Аннотация: Некоторые не очень связные мысли о роли и месте казачества в организме российской истории. Начало.
К роли казачества в истории Российской
Надобно признаться, что казачеству нашему, по сравнению со всеми остальными составными частями русского народа, не повезло больше всего. Не повезло именно потому, что впервые о казаках писать начали не русские, не казаки, а иностранцы. Набежали второпях, выхватили впопыхах самые яркие, на них самих непохожие черты, да из них и образ такой, поярче, позаковыристее, как у клоуна в цирке, и слепили.
А как слепили - так и написали, а дальше уже написанное слово своей жизнью живёт, всё сказанное рождает традицию говорения, и даже ежели один начнёт писать без оглядки на тех, кто писал прежде, всё равно собьётся: там похвалит, тут поспорит, а здесь заковыристое словцо ради выпуклой яркости собственной речи вставит - литературная традиция называется. Так и растворяется главное, сущностное, в ярких клоунских деталях. Так и я, пытаясь поразмыслить неспешно да вдумчиво, как ни крути, не смог начать текст сей иначе, чем в самое вдумчивое да неспешное время, в конце 18 - первой половине 19 века, писали, словом "Надобно", а не "Надо"...
Вот и выходит, что уже 21-й век жарко и кроваво вступает в права свои, а мы всё так же о казаках мыслим словами и образамм гостя заморского, который не живёт в земле нашей, русской, казачьей, а так - заскочил на время "дайте напиться, потому что покушать нечего и переночевать негде", а поутру уйдёт - и слова доброго не скажет. Нет, не скажет...
А если начать убирать с лубочного образа, слепленного из казака литературой нашей, всё то, что свойственно не только казаку, а любому русскому или соседним с казаком племенам, то в сухом остатке мы получим... ничего! Так и оказывается, что все - абсолютно все черты казачества - они вдруг считаются казачеству неродными! Ведь глупость и бред, да ещё и обидная глупость и бред нереальный!!!
И в то же время, ежели в историю заглянуть, то Русь вместе с казачеством жила... Да почти всё время, пока СССР не наступил, жила! Да, вдобавок, там Сечь, тут Войско, и было этих Войск и Сечей немало, и, с течением времени, где-то Войско пропадало, где-ьл нарождалось, а где-то сдвигалось, как во времена Екатерины была Сечь Запорожская, а стало Войско Кубанское! А значит, что? А значит, нужно было казачество зачем-то Руси, ой как нужно, ежели Русь без него - никак...
А значит, нужно пытаться понять феномен казачества с другой стороны: сначала разобраться в функции, понять, зачем Руси было нужно казачество, что такого хитрого Русь с помощью казачества делала, а потом, поняв это, заново, под углом этого знания, посмотреть и на казачество, и на саму Русь. И только потом обращаться к фольклору, ремёслам, воинскому умению и прочим характеристикам культуры казачества.
Вот такой путь нам в словах и мыслях проделать предстоит, потому не будем засиживаться надолго, приступим.
Начнём, пожалуй, с того, что поищем аналоги тому, как была устроена казачья жизнь - во всех Войсках и Сечах, известных нам. Да и в неизвестных - о Волжском казачестве что известно современнику? Не совру, ежели скажу "ничего", а первое описанное казачье войско - это 14-й век, то ли перс, то ли араб бежит из пылающей Средней Азии вверх по Волге, в сторону мирного тогда Казанского ханства - и описывает волжских казаков, иначе именуюемыж ушкуйниками, потому что в походы и набеги свои они ходят на лодках, именуюемых ушкуями. О! А вот про ушкуйников новгородских все слышали! И в то, что ибн-Фаррах-ад-Дину (в иных источниках Фараддину) стоит поверить, когда он пишет, что больше 200 лет они на Волге озоруют, что и Булгар грабили, и Чингизидов грабили, и теперь Казань грабят (в смысле, казанских купцов) - поверить.
Вот тут кроется очень показательный парадокс: казаки - волжские, а ушкуйники - новгородские. Из Новгорода на Волгу путь неблизкий - где у них была база, где был их родимый дом? Или тогда и о Войске Донском с Сечью Запорожской нужно речь иначе вести?
Но это показательное противоречие позволяет нам увидеть связь культурную, ведь у всех народов, в период ли становления, в период ли бурного развития, а кое у кого и в период стагнации и распада существовало такое культурное явление, как фратрия. Оборонительно-грабительский мужской воинский союз. Когда где-то далеко, вне дорог и доступа, где-то между Бебенями с Хамырями стоят дома, тихо-мирно живут семьи. А мужчины взяли оружие, оседлали коней, выехали на дорогу торную, торговую да прохожую, врагов далеко от дома перехватывают, гостей незабесплатно охраняют, крепостицы ставят, друзей селят, врагов гонят...
