Кочетков Станислав Владимирович : другие произведения.

Донецкие байки. Историко-архитектурный фольклор нового времени. Часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это именно байки - об исторической правде или хоть каких-то соответствиях говорить не приходится. Каждую из них я когда-то слышал, причем не от историков или этнографов, а от обычных жителей города "никаких чинов и невеликих авторитетов": водителей, торговцев на рынках, работников ЖЭО, МЧС и скорой помощи, просто рабочих... Конечно, и ни о какой точности передачи информации тоже речи быть не может: слышал я их в течение последних лет тридцати и более, специально не записывал, "как запомнил"... Ну а свойство человеческой памяти - "дополнять и приукрашивать". Потому, в соответствии с народной пословицей "глухой не дослышит, так прибрешет", все нижеизложенное можно рассматривать как "околохудожественное словоизлияние", причем на авторство идеи я не претендую, ибо источник идей - народ, тот самый обычный рядовой житель донецкого края. Я же лишь оформил эти идеи в силу имеющихся у меня способностей. Впервые опубликовано на форумах автоклубов retro.dn.ua и renault-dacia.com.ua
  1. О том, как Донецк стал столицей Донецкой области.
  
  Создание донецкой области с областным центром в г.Донецк (тогда еще Юзовка) было необходимо Советской власти по многим причинам: и выделить донбасский промышленный регион, мощный и многолюдный, находившийся на границе многих губерний в отдельную административную единицу, и "откусить" от Области Войска Донского, столь "критично" в массе своей отнесшейся к рабоче-крестьянской власти, самый пролетарский и самый бедный регион, и ликвидировать уродливый огрызок имперского национально-религиозного угнетения - черту оседлости...
  
  К делу в Политбюро ЦК ВКП(б) подошли очень отвественно и продуманно: больше года работали соответствующие комиссии по промышленности и транспорту, были задействованы сотни специалистов, рассматривали те или иные варианты и на обсуждение в Политбюро ЦК были представлены несколько вариантов. Большинство из них имели в комментариях кучу "но": Мариуполь - большой портовый и промышленный город, но очень велика доля греческих националистов и вообще "дух махновщины", Славянск (бывший Тор) - замечательные подъездные пути, но велико влияние мелкого частного торгово-промышленного капитала (коробейники и ремесленники), Константиновка - замечательное развивающееся стекольное и металлургическое производство, но экономически очень сильно зависит от окружающих городов, практически вся потребительская корзина завозная. Юзовки (так тогда назывался Донецк) в списках вообще не было: на юзовские шахты с 21-го года ссылали беляков, то есть "но" ссыльнокаторжных поселений перевешивало все плюсы. Наиболее вероятными кандидатами были Горловка и Краматорск.
  
  Решали в Политбюро ЦК тоже долго и горячо. В результате победила кандидатура Горловки - сказалось значение горловского железнодорожного транспортного узла. Ну и, поскольку, дело было под ноябрьские праздники, то объявить о решении в торжественной обстановке и "по месту" выпало уроженцу этих мест и председателю ЦК Украины, Лазарю Моисеевичу Кагановичу. Потому 5-го ноября Лазарь Моисеевич погрузил свой бронированный автомобиль на правительственный бронепоезд и в сопровождении свиты и "запаса горючего" отправился из Киева "объявлять и поздравлять".
  
  К слову стоит сказать, что в те времена послереволюционная разруха была "в бОльшей части" преодолена, но в эту бОльшую часть не попало то, за что, собственно, Горловку и выбрали - транспорт вообще и желдортранспорт в частности. Если подвижный состав не только худо-бедно ремонтировали, но уже и производили новые вагоны и паровозы, то сами пути... Сами пути последний раз ремонтировались еще до империалистической войны, речь шла уже даже не о шпалах и креплениях рельсов, а, много хуже, от рельса отламывалась его головка, т.е. "верхняя толстая часть" могла отделиться на всем протяжении рельса...
  
  Именно потому тяжелый бронепоезд двигался долго и трудно. Именно потому был выбран путь через "надежные" Екатеринослав (Днепропетровск) и Александровск (Запорожье), но именно потому же до Александровска бронепоезд не доехал (свернул на Камыш-Зарю), а потом вынужден был "забраться еще севернее", а потом "проплутать на перестанках", и в конце концов встать где-то посреди степи напрочь.
  
