Кочеванов Игорь Владимирович : другие произведения.

Прозрачные стихи с оттенком алого

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    бесконечность - парение - секс
  
  Прозрачные стихи
  с оттенком алого
  
  
  
  -СТАНОВЯЩИЙСЯ ВЕЧЕРНЕЙ СКАЛОЙ-
  
  То ли птицы,
  То ли хлопья,
  То ли снег валит сегодня.
  То ли вечер подошел,
  То ли хрупкий ореол
  Над беззвучным горизонтом,
  Познаваемом на ощупь
  Скрытой дымкою вечерней, -
  Завтра будет дув осенний -
  Небо так накалено.
  Одинокое окно
  Распыляет света тальк.
  Промежутки. И вуаль
  Всех пространственных загадок,
  Холод неба кисло-сладок
  В черноте вечерних складок
  Превосходства макинтоша
  Сумрачного. Теней ноши.
  И отчаянность - в ладоши
  Стелющего пелену,
  Каменную тишину.
  
  Он туман вдыхает плотный - Дым вдохнув нервозно плотный,
  Шаткая определенность - Оборачиваясь в тьму,
  Ввинчиваясь в купол звездный - Ввинчиваясь в купол звездный,
  Скал сквозная обреченность. Обретаю тишину.
  
  
  -ПЕЧАЛЬ ВОСТОКА, ОДНАКО Я ЛЕЧУ-
  
  Парад лучей доступной, но единственной звезды -
  Звезде достаточно лишь повернуться...
  "Неловка суть клубящихся желаний
  И роль приятных пониманий".
  Однако мир ведь тоже может поперхнуться
  И вспять пойти,
  На утренние грезы наступая,-
  Я видел это, пролетая
  Под сонными лучами той звезды.
  Я пил напиток, выжатый из глаз, смотрящих вверх,
  Я пудру сыпал на зуд пепелищ,
  Заглядывал в просвет оваций тех немыслимых ручищ,
  Что воздвигают песчаные горы.
  И караваны вечные по ним.
  Я видел человека, что гоним,
  Он шел один - среди ручищ тех - через годы.
  И грохот неба кулаков,
  И вечные неровные просторы снов.
  Печаль - она всегда везде такая.
  
  Восток, я здесь - теперь во сны в песок закатный ниспадаю.
  
  
  -КРАСНЫЕ ГВОЗДИКИ-
  
  Он подарил ей красные гвоздики,
  Она - так сразу в радости...- вот он - цветы - они - вниманье,
  Потом... - гвоздики чуть мужские -
  Но...все же кафельный томится пол, и он...
  И поросята плюшевые - взглядом - на софе в гостиной...
  Вот найден все-таки необходимый цвет спокойствия, что вразумляет.
  Подушка красная в груди проколота хрустальной спицей как-то так.
  И - слабые такие мускулы сдержанья в этот праздник.
  Стол для двоих, и выложенные ягодки на строгом чуть салате -
   такая она есть,
  Но может... время - быть другой.
  Все по-девичьи. Стулья. Свет
   из сонного весеннего окна.
  Он чуть неловок - почему?..
  И вздрогнули из коридора. Вот она - в улыбке скрытой лучезарной.
  Он смотрит ниже линии отводной взгляда, что все же разрешен - сегодня.
  Да. Уселись молча, обновили тишину -
  Бокалов поцелуи, чуть отпили, посмотрели,
  Конечно, друг на друга, улыбнулись, кажется, такому дню,
  Он что-то вязкое спросил - ответила она,-
  Поставила цветы в восторга сдержанного вазу своего.
  Он посмотрел серьезно - она ела -
  На ее ногу, что в матовом чуть-чуть чулке, коричневатом, только что одетом.
  Она как специально здесь была едою занята,
  Но скоро оценила взгляд и мысли (может быть).
  На улице гигантское движенье облаков,
  На ярком синем небе вот букашкой самолетик -
  Пересекает форточки диагональ,
  И на столе кухонном крошки хлеба,
  И муха возникает с линии тиши -
  Наэлектризованной мельчайшей тучей -
  Уходит тут же с мыслями сырыми,
  Клубками, зародившимися в той оси
  Под черепа костьми его, ее.
  Заколка красная у ней - как тон цветов, но уж
  Пора идти, смотреть тона постели (да!).
  Он встал, она как неожиданностью поцелованная вдруг
  Сидит и смотрит, все вина глоток не проглотив, и - взгляд...
  Он говорит - нужно пойти - взглянуть...
  И думает она - так рано, скоро, недоели, время... и зачем?.. вообще...
  Идут, она прорвала все согласья, пробила как билет
   имевшуюся скромность.
  Он сзади, спереди она - вот уронила часть себя -
  Он тут же подобрал. Пришли.
  Он начал отгибать уложенное раньше с тщательностью одеяло,
  Она стояла в тех порывах - молча - и непонятно ей самой куда.
  Он медленно стал раздевать ее - сопротивленье,
  И в шею поцелуи, в руки, в скулы, в щеки, в губы -
   нет сопротивления уж,
  Он руки контурами ее нежных очертаний вниз спускает,
  Он трепет чувствует как от воды морской внизу - клубочек небольшой пока,-
  "Как будто бантики развязываются все на тебе
  Столь единовременно".
  "Лавина воздуха с лесистых гор -
  Твой ранний стон".
  "Ты чувственнее, чем казалась".
  Он валит ее на кровать, высасывая сотканные все
   произведения любви.
  Массивный купол окружения склоняется - со всех сторон он давит
   их друг к другу.
  
