- Как сделана, в конце концов, эта штуковина? - спросила женщина в летнем пальто.
- Да бог её знает! - ответил мужчина, стоящий следом за ней. - Я запутался в сегодняшних реалиях. И в прежних не разбирался - приехав из провинции, боялся на эскалатор ступить, а сегодня... - И он махнул рукой, дескать, безнадёжное дело гнаться за прогрессом - даже пытаться не стоит, дыхалку надорвёшь. - Вы думаете, я для себя за этими протуберанцами в очереди стою? Ничего подобного - для дочери стараюсь, - объяснил он женщине в лёгком пальто. - Я у неё спрашиваю: зачем тебе - эти побрякушки? - "Надо", - отвечает она, вот и весь ответ.
- Ой, не знаю, не знаю, не знаю (девять раз "не знаю"), - речитативом промолвила собеседница. - Лично у меня протуберанцы вызывают ужас. Я и ранее хотела приобрести парочку - мне давно уже предлагали по сносной цене, можно сказать, бросовой, да так и не решилась. Я и сейчас не уверена, что куплю. Жить в ожидании катастрофы - это не по мне.
- Некоторые веками живут рядом с вулканом - и ничего: привыкли, - возразил мужчина провинциального склада, которых так много в сегодняшней столице. А сколько уехало за рубеж - не сосчитать! Провинциальность просто так не выветривается. Даже за границей.
- Вы имеете ввиду жителей Помпеи? - спросила женщина.
- Геркуланума, - ответил собеседник, всем своим видом выказывая недовольство, но тут в разговор вмешался человек с прононсом, таким значительным, что люди оглядываются на него - это что за иностранец такой выискался? Прононс - он ведь пуще всякой критики. И насморка с таким прононсом не надобно!
- Лично у меня, - сказал он, - имеются три протуберанца: один на кухне висит, над столом, второй (извиняюсь за такую подробность) в санузле - там ему самое место...
- Ну, вы эстет!
- Эстет - не эстет, а вкус у меня редкостный. Да-с! Многие завидуют...
А третьему протуберанцу я придал вид небольшого бюста, похожего одновременно и на Пушкина, и на Лермонтова - с какой стороны глянуть. Я, кстати, считаю Лермонтова синонимом Пушкина. Поместил на мраморную колонну, установив во внутреннем дворике загородного дома. Этот симбиоз у меня уже три года на свежем воздухе стоит - и ничего, даже не потускнел...
- Протуберанец протуберанцу - рознь, - произнёс кто-то из стоящих в очереди.
- Да кто же спорит? - тут же нашёлся оппонент. - И всё-таки есть что-то милое во всех этих сполохах.
- А я со своим протуберанцем не расстаюсь ни на минуту - он всегда при мне. Он для меня, как талисман, - сказал мужчина ничем не примечательный наружности, как камешек на галечном берегу. И продолжил: - А вот сосед мой, армянин, воткнул протуберанец в пасть дракона...
- Искусственного?
- Искусственного, но в натуральную величину. Ночью выставляет на балконе, запускает в действие и пугает прохожих - забавляется. Соседи, как водится, вызывают полицию, начинаются разборки, составляются протоколы - и всю ночь дом не спит и бурлит словно Чёрное море.
- А я свой на даче в изразцовую печь встроил, - сказал мужчина, дотошный, но взаправдашний. - Долгое время пламя отрегулировать не мог. Справился - и теперь доволен. Вы даже не представляете насколько это удобно! Не вечный двигатель, конечно, но очень, очень похоже...
В общем, все рассказывали о протуберанцах разные забавные истории, и только две дамы ветреные, но не настолько, чтобы их унесло куда-нибудь к чёртовой матери - за бугор, например, беседовали о постороннем.
- Я ведь в первый раз отдалась из вежливости, - сказала одна другой полушёпотом. - Вы будете смеяться, но я боялась ему отказать. Что он обо мне подумает, думала я, если на все его мольбы отвечу отказом? А он был таким чувствительным, таким ранимым, что его можно было обидеть одним неосторожным словом.
