруг в сумерках кружились, хохотали и хихикали кикиморы, забавляясь её отчаянием и страхом. Кружась в танце вместе со всеми, Ряска бросила взгляд на ребёнка: крупные слёзы катились по перепачканному и несчастному лицу девочки. Хохот комком застрял в Ряскином горле. Повинуясь внезапному порыву, она подскочила к малышке, подхватила её на руки, выдернув из трясины, и помчалась по болоту. Она вынесла ребёнка на край болота, туда, где начиналась твёрдая земля и вилась тропинка в сторону деревни, осторожно положила малышку на траву и убежала прочь.
  Подруги-кикиморы были в ярости, что лишились своей добычи. Когда Ряска вернулась, они вцепились ей в зелёные, спутанные волосы, понаставили синяков и раздавили новенькое ожерелье, которое она накануне сплела из морошки. С тех пор в свою компанию её не брали, лишь шипели и плевали в след. Но Ряска не расстраивалась, ей никогда не нравилась эта охота на людей. Теперь она проводила последние тёплые деньки лёжа на какой-нибудь укромной кочке, раскинув руки по сторонам и глядя в высокое серое небо.
  Вот и сейчас она лениво провожала глазами косяк диких гусей, лениво думая о том, в какие дальние края они летят и что за чудеса там увидят. Накрапывал мелкий дождик, Ряска открыла рот и поймала на язык несколько прохладных капель. Свежая вода без привкуса тины и гниющих растений совсем не похожа на привычную болотную водицу. С закрытыми глазами и дождевой водой во рту можно представлять, что она живёт совсем не на болоте, а в каком-то другом и прекрасном месте. В реке или, может быть, озере. "Что за глупые мечты!" - одёрнула она себя. - "Кикиморы всегда здесь жили, на этом самом болоте. Чем вдруг озёра и реки лучше болот?"
  В небе пролетел ещё один косяк птиц, и её мысли приобрели более практический оборот. Скоро совсем похолодает, пора найти уютную норку на дне и натаскать туда свежего мягкого мха, чтобы зимой спалось лучше. Ряска встала, потянулась и нырнула в болото.
  В одной из дальних болотных топей была нора под огромными, спутанными древесными корнями, к ней-то и направилась Ряска, решив устроиться на зимнюю спячку подальше от остальных кикимор. Когда-то давно, когда, наверное, даже Ряскиной бабушки ещё не было на свете, или она была совсем крошкой, здесь стоял могучий хвойный лес с деревьями, стволы которых не смогли бы обхватить и три кикиморы, взявшись за руки. Но постепенно лес был захвачен болотом, деревья-гиганты долго сопротивлялись, но в итоге всё равно попадали одно за другим, сгнили в воде, и теперь то тут, то там в болоте остались лишь огромные коряги и полуразложившиеся корни. Кикиморы недолюбливали эту часть болота, предпочитая заболоченные луга и мелкий лес. Поэтому Ряска провела здесь много времени летом, наслаждаясь одиночеством и свободой. Тогда-то она и заприметила эту норку. Сейчас кикимора вернулась и внимательно изучила углубление. "Тесновата, но если расчистить и убрать грязь, то, возможно, подойдёт для зимовки для небольшой кикиморы", - подумала она и приступила к работе.
  Ряска вытащила из норы набившиеся ветки, стебли растений и прочий крупный мусор, убрала кучу густой грязи, подкопала и углубила пол широким сучком. Затем поднялась на поверхность болота, сходила до ближайшего островка и набрала зелёного мха посвежее и помягче. Она выстелила мхом пол и стены норки, потом критически оглядела результат своей работы. "Неплохо вышло", - решила она, забралась в норку и устроилась поудобнее, привалившись к одной из стен. Мягкий сумрак окружал её со всех сторон, тело утопало в моховой перине - всё было так, как надо, вот только какое-то неприятное ощущение под правой лопаткой не давало задремать. Что-то упирается в спину, и даже сквозь мох чувствуется, что это что-то острое.
  Кикимора вскочила, насколько позволяли размеры пещерки, встала на колени перед стеной, сняла со стены полоски мха и пригляделась. Какой-то угол выступает из земли, но понять, что это, она не смогла - слишком темно, чтобы разглядеть. Ряска протянула руки и осторожно ощупала угол: похоже на металл. Она пальцами стала расчищать землю вокруг предмета, пытаясь его высвободить, но спрессованная влажная почва плохо поддавалась. Тогда Ряска взяла сучок, которым работала над полом, и принялась ковырять землю, отбрасывать прочь комья земли и грязи. Полчаса работы, сломанные грязные ногти, засыпанный грязью пол норки - и вот таинственный предмет освобождён из земляного плена. Ряска подхватила его, вылезла из норы и пошлёпала к кочке, чтобы удобно там устроиться и осмотреть находку при свете взошедшей полной и яркой луны.
  Предмет оказался небольшим деревянным сундучком, окованным медью. Он, по-видимому, долго находился в болотной почве, но несмотря на это на нём не было никаких признаков ржавчины или разложения, лишь болотная грязь налипла на бока. Сундучок был закрыт, на крышке виднелась маленькая замочная скважина. Ряска попробовала взломать крышку, подсунув крепкую ветку, но у неё ничего не вышло. "Похоже, что без ключа этот сундук не открыть. Но где же его взять?" - озадачилась Ряска. Единственный ключ, который она когда-либо видела в своей жизни, принадлежал её бабушке.
  Бабуля была очень странной кикиморой, она заботилась о Ряске и учила её разным вещам, в то время как мать, по обычаю кикимор, оставила малышку на произвол судьбы и волю случая, едва та научилась ползать. У кикимор не принято было привязываться к кому-то и тем более любить, они находили любые добрые чувства жалкими и достойными презрения. Но Ряска любила свою бабушку, хоть и зеленела от стыда каждый раз, как думала об этом. Незадолго до своей последней зимы, бабуля увела Ряску подальше от обитаемой кикиморами части болот. Убедившись, что вокруг никого нет, бабушка сняла со своей шеи маленький медный ключ на шнурке из стеблей болотных растений. Она вложила ключ в руки внучке и взяла с неё обещание хранить его и никому про него не рассказывать. Удивлённая Ряска спрятала ключ в своём тайнике под старым сосновым пнём. Бабуля не рассказала, откуда этот ключ и что он открывает, поэтому Ряска вскоре перестала про него думать. И вот теперь воспоминание о ключе всплыло у неё в голове, и кикимора побежала к тайнику проверить, там ли ещё ключ.
  Ключ оказался на месте, точно такой, как Ряска его помнила. Воспоминания о бабушке нахлынули на неё, как только она взяла ключик в руки. Ряска сдержала приближающиеся слёзы, тряхнула головой, отбрасывая прочь сентиментальные мысли, и вставила ключ в замочную скважину на сундучке. Ключ легко вошёл внутрь и со скрипом провернулся. Раздался щелчок, и крышка слегка приоткрылась. Ряска в нетерпении откинула её и заглянула внутрь.
  В сундуке оказалось несколько красивых жемчужин, зеркальце в серебряной оправе, инкрустированной жемчужинами, и книга в блестящем чешуйчатом переплёте. Ряска перебрала жемчужины, покатала между пальцев самую большую, дивясь её красоте и совершенству. Заглянула в зеркальце и внимательно рассмотрела кикимору, отражающуюся в нём: тёмно-зелёные спутанные волосы с застрявшими водорослями, светло-карие большие глаза, изумрудные веснушки на носу. Кикимора отложила зеркальце, взяла в руки книгу и открыла её. Она увидела плотные, слегка зеленоватые страницы, разлинованные и исписанные мелким ровным почерком. В этот момент Ряска снова вспомнила свою бабулю, так как одна из вещей, которым она её научила, было умение читать. Это было очень непросто, учитывая отсутствие на болоте книг, но у бабули в тайнике хранилась стопка листов, похожих на эти книжные страницы, заточенное гусиное перо, и она сама делала чернила из растений по своему рецепту. После того, как бабуля не проснулась от зимней спячки несколько лет назад, секрет чернил был утерян, да и ни к чему девочке была грамота на болоте. При жизни бабули Ряска занималась чтением и письмом только для того, чтобы не огорчать старую кикимору. Но теперь это бесполезное умение наконец может пригодиться, если она не позабыла окончательно буквы. Ряска пригляделась к первой странице и по слогам прочла: "Пя-тый день ме-ся-ца морс-кой че-ре-па-хи. Я ре-ши-ла за-вес-ти днев-ник".
  
  

Глава 2. Дневник

  'Пятый день месяца морской черепахи.
  Я решила завести дневник. Мама говорит, что это полезно: развивает речь, помогает упорядочить события и расположить по полочкам мысли в голове.
  Вчера был мой день рождения - 13 лет! По этому поводу в нашем Замке-на-дне-моря был праздничный ужин и бал. Настоящий! С музыкой и танцами, с яркими цветами и огнями, с гостями и подарками! Эта записная книжечка - один из подарков. Очень кстати! Ещё мне подарили арфу, новое платье, красивые украшения и маленькую золотую рыбку!
  Я много танцевала и никому не наступила на ногу, хотя маэстро Краб и подшучивал во время танцевальных уроков, что все мои партнёры уйдут с бала хромыми. В конце вечера меня попросили спеть, и я спела старинную балладу, текст и ноты которой как-то нашла в библиотеке, а потом разучила на занятиях с маэстро Крабом. Кажется, всем гостям песня понравилась, а некоторые так расчувствовались, что даже незаметно вытирали глаза салфетками. После танцев и песен и перед тем, как гости разъехались, в нашем саду запустили фейерверки! Разноцветные и удивительно красивые! Замечательный вышел праздник.
  Сегодня все отдыхают после бурного торжества, а мне что-то не сидится на месте, собираюсь подняться на поверхность моря с Ромашкой (так я назвала золотую рыбку), показать ей солнышко.
  
  Шестой день месяца морской черепахи.
  Мы с Ромашкой вчера, как и планировали, сплавали на поверхность, но солнышко едва застали. Внезапно всё небо заволокло тучами, задул сильный ветер, и начался шторм. Огромные волны вздымались ввысь, нас качало вверх и вниз. Вообще я люблю штормовую погоду, это весело и похоже на приключение. Но в этот раз веселье не удалось: я заметила неподалёку от нас корабль, сражающийся с бурей. Быть в шторм рядом с кораблём почти так же опасно, как быть рядом со скалами: волна может подхватить и ударить о корабль или об его обломки. Я уже хотела погружаться и плыть на дно, как увидела на корме корабля человека в длинном плаще и с посохом. Посох искрился, и я ощущала волны энергии, исходящие от него. Похоже, это был маг, и он пытался справиться с непогодой и спасти корабль. Хоть мне и было очень интересно, что будет дальше, но со мной была Ромашка, которую мне не хотелось подвергать опасности, я решила не рисковать больше и поплыла во дворец.
  Сегодня я случайно услышала, что тот корабль всё-таки разбился и затонул где-то неподалёку от Чёрных скал. Интересно, что на нём было, кроме мага? Наверняка отец пошлёт туда стражника или двух. И мы всё узнаем.
  
  Пятнадцатый день месяца морской черепахи.
  Я начала читать очень интересную рукопись о приключениях моего прадеда. Ну и увлекательные времена были, не то, что сейчас! Ничего интересного не происходит. Единственное странное и загадочное событие, что случилось на днях, - стражники, отправленные на разбитый корабль, всё ещё не вернулись, хотя по времени уже должны были быть тут. Отец собирается послать другой отряд на помощь, переживает, что стражники наткнулись на диких акул, или ещё что-то случилось, и они застряли на корабле.
  
  Тридцатый день месяца морской черепахи.
  Спасательный отряд не вернулся, так же не вернулся спасательный отряд спасательного отряда. Отец ходит мрачнее штормовой волны. В замке все притихли, испуганно шушукаются о чём-то по углам, но мне никто ничего не говорит.
  Вчера в замок стали приезжать со всем своим скарбом люди из деревушки, ближайшей к Чёрным скалам. Говорят, у них три недели назад стали пропадать мальчики-пастухи с рыбных пастбищ, потом пропала девушка-садовница, а недавно пара взрослых мужчин. Тогда фермеры решили, что пора воспользоваться своим правом на защиту в стенах замка, и вот они здесь.
  
  Третий день месяца поющей креветки.
  Сегодня вернулся стражник из последнего спасательного отряда. Выглядит совершенно безумным, на все вопросы твердит что-то непонятное о тенях и о камнях. Теперь им занимаются лекари, а отец без конца совещается с главой стражи и придворным чародеем.
  Люди из окрестных деревень продолжают стекаться в замок, надеясь на защиту. Двор замка заполнен телегами с вещами, дельфинами и рыбами, а в замковых коридорах бегает малышня и ходят их матери с горестными и испуганными лицами.
  Ну вот, зря я жаловалась на скучные времена. Теперь я бы с удовольствием вернула ту скучную и размеренную жизнь, что была до шторма.
  
  Шестой день месяца поющей креветки
  В замок съехалась уже половина жителей царства. А от тех, кто решил остаться в своих домах и деревушках, нет никаких известий. В замке не протолкнуться: даже в тронном зале настелены постели и ютятся люди. Хорошо, что в замковых хранилищах всегда есть огромный запас провизии на крайний случай, иначе нам было бы не только тесно, но и голодно.
  Спряталась вчера за портьерой в кабинете отца и подслушала его разговор с нашим магом Лютиком. Они обсуждали какое-то древнее защитное заклятье, которое, по их словам, может нести в себе опасность не только для врагов, но и для защищаемых. Отец отказывался, говорил, что не станет рисковать детьми, а Лютик утверждал, что вероятность неудачного исхода событий всего пять процентов. К сожалению, конец беседы я послушать не смогла: внезапно зачесались перепонки между пальцами на левой ноге, и я незаметно потёрла ступню о другую ногу. Отец с Лютиком вдруг замолчали, портьера, скрывавшая меня, поднялась, и я увидела серьёзное лицо отца. Ругаться он не стал, всего лишь выставил меня за дверь. Но как же хочется узнать, что они там решили про это жуткое заклятье!
  
  Седьмой день месяца поющей креветки
  Эвакуация - вот что отец в конце концов решил. Он объявил это сегодня за завтраком. Эвакуируют не всех, только детей и нескольких женщин - матерей самых крохотных малышей. Отец с мамой остаются в замке, а меня отправляют с детьми прочь. Кем они меня считают - ребёнком что ли? Хотела поспорить с отцом, но он так на меня посмотрел, что слова застряли в горле.
  С нами поедет отряд стражников с моим дядей Улиссом во главе. Решили, что нигде в море сейчас не безопасно, поэтому нас отправят вверх по Зелёной реке. Говорят, где-то там, в пресных водах, должны жить наши родственники, речные русалки, и мы сможем попросить у них пристанища. Если найдём их. А потом, когда здесь всё уладится, за нами пришлют, и мы вернёмся домой.
  Весь день прошёл в сборах, завтра с утра выдвигаемся в путь. Очень волнуюсь перед путешествием, ведь я никуда до этого не ездила. Но надо постараться заснуть.
  
  Восьмой день месяца поющей креветки
  Ужасный и кошмарный день! Страх и отчаяние - вот, как можно вкратце описать итоги первого дня путешествия.
  Мы выехали сразу после завтрака, как и планировали. Десять нагруженных малышнёй и провизией повозок, в которые запряжены самые быстрые дельфины Морского царства. Дядя ехал впереди, а стражники по бокам и позади колонны повозок. Я ехала в замыкающей повозке и часто оглядывалась в сторону родного замка, даже когда он совсем скрылся из виду, поэтому первая увидела опасность. Мы проехали небольшой лесок из водорослей справа и кусок скалы слева, как вдруг я увидела, что тени от леса и от скалы стали темнеть и удлиняться, они росли в нашу сторону, будто пытаясь нас нагнать, и сгущались. Вскоре от теней оторвались сгустки тьмы и поплыли за нами. Я крикнула, привлекая внимание стражников. Дядя оглянулся, его лицо помрачнело, он подхлестнул дельфинов, везущих повозки, а своему отряду приказал сделать всё возможное, чтобы задержать преследователей.
  Стражники отстали и заняли оборонительную позицию на дороге позади нас. Но как можно задержать тени? Я не знаю. Больше мне ничего не удалось разглядеть: испуганные дельфины летели вперёд изо всех сил, все пассажиры, включая меня, легли на дно повозок, чтобы уменьшить сопротивление воде. Когда наконец бешеная гонка по морю от неведомой и от этого ещё более ужасной опасности прекратилась, и я убедилась, что позади нет этих жутких теней, оказалось, что с нами нет больше отряда стражников, остался только дядя, к тому же пропала одна из повозок. Дядя сказал, что у повозки лопнула упряжь, и дельфины умчались прочь, а он ничего не мог поделать, чтобы не подвергать опасности остальных, поэтому оставил повозку со всеми пассажирами позади на дороге. В этой повозке были женщины с младенцами, которые даже плавать ещё не умели. Что с ними стало? Что станет с мамой, отцом и всеми теми, кто остался в замке?
  В горестном молчании мы продолжили наш путь, и к закату солнца наша колонна добралась до устья реки, где мы и решили заночевать. Тут совсем другая вода, не такая, как в окрестностях замка. Она мутная и почти не солёная.
  Завтра нам предстоит подниматься по реке вверх.'
  
  Буквы расплылись перед Ряскиными глазами, превратившись в тёмные пятна. На зеленоватую страницу капнула маленькая слезинка. Кикимора всхлипнула, изо всех сил пытаясь сдержать затуманившие взор слёзы, но ей было ужасно жаль этих незнакомых ей людей, особенно малышей, оставленных в неизвестной опасности, что слёзы хлынули из её глаз и потекли по чумазым щекам, оставляя светлые дорожки. Вволю порыдав и после этого вытерев глаза тыльной стороной ладони, она приготовилась читать дальше.
  
  'Четырнадцатый день месяца поющей креветки
  Уже несколько дней, как мы поднимаемся по реке. Плыть против течения утомительно, и все ужасно устали. Дельфины совершенно выбились из сил, и если бы их не подгоняли и не заставляли плыть вперёд, они бы уже давно развернулись и вернулись в море. Никто не разговаривает и не смеётся, лица детей осунулись и посерели. По ночам я плохо сплю, поэтому слышу, как малыши тихонько плачут и зовут во сне маму. Но днём все стараются держаться и не впадать в отчаяние. Дядя замкнулся в себе: полагаю, его терзают сомнения, найдём ли мы нашу родню, и, наверное, он не знает, что делать с выводком детей самого разного возраста.
  Ещё одним испытанием стала для нас пресная вода. Тяжело и некомфортно дышать, и тело весит больше, чем в привычной морской воде.
  Мне не нравится река, и, думаю, мы не найдём здесь родственников. Ну кто в своём уме станет жить в такой воде и при таком течении? В нашу первую ночёвку мы никак не закрепились на месте, а утром оказалось, что нас унесло вниз по реке, пришлось опять плыть по уже пройденным местам. После этого на ночь мы стали привязывать повозки и дельфинов к корягам, прочно завязшим в речном песке и иле.
  Подходит к концу провизия, взятая из дому. Рыбу и мидии мы съели ещё в начале пути, и теперь мы растягиваем последний запас лепёшек из морской капусты. Надо научиться добывать еду в реке, узнать, какая растительность тут подходит в пищу, а какая нет. Но все очень истощены и апатичны, и ни у кого нет сил на исследования. Завтра с утра поговорю с дядей об этом, потому что вопрос еды скоро встанет очень остро, и нечем будет кормить малышей.
  
  Совсем потеряла счёт дням, поэтому больше не буду ставить дату.
  Кажется, мы плывём по этой реке вечность. Море осталось далеко позади, в неделях пути. Нигде нет никакого следа речных людей. Сухопутные люди, живущие на берегу, ничего про них не слышали. Дядя выходил на сушу пару раз в поселениях сухопутных, пытался навести справки - безуспешно.
  Мы научились готовить и есть речные водоросли: конечно, они далеко не такие вкусные, как морские, но сил придают. Ещё мы едим речных моллюсков. В раковинах не попадаются жемчужины, и на вкус всё совершенно пресно, но прожить на такой еде можно.
  Вчера вечером на стоянке дядя отозвал меня в сторону, чтобы поговорить. Он сказал, что нам нужно найти или построить какое-то пристанище самим, раз уж не получается отыскать родственников, и очевидно, что река в качестве жилища нам не подходит. Дядя рассказал, что в последнем городке рассмотрел карту здешних мест, и обнаружил, что поблизости нет никаких озёр или прудов, тем более моря, но он кое с кем в городе познакомился, и теперь у него есть план. Нужно только добраться до необитаемых мест за холмами в двух днях пути отсюда, а там будет ждать тот человек, который нам поможет.
  
  Этот таинственный помощник оказался ведьмой! Но обо всём по порядку. Мы добрались до указанного места за холмами. Тут действительно никаких поселений на берегу, нет засеянных полей и на лугах не пасётся скот. Красивое место: цветущая низина, окружённая холмами, в стороне виднеется густой тёмный лес. Я выбралась на мелководье, и устроилась там, озирая окрестности в ожидании того человека, который обещал помочь. Через пару часов после нашего прибытия в небе появилась тёмная точка, которая росла, приближаясь к нам, и в конце концов я разглядела фигуру в чёрном плаще с капюшоном и на метле. Ведьма подлетела к нам, плавно остановила метлу и спрыгнула на мокрый песок у воды. Дядя встал и побрёл по воде к ней. Ведьма откинула капюшон, заслонявший лицо, и я увидела прямой тонкий нос, тёмные пронзительные глаза и острый подбородок. Она была не юная и не старая, наверное, возраста моей мамы, но очень серьёзная. "Всё по плану?" - спросил дядя. "Да, великаны будут здесь с минуты на минуту", - ответила ведьма. - "Оплата вперёд, как мы и договаривались". Дядя кивнул, вернулся на дно к одной из повозок и вытащил припрятанный там мешочек с жемчугом и драгоценными камнями. Он вынес его на берег и протянул ведьме. Та открыла, вытащила наугад пригоршню жемчужин и внимательно их рассмотрела. "Подойдёт," - наконец сказала она, и убрала мешочек куда-то в складки своего плаща. И тут земля содрогнулась, потом ещё раз и ещё. Из-за холмов появились два великана, каждый нёс на спине по огромному куску скалы. Они тяжело переставляли свои громадные ноги, и земля дрожала от каждого их шага. "КУДА БРОСАТЬ?" - прогрохотал один из них. Ведьма вскочила на метлу и взмыла ввысь над водой. Она покружила над рекой, остановилась над узким местом, где река текла меж двух высоких холмов и указала вниз. Великаны протопали к ней и швырнули скалы в воду. Во все стороны поднялись большие волны и брызги, река недовольно зашумела, огибая внезапную преграду. "Ещё несите" - приказала ведьма. Великаны кивнули и утопали обратно. Вскоре они вернулись и притащили ещё больших камней. И продолжают ходить до сих пор. Сейчас уже за полдень, и несмотря на то, что великаны уже устали, они не бросают работу. Груда камней в реке значительно выросла, осталось совсем немного и русло будет окончательно перекрыто. Вот что придумал дядя - построить запруду, чтобы у нас было своё озеро! Хотя, по-моему, реке это не нравится: она шумит, бурлит и пенится.
  Выходит, дальше мы не едем. Дядя ещё днём распряг дельфинов и отправил их обратно вниз по реке. Жаль было расставаться с нашими друзьями, но оставлять их тут было бы несправедливо по отношению к ним. Их дом - море, впрочем, как и наш, но мы сможем выжить и здесь, а дельфины вряд ли.
  Впервые за много недель мы никуда не торопимся и отдыхаем. Малышня играет в догонялки, а я засела за свой дневник.
  
  Прошло уже несколько дней, но я всё никак не могу оправиться от постигшего нас несчастья! Морской бог, за что мне всё это? Теперь я ответственна за судьбу всех этих детей. Я самая старшая по возрасту и положению. Но как же мне хочется к маме! Уткнуться ей в плечо и заплакать. Но я стараюсь держаться, успокаиваю и обнимаю всех, кто нуждается в успокоении и объятиях. Дядя погиб! Так глупо, так случайно! Погиб в тот день, когда великаны построили запруду, бросая камни в реку. Малыши тогда заигрались в свои догонялки, и одна малышка бросилась к запруде, с радостным визгом спасаясь от преследователей, в это время великаны подошли с очередной партией валунов. Они её не заметили, зато заметил дядя, присматривавший за стройкой. Всё произошло так быстро! Мне всё ещё видится по ночам в кошмарах, как великан поднимает камень над головой, готовясь швырнуть в воду, а дядя бросается к девочке и отшвыривает её прочь, в безопасность, но в следующий момент его самого накрывает скалой.
  Ни ведьма, ни великаны не выглядели огорчёнными или виноватыми. Ведьма лишь приказала великанам поторапливаться и заканчивать плотину. Когда великаны закончили, она посыпала камни чёрным порошком и произнесла непонятные слова. Наверное, это какое-то колдовство. А потом они все удалились, оставив нас наедине с нашим горем.
  Последний дядин план по обеспечению нас домом постепенно осуществляется: река, упираясь в преграду, разливается по низине, ограниченной холмами, и скоро у нас будет своё большое озеро. Жаль только, что дядя этого уже не увидит.'
  
  На этом записи в дневнике обрывались. Ряска пролистала книжку до конца, в надежде найти ещё хоть немного текста, чтобы узнать, что же в итоге случилось с девочкой и с её подопечными. Но не нашла больше ни слова. Она со вздохом разочарования закрыла книгу и убрала в сундучок. Сердце взволнованно стучало в груди, её очень тронула и при этом встревожила прочитанная история. В голове поднялся рой беспокойных вопросов: "Откуда сундук появился на болоте, если морские жители поселились в озере?", "сколько лет прошло с последней записи?", "что произошло дальше с детьми?" И у Ряски были кое-какие смутные догадки на этот счёт.
  
  

Глава 3. Ведьмины скалы

  Короткие осенние деньки бежали один за другим: пролетел на юг последний косяк диких гусей, отошли ягоды, а на поверхности болота за ночь стала намерзать тоненькая ледяная корочка. Кикиморы стали спокойные и сонные, готовясь к долгой зимней спячке. Они хозяйственно обустраивали свои норки, таская туда мох, и часами сидели на кочках, жмуря глаза и греясь в бледных осенних лучиках солнца.
  Ряска, норка которой уже была готова, слонялась по болоту без дела, обдумывая прочитанный дневник. Она пробовала было подступиться с расспросами к самым старым кикиморам, не знают ли они что-нибудь об озере или морских жителях, но почтенные кикиморы только отмахивались от неё, мол, не лезь со своими глупостями и фантазиями. Наверное, Ряскина бабушка что-то помнила и могла бы рассказать, но увы, её уже ни о чём не спросить.
  Наступила зима. Кикиморы уснули, каждая в своей норке. Спала и Ряска, свернувшись клубочком на мху и обняв свой сундучок с сокровищами. На поверхности свирепствовали морозы, гуляли метели и вились снежные вихри, но под тёплым, пушистым снежным одеялом, накрывшим всё болото, Ряска видела сны про море и диковинных рыб, про бал в ярко освещённом огнями подводном замке.
  Суровые зимние месяцы чинно прошагали по болоту друг за другом, уступив, наконец, дорогу месяцам весенним. Роскошные снежные сугробы съёжились, потемнели, а там и вовсе исчезли, лишь добавив воды в болото. Затренькали птицы на островках в кустах, зажурчали ручейки, впадая в болото, и под эти весёлые звуки стали просыпаться кикиморы. Они выныривали на поверхность, потягиваясь и зевая, ища глазами, чем бы перекусить после долгого зимнего поста. Проснулась и Ряска, первым делом проверив, что сундучок со всем своим содержимым не сон и не плод её воображения. Убедившись в этом, она выбралась из норки и подставила лицо весеннему солнышку. Вокруг бурлила жизнь: суетились пташки, пробивали себе дорогу первые листочки и побеги, сновали туда-сюда деловые кикиморы. Весенний ветер, коснувшийся Ряскиного носа, пах мокрой почвой и переменами. И в эту секунду Ряска решила, что проживёт этот год не так, как пятнадцать предыдущих, возможно даже отправится в путешествие! Как перелётные птицы, только вплавь!
  На юго-восточном краю болота было место, которое кикиморы издавна называли Ведьмиными скалами. Раньше Ряска не раз задумывалась о происхождении такого странного названия, ведь никаких ведьм в округе не водилось. В том месте было очень глубоко, и болото упиралось в стену, образованную скалами, болотная вода там была прозрачнее и чище, и она слегка двигалась в сторону каменной насыпи. Место пользовалось у кикимор дурной славой, они попросту ужасно боялись его, без каких-либо причин и оснований. Именно туда и направилась Ряска сразу после завтрака. Если её догадка верна, эти скалы и есть та самая запруда, построенная ведьмой и великанами.
  Ведьмины скалы были точно такими, какими она их помнила с детства: мрачные тёмно-серые, почти чёрные камни торчали вкривь и вкось вверх, будто гнилые зубы во рту самой уродливой и старой кикиморы. Болото, вздувшееся от талых вод, поднялось по насыпи вверх, вода переливалась через край стены между торчащих скал-зубов и с журчанием текла куда-то вниз. Ряска собралась с духом, подплыла к камням, вскарабкалась на вершину запруды и, уцепившись за валун, поглядела, что там по другую сторону. Да, так и есть, насыпь из огромных валунов расширялась к низу, и по камням звенели потоки воды, перелившиеся через верх, пробившиеся сквозь щели и дыры в стене, а в самом низу они объединялись в весёлый ручей, который дальше тёк по дну русла пересохшей реки.
  Ряска задержалась немного, вглядываясь вдаль, потом отвернулась, прыгнула в воду и поплыла домой. Её терзали тяжёлые мысли, до слёз жаль было реку, которую лишили свободы и превратили в грязное болото, и Ряска с ужасом догадывалась, что стало с детьми моря - их потомки превратились в кикимор, эгоистичных, легкомысленных и злобных. Если это правда, ей вдвойне стыдно за себя и за свою родню. Решимость Ряски отправиться в путь и узнать всё, крепла с каждой минутой. "Завтра" - подумала она, - "встану на рассвете, и пока все спят, я уйду".
  Весь оставшийся день она посвятила сборам и делам: заготавливала припасы в дорогу, убиралась в своей подводной норке, хоть и планировала её завтра надолго покинуть. Она сплела из длинных стеблей и корней верёвку, чтобы можно было взять с собой сундучок, подвесив через плечо. Насобирала лягушачьей икры и накопала съедобных корней, завернула продукты в большой лист кувшинки и положила в дорожный мешок, найденный ею пару лет назад на болоте. К закату всё было сделано, и Ряска села отдохнуть на кочку. Солнце садилось за дальние холмы, бросая последние розоватые лучи на камыши и кусты родного Ряскиного болота. Недалеко веселились кикиморы, бегая и прыгая по кочкам, радуясь весне, пробуждению и новому году. Увидит ли она ещё когда-нибудь закат на болоте? Повеселится ли когда-нибудь ещё раз с сёстрами-кикиморами? Налюбовавшись болотными видами и кикиморами, Ряска отправилась спать. Утром, по плану, она встала до рассвета и пробралась к Ведьминым скалам, никем не замеченная.
  Она забралась на насыпь, постояла немного и стала спускаться по другую сторону, прыгая с камня на камень. Остывшие за ночь камни холодили ступни, они были мокрые от росы, и на последнем валуне, Ряска поскользнулась, и шлёпнулась в ручей, подняв ворох прозрачных брызг. Это падение взбодрило её, и, как ни странно, подняло настроение. Она легла на дно ручья, окунувшись с головой в ледяную чистую воду, смыла с себя последнюю болотную грязь и ил, потом поднялась и, шлёпая по ручью босыми ногами с перепонками, зашагала вперёд, навстречу неизвестности и приключениям.
  Был полдень, когда Ряска сделала свой первый привал. Она села в ручей, вытянула в воде ноющие ноги, достала свои припасы и стала медленно грызть корень болотного лука. Она очень устала: никогда прежде ей не доводилось столько ходить. Она привыкла плавать или прыгать по кочкам, ручей же был слишком мелок, чтобы по нему плыть, поэтому приходилось шагать. Из-за того, что Ряска шла по суше, Ряскина кожа быстро пересыхала под припекающим весенним солнцем, поэтому время от времени она ложилась в ручей и позволяла струям воды перекатываться через неё, смачивая и охлаждая разгорячённую кожу. Теперь кикимора больше всего опасалась, что ручей пересохнет или исчезнет, тогда она останется далеко от болота без воды, и не сможет ни продолжить путь, ни вернуться домой в болото.
  Поев и отдохнув, Ряска продолжила идти. Её путь пролегал среди холмов и лугов, покрытых пробивающейся свежей травкой. Кусты, растущие по берегам, были в серебристо-зелёных облаках распускающихся листочков. Снега уже почти нигде не было, лишь в самых глубоких ямах и ложбинах лежали жалкие темнеющие остатки былой белоснежной роскоши, ненадолго спасённые тенью. Весна стремительно вступала во владение миром и решительно выметала все признаки уходящей зимы. В Ряскин ручей вливались всё новые потоки талой воды, и постепенно он становился крохотной речушкой. Ряска вздохнула свободней: по крайней мере пока нет признаков того, что она останется без воды. Когда ручей стал ей уже по пояс, она легла на спину и поплыла, дав отдых своим усталым ногам. На ночь она решила не останавливаться: ухватилась за проплывавшую рядом корягу, обняла её и уснула, а течение понесло кикимору дальше, баюкая и покачивая.
  На следующий день поздним утром Ряска впервые обнаружила человеческое жилье: на берегу ручья стояла деревушка из двадцати-тридцати домов. Дома потемнели от времени и покосились, очевидно, их давно никто не ремонтировал и не красил. Некоторые выглядели брошенными, с заколоченными окнами, часть домов совсем обветшала и разрушилась, но были и дома, выглядевшие обитаемыми. Ряска встала, вышла из воды и направилась к домам, надеясь найти людей и разузнать что-нибудь о море или о проплывавших здесь когда-то морских жителях.
  Возле одной из изб она наткнулась на пожилую женщину с вилами, выходившую из коровника.
   - Добрый день. Вы не подскажете... - начала было Ряска, но женщина взглянула на неё, разглядела зелёные волосы, мокрую одежду, перепонки, нахмурилась и крикнула в сторону дома:
   - Эй, Бор, беги скорей сюда! Тут русалка! И хватило же наглости припереться!
  Затем она угрожающе замахнулась вилами и пошла на опешившую Ряску, злобно крича:
   - Что ты хочешь отнять на этот раз, морское отродье? Мало вы нам бед уже принесли?!
  Ряска пятилась, удивлённо хлопая глазами. Из дома выбежал мужик с тяжёлой чугунной сковородой в руках и присоединился к женщине с вилами. Вдвоём они наступали на Ряску, крича и размахивая своим незамысловатым оружием. Женщина сделала выпад вилами, почти достав до Ряскиной головы остриями, тогда кикимора перепугалась, повернулась и побежала прочь. Слёзы обиды застилали глаза, она не видела дороги, только слышала, что за ней гонятся, и, судя по звукам, к тем двоим присоединились ещё люди. Они кричали: "русалка!", "не уйдёшь!", "держи её!" и улюлюкали. В спину Ряски больно ударил прилетевший камень, потом ещё один и ещё. Отчаяние, страх смерти и желание выжить придали ей энергии, Ряска побежала ещё быстрее. Она летела на крыльях ужаса долго, не разбирая дороги, пока не споткнулась и не упала без сил в траву. Погоня осталась где-то далеко позади, не было слышно жутких криков, отголоски которых всё ещё звучали в её ушах. Ряска огляделась: луга и холмы, точно такие же, как и те, что она видела всю дорогу вдоль ручья, чуть в стороне виднеется лес. Кикимора отдышалась, встала и пошла. Она не решилась идти туда, откуда только что прибежала, опасаясь наткнуться на местных жителей с вилами, поэтому взяла немного в сторону, надеясь дойти до ручья ниже по течению.
  Ряска шла и шла уже несколько часов под жарким полуденным солнцем, но ручей всё никак не появлялся на её пути. Кикимора начала волноваться. Она ужасно хотела пить, пересушенная кожа горела огнём. Ряска устала, но она боялась остановиться и отдохнуть, не зная, сможет ли потом подняться и идти дальше. Сухая одежда неприятно натирала кожу, сухие глаза болели и их слепило солнце, Ряска не могла даже оплакать свою несчастную судьбу: на слёзы не набралось бы и капли воды. Она попробовала было сменить направление, но это не принесло результата: река так и не появилась.
  Сил оставалось всё меньше, в глазах темнело, в висках стучало, Ряска задыхалась, но упорно переставляла ноги и шла вперёд. "Хоть бы дождь пошёл!" - взмолилась про себя она, но на небе не было ни облачка; день, как назло, был чудесный, тёплый и ясный. Она продержалась почти до заката, когда свалилась без сознания, так и не добравшись до воды. "Жаль, я не увидела море" - последнее, о чём подумала она, прежде чем её накрыла темнота.
  