  
  -АЛОЕ УВЯДАНИЕ ОРХИДЕИ-
  
  Крики из-под спрятавшейся в невидимости обивки окружающего,
  Даримые ватрушки из прохлады ночных трав,
  Сок стекает по уголкам губ.
  Пыль сбилась на свету - в объем видимости подглядывающих.
  Нутро мира.
  Он вечно боялся, что здесь ему залезут в зад.
  Чехол равнин далек от смысла ночного мельтешения
   прозрачно-ребристыми крыльями.
  В чем содержанье ночи, когда застыли сумерки - и не желают уходить?
  Откуси палочку лунного света - вектор тоненького цилиндра.
  Капли ниспадающих полнолуний плавят осязательные чувства.
  Розовый предночной - как будто выдавленный из плечей - воротник -
  В приглушенном пылью спокойствия катящемся зареве.
  Корявые взгляды сквозь...
  Глубокие крики.
  Сидение в натужном затаении. Лопающиеся белые взгляды.
  Открылись рты у вспыхнувших искрами мелких гигантов.
  Вонь интимных соболезнований красных родственников.
  Замки. Улыбки в спесивом блаженстве.
  Свет, продирающий дыханье.
  Настороженность последнего сверкания глаз.
  Спускающиеся в круженье вороны.
  Божественные ноздри под райской маской.
  Возможность для каждого баобаба быть крохотным.
  Взгляд - миля, горсть огня.
  Пригоршни спокойствия, море закрытых забрал.
  Расслоение приближенного, его наблюдение
   за закономерной деградацией сердцевины.
  Крем на спице - здесь вяжется кремовый свитер.
  Утихающие руки. Замираний звуки - вслушиваюсь.
  Режущие заклинанья, удары в пустоту гортани, ее отвлеченную оболочку.
  Рык неба - кажется теперь единственный и последний.
  Жидкие деревья холодной невозмутимости
  Коричневеют в возможностях сопоставлять тонущие образы.
  Махи сразу же удлиняющихся рук.
  Мертвей глаз льва. Шуршание пучков волос движущейся дали.
  Затихает, вздуваясь, живот земли.
  Спокойное множество невидимых интересующихся тобой объятий-глаз.
  Рвущийся сверчковый ситец,
  Плева запаха вечерних лепестков наставляющего смрада -
  Невидимых покрывал, идущих от горизонта,-
  Дерни, заверти землю.
  Алая мякоть лезет в нос, разъедает трубки дыхания,
  Опилки намерений горят на тарелках ладоней.
  Зов сожженных в вертикали белых мочалок -
   теперь носимый среди легкой серой пены пространства.
  Оно ускользает сквозь пальцы, видоизменяется соцветиями
  Наглядной смущенности, что ощущается нервной сетью на плечах -
  Незримо даже для себя.
  Шея жирафа, который лезет радугой за западную гору.
  Время расстрела зайцев-альбиносов.
  Запах мелкого верчения,
  Взгляд из головокруженья в спиральных кувырках,
  Прорастания ростками, пробивающегося изображения на негативе.
  Кости лопаются и застывают такими, возможно, навсегда.
  
  ______________
  
  Змеиный сок на моем зубе.
  
  -ДЕЛО-
  
  Прелюдия.
  
  -Как шутки в клокотальнице у куклы,
  Застывшая сопля в набрякшей лошади ноздре,
  Пыль с ландыша нутра
  И сердцевина лампочки на явной высоте,
  И жара шорох кое-где -
  Полуистлевшие сердца, казалось бы уже.
  -Однако все же где-то есть
  Нарыв мембранки раздраженной,
  Что вынуждает что-то делать нас
  И продуктивно жить в любви.
  -При этом срок уже истек у строгих нежных удивлений,
  Что были здесь оправданы всегда -
  Потек анфас раскрепощенной неги
  И весь фанфарный зов подкожной плавящей тайги утих.
  