Что, узнаёте?
И богатыри святорусские тут же на память приходят, и у знающих Киев по отношению к Ладоге и Новгороду... Впрочем, Киев, похоже, был фратрией еще гуннов, предков венгров - и все на том же торном, торговом пути, на пересечении "Великого Шёлкового" и "Из Варяг в Греки"...
Позвольте, скажет знакомый с географией, так ведь и Сечь стояла на том же перекрёстке, и Войско Донское, если вспомнить, сколько путей было "Из Варяг", - на таком же перекрестке с "Шёлковым путём", только еще и к персидскому (волжскому) пути поближе!
А я продолжу: а Тьмуторокань после конца хазарского каганата? А сам каганат хазарский? Что заставляет нас считать одни виды фратрий - казаческими, а другие - решительно нет? Разве только название или самоназвание?
Глянем на такую себе греко-римскую фратрию на территории будущего Киева, на Борисфен. Глянем на Ольвию, на Корсунь, на Пантикапей - полисы греко-римские. Сравним. Задумаемся: а почему это не получилось у греков и римлян своего казачества? Или гунны, разрушители Борисфена и строители Киева, почему своего казачества, своей Сечи не организовали? Что такое было у славян, у русских, и не было у гуннов или греко-римлян?
И в Ольвии, и в Корсуне, и в Пантикапее греки жили диаспорой - маленьким своим мирком, полисом, который, конечно, торговал с окрестными племенами; когда мог, воевал окрестные племена; а когда нужны были - принимал жителей окрестных племён и понемногу, по-чуть-чуть "огречивал" их, "цивилизовал". Чем больше было жителей в греческих полисах, тем большее количество местных жителей он мог "цивилизовать": включить в свои собственные, прежде всего, домашне-родовые отношения. Сделать родственником, пусть даже родственником дальнего родственника, который тебе седьмая вода на киселе. А ежели не родственник - ни-ни, чужаки, особо те, которые не могут взятку заплатить, перед закрытием ворот должны полис покинуть! Так было и в Причерноморьи, так было и на Кавказе, и в Малой Азии, и в Италии, и в Испании - во всех странах будущего "западного" мира, "западной" культуры: родство, кумовство, взяточничество.
Ну и конец у диаспоры известно какой: или кастовая замкнутость и вырождение, как у многих малых кавказских народов в Российской империи было, или растворение в окружающих племенах с полной потерей собственной идентичности, ну или, третья судьба - судьба гонимых среди гонителей, цыгане, евреи...
Именно из-за размеров своих Борисфен не мог "цивилизовать" многих - маленькая была крепостица, маленький гарнизон, малое количество жителей. Да и вырасти никак не успевал - грабили его, разоряли, сжигали постоянно. Место такое, плохое, торное: пересечение сразу двух больших торговых дорог...
А Русь?
Вот Иван Грозный, покоритель Казани, к слову, первый заключивший Договор - "Ряд" с Областью Войска Донского - он ведь в своих походах опирался уже на Нижний Новгород, первой причиной похода называл притеснение русских и православных, живущих по берегам Волги издавна!
Вот важное слово - издавна! А до монголов Нижнего Новгорода не было! Что было в 13-м веке, когда монголы и чингизиды терзали не только Русь, но и Булгар, мы доподлинно не знаем, но уже ибн-Фаррах-ад-Дин упоминает множество племён по берегам Волги, и мусульман (меньшинство), и язычников (большинство), а посередке между ними по численности - христиан!
Позвольте, а откуда там взялись христиане, да ещё и целыми племенами, то есть нерусские? Ведь доподлинно известно, что последние большие походы на Волгу от Руси совершал лет за 50 до Калки князь Андрей Боголюбский, совершал в языческие земли, совершал для того, чтобы Булгар и родственные ему язычники перестали грабить Владимиро-Суздальские, Ярославские, Ростовские и прочие русские земли! Не было там христиан, и русских тоже не было! И, если по большому счёту, то за 200 лет очень трудно было бы откуда-то взяться - монголы!!!
А что же было?
А были тут те самые волжские казаки, ушкуйники!
Интересно девки пляшут?
Ищем ещё аналоги!