  Дело было 6-го ноября, с неба сыпал снег с дождем, под ногами была типичная донецкая ноябрьская мерзость, дул холодный пронизывающий донецкий ветер, но "дело превыше всего", преисполненный чувством коммунистической ответственности и пролетарского долга, Лазарь Моисеевич приказал выгрузить "бронечленовоз", погрузить в него запас горючего и подарков, себя, охрану и водителя, и отправился в Горловку уже своим ходом.
  
  Основным видом транспорта в Советской республике в те времена была железная дорога. Но и ее состояние, как видно, было "очень не очень". А о дорогах для моторного и гужевого транспорта, да тем более, в степном ноябре, и говорить не приходится. То есть авто двигалось внушительно, но очень медленно. К тому же авто тех времен, как правило, современными печками от радиатора не оборудовались, да и герметизацией салона во времена гражданской войны и сразу после нее "особо не заморачивались", то есть "греться приходилось основательно и изнутри". А с учетом того, что современных шоссе и gps и в помине не предвиделось, а кучу проселочных спрямлялок от деревень, шахт и рудников "куда Бог пошлет" знали только местные аборигены, к которым причислить водителя киевского "бронечленовоза" было нельзя...
  
  Короче, где-то около 3-4 часов ночи (уже 7-го ноября) "бронечленовоз" встретился с "миргородской лужей в донбассе" и прочно встал. По самые оси. И охрана, и сам член Политбюро ЦК к этому времени настолько хорошо "насогревались изнутри", что единственный неспящий в авто - водитель - не смог их добудиться. Хорошо, сбоку от лужи блеклый фонарь освещал высокое крыльцо дома под красным флагом - водитель "постучал мандатом", разбудил дежурное местное начальство - юзовской шахтной колонии - и с помощью зеков начал вызволять "бронечленовоз с начинкой" из плена донецкого чернозема.
  
  Как выталкивают авто из лужи?
  Да, правильно, на "раз-два-взяли"!
  Что происходит при "раз-два-взяли" внутри авто?
  Да, правильно, его раскачивает!
  Что происходит с "перезагрузившимся спящим организмом" при раскачке?
  Да, правильно, его тянет "на свежий воздух"!
  
  Лазарь Моисеич проснулся, открыл потолочный люк в "бронечленовозе", выглянул наружу - а тут! Свет фонаря, красный флаг, море голов, по всем признакам, трудового пролетариата, со всех сторон, да еще и авто его почти что на руках несут... Реакция была предсказуемой, ответственный работник Политбюро ЦК не мог забыть, зачем и куда он едет! И, ничтоже сумняшеся, не вылезая из авто и до конца и не протрезвев и не проснувшись, он объявил о создании новой области и о назначении этого города новой областной столицей! После чего сел в авто и уснул сном невинного ребенка.
  
  Надо сказать, руководство управления исправительно-трудовых заведений, возле которого и загруз "бронечленовоз", было одновременно и напугано, и обрадовано этой сногсшибательной новостью. Надо сказать, "незадолго до" к инциденту возле лужи присоединилось партийное и советское руководство города - и все всё слышали. А потому "призванным зекам скостили срока", после чего зеки подняли и на руках вынесли "бронечленовоз" на сухое место возле горсовета.
  
  И пока "Л.М.Каганович и сопровождавшие его лица" отсыпались после трудного пути, руководство юзовским горсоветом и горкомом партии развернули бурную "телеграфную" деятельность: текст официального объявления был разослан в огружающие города, которые теперь относились к новой области, и в столицы страны - Москву - и республики - Киев, в Москву в Политбюро ЦК полетели слова благодарности "... и лично товарищу Сталину"... Очевидно, "городская верхушка" каким-то "верхним нюхом" чуяла, что "не все в порядке с этим назначением", а может, у них у самих было "рыльце в пушку", во всяком случае, еще до утра было составлено обращение трудящихся области со словами благодарности и просьбой в связи с крепкими традициями сталеваров переименовать новосозданную область в Сталинскую, а областной центр в город Сталино.
  
  И праздничные газеты Москвы и всей Украины 7 ноября вышли с этой сногсшибательной новостью. А проснувшийся 7 ноября состав Политбюро ЦК решил уже ничего не менять, мол, "праздник портить - только позориться". Лазарь Моисеич, конечно, "отгреб свое" за самоуправство, но "область вышла на славу, да и столица не подкачала".
  
