Они не искали друг друга. Обстоятельства нашли их.
Жених - невысокий блондин с серыми глазами, строгий, но деликатный и предупредительный мужчина в самом расцвете сил. Дважды вдовец. Имел сына четырнадцати лет. Невеста, склонная к полноте брюнетка, можно сказать симпатичная, во всяком случае - хохотушка, одного возраста с сыном жениха - Доном Карлосом. Ему она, собственно, и предназначалась в жёны, но потом договаривающиеся стороны пришли к иному решению...
Да, чуть не забыл - жениха звали Филипп, и не просто Филипп, а Филипп Второй, потому что он был королём Арагонии, Кастилии, Гранады, Галисии, Валенсии, Севильи, Сардинии и обеих Сицилий, Ост-Индии, Вест-Индии, всех островов и земель Море-Океана, герцогом Австрийским, Миланским, Люксембургским, графом Бургундским, Габсбургским, Голландскими т.д. и т.п. При таком женихе любой брак неравен.
Невесту звали Елизавета, она была всего лишь дочерью короля Франции - короля наспех скроенного государства. Все страны того времени состояли из лоскутов, и сильные мира сего, как дикари бусами, обменивались ими, выманивали, вымаливали, отнимали друг у друга, дробили, дарили и продавали. Самую большую коллекцию собрал император Карл Пятый, и его сыну Филиппу предстояло её преумножить.
Итак, молодые связали себя крепкими католическими узами, имя которым мирный договор Като-Камбрези. Это не значит, что жених воевал ради руки прелестной француженки - она досталась ему в подтверждении его победы над Францией и словно ломкий сургуч скрепляла хрупкий мир.
Для увековечивания триумфа Филипп построил знаменитый Эскуриал. Помня об историческом унижении, корсиканский бандит, по совместительству император Франции, впоследствии ограбит его подчистую.
В первом браке Филипп был женат на Марии Португальской, которая умерла через четыре дня после рождения сына Карлоса. Сынок получился такой, что Филипп поминал Марию чаще, чем ему хотелось бы. Спустя девять лет, уступая настояниям отца, Филипп женился на английской королеве Марии Уродине, проще говоря, Тюдор. Она была дочерью Екатерины Арагонской и, значит, родственницей Филиппу. Ему было 27, ей - 38 лет. Он мечтал подарить английскому народу короля-испанца. Не в меру похотливая Мэри оказалась бесплодной - злой рок преследовал род Тюдоров. Четырнадцать месяцев Филипп пыхтел, выбиваясь из сил, а потом сбежал, проклиная супругу и весь туманный Альбион. Через два года Мэри умерла, не оставив после себя и следа - в виде плачущего младенца.
Третий брак Филиппа начинался во здравие. После первой брачной ночи он, как истинный идальго габсбургского толка, выразил тёще "более чем полное удовлетворение". Екатерина возрадовалась. В свою очередь Лиза сообщила матери, что чувствует себя самой счастливой женщиной в мире, и кто бы сомневался?
Сношения королевских особ - дело государственной важности.
Каждый вечер Филипп шёл к супруге как на бой: в латах, держа в руках щит и меч.
Эскорт факелоносцев освещал дорогу.
"Король идёт к королеве! - кричал глашатай, словно муэдзин на минарете. - Король прошёл к королеве!"
И некоторое время спустя: "Король вошёл в королеву!"
И каждый испанец знал: король - не спит, король - при исполнении...
Между супругами установилось полное доверие. Елизавета подарила Филиппу двух дочерей - Изабеллу и Каталину, в которых король души не чаял. Счастье, однако, длилось недолго: Елизавета умерла родами. Филипп был безутешен, Екатерина тоже, но вскоре успокоилась, предложив испанскому королю в жёны другую свою дочь - толстушку Марго, будущую королеву Наваррскую. Филипп отказался - ему не нравилась Маргарита. Он разглядел в ней то, чего не видели другие.