  ...Побег раздетости ненужной,
  Воспламененности радушной...
  
  Порезан палец о таинственный засов -
  Не затухает юный зов.
  Приободрен невест просоленный венец -
  И окольцован тот живец
  Немыслимый - хронической - le femme - отвагой.
  Набухла нежности известка,
  Она щекочется надрывною гармонов шпагой.
  Оранжевая верстка
  У всего.
  
  Первая часть.
  
  О, витязи секунд идут по следу,
  Раздерган незамысловатый ритм
  Ансамбля-веко - в истерие. Пупырышек забытого участья
  В наэлектризованной игре.
  Массаж мозолей, бабочек-сосков,
  Я полюбил тебя
  Без слов.
  
  Разгар.
  
  Уйди, собравшийся здесь дым -
  Осадок яблочного сока,
  Наполнившего эту комнату.
  Я трогаю сейчас твои коленки,
  Я трогаю твою...
  Понос отторгнутых ночей
  Чуть вяжется над ухом, теребя -
  Смолу меняю на наструганную пемзу я.
  И где-то подсознательно
  Даю свободу для балласта своего.
  Я дергаюсь в экстазе.
  Ничего.
  Нет боле ничего.
  
  Грядущее.
  
  Я шевелюсь частицей каменистой
  В кирпичной стене жизни.
  Да,
  Во мне есть слизь, есть слизь!
  Я в свете звезд в реакцию вступлю
  С чем-либо,
  Где возможно - всюду,
  И округлюсь, взорвусь, взорвусь.
  И буду, буду, буду.
  
  
  -ПУРПУРНЫЕ ВОЗДУШНЫЕ ПОЦЕЛУИ-
  
  А зимы все сильнее плакали,
  Лягушки весен жадно квакали,
  Оттеснена забота о морали,
  Мы о скабрезном толковали.
  Я выяснял зачем-то всех
   сиюминутнейших возможностей своих предел,
  Добиться я ответов невозможных в ситуации такой хотел.
  Она смотрела,
  В глазах вопрос, в душе кокетство,-
  Вопрос "зачем вопросы? - начинай!"
  Опомнился.
  Я понял,- уж не рано начинать "прикосновения" к тебе.
  Воспрявший детский тот мандраж -
  Неистребим он даже по прошествии всех лет,
  Лишь - чудо - обострился датчик верной красоты.
  Уж очень нравишься мне ты!
  Но лучше и не думать, чтоб не открылось это,
  Натура женская ведь требует демонстративного мужского стоицизма.
  Ты думаешь, однако, кажется о "том" же, что и я
  И так же - в отношении меня - мне кажется все больше, я уж вижу,-
  И утихающий уже мандраж не будет в случае любом замечен,
  Сомнения надуманные тут же также тают - их будто уж и нет и не было вообще,
  Пунцовый лоб - остаточное то явленье,
  Но ты не обращаешь и вниманья на него,
  Застыла, смотришь в скованной улыбке
  И думаешь о чем-то, ждешь, не замечая ничего (что думал я),
  А, может, видишь все, но мило позволяешь (или же снисходишь),
  Опять сомненья (как бы их?)
  Но надо начинать -
   я начинаю целовать сначала твою руку -
  Ни одна женщина не выдернула бы ее,
  Ведь в этом же (реально) никакой распущенности нет,
  Наоборот, здесь исторически сложившаяся демонстрация
   мужского уваженья (вроде бы).
  Подергивание чуть видное коленок,-
  И сразу же, спустясь, перехожу к коленкам,
  Их тоже убирать причин нет у тебя,-
  Ведь только что я поцелуями усыпал твои руки,
  А это - продолженье большее "расположения" к тебе,
  К тому же это так приятно - вижу.
  Усилил поцелуев жар,
  Заглядываю я губами в ног схожденье уж.
  
  "Пошли искать, где начинать".
  
  _____________
  
  Паровоз стоит на рельсах,
  Рельсы жадно ждут утиля,
  Здесь трава хочет расти.
  Выбирают все себе следующую их ступень,
  У-у-у... Надеятся хотя бы.
  
  
  -NATURE-VITA-
  
  Каченье на подшипниках упругих ягодичных
  По приближающей к тебе нарезочной доске.
  И вот я на столе.
  Разрез сетчатки на сегменты,
  Я путешествую губами по тебе,
  Чтобы смешать оттенки наших привкусов горчичных.
  Я - идеал рядом с тобой,
  Столь идеальной в сервировки блеске,
  Я подобрал соус к тебе,
  Я здесь возник на яственном столе,
  Я лезу в дополненье к блюду из тебя.
  Мы - лучший ненарезанный салат
  Из двух персон.
  