  Повествователь: эта одна из самых древних баек, я ее слышал еще при жизни Л.И.Брежнева, на оборонном заводе, но вот проверить - хотя бы по датам, в каком году на какое 7 ноября, и что потом "воспоследовало" Кагановичу - так за 30 с лишним лет и не удосужился. И Бог с ним, это может быть байка от самого начала до самого конца, но, по моему мнению, она очень характерно передает и "надежду на чудо", и "готовность это чудо принять / сотворить даже из кучи нелепиц и бардака", и, естественно, традиционное состояние дорог в Донецкой области.
  
  
  2. О донецкой природе и французских собаках.
  
  В Донецке на аббревиатуру ДМЗ откликаются два завода: металлургический и машиностроительный. Если с металлургическим все давно известно, и это был "градообразующий завод" - завод Джона Хьюза (в славянской транскрипции Юза), то название и имя владельца машиностроительного завода лишь изредка сейчас проскакивает в названии района вокруг завода у старожилов города: "Тебе куда?" "Мне на Боссе".
  
  Боссе - владелец завода, француз Николя Боссе до революции был известен своими "старорежимными повадками", "новомодными замашками" и страстной любовью к техническим новинкам. Но "попал в историю" именно не из-за "замашек французской аристократии", не из-за того, что учредил первое в России "общество поддержки работников завода" (помесь кассы взаимопомощи и внутреннего кредита заводом работнику), и не из-за "технических новинок" (первая "безколейная самодвижущаяся паровая повозка" - прототип авто на кованых колесах - в Российской империи была сделана по чертежам Боссе и именно для него), а из-за биологической селекции, просиходившей из того, что этот обедневший француз с ума сходил по "дворянской конной охоте". Хотя без всех вышеназванных причин "этому бы не бывать". Но по порядку.
  
  Боссе не был, по большому счету, машиностроителем. Он был хорошим механиком, неплохим инженером, отличным организатором, но заводское производство, как таковое, интересовало его мало. Потому, после отдачи кредита, основные его усилия на заводе были направлены на то, чтоб устроить все дело так, "чтоб оно крутилось без самого Боссе". Сам же владелец не вникал ни в вопросы поставки, ни в вопросы реализации, ни даже в вопросы производства, а лишь лично занимался номенклатурным рядом продукции и время от времени устраивал ревизорские проверки и со временем вообще сделал то, что мы сейчас назвали бы "акционерным обществом открытого типа", оставив за собой исключительное право контроля модельного ряда.
  
  В остальное время Боссе пытался устроить посреди донецкой степи жизнь "а-ля парижский полусвет": балы, благотворительность, охоты. Но вот в охоте вкусы Боссе были "не совсем французскими: больше всего он любил лисью охоту. И, если бы Донбасс находился посреди ровных украинских степей, а не на овражистом донецком кряже, то счастью Николя Боссе не было бы конца: гончие и борзые лису загоняют, охотники лису убивают! Но не тут-то было: хитрые донецкие лисы так и норовили юркнуть в густой терновник, запетлять в кустарниковых буреломах по руслам и берегам бесконечных оврагов, а то и вообще схорониться в норе и спокойно ждать, пока за границей кустарника бесятся от невозможности "догнать и достать" хваленые гончие и борзые!
  
  В традиционной охоте "в этом вопросе поможет такса": эта собачатина пролезет в любой кустарник и в любую нору, потому основной целью ее является "схватить лису за хвост и держать", пока охотник за собачий хвост вытягивает из норы эту "сладкую парочку". Но с раскормленными донецкими лисами "такой номер не пройдет": бедную таксу эта "помесь лисы, гильотины и паровоза" перекусывала сразу и напополам.
  
  Вот и озаботился Николя Боссе созданием новой породы, причем такой, которой были бы нипочем донецкие буераки и буреломы, чтоб и челюсти "хоть за хвост, хоть за нос, но до самых ребер", чтоб и "в любую нору пролезла", но и чтоб "за хвост и втроем дернуть можно было". После долгих лет экспериментов появилась новая порода, но вот до норы с лисой ее приходилось доставлять "по-барски", то есть верхом на коне поперек седла. Мы все эту породу знаем, правда, из Донецка к нам она попала через Францию и Англию, потому нельзя забывать, что фамилия "автора породы" "через по-английски" пишется как Боссет...
  