Есть женщины замечательные во всех отношениях: с ними хорошо блудить, появляться в свете, разговаривать на возвышенные темы, спорить на земные, одаривать, одалживать приятелям и даже плодить детей, но жениться - упаси, Господи! В таких женщинах отсутствует стержень, и они упорно ищут его суррогат на стороне. Марго могла быть и сукой и ангелом, но вот женой - никогда. Бедный, бедный, бедный Генрих...
Я имею ввиду короля Наваррского.
Тогда Екатерина предложила Марго в жёны Дону Карлосу. Филипп отверг и этот вариант - она не годилась даже ему.
А потом про него стали распространять сплетни. Якобы он отравил жену, ревнуя её к своему сыну. И его он тоже погубил, поймав на месте преступления. Вообще, с именем Дона Карлоса связано столько легенд, что просто диву даёшься - откуда что берётся?
Тщедушный и хромой Дон Карлос, ковыляя, вошёл в историю.
Высоко поднятые плечи делали его похожим на горбуна. Дефект речи исправили, подрезав подъязычную уздечку, и всё равно мало кто понимал на каком языке он изъяснялся - на испанском? немецком? или латыни? У него всё время кружилась голова, и он падал, ревизируя ступени. Устраивал аутодафе живым зайцам, поджаривая на медленном огне, ослеплял лошадей, преследовал служанок и степенных сеньор, предлагая им отношения, к которым был неспособен, - едва ли не самое унизительное для женского самолюбия оскорбление.
Отец опрометчиво доверил его воспитание французу, и тот внушил инфанту неуважение к папаше, над головой которого не заходило солнце.
Иностранные послы называли наследника "идиотом". Придурь, действительно, пёрла во все щели, а их у него было предостаточно. Назначенный отцом в государственный совет, принц оскорблял коллег и словесно, и физически, а военные тайны доверял всякому, кто проявлял к ним малейший интерес. В общем, не сын, а наказание Божие - хуже любого кальвиниста.
Дон Карлос завидовал герцогу Альбе. Зависть - ещё одно свидетельство ущербной натуры. По мнению инфанта именно он должен был возглавить армию, усмирявшую мятежные провинции Нидерландов. Тамошние жители жаждали назначения Дона Карлоса наместником, надеясь найти в нём доброго хозяина. Трудно представить, что натворил бы придурок в Нидерландах, если бы кортесы не воспротивились этому выбору. Дон Карлос пришёл в неистовство: он угрожал членам парламента расправой и с кинжалом бросился на герцога, зашедшего к нему попрощаться.
Когда Екатерина-Сводня в очередной раз сосватала Дону Карлосу Маргариту, а Филипп по традиции ей отказал, наследник тяжело заболел. Его лечили промываниями, говорят, отравленными, и у него случилось очередное помрачнение рассудка. Яды здесь ни при чём: любой мужик сойдёт с ума, если вместо долгожданной королевы Марго, ему начнут ставить сифонные клизмы.
Дон Карлос задумал побег в Нидерланды - дались ему эти Нидерланды! Советуясь, он открылся дяде. Дон, да ещё и Хуан и к тому же Австрийский выдал его с потрохами. Король понял: пора, иначе позору не оберёшься. Инфанта изолировали, заперли в комнате - подальше от всевидящего ока иностранных шпионов, называемых на дипломатическом языке послами. Там он и умер.
Альба тем временем усмирял мятежные Нидерланды. Отъявленный католик действовал по рецепту Лютера. Помните: "Нет ничего более дьявольского, чем бунтарь. Его надо убивать, как бешеную собаку"? В общем, утверждал королевскую власть на кострах, плахах и виселицах. Доноса было достаточно для осуждения. Только на эшафотах погибло 18 тысяч мятежников. Обычная практика того времени - размещение на постой солдат герцога. Расходы по их содержанию оплачивали жители мятежных провинций.
Противостоял герцогу Вильгельм Оранский, прозванный Молчуном, самый богатый вельможа страны.