  Застыл художника мольберт - опустошен -
  Все краски на холсте уже,
  И мы тоже на нем.
  
  ______________
  
  Мозайка в глазах блестит вспышками ртутными,
  Я в зобе - квартирном оплоте - сижу.
  Издерган в позыве к горению мутному,
  Томится что в чреве - во вздутье. Гляжу
  
  Оттуда испугом глаз - "сытейшим" счастьем,
  Ищу куда бросить проросшую силу -
  Увидел, иду из норы - созреваньем -
  Прижаться, тереться клубящимся мылом.
  
  Ты пламя любви, скользкое безраздельно,
  Ты моешь меня - все, что есть - изнутри.
  Ты, робко взирая, сливаешься цельно
  Со мною, нам рядом в пожаре идти
  
  В каких-то песочных чуть сумрачных красках
  На фоне слоистых небесных цветов
  На полюсе изморози света латок.
  В твоих волос запахе - сон мотыльков.
  
  Вот мира калитка с каемкой фарфорной,
  Я жду на прогулку тебя каждый миг,
  Мы только что вышли - мы снова в исходной.
  Застывшие блики, застывший язык
  
  В тебе - несомненно.
  
  Я ползаю по комнате, натыкаясь на предметы.
  
  
  -БЕСПОЧВЕННОСТЬ-
  
  Гнев глаз на стеклянные наклейки в мыльном воздухе,
  Сужение книзу всего - оно обязывает капать.
  Я бьюсь кулачками стену края мира.
  
  И лето - в то ли заспанных глазах, а то ли в воспаленных -
   ядра льет, что изобилуют наисильнейшей аллергической пыльцой
   от застоявшейся жары - похожие на шишки -
   тугие исторженья из себя.
  
  Пытаемся мы впитывать все зимние -
   о, флегматичнейшие - соли,
  Мы жаждем воли - вони -
  И единственно своей - в иных вдыхающих носах.
  
  Попрыгать, оглядеться, тут же, наигравшись,
  В ошейник влезть с покорными глазами
  И стать добрее и умнее,
  Рядом побежать.
  О, элегантное держание оглоблей,
  О, верное нажатие на кнопки.
  Я вылез из архивной фотопленки
  И до сих пор живу -
  Наверное, таким оставили меня.
  Навеки разведенные мосты иззади.
  И волны электрического моря
  Без устали клокочут в венах - все сильней.
  Лаборатория оживших соляных столбов вокруг -
  Я перекатываюсь здесь по граням - вдруг
  Молчание - как в промежутках, что бывают -
  Как будто роковых -
  Между паденьями осенних листьев...
  
  Не будет хруста между пальцами уж никогда.
  
  
  -ФАТАЛЬНО-
  
  Он фатально подкрепляется кофе,
  Фатально глядит в окно,
  Фатально потребляет воздух,
  Фатально складывает руки на груди.
  
  Стекло для осмотра солнца в затмение.
  
  Они сидят и ждут подробностей,
  Они прочитали конец книги,
  Они вглядываются...
   в подробности.
  
  Он сел на унитаз, и они переглянулись.
  Фатально...
  Фатально засовывает руки в карманы брюк...
  Они в театре знания.
  
  Он всем путь держит к остановки точке крайней той,-
  Они рисуют уже линию на графике его пути,
  Меняя ее чуть от специфических его шагов - бугристых отклонений.
  Они за матовым стеклом - за зеркалом "тюрьмы".
  Они от знаний неких и великих здесь сидят, не вмешиваясь в "жизнь",
  Веревки его взглядов на волокна распуская в разговорах меж собой.
  Его кастрюля варит суп, что съеден и не будет,
  Но он, смотря туда, рождает сок в желудке, чтоб расщепить его,-
  Остынет уже очень скоро он,
  Они еще успеют сами выпить чай.
  
  
  -ВДЫХАЯ ЗАПАХ ГИАЦИНТОВ ВМЕСТЕ С ИХ ЛЕПЕСТКАМИ
  (ВОЙНА ВСКАКИВАЕТ КАК ПРЫЩИ)-
  Я НА ФОНЕ ВОЙНЫ-
  
  Война полна плотной водой,
  Воздух горчит осенней грозною листвой,
  И первый выстрел - самый тот привет,
  Не так ли? Ой...
  