- Я тоже в первый раз отдалась по глупости, - откровенностью на откровенность ответила подруга. И тоже полушёпотом. - Всё дело в том, что он мне не нравился. Ну, совершенно не нравился, ничуточки. И меркантильная составляющая отсутствовала, и потому я долгое время не могла объяснить своего поступка. Сама себе не могла, представляете?
- Ещё как представляю, - со всей горячностью заверила её первая женщина.
Но, наконец, и они, охваченные всеобщим психозом, решили высказать своё мнение - на этот раз громогласно.
- Протуберанец - он и в Африке протуберанец, только там красивее и радужней, - сказала одна из дамочек. - Не то, что у нас в России.
- А у нас всё серое, - сказала вторая неуёмная дива. - У нас даже ночи, которые зовутся белыми, на поверку серые.
- Так это же наши протуберанцы! - воскликнул мужчина похожий на профессора Капицу, того самого, который Сергей Петрович. Поразительное сходство.
- Наши? - в один голос удивились женщины.
- А других нет на белом свете.
- Эксклюзив? - в унисон обомлели красотки.
- Да причём здесь эксклюзив? Просто никто, кроме нас, не умеет их производить, да ещё в таком количестве и разнообразии.
- Не может быть, - заявили женщины. - Никогда не поверим, что мы умеем делать то, чего не могут остальные. - "Но почему?" - А не верим - и всё...
- В нашем городе, - рассказывал между тем провинциал, - есть одна только точка продажи протуберанцев - лёгкий, можно сказать, несерьёзный павильон. И выбор товаров в нём невелик - идёт, видимо, распродажа, и потому баннер над магазином - "Каждому россиянину - по протуберанцу!" - смотрится издевательски. Павильон, безусловно, скоро снесут, потому что он искажают исторический облик города, да и торгует в нём таджик непонятной национальности. Может даже узбекской.
- Да что вы! Дожили, - сказала женщина в лёгком пальто, расшитом хохломскими узорами ("Для хохмы", - объясняет она интересантам). - И вообще, какая несусветная чушь - эти протуберанцы! И сколько таких несусветиков на всём белом свете, хотя и неправильно то, что ограничивают количество мест продажи. Зачем это делают?
- Неужели непонятно? Чтобы сбить ажиотаж. Или наоборот - усилить.
- А кому мешает ажиотаж? - удивился человек похожий на Капицу. - Мы в России продаём 25 миллионов экземпляров в год, а за рубеж - 100 миллионов. - "Да что вы?!" - Именно так, а в следующем году намерены экспортировать в два раза больше.
- Вот потому и ажиотаж, - сказал сварливый мужчина. - Мы за границу готовы продать всё, даже маму родную, если, конечно же, купят. Лучшее всегда уходит заграницу - засранцам-иностранцам и разным прочим шведам. Будто наши люди - и не люди вовсе, а так себе - фуфло. Лучше бы цены снизили. - "На что?" - А на всё - мало ли на что можно снизить цены!
- Ну и что же плохого, если иностранцы покупают? - удивился учёный. - И потом - это наше ноу-хау. Мы обладаем уникальными технологиями, не имеющими аналогов в мире, и потому можем вытворять с протуберанцами всё, что взбредёт в голову. Хватило бы фантазии!
- А не рискуем ли мы потерять эти ноу-хау, экспортируя протуберанцы?
- Ни в коей мере, потому что только мы умеем улавливать, доставлять на Землю и модифицировать всполохи - более никто. И для нужд обороны, и для разнообразных конверсионных разработок... Смотрите - вот портсигар, а теперь, - и он произвёл действие, похожее на смахивание пыли, - смартфон...
- Ну надо же! - воскликнула женщина в лёгком пальто.
- А вот... - И мужчина произвёл ещё одно немудрёное преобразование (фокусник, а не учёный!)... - Отгадайте, что это такое?
- Что?
- Пульт управления большим адронным коллайдером - тем, что в Женеве.
- Чем - управление? - не поняла женщина - одна из тех, которые не умеют отказывать.