  
  

Глава 4. Ряска заводит друзей

  Прохладная вода струилась по горячей коже, смывая боль и жар, унося их прочь. Вода смочила нос и горло, и Ряске стало легче дышать. "Я жива!" - ликующе подумала она, не открывая глаз. Кто-то бережно придерживал Ряску на мелководье за талию, не давая течению утащить её. Из осторожности она решила не показывать, что пришла в себя, пока не выяснит, кто это рядом с ней. Прямо над её головой раздался мужской голос:
   - Ты уверена, что она не захлебнётся? Как вообще можно дышать под водой? Может, хотя бы голову вытащить?
   - Уверена. Русалки могут дышать и воздухом, и водой, но вода предпочтительнее, - ответил высокий женский голос.
   - Откуда ты знаешь? Ты видела русалок раньше?
   - Нет, но я не пропустила ни одного занятия из курса "Анатомия разумных магических существ" в этом году.
   - Магических существ? Значит, эта зеленоволосая - волшебница что ли?
   - Нет, не значит. Магические существа не обязательно умеют колдовать, просто магия - основа их существования, они не подчиняются известным законам физики. Русалки не только могут дышать под водой, но и говорить и даже играть на музыкальных инструментах. Ты пробовал сказать под водой хотя бы слово? А они как-то умудряются! А, например, вампиры - они тоже магические существа - ты никогда не задумывался, как работает их пищеварение? Взрослый вампир способен высосать человека досуха, а это, если посчитать, около пяти литров крови! Куда девается лишняя жидкость, если вампиры не пользуются туалетом?
   - Чего это ты про вампиров вдруг вспомнила? Так и знал, что ты неравнодушна к этому Дереку с последнего курса!
   - Какие глупости! Всего лишь научный интерес, не более.
  Парень на это лишь хмыкнул, и Ряска решила, что вряд ли эти голоса принадлежат суровым крестьянам с вилами и цепами, которых она повстречала в деревне, поэтому открыла глаза и села. Рыжеволосый верзила, державший её за талию в воде, от неожиданности отпрянул и с плеском шлёпнулся на зад в мелководье. На берегу захихикала девушка - маленькая худенькая шатенка.
   - Как ты себя чувствуешь? - спросила девушка.
  Ряска прислушалась к себе, посмотрела на руки - кожа обгорела и болит, но терпеть можно. Побаливала и кружилась голова, но ей было уже гораздо лучше, чем тогда, когда она брела под палящим солнцем.
   - Голова немного болит, - призналась она.
   - Да, солнечный удар так быстро не проходит, - авторитетно заявила девушка. - Мы пару часов назад нашли тебя в километре от реки, и сразу принесли сюда, но неизвестно, как долго ты там пролежала, и как долго вообще находилась на солнце и без воды.
   - Спасибо, - сказала Ряска, - вы спасли мне жизнь. Не знаю, смогу ли я вам чем-нибудь отплатить?
   - Пожалуйста! - ответила девушка. - Нам было совсем не тяжело.
   - Конечно тебе было не тяжело, ведь это мой ослик тащил её на своей спине всю дорогу! - возмущённо вмешался парень. - И да, ты можешь нам отплатить. Расскажи, что ты там делала, и как вообще здесь оказалась? Мы оба уже два часа строим догадки и предположения и просто лопаемся от любопытства!
   - Эй! Ну зачем ты так сразу? - укоризненно произнесла девушка. - Мы же даже ещё не представились. Меня зовут Амелия, а этого морковноголового - Пай. А как тебя зовут?
   - Ряска, - ответила Ряска.
   - Приятно познакомиться, Ряска, - улыбаясь, сказала Амелия, - ну а теперь давай, выкладывай всё!
  И Ряска, сама тому удивляясь, доверчиво рассказала им и про свою жизнь на болоте, и про найденный сундук с книгой, и про своё решение отправиться к морю, и про злых людей в первой же встреченной деревне.
   - Ну, неудивительно, - задумчиво сказала Амелия, - из-за русалок река обмелела, по ней перестали ходить суда, остановилась торговля. Местным жителям воды еле-еле хватало на бытовые нужды. Вдоль реки все поселения пришли в запустение. Дальше ты увидишь разрушенные и опустевшие города и другие деревни, и ещё больше озлобленных против русалок людей. Я б на твоём месте не рисковала и не попадалась им на глаза.
   - Но я ведь кикимора, а не русалка, - тихо прошептала Ряска.
   - Кикиморы болотные - подвид русалок, насколько я помню. А ты и твоя родня - и вовсе переродившиеся русалки, судя по тому, что ты рассказала. Любопытно, как это произошло? Наверное, болотная вода не идёт на пользу рассудку. Но к тебе, конечно, это не относится, - спохватилась Амелия.
  Когда Ряска закончила свою историю, Пай и Амелия сходили за сушняком для костра. Огонь развели прямо у воды, чтобы можно было сидеть всем рядом: людям на берегу, а Ряске в мелководье. Амелия занялась парой осликов, меланхолично жевавших травку неподалёку: она сняла с них упряжь и дорожные мешки, стреножила, чтобы не убрели далеко, и протёрла и погладила каждого. Пай переодел штаны за ближайшим кустом, повесил мокрые сушиться на куст поближе к огню, затем занялся приготовлением ужина: достал котелок и несколько пакетиков из дорожного мешка, зачерпнул воды в реке и поставил котелок на огонь. Когда вода закипела, Пай насыпал в котелок немного из одного пакета, немного из другого, щепотку из третьего. Пока еда готовилась, ребята рассказали Ряске про себя. Они оба оказались студентами, ехавшими на весенне-летнюю практику в свой родной город из столицы - Рэйнорка. Семьи Пая и Амелии жили в соседних домах, поэтому молодые люди дружили с детства, а когда пришло время, поехали вместе поступать в РУВИ - Рэйноркский университет всех искусств: Пай на Кулинарное искусство, а Амелия на Историко-магический факультет. Пай мечтал открыть свой ресторанчик, а Амелия планировала стать экспертом и консультантом в теории магии.
  Ряска принюхалась: из котелка запахло настолько чудесно, что она уже не в силах была сосредоточиться на беседе. Пай засмеялся, снял котелок с огня и разлил по трём мискам похлёбку. Амелия отрезала ножом хлеб от большого золотистого каравая и протянула Ряске ломоть. Ряска только раз до этого пробовала человеческую еду: когда она нашла пару лет назад на болоте мешок, в котором сейчас были её припасы, в нём были два заплесневевших бутерброда с сыром. Она их с любопытством съела, но, на её вкус, свежие ягоды и корни растений были гораздо лучше. Теперь же она не смогла остановиться, пока не съела похлёбку до последней капли и хлеб до последней крошки.
   - Очень вкусно! - сказала она, облизнувшись.
  Пай самодовольно улыбнулся и ответил:
   - Мой собственный рецепт, я назвал её "Похлёбка Дорожная Восхитительная".
   - От скромности он у нас не страдает, - захихикав, сказала Амелия.
  После ужина Амелия попросила у Ряски посмотреть найденный ею дневник. Ряска, слегка поколебавшись, вытащила сундучок, открыла его и протянула книжечку Амелии. Амелия внимательно рассмотрела дневник, потом раскрыла и начала читать, быстро листая страницы. Если Ряске потребовался не один час, чтобы разобрать и прочесть дневник, то Амелия уложилась за несколько минут. Прочитав, она протянула дневник Паю, чтобы он тоже посмотрел.
   - Всё это весьма интересно, - сказала Амелия. - Мне кстати вспомнился любопытный факт из учебника истории: примерно сто лет назад к границам нашей страны подступили войска колдунов и некромантов Серых гор. Вертхолм уже готовился к войне: была объявлена всеобщая мобилизация, а по городам и деревушкам собирали магов и ведьм, способных встать на защиту Вертхолма, но враг так и не вторгся. По сведениям, собранным агентами, серогорцы ждали некое секретное оружие, которое помогло бы им быстро и без жертв со своей стороны победить в войне. Когда в положенный срок оружие не прибыло, армия некромантов, решив не рисковать, отступила обратно в свои горы. Интуиция мне подсказывает, что это давнее событие и история, описанная в дневнике, могут быть как-то связаны.
   - А на мой взгляд, ты делаешь слишком опрометчивые выводы и притягиваешь факты друг к другу за уши, - произнёс Пай, оторвавшись от чтения дневника. - Ведь мы даже не знаем, когда произошла трагедия, описанная в дневнике. Ты разве нашла здесь дату?
   - Нет, но моя интуиция... - начала было Амелия.
   - Интуиция - сомнительный аргумент для будущего ведущего эксперта по истории магии.
   - Да, ты прав. Вот если б я могла заглянуть в библиотеку, покопаться в старых газетах, собрать информацию, я б вам сразу всё по полочкам разложила!
   - Кстати, в нашем с тобой городе отличная библиотека, и, так как он находится на побережье, там могут быть все нужные сведения и про морских жителей в том числе.
   - Правда? - заинтересовалась Ряска. - А меня в библиотеку пустят?
   - Пустят. Главный библиотекарь - мой отец, - ответила Амелия.
   - И я и Амелия можем составить тебе компанию и до моря ехать вместе, если мы с Амелией поедем вдоль реки, - вставил Пай.
  Амелия поглядела на него, улыбнулась и кивнула. Они оба знали, что дорога вдоль реки увеличит их путь в два раза, но больше, чем поскорее добраться до дома, им хотелось помочь бедной русалке-кикиморе, да и тайна дневника чрезвычайно их заинтриговала. Ряска с радостью согласилась на предложение. Решив все вопросы и вдоволь наболтавшись, Амелия, Пай и Ряска легли спать. Ряска лежала в ручье, смотрела на звёзды и чувствовала себя счастливой. У неё появились друзья! Впервые с тех пор, как умерла бабушка, кто-то проявил к ней участие и интерес. Она больше не одна, пусть всего лишь на время путешествия! Кикимора улыбнулась и уснула.
  На следующее утро Ряска проснулась на рассвете, радостно улыбнувшись встающему солнышку. Она посмотрела на берег: Пай и Амелия, завёрнутые в одеяла, всё ещё сладко посапывали возле потухшего костра. Ряска вышла из речушки, подошла к ним, присела на корточках возле Амелии и стала её разглядывать. Раньше ей не доводилось быть настолько близкой с людьми. Сухопутные люди появлялись каждый год на болотах, но кикиморы наблюдали их издалека, незаметно высунувшись из воды и спрятавшись за большим зелёным листом кувшинки или густым ягодным кустом, иначе сухопутные либо с криками убегали прочь, либо, если у них было при себе какое-нибудь оружие, пытались напасть на кикимору. Поэтому кикиморы всегда действовали исподтишка, не попадаясь людям на глаза, заманивали их в непролазные топи ложными дорожками, подсовывали ягоды и цветы, а потом так же, не подходя близко, надсмехались над отчаявшимся человеком. Лишь один раз Ряска была близко к человеку: когда бежала по болоту, прижав к груди испуганную маленькую девочку, вынося её на твёрдую землю. Но тогда Ряске было совсем не до того, чтобы разглядывать крошку. И теперь Ряска смотрела на черты лица Амелии, удивляясь тому, насколько люди похожи на кикимор: глаза, нос, рот - ничего особенно не отличалось. Вот только кожа была сухая, а не влажная, да ресницы и брови не зелёные, а тёмные, почти чёрные. Больше всего Ряске понравились волосы девушки: они были такие гладкие, блестящие и при этом пушистые, что Ряске захотелось потрогать их. Она протянула руку, коснулась пряди каштановых волос, погладила их, но тут Амелия открыла глаза и испуганно отпрянула.
   - Эй! Ты что делаешь? - возмущённо воскликнула она.
   - Я... Извини. Я не хотела делать ничего плохого, только волосы потрогать. Они такие... Сухие! - пробормотала Ряска, совершенно смутившись и позеленев.
  Амелия посмотрела на Ряску, на её мокрые, спутанные зелёные волосы с застрявшими водорослями и предложила:
   - Хочешь, мы помоем тебе голову и попробуем хотя бы расчесать их? Сушить тебе волосы бессмысленно, да и вредно для твоих волос, но чистота ещё не повредила никому, ну кроме грязевых монстров, разумеется.
   - Давай! - обрадовалась Ряска, застенчиво добавив: - если тебя это не затруднит, конечно.
  Амелия встала, потянулась, расправив спину и плечи, подошла к Паю, продолжавшему похрапывать, полностью игнорируя шум.
   - Доброе утро! - крикнула она ему прямо в ухо. - Вставай, соня, новый день и новые приключения ждут!
   - А? Что? - Пай встревоженно вскочил на ноги и, запутавшись в одеяле, рухнул обратно. Открыв заспанные глаза, укоризненно посмотрел на смеющуюся Амелию и сказал:
   - Зачем ты всегда так делаешь? Мне снилось что-то необыкновенно красивое и вкусное, а ты кричишь и сны досматривать не даёшь! Не стыдно тебе?
   - Нет, не стыдно. Иначе ты бы до полудня валялся, досматривая сны и наслаждаясь бездельем. И это тебе должно быть стыдно: ты же сын пекаря, а пекари встают раньше всех, ещё до рассвета, чтобы к завтраку у всех был свежий хлеб и булочки.
   - Вот потому я планирую открыть не пекарню, а ресторан, чтобы спокойно можно было спать, сколько захочется! - с мечтательной улыбкой ответил Пай, выбрался окончательно из одеяла и побежал к реке умываться, захватив котелок.
  Амелия порылась в своём дорожном мешке, вытащила на свет жестяную баночку и потянула Ряску к воде. В баночке оказалась пахучая смесь, которой Амелия тщательно вымыла Ряске голову. Она осторожно распутала пряди, вынула водоросли, расчесала мокрые волосы, затем подумала минуту и заплела Ряске косу вокруг головы.
   - Так тебе будет удобнее плавать, и волосы снова не запутаются, - сказала она.
  Ряска вытащила своё маленькое зеркальце из сундучка и рассмотрела результат. Было очень непривычно, и в то же время красиво.
   - Я, наверное, первая в мире причёсанная кикимора, - засмеявшись, произнесла Ряска. - Спасибо!
   - Пожалуйста!
   - Завтрак готов! - прокричал с берега Пай.
  Позавтракав бутербродами и горячим травяным чаем, троица отправилась в путь. Речушка в этом месте текла ровно, поэтому Пай и Амелия на своих осликах ехали вдоль воды по руслу некогда большой реки, а Ряска плыла рядом в глубине, время от времени всплывая и проверяя, что она их не обогнала и не отстала. Так они двигались весь день, потом другой день и третий, устраивая привалы, обеды, ужины и ночёвки. Ряска дала попробовать ребятам свои припасы. Лягушачью икру они почему-то пробовать не захотели, а вот корни болотного лука очень приглянулись Паю, он пробовал их добавлять в похлёбку и запекал в углях, пока все не извёл. Ряска наслаждалась путешествием: ей было легко и радостно с этими двумя, которые теперь ей казались ближе, чем все родственницы-кикиморы, оставшиеся на болоте. И неизвестность впереди её уже так не пугала: Амелия ведь обещала помочь с библиотекой. Как здорово, что она их повстречала!
  На пятый день путешествия Ряска, как обычно, плыла под водой, отмахиваясь от мальков и высматривая съедобные растения, чтобы порадовать Пая новинкой. Спохватившись, что давно не появлялась на поверхности, она вынырнула, но не увидела своих друзей. "Отстали, наверное," - подумала кикимора и села на мелководье подождать их. Время шло, но ребята так и не появлялись. Внезапно острое предчувствие беды накрыло Ряску с головой, она вскочила и бросилась бежать обратно против течения. В животе заворочался холодный комок страха, на глаза наворачивались слёзы. "С ними всё хорошо, с ними всё хорошо," - повторяла она про себя, как заклинание. Наконец она услышала шум и крики. Пробежав чуть дальше, Ряска вылетела из-за кустов и увидела битву. Амелия и Пай, стоя спина к спине, отражали атаки пятерых грязных и оборванных вооружённых людей. Шестой оборванец тем временем тянул в сторону упирающихся осликов. Ряска посмотрела на бледные лица своих друзей, на кровавую рану, пересекающую бровь Амелии, на бессильно висящую правую руку Пая, и вдруг её захлестнул ужас от мысли, что она может их потерять, потерять единственных людей, которые были добры к ней! Ярость затопила её с головы до ног. "Да как они смеют делать больно моим друзьям!" И, не мешкая больше ни секунды, Ряска кинулась на помощь. Она не думала о себе, о том, что и её могут убить. Просто бежала, и ненависть застилала ей глаза, а гнев спутывал мысли. Ей даже не пришел в голову вопрос, что она будет делать, когда добежит: маленькое безоружное существо, зависящее от воды.
  Наконец, её заметили: один из нападавших обернулся, его глаза расширились от ужаса, он выронил оружие и попятился, затем повернулся и побежал прочь. Остальные, увидев Ряску, хотели последовать его примеру, но не успели. Ряска ворвалась в гущу боя, подлетела к Амелии и Паю, замерших с открытыми ртами, обняла их, и тут огромная тяжёлая волна накрыла лужайку. Мощные потоки воды легко подхватили нападавших людей и понесли их прочь, в реку, кувыркая по дороге и небрежно стукая о стволы деревьев и друг о друга. Вода схлынула так же внезапно, как и пришла, и на мокрой лужайке остались лишь пара мокрых осликов, невозмутимо принявшихся щипать мокрую травку, да Амелия, Пай и Ряска, вцепившаяся в друзей и ошарашенно оглядывающаяся вокруг.
   - Как ты это сделала? - наконец смогла спросить Амелия.
   - Я ничего не делала! - воскликнула ипуганная Ряска.
   - То есть, хочешь сказать, это не ты сделала огромную стену воды, которая шла прямо за твоей спиной? - сказал Пай. - Конечно ты! Здесь больше никого нет. Непонятно только, откуда взялось столько воды, в этом ручье столько не набралось бы!
   - Всё ясно. Наша Ряска - могущественный маг воды, но зачем-то скрывала от нас это.
   - Я не маг! Никогда не делала ничего подобного. Я просто побежала вам на помощь и не видела никакой стены воды.
   - Значит, ты сделала это неосознанно, и тебе нужно научиться повторять такое по своей воле, - уверенно сказала Амелия.
   - И спасибо тебе, что спасла нас, - добавил Пай.
   - А что эти люди хотели? - спросила Ряска.
   - Обнищавшие крестьяне, подавшиеся в разбойники. Хотели отобрать наших ослов и все вещи. И, возможно, жизнь. Если б эти парни были поопытней и не такие ослабевшие, мы бы, пожалуй, не дотянули до твоего прихода, - ответил Пай.
  Ряску трясло от пережитого стресса: всё позади, но как, оказывается, бывают опасны путешествия! И эта вода! Если правда это сделала она сама, то как у неё получилось? Она посмотрела на своих друзей, желая убедиться, что с ними всё в порядке, и снова увидела рану на лбу девушки и руку Пая.
   - Нужно вам помочь, обработать рану и разобраться с твоей рукой. Что с ней случилось?
   - Получил дубиной по плечу, и кажется, выбил сустав.
  Амелия подошла к нему и с помощью Ряски постаралась вправить плечо, но Пай так кричал от боли, что они решили оставить его в покое, ограничившись повязкой через шею, зафиксировавшей руку.
   - Эх, а ведь у меня был курс первой помощи в университете, в том числе мы учились вправлять суставы. Но что-то ничего не выходит, - грустно сказала Амелия. - Нужно найти лекаря, а пока постарайся не беспокоить руку.
   Ряска осмотрела рану на голове Амелии. Это оказался неглубокий порез, который они промыли и намазали ранозаживляющим снадобьем из Амелиных запасов.
   - Останется шрам, - заметил Пай, рассмотрев рану. - Прямо через бровь.
   - Шрамы украшают экспертов магии, - мужественно заявила Амелия. - Хотя я бы предпочла, чтобы шрам был в виде молнии и чуть повыше, там, где его можно было бы иногда прикрывать волосами. Это бы добавило мистицизма. Однако пора двигаться в путь! Нам срочно нужен врач для Пая.
  И друзья отправились дальше, в надежде повстречать деревню или город, где был бы лекарь.
  
  

Глава 5. Недружелюбный город

  Два ослика с пассажирами медленно брели вдоль реки. Амелия, чей ослик был впереди, обеспокоенно оглядывалась, проверяя, как там Пай. И беспокоиться было из-за чего: бледный Пай постанывал от боли, сжав зубы и вцепившись в упряжь левой рукой. Им срочно нужен был врач! Судя по карте, где-то в этом месте должен быть городок. Наверняка он в таком же запустении, как и остальные поселения на реке, и весьма маловероятно найти там лекаря, но попытаться нужно обязательно. Амелия вытянула голову вверх и привстала в седле, вглядываясь вдаль в поисках города.
  Начал накрапывать дождик. Пай, поморщившись от боли, натянул капюшон на голову и стал выглядеть ещё несчастнее.
  Наконец с очередным поворотом реки из-за холмов показалась долина с россыпью блекло-коричневых черепичных крыш, среди которых возвышалась серая каменная башня с часами. Ослики, понукаемые путниками, ускорили шаг. Подъехав ближе, ребята наткнулись на Ряску, сидевшую на мокром речном песке под дождём и ждавшую их. Увидев друзей, она вскочила и сказала:
   - Я знаю, что русалке идти в город небезопасно, но, мне кажется, никому небезопасно идти в этот город. Так что я пойду с вами! Вдруг вам понадобится моя помощь.
  Амелия хотела было начать спорить, но передумала, посмотрев на город, выглядевший особенно мрачно в дождливую погоду: крыши, потерявшие половину своей черепицы, заколоченные окна, тёмные провалы дверей, мусор и грязь. Девушка поёжилась и ответила:
   - Ладно. Но попробуем всё же тебя замаскировать.
  Она спрыгнула с ослика, вытащила из дорожной сумки красивый голубой плащ, расшитый цветами и листьями, накинула его на Ряску, закрыв зелёные волосы капюшоном и спрятав под тканью плаща мокрую одежду из болотных растений.
   - Везла маме в подарок, она любит под дождём гулять. Специальная непромокаемая ткань! Как раз кстати, учитывая, что ты вся мокрая.
  Амелия оглядела Ряску, подумала немного, потом извлекла из недр той же сумки чёрный карандаш, послюнявила его и закрасила Ряскины зелёные брови.
   - Не знал, что ты таким пользуешься. Экспертов магии красят не только шрамы, но и косметика? - нашёл в себе силы съязвить Пай.
  Амелия кинула на него убийственный взгляд:
   - Может, тебе ещё что-нибудь вывихнуть? Раз уж всё равно лекаря ищем.
  Закончив сборы и споры, друзья наконец набрались храбрости и вошли в город. Они шли по дороге, оглядываясь по сторонам. Некогда оживлённая главная улица города теперь представляла собой грустное зрелище: облупившиеся и потемневшие от дождя стены домов, разбитые либо заколоченные окна, старая сломанная мебель, валяющаяся прямо посреди мостовой. И среди всего этого редкие мрачные люди с серыми лицами и в поношенной одежде. Они глядели на путников украдкой из окон, выглядывали из-за дверных косяков.
   - Нужно спросить у кого-нибудь из местных жителей, есть ли в городе врач, - прошептала Амелия Ряске. - Но что-то они не располагают к общению.
  И тут, словно в ответ на её слова, на дорогу перед ними выскочил усатый мужчина и улыбнулся девушкам. Он был одет чуть поярче и получше, чем остальные горожане, но такой неприятной улыбки Ряска ещё ни у кого не видела.
   - Добрый день, дамы! Могу ли я поинтересоваться, что привело вас в наши края?
   - Добрый день. Мы ищем лекаря. В вашем городе есть врач или знахарь? - вежливо спросила Амелия.
   - Лекарь? О, разумеется! - ответил мужчина, посмотрев на Пая и на его перевязанную руку, а потом оценивающе скользнув взглядом по дорожным мешкам и осликам. - Но он живёт далеко. Зайдите пока в мой дом, а я схожу и позову его.
  Мужчина показал на ворота дома напротив. Амелия и Ряска переглянулись. Ни той, ни другой почему-то не хотелось пользоваться гостеприимством подозрительно дружелюбного господина в этом мрачном и негостеприимном городе.
   - Большое спасибо, добрый человек, за приглашение, но мы не хотели бы вас беспокоить, к тому же мы очень спешим, - ответила за всех Ряска. - Если вы скажете, где живёт лекарь, нам этого будет вполне достаточно.
   - Ну что вы! Никакого беспокойства! Прошу вас, заходите! - настаивал незнакомец, а для убедительности схватил ближайшего к нему ослика за упряжь и потянул в сторону ворот.
  Амелия ловко выдернула упряжь из его рук и грозно ответила, пресекая споры:
   - Как-нибудь в другой раз!
  И увлекла своих друзей дальше по улице. Немногочисленные горожане, наблюдавшие за этой сценой из-за углов и занавесок, молча проводили их глазами.
  Ребята побрели дальше, время от времени пытаясь остановить какого-нибудь прохожего, чтобы спросить про врача, но редкие прохожие отворачивались, шмыгали в подворотни и избегали разговоров, либо выглядели так, что спрашивать что-либо у них казалось неблагоразумным. Ряска не могла отделаться от чувства, что за ними кто-то идёт. Она оглядывалась и видела лишь тень, скрывшуюся за поворотом, или прохожего, читающего пожелтевшую от времени, рваную газету. Ряска непроизвольно ускорила шаг, и то же самое сделала Амелия, которая вела на поводу своего ослика и ослика Пая. Ряска взглянула на неё и спросила:
   - Тебе тоже кажется, что нас преследуют?
   - Да, я даже слышала шаги позади.
  Тут и Ряска их услышала. Торопливые шаги множества ног. Она в очередной раз оглянулась и наконец увидела преследователей. В квартале от них шёл усач, которого они встретили ранее, но не один, а в компании ещё трёх человек, внешний вид которых не предвещал ничего хорошего. Заметив, что их обнаружили, мужчины перестали делать вид, что просто прогуливаются, и решительно устремились за путниками. Ребята перешли на быстрый шаг, потом не выдержали и побежали, преследователи бежали вслед за ними. Они поворачивали с одной улицы на другую, пытаясь оторваться, но ничего не выходило. Наконец они совершенно запутались в одинаковых унылых серых улочках, а подозрительные люди всё так же висели у них на хвосте. "Что им от нас нужно? Опять хотят ограбить, отобрать вещи и осликов?" - задыхаясь от быстрого бега думала Ряска, - "Ещё одного боя нам не выдержать, тем более Пай не может полноценно сражаться, и река далеко. Нужно найти укрытие!" По-видимому, та же мысль посетила голову Пая, потому что, едва они свернули на новую улочку, он направил своего ослика в ближайшие приоткрытые ворота, махнув рукой девушкам, чтобы следовали за ним.
  Ворота вели в просторный двор, в котором сушилось бельё на верёвках. Вернее, мокло, так как мелкий дождик не прекращался ни на минуту. Ряска быстро огляделась, выискивая, куда можно спрятаться. За бельём виднелся деревянный сарайчик, куда друзья и кинулись первым делом, но, к их большому разочарованию, он оказался закрыт на замок. Вдруг совсем рядом, за забором, отделявшим двор от улицы, раздался грубый и властный голос, принадлежавший усачу:
   - Проверь двор! - скомандовал он.
  В ответ кто-то быстро протопал в сторону ворот. Ряска, Пай и Амелия замерли за мокрыми простынями, боясь проронить хоть звук, даже ослики притихли, перестав шевелить ушами и фыркать. Ряска, закрыв глаза, слушала, как громко бьётся её сердце, и страстно желала, чтобы их не заметили. "Пусть дождь пойдёт сильнее! Пусть он не разглядит нас за бельём и полениться проверять! Пожалуйста!" - взмолилась она про себя неизвестно кому. Она ощущала капли, падающие на лицо. Дождь - это тоже вода, её родная и безопасная стихия. Она потянулась всей душой к этой воде, льющейся с неба, направила свою волю, пытаясь притянуть к себе струи воды, окружить себя дождём, слиться с ним, стать незаметнее. Шум дождя усилился. Ряска распахнула глаза - ливень стоял вокруг серой, рокочущей стеной, скрывая от глаз всё на расстоянии двух шагов. Было так шумно, что она едва услышала шаги по дорожке, потом грохот дёргаемой двери дома, которая тоже оказалась закрыта, шаги обратно и затем сиплый голос уже за забором:
   - Во дворе никого нет, и дом закрыт.
   - Куда же они тогда делись? - злобно прорычал усач. - И этот чёртов дождь ещё! Ладно, пошли отсюда. Жаль выпускать из рук такой лакомый кусочек, но простыть из-за этих девок хочется ещё меньше.
  Когда удаляющиеся шаги окончательно стихли, а друзья с облегчением расслабились, за их спиной кто-то громко сказал:
   - Отличный ход с дождём. Сильно и в то же время аккуратно.
  Ребята вздрогнули и обернулись. Позади них, в углу возле сарая на скамеечке сидел пожилой мужчина под чёрным зонтом в белый горох.
   - Кто вы? - спросила Амелия.
   - Как вы здесь оказались? - удивился Пай. - Когда мы пришли, вас тут не было.
   - Какой ход с дождём? - испуганно воскликнула Ряска.
  Мужчина с зонтом усмехнулся, привстал, слегка поклонился, прикоснувшись к шляпе, и ответил на все вопросы по порядку:
   - Фабьюлос Теодоркин, профессор. Я здесь сижу с утра, дышу свежим воздухом, а вы прошли мимо и меня не заметили. Кто-то из вас сделал из дождя занавес сокрытия. Сиплому Сью даже в голову не пришло посмотреть в вашу сторону, а если бы и пришло, он бы увидел лишь простыни. Очень аккуратная работа! Давненько я ничего подобного не видел.
  Ребята в изумлении смотрели на профессора, затем Пай и Амелия перевели вопросительный взгляд на Ряску, которая незамедлительно покрылась зелёным румянцем.
   - Но почему этот Сью не увидел вас? - спросила Ряска, пытаясь отвлечь внимание от своей персоны.
   - О, просто не заметил, так же, как и вы, - улыбнулся Теодоркин. - Могу ли поинтересоваться, кого имею честь принимать в своих скромных владениях?
  Амелия первая опомнилась и ответила:
   - Амелия Первоцвет, студентка РУВИ, историко-магический факультет. А это - Пай Буланже, кулинарное искусство, и наша подруга Ряска...
   - Приятно познакомиться. Не хотите ли пройти в дом и выпить чаю?
  Друзья с сомнением переглянулись: Амелии и Паю хотелось в тепло и сухость, хотелось посидеть и отдохнуть, и очень хотелось горячего чая, но сможет ли Ряска находиться в сухом доме и без воды под боком?
   - Для госпожи Ряски есть таз с водой или ведро, как она пожелает, - ответил на их мысли профессор Теодоркин.
   Ряска, смутившись, спросила:
   - А как вы догадались, что я...
   - Русалка? - произнёс Теодоркин. - Зелёный румянец, неумело закрашенные брови, кроме того ваши друзья выглядят мокрыми и несчастными, а вы - просто мокрой. Прошу вас, заходите.
  Он махнул рукой в сторону дома, встал со скамейки, прошёл по дорожке к крыльцу, поднялся по ступенькам, закрыл зонт, стряхнув капли воды на пол, и толкнул закрытую дверь. Дверь тихо открылась.
   - Но ведь она была закрыта на замок, - прошептала Амелия Паю, - я сама слышала, как тот парень дёргал её и не смог открыть.
  Пай лишь растерянно пожал здоровым плечом и пошёл к дому.
  В полумраке гостиной уютно потрескивал дровами огонь в камине, отбрасывая пляшущие пятна света на пол и стены, а на журнальном столике, стоявшем напротив мягкого тёмно-зелёного дивана, горели свечи в старинном бронзовом подсвечнике.
   - Окна, к сожалению, света не дают - заколочены, как и многие другие в этом городе. Не хочу привлекать излишнего внимания местных жителей к моему домику. Молодой человек, а что у вас с плечом? - вдруг спросил профессор.
   - Выбил сустав. Вернее, мне выбили. Дубиной, - ответил Пай. - Мы затем и зашли в этот город, думали, найти здесь врача.
   - И только-то? Хм. Врачей здесь уже лет сто нет. Если кто из местных ребятишек и уезжает учиться на врача, то обратно возвращаться не спешат, находят себе более комфортные местечки. Можно мне взглянуть?
   - Конечно, почему нет? - сказал Пай, сняв плащ и повернувшись к камину так, чтобы огонь освещал больное плечо.
  Профессор Теодоркин подошёл, посмотрел, потом неожиданно взял Пая за руку выше локтя, а потом повернул и потянул. Плечо щёлкнуло, Пай вскрикнул от боли, отшатнувшись от профессора, и вдруг понял, что может свободно шевелить рукой.
   - Как ты? - обеспокоенно спросила Амелия.
   - Побаливает, но всё вроде в порядке. - с облегчением ответил Пай Амелии и поблагодарил Теодоркина: - Огромное спасибо, профессор! Я уже почти отчаялся вернуть плечо на место.
   - Пустяки! Устраивайтесь тут поудобнее и чувствуйте себя, как дома, а я пока займусь чаем и принесу воды вашей подруге.
  Профессор сходил за ведром воды, которое поставил перед Ряской, а затем вышел на кухню готовить чай, друзья тем временем принялись с любопытством осматриваться. Ряске гостиная профессора полюбилась с первого взгляда: помимо зелёного дивана и стульев, обитых зелёным бархатом, здесь был зелёный пушистый ковёр на полу и светло-зелёные обои на стенах. Обилие зелёного напоминало русалке о её родном болоте и действовало успокаивающе. Стена возле входной двери, полностью покрытая полками, на которых плотными рядами стояли книги, сразу притянула к себе Амелию, которая теперь ходила вдоль полок, вчитываясь в названия и издавая изумлённые и восхищённые возгласы. Пая же заинтересовали висящие на других стенах картины, на которых были запечатлены сцены городской жизни: вот площадь перед серой башней с часами, на ней даёт представление заезжий цирк, гуляют и веселятся нарядные люди; а вот улица с магазинчиками и кондитерской, столиками, выставленными на тротуар, за столиками парочки пьют что-то из чашечек и едят пирожные; а вот другая улочка, рассвет, дворник метёт мостовую, мальчик-газетчик протягивает свежие журналы прохожим, которые спешат по своим делам.
   - Это же этот самый город, не так ли? - тихо спросил Пай у подошедшей Ряски. - Вот башня, которую мы видели издалека, а мимо этой кондитерской мы пробегали, она сейчас заколочена. Смотри, они все улыбаются. Похоже, когда-то здесь неплохо жилось.
   - Да, похоже на то, - прошептала Ряска, и жаркая волна стыда и вины нахлынула на неё. На глаза навернулись слёзы.
  Пай взглянул на неё, всё понял, взял за руку и сказал:
   - Тебя тогда ещё на свете не было, ты ни в чём не виновата!
  В комнату вошёл Теодоркин, вкатив перед собой сервировочную тележку, заставленную чашками с чаем и тарелками с бутербродами и дымящимся горячим омлетом.
   - Я подумал, что вы, вероятно, проголодались, и взял на себя смелость приготовить вам омлет. - Объяснил он и добродушно улыбнулся.
  При виде еды ребята осознали, что действительно очень голодны, и с благодарностью приняли угощение.
  За ужином профессор рассказал, что на самом деле постоянно живёт в Рэйнорке, а этот дом - дом его детства, куда он приезжает отдохнуть от столичной суеты и побыть в одиночестве.
   - Но вам здесь не страшно одному? На вас не пытаются напасть или обокрасть вас? - удивлённо спросила Амелия.
   - Нет, не пытаются. У меня есть свои секреты, - усмехнулся Теодоркин.
   - А эти люди, которые нас преследовали, - вы их знаете? - поинтересовался Пай.
   - Усатый Пью и его банда: Сиплый Сью, Дурной Дью и Хромой Хью - местные наёмники. Выполняют различные заказы: убить, избить, похитить, напугать - в таком духе. Ну и грабят помаленьку проезжих путешественников.
   - Что они хотели от нас? Ограбить?
   - Возможно, - пожал плечами профессор. - Узнать наверняка можно только у них самих.
  Все немного помолчали, обдумывая сказанное, и Ряска решила повернуть беседу на тему, которая с некоторых пор стала для неё очень важной.
   - Профессор, то, что случилось с городом - грязь, запустение, бандиты - это из-за пересыхания реки, да?
  Профессор Теодоркин взглянул на неё, выдержал паузу, обдумывая что-то, а затем ответил:
   - Это непростой вопрос. Да, пересыхание реки привело к замиранию торговли, затруднило путешествия и перевозку товаров и грузов, стало не хватать воды для бытовых нужд. Но всё решаемо: есть наземные виды транспорта, а воду для питья, мытья и стирки можно собирать дождевую или можно прорыть скважину - под городом залегает обширный водный пласт. То есть, если бы люди хотели, приложили волю и старание, город бы сейчас выглядел, как на картинах, а не так, как есть. Дело в чём-то ещё, люди не проявили волю к борьбе за своё счастье и за свой дом, будто на всех одновременно пало какое-то проклятие. Вот, помню, я был в столице как раз, а вернулся - будто в другой город попал.
   - Подождите, разве это не сто лет тому назад произошло? - спросила Амелия, нахмурившись.
   - Да, что-то около того. Ух, как время быстро летит!
   - Как вы тогда можете помнить это событие? Сколько вам тогда лет?
   - В моей семье все были долгожителями, - пожал плечами Теодоркин. - Свечи на торт в день рождения я уже давно перестал ставить, так что подсчитывать прожитые годы не было необходимости.
  Амелия и Пай недоуменно переглянулись, но решили оставить загадочного профессора и его возраст в покое. А Ряска, волнуясь, достала из своего заветного сундучка зелёную книжечку и робко протянула профессору.
   - Взгляните на этот дневник, я нашла его на болоте, где прожила всю жизнь. Оно находится выше по течению реки, знаете, за холмами, там ещё огромная запруда из скал.
   - Да-да, конечно, знаю. С этой запруды-то всё и началось. Ну-ка, любопытно, что тут у вас...
  Теодоркин взял дневник, устроился в кресле поудобнее так, чтобы свет падал на разворот, и углубился в чтение, быстро перелистывая страницы. Закончив читать, он серьёзно посмотрел на Ряску, которая нервно теребила салфетку, и сказал:
   - Информация, содержащаяся в дневнике, проливает свет на многие вещи. Теперь мне ясно, почему все попытки разрушить внезапно появившуюся запруду, провалились.
   - Её пытались разрушить? - спросила Амелия.
   - Почему провалились? - одновременно с ней спросил Пай.
   - Да, разумеется, пытались разрушить. Как только река оскудела, люди из деревушек и городов вдоль неё отправили отряды узнать, в чём дело. Они обнаружили запруду и озеро за ней, и живущих в озере русалок. Люди попытались разобрать завал, но у них ничего не вышло: происходили несчастные случаи, рабочие ломали себе руки и ноги, спотыкаясь на ровном месте, разведчики терялись в холмах, отправившись за подмогой и провиантом. Но ни единого камня сдвинуть так и не смогли.
   - Вы сказали, что вам теперь понятно, почему так произошло, - напомнила Ряска. - Так почему?
   - Кровавая жертва. Не знаю, специально ли ведьма подстроила гибель морского жителя, или это была трагическая случайность, и она непреднамеренно воспользовалась пролившейся кровью в своём заклятии, чтобы закрепить проделанную работу, но факт - чтобы разрушить запруду, нужно сначала разорвать колдовство, а это весьма непросто. Хотел бы я знать, что это за ведьма была и жива ли она сейчас... - профессор задумчиво почесал голову, окинул ребят рассеянным взглядом и добавил. - Кстати, а куда вы направляетесь, если не секрет?
   - В Гринси, на побережье, - ответила за всех Амелия. - Заглянем там в библиотеку, Ряска хочет узнать что-нибудь о морских жителях, а я покопаться в исторических хрониках и старых газетах. Мы с Паем родом из Гринси, там наши родители живут.
   - Хороший план! - одобрил их Теодоркин. - А сейчас отправляйтесь-ка спать, я покажу вам комнаты для гостей.
  Он проводил их на второй этаж, выделив Амелии и Паю по спальне, а Ряску проводив в ванную комнату с большой белой ванной, до верху наполненной чистой водой.
   - Располагайтесь, дорогая. К сожалению, больших удобств я вам предложить не могу, - огорчённо сказал профессор.
   - О, всё отлично, спасибо! Прекрасная ванна, - поблагодарила его Ряска, и затем, дождавшись, когда за профессором закроется дверь, нырнула в ванну и тотчас же уснула.
  Проснувшись на рассвете Ряска спустилась по лестнице вниз, оставляя на ступеньках мокрые следы и маленькие лужицы, и обнаружила Амелию и профессора Теодоркина на кухне. Они пекли блинчики и весело болтали, перескакивая с темы на тему: от любимых столичных ресторанчиков до прочитанных книг. Амелия подняла глаза от сковородки, увидела Ряску, улыбнулась ей и сказала:
   - Доброе утро! Садись, скоро будем завтракать. Ты с чем любишь блинчики: со сметаной или вареньем?
   - Доброе утро. Не знаю, я не пробовала ни сметаны, ни варенья, только блинчики, если лепёшки из водорослей можно так назвать, - ответила Ряска, садясь за стол. - А где Пай?
   - Дрыхнет ещё, конечно. Он у нас знатный любитель поспать. Иногда мне даже кажется, что он не ту специальность себе выбрал, - сказала Амелия и подкинула блинчик на сковородке так, что он перевернулся в воздухе и шлёпнулся обратно румяной стороной вверх.
   - Всё я правильно выбрал. Кулинария - моё призвание, а сон - просто хобби! - произнёс заспанный и растрёпанный Пай, заходя на кухню. - Помочь вам с завтраком?
   - Завтрак уже готов: чай заварен, а я допекаю последний блинчик, - засмеялась Амелия. - Осталось только всё съесть. Поможешь?
   - Конечно!
  За завтраком беседа продолжала крутиться вокруг столичной жизни, общих знакомых и любимых столичных заведений: кафе, театров, парков. Пай выразительно и в лицах пересказал новую пьесу, виденную им недавно в театре. Все смеялись, Ряска тоже улыбалась, хотя она не знала, что такое театр, и не понимала и половины вещей, которые они обсуждали. Всё это было так далеко от её привычной жизни на болоте, что казалось ей почти что несуществующим. Сможет ли она когда-нибудь увидеть театр? Прогуляться по парку и зайти пообедать в кафе? Все эти незнакомые и чудесные места не для кикимор, и даже не для русалок, думала с грустью она.
  Когда последний блинчик был съеден, а чай допит, Амелия убежала во двор покормить осликов. Профессор Теодоркин, покопавшись в кухонном шкафчике, вручил Паю пару дорожных мешков с продуктами. Пай смутился и не хотел брать, но профессор настаивал:
   - Полагаю, еда, которую вы брали в дорогу, уже почти на исходе, а так как вы решили продолжать путь до Гринси вдоль реки, восполнить припасы будет совершенно негде. Так что не нужно скромничать, берите!
  Пай, взяв мешки, вышел во двор, Ряска хотела последовать за ним, но профессор задержал её, сказав:
   - Послушайте, Ряска, если бы была возможность разорвать колдовство, разрушить запруду и вернуть реку в её берега, вы бы согласились принять в этом участие и помочь? Конечно, я понимаю, экосистема за сто лет уже устоялась, появился новый вид - кикиморы, которым болотная вода стала привычной, и которым, возможно, будет тяжело адаптироваться к новым условиям. Но вы сами видели: так, как люди вдоль реки живут сейчас, жить совершенно невозможно!
  Ряска смутилась, опустила глаза в пол и позеленела. Своими словами профессор разбередил в её душе чувство вины, которое зародилось при чтении дневника и росло по мере её путешествия. Конечно, она хотела бы помочь. Но как? И при том, действительно, её родственницы-кикиморы могут пострадать. Хотя она и не очень-то их любила, но совсем не желала им зла.
   - Я не знаю... Если кикиморам это не причинит большого вреда, то - да, я хотела бы освободить реку от заклятия и плотины, - тихо произнесла наконец Ряска, подняла взгляд и посмотрела прямо в глаза профессору. - У вас есть план?
   - Есть кое-какие идеи, которые мне нужно хорошенько обдумать. И взглянуть на запруду своими глазами, разумеется. Но уже сейчас я вижу, что без вашей помощи тут не обойтись. Поэтому постарайтесь поменьше рисковать в своих дальнейших приключениях, хорошо?
   - Ладно, - улыбнулась Ряска.
   - И ещё: если тот занавес из дождя, ваших рук дело, советую вам как следует изучить свои возможности и больше практиковаться.
  Ряска не нашла, что ответить, поэтому испытала облегчение, когда в кухню ворвалась Амелия и воскликнула:
   - Ряска! Ну чего ты здесь копаешься? Мы же хотели выехать пораньше!
   - Уже иду! - заторопилась она.
  Теодоркин проводил их до ворот и показал, в какую сторону им ехать, чтобы поскорее выбраться из города и попасть к реке. Друзья обняли доброго старого профессора, Амелия и Пай пообещали ему обязательно навестить его в столице осенью, и ребята отправились в путь.
  