  Здесь тайное не станет явью,
  И сырость никогда не станет сонною печалью.
  Ты закажи всеобходительности дни
  В том самом свежем кабаре
  И отмершие клетки кожи отряхни.
  Ах, обросли деревья уж какой-то чужеродной чешуей
  И сетями плюща.
  О, запад, сторона. И взгляд на камни стен
  В забытом замышленье - стоне -
  В войне роз разного окраса (???)
  И хаки хруст под дрожью ног -
  То крик отторгнутый солдат, в бросках уснули что -
   гроздями - донельзя уже сухих.
  Что же молитвы? Вяжут слабые и без надежды балдахины...
  И табуреты пахнут снизу хвоей,
  А ты сидишь, сидишь на них,
  Не восхваляя то в стихах.
  И прорезь в небе - специально для зрачков отмерших.
  
  Я открываться приказал дверям.
  
  Мышиные усы стоят в кошачьих вазах,
  И шерстка тех мышей приятна под ногами.
  Привык менять товары - потому
  Являются все новые они.
  Я - поросль пауков в материи ночной и лунной,
  Щекотка радостных ступней
  В веселой одноместной карусели.
  Очки набрав, всесильно дую, дую
  В веселую запаянную на конце бумажную колбаску
  И пылесос в одной руке держу -
  Засахаренный твердый ток -
  На длинных жилистых ногах в ветру стоящий -
  И со спины изгибом - пялящийся в небо безотрывно,
  Другой рукой коляску колыхающий
  Со своим чадом - столь прекрасным.
  
  
  -ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА-
  
  Она идет,
  Она повсюду,
  Она целует всех холодными губами,
  Она отчетливо видна, когда сомкнутся веки уж
   в той немощной усталости холодной -
   как оказалось от нее.
  Она - в отождествленье с цветом хаки
   всех мыслимых общественных фигур.
  Она идет.
  Она - во взглядах
   междустаканных за столом,
   в переплетенье кровных судеб,
  Она в шипучих кислых торжествах повсюду,
  Она в слезах, что как бы ниоткуда.
  Она в надеждах стали подвенечной,
  Она в разрезах мыслей вечных.
  Она пришла с первым из нас,
  Она была всегда такая как сейчас,
  Но разбросалась с ростом социальным,-
  Война за пол, война за обладание вещами.
  
  
  -ГОДЫ-
  
  Вот горемычный чепчик на кроватном быльце,
  Старушечья печаль на смерти страха рыльце,
  До дыр застиранная память,
  Куда же тихо падать?.. от всего...
  
  Она боится колкой смерти -
  Все больше, больше, больше, больше.
  Не избежать ее...
  Казалось, все не страшно - было...
  В далеких сладких днях рассветных,
  Но годы все же накопились
  Как листья горкой - незаметно -
  Осенние - в когда-то людном парке том,
  Где молодость терялась в праздных поцелуях,
  А вот зубов уж нет кусать те яблоки -
  Хотя б в воображенье.
  Молчанье стен, молчанье лет,
  Далекий затхлый тусклый свет
  В ночи, что удлиняется неумолимо,
  Кружит в постылом вальсе, приближается незримо
  И скоро станет вечной в темноте своей кромешной,
  Не хочется туда,
  Но силы, данные в преодоление, не движутся, и мысли затекли.
  "Ослаблю же поводья я,-
  Скорей же в эту ночь".
  
  
  
  -ТОК СИЛ-
  
  Газеты листаются
   ветром,
  Слюна вырывается
   изо рта
   ветром,
  Шапка сносится с головы
   ветром,
  Я наслаждаюсь небом.
  
  Лес шуршит - ветром,
  Волны катятся - ветром,
  Силы распирают тебя
  Небом.
  Пожар раздувается ветром.
  Косы расплетаются ветром,
  Силы приносятся ветром
  Из неба.
  Гортань закаляется ветром
  Слов бесстрашных - громом
  Ядовитых стихии красок. Следом
  Бегут, спотыкаются судьбы -
  Выбранные, выбирающиеся,
  Полные, напрягающиеся -
  Молоты.
  Золото распыляется.
  Сокровенные, отворяющиеся
  Будни - двери праздников.
  
  Судьи
  Ловят деяния - кровью,
  Жертвенной сладостной болью.
  И выбор всегда на повестке секунд.
  И - чтение карт земных -
  Из облаков.
  
  Крылья, взгляд птичий, сезоны,
  Брызги, дождей полигоны.
  Серых причин диалекты.
  Глубин полиглоты.
  Спетые ноты,
  Задержавшейся чьей-то преданности соты
  Где-то.
  Лето
  Дождливо, и тень облизала жару.
  Я выхожу поутру
  Внимать тем всхлипам застывшести прямолинейной
  Глубин, здешних низин.
  И пахнет все глубиной -
  Ей одной.
  