Что было до Войска Донского на берегах Тихого Дона? Хазары! Что было до Забайкальского Войска, до Амурского Войска? А что стало? И даже с Сечью Запорожской, если вспомнить, как монголо-татары по южно-русским княжествам в 13-14-м векам, что от Киева осталась деревня на Подоле, а ниже Черкасс по Днепру вообще никто не жил...
Так что, получается, что казачество - это своеобразная антидиаспора, "диаспора наоборот", когда, наоборот, культура не растворяется во внешнем окружении, а делает окружающее русским; когда не родство, кумовство и взяточничество, а общее дело, общая вера, взаимопомощь и защита от общего врага - способы распространения культуры!
Проверяемся, правильно ли подумали? Вот была колониальная экспансия на Западе - не только за моря, в Америки, там, Африки или Индии. Начиная с похода Франков в Испанию и Реконкисты, потом Прованс, потом войны в Италии, дальше 300-летняя война, религиозные войны, Тилль Уленшпигель - чем не колониальная экспансия на ближнего своего?
И каждый раз этому ближнему... что?... приходилось очень хреново от слова "совсем". А той стране, которая устраивала экспансию... Да-да, доставались дополнительные плюшки в виде награбленных ценностей!
И как интересно получается с казачеством, с Россией, которая, посредством казачества, колонизировала, присоединила Сибирь, но... Но не разграбила! И никаким сибирским народам не настало "хреново от слова совсем"! И средства через казачью "антидиаспору" текли не из колонии в метрополию, но - обратно! Вкладываясь в строительство крепостей, дорог, по сути дела, в инфраструктуру того времени!
Так что, можно сделать вывод, что основная функция казачества для Руси - распространение Русской культуры, Русской ментальности, Русского способа жить среди не-руси? Обрусение инородцев?
Позвольте, но ведь это в России и без казачества процесс перманентный! То военные набеги, то культурные варяги, то поляки, то французы, между ними немцы и греки - вспоминаем исторический анекдот, как боровшийся с засильем немцев при дворе Елисаветы II Михайло Ломоносов умудрился отчислить из МГУ русского самородка-рудознатца Лысых, потому что фамилия его на немецкую, на Миних похожа!
А декабристы, в чьей программе задача "отогнать немцев и французов от трона" тоже была из наиглавнейших?
Но ведь и финал, как известно, всегда один и тот же: по прошествии времени бывшие инородцы становятся... русскими! Потомок эфиопа - Александром Сергеевичем Пушкиным, потомок скандинава - Владимиром Ивановичем Далем, потомок немца - Афанасием Афанасьевичем Фетом, и так далее!
Позвольте, но ведь в казачьей среде это делалось не "через поколения", а сразу: Максим Кривонос из Запорожской Сечи - шотландский дворянин, Войсковой Атаман Татаринов при Петре 1 - по происхождению сын ногайского хана Ахмеда из рода Гиреев - царского рода, рода чингизидов, имел право претендовать на престол Порты - Турции!
То есть опять "фунция есть, но не уникальная". Равно как и распространение Веры Православной - вот не было это уникальной особенностью казачества, где появлялись русские - там появлялись православные церкви, а потом как-то оно само так получалось, что в православные церкви и местные начинали ходить чаще, чем в мечети или костёлы.
Вот в погоне за уникальностью чуть было не совершили мы ту же ошибку, о которой говорили с самого начала; чуть было не стали в позицию "неруси понаехавшей", не увидели двух главных черт. Первая, мне кажется, наиглавнейшая - в отличие от дворянских и боярских "диаспор", становившихся русскими через поколения и "единично", в казачестве процесс "обрусения" был не только быстрым, но и массовым. Очень массовым. И второе - казачество всегда активно развивается в условиях "горячих точек", постоянной военной угрозы - в мирных условиях, когда рядом нету опасных врагов, казачьи Войска, как правило, переносились. Ну или прекращались сами по себе, вместе с врагом.
В результате вырисовывается очень интересная картинка: и "верхи" власти, и казачество "внизу социальной лестницы" выполняли сходную функцию, одинаково "осваивая" чужое в своё, делая из "неруси" новую "русь", только казаки - массово, а "верхи" - индивидуально. Попридержим рвущееся на язык "верхи как диаспора внутри своего народа", думается, мы мало исследовали, думается, что и "в глубинке" процесс "индивидуального обрусения" он тоже шёл, и тоже "как в диаспоре".
А вот у казаков - совсем другой КПД! Задумаемся, чем обеспечивался такой высокий КПД "обрусения"?