Чтобы стать праведней папы римского, не обязательно его убивать. Достаточно сменить веру. В шестнадцатом веке преуспел тот, кто чаще менял религию - верный признак атеизма. Молчун менял её четыре раза. Полководцем он был посредственным и не шёл ни в какое сравнение с Альбой, воинские таланты которого, пишут, достойны изучения.
Тесня и неизменно побеждая, герцог выдворил Молчуна из Нидерландов. Восторженный почитатель талантов Альбы папа римский (а им в то время был КровоПий Пятый) высоко оценил его заслуги в борьбе с ересью и прислал в награду золотую пальмовую ветвь (Канского кинофестиваля?), освящённые шпагу и шляпу.
Чем больше золота шло из Америки, тем быстрее оно оседало в протестантских странах. Нидерланды жирели от испанского золота, вывозя его в бочках, словно атлантическую сельдь. Страна, говоря современным языком, давно превратилась в оффшорную зону. Благородные доны сетовали: "Скоро нашим драгметаллом будут крыши крыть в еретических странах". Могло ли это нравиться правоверному королю? Нет, конечно. И потому он поручил герцогу Альбе навести должный порядок.
Альба - человек военный, с экономикой знаком на уровне собственного кармана. Он взял да и ввёл в Нидерландах систему налогов, принятую в Испании: чем бы кто ни торговал, что бы ни продавал, королю поступала десятая часть выручки.
Местные жители взвыли: "Это не подати, а поборы. Если какой-нибудь товар в течение недели перепродать десять раз, вся выручка достанется королю".
Альба удивился: "А зачем один и тот же товар перепродавать десять раз, тем более - в течение недели?"
- Понимаете ли, - ответили герцогу советники, - Нидерланды - страна промышленная, Испания - аграрная, бедная и отсталая.
- Она так и останется отсталой, если эти сволочи будут выкачивать из неё наше золото.
Военные успехи кружили голову Альбе, и он совершил опрометчивый поступок, соорудив себе два памятника - в Брюсселе и Антверпене. Один из них изображал бронзовую фигуру герцога и коленопреклонённых нидерландских вельмож.
Филипп вспылил и отозвал Альбу в Испанию. Мятежники тут же воспрянули духом и возобновили свои гнусные происки, тем более что их усилия поддержала еретическая страна - Англия.
Елизавета Английская была королевой приятной во всех отношениях: в меру спесивой, в меру блудливой (молва приписывала ей связь с Вильямом Шекспиром), в меру красивой, а по сравнению с Марией Уродиной - просто красавицей. В меру кровавой, если не считать геноцида ирландского народа на его доисторической родине.
На каждой пачке сигарет значится: "Курение опасно для здоровья", и англичане знают об этом не понаслышке - Елизавета рубила курильщикам головы.
Королева имела славное уголовное прошлое. Из тюрьмы, кстати, её освободила по просьбе Филиппа Мария Уродина. Веру королева меняла три раза, и это обстоятельство предопределило успех.
Депутатам парламента, обеспокоенным её равнодушием к супружеской жизни, она обещала хранить обет девства и заявила: "Мой супруг - Англия". Достоверно установлено, что в этом браке королева детей не имела.
Елизавета открыто поддержала протестантов в Нидерландах. Вильгельм Оранский вернулся на родину. Европейская свора рвала страну на куски. Северные провинции провозгласили независимость, и Англия немедленно признала новорождённое дитя во главе с правителем - Молчуном.
Английские флибустьеры грабили галиоты, разоряли побережье Нового Света. Елизавету Английскую называли королевой пиратов. Последние состояли на службе Её Величества. Она отличала их воинскими званиями и аристократическими титулами. Пират Френсис Дрейк был возведён в рыцарское достоинство и назначен адмиралом королевского флота.
"Грабь награбленное!" - проповедовала Елизавета (какой знакомый лозунг!), и флибустьеры старались, зная, что дома, на пиратских Британских островах, их ждёт тихая гавань. Пиратство превратилось в легальную отрасль английской экономики.
