В городе Эн провели опрос населения. Вопросов было много и потому сто добровольцев-опросников, по нынешнему волонтёров, две недели ходили по городу и по душам беседовали с горожанами. Обобщённые результаты бесед в виде малоформатного справочника легли на стол мэра города Саблезубого Ивана Ильича. Он время от времени черпал сведения из этой книжицы, лениво перелистывая её в разные стороны...
И вот однажды пришло к нему предложение организовать гей-парад на вверенной ему территории. Саблезубый открыл справочник и тут же нашёл заинтересовавшие его цифры. Позвонил своему заместителю Улиссовому, автору затеи с опросом.
- Аспид, зайди, - попросил в трубку.
Заместитель, не мешкая, появился в кабинете.
- В результате опроса, - сказал Иван Ильич, - установлено, что в нашем городе проживают 2 гея и одна лесбиянка. Так?
- Так, - ответил Аспид Петрович.
- Но это невозможно! - вскричал Саблезубый. - Почему одна?
- Понятия не имею. При всём старании большего количества розовых штучек-дрючек не обнаружено.
- Позволь, позволь, дружище, но твоё утверждение противно всякой логике! Кого в таком случае она облизывает и с кем состоит в нетрадиционных отношениях? А если она действительно одна, её следует квалифицировать не как лесби, а как рукоблудицу и не иначе!
- И, тем не менее... - сказал Аспид Петрович.
- И что она на самом деле лесбиянка?
- Да кто ж её знает, Иван Ильич? На первый взгляд в ней ничего особенного нет...
- А на второй?
- И на второй тоже. Вроде бы самая настоящая натуралка, тем более что каждое второе выражение у неё начинается со слов "в натуре".
- Подожди, подожди - так это что же наша Сима?
Аспид Петрович хмыкнул и сказал:
- Она самая.
Сима работала секретарём Саблезубого. Фамилия у неё была Аноним и потому все вокруг (за глаза, разумеется) называли её Симка-Анонимка.
- Сима, а ну поди сюда! - крикнул Саблезубый.
Вошла костистая, как рыба, женщина.
- Ты действительно такая "розовая", как тут прописано или только прикидываешься? - накинулся на секретаршу Саблезубый.
- Что мне делать больше нечего, как прикидываться? - обиженным голосом произнесла Симка-Анонимка.
- А с кем ты живёшь? - продолжил вопрошать Иван Ильич. - Должна же быть у тебя напарница - кобла или шобла, не знаю, как у вас это называется...
- Да ни с кем я не живу, только собираюсь. А что нельзя?
- Почему же нельзя? Можно. У нас всё можно. А вот скажи мне, как на духу скажи: давно ты начала лесбиянить?
- Да что вы в натуре пристали? - возмутилась Сима. - Может я просто пошутила? Может просто брякнула? - И громко шмыгнула носом.
- Ладно, иди, - махнул рукой Саблезубый. - Брякнула она, - сказал мэр, оставшись наедине с заместителем. - Шутница долбанная! Слушай, может сочувствующие у неё есть?
- Может и есть, да как определишь? Латентные гомики и сами не знают на что они способны.
- А надо бы знать! Нам знать, не им, - сказал Саблезубый. - Ведь что в действительности интересует обывателя? Кто, куда, кого и чем. Ну и за сколько, конечно. А больше его, горемычного, ничего не интересует.
Ну, а кто такие педики, упомянутые в справочнике нашего города? Явки, имена, фамилии?
- Один из них Виктор Харя. Харин была его фамилия до смены ориентации. Знаменит тем, что показывал задницу всему честному народу и кричал: "Хоть видит око, да х... неймёт!"
- И где показывал?
- На центральной площади нашего города.
(На центральной площади города Эн, если кто не знает, располагаются с одной стороны храм, с другой - здание мэрии; ничего не ново под луной, знаете ли, тем более нашей).
- Неужели прилюдно?! - ахнул Иван Ильич.
- Самым что ни на есть хамским образом. Вышел на самую серёдку и закричал: "Пидарасы всех стран, соединяйтесь!", да так зазывно, рассказывают, что даже закоренелые бабники ощутили непонятный им трепет и зов...
Ну, а затем уже задницу обнажил...
А когда его привели в соответствующее отделение полиции, громогласно возмущаясь, заявил: "А почему это пролетариям можно соединяться, а нам, пидарам, нельзя?"
- Понятно, - сказал Саблезубый. - А второй из геев кто таков?
- Второго зовут Филиппом, а фамилия у него Козолупов. Оригинал в высшей степени. Далеко пойдёт хотя бы потому, что дальше некуда.
А знаменит он тем, что однажды вышел на сцену нашего народного театра, сказал: "Сейчас вылетит птичка" - и расстегнул ширинку.
