Аннотация: Здравствуйте, мои дорогие, соскучились? Заждались? Давненько не писал я пятничных хулиганств - а, видно, зря! Но ничего, всё у нас впереди!
У нас... У нас сейчас меняется погода, видать, в Донецк всерьёз пришла осень. С утра похолодало, спальные районы накрыл такой густой сырой туман, миномёты крупняком и САУ-шки, к обеду, видно, дождь пойдёт и... Нет, танки на Город не пойдут точно - у укушенных обсосками костей Бандеры за совесть смелости много меньше, чем у дождя! А тут ещё и ОБСЕ-шники к обеду проснутся, так что только обстрелы пойдут, даже на РСЗО духу не хватит!
Собираюсь на работу. Смотрю, как по перилам балкона пятого этажа соседнего, углового дома в серо-молочном тумане вышагивает нечто огромное, раздутое - это коты. От холода и сырости раздули шерсть, распушили - а тут ещё туман "резкость сбивает, размеры размывает". Видать, соседка только что проснулась, на кухне ставит варево и для домашних любимцев, и для дворовых "прикормышей", вот и наведались "нахлебнички" на балкон, хоть через окно качество еды и точность исполнения требований технологического процесса готовки проконтролировать - они ведь у нас, в Донецке, все такие же "технологически продвинутые", как и каждый житель, разве что только в области пожрать.
Осень. Осенью во время войны у меня умерли родители. Сначала папа, через год мама, ещё через год - тесть. Да что там, как только закончилась горячая фаза, как только икнулось и аукнулось первым Минском иловайским недобиткам, как только запахло миром - тут же, как пружину отпустило, расслабило, и где тонко - там и сломалось; тут же и смерти среди мирняка начались: сначала кум, потом друг, потом... Надо будет сегодня после работы в церковь заехать, за всех павших и умерших этой войны свечку поставить, чтобы не быть таким же, как обстреливающие нас неблагодарным скотом... Уж лучше донецким котом, чем таким вот выжившим скотом...
Ведь что, в конце концов, отличает городского кота от кота дикого? Одичавшую собаку от собаки домашней? Вообще любую естественно-природную тварь от той, которая причастилась человеческого жилья, человечьей культуры с цивилизацией? А ведь благодарность!
Нет, помнят - все, и дикие, и домашние, и даже дворовые; помнят и добро, и зло; и даже умеют зло забывать, особо когда это случайное, непреднамеренное зло, а потом пошли дела добрые. Помню, дядька мой покойный, шахтёр, как-то по пьяни к себе домой в Октябрьский решил за рулём вернуться, а чтоб не попасться, поехал на жужике ушастом - автомобиле ЗАЗ - не по дороге, трассе "Донецк - Красноармейск - Днепропетровск", а по полям да пустырям, как на украине говорили, "навпростэць". И въехал колесом в лисью нору, и развалил её, и раздавил выводок лисят, и лисе сломал лапу и что-то там в спине. Кажется, что там весу в жужике, любой мужик за любое колесо руками да прессом поднимет - а вот лисьей норе хватило.
Ну, повздыхал-погоревал, жужик из ямы поднял. А потом лису калеченную в робу старую шахтёрскую завернул - и в салон, и дома лечил-выхаживал. Сколько к нему приезжали, ругали, мол, лиса - источник заразы, мол, дикая тварь, совсем не приручается, мол, не выживет, мол, не знаешь, чем кормить, мол, лучше забей - шкура будет, ан нет! Всем отвечал "моя вина - мне и отвечать". И с рук кормил, и врача приглашал, и шину накладывали, и уколы кололи - а по тем временам, чтоб лисе - и вдруг уколы?! И выходил лису. Аж через два года отошла рыжая от травмы. Нет, так домашней и не стала, всех домашних дичилась-сторонилась, только дядьку к себе подпускала, только у него еду брала. А через два года устроила подкоп из чулана в доме и до забора, аж на восемь метров! И стала ночами пропадать.
Нет, в округе ни у кого ничего не воровала - того, что дядька давал, хватало. Ведь частный сектор же, в каждом доме был то курятник, то крольчатник - не лазила по чужим огородам, только ночами, говорят, на трассе засветятся в круге фар два горящих жёлто-зелёным глаза, мелькнёт на обочину богатая, роскошная такая шуба - и нет её. А в зиму совсем пропала.
Уж дядька и искал её, и к раздавленной норе ездил, пропала - как с концами. Думал, не уберёг, думал, подстрелили. Но лаз, лисой прорытый, не зарывал, только фуфайкой, ватником старым заткнул, чтоб зимой из дому не уходило тепло. И только поздней весной, уже после майских праздников возвращается после ночной домой, под утро - а все окрестные собаки аж на истерику лаем заходятся. Заходит в дом - а из-за двери чулана коричневый нос на длинной рыжей морде с двумя торчащими ушами!
"Алиска! Лиза-Алиса, вернулась!" - ну небогат был фантазией дядька на имена для живности, а лиса рычит! В чулан хозяина не пускает! Аж присел дядька от неожиданности на корточки!