Да и сама Елизавета, следуя протестантской этике, не брезговала ничем. В 1568 году она арестовала зашедший в английский порт испанский корабль с золотом. Оно, якобы, предназначалось для выплаты жалования войскам герцога Альбы, и, так как деньги не пахнут, присвоила их.
Англия всё более и более досаждала Испании. Чашу терпения переполнила казнь Марии Стюарт. Филиппу не осталось иного выхода, как прихлопнуть английского комара.
Экспансия на туманный Альбион готовилась загодя. Условия для её начала сложились самые благоприятные. Очередной католический фанатик убил Вильгельма Оранского. Папа Римский (а им в то время был Сикст Пятый) объявил Елизавету вероотступницей. Подначивая Филиппа, он провозгласил его законным претендентом на английский престол, и, без сомнения, Филипп занял бы его при удачном завершении военной компании. А ещё папа обещал Филиппу миллион дукатов - едва нога испанского солдата ступит на вражескую землю.
Трагедия Непобедимой армады была предрешена 9 феврале 1588 года - за четыре месяца до похода в Англию. В этот день умер блестящий испанский адмирал Альваро де Базан - знаменитый маркиз Санта Круз. Командование армадой принял дон Алонсо де Гусман эль Буэно, проще говоря, герцог Медина-Сидония, военачальник робкий и потому неудачливый.
Состав Армады включал 130 судов, половину представляли военные галиоты, прекрасно вооружённые, с невиданным доселе запасом пороха и ядер. Двадцать тысяч солдат предназначались к высадке. Особый контингент составляли монахи. Двести священников везли слово Божие в Богом забытую страну. Во Фландрии ожидал отправки в Англию 25-ти тысячный корпус Александра Фарнезе, герцога Пармского.
Флотом Её Величества командовали лорд Говард и сэр Френсис Дрейк, пират Её Величества. Надо сказать, англичане прозевали приход Армады - их адмиралы в это время гоняли шары (интересно, какие?). Западный ветер и приливная волна заперли в Плимуте почти весь английский флот.
На военном совете испанские офицеры рвались в бой, требуя немедленного нападения. Уничтожив противника в порту, испанцы с лёгкостью выигрывали компанию и завоёвывали ненавистные острова. Ирландцы с нетерпением ждала этого часа, шотландцы тоже - король Яков жаждал отомстить Елизавете за смерть своей матери Марии Стюарт.
Маркиз Санта Круз, не раздумывая, уже атаковал бы противника, а герцог Сидония медлил...
В это время англичане спешно выходили в открытое море - тащили корабли на гребных лодках, двигались, выбрасывая якорь и подтягиваясь за ним, а Медина-Сидония всё думал и думал, безбожно теряя время. Позже, оправдываясь, он сошлётся на отсутствие инструкций...
К рассвету 105 кораблей английского флота были готовы встретить испанскую Армаду.
Боевое противостояние эскадр окончилось без результата. Англичане не потеряли ни одного корабля, но и испанские суда, несмотря на разрушения, остались на плаву. Тем не менее, Медину-Сидонию одолела английская хандра. Он решил вести Армаду в обратный путь, выбрав не лучший вариант для отступления - вокруг пиратских островов. Непогода и отсутствие точных карт довершили неудачу, почти половина флота была уничтожена стихией.
Филипп встретил падшего адмирала с олимпийским спокойствием: "Я посылал тебя воевать с еретиками, а не с Божьим провидением"...
Через два года после смерти Елизаветы Валуа Филипп женился в четвёртый раз. Его избранницей стала племянница - Анна Австрийская. Четверо детей, родившихся в этом браке, умерли в младенчестве, а вот пятый, Филипп Третий, выжил и наследовал трон.
Пишут, ребёнок был хилым, немощным, до пяти лет ходил на помочах, до десяти - сосал грудь кормилицы, но что тут постыдного, если грудь красивая? Грех не пососать.
Как бы то ни было, дочь у него получилась обворожительная, и очередная Анна Австрийская вошла в поп-историю наряду с д"Артаньяном и другими вымышленными мушкетёрами.