  Повествователь: Эту байку в смутные горбачевские времена рассказал мне очень непростой человечек, заядлый собачатник и врач-ветеринар, телевизионщик и тренер по восточным единоборствам. Страсть к "дзенским притчам - подколкам" у него была в крови, потому и тогда я ни одному его слову не поверил, но с течением времени колоритная байка обновлялась теми или иными чертами, и в конце концов смотрю - а "все сходится!" То есть и характер вырисовывается верно, и повод для создания собаки уж очень соответствует времени и месту, другое дело, кажется, что все же порода "чуть постарше будет", может, на несколько веков, а может и больше... Но как байка - просто блеск!
  
  
  3. О гранях, торцах, Донбассе и ... Александре Македонском!
  
  Вообще "тема границы" для донецкой области, как я понимаю, была актуальной издревле: и Славянск до 1878 г. назывался крепость Тор ("торец"), и Краматорск соединяет в себе и "кромку", и "торец". Это "пограничье названий" отражает как историческое пограничье (границу Руси и Дикого поля), так и "пограничное сознание", ведь "что там за границей? Бахмут на реке Бахмут, который по-тюркски "бахА" (прекрасный) + "мутА" (слуга, подчиненный), всевозможные "бешево", которые в отличие от родных и привычных "Пятихаток" оказываются по-турецки "беш" (пять) "эв" (домов), да и вообще Харцызск (кто такие харцызяки - и без перевода все знают)...
  
  Через нынешний Донецк протекает река Кальмиус. Гораздо позже "границы Руси и Дикого Поля", но все же гораздо раньше образования города, эта река так же была пограничной, но уже в пределах империи: делила область Войска Донского и черту оседлости. Иными словами, на левом берегу Кальмиуса имели право селиться только казаки (навсегда) и русские православные (по разрешению имперского управления или канцелярии казачьего круга, но не более, чем на 10 лет, а потом снова выправляй вид на жительство). На правом же берегу - любой пришлый люд, любой национальности, любого вероисповедания и любого гражданства, лишь бы занимался мирной "дозволенной" деятельностью (список дозволенных деятельностей включал что-то около 5000 профессий), соблюдал законы империи, платил налоги и раз в 25 лет продлевал вид на жительство. И на казачьих землях любой казак имел полное право "утверждать торжество веры православныя" любым невооруженным способом и без кровопролития от заката до восхода солнца, а на правобережьи уже "казачья вольница" рассматривалась уголовным уложением...
  
  Только вот традиционный русский "перепуг перед заграничьем" в Донецке не сложился, точнее "сложился с точностью до наоборот": и старая Юзовка, в которой по переписи 1880-х годов, больше всего жило инородцев (около 40%), прижималась к Кальмиусу, тянулась в сторону "опасной" Донской стороны, и примерно треть русских православных имело вольные паспорта безземельных казаков: то есть и инородец тянулся туда, где его могли "утверждать в торжестве веры православныя", и казак стремился туда, где вольница оказывалась "подсудным деянием".
  
  Мне кажется, происходило это по причине привычки "пересекать границы", ведь город складывался из множества равноправных поселков на обоих берегах Кальмиуса, причем Юзовка был из них только самой большой по территории (от завода Юза до завода Боссе и рудника Рутченки), но отнюдь не самым многолюдным или самым богатым. А поселков этих было неисчислимое множество, разные александровки, мироновки, смолянки, гладковки, семеновки, пастуховки, игнатьевки, мушкетовки, калиновки.... Причем
  тут же - "исторические наложения и раздвоения перспектив": Калиновка - не от "всесоюзного старосты М.И.Калинина" (хотя район Калининский, включающий в себя старую Калиновку - от него), а от некоего Калинкина, причем поселок шахты Калинкина (потом шахта Соц.Донбасс) - присутствует до сих пор...
  
  Поселки разростались и сливались, город укрупнялся и рос, как на дрожжах. При этом "мигрировал" не только "географический", но и административный центр города (от первоначального, "юзовского" центра города осталась только площадь на конечной 3-го трамвая за Соловецким рынком), но, что интереснее, происходило слияние и национально-культурных составов разных поселков, а они были очень разнородные не только "по берегам Кальмиуса", но и между собой: в заводской Юзовке максимальный процент "инородцев" составляли иудеи, в железнодорожной и вагоностроительной Мироновке (район нынешней ул.Октябрьская между биофаком ДонНУ и универсамом "Украина") - поляки, в Смолянке (такой себе центр химпрома дореволюционных времен) - корейцы и болгары, а в Гладковке - китайцы. Ну и естественно, "боязнь границ" сменялась симпатией и интересом "что ж там за гранью", в результате которого "свое, привычное традиционное" оказывалось и не настолько актуальным (в условиях "чужой культуры"), и не настолько "новым" (чужое всегда новее).
  