  
  

Глава 6. Прибытие в Гринси

  Утро после дождливого дня и ночи было солнечное и чудесное: вчерашний ливень умыл город, стерев пыль и грязь со стен и окон, зеркальца луж на мостовой сверкали под утренним солнцем, отражая синее небо и редкие белые пушистые облака. На улицах не видать было ни души: видимо, местные жители тоже любили поспать подольше, как Пай. Поэтому путникам удалось выехать из города без происшествий. Добравшись до реки, распухшей и мутной от прошедшего дождя, Амелия и Пай расстались с Ряской, договорившись, как обычно, встретиться в полдень ниже по течению и пообедать.
  После такого продолжительного времени на суше, Ряска с удовольствием плыла под водой, вдыхая речную воду и размеренно двигая руками и ногами. Она размышляла о том, что сказал профессор: о запруде и о том, что ему нужна её помощь. Но сначала, конечно, она должна добраться до моря и всё узнать о своих предках, и, возможно, даже повстречаться с морским народом. Наверняка они тоже захотят помочь вернуть реку обратно, когда узнают, что произошло!
  Спустя несколько часов Ряска выбралась на берег и уселась на песок в ожидании отставших Пая и Амелии. Русалка лениво смотрела на бурные, пенные речные потоки, на маленькие водовороты, закручивающие ветки и траву, и думала о том, что неужели она и правда может управлять этой своевольной водой. Как сказал профессор, нужно практиковаться. И Ряска решила попробовать прямо сейчас, пока друзья не видят и не смущают её. Она протянула руки к воде и повелела ей мысленно: "Встань стеной!" Ничего не произошло, лишь рыбка недалеко от берега плеснула, и по поверхности воды разошлись круги. Ряска напрягла волю, внутренне потянулась к воде и повторила свой приказ строже. Опять ничего. Тогда Ряска добавила вежливости и мольбы своему внутреннему голосу и сказала про себя: "Встань стеной, ну пожалуйста!" Река полностью проигнорировала просьбу и продолжила заниматься своими делами: играть веточками и бежать к морю. Разочарованная Ряска схватила с берега палку и кинула её в воду. Река тут же радостно её подхватила и уволокла прочь. "Ну и ладно! Наверное, профессор ошибся, и всё это было простым совпадением. Крайне удачным, конечно, но случайным," - успокоила себя Ряска. Вскоре появились Пай и Амелия, друзья занялись разбивкой лагеря и приготовлением обеда, и Ряска окончательно выкинула из головы мысли про магию воды.
  Дни шли за днями, Ряска и её друзья всё дальше продвигались на юг, к морю. Они больше не сталкивались с грабителями и бандитами, возможно, потому что местность становилась всё более населённой и благополучной. В Ряскину речушку впала одна такая же речка, затем другая, и вот уже Ряска плыла по глубокой и широкой полноводной реке, стараясь не попасть под винты речных пароходиков и вёсла многочисленных лодок.
  Амелию и Пая охватило нервное возбуждение, они стали вставать ещё раньше, чтобы проехать за день большее расстояние и поскорее попасть домой. А Ряска грустнела, думая о том, что там, в Гринси, в кругу семьи и близких, ребятам будет совсем не до неё, и они о ней позабудут.
  И вот, в один прекрасный солнечный полдень путешественники увидели на горизонте море, огромное, сине-зелёное и сверкающее. У Ряски захватило дух от величия и красоты этой картины. Широкая лента реки, по которой они путешествовали, возле самого моря разделялась на два протока, образуя остров. На этом острове и на обоих берегах реки свободно расположился город, перекинув через речные рукава множество высоких мостов. Город был очень красив! Даже издалека Ряска видела тонкие башенки, зелень парков и разноцветные крыши.
   - Это наш дом! - промолвила Амелия, и Ряска увидела, что лица её друзей засветились радостью и гордостью. Было видно, что им не терпелось туда рвануть изо всех сил.
   - Ну что ж, бегите скорее домой! Там и встретимся где-нибудь у реки позже вечером или завтра, - предложила Ряска.
   Ребята с облегчением и благодарностью улыбнулись ей, и Пай сказал:
   - Нужно оговорить место встречи и время, чтобы не потерять друг друга.
   - Может, возле речного вокзала? - спросила Амелия.
   - Нет, слишком многолюдно, плюс все эти грузовые и пассажирские корабли, мы там её не найдём.
   - Тогда на городском пляже? О! Или возле старой речной мельницы?
   - Да, мельница, думаю, подойдёт. Примечательное здание и людей вокруг не так много бродит.
   - Ряска, тебе нужно будет свернуть в правый речной рукав, там на правом берегу увидишь старое синее здание с большим колесом. Возле него подождёшь нас? Мы придём к закату, когда солнце коснётся горизонта.
  Ряска согласилась, и Амелия и Пай с радостными возгласами устремились от реки к дороге в город, подгоняя осликов и друг друга. Ряска тоже неторопливо поплыла к городу, до заката была уйма времени, которое ей нужно было как-то потратить, не думая об Амелии и Пае.
  Добравшись до города, Ряска стала плыть, высунув голову на поверхность и оглядываясь по сторонам. Она глядела на набережные с изящными фонарями и спусками к воде, на разноцветные трёхэтажные дома, глядящие на реку, на прогулочные кораблики, полные отдыхающих людей. Часть города, что располагалась на островке посреди реки, была огорожена высокой крепостной стеной из белого камня. Острая северная оконечность островка разрезала реку на два рукава, и, казалось, будто белая крепость плывёт по реке, как невиданный огромный корабль.
  Ряска свернула в правый проток реки, как ей было сказано, и стала внимательно следить за берегом. Вот, похоже, и мельница: на самом берегу почти возле воды старое блекло-синее здание, давно требующее ремонта, а перед ним со стороны реки - дряхлое деревянное колесо с лопастями. Река в устье, хоть и достаточно полноводная и широкая, всё же, видимо, была меньше в размерах, чем когда-то давно: от колеса до края воды полметра, и это колесо прочно завязло в песке вместо того, чтобы весело шлёпать по воде лопастями.
  Русалка выбралась на берег и села, прислонившись к колесу спиной. Она терпеливо ждала заката и своих друзей, глядя на реку. Время шло, по реке проплывали кораблики и лодки, пассажиры махали Ряске рукой, и она махала им в ответ, улыбаясь. Наконец, солнце коснулось горизонта, и Ряска стала в нетерпении оглядываться вокруг. Солнце опускалось всё ниже, окрасив небо в нежно-коралловый цвет, но Ряске было не до красоты небес: она вскочила и стала прохаживаться вдоль мельницы туда-сюда, нервничая и изо всех сил вглядываясь в сумерки. Солнце окончательно нырнуло за крыши домов, и на набережных зажглись фонари. Где-то на улицах города кипела жизнь: до русалки доносился шум, смех, голоса и цоканье копыт по мостовой. Вокруг много людей, но она совсем одна: Амелия и Пай не пришли. Ряска села на песок и заплакала.
  Уткнувшись лицом в колени и ослепнув от слёз, Ряска не увидела приближающееся пятно света и не услышала шагов, заглушённых её же собственными всхлипываниями. Поэтому она вздрогнула и подскочила, когда на её плечо опустилась тяжёлая рука, и кто-то спросил хриплым басом:
   - Эй, ты почему плачешь? Обидел кто-то? И почему мокрая такая? В реку свалилась?
  Сквозь туман слёз Ряска разглядела две фигуры: маленькая и приземистая обращалась к Ряске, а высокая и тонкая стояла позади и держала фонарь перед собой так, что луч света падал на Ряску. Всхлипывая и заикаясь, Ряска спросила:
   - В-вы к-кто?
   - Городская стража. Ночной патруль. А ты кто?
   - А я Р-ряска.
   Ряска протёрла глаза и смогла рассмотреть собеседников получше. Приземистая фигура оказалась пожилым, бородатым и пузатым мужчиной в кольчуге, шлеме и с дубинкой на поясе, за ним стоял очень молодой, едва ли намного старше Ряски, высокий и тощий парень, экипированный точно так же, как и первый стражник, за исключением того, что рукава его кольчуги были ему слегка коротковаты.
   - Сколько тебе лет? Где твои родители? - приставал пузатый стражник.
   - Пятнадцать. У меня нет родителей.
   - Так, вставай, пойдёшь с нами в офис стражи. Там высушим тебя и разберёмся, где родители или опекуны, и что ты делала ночью одна у реки совершенно мокрая.
   - Но я русалка, мне нельзя далеко от реки... - начала было Ряска, но стражник её перебил:
   - Русалка? Чего только нынешние дети не придумают! И волосы в зелёный цвет выкрасила! Куда только родители смотрят?
  Стражник помог подняться растерянной и вяло-сопротивляющейся Ряске и повёл её в сторону дороги. Ряска пыталась было спорить, но предательство друзей и переживания совершенно лишили её сил, её охватило полное безразличие к собственной судьбе, так что она махнула рукой и покорно поплелась вместе со стражниками.
  Офис городской стражи, к счастью, находился недалеко от заброшенной мельницы, так что переставлять обессиленные ноги Ряски пришлось недолго. Приземистое двухэтажное здание небесно-голубого цвета расположилось на перекрёстке тихого и тёмного переулка, по которому они пришли, и широкой и оживлённой улицы, ярко освещённой фонарями. Когда они вошли внутрь, пожилой стражник отправил молодого за пледом и полотенцами, усадил Ряску на стул возле письменного стола, сам сел за стол, достал карандаш и чистый лист бумаги из выдвижного ящичка, тяжело вздохнул и вопросительно посмотрел на Ряску.
   - Имя и фамилия?
   - Мои? - недоуменно спросила Ряска.
   - Конечно, твои, девица-красавица. Свои я и так знаю.
   - Я же уже сказала, меня Ряской зовут.
   - А фамилия?
   - Нет фамилии. Мне она до сих пор не нужна была, вы первый спрашиваете.
  Стражник нахмурился и стал что-то царапать карандашом на листе. В комнату зашёл второй стражник, принёс полосатый плед и потрёпанное, но чистое полотенце, накинул плед на плечи русалке, а полотенце сунул ей в руки. Ряска взяла, не зная, что с ним делать, и стала нервно мять в руках. Молодой стражник сел на свободный стул у стены и стал с любопытством рассматривать Ряску.
   - Место жительства? - продолжал первый стражник.
   - Болото выше по течению реки.
  Стражник отложил карандаш и хмуро посмотрел на Ряску:
   - Барышня, оставьте эти ваши шуточки! Вы попали в беду, ведь так?
   Ряска немного подумала и кивнула с несчастным видом.
   - Тогда почему вместо того, чтобы оказывать нам содействие в помощи вам, вы издеваетесь?
   - Я не издеваюсь! Я действительно русалка! И мне нужна вода. Пожалуйста!
   - Никаких русалок нет, это миф! - твёрдо сказал пожилой стражник.
   - Моя бабушка рассказывала, что в нашем Зелёном море на дне когда-то жили русалки, у них там был дворец, а в ярмарочные дни они приплывали в город и торговали жемчугом. - Застенчиво вступил в беседу юный стражник и улыбнулся Ряске.
   - Миф - это как раз и есть то, что бабушки рассказывают, младший стражник Багет.
  Ряска устало обвисла на стуле. Она уже пожалела, что не вырвалась и не убежала в реку, когда была такая возможность. Ей хотелось пить и спать, желательно в воде.
   - Что ты делала возле старой речной мельницы? - спросил первый стражник.
   - Я ждала там друзей, но они не пришли.
   - Как зовут друзей?
   - Амелия Первоцвет и Пай Буланже.
   - Ну хоть что-то, похожее на правду, наконец! - обрадовался стражник и записал сказанное на листе бумаги.
   - Я знаю Пая Буланже, - вставил стражник со смешной фамилией Багет. - Мы вместе в школе учились, а в их семейной пекарне на Бульваре Одуванчиков я каждый день покупаю булочки и пирожные. Хороший парень! И пирожные - пальчики оближешь.
  В душе Ряски вспыхнула слабенькая надежда, она посмотрела на молодого стражника, но в присутствии его сурового начальника не решилась заговорить с ним о Пае и о том, как его найти.
   - Я хочу пить! - вместо этого жалобно сказала она.
   - Багет, принеси девушке воды или чая, - сказал пожилой стражник.
   - Лучше воды, если можно, - тихо попросила Ряска.
  Молодой стражник легко вскочил, вышел из комнаты и быстро вернулся, протянув Ряске большую кружку с водой. Ряска с жадностью глотала воду, смачивая сухое горло, а остатки выплеснула себе на лицо. Багет смотрел на неё во все глаза, в то время как старший стражник продолжал что-то писать на листочке. "Что он там пишет?" - подумала Ряска, - "ведь я ему почти ничего не сказала".
   - Сэр, может, уложим пострадавшую спать? Вероятно, у неё шок от падения в реку, поэтому её показания такие несвязные и запутанные. Возможно, к утру она вспомнит, кто она такая и как всё было на самом деле, тогда и займёмся поиском родственников? - предложил младший стражник.
   - Хм. Да, в этом есть смысл. Выполняйте!
  Стражник Багет помог Ряске встать и вывел её из кабинета. Они шли по длинному полутёмному коридору, с одной стороны коридора были окна, в которые с любопытством заглядывала луна, а с другой одинаковые кабинетные двери. Потом спустились по винтовой лестнице в подвал. Там стражник открыл решётчатую дверь и впустил Ряску в комнатку с широкой скамьёй, столом и табуретом.
   - К сожалению, у нас не гостиница, поэтому все номера без удобств и с решётками, - с застенчивой улыбкой пошутил он, прикрыл за Ряской дверь и убежал.
  Ряска осталась одна в темноте. Она села на скамейку и предалась горестным мыслям. Хотелось плакать, но она не решилась расходовать на такое неэффективное дело водные запасы своего организма. Этот парень показался ей добрым и заслуживающим доверия, а он оставил её одну и ушёл, не дав ей сказать ни слова. Дотянет ли она до утра без воды? Мысль о том, что вода недоступна, мгновенно вызвала у неё жажду: снова мучительно захотелось пить. Ряска легла на скамейку и закрыла глаза, стараясь выбросить из головы мысли о будущем. "Хорошо хоть ночью прохладно и не печёт солнце", - подумала она.
  Вдруг раздался какой-то скрежет. Ряска открыла глаза и увидела, что это Багет вернулся, волоча по каменным плитам пола чугунную ванну. Он открыл дверь в Ряскину клетушку, втащил ванну и оставил её возле скамейки.
   - Сейчас воды принесу, - сказал он и опять умчался прочь, нагибаясь в дверных проёмах, чтобы не биться головой.
  Вскоре он вернулся, неся в каждой руке по ведру с водой. Он наполнил ванну, сел рядом с Ряской на скамейку и сказал:
   - Может быть это глупо, но я верю, что ты действительно русалка. Я мало что знаю о таких как ты, но надеюсь, что тебе пригодится эта ванна с водой.
   - Да, спасибо! Я очень тебе благодарна! - искренне ответила она.
   - Скажи, почему ты плакала там у мельницы? - спросил стражник.
   Ряска вздохнула и попробовала ему рассказать о том, как она была одинока, и как она встретила Пая и Амелию, как они вместе добирались до города, и как друзья не пришли на условленное место в условленное время.
   - Я решила, что с моей стороны это была настоящая дружба навеки, а с их стороны - лишь мимолётное дорожное знакомство. Я не знала, что мне теперь делать. - Грустно сказала Ряска, и по её щеке скатилась маленькая слезинка.
   - Не отчаивайся! - ответил Багет. - Возможно, у них что-то случилось. Давай я с утра схожу к Паю и приведу его сюда?
   - Да, это было бы здорово! - обрадовалась было Ряска. - Но если он не захочет прийти?
   - Тогда и будем думать, чем тебе помочь дальше. Здесь тебя точно держать не станут. Нет такого закона, чтобы русалок в тюрьму сажать просто так. Утром помучают ещё вопросами и отстанут. Меня кстати Степан зовут, Степан Багет. - сказал он и протянул Ряске руку.
   - Ряска, просто Ряска. - Ответила она и пожала его большую сухую ладонь своей маленькой влажной ладошкой.
  Когда Степан ушёл, Ряска залезла в ванну. Ванна была очень короткая, но русалка смогла в ней устроиться, плотно свернувшись калачиком. Было не так комфортно, как в реке или в гостях у профессора, но кто вообще может ждать комфорта от подвала с решётками? Поворочавшись немного и помучившись от невозможности выпрямить ноги, Ряска наконец заснула.
  
  Глава 7. Пропажа
  Утром Ряску разбудило звяканье ключей о железную решётку: кто-то отпирал её темницу. Ряска быстро вскочила на ноги и чуть не упала, ухватившись за скамейку и застонав: за ночь в неудобной позе ноги и спина затекли и теперь их пронзили острые иглы боли. Она присела на скамью, растирая мышцы ног. В комнатушку зашли Пай и стражник Степан. Пай бросился к ней и встревоженно спросил:
   - Ряска, с тобой всё в порядке?
   - Да, ноги затекли, но сейчас пройдёт, - ответила Ряска и взглянула на Пая, собираясь высказать ему всё, что накипело в её душе за вчерашний вечер, как она обижена, что они её бросили и позабыли. Но выражение его лица остановило её: оно по-прежнему было встревоженное, но при этом потерянное и несчастное.
   - Что случилось? - спросила она вместо заготовленных упрёков и злых, обиженных слов.
   - Амелия пропала! - выдохнул он.
   - Как? Когда? - взволнованно воскликнула Ряска.
   - Она не дошла до дома. Вчера мы, как в старые времена, расстались у фонарного столба, который находится ровно посередине между нашими домами, я пошёл направо, к себе домой, а она налево к себе. Когда я заводил ослика в ворота, она всё ещё была на улице - что-то её задержало. Потом, перед закатом я зашёл за ней, чтобы вместе идти к мельнице, и обнаружил, что дома она не появилась. Родители Амелии были в шоке: они думали, мы всё ещё в пути. Полночи её все вместе искали: обошли всех подруг на случай, если вдруг у неё случилось помутнение рассудка, и она решила навестить их, прежде чем идти домой; объехали больницы - вдруг ей стало внезапно плохо в дверях; ходили по соседям и спрашивали, вдруг кто-то что-то видел. Всё безуспешно - её нигде нет, и никто не знает, где она. Нашли лишь ослика Амелии, жующего траву в сквере на соседней улице. Из вещей ничего не пропало: все дорожные мешки в целости и сохранности остались на ослике. То есть это был не грабёж.
  Ряска моментально забыла о собственных злоключениях, беспокойство за подругу вытеснило все прочие эмоции и мысли.
   - Что мы теперь будем делать? Как её искать? - в отчаянии спросила она.
   - У меня пока нет идей. Отец Амелии пришёл со мной, он сейчас заявляет в Стражу о пропаже дочери. Может быть, стражники смогут помочь.
  Пай помолчал немного и добавил:
   - Вчера, когда мы искали Амелию, я ходил к мельнице, чтобы предупредить тебя, но не нашёл. Я думал, что потерял вас обеих.
  Ряска сжала его руку и уверенно сказала:
   - Пай, я уверена, с ней всё в порядке! Она такая храбрая и умная, она не даст себя в обиду. И мы обязательно найдём её!
  Но не смотря на твёрдость её слов, которыми она успокаивала Пая, в душе она такой уверенности не ощущала. Испуганные беспокойные мысли безумно носились туда-сюда в её голове.
  Стражник Степан, всё это время стоявший у двери, внезапно спросил:
   - Таким образом, ты последний, кто видел Амелию перед её исчезновением?
   - Выходит, что так.
   - И никого больше на улице не было?
   - Были, конечно. Ведь это случилось в полдень. Дети возвращались из школы, работники шли на обед, какой-то нищий сидел на обочине возле дома Амелии.
   - Нищий? Как он выглядел?
   - Ну, обычный оборванец, горбатый, в сером плаще с капюшоном на лицо, очевидно, чтобы скрыть уродства или то, что он спит.
   - Любопытно. А что-нибудь ещё необычное ты заметил?
   - Всё, как обычно. Фургончик мороженщика ещё стоял в паре метров, розовато-голубой такой, с нарисованными клубничками. От него дети отходили со стаканчиками мороженого.
   - Всё? Больше никаких карет и повозок рядом?
   - Нет.
   - Пойдём. Расскажешь это всё стражнику, который будет заниматься поисками.
  Степан махнул рукой, приглашая ребят идти за ним, и вышел в дверь, привычно нагнувшись, чтобы не удариться головой. Пай и Ряска переглянулись, вскочили со скамейки и поспешили следом за Степаном. Наверху в офисе стражи было многолюдно: мужчины и женщины в обмундировании стражников сновали туда-сюда, сопровождая задержанных или свидетелей, держа в руках документы или кофе с булочками, отправляясь в патрулирование или на перекур. Вслед за Степаном Ряска зашла в один из кабинетов, где за письменным столом друг напротив друга сидели двое: стройная коротко стриженная женщина, которая быстро что-то писала на листе бумаги, и печальный мужчина с каштановыми, как у Амелии, волосами, слегка приправленными сединой. Степан подошёл к женщине и сказал:
   - Сержант, у моего друга Пая Буланже есть информация об этом деле. Он вчера последний видел пропавшую. Пай, повтори всё, что ты говорил. Про нищего, про фургон и всё такое.
  Пай послушно рассказал снова про то, как они расстались с Амелией, и что в тот момент происходило на улице. Женщина внимательно выслушала его, попутно делая заметки в блокноте, затем спросила:
   - Вчера вечером или сегодня утром был ли тот нищий на прежнем месте?
   - Нет, не было, - ответил Пай.
   - Господин Первоцвет, вы раньше замечали нищего, подходящего под описание, на вашей улице или в районе? - обратилась она к отцу Амелии.
   - Нет, в нашем районе вообще попрошайки большая редкость. А описанного Паем субъекта я тоже вчера приметил с утра, когда спешил на работу в библиотеку, и очень удивился. Вы думаете, он может быть причастен к пропаже Амелии?
   - Не исключено, - задумчиво сказала стражница. - Как минимум, он свидетель происшествия, если не один из похитителей. Ещё нужно найти мороженщика, может, он что-то видел. У вас есть какие-нибудь предположения, почему её могли похитить? - спросила она у Пая.
   Пай недоуменно пожал плечами и ответил:
   - Никаких идей. У Амелии не было подозрительных знакомств или контактов с криминальными элементами, да и врагов тоже не было. У неё лёгкий характер, почти никогда ни с кем не ссорилась.
  Сержант наконец обратила внимание на Ряску, стоявшую у двери, и спросила:
   - Эта девушка тоже что-то видела? Есть, что добавить к показаниям?
   - Нет, я просто подруга Амелии, - смущённо ответила русалка.
  Отец Амелии поднял на неё взгляд, внимательно посмотрел и слегка кивнул головой. Стражница, потеряв к Ряске интерес, дописала что-то в своём блокноте, потом сказала отцу Амелии:
   - Мы немедленно начнём расследование. Если будут результаты, тотчас же сообщим вам. А если у вас появится какая-нибудь дополнительная информация, обращайтесь сразу ко мне. Или можете передать через младшего стражника Багета, если вам так будет удобнее.
   - Да, спасибо! Надеюсь, вы её быстро найдёте! Всего хорошего.
  Отец Амелии встал и направился к двери. Пай и Ряска вышли следом за ним. В коридоре мужчина повернулся к Паю и, тяжело вздохнув, сказал:
   - Ну что ж, больше пока мы ничего сделать не можем. Барышня, ведущая дело, выглядит опытным следователем. Надеюсь, скоро наша Амелия снова будет с нами.
   - Да, мне тоже она показалась толковой, - ответил Пай, потом, взглянув на Ряску, спохватившись, добавил: - Я вас не представил: это Ряска, русалка. Мы с ней познакомились в пути и подружились. А это отец Амелии, господин Максимилиан Первоцвет.
   - Можно просто Макс, - сказал отец Амелии, протянув руку. - Мы всегда рады друзьям Амелии, даже в такой ситуации.
  Ряска легонько пожала протянутую руку и застенчиво улыбнулась. Когда трое уже выходили из здания стражи, их догнал Степан Багет, который был уже без кольчуги, шлема и оружия.
   - У меня смена закончилась. Если не возражаете, я с вами пойду: нам, кажется, по дороге.
  Никто не возражал, и они все вместе пошли по улице. Стояло позднее солнечное утро, поэтому людей на улице было уже немного. Кое кто, опаздывая, спешил на работу, кто-то допивал свой утренний кофе в открытых кофейнях и булочных, в основном же по тротуарам неспешно прогуливались кошки, да пробегали солнечные зайчики от распахиваемых окон.
   - Ну что, какой у нас план дальше? - наконец спросила Ряска, немного опасаясь услышать в ответ, что у всех свои планы, в которые она не входит.
   - Сообщим госпоже Первоцвет, что мы заявили в стражу, узнаем у неё, может, появились другие новости об Амелии, - ответил Пай. - Потом позавтракаем у нас в булочной. Господин Первоцвет, вероятно, пойдёт на службу в библиотеку. Я хотел бы пойти с ним. Раз уж Амелии пока нет с нами, я попробую вместо неё найти нужную для тебя информацию. Ну и будем ждать вестей от стражи.
  Максимилиан Первоцвет оторвался от тягостных мыслей о пропаже дочери и спросил:
   - Какую информацию?
  Тогда Пай, спросив у Ряски разрешения, коротко пересказал её историю и цель её путешествия, и что они с Амелией решили помочь ей узнать всё, что можно, о морских людях и об их судьбе. Максимилиан внимательно слушал, по мере рассказа его лицо приобретало выражение нетерпеливого любопытства, которое неуловимо напоминало Ряске Амелию.
   - Можно мне будет взглянуть на найденный дневник? - заинтересованно спросил он.
   - Да, конечно, он у меня с собой, - ответила Ряска, потрогав сундучок, висевший на верёвке через её плечо.
   - И мне тоже, если можно, - скромно произнёс Степан Багет, который так же во все уши присушивался к рассказу, боясь пропустить хоть слово.
   - Давайте сначала позавтракаем! - вмешался Пай.
  Наконец они добрались до домов Амелии и Пая, которые находились всего в трёх кварталах от офиса стражи и совсем недалеко от речной набережной. Отец Амелии отправился к себе домой сообщить новости жене, а Пай, Ряска и Степан зашли в крохотную булочную, которая находилась на первом этаже дома Пая.
   - Пекарню и булочную здесь открыл ещё мой дед, когда поселился в городе, - сказал Пай, показывая Ряске свои фамильные владения. - Теперь у нас есть большая пекарня на соседней улице, откуда мы развозим выпечку по магазинам и кофейням, там же есть и кафе, но здесь мы тоже сохранили выпечку и продажу, в основном для ближайших соседей и друзей.
  Ряске с первого взгляда понравилось маленькое уютное помещение с небольшим прилавком и парой столиков. Она опустилась в кресло за столом в углу, рядом разместился Степан, а Пай принёс и взгромоздил на стол поднос с чайником, чашками и тарелками с бутербродами из свежего хрустящего хлеба, румяными пирожками и крошечными пирожными. За завтраком разговаривали мало, Пай и Ряска думали об Амелии, гадая, кормят ли её похитители, и испытывая муки совести от того, что их завтрак такой вкусный. Степан же просто чувствовал себя не в своей тарелке, ломая голову над тем, что он здесь делает и зачем за ними увязался, и разглядывая исподтишка Ряску. Вскоре к ним присоединился такой же задумчивый и молчаливый Максимилиан Первоцвет, он заказал у молодой, похожей на Пая, улыбчивой женщины за прилавком чашку кофе и сел на свободный стул рядом с ребятами. Некоторое время все молчали, затем Ряска достала зелёную книжечку и положила на стол перед Максимилианом.
   - Вот, вы хотели посмотреть.
   - Да, спасибо, - ответил он, оторвавшись от своих мыслей, вытащил из кармана футляр с очками, надел очки и взял дневник.
  Пока он читал, Ряска тихо спросила у Пая:
   - Может, сейчас не подходящее время, чтобы отвлекать вас всех на мои проблемы? Наверное, мне стоило бы просто поплыть дальше в море и попытаться найти замок морских людей одной?
   - Да ну брось ты! - решительно сказал Пай. - Как ты собираешься искать? В каком направлении? Если ты планируешь прочесать всё морское дно, тебе понадобится уйма времени. А в библиотеке, возможно, найдётся карта или какие-то указания местности, где они жили. Амелия меня ни за что не простит, если узнает, что я бросил тебя и никак не помог. И потом, вдруг у нас появится какая-то новая информация о том, где сейчас Амелия, и нам понадобится твоя помощь в её поиске?
   - Да, ты прав, я не могу уплыть по своим делам, пока Амелия не найдена, - сказала пристыженная Ряска.
  Отец Амелии закрыл дневник и подвинул его в сторону Степана, помня, что тот тоже изъявил желание его посмотреть.
   - Очень любопытный документ, - сказал он. - И правда, насколько я помню, о подводных людях уже лет сто не слыхали. Хотя я бы просмотрел архивы газет, наверняка там есть какие-то упоминания.
   - Можно я пойду с вами в библиотеку? - спросила Ряска.
   - Пойти-то можно, но будет ли от этого польза? - задумчиво ответил Первоцвет. - Не хочу тебя обидеть, но ты мокрая, и с тебя каплет. Это, конечно, прекрасно для русалки, но книгам и тем более древним газетам вряд ли понравится. Лучше пусть со мной пойдёт Пай. Он умный парень, читает, кажется, довольно быстро, а если мы что-нибудь найдём, он тебе всё перескажет.
   - Но что тогда делать мне?
   - Набраться терпения и подождать. Город посмотреть, в реке поплавать. Можешь погостить у нас, в комнате Амелии есть отличная ванная. Я рассказал о тебе Анне, моей жене, она будет тебе рада.
   - Спасибо, - тихо сказала Ряска, огорчившись от своей бесполезности.
  Когда Пай и отец Амелии ушли, Ряска и Степан остались за столиком: Ряска заедала грустные мысли удивительно вкусными вишнёвыми пирожными, а Степан увлечённо дочитывал последние страницы дневника, забыв про свой остывший чай.
   - Вот это да! - наконец сказал он. - Интересно, что там у них приключилось?
   - Да, мне тоже интересно, поэтому я здесь, - сказала Ряска и впервые внимательно поглядела на Степана.
  Они провели рядом весь вечер и утро, а она только сейчас увидела, что у него светло-зелёные добрые глаза, которые чем-то напомнили ей глаза её бабушки, густые, соломенного цвета брови и такого же цвета волосы.
   - Ты, кстати, не обязан со мной возиться, - сказала она ему. - Наверное, тебе нужно домой? Не волнуйся, со мной всё будет в порядке!
   - Я не волнуюсь, меня просто заинтересовала вся эта история. Ну и вообще, на службу мне только завтра с утра, впереди целый день. Хочешь, погуляем вместе по городу, поплаваем по реке? Я прослежу, чтобы ты не потерялась.
  Ряска с радостью согласилась: на самом деле ей совсем не хотелось опять оставаться одной. Она бросила в рот последний кусочек пирожного, а потом они встали и вышли на залитую солнцем улицу города.
  День был чудесным: Ряска и Степан погуляли по городским проспектам и улочкам, где Степан показал ей местные достопримечательности: величественное здание Гранд-театра со стройными голубыми мраморными колоннами и тонкими высокими башенками на Музыкальной улице, памятник Кошке с котятами в зелёном скверике неподалёку от главной городской площади, огромный толстый дуб с золотой цепью на морской набережной. На вопрос Ряски, зачем на дубе цепь, Степан лишь пожал плечами и ответил: "Традиция..." Но из всех удивительных городских чудес больше всего Ряску поразил Цветной фонтан, рядом с которым они долго сидели на скамейке, наслаждаясь долетающими прохладными брызгами и бросая крошки хлеба воробьям. Фонтан этот состоял из трёх увитых побегами и цветами каменных ваз, из узких горлышек которых с шумом вырывались цветные струи воды: из первой вазы красные, из второй зелёные, а из третьей синие. Струи в воздухе смешивались, давая новые всевозможные цвета и оттенки: золотистые, пурпурные, голубые капли сверкали на фоне неба, как драгоценные камни, а потом падали в мраморный бассейн, становясь обычной, чистой и прозрачной водой. Ряска не могла отвести глаз от этой красоты, впрочем, не одна она: вокруг фонтана толпились горожане и туристы, бросавшие в яркие струи мелкие монетки на счастье.
   - Подарок городу от столичной гильдии магов, - с важностью сказал Степан, а потом добавил: - Может, пойдём пообедаем? Искусством и красотой сыт, к сожалению, не будешь.
   И они пошли и пообедали в плавучем ресторанчике на речной набережной, а после обеда прошлись по тенистым и пахучим аллеям Сиреневого парка на левом берегу реки и сходили на городской пляж, ещё по-весеннему малолюдный, где они вдоволь наплавались в реке. Степан оказался на удивление хорошим пловцом и ныряльщиком: он так же, как и Ряска, не замерзал в холодной весенней воде и мог долго плыть под водой, не выныривая на поверхность за глотком воздуха. Потом они сидели рядом на мокром песке у реки, кидали плоские камушки в воду так, чтобы они много раз подпрыгнули, прежде чем затонуть, и разговаривали, рассказывали друг другу о себе и своей жизни. Оказалось, что у Степана тоже была любимая бабушка, которая многому его научила в детстве, например, плавать, и которая рассказывала ему разные чудесные истории. Больше всего он любил слушать про русалок и их удивительный город под водой. В памяти Степана его бабушка была самым добрым и отзывчивым человеком в мире, она всегда помогала тем, кто нуждался в помощи. Он потому и пошёл в стражу после окончания школы: это был его способ помогать другим, как бабушка, и делать мир чище, добрее и лучше. Ряска в свою очередь рассказала ему о своей бабуле-кикиморе, о детстве на болоте, о зимовках в норках на дне. Странное тёплое чувство испытывала Ряска от этих разговоров: впервые она раскрывала кому-то свою душу, делилась воспоминаниями, мечтами и сокровенными мыслями, и другой человек внимательно слушал и делился своим миром в ответ.
  Когда же настала пора возвращаться домой, Ряска могла бы сказать, что это был самый радостный, беззаботный и счастливый день её жизни, если бы не тревога за Амелию, которая омрачала все чудесные события и развлечения дня, как грозовая туча посреди ясного, солнечного, ярко-голубого неба.
  По стремительно темнеющим улицам с загорающимися фонарями Степан проводил Ряску до дома семейства Первоцвет и зашёл вместе с ней в ярко-освещённую гостиную. Пай и Максимилиан Первоцвет уже были там. Они пили чай и беседовали, удобно устроившись в креслах. Кроме них в комнате была невысокая изящная темноволосая женщина в синем платье, она стояла у окна и печально глядела на улицу. Когда Ряска и Степан вошли, она порывисто обернулась к ним, на лице мелькнула робкая надежда, но быстро пропала, едва она разглядела вошедших, сменившись выражением доброжелательного гостеприимства. Женщина подошла к русалке и сказала:
   - Привет! Меня зовут Анна. А вы - новая подруга Амелии? Мы всегда рады дочкиным друзьям, - она на секунду остановилась, а потом тяжело вздохнула и грустно добавила, - даже, когда её самой нет дома.
  Ряска растерялась: она не знала, что на это сказать. Ей было неловко от того, что она стоит здесь в то время, как Амелии тут нет, и неизвестно где она и что с ней. Но нужно было что-то ответить, поэтому Ряска тихо произнесла, застенчиво опустив взгляд в пол:
   - Спасибо за гостеприимство. И... - она подняла глаза, в которых заблестели подступающие слёзы, и горячо добавила, - я очень вам сочувствую и хотела бы помочь!
  Мама Амелии посмотрела на Ряску, а потом неожиданно притянула её к себе и крепко обняла.
   - Спасибо, девочка.
  Затем она выпустила Ряску из объятий и обратила внимание на Степана:
   - Этот молодой человек, по-видимому, Степан Багет, приятель Пая из городской стражи?
  Степан согласно кивнул и ответил:
   - Рад с вами познакомиться, госпожа, - на этих словах он галантно поклонился, - жаль только, что при таких обстоятельствах.
  Анна посмотрела на него грустными, припухшими от слёз глазами и прерывисто вздохнула, потом взяла себя в руки и обеспокоено сказала:
   - Вы, наверное, проголодались? Пойду посмотрю на кухне, чем вас накормить. Все остальные уже поужинали.
  Госпожа Первоцвет вышла, а Ряска, волнуясь, подошла к Паю и спросила:
   - Ну как? Нашли что-нибудь в библиотеке?
  Пай отставил чашку в сторону, вытащил из кармана блокнот для записей и ответил:
   - Да, кое-что нашли, и теория Амелии полностью подтвердилась. Я сделал некоторые записи. Вот смотри: газета "Гринси и округа" за 850 год в светской хронике в статье о свадьбе губернатора упоминается присутствие посла морского народа с женой. Так же упоминания о морских людях встречаются в других газетах и журналах того времени в связи с разными событиями. Они есть даже на иллюстрациях: например, на зарисовке с праздника Большого прилива в журнале "Провинция" девушка с зелёной кожей и волосами позирует с бочонком жемчуга. То есть у людей, живших в Гринси, были тесные отношения с морскими жителями: экономические и политические. Но уже с 852 года - тишина. Сто лет никаких упоминаний о подводных жителях. Морские люди не появляются на праздниках и ярмарках, не присылают своих послов и товаров, и никто этому не удивляется. В то же время за 851 год можно найти множество тревожных статей о грядущей войне с Серыми горами, призывы записываться в армию, чтобы защитить родину и тому подобное. И никакой войны не случилось, как мы все знаем из истории.
   - Я не знаю, никогда не учила историю. Вообще никогда ничего не учила, - вставила Ряска.
   - Ну... да, - запнулся Пай, - так вот, войны не было, в один прекрасный день в 851 году вражеские войска у границ просто взяли и разошлись по своим домам. И с тех пор Серые горы не пробовали нападать на Вертхолм. Но удивительно другое: я за всю свою жизнь в Гринси не слышал ничего о морских людях и о том, что когда-то они дружили с нами. Люди будто позабыли, что они существовали. По статьям в старых журналах я узнал, что у русалочьего народа было своё посольство на Морской набережной, на иллюстрациях есть это здание из белого камня. И я знаю это место: много раз я проходил мимо ветхого особняка по дороге на пляж, не задумываясь, что это за дом. И никто не задумывался и даже не вспоминал!
   - Да, это странно, - сказал Степан. - Но моя бабушка мне рассказывала о морских людях, и я верил в них в детстве, хотя все окружающие говорили, что это просто выдумки.
   - Видимо, твоя бабушка - удивительное исключение. А она ещё жива? Расспросить бы её по этому поводу.
   - Нет, уже лет пять, как умерла, - печально ответил Степан. - Она прожила долгую жизнь, около ста лет, если не ошибаюсь. Моя мама была у неё поздним ребёнком.
   - Хм, значит, она была совсем малышкой, когда морские жители последний раз тут появлялись. Интересно, откуда она о них узнала?
   - Она говорила, ей её мама рассказывала.
   - А про корабль затонувший не нашли ничего, случайно? - спросила Ряска.
   - Не нашли. Думаю, такое надо не в городской библиотеке искать, но где - я не знаю. Возможно, у Амелии были бы идеи, но её пока что нет с нами.
   - Пай не сказал тебе самого главного, - вмешался Максимилиан Первоцвет, - мы нашли старую карту Вертхолма и соседних государств, и там на море помечено место, где жили русалки.
   Он развернул на журнальном столике пожелтевший от времени бумажный прямоугольник. Впечатлённая Ряска, боясь накапать на карту, осторожно нагнулась, разглядывая линии и буквы на бумаге. Она никогда раньше не видела карт, поэтому глядела на мешанину линий и символов и не понимала, что всё это значит, и где тут море. Степан, поглядевший через её плечо, тихо рассмеялся и повернул карту на 180 градусов:
   - Ты смотрела на неё вверх ногами. Вот, гляди, это Вертхолм, - и он очертил пальцем зелёное пятно на карте, потом указал на жирную точку на краю зелёного пятна. - Это Гринси, мы сейчас тут находимся. Вот Гринсийский залив, а здесь, видишь, написано "Морское царство". Видимо, где-то там и должен быть Замок-на-дне-моря.
   - Здорово. Только я всё равно не поняла, куда конкретно мне надо плыть, - огорчилась Ряска.
   - Значит, тебе нужны знающие спутники, - ответил Пай, - вот дождёмся новостей об Амелии, наймём лодку или небольшой кораблик и поплывём с тобой.
   - У меня как раз отпуск намечается, - сказал Степан, - и я не знал, как его потратить. Морское путешествие - то, что надо.
  Ряска посмотрела на одного, потом на другого: она не находила слов, чтобы сказать им, как много это для неё значит, как она благодарна им за их дружбу, и как тронута. В носу у Ряски защипало от наплыва чувств, и к глазам подступили слёзы который раз за день. Она опять сдержала их, лишь одна маленькая слезинка выкатилась и повисла на ресницах. Пай подошёл к ней, обнял и погладил по голове.
   - Ну, ты чего! Расстроилась, что мы тебя одну не отпускаем? А, я знаю! Ты просто голодная, вот и глаза на мокром месте. Я тоже, кода голоден, очень печален.
  Словно услышав его, в комнату вошла Анна Первоцвет и сказала:
   - Еда уже на столе на кухне! Ряска, Степан, идите ужинать.
  И она отвела их обоих в просторную светлую кухню, где на большом столе, застеленном клетчатой скатертью, стояли тарелки с дымящимся рагу, печёным картофелем, салатами, и, разумеется, пирожными из пекарни Буланже.
   - Вот! Приятного аппетита! - сказала Анна. - Если захочется добавку, посмотрите на плите. А я пойду, не буду вас смущать.
  И она вышла, оставив молодых людей наедине с едой.
  