  Лижи прохладу,
  Остывшую зарю ты поедай, пока дают,
  Крики отчаянья не слушая,
  И проследи за тем, пускает корни что.
  И наслаждайся летом -
  
  Несмотря ни на что.
  
  
  -КАПЛИ ВЫНУЖДЕННОСТИ-
  
  Царапины на тел поверхностях у пухлых образцов -
  Проверка бережности цепкого храненья,
  Отмщение сиротских слов в бурленье -
  Как много здесь неутешительных концов!
  
  Клеенка скрытого в тиши ночной хранится,
  И плеть поглаживает грубо лик надежды.
  Вот таинство изысканной одежды -
  Здесь зависть, окружившая всех тех, таится.
  
  Расслоены в глазах журчащие корыстные фонтаны,
  Полопалась в потугах сплетен кожура,
  Обдымлена браздов утехи мишура,
  Друг друга полюбили спеси башенные краны.
  
  
  -РАЛЛИ ПОЛИТИКОВ-
  
  Двужильный порыв
  И грязь моторных масел.
  Внезапный отрыв -
  И как же он прекрасен!
  
  Летели в ржавчине в глазах,
  Забыв о пятнах незакрашенных долгов,
  Нога всегда на тормозах,
  "Отмычки к счастью - не для дураков".
  
  И поцелуи без любви, рукопожатья без эмоций,
  Скольженье вялых чудаков,
  Водовороты ждущих порций
  Предоставляемых лазеек,
  Внезапных, заскучавших было ранее копеек.
  
  Одеты в сталь, горит отвага.
  Он - опытом стучащая глава
  Из книги скалолазов с мужественными, как кажется, очами,
  Он с детства предаваться не любил печали,
  И в глубине он цену знал себе,
  Он рыцарь доблестный на розовом коне -
  Угарный газ - он в "скромненьком" огне -
  Мешает иногда подаче кислорода.
  
  
  -УЗНИК-
  
  Обоюдоострый страх -
  Жалость погребенных будней,
  Обнаружившийся враг
  Обезумевших полудней.
  
  Краски, вспышки, прятки дня,
  Обретенного в неволе -
  Зачехленностью огня,
  Уличенного в крамоле.
  
  Глаз песчинки спать ложатся,
  Гной течет из дум глубин,
  Взглядом в клетке покататься
  Можно, сняв мешок с седин.
  
  Консервация эмоций.
  Грозди страсти, алчный рев
  Иллюзорных церемоний -
  Чуть разомкнутых оков.
  
  Пытка давкою свободы,
  Лед безделья парит кровь,
  И впервые грез уроды
  Силятся придумать новь.
  
  Свет, допрос и сонный взгляд,
  "Я подписывать не буду
  Ничего. Не виноват".
  И казенный запах всюду.
  
  Полыханье гордых струн,
  Враз окаменевший лик.
  И в зрачках сиянье лун,
  Обострившийся язык.
  
  Удовлетворенье от
  Самого себя в броске,
  Вспышке в затуханье нот,
  Молока в жизни соске.
  
  Стук открывшейся двери,
  Взгляд натужный исподлобья -
  "Ну, пошли..." "Куда пошли?"
  Продолженье - на свободе.
  
  
  -АЛИСА-
  
  Из Алисы лезут крысы,
  По ногам бегут колючки,
  Попкой множатся нарциссы -
  У такой премилой злючки.
  
  Но еще я также вижу
  Всю любовь в тягучем взгляде
  И серьезность, ту, чуть ниже,
  Обернется что наградой.
  
  Взгляд брюнетки очень ловок -
  В эти сети я попал,
  Тех прелестнейших уловок
  Все ж никак не избежал.
  
  В рукавах таятся реки -
  Окружить меня теченьем,
  От такой живой опеки
  Я не стану исключеньем
  
  В ее планах поднебесных -
  О, воздушная струя -
  И желаньях всех прелестных
  Быть со мною. Ты моя.
  
  О, Алиса, ты актриса,
  С тобой скуки быть не может,
  И любовные ирисы
  Я жую на нашем ложе.
  
  ______________
  
  В огромных стенах
  Без потолка
  Ответы на мысли
  Издалека.
  
  
  -Я ОТКРЫВАЮ ТЕБЯ-
  
  Ключ тихо входит в замок -
  Я открываю тебя,
  Я получить его смог,
  Лопается вся броня.
  Делая быстрый рывок,
  Вижу - ты ярко открыта.
  Знание нежных дорог -
  Суть величавого вскрика.
  
  
  -ТЕННИС ЖАРА В ЗАТАЕННЫХ ЧУВСТВЕННЫХ
  ГЛЫБАХ ПРАВОЙ ЧАСТИ ТЕЛА-
  
  Сквозь сетку - солнце,
  Сквозь тело - лето,
  Сквозь скорость - томность,
  Сквозь взгляды - сырость.
  