- Ускорителем элементарных частиц. А если видоизменить его таким вот способом - глядите! - то получится пульт управления спутниковой группировкой.
- Нашей или вообще - любой? - поинтересовался сварливый мужчина.
- Частной, - ответил мнимый профессор, а, может, настоящий - кто знает? Сейчас столько академий развелось - ужас! Больше, чем союзов писателей... Это с одной стороны, а с другой, как говорил несравненный Василий Розанов, "профессор должен быть балаболом".
Между тем, приближался час открытия магазина, и очередь пчелиным роем гудела от нетерпения.
- Не беспокойтесь - всем достанется, - успокаивал растревоженных покупателей мужчина, стоявший в самом начале нескончаемой цепочки. Уж мог бы и промолчать - ему-то без сомнения достанется.
Наконец двери магазина распахнулась, и взволнованная толпа устремилась в торговые залы...
- Вчера были большие, ну очень большие, а сегодня маленькие, можно сказать, крохотные - почему? - спросил у продавца человек из захолустья.
- По кочану, - хмыкнув, ответил продавец.
- Это не ответ. Меня такой ответ не устраивает.
- Вы были маленьким?
- Когда-то был.
- А теперь?
- Теперь - большой.
- А почему?
- Вырос.
- Вот и протуберанцы растут - понятно?
- Теперь да. А почему вчера были большие? Выросли раньше срока?
Продавец посмотрел на него молча, видимо не зная, что сказать. Потом нашёлся:
- Так вы берёте или не берёте?
- Я вот стою и не знаю, что с ними делать, с протуберанцами этими...
- Всё, что подскажет вам ваше воображение.
- Молчит моё воображение, как в рот воды набрало. Жди, пока разговорится. А вы что со своим протуберанцем сделали?
- Повесил на стену, как картину, и теперь кошка часами сидит и смотрит на него, не отрываясь. Собака тоже смотрит и время от времени лает - отрывисто, словно недоумевает или удивляется. А дочка моя, малютка, - ей три годика, боится, убегает в другую комнату и плачет. - Вздохнул. - Ничего привыкнет...
- В рамочке повесили?
- В рамочке. На одной стене протуберанец, на другой портрет Фарабундо Марти.
- А этого-то зачем?
- Уважаю. Взираю с благоговением. Будто перед причастием...
- На протуберанец или на Фарабундо Марти?
Опять хмыкнул: - На Фарабундо, разумеется, - как-никак иностранец...
- Что ж, отойду-подумаю, - сказал мужчина. - А очередь моя не пропадёт?
- Не пропадёт, - уверил его продавец. - Вы только определитесь со своими желаниями...
И стоял он задумчиво, как кумир на Пушкинской площади в Москве, когда к нему подошла женщина в летнем пальто.
- Здравствуйте, - сказал он. - Давно не виделись. Купили что-нибудь?
- Не-а, - ответила она, и слёзы сверкнули в её карих очах.
- И я - не-а. Что делать будем?
- Понятия не имею.
- И я не знаю. Но что-то делать надо. Не совсем же мы пропащие люди, отставшие от жизни.
- Надеюсь, что не совсем, - сказала женщина в лёгком пальто. Сняла бы, что ли. Чего парится?
- Думаю, - сказал мужчина, - надо что-то дешёвенькое купить, какую-нибудь такую модифицированную вещицу, чтобы и в глазах дочери не упасть, и перед собой, чтоб стыдно не было. Да не одну купить, а парочку, дабы дочка не подумала, что я жлоб. На стенку повесить и пусть висят до скончания века - свидетельствуют. О чём только - не знаю.
- И я куплю на стенку, - шмыгнув носом, сказала женщина. - Завешу лёгкой тканью - есть у меня шифоновый шарфик очень даже весёленький, а если придёт кто, быстренько скину. Так мама моя
верующая делала - с иконкой. Только наоборот...
Но мужчина уже не слушал её.
- Любезнейший! - крикнул он продавцу. - Я определился.
- Ну вот и хорошо, - ответил продавец. - Подождите минутку, я только с этим покупателем завершу.
- Уж будьте любезны, - сказал покупатель. Во язва!..