  Глава 8. Друзья идут по следу
  Этой ночью Ряска никак не могла заснуть: в голове крутились воспоминания о прогулке по городу и обо всём, что было рассказано друг другу во время этой прогулки. Она закрывала глаза и видела улыбку Степана, его внимательный и добрый взгляд из-под пшеничных густых бровей. Ряска встряхивала головой, пытаясь избавиться от непрошенных мыслей, поворачивалась на другой бок и сжимала поплотнее веки. Но память назойливо подсовывала яркие, волнующие картинки: вот они у фонтана, и цветные тени от взлетающих струй падают на их лица и руки, а вот плывут под водой друг за другом, и сквозь мутную зеленоватую толщу воды она видит его розовые пятки. Отчаявшись уснуть, она наконец вылезла из ванны, прошла в комнату, открыла окно и забралась с ногами на подоконник. Она долго сидела, запрокинув голову, глядела на чёрное бархатное небо, усыпанное бриллиантами звёзд, и улыбалась.
  На следующее утро Ряска встала поздно: никто её не разбудил, а сама она проснулась, когда солнце было уже высоко. Она выпрыгнула из ванны, полная сил и энергии, потянулась и с любопытством оглядела комнату Амелии, ярко освещённую лучами солнца. Вчера в полумраке и в свете одной маленькой лампы она только в общих чертах увидела кровать, стол и шкаф. Теперь она обратила внимание на детали: нежно-голубой мягкий плед на кровати, голубые лёгкие шторы на окне, глобус на подставке у стола, потрёпанный плюшевый заяц с разными глазами, важно сидящий на кресле в углу, и книги, множество книг: ровными рядами на полках над столом, кривыми стопками на столе и пара штук с закладками на прикроватной тумбочке. Ряска оглядывалась и представляла, как Амелия садится с книгой в кресло, осторожно подвинув друга-зайца, как читает книгу в постели перед тем как заснуть, как задумчиво крутит глобус, мечтая о приключениях. Как же Ряске хотелось, чтобы подруга действительно была сейчас здесь!
  Раздался лёгкий стук, затем дверь приоткрылась и в комнату заглянула Анна, улыбнулась Ряске и сказала:
   - Ты наконец проснулась? Завтрак тебя давно ждёт на кухне. Приводи себя в порядок и спускайся.
  Она закрыла дверь и ушла. А Ряска задумалась: что значит "приводи себя в порядок"? Раньше у неё не было необходимости таким заниматься, поэтому слова Анны её весьма озадачили. Повинуясь инстинкту, она вернулась в ванную комнату и подошла к зеркалу. Умываться ей было необязательно - она и так всю ночь провела в воде, но с взлохмаченной причёской нужно что-то сделать. Вспомнив, как Амелия как-то раз мыла ей голову в реке, Ряска повернулась к полке с различными пузырьками и тюбиками и стала перебирать их, разыскивая что-нибудь подходящее для мытья головы. Она развинчивала крышечки и нюхала содержимое, чихая от слишком резких запахов и наслаждаясь приятными, прикрывая глаза от удовольствия. Наконец она нашла бутылочку, из которой знакомо пахло, налила себе на руку немного и отважно нанесла на голову. Ряска мыла голову, снова думая об Амелии, и по щекам текли слёзы от грустных мыслей и от мыла, попадающего в открытые глаза. Прополоскав волосы и неумело расчесав их, Ряска решила, что всё, что могла, чтобы "привести себя в порядок", она сделала, и, бросив гребешок на туалетный столик, поспешила завтракать.
  На завтрак была уже остывшая каша с малиновым вареньем и тосты с сыром. Ряска торопливо ела, а Анна сидела рядом за столом, прихлёбывала кофе и рассказывала русалке про Амелию и забавные случаи из её детства. Истории про маленькую Амелию были действительно смешные, и Анна улыбалась, вспоминая их, но мысли о том, где Амелия теперь, не оставляли её, и время от времени она смахивала с глаз непрошенные слезинки. Потом Анна решила сменить тему и заговорила про свою работу в картинной галерее. Ряска была благодарна Анне, что та не расспрашивает её ни о чём: ни о вчерашней прогулке, ни о путешествии вместе с Амелией, ни о жизни на болоте; в голове у неё сейчас был полный сумбур, и приятно было просто помолчать и послушать рассказ о неведомой галерее, картинах, художниках и богатых покупателях. Когда Ряска поела, Анна убрала за ней посуду и сказала:
   - Кстати, я собираюсь пойти сейчас в галерею. Хочешь со мной?
  Ряска заколебалась: ей хотелось посмотреть, как выглядят настоящие произведения искусства, но природная застенчивость взяла своё, и она ответила:
   - Спасибо за приглашение, но я хотела бы провести этот день в реке, поплавать и понырять, мне это сейчас необходимо.
  Анна понимающе кивнула и вышла из кухни. Ряска тоже вышла из кухни и из дома и уже известным ей маршрутом направилась к реке. Там она с наслаждением прыгнула в прохладную упругую воду, нырнула на дно, достав до жёлтого песка рукой, перекувыркнулась пару раз, а потом легла на водную поверхность, раскинув руки в разные стороны. Она лежала, прислушиваясь к воде и к своим ощущениям: вода ласкала её тело, успокаивала, увлажняла и охлаждала разгоряченную кожу, шептала на ушко, что всё будет хорошо.
  "Вода - мой дом и стихия", - думала русалка, - "и я сама - вода". Она расслабилась, прикрыв глаза, перестав думать о конкретных вещах, полностью растворив сознание в прикосновениях воды, в самой воде. И вдруг она ощутила удивительное единение с рекой, она чувствовала, что она и есть река, что берёт начало в далёких горах и в крохотных многочисленных источниках, бьющих из-под земли в тёмных, густых лесах. Она стекала с гор тающим снегом и бежала звонкими ручьями по зелёным долинам. Она с болью растекалась болотом перед Ведьмиными скалами, билась о камни и просачивалась сквозь узкие щели. Она пробегала мимо деревень и городов, принимая в себя всё новые воды, постепенно замедляя свой шаг. Она величественно текла мимо древних стен и ажурных мостов прекрасного Гринси, покачивая на своих волнах прогулочные лодочки, грузовые корабли и тщедушное тело маленькой русалки. Наконец она триумфально втекала в море, смешивая свои пресные воды с солёной и зелёной морской водой, становясь морем, огромным, флегматичным морем, лениво дремлющим в своём глубоком ложе в этот солнечный и безветренный день. Ряска была громадиной моря и в то же время она была крохотной русалкой, которая так сильно печалилась о потере подруги, что мысль "где же сейчас Амелия?" привычно и неосознанно проскользнула в её мозгу. Но эта незаметная и маленькая мысль в масштабах моря стала огромной и почти осязаемой, и внезапно она ощутила ответ: на её, моря, волнах качается корабль, и где-то там, в его деревянных внутренностях находится Амелия.
  Ряску так это потрясло, что она резко села, сразу уйдя на дно: будь она человеком, нахлебалась бы воды. Ощущение единения с рекой и морем мгновенно пропало, будто его и не было. "Что это сейчас произошло?" - лихорадочно думала русалка, - "это всё действительно было, или я схожу с ума от тревоги за Амелию?" Никто в её голове на это ей ничего не ответил, и она попыталась вспомнить всё, что почувствовала в тот короткий миг, что была рекой и морем. Воспоминания были бледной тенью тогдашних ощущений, не передающие и сотой доли того, что значит быть морем, ведь теперь у неё не было притоков, волн, течений, заливов и впадин. Но одно она помнила точно: её подруга на корабле где-то в море, пока что не очень далеко от Гринси, но корабль полным ходом от него удаляется.
  Ряску пробрала запоздалая дрожь, зубы стучали друг о друга, по коже побежали мурашки. Ей внезапно стало холодно в воде, захотелось завернуться во что-нибудь тёплое, но у неё ничего, разумеется, не было. Она выбралась на пляж, села на песок и обняла себя обеими руками, продолжая дрожать. Ей нужно было успокоиться и подумать. Что делать дальше? Бежать и разыскать Пая, сообщить ему о своём видении? Но поверит ли он ей? Она уже и сама едва верила, что произошедшее не плод её воображения, вызванный тоской по Амелии. Может быть, она заснула в воде, и ей приснился такой странный сон? "Нужно попробовать снова испытать это!" - решила русалка, - "лечь в воду и слиться с рекой, снова увидеть корабль!" Она встала, шагнула к воде и вдруг поняла, что ей нестерпимо страшно: панический ужас парализовал ноги, не давая сделать следующий шаг, сковал грудь, мешая вдыхать воздух, которого ей внезапно стало не хватать. Ей было страшно, что ничего не выйдет, и при этом ещё страшнее, что всё получится, и она снова почувствует себя гигантским равнодушным морем, а её маленькая русалочья сущность растворится в морских глубинах без следа. Она стала убеждать себя, что ничего плохого не произойдёт, и что ей совершенно нечего опасаться. Стараясь медленно и глубоко дышать, она вспоминала Амелию, её отвагу и бесстрашие: подруга точно бы решилась на подобные эксперименты ради неё. Да и не только ради неё, просто бы решилась, чтобы исследовать процесс. Улыбнувшись этим мыслям, Ряска немного успокоилась и почувствовала, что её тело ей снова послушно. Она нерешительно зашла в реку и легла на мелководье.
  Следующие несколько часов Ряска изо всех сил старалась добиться единения с водой, говоря про себя и вслух, что она - река и море, но ничего не происходило. Река безразлично текла мимо неё, журча о чём-то своём. Ряска билась, прилагала все возможные усилия, но всё безрезультатно. Разочарованная и обессиленная, Ряска вышла из воды и побрела к дому Амелии. Уже было далеко за полдень, улицы начинали оживать возвращающимися с работы горожанами, уличные кафе постепенно заполнялись шумным народом. Едва волочащую ноги Ряску то и дело ненароком задевали спешащие прохожие, извинялись, а потом с любопытством глядели ей вслед. Ряска чувствовала себя никчёмной неудачницей, поэтому беззаботные и радостные горожане вызывали у неё раздражение, и она испытала огромное облегчение, скользнув наконец в знакомую дверь.
  В гостиной уже были Максимилиан Первоцвет, Пай и Степан, который взволнованно что-то им рассказывал, взмахивая руками для убедительности.
   - ...оказывается, за день до этого продал свой бизнес каким-то приезжим бизнесменам. Он так и не смог внятно их описать: говорит, трое мужчин среднего роста и телосложения, обычные лица, ничем не примечательные, серая невзрачная одежда. Но заплатили очень щедро! Стражники, дежурившие в тот день в порту, видели этот фургон с клубничками, даже купили себе по стаканчику мороженого, но продавца описать так же не смогли, и, говорят, что ничего подозрительного не заметили. Сержант Вишня сразу же распорядилась проверить корабли, стоявшие в порту. Амелии на них не обнаружено, но по документам выходит, что три корабля, бывшие в порту в день похищения, вышли из порта тем вечером. Два торговых корабля и одна прогулочная яхта. Есть вероятность, что на одном из них увезли Амелию.
  Ряска тихо вскрикнула, и все трое мужчин повернулись к ней.
   - Ряска! Наконец-то ты вернулась! - сказал Степан и сделал шаг ей навстречу.
  Пай и господин Первоцвет торопливо кивнули ей и вновь обернулись к Степану, ожидая продолжения рассказа.
   - Ну, а дальше что? - нетерпеливо спросил Пай. - Что это за торговцы были, и чья прогулочная яхта? Узнали, на каком корабле Амелия? Отправились в погоню?
  Сердце Ряски взволнованно билось. Она была права! Амелия на корабле!
  Степан продолжал говорить:
   - Да, по записям один торговый корабль наш, из Гринси, принадлежит рыботорговой компании "Ряпушка". Второй с Ирисовых островов, заходил в Гринси с грузом какао. А яхта частная, называется "Вендетта", владелец некий Магистр Ох. Сейчас наши люди связываются с представителями "Ряпушки", чтобы выяснить, не имеют ли они отношения к похищению. Ирисовых торговцев и Магистра Ох проверить нет никакой возможности. Кто такой Магистр Ох - не знает никто. Стража отправила два патрульных судна в погоню, но если корабли уже вышли из залива, их будет не найти.
   - Что же делать? - воскликнула Ряска, - мы должны что-нибудь предпринять! Отправиться следом!
   - Но ведь возможно, что Амелии нет на корабле? Вдруг фургон мороженщика заезжал в порт для отвода глаз или по другим делам? - сказал отец Амелии.
   - Да, разумеется, стража ведёт расследование и по другим направлениям, но пока везде всё глухо. Фургон, кстати, нашли. Он был брошен возле холодильной фабрики, самих бизнесменов-владельцев и след простыл.
   - Я уверена, что Амелия на корабле! - вмешалась Ряска.
   - Почему ты так думаешь? - спросил Пай.
  Ряска смутилась, но отступать было некуда. Она рассказала им про то, что произошло с ней сегодня на реке. Её рассказ показался ей самой невыразительным и неправдоподобным, но, как ни странно, Степан и Пай сразу ей поверили, в то время как лицо Максимилиана Первоцвета выражало вполне ожидаемый скептицизм.
   - Ты случайно в своём видении не заметила, какой был корабль? Большой и тяжёлый или маленький и лёгкий? - с надеждой спросил Степан.
  Ряска задумалась, прикрыв глаза и вызывая в памяти испытанные ощущения.
   - Маленький и лёгкий, - решительно сказала она.
   - Все, в общем-то, так и думали, - сказал Степан, - но у стражи больше не осталось кораблей. Кроме того, мы всё равно не знаем, куда плыть. Или ты можешь нырнуть в море и сказать нам направление?
   - Да, направление могу сказать, - подумав, ответила Ряска, - я примерно помню, где был корабль сегодня. Но снова этот трюк с водой у меня вряд ли получится.
   - Да, мы уже поняли, - вздохнул Пай. - Но я готов плыть, если мы найдём судно для погони!
   - Корабль можно нанять, - сказал Степан, - мы же всё равно собирались это делать, чтобы искать Ряскину подводную страну.
   - Я дам вам денег на корабль, - сказал отец Амелии, - но сам, пожалуй, останусь на берегу. Вдруг вы всё-таки ошибаетесь, и будут другие зацепки.
  На том и порешили. Степан убежал в офис стражи договариваться о внеплановом отпуске, Пай помчался в порт присматривать подходящий корабль, а Ряска опять осталась без дела. Впрочем, на этот раз она не расстраивалась: после всех этих событий и переживаний у неё разболелась голова, и хотелось просто полежать в тишине в ванне, что она и сделала.
  Все дни, проведённые в Гринси, Ряска видела море лишь издали. Она плавала и ныряла в реке, гуляла по успокаивающе знакомым речным пляжам, избегая морского побережья. Море внушало ей благоговение и трепет: она никогда прежде не видела столько воды в одном месте. Её сердце замирало и проваливалось куда-то вниз каждый раз, когда во время прогулок по городу в конце очередной улицы мелькала сине-зелёная стена моря. Море манило русалку к себе и одновременно пугало до дрожи в коленях. Ряска часто думала о том, что почувствует, окунувшись в зелёные волны, но испытать эти чувства в реальности не спешила.
  И вот теперь она плыла в море, ощущая себя лёгкой, как морская пена, и безгранично счастливой. Море ласково её обнимало, как мать любимого ребёнка, и нежно покачивало в своих объятиях. И Ряска вдруг отчётливо почувствовала, что её дом именно здесь, в морских волнах, а не на болоте, где она родилась и выросла. Русалка перевернулась в воде и легла на спину, раскинув руки и мечтательно глядя в небо. Она облизнула солёные губы и решила, что море ей по вкусу.
   - Эй! Не отставай, а то мы тебя потеряем! - раздался знакомый голос с корабля.
  Ряска встрепенулась, перевернулась обратно и высунулась из воды. Степан стоял на корме идущей полным ходом прочь от русалки яхты и обеспокоенно глядел на Ряску. Русалка нырнула в зелёную плотную глубину и быстро поплыла под водой, плавно извиваясь всем телом и сильно загребая воду руками с перепонками. За несколько мгновений она догнала судно, вынырнула справа от него и поплыла рядом, помахав Степану рукой.
  Яхту, которую арендовал Пай, звали 'Серебристая Ящерка', и это имя ей очень подходило: она была маленькая, юркая и весьма шустрая. Название было написано на деревянном борту серебряной краской, а в подтверждение ему нос яхты украшала вырезанная из дерева и выкрашенная той же серебряной краской ящерица, зорко глядящая в морские дали изумрудными глазками. На борту яхты помимо Пая и Степана находились ещё два человека: капитан яхты Сильвия, молодая женщина лет тридцати, и её старший и единственный помощник Джек, который оказался ещё одним бывшим одноклассником Пая. Двух человек было достаточно, чтобы управлять яхтой, но Пай и Степан, выросшие на берегу моря и не раз ходившие под парусом, с удовольствием помогали команде и ловко выполняли приказы капитана. Пай так же вызвался быть коком, и сейчас как раз созывал всех на обед.
  Ряска подплыла к яхте, и Степан помог ей подняться на борт. Обед был подан в крохотной кают-компании, и за круглым столом в предвкушении собрались все, за исключением Джека, который остался за штурвалом. Ряска, ещё с воды унюхавшая аромат свежей жареной рыбы, приправленной травами и специями, голодными глазами глядела, как Пай раскладывает еду по тарелкам. Получив свои порции, все так увлеклись вкусной едой, что даже и не пытались вести беседу. Когда на тарелках остались лишь рыбьи косточки, Пай заварил чай и сказал, обращаясь к Сильвии:
   - Сильвия, ты, кажется, говорила, что видела 'Вендетту' в порту? Как ты думаешь, она быстрее, чем наша 'Ящерка'? Есть ли у нас шанс догнать её?
   - Да, видела. Мне она не понравилась: неповоротливое позолоченное корыто с лепниной, сильно нагруженное, судя по осадке. Но, возможно, я к ней несправедлива, и за мишурой скрывается мощь и скорость. К сожалению, я не видела 'Вендетту' в море с поднятыми парусами, так что точно сказать ничего не могу. А насчёт догнать - ты же понимаешь, что у них фора в два дня? Даже если Ящерка быстрее в два раза, догоним мы их только, если они сами не торопятся.
  Все это понимали, но надеялись на чудо и собирались бороться до конца и сделать всё возможное, чтобы найти и вызволить Амелию.
   - И если Ряска не ошиблась с направлением, - добавила капитан. - Шерстить море в поисках 'Вендетты' наугад - пустая затея.
  Взгляды Степана, Пая и Сильвии обратились к русалке, и она, смутившись и как обычно от этого слегка позеленев, извинилась, встала из-за стола и вышла из кают-компании на палубу. Она пошла на нос яхты, села на отполированный пол, подогнув ноги, и на пару с зеленоглазой ящеркой стала пристально разглядывать море, страстно желая увидеть там преследуемую яхту с Амелией на борту. Ряска очень боялась всех подвести, боялась, что она ошиблась, и они плывут в никуда, где найдут ничего. Её видение в реке казалось ей размытым и ненастоящим. Она несколько раз пробовала ещё что-нибудь ощутить, но всё так же безуспешно, как и тогда в реке. Ряска пригорюнилась и совсем повесила голову.
  Вдруг она услышала шаги за спиной, звякнула фарфоровая чашка о блюдечко, затем рядом с ней сел Степан и сказал:
   - Я принёс тебе чая на всякий случай. И апельсиновую конфету. Попробуй! Моя бабушка такие любила.
  Ряска искоса взглянула на протянутую конфету, взяла её, развернула фантик и положила содержимое в рот, потом подняла чашку с чаем и обвила её ладонями, успокаиваясь от исходящего от чашки тепла и уюта. Она вздохнула и посмотрела Степану в глаза.
   - Просто я не хочу всех подвести! Вдруг мы не найдём Амелию? Я буду в этом виновата!
   - Ряска, не переживай ты так! Шанс наткнуться на 'Вендетту' и найти Амелию - очень призрачный, и мы все это понимаем. Но призрачный шанс - всё равно шанс! И надежда пока есть. Ну а если ничего не выйдет... Я тут заметил, что мы плывём как раз в сторону Морского государства, как оно отмечено на карте. Если мы не найдём Амелию, ты хотя бы достигнешь цели своего путешествия.
  Ряска, услышав последние слова, вспыхнула, с негодованием взглянула на Степана, но ничего не сказала, вспомнив, что ещё недавно сама собиралась отправиться в путь и не участвовать в поисках Амелии. Они оба посидели немного молча, бесцельно разглядывая морскую даль. Потом Ряска тихо спросила:
   - Как ты думаешь, когда мы достигнем этого места?
   - Если будем и дальше идти с этой скоростью, то завтра к вечеру.
  Сердце Ряски пропустило один удар, а потом сильно забилось в груди. Завтра! Уже завтра она сможет нырнуть и увидеть земли, где жили её предки. Возможно, она увидит даже Замок-на-дне-моря! Ряска почувствовала укол совести, ведь на первом месте у неё должно быть желание найти подругу, а она эгоистично мечтает о подводной стране! Русалка потрясла головой, вытряхивая несвоевременные мечты, но через пару минут забылась и заулыбалась, представляя зелёные водорослевые пастбища, подводные деревушки и величественный замок на морском дне, с башенками и колоннами, в её мечтах очень похожий на Гринсийский Гранд-театр.
  Первый день путешествия промелькнул очень быстро: попутный ветер наполнял паруса и мощно тянул 'Ящерку' вперёд. Ряска плыла рядом, стараясь выдержать заданный яхтой темп и мимоходом наслаждаясь морскими волнами. Когда уставала, она поднималась на яхту и сидела на палубе, овеваемая свежим ветерком с солёными брызгами. Ряска опять смотрела на море и никак не могла вдоволь насмотреться. Довольно однообразные морские пейзажи ей не наскучивали и не надоедали. А вечером, почти перед самым закатом она увидала дельфинов! Небольшая стайка этих морских существ появилась из воды в десяти метрах от 'Ящерки'. Они плыли параллельно курсу яхты, выпрыгивая из воды и бесшумно погружаясь обратно. Вся команда 'Серебристой Ящерки' собралась на левом борту и залюбовалась дельфинами, а Ряска, задержав дыхание, смотрела на них во все глаза и поверить не могла, что в мире существуют такие красивые и совершенные создания. Дельфины приблизились к яхте и стали играть с ней в догонялки, отставая и подплывая к ней вновь, выскакивая из волны и ныряя в следующую. Ряска счастливо засмеялась, и, не удержавшись, прыгнула через борт, присоединившись к дельфинам. Ближайший дельфин подплыл к ней, потёрся носом и отплыл, оглядываясь и приглашая поиграть. Ряска приняла приглашение и целый час плавала, ныряла и резвилась вместе с дельфинами вокруг яхты. Потом дельфины попрощались с ней, так же потершись носами, и уплыли прочь по своим дельфиньим делам. Ряска вернулась на борт 'Ящерки' и с тоской глядела им вслед, жалея, что не может всё бросить и отправиться вместе с ними, жить в дельфиньей стае, ловить рыбу и беззаботно играть в волнах. Вздохнув и отвернувшись от уплывших дельфинов, Ряска поймала на себе грустный взгляд Степана. Увидев, что Ряска смотрит на него, Степан улыбнулся ей и отвернулся, сделав вид, что его заинтересовало что-то на горизонте.
  На следующий день Ряска была, как на иголках: она то высматривала в море 'Вендетту', то подбегала к Степану, отрывая его от дел, просила показать ей на карте точку, где они сейчас находятся, и место, где жили морские люди. Степан терпеливо, не возмущаясь и не злясь, в который раз доставал из кармана карту, разворачивал и показывал Ряске две точки. Дистанция между этими точками сокращалась, но, на взгляд Ряски, могла бы сокращаться и побыстрее. И вот, когда точки на карте почти сошлись, а Ряска, вся дрожа от нетерпения и волнения, переминалась с ноги на ногу на носу яхты и напряженно глядела вперёд, на горизонте показалось тёмное пятнышко.
   - Глядите, что это? Неужели корабль? - обернувшись, крикнула русалка.
  Степан и Пай подлетели к ней и стали вглядываться в даль, щурясь, вырывая друг у друга подзорную трубу и пытаясь разглядеть очертания предмета на горизонте. 'Ящерка' стремительно неслась к нему, пятно увеличивалось в размерах, пока не стало очевидно, что это действительно корабль, а, затем, чуть позже, любой желающий без проблем со зрением смог бы прочесть название на его выпуклом борту - 'Вендетта'.
  Пай и Степан переглянулись. Шанс найти яхту был столь невелик, что никто даже и не задумался о плане действий на случай, если они её действительно встретят.
   - Что будем делать? - спросил Степан. - Просто вежливо спросим, не у них ли Амелия, и попросим отдать, если у них?
   - Ну... Для начала да, - нерешительно ответил Пай. - А у тебя есть какое-нибудь оружие при себе?
   - Хм, только служебная дубинка и арбалет.
   - Мда-а, для взятия вражеского судна на абордаж - не густо. У меня есть короткий меч, который я всегда беру в путешествия, и кинжал. Думаю, стоит держать их наготове на всякий случай.
  Пока парни бегали за своим оружием, Ряска, не обратившая на их разговор никакого внимания, продолжала пристально глядеть на приближающуюся 'Вендетту', и, когда яхта достаточно приблизилась, крикнула во всё горло:
   - АМЕ-ЕЛИ-ИЯ-А-А!
   На 'Вендетте', услышав крик, засуетились и забегали человеческие фигурки в сером. Два серых человечка притащили и поставили на палубу третью знакомую маленькую фигурку в дорожном костюме и со связанными руками.
   - Амелия у них, - выдохнул вернувшийся Пай.
   - Да, даже спрашивать не пришлось, - отозвался Степан.
  'Ящерка' подплыла ещё ближе и затормозила. Теперь 'Вендетта' находилась метрах в десяти, и судна дрейфовали бок о бок. Ряска смотрела на бледное лицо Амелии, радуясь, что она жива и, судя по внешнему виду, невредима, и что они наконец нашли её.
   - Мы требуем, чтобы вы отпустили Амелию Первоцвет и извинились, - крикнул Степан.
   Один из людей в сером поднёс ко рту мегафон и насмешливо в него сказал:
   - Хорошая попытка, стражник. Но мы девчонку поймали не для того, чтобы устроить ей морскую прогулку и отпустить.
   - А для чего вы тогда её поймали? - спросил Пай.
   - Нам кое-что нужно, и вы нам это достанете, если хотите свою нахальную коротышку обратно.
  Пай, Степан и Ряска недоуменно переглянулись, затем Степан прокричал:
   - Что именно нужно?
   - Пусть один из вас переберётся к нам на 'Вендетту', мы ему всё расскажем.
  Степан, Пай и Ряска повернулись друг к другу и стали совещаться.
   - Им нельзя доверять! - сказал Степан, - Что им мешает захватить ещё одного заложника?
   - Это бессмысленно, - ответил Пай, - тогда они не получат то, что им нужно.
   - Может быть, им нужно два заложника? - заметил Степан.
   - Я думаю, нужно отправиться к ним на корабль и всё выяснить, - сказала Ряска. - И я готова это сделать.
   - Только не ты! - испуганно воскликнул Степан.
   - Согласен, - сказал Пай, - поэтому пойду я.
  Ряска пробовала было возражать, но Степан поддержал Пая, и большинством голосов кандидатура Пая в парламентёры была одобрена. Джек помог ему снять со шлюпки брезент, отвязать её и опустить на воду. Под напряжёнными взглядами друзей на 'Ящерке' и противников на 'Вендетте' Пай переплыл небольшое пространство между двумя яхтами и взобрался на борт 'Вендетты'.
  