И тогда лиса осторожно так, бережно отодвигается, а за её спиной - лисята! Три уже подросших лисёнка, присели, к земле припали - и так настороженно смотрят на дядьку!
Радость была, праздник! И молочка козьего, и сметаны, и сыра, и мясца, и курхана домашнего - уж очень любила лиса домашний курхан дядькиного приготовления! - всё в этот день лисьему семейству перекочевало! А в ночь они опять ушли, и аж до осени следующей зимы, когда опять лиса с лисятами появилась, лисят показала - и пропала. Зимой - пришла, но одна, зиму до конца мартовских метелей отжила - и опять пропала.
"Мне-то простила, но лисят покойных забыть, новых доверить - не смогла" - говорил дядька, царствие ему небесное.
Так вот и есть: простить, прощение - оно вообще в природе всех осознающих, отличающих себя от окружающей природы и различающих в окружении отдельных субъектов, а вот благодарность...
Вот загудел за стенкой лифт, и с соседкиного балкона размытые тени заскользили, перепрыгивая по балконам, по диагонали вниз, на улицу: понесла соседка еду "прикормышам". Выхожу на балкон, закуриваю сигарету после завтрака, открываю фрамугу окна - смотрю вниз. Зрелище достойное если не картины мастера, то явно воплощения в театре, а лучше, в кино: не успела соседка дверь открыть, как вокруг её ног... И трутся, и жмутся, и мурчат, и урчат - заранее благодарят!
А вспомните, какими глазами смотрит на вас бродячий пёс, если у вас в руках вкусняшка? Он же заранее благодарен, он же заранее надеется, что поделишься, что не сможешь не поделиться, накормишь, а потом ещё и погладишь, и в тёплый дом возьмёшь, и угол выделишь, и он так рад уже сейчас самой возможности мноно-много-много лет гулять с вами часами, охранять вас от всех неприятностей, верно и преданно служить-дружить!
Даже если вы не выплюнете ему из этого паршивого хот-дога сосиску...
Надежда - и благодарность.
Вот отличительные черты человечьей цивилизации? Ну-ну!
Открываем Фрейда. Открываем ещё кучу социоогических писаний прозападных краснобаев, читаем. Что видим? Что в человеке, в человеческом лучше всего изучено, что вызывает неподдельный научный интерес, что разрабатывается, за что платятся ахулиардные гранты и вокруг чего ломаются копья?
Спрос и предложение. Законы рынка. Маркетинг и реклама. Наиболее полное удовлетворение потребления. "Общество потребления" и "нормы потребля.ства". Что в основе всего этого, если не Фрейд? Если не инстинкты?
Да-да, те самые, которые общие и у лисы Лизы-Алисы, и у стаи голодных волков, и у полевых хомячков, и у канализационных крыс, и у нас с вами! Ведь даже такие сложные "культурологические" вещи, как Эдипов комплекс - чем не суть измененный виной инстинкт обладания, тот же самый орально-сексуальный, который "любую гадость прежде всего тянут в рот"?
А ведь раньше было - не так! Ведь "человек - это звучит гордо"! Да хоть дворянско-рыцарский роман возьмите, хоть уставы монашеских или рыцарских орденов, хоть Евангелия, хоть Присягу - где здесь инстинкты и комплексы? Не суть ли всей этой Доблести, Чести, Совести и Достоинства - в НАПЕРЕКОР инстинктам и комплексам?
Есть инстинкт самосохранения - и есть "живот за други своя". Есть инстинкт обладания - и есть "верблюду в игольное ушко". Есть много чего в ценностях человеческой культуры, и всё это - ВСЁ! - не на базе инстинктов и комплексов, а, наоборот, наперекор, вопреки им! И "не убий", и "не укради", и даже "возлюби ближнего своего больше себя самого", хотя любовь, которая несводима к инстинктУ размножения или сексуального влечения влюблённости, и у домашних животных тоже присутствует!
"Позвольте, - скажут мне, - но ведь так проще! Гораздо проще и удобнее, а, самое главное, эффективнее и эффектнее, чтобы управлять мнением и направлять поступки больших групп людей через нейролингвистическое программирование и экономические законы, в конечном счёте, через инстинкты!"
Проще? Удобнее? Кому? Кому именно?
Эффективнее и эффектнее?
А если вспомнить о свободе воли и свободе выбора?
А вот ты - лично ты, - что бы ты выбрал, кем бы ты хотел быть, кто тебе больше нравится, рыцарь без страха и упрёка или собачка исследователя условных рефлексов, в зависимости от цвета лампочки то истекающая слюной, а то писающаяся со страху?
В конце текста.
Вы ждёте от меня в конце яркой притчи, смешного анекдота или броского образа, типа моль в шубе - а зачем? Я не буду ни создавать стилевой традиции, ни жанрового канона. Я просто в конце дня поеду на кладбище. Смести осколки с надгробий. Навести порядок, посидеть возле могил, выкурить пару сигарет, мысленно поговорить с ушедшими родственниками, подумать. Хоть там и стреляют с утра. Вопреки тому, что по могилам - стреляют. Хотя, может быть, именно потому. Потому что гадко мне быть быть ссущимся неблагодарным условно-рефлекторным после-иловайским стреляющим животным.