- Артист?
- Ещё какой! - сказал Аспид Петрович. - Заслуженный. Второй Миронов. Или третий - точно не скажу. Может, даже четвёртый. - И продолжил:
- Случай этот получил огласку. Я встречался с ним. Беседовал. Интереснейшая личность, кстати! Не так прост, как кажется. Начитан. Умён. "Женщина, - сказал он мне, - существо небезынтересное, но - на любителя". И даже стихи собственного сочинения прочёл: "Люблю я женщину, но странною любовью. Её не победит рассудок мой" - ну и так далее.
По складу своему - истинный эпикуреец - тунеядец по-нашему.
О нашей стране отзывается отрицательно. "Криминальное государство, - говорит. - А что вы хотите? У нас даже пижамы полосатые"...
- Ты так его описываешь, будто хвалишь, - сказал Саблезубый, и в голосе его прозвучало недовольство.
- Тебе показалось, - не согласился с ним Улиссов. - Слушай, а почему ты заинтересовался этими лицами нетрадиционной ориентации?
- Потому что получил предложение провести в нашем городе гей-парад.
- Не фига себе! - воскликнул Аспид Петрович. - Это что-то новенькое для нашего города. А на какие шиши?
- Обещают возместить любые издержки. Ну и о личной моей заинтересованности не забыли.
- И посулы были?
- Разумеется - как же без посулов? Да вот - читай, - сказал Саблезубый и протянул Улиссову заказное письмо с уведомлением.
Некоммерческая организация "Радуга-дуга" значилась в отправителях. Письмо Аспид Петрович прочел молча и лишь один, самый занятный отрывок - вслух. Звучал он так: "Акция, конечно же, затратная, но мы готовы компенсировать расходы и поощрить организаторов в зависимости от массовости мероприятия".
- Заманчивое предложение, - сказал Улиссов.
- Очень даже заманчивое, - согласился с ним Саблезубый. - Радужные перспективы, но где, чёрт возьми, я наберу необходимое число участников?
- Ну, это как раз не вопрос, - сказал Аспид Петрович. - Мир, дорогой Иван Ильич, держится на контрастах, как удавленник в петле. И делится он на две части, в которых чётко просматриваются люди традиций и люди, которым всё время хочется чего-нибудь новенького. Негра, например, затащить в постель или какую иную неведомую зверушку. Как правило, это интеллигенция. Вот над кем имеет смысл проводить экзотические эксперименты.
- А в нашем городе есть интеллигенция? - удивился Саблезубый.
- Интеллигенция есть в любом населённом пункте, - сказал Улиссов. - Важно, что под ней, интеллигенцией, понимать.
Ленин, освоив лексику золотарей, называл её говном нации.
Хрущёв своим цепким персековским оком выхватил самую суть явления, назвав "пидарасами" творческую элиту - сначала в Манеже, а потом на специально созванном совещании, и едва ли не поимённо указал на персоналии, присутствующие в зале.
Вот ведь какой прозорливый товарищ!
С тех пор этот хрущевизм вошёл в употребление на самом высоком официальном уровне и в полной мере заменяет такое устаревшее название как "интеллигенция".
Пи-да-ра-сы - знатный синоним. Звучный. Пидар - это звучит гордо.
- Господи, куда катимся? - воскликнул ортодоксальный атеист Саблезубый, выслушав пламенную речь заместителя.
- Мы не катимся, Иван Ильич, мы уже приехали - и колёса спущены, и насос по дороге выброшен.
Помолчали...
А потом...
- А вообще-то, они тоже люди, - сказал Аспид Петрович.
- Кто? - не понял Саблезубый.
- Братья наши меньшие - педерасты, и сёстры наши малые - лесбиянки. И никуда от этого печального вывода не денешься - цель указана.
- Ну да, ну да, - сказал Иван Ильич. - Толерантность ещё никто не отменял...
- Никто, - согласился с ним Улиссов. - Я вот что сделаю: соберу волонтёров - тех самых, что проводили опрос, дам им вводную и попрошу употребить всю свою фантазию, чтобы убедить самых образованных из горожан и горожанок в том, что только толерантность, как таковая, и сочувствие к инакомыслящим возвысят нас до уровня переживаемого ныне цивилизованного обновления. Уверен, что сердобольных и жалостливых индивидов наберётся не мало.
- И получится? - засомневался Саблезубый.
- А то нет, - ответствовал Аспид Петрович. - Товарищ, верь, взойдёт она звезда пленительного счастья...
- А была не была! - согласился Иван Ильич. - Будь что будет!
И распорядился провести гей-парад - в ближайшее воскресенье. На центральной площади города.