[Уважаемые читатели, пока сам себе не очень представляю, как будут распологаться в тексте интерлюдии, хотелось бы после каждой главы. Но боюсь, не осилю, от лица приколиста-попаданца мне писать проще. Там чуть-чуть и ошибиться позволительно (попаданство спишет). Здесь же права на ошибку нет. И очень хочется не скатываясь в чисто старославянский (тюркский) язык передать колорит отыгрываемого персонажа. Поэтому выложенную интерлюдию ещё наверняка буду переделывать. ]
Интерлюдия 1.
Беда случилась, когда лето уже перешло за половину, но до осени ещё было далеко, а на поле как раз повязали дожинный сноп. И сначала ничего не сулило несчастья.
Векша любил это сытое и довольное время. А кому из мальчишек Овражков оно не нравиться? В поле основная страда закончена, с огородом мамке помогать тоже уже не требуется, в лесах полно ягод, на речке рыба, камыш со сладкими стеблями. Векша заметил, что в это время праздники тоже наступают добрые, сытые. И даже взрослые мужи добрее становятся. Правда, в прошлом годе они такими не были, но оно и понятно - недород - чему радоваться? А год нынешний, он урожайным выдался. И хотя их семья кормилась не хлеборобством, Векша, не смотря на малолетство, как будущий серьёзный муж и хозяин, отлично понимал, что это несёт сытую зиму не только тем, кто по весне орал землю, но и папке теперь за работу платить будут щедрее и охотней. Поэтому он от всего сердца поблагодарил за урожай Господа на молебне в Ильин день и также искренне со всеми жителями веси славил завитую из последних несрезанных колосьев "бороду Велеса" празднике Дожинок.
Уж мы вьем, вьем бороду
У Велеса на поле...
Завиваем бороду
У Велеса да на широком...
На ниве великой,
Да на горе высокой,
На земле чернопахотной...
Вейся, вейся, борода
Бородушка, вейся
Сусек наполняйся!
Щедры Велесе
Зри на ны с небеси
Житом одари
Поле возроди
Благо дари веси.
То Влес ущаше праотце наше
Земе раяте, а злаки сеяте,
А жняте вена венища
А цтеть го яко отце божска.
В таком почитании старых богов христианами Векша не видел ничего необычного и предосудительного. Понятно, что Господь - бог истинный, однако ему с неба за всем, видимо, уследить ну никак не возможно. Что же плохого, ежели славные боги пращуров ему в том подсобят немного? Правда, отец Никодим, говорит, что Исус объявил всех старых богов демонами, только Векша в это не верил. Нет, отец Никодим, конечно, не врёт, но маленький муж был твёрдо уверен, что злые люди просто хулу на славянских богов Исусу положили, а Он добрый был и поверил. Ну разве может матушка Макошь, без помощи которой ничего живое на земле не рождается, быть демоном? А Дажбог прародитель и покровитель народа славянского? А Рожаницы, о своих потомках заботящиеся? Нет, здесь Исус точно не прав! Векша считал, что Ему надо было не доверяться злым людям, а самому с такими славными богами познакомиться, посидеть, поговорить, мёда выпить ... Тогда и распинать Его злые фарисеи не осмелились бы, а если кто и захотел, то Перун-громовержец за своего други, любого грешника молнией сожжёт. Просто не повезло Господу, не в тех землях Он родился. Вот ежели бы в Овражки проповедовать пришёл Его никто бы обижать и убивать не стал. Наоборот, приветили бы как родича, насовсем поселиться пригласили, с обустройством всем миром помогли.
Но в тот день Векша об этом не задумывался. Он вместе с остальными мальчишками веселился на празднике, радовался урожаю. Хмельной мёд по малолетству им не подносили, но и других лакомств на столах, выставленных прямо на улице, было больше чем достаточно.
А уж взрослые мужи те, конечно, и вовсе пели, пили и гуляли во всю. Жёнки от них тоже не сильно отставали.
- Бортничек господырек!
Отгреби-тко свой роек!
Отсыти ты нам сыты.
Жней за стол усади.
Жней за стол усади,
Пива-меду поднеси!
Ты напой меня, жнею, -
Я те песенку спою.
В этот момент из-за поворота реки показались струги.
- Раненько чего-то гости пожаловали, - довольно заметил староста. - Обещались только после яблочного спаса явиться, когда в Угличе расторгуются.
Но из причаливших стругов, вместо ожидаемых купцов вышли вовсе незнакомые люди. Однако беззаботные отяжелевшие после угощения весяне не обратили на это внимания. Пригласили пришельцев за столы и праздник продолжился. А утром началось...
Проснувшиеся овражинцы обнаружили, что часть пришлых воев, с которыми они вчера гуляли за одним столом, одоспешенные с натянутыми луками стоят на околице, отрезая весян от леса, а остальные начали ходить по дворам, вытаскивая жителей из домов и сгоняя их к пристани. Овражки наполнились криками и бабьим плачем. Всякое сопротивление весян мгновенно и жестоко подавлялось. Да и что могли сделать простые пахари против опытных находников? Нескольких бросившихся к лесу парней безжалостно расстреляли из луков. Выбежавший на улицу Векша, увидев это, поспешил обратно в избу, ведь там папка, а он самый сильный. Но и силач-кузнец ничем не смог противостоять даже одному обученному воину. Ворвавшийся во двор ратник играючи отмахнулся щитом от богатырского удара оглобли, лениво сунул мечом в живот отца Векши и ... покачнулся от крепкого подзатыльника, нахлобучевшего шлем ему на глаза.
- Ты что ж творишь-то, дурень?! Просто ошеломить не мог? Это же коваль! За него не меньше (сколько?) взять можно было! - ворчливо выговаривал убийце пожилой воин, не обращая внимания на хрипящего на земле кузнеца.
Очнувшийся от оцепенения Векша в ярости бросился на татей, отлетев от удара назад, кинулся опять, потом опять ...
- Убью... Кх-х-х...
- Лютый! Ох, и лютый! А ведь может и убить. Когда вырастет. Отца он тебе, Михайла, никогда не простит, может лучше и его сейчас... А, Михайла? - спросил старший вой, наступив ногой на горло извивающемуся на земле мальчику.
- Ещё чего! Не хватало каждого дитя от казнённых мною опасаться! - недовольно пробурчал убийца. - К тому же от татар до Новгорода путь долгий, а уж невольники из Дикой Степи и вовсе редко когда возвращаются. Давай-ка ты, дядька Петро, тащи щенка к пристани, а я ещё здесь пошукаю...
Очнулся Векша уже на струге, рядом сидели мамка и сестрёнка Светлена. Увидев неподалёку ненавистное лицо воя Михайлы, мальчик вновь бросился в бой...
С тех пор Векшей его больше не прозывали. С лёгкой руки десятника Петро, все вспомнили другое имя, которым его нарекли раньше. Рождённый в конце зимы ребёнок сначала был Лютиком*. Но мальчику не нравилось такое "цветочное" прозвище и он очень гордился, когда за ловкость в лазании по деревьям друзья, а потом и вся весь стали звать его Векшей*.
Однако сейчас многие припомнили и то, что этот маленький жёлтый цветок посвящён Перуну, покровителю воинов, и то, что в далёкие времена Сатана именно среди лютиков пытался спрятаться от Архангела Михаила, и одно из прозвищ навьих зверей, волков...*
Да и Лютиком мальчика продолжали именовать теперь только мать и сестра, для остальные же он стал просто Лют.
________________________________________
*Векша - белка.
*Одно из названий февраля - лютый, лютень. Считался волчьим месяцем. Волк тоже "лютый".