С одной стороны, вроде всё просто: в условиях "горячих точек" более высокое воинское мастерство обеспечивает больший процент выживания, большую популярность такой популяции, больший приток "новобранцев", и вроде бы всё остальное "работает на воинское мастерство": и "нет уз прочнее товарищества", и, в клятве казака, полное подчинение всего индивидуального, личного, всему общественному, коллективному, казачьему кругу - как один из элементов такой внутренней дисциплины.
С другой стороны, и на Западе, и в России, и в Петровские времена, и раньше, и позже казаков считали иррегулярным войском, уступающим в воинских возможностях войску регулярному. И примеров тут - от Суворова, громившего войска Пугачёва, до парадоксального "французы били русскую армию, но русские казаки били французов".
Вот тут и обнаруживается особенность иррегулярного казачьего войска: если по вооружению, выучке, снабжению казачество могло смело проигрывать профессиональной армии (казаки ведь не только воевали, но ещё и жили, хлеб насущный зарабатывали, и семьи кормили, а солдаты именно что только воевали за казённый кошт - ну или готовились к войне, учились), то стратегическая слабость казачества в качестве "привязки к дому, к земле" вполне может оказаться его тактической силой: в партизанской войне, в знании местности и её особенностей, т.п. Более того, во всех войнах 19 века, вплоть до 1 Мировой, казаки проявляли недюжинную стойкость: там, где регулярное войско оказывалось беспомощным (хотя бы в случае потери централизованного управления) и способным либо окопаться и подороже продать свои жизни, либо отступать, казаки, даже в окружении, оказывались способны к контрнаступлениям, к фланговым охватам малыми силами крупных сил противника, к просачиванию сквозь позиции противника и атакам с тыла - вспомнить хотя бы Самаркандскую и Кокандскую операции 19 века. Иными словами, при полной дисциплинарной подчиненности единицы массе, в случае, если связи с массой нет, единица переходит на очень эффективное самоуправление! И вот такому регулярные армии (впрочем, возможно, за исключением сил спецопераций) не учат и поныне!
К тому же всем недостаткам профессиональной воинской подготовки казаков существует одно очень немаловажное, с моей точки зрения, объяснение: профессиональный военный специалист специализируется в какой-то одной области, а у казаков всё было не так! Тут уже из своих семейных историй, хоть и не уверен, что до конца им можно верить, ибо ежели сопля зелёная с горящими глазами развесила уши, то мало кто удержится, чтобы не приукрасить и приврать, хотя бы из любви к жанру рассказа, повествуя о делах, по их мнению, невозвратно минувших. Дед мой, Иван Васильевич, в империалистическую воевал, был ранен и награждён, выслужился из пулемётчиков до командира пулемётного взвода. В гражданскую воевал кавалеристом, кавалеристом же перешёл от белых к красным, выслужился до командира эскадрона в конармии Будённого, был очень тяжело ранен, но вернулся в строй и дослуживал уже артиллеристом, сначала наводчиком, потом командиром орудия.
С точки зрения сравнения Гражданской и Великой Отечественной, пулемётчик, кавалерист и артиллерист - не сродни ли лётчику, танкисту и моряку? Разница в технике, в подготовке, в способах ведения боя? Казаки на такое были способны, надеюсь, все, а профессиональные солдаты?
Вот "расплата за универсальность" - неглубокое погружение в какую-то одну специализацию. А "навар" с неё же - в способности продолжать бой любым оружием в любых условиях, та самая способность самоуправления для наиболее эффективного уничтожения врага. Мне так кажется.
Хорошо, это война, а в мирной жизни?
А в мирной жизни, если посмотреть внимательно, окажется, почти что то же самое.
Как учит политэкономия? Если экономический уклад общества всегда зависит от географии (как экономической - природные ресурсы, угодья, климат, - так и политической - дороги, друзья-враги рядом, потребности соседей, т.п.), то казаки, в отличие от местного населения, жившего и до казачества, и во времена казачества, и после казачества никогда не занимались всем спектром возможных хозяйственных деятельностей!
На память приходит не только Сечь с её презрением к землепашеству и оскорбительной кличкой земледельцев "гречкосеи" (основа сечевой экономической модели, помимо грабежа, скотоводство, как и у ногайских татар). Например, приазовские казаки (Новоазовск, Седово) сконцентрировались на рыболовстве - и не занимались ни скотоводством, ни земледелием. На Дону земледелие и скотоводство процветало, но было очень скудно с определенными группами ремесел; одно из самых молодых казачьих Войск, 19-го века, терские казаки, наоборот, сконцентрировались именно на ремеслах и на коневодстве; волжские казаки традиционно поставляли в Россию рыбу, ну и т.д.