  Глава 9. Каменные статуи
  Ряска и Степан, не отводя глаз, смотрели, как Пай поднимается на Вендетту, как в сопровождении человека с мегафоном уходит в каюту, быстро перекинувшись взглядами с Амелией. Потекли долгие минуты ожидания. Сильвия была у штурвала, напряжённо вцепившись в гладкое, отполированное руками дерево, готовая в любой момент дать команду Джеку поднять паруса и рвануть на Ящерке прочь от Вендетты. Степан, сощурившись, считал людей на Вендетте, насчитал десятерых, включая ушедшего с Паем мужчину с мегафоном. Возможно, на яхте был кто-то ещё, кто пока не показывался на палубе. Но даже тех, кого они видели, было слишком много, чтобы бросаться на них и пытаться освободить Амелию с боем. Ряска нервно барабанила пальцами по перилам, жалея, что так и не освоила водяную магию: сейчас бы гигантская волна не помешала.
  Наконец Пай показался на палубе, посмотрел на Амелию, ободряюще улыбнулся ей и что-то сказал. Затем он спустился в шлюпку. Никто из обитателей Вендетты не задерживал и не останавливал его, но они зорко следили за его движениями, держась за сабли и арбалеты. Мгновения, что Пай грёб от одной яхты до другой, показались Ряске вечностью. Она подпрыгивала от нетерпения на месте, желая как можно скорее узнать, что ему там сказали. Пай поднялся на Ящерку, и Степан и Ряска тотчас же его окружили, засыпав вопросами:
   - Ну как?
   - Что они сказали?
   - Что им нужно?
   - Они хотят выкуп, да?
  Пай задумчиво и молча на них посмотрел, потом попросил Сильвию отплыть от Вендетты подальше, чтобы их не могли застать врасплох, и отвёл своих друзей в кают-компанию. Там он выложил на стол и развернул потрёпанный и пожелтевший клочок бумаги, похожий на выдернутую из чьей-то записной книги страницу. На этом клочке фиолетовыми чернилами был изображён каменный саркофаг, покрытый буквами на неизвестном Ряске языке. В центре каменной крышки был вдавленный круг, в котором заключено нечто непонятное: клубок чёрных щупалец, зубастых пастей и когтистых лап, согнутых под неестественным для земных животных углом. Рисунок был подписан, но опять же на языке, которого Ряска не знала, и, судя по виду Пая и Степана, они тоже с таким не встречались.
   - Им нужно вот это, - сказал наконец Пай, когда все вдоволь налюбовались рисунком. - И ещё какой-то медальон, на котором должен быть точно такой же символ, - добавил он ткнув пальцем в круг с зубастой кляксой.
   - И где мы это возьмём? - оторопело спросил Степан.
   - Магистр Ох, который заправляет всеми этими негодяями, говорит, что эта штука должна быть где-то на дне моря в этом районе. Они знают, что среди нас есть русалка, и хотят, чтобы мы отправили Ряску на глубину, чтобы она отыскала этот каменный ящик и медальон.
   - Кто они, ты не выяснил? - нахмурившись, спросил Степан.
   - Никаких опознавательных знаков, все говорят на вертхольмском, но с акцентом, и не выглядят, как уроженцы наших мест, что-то в них есть чуждое. Главный у них магистр Ох - это тот мужчина с мегафоном - он говорит на вертхольмском почти идеально, но всё же я почему-то сомневаюсь, что он наш земляк.
  Все немного помолчали, раздумывая, затем Степан произнёс:
   - Я против того, чтобы подвергать Ряску опасности. Давайте думать над тем, как ещё можно вытащить Амелию с Вендетты.
   - А я бы нырнула и поискала этот ящик, чтобы хотя бы понять, зачем он им нужен, - тихо, но твёрдо сказала Ряска.
   - Ряска же всё равно собиралась здесь на дно, чтобы посмотреть на Замок-на-дне-моря, - резонно заметил Пай, - поэтому, полагаю, ничего страшного не произойдёт, если попутно она будет обращать внимание на каменные саркофаги со зловещей символикой на крышке.
   - Скажи, - обратилась Ряска к Паю, - негодяи с Вендетты не дали никаких ключей к тому, где эта штука может находиться? Помимо того, что где-то на дне моря, разумеется.
   - Кажется, саркофаг был на корабле, затонувшем поблизости, но где точно - они не знают. Никто на корабле не выжил.
  Все трое вдруг замолчали и переглянулись. Одна и та же мысль посетила голову каждого, и Ряска её озвучила:
   - Интересно, не тот ли это корабль, про который написано в найденном мною дневнике?
   - Вполне возможно, - отозвался Пай, - хотя, говорят, есть тут одно место, вокруг которого на дне должно быть не меньше десятка кораблей. Скалистый островок, едва выступающий из воды, окружённый подводными скалами: в шторм за волнами его совершенно не видно, но вспороть или пробить дно кораблю эти скалы вполне могут.
   - Давай там и начнём поиски, - сказала русалка.
   - Сильвия должна знать, где этот островок находится. Пойду, скажу ей, чтобы держала на него курс.
  Пай выбежал из каюты, и Степан и Ряска остались вдвоём. Степан напряжённое о чём-то размышлял. Ряска, подумав немного, присела на корточки возле скамейки, привинченной к полу в углу каюты. Там, под скамейкой, привязанный верёвками к ножкам, хранился её сундучок. Ряска открыла его и достала дневник. Она нашла в нём отрывок, где говорилось о буре и кораблекрушении, перечитала его, водя пальцем по строкам, подняла глаза на Степана и спросила:
   - Эти скалы, про которые говорил Пай, чёрного цвета, ты не знаешь?
   - Да, чёрного. Моряки их так и называют - Чёрные скалы. Кстати, я тут подумал и решил, что спущусь на дно вместе с тобой.
   - Как? Ты же не русалка, - удивилась Ряска.
   - Да, но ты же сама видела, я хорошо умею плавать и нырять, и надолго могу задерживать дыхание. Уверен, у меня получится доплыть до дна.
   - А если нет? Ты же не можешь дышать водой, как я. Не хватит воздуха, захлебнёшься, и вдруг я не успею тебя спасти!
   - Всё равно хочу попробовать. Тем более там, вокруг скал, где на дне лежат корабли, должно быть не очень глубоко.
   - Ладно, - со вздохом согласилась Ряска, поняв, что Степана не переубедить, по крайней мере сейчас.
  Вернулся Пай и сообщил, что Ящерка теперь движется прямым ходом к островку, и примерно через полчаса они будут там. Ряска вышла на палубу и проскользнула на своё любимое место на носу, чтобы увидеть скалы, как только они покажутся на горизонте. Погода была замечательная, как и все последние дни. Пригревало солнышко, высушивая русалкину кожу, но морской ветерок тут же её охлаждал и увлажнял солёными брызгами.
  Ряска глядела на волны, которые размерено поднимались и опускались, и ей казалось, что море дышит, вздымая гигантскую зеленую грудь. Русалка встала и, подчиняясь внезапно накатившему желанию окунуться в волны, перемахнула через борт. Она опять ощутила, как море подхватило её и обняло. Ряска покачалась в волнах рядом с Ящеркой, а потом нырнула и поплыла вниз.
  Дно и правда оказалось в этих местах не очень глубоким. Ещё не отдалившись от яхты, она уже видела, как колеблются невысокие водоросли, будто трава под сильным ветром, как в них пасутся маленькие яркие рыбки, пощипывая побеги, и прячась в зарослях, когда на них набегала тень от Ящерки. Ряска быстро поплыла под водой вперёд параллельно курсу яхты, попутно разглядывая дно. Она вдруг обратила внимание, что эти водоросли с рыбками растут на аккуратных прямоугольных участках, отделённых друг от друга ровными линиями высоких древовидных водорослей или каменными грядами. "Это же пастбища!" - пришло в голову ей. Тогда она стала вглядываться в дно внимательнее и заметила другие следы деятельности человека: то вдруг увидит каменную скамейку или стол, то огороженный участок, а на нём покосившееся пугало в истлевшей от времени одежде, то каменную статую человека, лежащую навзничь, или стоящую на коленях. Кстати, каменные фигуры стали попадаться всё чаще, и Ряска даже задумалась, для чего морские люди делали статуи в таком большом количестве и зачем раскидали их на пастбищах и в огородах. Наконец Ряска увидела дома: десяток невысоких, жмущихся друг к другу построек из каменных блоков, проложенных водорослями и илом. Вокруг неухоженные сады и огородики с бурной растительностью и забредшими туда рыбками. Русалка посмотрела вверх на удаляющуюся Ящерку, потом вниз на домики, в её душе боролись между собой ответственность и любопытство. Наконец, любопытство одержало уверенную победу, и Ряска без дальнейших сомнений устремилась к скоплению домишек.
  Она заглянула в ближайший - никого, лишь каменная мебель и медная посуда на полу. Тогда Ряска проверила следующий дом, там помимо мебели она обнаружила ещё одну статую, которую внимательно рассмотрела: это был мужчина в странной позе с вытянутыми вперёд перепончатыми руками, словно он пытался что-то отпихнуть от себя, рот его был открыт в беззвучном крике, глаза вытаращены. Ряска поёжилась, выскользнула из домика и быстро заглянула в остальные. Большая часть из них была пуста, а в ещё двух она обнаружила другие человеческие статуи, очень правдоподобно сделанные: одна так же защищалась неведомо от кого, а вторая вжалась в угол, закрыв глаза и сложив руки перед собой в молитве. Ряске стало страшно, по коже побежали мурашки. Солнце уже клонилось к горизонту, но света пока было достаточно, лучи солнца проникали в толщу воды освещали дома и заросли водорослей вокруг них, рыбки беззаботно плавали рядом, поблескивая чешуёй в закатных лучах, но Ряску трясло от нестерпимого ужаса. Ей хотелось унести отсюда ноги как можно скорее, что она и сделала, помчавшись стрелой вдогонку за Ящеркой. Она не оглядывалась, поэтому не видела, как чёрные тени от рощицы водорослей, расположившейся в небольшой ложбинке у деревушки удлинились, поползли к домам, пошарив в них и вокруг, и, не обнаружив ни одной живой души, съёжились обратно.
  Ряска догнала Ящерку, вынырнула рядом с яхтой, увидев на палубе Степана и Пая, которые со взволнованным видом ходили и разглядывали волны в поисках русалки. Они помогли ей подняться на борт, собираясь уже высказать всё, что они думают о девицах, уплывающих невесть куда без предупреждения, но, заметив, что она вся дрожит и выглядит бледнее обычного, сразу же остыли. Степан потянулся, как будто бы хотел обнять её, но остановился, а Пай взволнованно спросил:
   - Что случилось? На тебе лица нет.
  Ряска, дрожа и клацая зубами, рассказала им про пастбища с каменными статуями и про найденную деревушку, про фигуры в домах.
   - Я думаю, они были живыми, эти статуи, - заключила она. - Это люди, жители морского королевства. Кто-то превратил их в камень.
  Пай и Степан помрачнели и переглянулись.
   - Хотел бы я, чтобы Амелия была тут, а не на Вендетте, - сказал Пай. - Наверняка она знает, можно ли превратить человека в камень. И если можно, тут же бы пересказала нам пару прецедентов и занялась поисками контр-заклятия.
   - А я хотел бы знать вот что: куда делся тот, кто превратил этих морских крестьян в камень, всё ещё ли он бродит под водой в окрестностях?
   - Ну если это какой-то колдун, то вряд ли, - ответил Пай. - Непонятно, зачем вообще колдуну понадобилось пробираться на морское дно и превращать в камень ни в чём не повинных жителей, но едва ли он все последние сто лет провёл на морском дне.
  Ряску замечание Пая немного успокоило, но всё равно ей было не по себе. Ей вдруг пришло в голову, что, вполне вероятно, в Замке-на-дне-моря картина очень похожа на то, что она видела в деревушке. От этой мысли ей стало жутко ещё больше, и при этом она ощутила в душе грусть и щемящее чувство потери.
   - Чёрные скалы по правому борту, бросаем якорь! - крикнула Сильвия с капитанского мостика.
  Все трое друзей кинулись к правому борту и увидели в стороне небольшой каменный островок метров пять в диметре. Он действительно едва выступал из воды, и был чёрного, как ночь, цвета. Сильвия предусмотрительно встала на якорь, не подходя к островку вплотную. Ряска, поглядев в воду, увидела причину: под водой вокруг островка скрывались острые чёрные зубы-скалы, готовые пропороть брюхо любому неосторожному судну. Друзья зачарованно глядели на гибельные скалы, выглядевшие особенно зловеще в кроваво-красных лучах солнца, наполовину скрывшегося за горизонтом, потом Ряска потрясла головой и сказала:
   - Ну что ж, думаю, лучше подождать утра, прежде чем идти на дно и заниматься поисками.
  Все конечно же с ней согласились.
  Эту ночь Ряска провела не в любимом море, уцепившись за Ящерку, чтобы не потеряться, как все предыдущие ночи их морского путешествия, а в кают-компании, неудобно устроившись на полу. Почему-то ей совсем не хотелось ночевать среди чёрных скал.
  Ряска проснулась оттого, что кто-то тряс её за плечо. Вставать не хотелось, но Ряска всё же открыла глаза и села. За окном был тёмный пасмурный день: всё небо обложило грязно-серыми облаками, за которыми обиженно пряталось солнце. Дождь бы скрасил собой такой день, но дождя не было, и в воздухе им даже не пахло. В такую погоду на болоте кикиморы начинали склочничать и ссориться между собой, случались и драки, и теперь у Ряски привычно испортилось настроение. Она хмуро взглянула на Пая, разбудившего её, и пробурчала:
   - Ну и чего ты меня трясёшь? Иди лучше мачту потряси. Или Степана. Хотя разницы, в общем-то, нету.
  Пай, проигнорировав её бурчание, ослепительно улыбнулся и сказал:
   - Доброе утро! Вставай давай, сейчас завтракать будем, а ты мне мешаешь на стол накрывать.
  Ряска встала и поплелась на палубу. Она плюхнулась на пол на своём излюбленном месте и уставилась в воду. Морскую поверхность покрывала мелкая рябь, сделавшая море непрозрачным и скрывшая чёрные подводные скалы. Но Ряска помнила, что они там есть, и зябко поёжилась. "Им-то хорошо!" - мрачно думала Ряска, - "они все на яхте останутся, а мне лезть на дно, к этим скалам, и рисковать собой!"
  За спиной раздался голос Степана, говоривший что-то, по-видимому, Паю. Ряска недовольно скривилась и подумала: "Ну вот, сейчас опять подойдёт, сядет рядом и будет донимать разговорами." Но Степан не подошёл и не сел, и это почему-то раздосадовало Ряску ещё больше. Так она сидела и злилась, пока Пай не крикнул, высунувшись из дверного проёма кают-компании:
   - Эй, зеленовласка, иди завтракать, всё уже на столе. Только тебя ждём!
   - Я не голодна, - проворчала себе под нос русалка, но Пай её уже не услышал, нырнув обратно в каюту, а она сама поняла, что очень даже голодна. Посидев для приличия ещё минут пять, она в конце концов пошла завтракать.
  Ряска ожесточённо пилила блинчик с начинкой ножом, когда Пай удивлённо её спросил:
   - Ты чего сегодня всё утро, как грозовая туча? Не с той ноги встала? Никогда тебя такой не видел!
   - Со мной всё в порядке, - сердито ответила Ряска, - меня в свою очередь удивляет твой ничем неоправданный оптимизм. Но я же не делаю тебе замечаний.
  Пай вопросительно поднял брови, но ничего на это не сказал. Вмешался Степан:
   - Ряска, ты боишься идти на дно, да? Хочешь, оставайся на борту, а я спущусь и разведаю обстановку?
   - Ничего я не боюсь! А ты так и не оставил свою глупую идею плыть вместе со мной? Тогда да, боюсь! Боюсь, что придётся там на дне за тобой присматривать, а потом спасать, когда ты воды нахлебаешься.
  Степан огорчённо посмотрел на Ряску, но не стал с ней спорить. Завтрак доедали в молчании: Ряске удалось передать всем своё плохое настроение. В глубине души она понимала, что несправедлива к друзьям, и её начали мучить угрызения совести, но она уже не могла остановиться: её несло на волне раздражения и злости. Русалка накручивала себя, размышляя о том, как её никто не ценит, и какие они все не такие, как надо, когда Сильвия решительно сказала, посмотрев в окно:
   - Надо приступать к погружению, если вы всё ещё намеренны это делать. Полагаю, через несколько часов будет буря, и в это время я хотела бы отвести Ящерку подальше от скал в открытое море.
  С этим все без споров согласились, быстро допили свои напитки и вышли на палубу.
   - Ты уверена, что не хочешь, чтобы я плыл с тобой? - спросил Степан, привязывая к поясу Ряски фонарик, который горит под водой.
   - Да! Уверена. Одной мне будет проще, - резко ответила Ряска.
   - Давай тогда ты спустишься, осмотришься, потом поднимешься и расскажешь, что там и как, есть ли затонувшие корабли. А поиски на них уже во второй заход? Чтобы мы меньше волновались, - произнёс Пай.
   Ряска кивнула, чтобы поскорее от него отвязаться, и решительно прыгнула за борт.
  Под водой сегодня было темнее, чем вчера. Ряска устремилась ко дну, растопырив пальцы с перепонками на ногах и руках. Тёмные скалы кольцом окружали островок, и каменистое дно, едва прикрытое илом и нанесённым песком, под небольшим наклоном уходило от островка во все стороны. Ряска поплыла вкруг острова, оглядываясь. Было сумрачно, но тусклого света, проникавшего сквозь толщу воды, хватало, чтобы увидеть на дне развалившиеся и разложившиеся остовы кораблей, образовывавшие вокруг кольца скал своё большое кольцо, мрачное и могильное. Тут были погибшие крохотные яхты, не больше Ящерки, и огромные грузовые корабли, спасательные шлюпки и рыбацкие судёнышки. Судна всех форм, размеров и прибывшие из разных стран лежали бок о бок в своём последнем пристанище. Чёрные скалы собирали свою дань в течение столетий. Ряске стало жутко, и, чтобы побороть свой страх, она направилась к ближайшему завалившемуся на бок судну.
  Судно оказалось торговым кораблём, судя по широким бокам, а также потемневшим ящикам, рассыпавшимся по дну вокруг пробитого днища. Ряска нырнула в пролом и включила фонарик, потревожив стайку рыбок. Она провела лучом света направо, налево - ряды стоящих друг на друге гнилых, разбитых ящиков с содержимым, так долго пролежавшим в воде, что уже нельзя было сказать, чем это было раньше, до того, как стало бурой слизью. Ряска проплыла немного внутрь, чтобы удостовериться, что на таком корабле точно не может быть искомого саркофага. Затем она развернулась и поплыла к выходу, случайно зацепив ногой один из нижних ящиков. Ящик подумал пару мгновений, решил, что такая жизнь ему больше не мила, и развалился на мелкие трухлявые кусочки. Ящики, стоявшие на нём покатились вниз, задевая по дороге другие ящики из соседних рядов. Лавина, состоящая из гнилых ящиков и их обломков, бутылок и банок, оказавшихся в некоторых ящиках, сбила с ног Ряску, оглянувшуюся посмотреть, что за шум, накрыла её и дала по голове бутылкой.
  
  Глава 10. Тайна каменного саркофага
  Когда сознание к Ряске вернулось, она увидела небо. Тёмное, закрытое тучами, прекрасное небо. Ряска почувствовала пульсирующую боль в затылке, застонала и потянулась рукой к голове. На макушке была шишка, ощупав её и вспомнив про корабль и удар, Ряска огляделась. Она была в крохотной шлюпке, совсем рядом с ней на вёслах сидел мокрый Степан и сосредоточенно грёб, поглядывая по сторонам.
   - Степан! - жалобно простонала не до конца оклемавшаяся Ряска, - что произошло?
  Степан озабоченно взглянул на неё и ответил:
   - Ты долго не возвращалась, несколько часов прошло. Поднялся ветер, и Сильвия сказала, что больше нельзя ждать и нужно отвести 'Ящерку' от скал. Я настоял на том, что пойду тебя искать. Мне оставили эту шлюпку, немного воды-еды на всякий случай, и яхта ушла.
   - Ты спустился за мной на дно? И нашёл меня? - пролепетала Ряска, вспомнив, как грубо она обошлась с ним на борту 'Ящерки' перед своим погружением.
   - Да, долго не мог найти, но потом заметил отблеск фонарика возле треснувшего торговца, и обнаружил тебя, заваленную ящиками. Нам нужно поскорее убраться отсюда: ветер уже почти штормовой, как бы нас не разбило об эти чёртовы скалы, и мы не оказались снова на дне.
  Степан приналёг на вёсла, а Ряска села, держась за голову и не зная, чем помочь. Начиналась буря, волны становились всё выше и выше, то поднимая шлюпку к небу, то резко бросая вниз. Сильный ветер подхватил мокрые Ряскины волосы, и, когда не получилось оторвать их и унести прочь, стал хлестать влажными прядями русалку по плечам и лицу. Степан грёб изо всех сил, стараясь отплыть от скал как можно дальше, но Ряска, вглядываясь в бушующее море, не видела скал и сомневалась, что Степан сам знает, где скалы теперь относительно их шлюпки. Буря набирала силу, гигантские волны играли маленькой лодочкой, как расшалившиеся щенки мячом: подхватывали и перекидывали друг дружке, кружили и вертели, подбрасывали и снова ловили. Хорошо, что пока на зуб не пробовали. Грести стало бессмысленно, и Степан сложил вёсла, одной рукой ухватился покрепче за скамейку, а второй, пригнувшись, обхватил Ряску и прижал к себе.
  Русалка почувствовала руку Степана вокруг своих плеч, и её наконец охватило спокойствие: она поняла, что совсем не боится шторма. Ведь это её родное море, оно не причинит им вреда. И рядом Степан. Всё будет хорошо. Ряске даже начало нравиться замирающее чувство в животе, когда шлюпка в очередной раз резко проваливается в пропасть между волн, а потом снова взлетает ввысь. Так они и сидели долгие часы, прижавшись друг к другу в крохотной лодочке среди вздымающихся стеной волн, поливаемые водой и орошаемые брызгами, целые и невредимые, пока буря наконец не угомонилась, и они не оказались на ровной и гладкой морской поверхности. А рядом, как ни в чём не бывало, влажно поблескивали в лучах выглянувшего из-за туч солнца чёрные скалы.
  - Ну что, будем ждать 'Ящерку' или пойдём остальные корабли на дне исследовать? - буднично спросил Степан, вычерпывая воду со дна шлюпки за борт.
  Ряска огляделась по сторонам, задумчиво взглянула на небо. Грозовая туча стремительно уходила за горизонт; открывшееся небо было ясным и нежно-голубым; солнышко, стоявшее ещё высоко над горизонтом, сияло изо всех сил, стараясь наверстать упущенное за день, а небольшие, спокойные волны тихо плескались о лодку.
   - Светло будет ещё часа три, жалко время впустую тратить. Давай пойдём исследовать! К закату вернёмся в шлюпку: может, к тому времени и 'Ящерка' подойдёт, - ответила Ряска.
  Степан согласился, они без дальнейших споров нырнули в прохладную воду и устремились ко дну. Прямо под ними лежал, зарывшись носом в дно, корабль, а чуть в стороне был ещё один, побольше, с большой пробоиной в правом борту.
   - С этого начнём? - спросила Ряска, указав на ближайшее судно.
  Степан просто кивнул: говорить под водой, как русалки, он не умел.
  Они опустились к самому кораблю: это была большая прогулочная яхта, на борту которой с трудом можно было прочесть залепленное грязью и илом название - 'Мелисса'. Ребята решили разделиться: Степан направился к пролому, посветил туда фонариком, а потом забрался внутрь, Ряска же заглянула на капитанский мостик, ничего и никого там не обнаружив, затем подплыла к кают-компании и потянула на себя дверцу. Разбухшее от воды дерево поддавалось с трудом, но наконец дверь распахнулась, и русалка заплыла внутрь. Кают-компания этой яхты была просторной и когда-то, должно быть, очень уютной: на стенах были вылинявшие картины во всё ещё красивых рамах, бронзовые держатели для ламп и полки для книг, у дальней от входа стены большой стол, прикреплённый к полу. Стулья прикреплены не были, поэтому съехали все в одну кучу в угол, который оказался внизу, когда яхта зарылась носом в землю и прилегла на бок. Ряска подплыла к этому углу, заваленному стульями, посудой и прочими вещами, и стала разбирать хлам, светя себе фонариком, в поисках сундука, как на картинке. Вот она нащупала что-то прямоугольное и тяжёлое, высвободила это что-то из-под остальной рухляди и взглянула: это был сундук. Ряска вздрогнула, сердце забилось сильнее, но тотчас же, когда она рассмотрела внимательней крышку, её захлестнула волна разочарования. Сундук, да не тот сундук. На крышке не было ничего похожего на зубы, когти и кляксы, никаких таинственных символов и букв. Только цветочки и листочки, пусть и с мастерством вырезанные на деревянной крышке. Ряска в сердцах откинула крышку сундука: не то, чтобы ей было интересно, что внутри, но раз уж она его нашла... Внутри оказались детские вещи: тряпичный игрушечный кот с глазками-пуговками, книжка с картинками, несколько маленьких штанишек, носочков и рубашек. Ряска медленно закрыла крышку и поплыла прочь из кают-компании. Она знала: на этом корабле им не найти то, что они ищут. Её догадку подтвердил Степан, проверивший все остальные каюты и вернувшийся с пустыми руками. Подавленная Ряска послушно поплыла за ним к поверхности, где Степан отдышался и снова нырнул, затем так же послушно двинулась за ним к следующему кораблю. Она всё думала о пассажирах яхты: кто они были, выжили ли в крушении, был ли на корабле малыш, чьи вещи она нашла, и что с ним произошло. Она очень надеялась, что пассажиры выжили, ведь мёртвых тел она на корабле не видела. Может быть, видел Степан, но он ей ничего не сказал. Ряска так была погружена в свои мысли, что даже не удивилась тому, как долго Степан может обходиться без воздуха под водой.
  Подплыв к следующему кораблю, они опять разделились: Степан поплыл осматривать трюм и каюты, Ряска же опять направилась к капитанскому мостику, который на этом корабле представлял собой просторное помещение с огромными окнами на верхней палубе. Ряска потянула на себя дверь и обнаружила, что ту заклинило, и она не поддаётся, тогда русалка оплыла вокруг рубки и нашла разбитое окно, через которое и вплыла внутрь.
  Посветив фонариком по сторонам, Ряска охнула и прижала ладони к лицу, заглушая рвущийся крик и прикрывая растопыренными пальцами с перепонками глаза: луч фонаря высветил два скелета на полу у штурвала. Сердце подпрыгнуло и застучало с удвоенной скоростью, колени и руки задрожали, но Ряска мужественно приблизилась к скелетам, чтобы рассмотреть их. Один из скелетов в истлевшей за сотню лет одежде осел на пол рядом со штурвалом, вцепившись в него стальной хваткой, которую не смогла ослабить даже смерть. Второй лежал рядом на полу, на нём была серая хламида, на удивление хорошо сохранившаяся в воде. Ряска посветила по углам рубки: ничего, похожего на искомый ящик не нашла, и собралась было уже уплывать, как в луче фонарика, пробежавшегося напоследок вскользь по скелетам, что-то сверкнуло. Ряска посветила ещё раз и пригляделась: так и есть, сквозь кости пальцев, сжатых скелетом в серой хламиде у груди, блестел какой-то предмет. Ряска с трудом разжала мертвецу стиснутые пальцы, и на серую ткань его плаща упал медальон на толстой цепочке. Русалка взяла его и рассмотрела: неровный кружок из тусклого металла, на обеих сторонах один и тот же рисунок, от которого у Ряски встали дыбом волоски на руках и ногах, и по телу пробежала дрожь ужаса и отвращения; тот самый рисунок, что она видела на листочке, показанном Паем. Ряска намотала толстую цепочку себе на руку, стараясь не касаться самого медальона, и поплыла разыскивать Степана, чтобы сообщить ему о своей находке.
  В каютах Степана не было. Ряска заглянула в трюм, увидела свет его фонаря и заплыла внутрь. Степан находился в дальнем углу и что-то там внимательно разглядывал. Ряска направилась к нему, по дороге всматриваясь в находку Степана. Каменный саркофаг, лежавший перед ним, оказался намного больше, чем Ряска предполагала, и был размером не с сундук, как ей представлялось, а скорее с большой комод. "Как мы его поднимем вдвоём на поверхность?" - огорчённо думала она, когда вдруг заметила, что крышка саркофага немного сдвинута.
   - Степан, - позвала Ряска, - ты нашёл саркофаг? А я тоже не с пустыми руками: посмотри, что нашла я!
  Степан обернулся, озабоченное выражение на его лице сменилось лёгкой улыбкой, как всегда, когда он смотрел на Ряску. Ряска глядела на него, и у неё вдруг возникло ощущение, что что-то не так. Вокруг Степана стало как-то темно, несмотря на фонарик в его руке. Чёрные тени от стен окружили его и подползали всё ближе. Ряске стало страшно.
   - Степан! - крикнула она, но было поздно. Чёрные тени лизнули его ступни, руки, голову, и всё это на Ряскиных глазах стало сереть и превращаться в камень. С глухим стуком каменная статуя Степана упала на дно трюма. Ряска тоже окаменела, но пока только от ужаса. "Бежать! Бежать!" - стучала в голове мысль, но Ряска не могла пошевелить даже пальцем. Чёрные тени, не насытившись Степаном, обратили своё внимание на русалку и стали удлиняться и расти в её сторону. Ряска широко распахнутыми глазами глядела на тени, и видела в них зубастые пасти, и когти, и шипастые хвосты, и свои детские ночные кошмары, и смерть своей бабушки, и скалящиеся черепа, и снова когти и клыки. Тени подобрались к ней и остановились. Чёрное прозрачное щупальце вытянулось и тронуло Ряскину руку с медальоном. Ряска вздрогнула, ощутив лёгкое, холодное и скользкое прикосновение, в страхе посмотрела на свою руку, но та по-прежнему была не серого, а светлого нежно-зелёного цвета. Отросток тени пробежался по цепочке, скользнул на кружок медальона, и, удовлетворившись, втянулся обратно в тень. Тени вокруг Ряски заколебались, потом медленно отступили к стенам и окончательно пропали. Ряску трясло крупной дрожью, она не могла понять, что произошло, почему она осталась в живых, но это её сейчас и не заботило. Она опустилась на пол возле статуи Степана и разревелась. Слёзы вытекали из глаз, тут же смешиваясь с солёной морской водой, что было и не различить, где слёзы, а где море.
  Нужно было выбираться оттуда, Ряска это понимала, но она не могла оставить тут Степана, просто не могла. Она обхватила статую руками, и тяжело и неповоротливо поплыла прочь из трюма, а потом вверх, к небу. Статуя была тяжёлая и тянула русалку вниз, но она не допускала даже мысли о том, чтобы выпустить её из рук и уплыть одной. "Степан! Как же так?" - горько думала она, - "только не Степан! Это я во всём виновата! Надо было остаться на своём болоте, тогда со Степаном бы ничего не случилось." Так она плыла и плакала, и корила себя, и сжимала покрепче Степана онемевшими от непосильной тяжести руками.
  Добравшись до поверхности, она наконец задумалась о том, что же теперь делать. Рядом спокойно дрейфовала шлюпка, но Ряска трезво оценивала свои силы и понимала, что не сможет поднять каменную статую из воды и положить в шлюпку. Оставалось надеяться, что 'Серебристая Ящерка' вскоре подойдёт, и друзья помогут поднять Степана на борт. Но Ящерку ещё нужно было дождаться, а её даже не было на горизонте. Ряска взглянула в лицо каменной статуе и вспомнила сказки, которые ей рассказывала бабушка-кикимора в далёкие дни Ряскиного детства. В сказках, бывало, прекрасные принцы и храбрые воительницы расколдовывали своих любимых поцелуями. Русалка немного помедлила, размышляя, попробовать или нет, затем потянулась и робко поцеловала каменного Степана в щёку. Когда ничего не произошло, она набрала полную грудь воздуха, прицелилась, закрыла глаза и быстро чмокнула статую в губы. Холодный камень так и остался камнем, и Степан продолжал, не моргая, глядеть прямо перед собой каменными глазами. Ряска разочарованно вздохнула, перехватила Степана поудобнее, развернув его спиной к себе, положив на себя сверху и обняв обеими руками, и принялась ждать Ящерку. Она смотрела в небо, на проплывающие маленькие облака, и слёзы наворачивались ей на глаза. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, его последние лучи осветили русалку, каменного человека в её объятиях, и тусклый медальон на цепочке, который набежавшая волна приподняла и опустила статуе на грудь.
  Наверное, Ряска задремала, потому что она не почувствовала, как теплеет и легчает статуя в её руках, она пришла в себя только тогда, когда Степан вырвался из её объятий и начал барахтаться рядом в волнах, жадно хватая ртом воздух.
   - Степан! Ты снова живой! - радостно воскликнула русалка.
  Степан наконец отдышался и сказал:
   - Да, живой. И, надо сказать, мне совершенно не понравилось быть камнем за исключением того момента, когда ты, видимо, пытаясь расколдовать, поцеловала меня.
  Ряска смутилась и нырнула от неловкости в волну, сделала кружок под водой и вернулась, взяв себя в руки.
   - Но ведь подействовало же? - смущённо сказала она, - ведь ты стал нормальным.
   - Боюсь, это не твой волшебный поцелуй, а что-то ещё. Я почувствовал жжение вот тут, - Степан указал на грудь, - потом оно распространилось по всему телу, и я снова смог дышать и двигаться.
  Степан тем временем подплыл к шлюпке и осторожно забрался в неё, потом помог подняться Ряске. Он нашёл под сидением сумку, в которую Пай упаковал для них припасы, и вытащил бутерброды, завёрнутые в промасленную бумагу, что спасло их от размокания.
   - Я что-то ужасно проголодался. Ты будешь? - спросил он Ряску.
   Ряска торопливо кивнула и с жадностью взяла бутерброд. Пока они ели, на горизонте, к которому плавно опускалось солнце, появилась яхта и на всех парусах понеслась к ним. Степан и Ряска сразу узнали Ящерку. На носу яхты кто-то стоял и энергично махал им руками. Когда яхта немного приблизилась, Ряска вгляделась, и сердце её затрепетало: это была Амелия! Живая и невредимая, она подпрыгивала на месте от нетерпения и радостно им махала.
  Когда яхта наконец добралась до них, Пай помог Ряске и Степану подняться на борт, а Амелия бросилась к ним в объятия. Они обнимались, и улыбались, и Ряска даже немного всплакнула от счастья и облегчения, что всё позади, и Амелия рядом.
   - Как ты здесь оказалась? Как выбралась с Вендетты и спаслась от похитителей?
   - О! Это долгая история! - взмахнула руками Амелия, потом счастливо засмеялась и добавила: - Пай меня спас, как настоящий герой из приключенческого романа. Во время грозы пробрался на яхту, нашёл каюту, в которой меня держали взаперти, взломал дверь и освободил меня.
   - Вовсе не как герой, - пробормотал порозовевший то ли от смущения, то ли от удовольствия Пай, - просто я должен был что-то делать, не мог больше ждать чуда. А тут буря такая удачная, с ливнем и ветром, команде Вендетты явно было не до охраны пленницы.
   - А потом мы вплавь добирались до Ящерки, по бушующему морю с огромными волнами! - продолжала возбуждённая Амелия.
   - Ох! Тебе не страшно было? Вы же могли утонуть! - испугалась Ряска.
   - Ну, было слегка страшновато, но мы же оба прекрасно плаваем. В Гринси дети учатся плавать раньше, чем начинают ходить, - гордо заметила Амелия. - Потом на Вендетте заметили, что я сбежала, и погнались за нами. Но мы уже были на Ящерке, а Сильвия и Джек сделали всё возможное, чтобы оторваться от погони.
   - Куда сейчас идёт 'Ящерка'? - спросил Степан.
  Ряска огляделась и только сейчас обратила внимание, что затормозившая у Чёрных скал яхта не встала там на якорь и теперь шла полным ходом куда-то в сторону, прочь от скал.
   - Я же говорю, нас сейчас ищут эти недоколдуны из Серых гор на Вендетте. Поэтому мы решили забрать вас и мчаться назад в Гринси, за подмогой.
  Степан и Ряска замерли, поражённые.
   - Значит, это действительно колдуны из Серых гор? Как ты узнала? - спросил Степан.
   - Они между собой разговаривали на серогорском, когда думали, что я их не слышу. Ну и ещё по кое-каким приметам.
   - Я не хочу сейчас возвращаться в Гринси! - воскликнула Ряска. - Сейчас, когда мы так близко! Я должна во всём разобраться, найти Замок-на-дне-моря, понять, что я видела на том затонувшем корабле, и что я могу сделать.
   - А что ты видела? - обеспокоенно спросил Пай, а у Амелии заинтересованно загорелись глаза.
  И тогда Ряска рассказала им всё: про корабль на дне, и про скелет с медальоном, про саркофаг и тени, околдовавшие Степана, и про то, что он удивительным образом снова стал собой. Не рассказала только про свои попытки расколдовать его поцелуями. Степан добавил, что он всё это время был в сознании и видел своими каменными глазами, как тени лизнули медальон и отступили, потом рассказал о том, что почувствовал, перед тем, как снова стать живым. Амелия внимательно разглядела место на коже, где Степан почувствовал жжение: там ничего необычного не было. Тогда она подумала немного, почесала затылок и сказала:
   - Ряска, покажи, как ты держала Степана, когда вы были в воде и плыли к поверхности.
  Ряска удивилась, но выполнила просьбу. Подошла к Степану, и обняла его обеими руками, сказав:
   - Только он был ниже: голова у моих плеч, а я тащила его за подмышки.
   - Отлично. А теперь покажи, как ты держала его перед тем, как он расколдовался.
  Ряска обошла Степана вокруг и обхватила его руками из-за спины.
   - Вот так, только он опять же был немного ниже. А почему ты задаёшь такие странные вопросы? Это разве важно?
   - Весьма вероятно. Смотри-ка - в таком положении медальон на твоей левой руке оказывается как раз напротив груди Степана. Может быть, прикосновение медальона способно возвращать человеку жизнь, отобранную чёрными тенями. Ведь они не тронули тебя, потому что на тебе был медальон. Возможно, медальон - это способ управлять этим колдовством.
  Ряска подумала и поняла, что Амелия скорее всего права; она подняла руку и посмотрела на медальон другими глазами.
   - Если он помог мне расколдовать Степана, значит ли это, что он так же сработает на окаменевших морских жителях?
   - Я думаю, да, - ответила Амелия, - но чтобы узнать это точно, нужно попробовать.
   - Тогда я останусь и попробую.
   - Погоди. Нужно сначала разобраться с источником колдовства. Если тени превратили Степана в камень, значит, колдовство всё ещё активно, и только человек с медальоном может чувствовать себя на дне в безопасности. Расколдуешь ты кого-нибудь, а он снова превратится в камень, едва ты отойдёшь.
   - Да, об этом я не подумала, - огорчилась Ряска. - Что же тогда делать?
   - По всей видимости, всё дело в саркофаге. Жаль, что я не могу взглянуть на него своими глазами. Скажи, на крышке был точно такой же рисунок, как на медальоне? - спросила Амелия и приподняла цепочку, обвитую вокруг Ряскиной руки, чтобы рассмотреть медальон повнимательнее.
   - Да, точно такой же, только там вокруг ещё что-то написано.
   - Какого размера саркофаг? Как он выглядит? Вот это изображение точное? - Амелия вытащила и развернула бумажку, которую Пай получил от серогорцев.
  Ряска мельком взглянула на бумажку и непроизвольно поёжилась, вспомнив гнетущее чувство, которое вызвал в ней вид саркофага.
   - Изображение точное, только саркофаг в реальности вот такого размера, - Ряска вытянула руки, показывая ширину и высоту, - и крышка его не закрыта полностью, сдвинута на бок.
   - Вот оно что!
   - Наверное, крышка сдвинулась во время бури или при падении корабля на дно, - сказал Степан, - и злые чары были выпущены на свободу.
   - Интересно, если просто закрыть крышку, будет ли остановлено колдовство? - задумчиво произнёс Пай.
   - Я не знаю, - горестно сказала Амелия, огорчённая тем фактом, что она чего-то не знает, и при этом не имеет возможности немедленно провести исследования или практические опыты, - но я вспомнила кое-что из курса истории зарубежной магии, которую мы проходили в первом семестре. В Западном океане есть остров: сейчас его называют остров Памяти, а как называли свой остров местные жители, нам неизвестно, потому что все жители этого острова превращены в камень около восьмисот лет назад. Представляете: на острове размером с три Гринси есть останки небольшого городка и нескольких крохотных деревушек, заросшие дороги, заброшенные поля и виноградники, и всё это заполнено каменными статуями людей в разных позах. Наш старый профессор истории магии ездил на этот остров с исследовательской экспедицией, и потому он всё это подробно нам описывал и показывал зарисовки местности. Многие статуи уже повреждены ветром, дождём и временем, некоторые из них раскололись, но то, что когда-то все они были живыми людьми - не оставляет сомнений. Исследователи острова в многочисленных трудах описывают несколько теорий относительно природы этого колдовства, в одной из них предполагается наличие мощного артефакта, превращающего живых существ, наделённых разумом, в камень в некотором неустановленном радиусе вокруг себя. И что этот артефакт больше не находится на острове, так как он не был найден исследователями, и при этом все исследователи остались живы-здоровы и не превращены в камень.
   - Ох! Бедные островитяне! Жалко их! - с искренним сочувствием сказала Ряска. - Ты думаешь, каменный сундук на дне к этому причастен?
   - Либо он, либо что-то очень ему родственное. Быть может, колдуны Серых гор нашли где-то этот артефакт или узнали, как его создать, и решили воспользоваться им против Вертхолма.
   - Это всё очень интересно, - сказал Степан, - но 'Ящерка' по-прежнему движется к Гринси, и солнце почти село, если мы и дальше будем разговаривать, а Ряска в результате решит вернуться к Чёрным скалам, нам с ней придётся очень долго плыть обратно, причём в полной темноте.
   - Да, Степан прав, - встрепенулась Ряска, - мне нужно вернуться. Я попробую как-нибудь закрыть крышку саркофага, а потом проверить на ближайшей каменной статуе действие медальона.
   - Простой и хороший план без лишних деталей! - то ли одобрил, то ли съязвил Пай.
   - А мы через четыре дня вернёмся. Надеюсь, с подмогой, - сказала Амелия.
   Ряска повернулась к Степану и сказала:
   - Я хочу, чтобы ты остался на 'Ящерке'. Ведь медальон только один, и только я в безопасности в море. Если ты опять превратишься в камень, а я вдруг не смогу тебя расколдовать, я очень-очень расстроюсь.
   - Но тебе наверняка понадобится моя помощь! - пробовал было протестовать Степан, но взглянув на решительное выражение лица русалки, сдался и поник.
  Ряска попрощалась с друзьями, затем, не откладывая в долгий ящик, прыгнула за борт и быстро поплыла обратно. Только раз она оглянулась, чтобы увидеть исчезающий на горизонте силуэт яхты, затем она вздохнула и нырнула в волну, чтобы дальше плыть под водой.
  