  Взмах - лопасть - крылья,
  Соченье масок.
  Сквозь чувства - глянец -
  Гимн буйных красок.
  
  Присоски ветра,
  Метанье бедных,
  Опрелость сильных,
  Буквальность смелых.
  
  "Душевность" власти,
  Обрезки вязи
  Всей плотской сласти -
  Безумной лести
  Себе
  При этом
  Эмоций летних.
  
  Сгоревших ветров
  Белые песни.
  Изнеможенье -
  Прорвались сети.
  
  
  -МОИ БУДНИ-
  
  Нанизывающий бурные водопады
  На бережность тишины.
  Безответственная лепка красивых черт лица.
  Протыкание вечерних затуманенных листов
  Любознательным, несколько корыстным взглядом.
  Отбирая нежную усталость,
  Легко сдирая сырую оболочку с прохлады внутренней кометы,
  Иду навстречу своему отражению.
  
  Срезанные розы,
  Влажные пути.
  Выстреленные победно друг в друга живые ленты.
  Приложенные к обнаженным бедрам открытые книги
  Безудержных, безудержных движений.
  Прыжки, раскрывая объятья -
  Я омываю тебя собой,
  Я созерцаю твою разноцветную красоту,
  Я создаю твое вечное алиби.
  Белок смешался с сывороткой,
  Комки летят - носятся, висят вокруг,
  Я внутри чего-то или что-то внутри меня.
  
  То здесь, то там.
  
  
  -ЗАМОРОЖЕННОСТЬ ОТ СПОРТА НА ЖАРЕ-
  
  Обтекаемость,
  Свойские коленки -
  Твои...
  Ты готова выпить молочный коктейль -
  Уйти со мной с жары.
  Ну так хватит краснеть от иного!
  
  Краснота оттаивает в прохладе,
  Я буду есть тебя еще хрустящую,
  Подпорченную немного льдом движения в жаре.
  
  Повязка так и не снята с головы.
  
  
  -НОЧНОЙ ВЫБОР-
  
  Выбор - он всегда есть -
  "Разорваться по комнатам".
  Будут - знаю - обиды -
  Обернутся лишь золотом
  Получившему все,
  На обиды закрывшему
  Оба глаза - натурой -
  Так - привычно - любившему.
  Обе нравились. Да.
  Каждая же хотела
  Всю любовь - как всегда,
  Но реальность влетела,
  И обиды зарей
  Той спокойной умыты,-
  Обе спите со мной -
  Полутьмою прикрыты.
  
  
  -12.09.02-
  
  Осень. Хлипкие листья
  Под ногами шуршат,
  Из опрелости хилой
  Безысходно глядят.
  
  Подоконники ждут
  Опиравшихся локтей
  Год назад на них. Трут
  Оголтелые ногти,
  
  Ковыряют окно -
  В ожиданье узоров,
  Пока только одно -
  Застыванье просторов.
  
  Я хочу написать
  В небе осени имя,
  Удается лишь класть
  Взгляды грустные ныне -
  
  В наблюдениях тихих
  Образцов позабытых,
  Затаенно-размытых,
  Сонных пятен, разлитых.
  
  Полутемный уют,
  Лент холодных разводки,
  Запустение жрут
  Предзастывшести сводки.
  
  Подготовка к печали,
  Ожидаемой где-то
  В отголосках спиралей
  Улетевшего лета.
  
  Чахнет кружка пивная -
  Лета здесь нету тоже,
  То собака чумная
  Кость отвратную гложет.
  
  
  -НОЧНОЙ ПОЕЗД-
  
  Ночной поезд,
  Сонные взгляды,
  Белые лица
  В ознобе услады
  Дегтя света мелькающих
  Одиноких-разрозненных всех фонарей -
  И в радости своей - оцепененья
  И прояснения -
  Сквозь невесомую пыль черноты.
  Вздохни, проснувшийся, и ты,
  Воспрявший от дорожного толчка,
  Перевернувшийся на бок другой,
  Предайся сонным размышленьям,
  Растянутым меж тем покинутым
  И будущим,
  Далекими, как кажется сейчас, делами.
  И - сон в схожденьях рельсов.
  А-а-а...
  Уже не нужен счет баранов.
  