Вопрос - почему? Что заставляло казаков выбирать тот или иной экономический уклад и чураться "как бес ладана" других экономических укладов?
Ответ - в экономическом спросе и способе организации производства. "Обрусевающие" местные жители имели большой собственный опыт экономической деятельности, имели четкое представление о прибыльности, доходности тех или иных промыслов; вот казачество всегда занималось теми видами деятельности, которые в этой местности (а) требовали коллективного, профессионально разделённого и скоординированного труда (а развитие именно управляемой коллективной деятельности - основа военной мощи казачьего Войска); (б) давали максимальный финансово-экономический эффект при минимальных трудовых и финансовых вложениях! То есть "приходим гамузом, делаем грамотно и снимаем самые вкусные пенки"!
Ну и, напоследок, картинка из того же Фарах-ад-дина. Пересказываю своими словами, так как исходного текста под рукой нету, но, надеюсь, близко к тексту, если не дословно, то по существу действия. Его караван прибыл позже четырех казачьих ушкуев к дому черемиса, рыбака, хозяина хутора из пристани, лодок, небольшого караван-сарая, хуторянина, уставшего от постоянной войны на Волге между родственными и соседними племенами весь и меря, сначала просившего помощи у Казанского хана, но не допросившегося (мусульмане по отношению к язычникам), и решившего "оказачиться". Потому среднеазиаты сидели тихонько в сторонке и наблюдали во все свои глаза. Четыре ушкуя - это около сотни человек, на одном ушкуе команда от 15 до 30 человек.
"Сначала, на рассвете, при первых лучах солнца хозяин, четыре его сына, мать, жена и пять дочерей принесли присягу казачьему войску. И сразу начались испытания: прибывшие казаки начали выпрашивать или вытребывать в войско казачье у хуторян всё их имущество, вплоть до носимой одежды и украшений. Хозяин непременно соглашался и требовал от домашних "отдай". Но когда речь пошла о лодке, запасе вяленой рыбы и сетях, возмутилась мать хозяина, начала громко поносить пришельцев и сына своего, укоряя в неразумности.
И сразу все переменилось. С ушкуев понесли на берег еду, как готовые кушанья, так и убоину, и живой скот, и одежду, и прочие товары в таком количестве, которого хуторяне в жизни не видели. И первая просьба была к матери хозяина, не поможет ли матушка сломать свой старый сарай вот за эту еду? А если к еде добавить ещё вот это? А потом ещё и одежду? Таким образом все домочадцы хозяина оказались задействованы в разрушении того из бывшего своего имущества, что было ветхим или просто неудобным. При этом каждому было дано какое-то своё дело, но так, чтобы он один с этим делом не справился. Хозяин хутора пытался всем процессом руководить, но больше всех поспевал и своё сделать, и иным помочь второй сын его.
После разрушения наступило время строительства. Тех же хуторян просили помочь казакам построить - новую пристань, новый сарай для рыбы, новые сушилки для сетей, доплести новые сети, новое крыльцо, новый забор... Тут уже работали вместе и пришельцы, и хуторяне.
И когда было завершено строительство, уже на заходе солнца, началось посвящение в казаки. Посвящаемый должен был выдержать три удара плёткой по плечам, сопровождаемые словами "не отрекайся от судьбы презренного, нищего или раба, ибо голыми в мир приходим, голыми из него и уйдём", совершить водное крещение путём подныривания под киль стоявшего возле берега ушкуя, всплыв, повторить, вслед за казаком, молитву, выпить, не касаясь руками, чашу вина для причастия, подаваемую ему на лопатке весла, выходя из воды, получить удар по чреслам саблей плашмя со словами "шевелись и берегись, и от смерти увернись", потом возблагодарить пришельцев и получить из их рук одежду и оружие.
Тут и обнаружилось самое для мусульман странное. Самый старший казачий чин получил не хозяин хутора, отец детей и сын матери, а второй его сын, который успевал и своё сделать, и другим помочь. Именно ему вручили красный шелковый кушак и плетку, как символ старшинства, руководства в этой части казачьего войска. Отцу, который всеми командовал, вручили саблю, на которую навязали бунчук как символ военного командования. Дочери получили луки и стрелы, остальные сыновья - копья и кинжалы. А матери, которая громче всех возмущалась, вручили сундук ("храни казачье добно"), богатую меховую шапку ("береги казачью мудрость") и саван ("помни, туда с собой возьмёшь только это")..."