  Глава 11. Встреча с морскими жителями
  Почти всю ночь Ряска плыла к Чёрным скалам. В густом чёрном небе над морем висела яркая, полная луна, и её серебристый свет проникал в толщу воды, освещая русалке дорогу. Ей хотелось спать, и, чтобы побороть подкатывающую дремоту, Ряска разглядывала дно, сосредотачиваясь на деталях. Вдруг в стороне в неверном свете луны она заметила что-то смутно знакомое. Ряска отклонилась от своего пути и подплыла поближе. Это была перевёрнутая повозка, вокруг которой лежало множество статуй, уже наполовину скрытых илом и песком. Но даже сквозь грязь и ил были различимы каменные женщины, прижимающие к груди каменных детей, в тщетной попытке их защитить, а также малыши, в страхе жмущиеся к мамам или пытающиеся на четвереньках уползти прочь и спастись. Ряска сразу поняла, что именно про эту повозку она читала в дневнике русалки, и вот теперь своими глазами видит, что стало с пассажирами отставшей повозки. Ряска гладила каменных малышей по головам и плакала, ей хотелось помочь им, прямо сейчас попробовать расколдовать, но она не осмеливалась это сделать: ей казалось, что вокруг неё в ночной тьме сжимаются кольцом тени, чернее самой ночи. Русалка вслух пообещала статуям, что обязательно вернётся за ними, и, всхлипывая, поплыла дальше.
  Она добралась до Чёрных скал вместе с рассветом, и, когда первые розоватые солнечные лучи проникли в морскую глубину, русалка увидела широкое дно яхты в вышине: это 'Вендетта' хищно кружила вокруг скал, высматривая и поджидая 'Ящерку'. Ряска порадовалась, что её друзья уже далеко и не попадут в лапы преследователей, но присутствие недругов в такой близи от неё самой несколько её встревожило. Решив, что колдуны не рискнут сунуться на дно, она приступила к выполнению своего плана.
  Ряска легко нашла нужный разбитый корабль, забралась в трюм и нерешительно приблизилась к зловещему каменному ящику, освещённому робкими, тонкими солнечными лучиками, проникающими в трюм сквозь дыры в обшивке корабля. Русалка с опаской прикоснулась к крышке: ничего ужасного не произошло, тогда она потянула за крышку, пытаясь сдвинуть и закрыть. Крышка даже не пошевелилась. "Какая она тяжёлая!" - с удивлением подумала русалка, - "мы же собирались поднимать саркофаг целиком на поверхность, а я даже крышку сдвинуть не могу!" Она тащила её и толкала, налегала всем своим весом: крышка не двигалась с места, словно приклеенная. Выбившись из сил, Ряска села рядом на пол, прислонившись к покатой стене трюма и не выпуская из виду саркофаг с злополучной крышкой. "Что-то не так", - думала она, - "крышка не должна так тяжело закрываться. Тут наверняка есть какой-то секрет." Она встала и осмотрела крышку, прощупав её со всех сторон в надежде найти скрытые кнопки или рычажки. Никаких секретов она не нашла и разочарованно отступила.
  "Что ещё может быть? Какой секрет? Может быть, медальон? Ведь он связан с саркофагом и имеет какое-то влияние на чёрные тени, выбравшиеся из заточения, он должен и с крышкой помочь!" Ряска взяла медальон в руки и прикоснулась к крышке саркофага. Ничего. Она ещё раз оглядела крышку, и на глаза ей попало небольшое круглое углубление в одном из углов, как раз по размеру медальона. Она осторожно опустила медальон в это углубление и услышала скрежет: крышка медленно двинулась в сторону, открывая саркофаг ещё больше. Вокруг саркофага и Ряски стремительно похолодало и потемнело, будто тёмная туча внезапно набежала и скрыла солнце. Испуганная Ряска выдернула медальон из углубления, и движение крышки тут же остановилось. Ряска огляделась: густой, плотный мрак окутал её с головы до ног. Она не видела ни своих ступней, ни кончиков пальцев вытянутой вперёд руки: всё терялось в вязкой черноте. Тогда Ряска подняла медальон к самым глазам и посветила на него фонариком, в очередной раз разглядывая металлический кружочек и пытаясь понять, что же она упустила из виду. Две стороны медальона, с одним и тем же рисунком, но одна сторона будто бы тускло светится, отражая свет фонаря, а вторая потемнела от времени и полностью поглощает свет, почти ничего не отражая обратно. Ряска положила медальон в углубление тёмной стороной вверх: крышка опять пришла в движение, открывая саркофаг. Тогда русалка быстро перевернула медальон: теперь сверху оказалась светлая сторона. Крышка дёрнулась и двинулась в обратном направлении, в этот раз правильном. Темнота вокруг русалки пришла в движение, будто кто-то помешал кисточкой по кругу в банке с чернилами: тени кружились всё быстрее и быстрее, с неприятным свистом исчезая в саркофаге, и, наконец, крышка захлопнулась.
  Снова стало светло. Ряска даже зажмурилась - таким ярким показался ей солнечный свет после непроглядной темноты, окружавшей её всего минуту назад. Она открыла глаза и посмотрела по сторонам: всё выглядело мирным и обыденным. Саркофаг в пятне солнечного света казался безобидным и совсем не страшным. Пара серебристых рыбок, заплывших в трюм, как ни в чём не бывало играли в догонялки. Ряска подняла медальон, намотала обратно на руку цепочку и развернулась к выходу. Вдруг она обратила внимание на каменную статую, лежавшую в углу у лестницы. Каменное лицо статуи было повёрнуто к саркофагу, а руки выставлены вперёд. "Ну вот, на этом бедняге и проверю действие медальона", - решила про себя Ряска и подошла ближе. Она присела рядом и положила медальон каменному человеку на грудь. Через несколько секунд она ощутила, что под её руками уже не камень, а мокрая ткань плаща, и почти сразу человек забился, хватая ртом воду, а потом потерял сознание. "Ой!", - только и подумала русалка, прежде чем схватить в охапку обмякшее тело и помчаться прочь из трюма и вверх, к солнцу.
  Она вынесла и положила тело на скалу, возвышавшуюся над водой. "Что же делать?" - в панике думала русалка. Среди её народа никто никогда не тонул, поэтому она не знала, как оказывать первую помощь в таких случаях. К её огромному облегчению, помощь оказывать не пришлось: человек зашевелился, судорожно перевернулся на бок, и из его рта и носа с шумом вырвалась пенистая жидкость. Потом он отдышался, повернулся к Ряске, приподнявшись на дрожащих от слабости руках и прохрипел:
   - Отдай медальон!
  И, когда Ряска уставилась на него в изумлении, рванулся к ней, схватив медальон, свободно свисавший на цепочке с Ряскиной руки. Спасённый оказался на удивление сильным, несмотря на бледный вид, трясущиеся руки и то, что последний век он провёл в каменном обличье. Он повалил русалку на скалу и стал выкручивать ей руку, чтобы распутать цепь и снять медальон. Ряска отчаянно сопротивлялась, пиная его, царапая второй рукой и извиваясь в тщетных попытках вырваться. Наконец противник высвободил цепь и завладел медальоном, с триумфом подняв его вверх. "Нет!" - в отчаянии подумала Ряска и рванулась что было сил. Большая волна ударила врага в спину, уронив его и приложив о скалы. Медальон выскользнул из его руки, упал в воду и пошёл ко дну.
  Ряска бросилась за медальоном в море, поймала его и надела цепочку на шею, спрятав блестящий диск в слоях одежды. Она осторожно поднялась обратно, не приближаясь к скале, на которой остался зловредный спасённый, и высунулась из воды, чтобы посмотреть, чем он занимается. Серогорский колдун - а это был именно он, теперь Ряска ясно это видела по серому плащу и чертам лица и удивлялась, почему сразу не обратила на плащ внимание - стоял на четвереньках на скале и заглядывал в воду, стараясь что-нибудь разглядеть сквозь толщу воды. Увидев всплывшую Ряску, он вскочил и стал кричать:
   - Верни медальон! Немедленно! Маленькая мокрая дрянь! Найду свой посох - превращу тебя в медузу и оставлю на солнце поджариваться, если сейчас же не отдашь мне медальон!
   - Никакой благодарности! Я расколдовала и спасла тебя, а ты мне угрожаешь. Ты плохой! - возмущённо ответила ему русалка, показала колдуну язык и скрылась под водой.
  Ряска вернулась к кораблю и ещё раз обыскала его. На этот раз она искала посох, про который сказал колдун и, как она сейчас припомнила, писала русалка сто лет назад в дневнике. Она обыскала весь корабль вдоль и поперёк, но посоха так и не нашла, зато нашла ещё две статуи: одну тоже в трюме, а вторую в одной из кают. Она выволокла их и положила на илистое дно рядом с кораблём. Опасаясь повторения происшествия с колдуном, на этот раз она внимательно рассмотрела статуи, прежде чем применить к ним медальон. Обе статуи были молодыми мужчинами, одинаково одетыми в короткие, чуть ниже пояса кольчужные рубашки из крупной чешуи и такие же чешуйчатые штаны. Между пальцев рук и босых ног были маленькие перепонки. "Вряд ли это колдуны", - с облегчением подумала Ряска и положила медальон на грудь одному из мужчин.
  Расколдовав обоих, она узнала, что спасла стражников морского царя из отряда, посланного с разведкой на разбившийся корабль. Стражников звали Галеус и Конгер, и кроме них в отряде было ещё два человека, по словам Галеуса, поэтому они, поверив Ряске на слово, что на корабле больше статуй нет, стали деловито рыскать по морскому дну в окрестностях корабля, пока не притащили к русалке двух своих каменных друзей, один из которых оказался девушкой-стражником. Расколдовав и этих двух несчастных и узнав, что их зовут Мурена и Эспад, Ряска подняла голову и увидела дно Вендетты, которая приблизилась к скале, где Ряска оставила серогорского колдуна. По-видимому, его заметили и теперь поднимали на борт.
   - Он расскажет им про саркофаг! - вслух вскрикнула она, и Галеус, который был старшим в отряде и который провёл сто лет в том же трюме, что и колдун, проследил её взгляд и сразу всё понял.
   - Нужно перенести саркофаг и спрятать его в другом месте, - решил он, - а потом ты нам всё объяснишь.
  И так они и сделали. Для четверых молодых и сильных морских жителей саркофаг оказался вполне посильной ношей. Они осторожно вынесли его из трюма и потащили куда-то в сторону только им известной дорогой. В одной из чёрных скал, к удивлению Ряски, обнаружился грот, куда стражники и занесли саркофаг, аккуратно поставили и устроились сами рядом, вопросительно посмотрев на девушку.
  Ряска вздохнула и приступила к своему долгому рассказу.
  По мере Ряскиного рассказа лица морских стражников отражали самый разный набор эмоций: от недоверчивости и изумления, сопереживания и желания вскочить и немедленно показать этим колдунам, где раки зимуют, до боли и страдания, особенно, когда Ряска рассказала о каменных малышах, встреченных ею в пути.
   - Моей дочке был всего годик. Должно быть, она с мамой тоже была в этой повозке, - тихо произнёс Эспад, и Ряске захотелось его обнять и сказать что-нибудь ободряющее, но она не осмелилась и сдержала порыв.
   - Не переживай! Если они там, мы найдём их, и Ряска расколдует твою малышку и жену! - оптимистично сказал Галеус и хлопнул друга по плечу, а потом едва слышно, как бы про себя добавил: - гораздо хуже, если они добрались до реки, тогда ты их точно не увидишь, так как тогда они уже давно состарились и умерли.
   - Значит, в Замке-на-дне-моря все тоже окаменели? - встревоженно спросила Мурена.
   - Думаю, да, - ответила Ряска, - но я ещё не заплывала туда и своими глазами не видела.
   - Каков будет план? - спросил Конгер у Галеуса.
   - Очевидно, двигаться в сторону замка, если Ряска не против, и разузнать, как там дела, а потом действовать по обстоятельствам.
   - А с саркофагом что делать будем? Здесь оставим?
   - Тащить такое зло в замок - не самая хорошая идея. Придётся оставить здесь. Будем надеяться, что эти негодяи до него не доберутся, - ответил Галеус, и, немного поразмыслив, добавил: - Сходи-ка проверь, что они там делают. Только осторожно, чтобы тебя не заметили!
  Конгер кивнул и вышел. Через полчаса он вернулся и доложил:
   - Они опустили человека на дно, ищут саркофаг. Вы должны это сами увидеть!
  Стражники под руководством Галеуса встали и выскользнули из грота. Ряска, сгорая от любопытства, поплыла за ними. Все вместе они вернулись к кораблю и, осторожно выглядывая из-за скал, увидели странную картину. Вендетта встала на якорь ровно над разбитым кораблём серогорцев, с неё спускался в воду и тянулся к кораблю длинный, толстый трос, к концу которого была привязана удивительная конструкция, состоящая из большой бочки, повёрнутой днищем вверх, отверстием вниз; к бочке были приделаны цепи, на которых висели большие камни, видимо, служащие грузом, чтобы бочку не перевернуло. Пока Ряска гадала, что это такое и для чего может служить, из трюма выплыл человек в облегающем тело полосатом костюме, подплыл к бочке и забрался туда через отверстие снизу. Через несколько секунд он вынырнул из бочки и вернулся к кораблю, продолжая свои поиски.
   - Что это? - спросила Ряска шёпотом.
   - Думаю, он так дышит, - ответил Конгер. - Внутри бочки остался воздух, и человек забирается туда отдышаться.
   - Хорошо, что мы перенесли саркофаг. Иначе его бы уже обнаружили.
  Стражники и Ряска возвращались к гроту молча, обдумывая увиденное. Когда они снова забрались в грот, Ряска спросила:
   - Как вы считаете, этот грот - надёжное место? Могут ли серогорцы с помощью своей бочки найти его?
   - Грот достаточно далеко от корабля, к тому же на него сложно наткнуться случайно, - ответил ей один из стражников.
   - Если мы потащим саркофаг с собой, это сильно нас замедлит, - сказал Галеус.
   - Ну ладно, если вы считаете, что так будет лучше, оставим его здесь, - вздохнула Ряска, но на сердце у неё было неспокойно.
  Они замаскировали выход их грота камнями и водорослями и отправились в путь к замку. Ряска плыла в середине отряда, сразу за Галеусом и Конгером, за её спиной неслышно плыла Мурена, а замыкал движение Эспад, напевавший себе под нос какую-то песенку, смутно знакомую Ряске. Вдруг она вспомнила, что что-то подобное пела ей в детстве её бабушка, и в этот момент она ощутила, что эти стражники, которых она только сегодня встретила, на самом деле её народ, и они ближе ей по крови, чем друзья - Пай, Амелия и Степан. Ряска присмотрелась к ним: обычные стройные молодые люди, только на руках и ногах перепонки, как у неё самой, да волосы на голове разных оттенков синего: от нежно-голубого у Галеуса, до насыщенного сине-зелёного у Эспада. Командир отряда Галеус кого-то ей неуловимо напоминал. Что-то такое знакомое было в его улыбке, в твёрдом, решительном голосе, в том, как он хмурил брови. Ряска никак не могла взять в толк, на кого он похож. "Может быть, на мою бабушку?" - подумала она и попробовала её представить, но нежно любимый образ бабушки уже почти стёрся из её памяти, вытесненный последними событиями и бурными приключениями. Поток её мыслей прервал Конгер, воскликнувший:
   - Посмотрите туда! Кажется, ещё наши.
  Все посмотрели в сторону, куда указывал его палец, и увидели группу каменных изваяний. По всей видимости, это был отряд стражников, посланный на помощь первому. Мурена, Эспад и Конгер собрали статуи, немного почистили их от налипшей грязи и положили в ряд лицом вверх, чтобы Ряске удобней было их расколдовывать. Ряска прошла, прикладывая поочередно каждому медальон к груди, и вот вокруг неё уже не четыре живых стражника, а десяток. Они с робкой благодарностью поглядывали на Ряску, а потом энергично хлопали друг дружку по плечам и громко гоготали, радуясь тому, что столетний каменный плен закончился. Кто-то, кажется, Конгер, уже пересказывал новичкам Ряскину историю, пока Мурена и Эспад занимались обустройством привала. Пара стражников отлучились в ближайшие заросли водорослей и приволокли оттуда несколько больших рыбин, из которых затем соорудили ужин на всех.
  После непродолжительного отдыха возросший отряд двинулся дальше. Главным по-прежнему был Галеус. Насколько поняла Ряска из отрывистых реплик стражников, он был лучшим другом и правой рукой Улисса, младшего брата царя, который заведовал всей морской стражей и погиб сто лет назад во время эвакуации детей. Ряска вспомнила, как помрачнел Галеус, когда она пересказывала этот эпизод из дневника русалки, и теперь понимала, почему он так огорчился.
  Обычно дорога от Чёрных скал до Замка-на-дне-моря занимала день быстрого хода, но у их отряда это путешествие отняло почти два дня. Дело было в том, что всю дорогу им попадались либо стражники, либо крестьяне, окаменевшие на рыбьем пастбище или в водорослевом лесу. И Ряска, конечно же, расколдовывала несчастных. Стражники присоединялись к отряду, а крестьяне умоляли Ряску заглянуть в их деревушки, чтобы помочь тем, кто там остался. Разумеется, Ряска не могла им отказать. Наконец к исходу второго дня отряд выбрался из леса к подножию холма, на котором располагался Замок-на-дне-моря. Стражники радовались и шутили, представляя, что скоро будут дома, Ряска расколдует закаменевших обитателей замка, и всё будет хорошо. Но их надежды развеялись, как дым, едва они взглянули на холм. Вместо привычных шпилей и башенок из белого мрамора их взору предстало нечто светящееся и переливающееся различными цветами. Огромная сверкающая полусфера, похожая на гигантский мыльный пузырь, накрывала замок сверху, как крышка блюдо с тортом.
   - Что это? - изумлённо спросила Ряска.
   - Не знаю, - растерянно ответил ей Галеус, - когда мы из замка уходили, тут такого не было.
  Стражники и Ряска поднялись по холму вверх, к самой границе радужного пузыря, и Конгер потрогал сверкающую субстанцию. Рука его пружинила на поверхности сферы, не проникая внутрь.
   - Плотная штука, - сказал он, - и как мы теперь попадём внутрь?
  Никто ему не ответил. Все озадаченно разбрелись вдоль границы, рассматривая и трогая упругую, переливающуюся стену. Ряска тоже подошла ближе. Вблизи пузырь оказался полупрозрачным, и сквозь него был виден замок со всеми своими белоснежными башенками и развевающимися флагами, застывшими на шпилях. Стайки рыб, попавшие внутрь сферы, не шевелясь, висели в неподвижных водах. Совсем рядом с Ряской по ту сторону от радужной границы замерла яркая оранжевая рыбка. Если бы не сфера, девушка могла бы протянуть руку и потрогать её. Как только такая мысль пришла в Ряскину голову, она, не задумываясь, это и сделала: протянула руку. И рука её, встретившись со сферой, прошла сквозь неё, пусть и с трудом преодолевая сопротивление. И наконец Ряскина рука коснулась рыбки и погладила её. Эспад, находившийся рядом с Ряской, заметил происходящее и крикнул Галеусу, привлекая его внимание:
   - Галеус! Посмотри на Ряску. Видимо, эта преграда не для всех непреодолима.
  Галеус тут же подплыл к русалке и спросил:
   - А вытащить её сюда можешь?
  Ряска попробовала: обхватила рыбку ладошкой и потянула к себе. Рыбка сдвинулась было с места, но на самой границе пузыря застряла. Ряска разжала пальцы, выпустила рыбку и вытащила руку из пузыря. Рыбка так же неподвижно повисла на новом месте.
   - Понятно, - задумчиво сказал Галеус, - значит, граница непроницаема для нас, непроницаема для тех, кто внутри, и проницаема только для тебя.
  За спиной Галеуса столпились остальные стражники, кто с ожиданием и надеждой, а кто с удивлением и даже испугом смотревшие на Ряску. Ряска окинула их всех взглядом и сказала:
   - Тогда я пойду внутрь и разведаю, что там и как.
  
  Глава 12. В заснувшем замке
  Ряска с трудом шла по песочной дорожке, ведущей к распахнутым воротам замка. Море внутри пузыря было чужим и незнакомым, вода своей вязкостью и плотностью напоминала кисель; плотная масса воды с неохотой расступалась и пропускала Ряску вперёд, когда та наваливалась вперёд всем телом. Плыть тут было совершенно невозможно, и Ряска очень надеялась, что на её пути не попадётся мест, которые не пройти пешком. Даже дышать было тяжело: каждый вдох и выдох требовал усилия. Но несмотря на все эти трудности Ряска крутила головой из стороны в сторону, любуясь прекрасным замком и раскинувшимися вокруг него садами с диковинными морскими цветами и тенистыми деревьями. Вот яркие разноцветные рыбки замерли над изумрудными кустами, усыпанными маленькими золотыми бутонами. А вот изящная беседка с тонкими колоннами, увитыми неизвестным Ряске ползучим растением с широкими листьями треугольной формы.
  Ряска не удержалась и заглянула в беседку. Там стояла скамейка, скрытая густой зеленью, а на скамейке сидела женщина в длинном светлом платье и жемчужном ожерелье, устремив неподвижный взгляд в раскрытую книгу. Ряска подошла к ней и сказала:
   - Привет! Вы меня слышите?
  Женщина не шелохнулась. Девушка легонько потрясла её за плечо: дама не обратила на это никакого внимания, всё так же сидя и держа в руках книгу. Тогда Ряска бесцеремонно взяла её за лицо обеими руками и повернула к себе: остекленевший, ничего не выражающий взгляд и застывшее лицо испугали Ряску. Она отдёрнула руки: голова женщины осталась повёрнутой в Ряскину сторону. Тогда Ряска сделала шаг назад, развернулась и в панике побежала к воротам замка. Вернее, изо всех сил старалась бежать, преодолевая сопротивление желеобразной воды.
  Наконец Ряска достигла ворот и, пошатываясь от усталости, ввалилась в них. Её глазам открылся двор замка, заполненный неподвижными людьми и дельфинами. Вдоль каменных крепостных стен громоздились повозки: видимо, именно на них в замок съехались крестьяне с окрестных деревень. Ряска бесцельно побрела по двору, не зная, куда идти дальше. Она смотрела на застывших на ходу стражников, на замерших на бегу детей, не отправленных почему-то в эвакуацию, на женщин, спешащих по своим делам и вот уже сто лет не доходящих до цели. Ни звука не раздавалось в некогда оглушительно шумном дворе. И от этой пронзительной тишины Ряске вдруг стало очень одиноко и тоскливо. Ей хотелось расшевелить неподвижных людей, кричать им в уши, трясти за плечи, чтобы они услышали и увидели её, чтобы очнулись и стали жить дальше. Но она знала, что криком тут ничего не добьёшься, поэтому глубоко вздохнула, взяла себя в руки и целенаправленно двинулась к величественному зданию в глубине двора. Поднявшись по мраморным ступеням и распахнув тяжёлые инкрустированные жемчужинами двери, она попала в просторный светлый холл с высокими резными дверями и двумя витыми лестницами, ведущими на верхние этажи. Не зная, с чего начать поиски, да и что собственно она ищет, Ряска пошла по замку, куда глаза глядят. Миновав множество лестниц, коридоров, богато украшенных залов и даже чьих-то спален, Ряска набрела на комнату, где за круглым столом неподвижно сидело семь человек. "Это здесь", - подумала Ряска, не зная пока, что именно она нашла.
  Тёмные стены, от пола до потолка покрытые книжными полками, плотно зашторенные окна и мягкий мерцающий свет, идущий от стола, - всё это создавало атмосферу тайны, которую усиливали сосредоточенные и напряжённые лица собравшихся за столом. Сидевшие вокруг стола мужчины и женщины с умными и красивыми чертами лица вызывали у Ряски любопытство, но в первую очередь взгляд её притягивал к себе высокий мужчина с ярко-синими волосами, начинающими седеть на висках. Голову его венчал серебряный обруч, украшенный голубыми сапфирами, и, казалось, этот человек занимает пространства больше, чем любой из остальных здесь присутствующих. Ряска догадалась, что это и есть морской царь. На столе напротив царя лежал кинжал, кончик которого был перепачкан чем-то синим, затем стояла чаша с тёмной, синей жидкостью, не смешивающейся с морской водой, и свеча в бронзовом подсвечнике, от неё-то и исходило сияние, освещающее всю комнату. Слева от царя, держа его за руку, сидела красивая печальная женщина с диадемой в сиреневых волосах, а справа, по всей видимости, маг - на нём была чёрная мантия, расшитая морскими звёздами вперемешку с небесными, очки на носу и посох в руке. Другая рука его держала кисточку, на кончике которой застыла синяя капля. Приглядевшись, Ряска увидела, что он рисовал: прямо на столе была изображена семиконечная звезда, внутри и снаружи которой были начертаны таинственные знаки и буквы. Каждое остриё звезды упиралось в одного из сидевших за столом. "Опять колдовство", - со вздохом подумала Ряска, - "интересно, как оно работает?" Она обошла стол по кругу, вглядываясь в лица собравшихся, как будто хотела прочитать на них ответ. Потом ещё раз рассмотрела звезду и знаки и опять ничего в них не поняла. Потёрла пальцем линию на столе: синяя краска, казавшаяся не высохшей и жидкой, упорно не хотела стираться и осталась на своём месте. Отчаявшись, Ряска села на пол у ног морского царя, привалившись спиной к ножкам его кресла, спрятала лицо в ладонях и предалась горестным мыслям. Она устала и ужасно проголодалась, ей хотелось к живым и разговаривающим людям и отчаянно не хватало воздуха в этой густой и неприятной, мёртвой воде. Она уже подумывала бросить всё и вернуться к отряду стражников, рассказать им, как обстоят дела, и оставить спящий замок со всеми его неподвижными обитателями спать дальше. Но что-то в её сердце останавливало её, не давало ей сдаться. Может быть, печальное лицо царицы находило отклик в Ряскиной душе, или она понимала, что если она что-нибудь не придумает, никто другой тем более не придёт сюда и не поможет несчастным людям.
  Ряска медленно встала и ещё раз посмотрела на стол. Взгляд её упал на предметы, стоявшие перед царём. Она осторожно взяла в руки кинжал: его рукоятка оказалась на удивление тёплой и приятной; Ряска покрутила его, потрогала заляпанное синим лезвие. Ох! Стальное остриё соскользнуло и прокололо кожу на её тонком указательном пальце. Ряска вскрикнула от неожиданности, выронила кинжал и хотела было машинально сунуть палец в рот, чтобы слизнуть выступившую капельку голубой крови, но остановилась, уставившись на эту каплю. Она, бывало, и раньше случайно царапалась и знала, какого цвета её кровь, но долгое общение с людьми внушило ей мысль, что кровь обычно красная. Немного подумав, Ряска взяла чашу с синей жидкостью и понюхала её, потом окунула в неё палец, вытащила и попробовала на вкус - так и есть, кровь. Русалочья кровь, такая же, как у неё, только чуть темнее на вид. Капля Ряскиной крови скатилась с пальца и плюхнулась в чашу, когда Ряска ставила её обратно на стол. "Что же это значит?" - путаясь в мыслях, думала Ряска, - "они собрались здесь и собрали свою кровь, чтобы нарисовать символы на столе и наколдовать что-то, но что? Радужный пузырь, в котором остановилось время? Зачем?"
  Ряска стояла рядом с морским царём, посасывала раненый палец и смотрела на три предмета на столе. Что-то было не так, но что - она никак не могла уловить. Кинжал, чаша, свеча в подсвечнике: Ряска остановила свой взгляд на свече. Обычная белая свечка - её маленький огонёк плясал на фитиле и слегка дрожал, давая мягкий мерцающий свет. Вот оно! В этом застывшем, мёртвом мире огонь свечи живой и движется! Ряска обрадовалась огоньку, как старому другу, и потянулась над столом, чтобы взять подсвечник, стоявший далеко от неё, ближе к центру стола. Ряскин локоть при этом случайно задел чашу, опрокинув её на стол. Синяя жидкость пролилась и растеклась по поверхности стола, поглощая нарисованные ею же линии и символы. Ряска взглянула в синюю лужу под собой, и тут голова её закружилась, перед глазами всё поплыло, мир вокруг вздрогнул, и она потеряла сознание.
  
