Аннотация: Концептуально. Несколько сумбурно, но прочтите до конца. Пасьянс из привычных штампов и истин с несколько неожиданными выводами.
Про войну. А вы как думаете?
Война - несомненное и печальное зло. И без разницы, горячая, холодная или информационная: война это всегда война, и первый, сделавший в ней выстрел, пусть даже холостой, пусть даже в воздух, виновен во всех смертях, горестях и бедах, которые потом в этой войне случатся. Потому что нарушил основное табу - табу даже думать про войну.
Война - это тот спуск с трамплинами, на который легко войти, но выход у него лишь один - в самом внизу, в бездне.
Войны без проигравших не бывает, но каждый проигравший обязательно и добровольно подхватывает вирус, который, как он верит, когда-нибудь потом обязательно сделает его победителем, вирус реваншизма.
В войне бывают победители, но чем их больше, тем меньше достаётся каждому самой победы - особенно с точки зрения того, кто не воевал, а лениво из-под пальмы с бананами наблюдал издалека.
Цену победы в войне определяют не разрушения, не потери в экономике, политике, логистике или статусе, и даже не павшие; цену победы в войне определяет страх того, что было бы, если бы не победили. Страх всегда инфернален и алогичен, а значит, цена победы всегда бесконечна. Если, конечно, у оценивающего нет возможности "спрыгнуть с трамплина под пальму с бананами".
Побеждает в войне тот, кто не может согласиться с поражением - если, конечно, его не уничтожают физически; проигрывает в войне тот, кто вынуждает сначала своих сторонников "спрыгнуть с трамплина под пальму с бананами", а потом или гибнет, или "спрыгивает" сам, отказываясь платить за победу такую слишком большую цену, соглашаясь со своим проигрышем. Побеждает, таким образом, самый стойкий и упорный, один, даже без сторонников и союзников, проигрывает, как правило, переставший быть интересным для сторонников и союзников; сторонники и союзники по ходу войны "перебегают" на сторону будущего победителя, а идеальная война ведётся до полного истребления проигравшего: физического ли истребления, морально-психологического, экономического, идеологического - не важно. Важно чтобы его, проигравшего, такого как в начале войны, больше не было. Вообще и никогда.
Таким образом, идеально законченная война - которая "послевоенный мир" - уменьшает количество противоборствующих сущностей по сравнению с тем, сколько их было до войны. Таким образом, для начала войны необходимо бОльшее количество противостоящих сущностей, чем в ситуации "послевоенный мир". Таким образом, когда количество сущностей увеличивается - жди войны: осталось всего лишь этим сущностям стать противостоящими. И наоборот: тот, кто дробит цельное, кто увеличивает количество сущностей - вот именно он и готовит, и разжигает войну. Невольно, а чаще вольно, по собственному плану и хотению.
Для начала войны необходима поляризация, противопоставление "мы" и "они". Для начала мира "они" должны исчезнуть: распасться на многие, непохожие на первоначальные "они", или стать совсем другими "они", перестать физически существовать или стать, влиться, раствориться в "мы".
Так что, любая империя, любой глобализм ведёт к миру, любое дробление, национализм, сепаратизм - к войне? Вовсе нет, и ответ лишь в целях, в противостоянии, ведь и "дружить" в империи можно "против кого-то". И наоборот, "делиться" можно, например, по профессиональной ориентации, оставаясь в рамках единого технологического процесса.
Что может прекратить войну, что может ускорить победу, если, конечно, не говорить о полном физическом истреблении оппонента? Мне известны всего две сущности, которые снимают противоречие противостояния, не уничтожая разницы. Это либо единый технологический процесс с кооперацией (и для всех включённых в него разница их профессиональных свойств лишь благо: пусть химик химичит, пусть металлург варит металл, пусть монтажник монтирует, электрик коммутирует, - пусть каждый делает своё дело хорошо, самолёт обязательно полетит!), либо смех.
Да-да, обычный смех, хороший анекдот: ведь без разницы, противостояния просто не бывает смешно! Вспомним анекдоты, построенные на национализме, на самом противном и гадком в быту, разве из настоящих анекдотов следует национальная вражда? разве есть призыв к национализму, антисемитизму нижеследующем анекдоте? А вы как думаете?
"Загадка. Шли по пустыне блондинка и мужик, очень сильно хотелось пить. Мужик нашёл ананас и отдал блондинке, и поимел её за это. Вопрос: какой национальности был мужик?
Англичанин: несомненно английский джентельмен, только он способен даже в пустыне поделиться с дамой.
Француз: несомненно француз, только француз за радость секса может даже в пустыне отдать ананас!
Русский: несомненно еврей. Только еврей может в пустыне найти ананас!"