  Не обходилось это "слияние культур" без экономических рычагов и интересов - куда ж без них. По пословице, "к хорошему привыкаешь быстро, а к плохому с удовольствием", потому распространяющееся на всю черту оседлости правило "порто-франко" (отсутствие таможенных пошлин, но большие подоходные и прочие налоги "от деятельности") привлекали "на правый берег" стермящихся купить "получше и подешевле", введенный после холерных бунтов начала 1880-х на всей черте оседлости "сухой закон" заставлял все, в т.ч. и мусульманское население черты оседлости "тянуться на левый донской берег". Зарплаты у подземных рабочих в шахтах доходили до 450-500 рублей в год (для сравнения, "помощник министра" - зам.министра - имел жалование 1000 рублей в год), а питались юзовские рабочие лучше "петербургского студенчества дворянского происхождения". Но и водопровод при царе построен не был, и с колодцами были проблемы, а привозной воды рабочие покупали не больше полутора ведер в сутки на человека (в Харькове жители города потребляли от 7 до 4 ведер в сутки на человека), и каменное жилье было только у "городской верхушки" и в заводских / шахтных бараках (весь город - саманки-мазанки)...
  
  Процесс "разрастающегося слияния" происходил не только в Донецке, так, например, ныне из Константиновки в Славянск (это без малого 60 км пути и 5 городов) можно проехать, не выезжая из городской черты, какой-то подобный семейный союз был и у Горловки, а Донецк к середине 1980-х не только "смешался всей восточной стороной с Макеевкой", но и "дорос и охватил собою" такие крупные города, как Авдеевку, Марьинку, через Макеевку - Харцызск, Ханжонково, а вдобавок еще совхоз "Спартак" (т.е. почти что все совхозные земли были или в черте города, или на границе с нею), кучу деревень и хуторов... Сформировался огромный мегаполис, "такая себе колбаса 38 на 80 км", по площади конкурировавший в Союзе только с Московским мегаполисом. И при том, что в советские времена население Донецкой области было наибольшим в УССР, то в этом глобальном мегаполисе проживало более 3,5 млн человек - больше чем в Харькове, Днепропетровске, на уровне с Киевом или даже чуть больше.
  
  В 1988-м году возникла идея "укрупнить город", точнее, официально утвердить уже реально сложившееся укрупнение, сделва единый город с единым гос. и парт. управлением, тем самым, сократив количество управленческих единиц. Возник даже "соцопрос народного названия мегаполиса", проводили его редакции городских газет Донецка и Макеевки - крупнейших городов в новом мегаполисе.
  
  В 1989-м году, летом, уж не помню откуда возвращался я домой. Дело было то ли в Запорожской, то ли в Днепропетровской области, то есть "для железнодорожного пути" расстояние вроде бы и небольшое, но на автобусы билета достать я не смог. Потому "стоял на трассе и голосовал". Уже в "сиреневых сумерках" тормознул грузовик с донецкими номерами, быстро уговорились и куда подвезти, и сколько заплатить, сел и поехали. Водитель, "чуть заикающийся на шоферском диалекте", уже "откровенно клевал носом", потому, чтоб не очутиться в кювете или ДТП, стал я водителя "будить разговором". Ну и когда исчерпались все "откровенно-прохожие темы" ("за жизнь", "за политику", "за экономику", "за машины") вспомнилась мне история с объединением городов, причем я за ней не следил, был уверен, что "толку от этого не будет", только слышал краем уха о выборе названия. Оказалось, что водитель был "очень в курсе", и даже принимал участие, а потому, хоть и в односложной манере, но смог посвятить меня во все перипетии мук выбора.
  
  И уже после Курахово, ввиду хутора Широкий, дело дошло до "финального вопроса":
  
  - Ну и какое же название победило? Как мы будем в будущем называться?
  - М-мать, М-македонск, м-мы б-будем м-македонцами!!!!
  
  Повествователь: Я бы уже бы и забыл бы об этой байке, хоть она и послужила "собирательным центром" для многого из истории донецкого края, если бы в одном из "новых украинских историко-популярных ненаучных исследований" не наткнулся на то, что "Македонцы - это не греки, это пришлый индоевропейский народ, а пришел он в Грецию.... Да-да-да, из донецких степей"!!!!
  
  Так что "в каждой байке есть только доля байки", и, к сожалению, научный жанр фантазии не помеха...
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"