  Глава 13. Сила медальона
  Ряска открыла глаза и увидела звёзды. Знакомые созвездия мягко сияли в предрассветном сумраке. "Звёзды? Где это я?" - встрепенулась Ряска и приподнялась на локтях. В слабом свете звёзд она разглядела комнату: кровать, на которой она лежала, прикроватный столик, широкое окно и зеркало на стене, а сами звёзды, как оказалось, были правдоподобно нарисованы на потолке светящейся краской.
  Ряска резко села и тут же покачнулась: голова кружилась, а в теле ощущалась странная слабость, но это её не остановило. Она встала, придерживаясь за столик, и, пошатываясь, направилась к ближайшей двери. За дверью, едва она зашла, загорелся тусклый свет, постепенно становясь всё ярче и ярче, и Ряска с удивлением увидела ряды платьев и костюмов, висящих на вешалках, а также полки, уставленные туфельками и ботинками, и выдвижные ящички, заполненные какой-то ещё одеждой. Ряска попятилась и вышла, размышляя, кому это могло понадобиться такое количество вещей. Выйдя из гардеробной, Ряска заметила другую дверь в противоположной стене спальни: эта дверь вела в небольшую уютную гостиную с голубым диванчиком и такими же голубыми мягкими стульями. Здесь был стол с брошенной на нём раскрытой книгой, в углу стоял мольберт с незаконченным морским пейзажем, а на стенах висели изящные полочки, заставленные памятными мелочами: большими и красочными раковинами, кусочками кораллов, камешками необычной формы или расцветки, фарфоровыми вазами и статуэтками. Сонные яркие рыбки вплывали в распахнутую настежь балконную дверь и выплывали обратно. Обнаружив балкон, Ряска поспешно выскочила туда вслед за жёлтой рыбкой и увидела двор замка, кипящий жизнью несмотря на то, что было раннее утро и первые рассветные лучи едва освещали тёмный двор. Отряды стражников шумно собирались в дорогу и выплывали из замка, ведя за собой повозки с запряженными дельфинами, другие отряды возвращались и выгружали с таких же повозок каменные статуи, ровно раскладывая их у крепостной стены. Ряска заметила высокую фигуру Галеуса, руководившего процессом. Она обрадовалась и выпорхнула с балкона прямо во двор навстречу стражнику. И очень неловко приземлилась, едва не упав: слабость давала о себе знать, ноги подгибались, а руки дрожали. Галеус повернулся к ней, радостно улыбнулся и сказал:
   - Доброе утро! Ты уже пришла в себя? Надо было ещё полежать и отдохнуть: как-то ты бледно выглядишь.
   - Всё в порядке, - отмахнулась от его заботы Ряска и тут же спросила: - Расскажи лучше, что произошло? Почему все очнулись, и куда делся пузырь, окружавший замок?
   - Ты не догадываешься? Это твоих рук дело, и, надо сказать, хорошая работа! - похвалил Галеус Ряску, а потом, счастливо засмеявшись, подхватил её в объятия и закружил в водовороте. Аккуратно поставив девушку обратно на землю, он пояснил:
   - Ты разрушила колдовство. Как это тебе удалось - спрашивай у царя и царицы. Они тебя, кстати, наверняка ждут уже. Радужный пузырь лопнул прямо на наших глазах, и мы смогли попасть в замок, а тут все заняты своими делами, как ни в чём не бывало, готовятся к нападению неведомого врага. Ну мы всем и объяснили, что к чему. Теперь вот статуи по всему морскому дну собираем.
   - Да, статуи... Я могу их прямо сейчас расколдовать. - Ряска подняла руку и взглянула на медальон, висевший на ней. Рука, обвитая цепью, ужасно чесалась и ныла. Хотелось снять медальон поскорее и забросить его куда подальше, но он пока был нужен.
   - Мы ещё не всех собрали. Кроме того, остальные хотят посмотреть, как ты будешь это делать. Так что иди сейчас в замок, там тебя ждут.
  Ряска пожала плечами и послушно поплелась к распахнутым дверям. Почти сразу она наткнулась на придворную даму - ту самую, что неподвижно читала книгу в парке за стенами замка. Дама эта немедленно засуетилась вокруг Ряски и повела её к морскому царю и царице. Неподвижная дама оказалась очень подвижной в расколдованном состоянии: она непрестанно улыбалась и смеялась, и нетерпеливо заплывала вперёд, заглядывая Ряске в лицо. Царь с царицей обнаружились в той же самой комнате, где Ряска их видела вчера, только комната теперь выглядела совсем иначе: стол был чисто вымыт, и на нём уже лежали какие-то документы и карты, а через распахнутые настежь окна в комнату беспрепятственно заходили первые солнечные лучики и свежая вода. Царица сидела в кресле-качалке у окна, а царь нетерпеливо расхаживал по комнате взад и вперёд. Увидев Ряску, оба искренне обрадовались и улыбнулись ей. Царица встала, подошла к девушке и обняла её, как родную.
   - Я рада, что с тобой всё в порядке. Признаться, когда вчера мы очнулись и обнаружили тебя, лежащую без сознания на столе в луже крови, а потом не смогли привести в чувство, мы все очень перепугались. Как ты себя чувствуешь?
   - Спасибо, ваше величество, всё хорошо, - смущённо ответила Ряска, решив не обременять царицу сведениями о своей слабости и головокружении.
   - Галеус нам кратко пересказал свою встречу с тобой и то, что ты ему поведала, но хотелось бы услышать всё в подробностях от тебя самой, - сказал царь. - Садись вот сюда и рассказывай!
  Ряска села на предложенный стул и приступила к своей истории, которая с каждым разом становилась всё длиннее и длиннее. Пока русалка говорила, в комнату постучался и вошёл слуга в зелёной ливрее. Он вкатил тележку, заставленную тарелками и блюдами, расставил всё на круглом столе и вышел. Когда Ряска закончила свой рассказ, Царица предложила позавтракать и тут же протянула девушке собственноручно намазанный паштетом бутерброд. Ряска очень проголодалась, поэтому благодарно взяла его и сразу откусила большой кусок. Всё было очень вкусно, особенно нежный рыбный паштет и пирожки с морской капустой. За завтраком Ряска узнала, что морскую царицу зовут Регина, а царя Басилей, и что сама Ряска удивительно похожа на их дочь Перлу, которая сто лет назад отправилась с остальными детьми в эвакуацию.
   - Только волосы у неё были небесно-голубые, как и глаза, - грустно сказала царица Регина и неожиданно всхлипнула, - неужели мы никогда больше не увидим нашу дорогую дочку?
   Царь Басилей взял её за руку и сказал:
   - Да, милая, не увидим. И наши подданные, чьи дети уехали вместе с Перлой, тоже потеряли своих детей навсегда. Это горе и огромная утрата, но нужно помнить, что наши дети прожили свою жизнь, и сейчас живут их потомки. Например, у нас есть Ряска.
   - Надо было не отпускать их и оставить в замке! - горестно воскликнула царица.
   Царь тяжело вздохнул и ответил:
   - Зачем ты так говоришь? Ты же понимаешь, что мы не могли ими рисковать. Кроме того, если бы Перла и остальные дети остались в замке, кто бы тогда пришёл, чтобы снять чары? Мы бы все так и остались заколдованными не на сто лет, а на долгую, бесконечную вечность. Ведь сквозь заклятье мог пройти только человек с той же кровью, что и наша, на которой и держались чары.
   - Конечно же, ты прав, но это так больно! - прошептала Регина и отвернулась. Она несколько раз глубоко вздохнула, стараясь справиться с душившими её слезами. Потом, вернув себе самообладание, повернулась, печально улыбнулась Ряске и спросила:
   - Можно ли мне будет посмотреть на дневник Перлы? Он у тебя с собой?
   - Нет, он остался на 'Серебристой Ящерке'. Мои друзья обещали вернуться, и тогда я, конечно же, отдам вам дневник.
  И тут Ряска призадумалась. Она совсем потеряла счёт дням и теперь не знала, когда пройдут те четыре дня, необходимые Ящерке на дорогу до Гринси и обратно. "Кажется, прошло только два дня с тех пор, как мы расстались. Или три?" - думала она, - "но в любом случае нужно поскорее закончить дела здесь и вернуться обратно к скалам!"
  Царь Басилей потёр лоб и сказал:
   - Тебе, наверное, хочется узнать, что это были за чары над замком и зачем? Всё просто: мы не знали, что за враг нам угрожает. Наши отряды разведчиков бесследно исчезали, так же, как и простые жители морского царства. Мы могли бы все взять оружие и встать на защиту своих детей и родного дома, но против кого воевать, если у врага нет лица? Мы долго думали, что делать и как защититься, но не находили ответа. И тогда придворный чародей Лютик предложил использовать средство, найденное им в древней магической книге. Насколько он мог разобрать из описания на полузабытом языке, это должен был быть щит, накрывающий и защищающий ограниченную область. Я долго сомневался, так как Лютик не смог полностью перевести описание заклятья, и оно нигде раньше не использовалось, но в конце концов согласился рискнуть, отправив хотя бы детей в безопасное место. Что из этого вышло - ты видела сама. Да, щит нас закрыл от неведомого врага, но и от всего остального мира тоже, и под щитом остановилось время. Наверное, Лютик что-то не так понял или где-то ошибся.
   - Да, я примерно так и подумала, - сказала Ряска.
  Она подошла к окну и выглянула из него во двор. Во дворе замка было уже не протолкнуться: каменных статуй у стены стало ещё больше, а всё остальное пространство занимали зрители: повара, садовники, слуги, приближённые морского царя, крестьяне и прочий морской люд толпились, переминаясь с ноги на ногу и галдя. Часть стражников выгружала последние каменные изваяния из повозок, остальные стояли вокруг участка со статуями, сдерживая самых любопытных и нетерпеливых зрителей.
   - Наверное, пора уже заняться этими каменными несчастными, - сказала она.
  Царь и царица с ней согласились, и все вместе они выплыли из широкого окна и опустились на площадь.
  Несколько часов подряд Ряска без передышки подходила к статуям, клала медальон на грудь, ждала минутку, и, когда статуя теплела и оживала, забирала медальон и шла к следующей. Медальон в руках нагрелся и стал жечь ей руки; сил становилось всё меньше и меньше, будто к каждому расколдованному через медальон переходила капля Ряскиной энергии. Через некоторое время ей пришлось опираться на руку Галеуса, который неизменно был рядом и помогал, чем мог. В первую очередь Ряска, конечно же, расколдовала малышей и их мам из той разбитой повозки, что она видела по дороге к Чёрным скалам. Отцы этих крошек, среди которых был и Эспад, крепко-крепко обнимали и прижимали к себе своих детей и жён, смеясь от счастья. Ряска краем глаза заметила, как многие морские жители смотрят на них с завистью и грустью. 'Должно быть это родители остальных детей, что добрались до реки', - подумала Ряска, вздохнула и продолжила свою работу.
  Площадь постепенно пустела. Зрители, удовлетворив своё любопытство и заскучав от однообразности процесса, расходились по своим делам. Царь и царица тоже незаметно удалились, оставив Ряску на попечении Галеуса. На площади остались только семьи и друзья тех, кто ещё ждал своей очереди в ряду каменных изваяний.
   - Может быть, ты отдохнёшь? - спросил Галеус, когда Ряска в очередной раз пошатнулась от внезапного головокружения и схватилась за его локоть.
  Ряска остановилась и подумала. Да, она очень устала, и больше всего на свете ей хотелось лечь и не шевелиться. Девушка посмотрела в сторону людей, ждущих возвращения своих близких к жизни, и увидела надежду и мольбу в их глазах, обращённых к Ряске.
   - Нет, нужно закончить, ведь это люди! И им нужна моя помощь.
   - Тогда, может быть, ты дашь медальон мне, и я смогу закончить за тебя? Ведь ничего сложного: прикладывать медальон и всё.
  Такая мысль не приходила Ряске в голову: всю свою жизнь, особенно после смерти бабушки, она привыкла рассчитывать только на себя и делать всё самой. Она взглянула в невозмутимое и решительное лицо капитана морских стражников и подумала, почему бы и нет, ведь она полностью ему доверяет. Она с облегчением распутала цепь на руке и протянула ему медальон, а сама тут же на месте опустилась и села на каменные плиты, которыми был вымощен двор. Галеус подошёл к ближайшей статуе, нагнулся и приложил медальон к каменной груди точно так же, как это делала Ряска. Минута прошла, потом другая, но камень никак не хотел оживать. Галеус что-то проворчал себе под нос и попробовал оживить следующую статую с тем же успехом.
   - Можно я попробую? - спросил вдруг оказавшийся рядом мужчина в расшитой звёздами одежде - придворный чародей Лютик, как догадалась Ряска.
  Ряска пожала плечами, и Лютик, взяв из рук разочарованного Галеуса медальон, приложил его к статуе. Подождав пару минут и убедившись, что ничего не происходит, Лютик выпрямился, повернулся к Ряске и сказал:
   - Я так и предполагал. Медальон работает только в ваших руках, царевна.
  Ряска недоуменно взглянула на него и спросила:
   - Почему только в моих руках? И почему вы назвали меня царевной?
   - Всё просто: всем очевидно, что вы являетесь внучкой Перлы, правнучкой царя Басилея и царицы Регины, поэтому вы царевна по крови. Конечно, царь должен ещё признать родство и объявить всем, но это только дело времени. А относительно медальона: судя по тому, что только что произошло, медальон установил с вами связь и считает только вас своим владельцем. Видимо, предыдущий владелец медальона мёртв, и после его смерти вы первая использовали медальон. Теперь медальон будет служить только вам, по крайней мере до вашей смерти.
  Ряска совсем не обрадовалась такой новости. Ведь теперь серогорцы будут охотиться не только за медальоном, но и за её жизнью. "Ни в коем случае нельзя, чтобы к ним попали саркофаг и медальон!" - в который раз в ужасе подумала она.
  Лютик подошёл к девушке, помог ей встать и вернул медальон. Ряска с неохотой взяла его и приложила к ближайшей каменной груди. В её руках медальон действительно работал и исправно оживлял статуи. Ряска уже даже не смотрела на лица тех, кого она спасала: она так устала, что еле держалась на ногах, поэтому автоматически находила грудь, прикладывала металлический кружочек и шла к следующему в очереди. Наконец статуи закончились, и девушка без сил повисла на руках у Галеуса. Он осторожно отнёс её в бывшую спальню морской царевны Перлы, в ту самую, где на потолке светились звёзды; аккуратно распутал медальон с Ряскиной руки и положил его на столик рядом. Потом позвал к ней придворного врача, а сам отправился к царю Басилею.
  
  Глава 14. Наследная царевна
  Ряска, полностью опустошённая и обессиленная, лежала на постели с открытыми глазами и без единой мысли в голове, когда раздался стук, и в спальню зашла невысокая, крепкая женщина с тёмно-синими волосами, скрученными на затылке в пучок, в одной руке она несла маленький кожаный саквояж.
   - Добрый день. Меня зовут Медуза, и я врач. Как ты себя чувствуешь?
  Ряска ничего не ответила, даже не пошевелилась, лишь скосила глаза, чтобы взглянуть на вошедшую, а затем уставилась обратно в потолок. Медуза не возмутилась и не удивилась такой невоспитанности. Она подошла к кровати, взяла Ряскину руку за запястье и подержала несколько секунд, отсчитывая биения сердца и поглядывая на маленькие серебряные часики на своей руке. Затем она раскрыла свой саквояж, взяла оттуда фонарик, наклонилась над Ряской и посветила ей поочерёдно в глаза, изучая реакцию зрачков. Ряска при этом даже не моргнула: ей было полностью безразлично происходящее, и если свет фонарика и мешал ей, то глаза прикрыть всё равно не было сил. Врач послушала Ряскино дыхание, легонько постучала ей по коленкам крохотным молоточком, заглянула ей в рот, разжав Ряскины безвольные челюсти маленькой деревянной лопаткой. Потом она села в кресло, немного подумала, почесав затылок тупым концом карандаша, которым до этого делала записи во время осмотра, тяжело вздохнула и вышла из комнаты. Через пять минут она вернулась, и не одна. За ней семенил маг Лютик в своей неизменной мантии со звёздами. Он перечитал записи Медузы, потом осмотрел Ряску сам: заглянул ей в глаза, подержал за руку.
   - Да, вы правы, острый дефицит жизненной энергии. Это и неудивительно после сегодняшнего.
   - Медицина тут практически бессильна, - с сожалением сказала врач. - Единственное, что я могу для неё сделать - дать успокоительное, чтобы она хотя бы могла заснуть.
   - Да, дайте ей успокоительное. А для восстановления энергии у меня есть одно средство. Я работал над ним несколько часов, как только увидел бедную девочку и медальон в действии и понял, к чему это ведёт.
  Лютик вытащил из кармана две искрящиеся пробирки, взял с прикроватного столика резной кубок для воды, вылил в него ярко-изумрудное содержимое одной пробирки и добавил сияющую золотистую жидкость из другой. Маг взболтал кубок и с помощью Медузы, приподнявшей Ряскину голову, влил сверкающую смесь девушке в рот. Ряска всё послушно проглотила, потом так же послушно она выпила успокоительное, приготовленное для неё Медузой. Через мгновение Ряскины глаза наконец закрылись, и она крепко заснула. Медуза заботливо укрыла её одеялом, потом она и Лютик постояли рядом ещё пару минут, с удовлетворением глядя, как зеленоватый румянец постепенно возвращается на Ряскины щёки, а затем тихо вышли, прикрыв за собой дверь.
  После ухода врача и мага Ряска проспала весь оставшийся день, всю ночь и проснулась только поздним утром следующего дня. Никто её не тревожил, и, открыв глаза, Ряска ещё долго нежилась в постели, разглядывая узор из звёзд на потолке. Когда она наконец решила вставать, в комнату, постучав, вошла девушка в зелёном платье. Она принесла Ряске поднос с завтраком, поставила его на столик у кровати и спросила Ряску, как она себя чувствует.
   - Спасибо, хорошо, - машинально ответила Ряска, жадно и нетерпеливо откусывая от пирожка в одной руке и от сочного фрукта в другой, и только потом прислушалась к своим ощущениям и поняла, что действительно хорошо - сверкающее снадобье, крепкий сон и завтрак вернули почти все её силы обратно.
  После завтрака девушка помогла Ряске выбрать одежду в гардеробе и одеться. Ряска крутилась перед зеркалом, рассматривая своё отражение в лёгком летящем платье, чей тёплый оранжевый цвет удивительно гармонировал с зелёнью её волос. Вдруг Ряска услышала всхлипывание. Она обернулась и увидела, как девушка-служанка поспешно вытирает слёзы.
   - Что такое? Почему ты плачешь?
   - О, госпожа! Простите! Но вы так похожи на госпожу Перлу, особенно в этом её платье! Как две капли воды, только вы немного выше и старше. И я сразу вспомнила её. Хорошая была девочка, заботилась обо всех. Нам всем её очень не хватает! - давясь от сдерживаемых рыданий, ответила служанка и отвернулась, пытаясь скрыть новый поток слёз.
  Ряска нерешительно замерла, не зная, как успокоить девушку. Морская царевна, чей дневник она прочитала, сидя на болотной кочке, и которая, по-видимому, была её бабушкой или, может быть, прабабушкой - Ряска не была до конца уверена - была для Ряски чем-то очень давним, покрытым пылью прошедшего века. А для этих людей всё было только вчера. Несколько дней прошло, как они попрощались с девочкой, отправляя её в эвакуацию, и вот узнают, что она давным давно уже умерла. Так и не подобрав подходящих слов, Ряска просто подошла к девушке и обняла её. Вволю поплакав на Ряскином плече, девушка наконец успокоилась, благодарно и смущённо улыбнулась Ряске, а потом занялась Ряскиной причёской.
  Наконец одетая и причёсанная Ряска вышла из своих комнат и побрела по замку искать морского царя, чтобы сообщить ему, что ей срочно нужно двигаться в обратный путь к Чёрным скалам. Новое платье было не только красивым, но и удобным. В нём нашёлся даже незаметный кармашек для медальона, который Ряска не забыла прихватить со столика у кровати и теперь шла и осторожно прикасалась к нему через ткань. У платья был только один, но весьма существенный минус: Ряска поняла, что очень похожа в нём на Перлу. Вдобавок девушка-служанка причесала её не так, как Ряска привыкла, - волосы были зачёсаны назад и перевиты серебряной лентой, украшенной маленькими жемчужинками. Наверное, именно такую причёску она делала юной морской царевне. На лицах морских людей, встреченных Ряской в коридорах и залах, при виде её отражались изумление и радость, но потом они осознавали, что она не Перла, и на глазах грустнели. Лишь командир стражи Галеус, на которого она случайно наткнулась у кабинета царя Басилея, искренне обрадовался именно ей.
   - Доброе утро, Ряска! Хорошо спалось? - спросил девушку стражник, и, дождавшись кивка, продолжил: - Ну вот, совсем другое дело: чёрные круги под глазами пропали. Ты меня очень напугала вчера!
   - Утомительное это дело - царства расколдовывать, - весело ответила Ряска, - но теперь мне гораздо лучше, и я готова отправиться в обратный путь к скалам.
   - Хм-м, тут такое дело... - замялся Галеус. - Скорее всего ты останешься в замке. Но лучше тебе поговорить об этом с царём и царицей.
   - Что-о? - возмутилась Ряска, но тут дверь кабинета распахнулась и показался сам царь Басилей.
   - А, Ряска, наконец-то ты проснулась. Заходи, нам нужно поговорить.
  Галеус посторонился, пропуская девушку вперёд, а затем зашёл за ней в кабинет и прикрыл дверь.
   - Как ты себя чувствуешь? - озабоченно спросил царь, окинув её взглядом.
   - Я отлично себя чувствую! Превосходно чувствую! И готова немедленно отправиться в дорогу, - бодро ответила Ряска.
   - Да, именно об этом я и хотел с тобой поговорить, - нахмурившись, сказал Басилей, - мы посовещались с твоей ма... с твоей прабабушкой и с Галеусом и решили, что тебе не следует возвращаться к Чёрным скалам. Это слишком опасно! Проклятые колдуны не успокоятся, пока не найдут саркофаг и медальон. Галеус рассказал мне, что медальон подвластен лишь тебе, пока ты жива. Соответственно, колдуны будут охотиться и за тобой тоже! Мы никак не можем этого допустить.
  Ряска растерялась от такой напористой царской заботы. Девушка сердито посмотрела на Галеуса: как же так, она уже почти считала его другом, а он вступил в сговор за её спиной! Тот смущённо отвёл глаза, избегая Ряскиного взгляда. Тогда она повернулась к царю и попыталась возразить:
   - Но как же мои друзья! Ведь 'Серебристая ящерка' с ними на борту прибудет к скалам с минуты на минуту, и вместо меня они там встретят 'Вендетту'! Я должна их предупредить и помочь им!
   - Мы об этом позаботились. Через час к Чёрным скалам отправляется отряд стражников с Галеусом во главе. Они разведают обстановку и будут действовать по обстоятельствам: предупредят твоих друзей, перепрячут саркофаг и так далее.
   - Я поплыву с ними! - сказала Ряска.
   - Нет. Ты остаёшься в замке. А если будешь упорствовать, мы запрём тебя в твоей комнате! Мы потеряли Перлу, свою единственную дочь, и не собираемся рисковать ещё и тобой! - тоном, не допускающим дальнейших возражений, сказал Басилей.
   - Но...
   - Всё, этот вопрос больше не обсуждается! А теперь иди - тебя хотела видеть твоя ма... царица Регина, она составила для тебя расписание занятий. - Царь взглянул на растерянную и поникшую Ряску и немного смягчился: - Пойми, дорогая, это для твоего же блага и безопасности!
  Ряска вышла из кабинета царя в полном смятении чувств и мыслей. Никогда ещё никто ей ничего не приказывал. На болоте она росла свободно, как камыш, и всегда поступала так, как ей захочется. Лишь бабушка немного воспитывала её, но не приказами, а просьбами, и Ряска её слушалась из любви, а не по принуждению. Что же ей теперь делать? Может быть, царь прав, и ей действительно смертельно опасно отправляться к скалам? Всё-таки он взрослый, и, наверное, знает, как лучше.
  Царица Регина, судя по всему, давно ожидала Ряску. Она нетерпеливо расхаживала по своей гостиной и поглядывала на дверь. Когда Ряска наконец вошла, Регина тепло обняла её и усадила на диванчик. После традиционных вопросов о Ряскином самочувствии, царица протянула ей листочек бумаги и сказала:
   - Вот, милая, твоё учебное расписание. Тебе многое нужно наверстать: вряд ли ты получила хоть сколько-нибудь подходящее образование на своём болоте. Поэтому график очень плотный. Я постаралась вместить всё необходимое: правописание и математику, географию и историю, музыку и пение, живопись и садоводство - основы того, что требуется знать наследной царевне. Конечно, у тебя впереди много лет упорной учёбы, чтобы хотя бы догнать Перлу, но я уверена: вместе мы справимся!
  Да, этого Ряска не ожидала. Учёба? Сейчас, когда её друзья подвергаются опасностям, переживают приключения, она будет учить математику? Ну уж нет! Ряска хотела было вернуть царице её листочек и резко высказать всё, что она думает по этому поводу, но, взглянув в глаза Регины, всё ещё припухшие после множества слёз, выплаканных из-за потери Перлы, и теперь глядевшие с любовью на саму Ряску, Ряска передумала грубить. Она покорно развернула листочек и узнала, что через несколько минут у неё начнётся занятие музыкой с маэстро Крабом. Царица вызвалась лично проводить Ряску до учебных классов. "Чтобы я не сбежала что ли?" - мрачно подумала Ряска, но вслух вежливо поблагодарила и послушно пошла вместе с царицей к кабинету музыки.
  Маэстро Краб оказался невысоким и пухлым пожилым мужчиной, а вовсе не гигантским ракообразным, как представляла себе Ряска, читая дневник Перлы. Задав Ряске несколько вопросов и выяснив, что о музыке у неё лишь смутное представление, маэстро не впал в отчаяние, а наоборот, оживился и с энтузиазмом принялся рассказывать девушке о различных музыкальных инструментах, показывать их ей и играть простые мелодии на каждом из них. Ряска сама не заметила, как увлеклась, и два часа занятия пролетели для неё незаметно. После обеда у Ряски был урок правописания. Вот тут уж время наоборот замедлило свой ход. Правописание преподавала строгая дама по имени Ламинария. Ряска старательно выводила слова диктанта, закусив губу и позеленев от напряжения, но дама не была удовлетворена результатом. Она вздыхала и качала головой, глядя на Ряскины каракули, и Ряске почему-то было очень стыдно. Хотя для кикиморы Ряска писала очень хорошо: остальные не умели вообще никак.
  До самого ужина Ряска училась: после правописания математика, потом история и садоводство. И когда старый садовник, рассказавший ей о морских цветах и травах, наконец отпустил её, Ряска вдруг поняла, что ей понравилось учиться. Узнавать новое, сидя за партой, оказалось почти так же увлекательно, как путешествовать.
  Ужин, к удивлению Ряски, был сервирован на большой замковой площади. Стол царя и царицы, где было и Ряскино место, находился на возвышении, вокруг которого теснились десятки других столов и уже собралась значительная часть обитателей замка и жителей Морского царства. Слуги подавали вкуснейшие блюда, а чуть в стороне на лестнице играл небольшой оркестр под руководством Маэстро Краба. Когда принесли десерт, царь Басилей встал и дал знак маэстро Крабу. Музыка затихла, а взоры всех собравшихся обратились к царю.
   - Жители Морского царства! Все вы знаете, какая беда постигла наше царство: часть из вас провела век в каменном обличье, остальные были под властью чар, остановивших время. И вам известно, что своим освобождением мы обязаны вот этой девушке, приплывшей к нам по Зелёной реке, - Басилей указал на Ряску, которая тут же поперхнулась куском торта и позеленела от смущения.
  Взгляды морского народа переместились от царя к Ряске, а царь, тем временем, продолжал:
   - Благодарность наша безгранична, и мы ещё думаем над соответствующей наградой, но кое-что мы можем сделать для Ряски прямо сейчас. У нас есть все основания полагать, что Ряска является внучкой нашей горячо любимой единственной дочери Перлы. Таким образом она наш единственный прямой потомок, и мы объявляем Ряску наследной царевной Морского царства и Замка-На-Дне-Моря!
  Собравшийся народ разразился аплодисментами и радостными выкриками, а Ряска смутилась ещё больше и встревожилась. Теперь, когда она считается наследной царевной, должна ли она как-то иначе себя вести? Появилось ли у неё больше обязанностей?
  Когда торжественный ужин наконец закончился, утомлённая Ряска отправилась в свою спальню, свалилась без сил в постель и немедленно заснула. Она так устала, что спала крепко и без сновидений, но перед рассветом неожиданно проснулась от внезапной тревоги. Сердце её сжалось в тисках тоски. Она вспомнила о Степане, об Амелии и Пае, и ей вдруг остро захотелось увидеть их, убедиться, что с ними всё в порядке, и они не в плену у серогорцев. Чувство было таким сильным, что Ряска вскочила с кровати и решила немедленно отправиться к Чёрным скалам, невзирая на запрет царя Басилея. Она прошла в гостиную, подошла к письменному столику и накарябала карандашом на листке зеленоватой бумаги: "Невалнуйтес! Я паплыла к друзям. Скора вернус. Ваша Ряска". Затем девушка положила листок на видное место и выскользнула на открытый балкон.
  На балконе Ряска посмотрела по сторонам, оценивая ситуацию. Замковые ворота были закрыты, а в башнях и на крепостных стенах дежурили стражники с фонарями. Наверняка в этот предутренний час они уже устали и несколько ослабили свою бдительность, но вдруг они заметят её и поднимут тревогу? Ряска представила, как за ней бросятся в погоню, схватят и доставят к разбуженному Басилею, а тот нахмурит густые брови и будет выговаривать ей за такое недостойное наследной царевны поведение, а потом ещё и запрёт где-нибудь, как обещал. Ряске стало заранее ужасно стыдно и неловко, она очень сильно захотела быть незаметной, и вспомнила вдруг то ощущение, что посетило её во дворе дома Профессора Теодоркина, когда она скрыла себя и друзей в струях дождя. Она выбросила из головы все неспокойные мысли и представила, как морская вода обволакивает её, защищая, скрывая от посторонних глаз, и так, никем не замеченная, Ряска выпорхнула из замка на волю и взяла курс на Чёрные скалы.
  
  Глава 15. Мёртвое войско
  Ряска плыла так быстро, как только могла, стараясь не обращать внимание на усталость и пустоту в желудке. К полудню девушка начала сожалеть, что не подготовилась к бегству получше и не заскочила на замковую кухню за провиантом. Пару раз она останавливалась передохнуть, но, не просидев и десяти минут, вскакивала и летела дальше - страх за друзей не давал ей расслабиться и гнал её вперёд. Она проносилась мимо подводных деревушек, морских лесов и полей, и ещё задолго до заката на горизонте появились Чёрные скалы. Тогда Ряска остановилась, вздохнула глубоко, и опустила руку в кармашек, где лежал медальон. Она быстро перебрала пальцами цепь и прикоснулась к металлическому диску, лихорадочно размышляя. После событий последних дней она опасалась медальона, ей хотелось зашвырнуть его подальше в самую глубокую морскую бездну и в то же время какая-то часть Ряски хотела никогда-никогда с ним не расставаться. Но в данный момент что-то ей подсказывало, что благоразумнее будет всё-таки на время расстаться. Ряска извлекла медальон из кармана, оглянулась, и подплыла к приглянувшемуся ей обломку скалы. Девушка напряглась и приподняла его, затем закинула под него диск с цепочкой и опустила камень обратно. Поправив водоросли вокруг обломка, она двинулась дальше.
  Вокруг Чёрных скал, к ужасу Ряски, творилось что-то невероятное.
  На дне среди чёрных валунов и разбитых кораблей кипел бой: отряд морских стражников сражался с какими-то странными людьми в потрёпанной одежде. Издалека было видно в самой гуще битвы знакомую высокую фигуру Галеуса, сражающегося с таким же высоким, но одноногим противником с деревянным протезом вместо второй ноги и в широкополой треугольной шляпе, закрывающей лицо. Ряска взглянула вверх: массивное и тёмное брюхо 'Вендетты' маячило прямо по курсу, привлекая внимание, но тут взгляд девушки упал на 'Серебристую Ящерку' и небольшое судно рядом с ней, качавшиеся на волнах чуть в стороне от скал. Их осаждали те же незнакомые Ряске субъекты в обносках, всплывающие со дна, хватающиеся за якорные цепи и обшивку бортов и карабкающиеся по ним вверх. Сквозь прозрачную ясную воду Ряска увидела на борту Ящерки силуэт Степана: он размахивал мечом, отбиваясь от наседающих со всех сторон врагов. Ряска ахнула и бросилась к нему на помощь, повинуясь первому порыву. Не разбирая дороги она, устремилась вверх, но тут же почувствовала, как что-то холодное и жёсткое схватило её за лодыжку. Девушка вздрогнула, быстро обернулась и встретилась глазами с пустыми чёрными глазницами, глядевшими на неё с пожелтевшего от времени черепа. Схвативший её за ногу скелет в истлевшей красной рубахе, подпоясанной потрёпанным кушаком, оскалился гнилыми зубами и потянул Ряску за ногу к себе. Застывшая от ужаса девушка очнулась и дёрнулась изо всех сил, пнув скелет свободной ногой по черепу. Скелет покачнулся и выпустил Ряскину ногу. Ряска тут же помчалась прочь, ища укрытие. Оглянувшись на бегу через плечо, она увидела, как скелет выхватил из-за пояса кривую ржавую саблю и бросился за ней в погоню.
  Сердце Ряски бешено стучало, разгоняя по кровеносной системе адреналин, а в голове скакали и бежали наперегонки мысли. "А-а-а! Что здесь происходит? Скелетам положено быть неподвижными, а этот, похоже, и не в курсе!" На бегу она наконец разглядела людей, с которыми сражались стражники. Тёмные провалы глазниц и носов, не прикрытые больше плотью зубы в застывшем навсегда оскале, полусгнившая и развалившаяся одежда обнажала белые кости рук, ног, рёбра. Мертвецы. Ожившие мертвецы! Они крепко держали в своих костлявых руках ржавое оружие, десятилетиями или даже веками покоившееся вместе с хозяевами на морском дне, и без устали наступали на измученных уже стражников. Всё это Ряска увидела краем глаза, пока искала место, где можно было скрыться от её личного преследователя. Она вспомнила про грот, в котором они оставили саркофаг, и двинулась к нему, прячась среди скал. Незаметно юркнув туда, она выглянула и убедилась, что скелет в красной рубахе проплыл мимо, после чего Ряска облегчённо вздохнула и повернулась к саркофагу.
  Саркофага на месте не оказалось. Вместо него на полу пещеры уютно расположились, поджав ноги, два скелета, по всей видимости, сидевшие в засаде. При виде Ряски скелеты резко вскочили, загремев костями. Ряска вскрикнула и попятилась к выходу. Один из мертвецов протянул к девушке руки, тогда она развернулась, чтобы опять бежать, и наткнулась на третьего мертвеца, блокировавшего выход.
  Ряска отчаянно сопротивлялась, пиналась и брыкалась, но оружия у неё никакого не было, а если бы и было, обращаться она с ним всё равно не умела, и трое скелетов, судя по остаткам одежды и доспехов, бывшие когда-то воинами, быстро взяли вверх. Склизкие и холодные костяные пальцы железной хваткой сомкнулись на Ряскиных запястьях, мертвецы подхватили её и куда-то поволокли. Ряска совсем не удивилась, когда её захватчики взяли курс на 'Вендетту'. Для скелетов, у которых нет плоти на ладонях и чьи мышцы давно были съедены рыбами, эти трое плыли удивительно быстро, и через несколько минут Ряску уже поднимали на борт 'Вендетты'.
   - Господин, вы эту девчонку искали? - из ближайшего к Ряске скелета раздался тихий голос, похожий на шелест и хруст опавшей осенней листвы под ногами.
  Человек в сером одеянии до пят, стоявший к Ряске спиной вполоборота и смотревший в подзорную трубу в сторону 'Серебристой ящерки', обернулся, и на его лице засветилось торжествующее злорадство.
   - Ну вот, мы наконец снова встретились, маленькая русалка, - сказал серогорский колдун. Тот самый, которого Ряска вытащила из воды несколько дней назад.
  Ряска вздрогнула, и почувствовала, как от волнения и тревоги у неё неприятно засосало под ложечкой. Она в очередной раз пожалела, что расколдовала негодяя, предварительно не рассмотрев его получше, и теперь смутно подозревала, что этот её опрометчивый поступок и привёл ко всем окружающим неприятностям. И, подтверждая её догадки, колдун сказал:
   - Посмотри, какая красота! - он взмахнул рукой, указывая на мертвецов, раболепно замерших в ожидании дальнейших приказов, а потом махнул в сторону Ящерки, - хорошая работа! Давненько мне не удавалось поднять столько трупов одновременно. Соскучился я по работе за сто лет! - мечтательно добавил он и похрустел пальцами.
   - Но как тебе это удалось? Ведь ты ничего не мог сделать ещё несколько дней назад! - в отчаянии воскликнула Ряска.
   - Не твоё дело! - рассердился колдун и стукнул в сердцах об пол посохом, зажатым в левой руке.
  "Посох", - огорчённо подумала Ряска, - "он нашёл его и вернул свои магические силы. Ну почему посох не нашёлся, когда я обыскивала тогда корабль? Я такая неудачница!"
   - Что тебе от меня нужно? - дрогнувшим голосом спросила вслух Ряска.
   - Ты сама прекрасно знаешь, что. Медальон! Мой медальон! Верни его немедленно!
   - У меня его нет.
  Колдун рассвирепел, чёрные густые брови сошлись на переносице, рот искривился в жёсткой ухмылке:
   - Это мы сейчас проверим. Обыскать её! - скомандовал он покорным мертвецам.
  Скелеты протянули свои тощие руки к Ряске и обшарили мокрыми, скользкими костями её одежду. Проверили кармашек, шею, все складочки платья и, ничего не обнаружив, отступили.
   - Пусссто... - прошелестел тот же голос.
  Раздосадованный колдун одной рукой схватил Ряску за горло, подтянул к себе и, злобно заглянув ей прямо в глаза, прорычал:
   - Куда ты его дела, русалочье отродье? Признавайся, а то хуже будет!
   Ряска сглотнула, выдержала его яростный взгляд и ответила, как можно спокойнее и увереннее:
   - Он в надёжном месте. Без меня его не найти и за весь следующий век.
  Колдун швырнул девушку на пол и в бессильной злобе зашагал по палубе взад и вперёд.
   - Тогда ты нас к нему и приведёшь. А если посмеешь отказаться, я отрежу тебе все пальцы по одному. Или нет: сначала я отрежу все пальцы твоим друзьям. Это же твои друзья вот на той посудине? Вижу, как ты побледнела, значит, твои. Потом я буду медленно и мучительно их убивать. А когда они наконец умрут, я подниму их из мёртвых и заставлю себе прислуживать. Без пальцев им будет трудновато хорошо мне служить, но ничего, я переживу. Так как? Ты согласна?
  Ряску затрясло от ужаса и страха за друзей, её мутило, а в голове был полный кавардак, но она нашла в себе силы и мужество спросить:
   - А если я соглашусь, что с ними и со мной будет?
   - Твоих друзей я, так и быть, отпущу. Пусть мчатся в свой Гринси, разносят обо мне вести и сеют панику. Недолго им там всем осталось... А тебя, уж прости, я отпустить не смогу, - честно ответил колдун. - Могу пообещать только быструю смерть. Ты и сама уже это знаешь, верно?
   Ряска кивнула, догадавшись, что он имеет в виду свойство медальона служить только одному хозяину до самой смерти. Хозяина, разумеется, смерти.
  Она хотела было уже согласиться и спасти друзей, пожертвовав лишь собой, но потом подумала о Гринси - прекрасном городе с тенистыми садами, изящными мостами, цветным фонтаном и прочими чудесами - и представила его весь усеянный каменными статуями. И дети! Там ведь множество весёлых малышей! Которым суждено обратиться в камень навсегда, если она сейчас сдастся.
   - Нет! - решительно ответила Ряска.
  Колдун сверкнул глазами и прошипел:
   - Ну что ж, ты сама выбрала. Как бы потом не пожалеть!
   - Коллега Ивил, что будем делать с пленницей? Запрём её в трюме? - вступил в беседу человек, стоявший за спиной колдуна, и которого Ряска почему-то только сейчас заметила.
  Ряска пригляделась к нему и узнала магистра Ох - того самого человека, который дал Паю задание достать саркофаг. Колдун бросил раздражённый взгляд на магистра и сказал:
   - Я тебе не коллега, серогорский хорёк тебе коллега, напыщенный ты недоучка! Даже дохлую крысу поднять и заставить себе служить ты не в состоянии! Когда я - я, Магистр некромантии, академик Тёмных сил, Ивил Серейший, поднимал из мёртвых войска на полях битвы! Да и теперь, имей ты хоть каплю магии, давно бы уже оживил одного из утопленников, чтобы принес тебе саркофаг и медальон. Но нет! Это было тебе не по силам, и теперь мне приходиться иметь дело с этой упрямой девчонкой! Да и ещё тратить часть своей энергии на поддержание жизни в двух сотнях трупов, поднятых мной с затопленных кораблей! Так что впредь обращайся ко мне Мастер Ивил, и я не превращу тебя в хорька, как ты того заслуживаешь!
  Магистр Ох побледнел от негодования и возмущения, подбородок его обиженно затрясся, он открыл было рот, чтобы что-то возразить, но, так и не сказав ни слова, закрыл его, стремительно покраснел и отошёл в сторону, безуспешно пытаясь сделать невозмутимый вид. Ряске даже стало его немного жаль. Хотя он и украл Амелию, но, кажется, обращался с ней не так уж и плохо. Да и вообще, на фоне некроманта Ивила магистр Ох выглядел милейшим человеком.
   - Привяжите её к мачте, - приказал колдун замершим за Ряскиной спиной скелетам.
  Те, поскрипывая костями, двинулись выполнять поручение. Ряска поспешила к мачте сама, чтобы избежать их склизких костлявых прикосновений. Утопленники вытащили откуда-то тонкую бечёвку, скрутили ею Ряскины запястья за мачтой, а потом обвили её всю, крепко-накрепко привязав к нагретому на солнце дереву. Пока скелеты кружились вокруг неё, раскручивая верёвку, Ряска крепко жмурилась, чтобы не видеть их пустых глазниц, желтоватых костей, покрытых слизистым налётом и поросших кораллами и лишайниками. Потом, когда скелеты отошли, она открыла глаза и вдруг поняла, что команда Вендетты тоже избегает общества мертвецов. Матросы старались держаться поближе друг к другу и подальше от костлявых компаньонов, а когда их путь пролегал мимо мертвецов, они обходили их по большой дуге. Ряску это удивило, ведь, как она слышала, в Серых горах все сплошь колдуны и некроманты, чего бы им мёртвых бояться? Но эти её мысли были в ту же секунду вытеснены из головы картиной, разворачивающейся перед её глазами. Колдун Ивил специально поставил Ряску лицом к отбивающимся от нашествия скелетов кораблям, и теперь она с замиранием сердца смотрела, как новые и новые мертвецы карабкаются на Ящерку и на судно городской стражи и толпами нападают на находящихся там людей. Ряскино сердце с шумом колотилось, её душа рвалась туда, на Ящерку, где пять знакомых силуэтов отбивались от врагов из последних сил. Вот один из пятерых пошатнулся и упал, тут же скрытый от глаз волной нежити. "Степан?" - с ужасом подумала она. Ряска дёрнулась, но верёвки крепко её держали. Рядом злорадно хмыкнул Ивил, с удовольствием наблюдавший за её испугом и терзаниями. И перед Ряскиными глазами возникло его худое серое лицо.
   - Ну как? Не передумала ещё?
   - Нет! - гневно ответила Ряска и дёрнулась снова, желая ударить ненавистного колдуна. Верёвки удержали её, мучительно врезаясь в тело. Тогда Ряска собрала в себе ярость, страх и боль за друзей и с чувством плюнула в лицо негодяю. Что-то зашипело. Ивил вскрикнул, схватился ладонью за лицо и отшатнулся от девушки.
   - Что ты сделала, маленькая мерзавка? - заревел он так, что у Ряски сердце ухнуло куда-то в пятки.
  Колдун убрал руки от лица, и Ряска увидела, что на его щеке вспух красный след, как от ожога. Она растерялась и перепугалась. "Неужели это сделала я? Моя слюна вызывает ожоги?" - изумлённо думала она.
   - А ну говори, как ты это сделала? - нависал над Ряской колдун с перекошенным от злости лицом, потрясая кулаками.
   - Н-не знаю, - пробормотала она.
  Ивил взбесился ещё больше от её ответа и ударил Ряску наотмашь по лицу тыльной стороной ладони. Удар был такой сильный, что Ряскина голова откинулась на бок, а в глазах заплясали искорки. Боль полыхнула по щеке и запульсировала где-то в районе скулы. Тёплая капля скатилась и упала на Ряскину ключицу. Ряска скосила глаза: яркая голубая капелька, потом к ней присоединилась ещё одна и ещё. Похоже, колдун порезал ей щёку перстнем.
  Ивил отошёл от Ряски, и она опять устремила свой взгляд на Ящерку и на битву, продолжавшуюся на ней. Прикусив губу и не отрывая глаз от маленьких фигурок на кораблях, она смотрела и переживала, не зная, чем помочь друзьям. "Почему всё-таки колдуна обожгло моей слюной?" - закралась в голову Ряски мысль, - "может быть, потому что слюна - это тоже вода? И магия воды может действовать и так тоже? Эх, заплевать бы его до смерти! Подойдёт поближе - ещё раз плюну." Но колдун теперь благоразумно держался подальше от девушки. Он стоял у борта с посохом в руках и направлял свои мёртвые войска в сражение. Посох светился бледным красноватым цветом и время от времени искрился. "Или отобрать бы как-нибудь у него посох. Но как?" - продолжала ломать голову над возможными способами спасения Ряска, не желая просто так сдаться и признать, что ей и её друзьям суждено сегодня мучительно умереть. "Обычно в безвыходных ситуациях мне помогала магия воды. Вот бы здорово было, если б из моря - хлоп, появилась большая волна, окатила колдуна и отобрала у него посох." И Ряска зажмурилась и попробовала обратиться к морю: представила себе волну, поднимающуюся из-за борта и падающую на некроманта. С надеждой она распахнула глаза, но нет. На палубе ни капли, солнышко, хоть и висевшее низко над горизонтом, нещадно жарило, колдун радостный и сухой с посохом в руках продолжал наслаждаться своей грядущей победой. "Море слишком далеко, я не чувствую его", - огорчённо поняла Ряска. Раньше, когда магия работала, вода обволакивала Ряску, а Ряска прикасалась к ней и потому могла неосознанно слиться с водой и действовать вместе. А сейчас ей было жарко и сухо: солнце высушило Ряскины волосы, платье и кожу, испарив всю воду. Во рту пересохло, и теперь, даже если бы некромант Ивил подошёл близко и замер, чтобы Ряске было удобно целиться, она не смогла бы набрать во рту слюны и на один плевок.
  На палубе Ящерки осталось два человека на ногах, остальные, как решила Ряска, были либо уже мертвы, либо ранены и попали в плен к мертвецам. На соседнем судне городской стражи ситуация была такая же: больше половины стражников полегло, оставшиеся четыре человека дрались из последних сил, и, судя по их уже замедленным движениям, этих сил осталось совсем немного. Ряска совсем повесила голову, её накрыла чёрная волна отчаяния и вины. Она считала себя причиной всех бед и смертей и обвиняла себя во всём: что не согласилась с предложением колдуна, что расколдовала и вытащила его из моря, что вообще связалась с медальоном и его чарами, что отправилась в путь с родных болот. Горькие слёзы потекли по её щекам и закапали на нарядное платье царевны Перлы.
  
  Глава 16. Нежданная помощь
   - ТУ-РУ-РУ-ТУУ! - внезапный звук трубы совсем рядом с кораблём заставил вздрогнуть не только Ряску, но и колдуна Ивила, и матросов Вендетты. Лишь скелеты остались безучастно неподвижными.
  Ряска обернулась на звук. Из тускло сияющих красным волн на фоне разгорающегося заката появилась величественная фигура морского царя Басилея в сверкающих доспехах. В одной руке у него был трезубец, а в другой огромная закрученная раковина, которую он поднёс к губам и дунул:
   - ТУ-РУ-РУ-ТУУ!
  И тут из волн поднялись вооружённые мечами и трезубцами морские жители: мужчины и женщины, стражники и фермеры - все встали на защиту своей страны и своей царевны. Их было очень много: слева и справа, позади и впереди: куда ни глянь - везде были головы с волосами всех оттенков синего. Царь поднял трезубец и направил его остриями в небо. Тут же неведомо откуда набежали тёмные тучи, обволокли всё небо и скрыли закатное солнце. В наступившем сером сумраке Басилей дунул в раковину третий раз и, повинуясь этому сигналу, морские жители кинулись в бой, а по морской поверхности и по дощатой палубе 'Вендетты' забарабанили крупные капли дождя.
  Ряска подставила лицо под падающие с неба капли, она ловила ртом живительную влагу и жадно глотала. Потоки дождя, становящиеся всё сильнее, смыли с Ряскиного тела усталость и боль, а с её души чёрное отчаяние. Она с изумлением и радостью глядела, как морские жители оттесняют мертвецов от 'Серебристой Ящерки' и её собрата по несчастью и как поднимаются на борт этих двух судёнышек. Но основные силы морского войска угрожающе сосредоточились вокруг 'Вендетты'. Ивил рвал и метал: внезапная помеха его прекрасному стройному плану вывела колдуна из равновесия. Он изрыгал страшнейшие проклятия и ругательства, ещё крепче сжимал свой раскалённый от пропускаемой через него энергии посох, поднимал всё больше и больше мертвецов со дна и стягивал их к 'Вендетте'. Хорошо сохранившиеся мертвецы уже закончились, поэтому большинство из последних поднятых скелетов, как разглядела Ряска в неверном красноватом свете посоха, страдали от отсутствия рук, ног, иногда даже черепов, но они все стояли до конца на защите 'Вендетты', и только разбитые на мельчайшие кости сдавались и шли на дно. Но не только армия мертвецов несла урон: время от времени то тут, то там на бушующих волнах расплывалось тёмное пятно русалочьей крови. Раненые морские жители отступали, а их место в кругу осаждающих Вендетту занимали свежие силы. Морские фермеры ловко накидывали на мертвецов сети, а потом лупили по запутавшимся скелетам дубинками, пока те не рассыпались на части. Стражники без устали работали мечами, кроша мёртвые кости, сам Царь Басилей сражался рядом со своими людьми, умело орудуя своим трезубцем. К битве на поверхности моря присоединись и те стражники, что до этого сражались на дне: по правую руку от Басилея Ряска нашла глазами Галеуса. Левая его щека была рассечена, и из неё тоненькой голубой струйкой текла кровь.
  Ряска так увлеклась развернувшейся вокруг Вендетты битвой, что заметила подкравшуюся к ней фигуру только тогда, когда горячая мягкая ладонь легла ей на рот, заглушая рвущийся от испуга вскрик.
   - Тсс, - прошипел знакомый голос, - я не сделаю тебе ничего плохого. Наоборот.
  Ряска скосила глаза и разглядела взволнованное лицо магистра Ох. Он убрал руку с её губ и стал что-то сосредоточенно делать за Ряскиной спиной. Ряска огляделась: никто даже не смотрел в их сторону: матросы бегали по кораблю, выполняя отрывистые приказы капитана, пытающегося справиться с судном в начинающуюся бурю в опасной близости от Чёрных скал; некромант был полностью занят отражением атаки войска царя Басилея, командуя своей армией скелетов: а те скелеты, что были на корабле, равнодушно стояли там, где их оставил Ивил, позабытые своим повелителем.
   - Ну вот, готово! - прошептал Ох в ухо Ряске. - Я подпилил верёвки: едва ты пошевелишь руками, они упадут. Сделаешь это, когда я отойду. И не удивляйся: я помогаю тебе не по доброте душевной, а рассчитываю на то, что ты избавишь мой корабль от этого безумного тирана из прошлого.
  Магистр скрылся так же незаметно, как и пришёл. Ряска повела плечами и почувствовала, как путы лопнули и упали к её ногам. Она продолжила стоять у мачты в той же позе, размышляя, как действовать дальше. Внезапная помощь с той стороны, откуда она не ждала, огорошила её, и план действий был пока не готов. Ряска смотрела в спину некроманта Ивила, прикидывая, есть ли у неё шансы отобрать посох, если она сейчас внезапно на него прыгнет. Словно отвечая на её мысли, огромная волна подхватила Вендетту и хорошенько её тряхнула. Ивил сделал шаг в сторону, пытаясь удержаться на ногах, но поскользнулся на мокрой палубе и рухнул вниз, сильно ударившись спиной о пол. Посох вылетел из его руки, и Ряска тут же, не думая ни мгновения, прыгнула в направлении его полёта, изо всех сил оттолкнувшись от пола и мачты. Она поймала раскалённый посох, игнорируя боль в обожжённых об него пальцах, и покрутила головой, лихорадочно размышляя, куда же теперь его деть, чтобы колдун не завладел им обратно. Прыгнуть в море? Но Вендетта окружена плотным и широким кольцом мертвецов, которые в два счёта поймают её и отберут посох. Она взглянула в сторону царя Басилея, надеясь на подсказку, и тут встретилась взглядом с Галеусом. В Ряскину голову пришла внезапная мысль, и, не тратя больше ни секунды на размышления, Ряска метнула посох вверх в направлении Галеуса, а затем разбежалась и прыгнула в море. Посох со свистом взмыл ввысь и по высокой дуге приблизился к командиру стражников. Тот размахнулся и со всей силы ударил мечом по подлетающему посоху. Тот вспыхнул и взорвался с оглушительным грохотом, отбросив потерявшего сознание Галеуса на несколько метров.
  Но Ряска ничего этого не увидела. Прыгнув в море, она налетела на какого-то бедолагу скелета, сбив череп с его позвоночного столба, оттолкнула его и нырнула на дно. Проплыв под водой несколько метров, она выплыла на поверхность и огляделась. Армия мертвецов, ещё минуту назад зловеще скалившаяся и крепко державшая своё ржавое оружие в костлявых руках, развалилась. Сила, поддерживавшая подобие жизни в их разложившихся телах, безвозвратно ушла, и теперь это были всего лишь старые кости в сгнившей, рваной одежде, безвольно болтающиеся на волнах. Колдун Ивил, не желая признавать своё поражение, нависал над водой, перегнувшись через борт и размахивая руками. Он выкрикивал заклинания, но без посоха, аккумулировавшего энергию, они не действовали.
  Зато войско морского царя было вполне активно и боеспособно: морские стражники расчистили дорогу к 'Вендетте' от неподвижных костей, и царь Басилей с небольшим отрядом поднялся на борт. Команда 'Вендетты' сдалась без боя и без уговоров. Только Ивил пытался отбиваться, но посох был единственным его оружием, и после того, как он пропал, колдун остался совершенно беззащитным. Его крепко связали, и теперь он стоял, прикрученный к мачте точно так же, как до этого стояла Ряска. Морские стражники нашли саркофаг в каюте Ивила, вынесли его на палубу, а потом, по приказу Басилея, нырнули с ним в море и куда-то уплыли.
  Буря утихла так же внезапно, как и началась: грозовые тучи разбежались в разные стороны, выпустив из плена луну, звёзды и солнце, которое уже почти целиком ушло за горизонт, посылая последние розовые лучи миру. Бушующие волны успокоились и улеглись, и теперь едва-едва покачивали корабли.
  Ряска нашла взглядом 'Серебристую Ящерку', на которой деловито сновали русалки, и с замирающим сердцем устремилась к ней. Воображение рисовало ей ужасные картины про то, что все её друзья мертвы и лежат в лужах крови на палубе. Но реальность оказалась не так жестока: все пятеро были живы, но, к сожалению, не все невредимы. Морские жители обработали их раны, перевязав бинтами из водорослей, и теперь, когда Ряска поднялась на борт 'Ящерки', они гордо показывали своей царевне проделанную работу.
   - Здесь четверо раненных, ничего смертельного, но двум из них требуется постельный режим и полный покой ближайшую неделю, - строгим тоном говорила Ряске врач Медуза, поправляя свои растрепавшиеся на ветру тёмно-синие волосы. - На соседнем корабле ситуация получше - так или иначе задетых чуть больше половины, остальные целы и здоровы. Там мы тоже уже закончили и оказали помощь всем нуждающимся.
  Подданные морского царя, завершив свою работу, поклонились Ряске и прыгнули в море, а Ряска вернулась к друзьям. В кают-компании лежал, постанывая, Пай, получивший удар по голове. Чудесным образом невредимая Амелия сидела рядом с ним, поглаживая его забинтованный лоб. Сильвия и Джек, получив свою порцию зелёных бинтов и заботы, изнурённо сидели, привалившись к стене кают компании. Степану досталось больше всех: у него была повязка на голове, левая рука неподвижна и подвешена на перевязи, идущей через шею, забинтованы обе ноги: правое бедро и левая лодыжка, но он нашёл в себе силы немного приподняться и радостно улыбнуться, едва завидев входящую в каюту Ряску.
   - Шш, немедленно ложись обратно, врач Медуза сказала, что тебе необходим полный покой ближайшую неделю, - сказала обеспокоенная Ряска, подошла к Степану, уложила его обратно, поправила подушку под головой, села рядом и взяла раненого бойца за руку.
  Степан с улыбкой от уха до уха смотрел на Ряску и не мог оторваться.
   - Ты жива! Я так волновался за тебя! И когда мы вернулись, а тебя не оказалось на месте, а потом ещё эти скелеты появились... Я думал, они поймали тебя и убили, и готов был растереть их в порошок, и этого колдуна, наславшего их, тоже!
   - Со мной всё в порядке, но я тоже очень волновалась за вас всех! И я так счастлива, что вы живы! Хотя это кажется невероятным, ведь против вас сражалось целое войско мертвецов!
   - Думаю, колдун дал им команду брать нас живыми, поэтому они не наносили смертельных ударов, стараясь нас ранить, обездвижить, а потом связать. Интересно только, что у него был за план?
  Ряска вспомнила про обещание Ивила отрезать её друзьям пальцы и мучительно убивать их на её глазах, вздрогнула и сменила тему:
   - Хочешь, я расскажу тебе про свои приключения?
  Степан с готовностью кивнул, и Ряска, устроившись поудобнее, рассказала ему в подробностях о том, что с ней произошло с тех пор, как 'Ящерка' уплыла в Гринси.
  
  Глава 17. Пир на морском дне
  Когда битва закончилась, царь Басилей поднялся на борт 'Шустрого Стрижа' - так назывался корабль гринсийской стражи - прихватив с собой связанного по рукам и ногам некроманта Ивила. Стражники обещали доставить колдуна в город, сообщить о нём в столицу, а потом передать суду за преступления против граждан Вертхолма и против граждан Морского царства. Царь в свою очередь пообещал прислать своих представителей на суд и вернуть в Гринси консула.
  Пока царь Басилей вёл переговоры с гринсийцами на 'Шустром Стриже', подданные морского царя разгребали кости, качающиеся на волнах, и занимались своими раненными и убитыми, Ряска в это время находилась на 'Серебристой Ящерке', обнимаясь с друзьями, пересказывая им свои приключения и выслушивая их впечатления от битвы с мертвецами. Позабытый всеми магистр Ох, воспользовавшись случаем и темнотой, приказал поднять паруса 'Вендетты' и дунул со всей мочи прочь. Когда стражники из Гринси спохватились, что магистра Ох тоже следует арестовать за похищение Амелии, след 'Вендетты' уже давно простыл. Погоню решили не посылать. Ряска было встревожилась, думая, что на яхте остался саркофаг с проклятием, но Басилей ей сказал, что забрал саркофаг с корабля и приказал десятку стражников доставить его к ближайшей кузнице, заковать в цепи, а потом отправиться к глубочайшей впадине, находящейся в нескольких неделях пути от замка, и там сбросить сундук в пропасть.
  После того, как со всеми делами и разговорами было покончено, и 'Шустрый Стриж' с заключённым под стражу Ивилом отправился обратно в Гринси, Ряска позвала Басилея на 'Серебристую Ящерку' и познакомила морского царя со своими друзьями. Басилей галантно поцеловал руки Сильвии и Амелии, пожелал выздоровления Паю, Джеку и Степану, поблагодарив всех за помощь Ряске в её путешествии. Возле Степана он невольно задержался, нахмурив лоб, будто что-то припоминая.
   - Молодой человек, а мы с вами не встречались ранее? - спросил наконец морской царь.
   - Уверен, что нет. Такое событие я бы точно запомнил, - улыбнувшись, ответил Степан, - к тому же сто лет назад даже моих родителей ещё не было на этом свете.
   - Да, вы правы, всё время забываю, что я и мои подданные пропустили целый век.
  Джек и Сильвия не могли полноценно управлять яхтой из-за своих ран, Пай и Степан нуждались в постоянном уходе и присмотре, а Амелии не терпелось приступить к изучению особенностей русалочьего быта, поэтому, когда царь Басилей пригласил всех пятерых погостить в Замке-на-дне-моря, пообещав, что маг Лютик сделает так, что они смогут дышать под водой, они с восторгом согласились, и решение доставить яхту к Замку-на-дне-моря и оставаться там, в гостях у морских жителей, пока все достаточно не окрепнут, было принято единогласно. Морские жители привели стайку дельфинов, надели на них упряжь, и на дельфиньей тяге 'Серебристая Ящерка' со спущенными парусами плавно двинулась в направлении замка. По дороге Ряска подобрала из тайника медальон и спрятала его в свой сундучок рядом с дневником и прочими сокровищами Перлы.
  К утру следующего дня 'Ящерка' прибыла к замку и встала на якорь. Маг Лютик, поднявшийся на борт с сумкой, полной магических снадобий, поставил прямо на палубе маленькую бронзовую жаровню, развёл в ней огонь и вскипятил воду в металлической чаше. Затем он бросил туда порошок из одного пакетика, щепотку кристаллов из другого, покрошил сушёных сиреневых водорослей, помешал серебряной ложкой против часовой стрелки и протянул чашу с горячим варевом Амелии, которая сидела рядом и с жадным любопытством наблюдала за процессом, делая пометки в блокноте.
   - Вот, пара глотков этого снадобья, и вы сможете неделю дышать под водой, как это делают русалки, - с важным видом произнёс он.
  Амелия взяла чашу, с подозрением понюхала, потом, решившись, сделала маленький глоток, облизнулась и с удовольствием глотнула ещё раз.
   - Вкуусно! - воскликнула она и передала чашу дальше.
  Когда чаша опустела, Амелия нетерпеливо прыгнула за борт, желая проверить действие снадобья. Она нырнула и отсутствовала несколько минут, потом показалась на поверхности, жизнерадостно подпрыгивая в волнах, и крикнула:
   - Оно работает! Удивительно и невероятно! Давайте все сюда!
  Морские жители помогли Паю и Степану перебраться за борт и опуститься на дно, Джек и Сильвия справились сами, и вскоре все пятеро друзей оказались в Подводном Замке. Степан и Пай были слишком слабы, поэтому их доставили в комнаты для гостей, где врач Медуза осмотрела каждого ещё раз, поменяла им повязки и оставила отдыхать. Впрочем, все остальные тоже валились с ног от усталости, включая царя и остальных морских обитателей, поэтому, как ни не терпелось Амелии всё сразу исследовать, а Ряске всё показать и похвастаться, первым делом все отправились спать.
  
  А вечером был торжественный праздничный ужин, за которым по плану шли танцы и фейерверки.
  Как только все гости собрались за своими столами на замковой площади, царь Басилей встал и окинул взглядом всех присутствующих. Разговоры тут же смолкли, не было слышно ни шорохов одежды, ни звона посуды: Ряскины друзья и подданые морского царя замерли, устремив взоры на Басилея, ожидая того, что он скажет.
   - Друзья, вчера был знаменательный день для нас. Все вместе мы победили врага, приложившего руку к проклятью, сразившему нас на сто лет, защитили Морское царство и нашу морскую царевну, - Ряска на этих словах смущённо заёрзала, а Басилей продолжил, с внезапной грустью в голосе: - Но не все из нас вернулись с этой битвы. Пусть погибших морских жителей и немного, но смерть каждого из них - большое горе. Давайте помянем их и пожелаем быстрых попутных волн их душам по дороге к Вечному Океану.
  Морские жители молча встали, встала и Ряска, опустив голову, снова укоряя себя и виня и в этих смертях, и в том, что даже не успела познакомиться с погибшими из-за неё русалками, и в том, что забыла о погибших и беспечно радовалась победе и встрече с друзьями. После пяти минут скорбного молчания, царь встряхнул головой, дал знак всем сесть и продолжил речь:
   - Мы заплатили свою цену, и мы победили. Теперь всё в прошлом: и проклятие, и страх. Мы можем спокойно жить и не бояться за своих близких, как в старые добрые времена. Давайте это отпразднуем!
  Царь сел, маэстро Краб взмахнул руками перед своим маленьким оркестром, и заиграла музыка. Сначала грустная и вызывающая слёзы, потом всё более и более лёгкая, стряхивающая с себя тоску, как искупавшаяся собака воду. Гости оживились и зашевелились на своих местах, поглядывая по сторонам и на свои пустые тарелки. На столах, застеленных тончайшими кружевными скатертями и украшенных красивейшими морскими цветами, стали появляться ароматные и аппетитные блюда, незнакомые сухопутным гостям. Пай, сидевший с забинтованной головой и жаловавшийся в начале вечера на отсутствие аппетита, с энтузиазмом всё пробовал, восхищался, а потом встал и пошёл знакомиться с замковым шеф-поваром. Амелия при первой же возможности подсела к Лютику, завязав непринуждённую беседу о специфике магии под водой. Степан, когда первая официальная часть вечера миновала, а гости расслабились и стали бродить от столика к столику, перебрался за стол морской стражи, чтобы пообщаться на профессиональные темы. Джек и Сильвия, отдав должное изумительно вкусным блюдам, пошли танцевать. Они кружились в танце сначала друг с другом, а потом с новыми морскими знакомыми. Маэстро Краб и его оркестр были сегодня в ударе: нежные и романтичные мелодии сменялись быстрыми и зажигательными, заставляющими ноги топать, а головы покачиваться в такт музыке. Жалобная песня скрипки переплеталась с глубокими, насыщенными, пробирающими до слёз звуками виолончели, и вдруг к этому добавлялось то жизнерадостное журчание флейты, то будоражащий гром ударных.
  Ряска, чинно сидевшая за столом по левую руку от царя Басилея, смотрела на своих друзей и радовалась, что им так хорошо в Замке-на-дне-моря, и что каждый нашёл здесь себе что-то по душе. Её взгляд остановился на Степане, который что-то воодушевлённо рассказывал Галеусу, размахивая своими длинными руками. Словно почувствовав, что она на него смотрит, он поднял на неё глаза, улыбнулся и помахал ей. Галеус перехватил его взгляд, обернулся, посмотрел на Ряску и тоже ей улыбнулся. И тут до Ряски дошло, кого ей напоминал Галеус с первой их встречи. Не любимую умершую бабушку, нет. А вполне себе живого Степана. Ряску так взволновало это внезапное открытие, что она потянула Басилея за рукав, чтобы привлечь его внимание.
   - Посмотрите! - воскликнула она, указывая на Степана и Галеуса. - У них же одно лицо! Только оттенок кожи и цвет волос и бровей разный.
   - Хм. Да, действительно, - приглядевшись и нахмурив лоб, ответил царь. - Интересно, как такое может быть? Надо выяснить!
  Он встал и направился к столу стражи. Ряска хотела было пойти следом, но почему-то ей стало неловко, и она осталась на месте. Она наблюдала исподтишка за происходящим, делая вид, что её очень увлек кусок торта, лежащий перед ней на блюдце. Басилей долго беседовал со Степаном и Галеусом, задавая им какие-то, по-видимому, не совсем удобные вопросы: в ходе беседы то один краснел, то второй заливался голубым румянцем. Не вытерпев, Ряска вскочила, отодвинув недоеденный торт, подошла к Басилею, отбросив смущение, и вопросительно на него взглянула.
   - Ряска, дорогая, представляешь, у Галеуса, оказывается, была жена в Гринси, - смущённо сказал ей Басилей. - Они познакомились и тайно поженились незадолго до событий с саркофагом сто лет назад. А Степан - правнук той девушки. И, по-видимому, Галеуса.
   - Ого! - только и смогла ответить ошеломлённая Ряска, потом собралась с мыслями и спросила у Степана: - Неужели твоя бабушка, про которую ты тогда говорил, которая учила тебя плавать и рассказывала истории про морской народ, дочь Галеуса?
   - Видимо, да, - тихо произнёс Степан и обеспокоенно взглянул на морского стражника.
   - Но как вы собирались жить вместе? - спросил он Галеуса, - ведь моя прабабушка могла жить только на суше, а ты в море...
   - Это было слабым местом в наших планах... Но Марита была такая необыкновенная! Я полюбил её с первого взгляда, едва увидел на празднике Большого Прилива. Мы обязательно что-нибудь придумали бы! Я мог бы проводить часть времени в Гринси, попросив перевода из замковой стражи в охрану консульства. Но потом стали пропадать люди, и меня послали на этот разбитый корабль серогорцев... Когда Ряска меня расколдовала, и я осознал, что прошло сто лет, и что я не увижу больше Мариту, мне хотелось обратно превратиться в камень. Но было не место и не время горевать, и я старался не думать о своей потере.
  Галеус замолчал. Горе, которое он столько дней держал в себе, придавив грузом повседневных забот, вырвалось на свободу, заполнив его душу болью. Царь Басилей сочувственно положил руку на его плечо:
   - Сто лет, вычеркнутых из наших жизней, многих из нас лишили близких людей. Но посмотри: у нас с Региной теперь есть Ряска, а твоя Марита тоже оставила тебе кое-что после себя. У тебя есть правнук! Он, конечно, уже взрослый парень, всего лет на пять младше тебя, но ты можешь всё равно заботиться о нём, учить тому, что сам знаешь, подружиться с ним.
   - Ведь я даже не подозревал, что у Мариты будет ребёнок... - смущённо пробормотал Галеус, - Степан, а твоя мать - моя внучка - живёт сейчас в Гринси?
   - Да, и кроме того, у меня есть младшая сестрёнка, а у моей матери есть старший брат, и у него тоже есть дети. Так что потомков у тебя теперь много, - улыбнулся Степан.
   - Как ты думаешь, они захотят со мной познакомиться? - неуверенно спросил морской стражник.
   - Конечно! Моя сестрёнка будет в восторге - заполучить прадедушку из морского народа!
  Все ненадолго замолчали, обдумывая услышанное. Галеус извинился и вышел из-за стола. Быстрыми шагами он удалился в направлении сада: видимо, ему требовалось побыть одному и погоревать об утраченной Марите.
  Быстрая и весёлая мелодия, под которую отплясывали стражники с горничными, закончилась, сменившись неторопливой и романтичной старинной балладой. Стражники шумно вернулись за стол, а Степан, взглянув на Ряску, спросил:
   - Разрешите пригласить вас на танец, царевна?
  Ряска согласно кивнула, и Степан протянул ей руку. Они плавно кружились в танце, одна Ряскина рука покоилась на плече Степана, а пальцы второй в его ладони. Степан был так непривычно близко: она слышала его прерывистое дыхание и ощущала тепло, исходившее от его тела. Ряска посмотрела ему в глаза, в очередной раз восхитившись их приятному, золотисто-зелёному цвету. В обоих зрачках отражалось её лицо: взволнованное и бледное, в обрамлении зелёных волос. Ряска внезапно смутилась, и чтобы скрыть это, спросила:
   - Кстати, доктор Медуза говорила, что тебе требуется постельный режим, а ты со мной танцуешь. Это не повредит твоему выздоровлению?
   - Думаю, нет. Как ни странно, моё самочувствие значительно улучшилось, едва я попал в море. Раны просто на глазах затягиваются. Вот смотри, - Степан высвободил руку и закатал одну из повязок. Рана и правда выглядела совсем зажившей и затянувшейся тонкой нежной розовой кожей.
   - Удивительно! - воскликнула девушка, - как это возможно?
   - Либо бинты и лечебные мази доктора Медузы обладают чудесными исцеляющими свойствами, либо море, - улыбнулся Степан, - ещё день, и я готов буду помогать Сильвии в управлении яхтой, можно будет отправляться в путь.
  Последние слова Степана почему-то расстроили Ряску. Она помрачнела и опустила глаза.
   - Хотя лучше всё же остаться на всю неделю, - продолжил Степан, - Амелия меня не простит, если я лишу её возможности узнать побольше про морскую магию. Да и мне самому совсем не хочется уплывать, - тихо добавил он.
  Ряска подняла глаза и слегка улыбнулась. Они продолжили танцевать, болтая о том и о сём, пока мелодия не затихла. Степан поблагодарил Ряску за танец, потом помедлил чуть-чуть, прежде чем проводить её до её места за столом, и вдруг спросил:
   - Ряска, ты случайно не хочешь полюбоваться луной? Сегодня полнолуние, и луна уже должна была взойти на небосвод.
   - Хочу! - легко согласилась она, и вместо того, чтобы вернуться за столы, они взялись за руки, оттолкнулись от белых каменных плит пола и поплыли вверх.
  Они сидели на носу 'Серебристой Ящерки', стоявшей на якоре над замком, и, запрокинув головы, смотрели на огромный лунный диск, сверкавший на тёмно-синем бархате неба, как старинная золотая монета. Ночь была летней и тёплой, слабый лёгкий ветерок нежно касался их лиц и волос, а пронзительно яркие звёзды, казалось, были совсем близко - только вытяни руку повыше и дотянешься.
   - Красиво! - прошептала Ряска.
   - Очень! - ответил так же шёпотом Степан.
   Ряска повернула голову, взглянув на его профиль, светлеющий на фоне тёмного неба, и этот профиль показался ей удивительно прекрасным. Смутившись этой своей мысли, она отвела взгляд, уставившись обратно на луну. И вдруг Ряска почувствовала, что счастье и радость заполнили её до краёв: это было так чудесно, сидеть под широким звёздным небом, в окружении огромного, спокойного, любимого моря и ощущать плечом тепло плеча Степана. Ряска думала о том, как будет жить дальше в Замке-на-дне-моря, ходить на занятия и узнавать новое о мире вокруг, иногда навещать в Гринси своих друзей и Степана, а потом, когда придёт очередная весна, она обязательно отправится в путешествие на болота. Царь Басилей обещал снарядить экспедицию к кикиморам, чтобы узнать, хотят ли они вернуться обратно в море. И Ряска приняла решение присоединиться к этой экспедиции. Она вспомнила обещание, данное ею профессору Теодоркину, о том, что поможет ему разрушить заклятие, наложенное на реку. Она гадала, где профессор находится в этот момент, и представляла, как он удивится, когда узнает, что она теперь морская царевна. Будущее, развернувшееся перед мысленным взором Ряски, казалось ей прекрасным и светлым, полным интереснейших приключений и путешествий. Она счастливо вздохнула и положила голову на плечо Степану.
  
  
  
  
  
  
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"