  
  -ШАРОВАЯ МОЛНИЯ, РАЗБАВЛЕННАЯ КИСЛОТОЙ-
  
  Дрожь всего сливается с дрожью тебя.
  Воспринимаешь открытыми глазами.
  Мягкая звезда висит над почвой -
  На уровне лица.
  Игра в гляделки, улыбки.
  Движений упирающиеся во что-то попытки.
  Пейзаж - как развертывание ромбовидной конфеты.
  Стремящиеся к Ней углы неба.
  Размашистое всовывание чего-то в багровое
   обволакивающее тело -
  Сохи света,
   преломленного сквозь лимонно-смородиновый сок.
  Расстегивание ширинки воздуха.
  Отклонение пружинно на опору,
   что должна быть (и есть) - со вздохом.
  Обдымление несмазывающихся хрусталиков глаз
  В наклонной лебяжей слепоте. Ладони воспарили.
  Раскрас белены.
  Бег, стоя на мягком, медленно проваливающемся месте,-
  Без ощущения необходимости твердости.
  Перекаты невесомого напряжения.
  Твердение, окаменение намочившейся внутренней ваты.
  Подъезд к горению в требухе
  Неощущаемый огонь.
  
  
  -ПТИЦЫ-ЗЕРКАЛА-
  
  Сопли повседневности в нехватках чего-то смочили шестерни
  Ленной, лукавой, казавшейся самой незаметной скромницей
  Деятельности.
  Она
  Как та бывшая одноклассница,
   первая из всех одноклассниц вышедшая замуж,-
  Уже выпрыгнула за барьер из неоцененной затаенности
   и раскрыла радужный веер этого момента.
  Наконечники вселенской веры облачены в радиацию
   первозданного подталкивания.
  Плевок на тертый сыр устоев (с формальной оглядкой).
  Неуклюжее оголение животика у внезапно ставшей
   на момент желанной прохожей-видимости.
  Бесформенный полтергейст,
  Теряющаяся в этом нить из твоего нервного столба,
  Несусветная логика подкидывающегося ветром соединенья
  Местных пазов и выпуклостей.
  Инстинкт убивать докучающих мошек.
  Сочащийся обреченный свет.
  Путешествие в корыте заворожения первым попавшимся (значит "твоим"!).
  Очертания сов благоразумия.
  Подковы полудня.
  Бешеный нрав вскрытой (с хлопком) слабости -
  За тонким платочком,
  Да там еще, кажется, подобие тяжелой улыбки.
  Понравившаяся бусинка падающего сокровенного.
  Обоюдоколющая любовь.
  Поедание в голоде словленного -
  Не думая о вкусе, думая об откусывании.
  
  Сургуч печати меняет ее суть
  От жара и торчащих частей прикосновенья.
  
  
  -ВСТРЕЧА С ТОБОЙ (16)-
  
  Сердце в смородиновом соке,
  Ноги в сетчатых силках,
  Ветры меняются - дыханьем под носом,
  Горчица на верхней губе.
  Язык выделяет липкое электричество-сукровицу,
  Сладкую для тут же подлетевших
   назойливых пчел-охотников за неловкостью.
  Пальцы рук живут сами по себе.
  Кислые яблоки в глазах.
  Снег падает,
  Время теряет смысл,
  Воля заземляется влажным тросом.
  Все липко.
  
  Толстый мальчик незрело смеется надо мной.
  
  
  -ПРЫГАЮЩИЙ ЧЕРЕЗ ГОРЫ-
  
  Озера в кулаке,
  Скалы под кожей,
  Ручьи - по ребрам -
  Я слился с природой.
  
  Очаг под бровями,
  Зарницы в сосках,
  Алмазы в усладах,
  Туман в волосах.
  
  Я чествую холод,
  Я чествую холод,
  Я в дрожи - мой голод -
  Приятным ознобом,
  И молот - давленьем -
  Таинственно молод.
  
  Я рвусь сквозь кустарник,
  Сбивая ограды,
  Я внемлю признаньям комет
  И кую водопады.
  
  И травы прибрежья
  Песни личные дарят,
  Ночные созвездья
  Душем сок изливают,
  Скрывая свой страх
  Быстротечно сгореть,
  Тщедушно отдав отрешенности плеть
  Сияний своих той открывшейся силе -
  Внезапной спонтанной
  Случайной могиле,
  Что может заставить
  Свернуться в ночи,
  Насильно стать пламенем чей-то свечи.
  
  Я холод, я холод,
  И полночи краски -
  Мои неподдельные силы той ласки.
  Я пью, я могу виски трудный глотать,
  Я знаю момент -
  Беспредельная власть
  Открыла забрало -
  Я в панцире том,
  Здесь нет слова "мало",
  Отрыжка - огнем.
  
  
  -ИГРА РУКАМИ-
  
  1. Исповедь башмачника.
  
  Башмачник.
  Я голову свою от девочки-соседки потерял
  И рукоблудствовал вчера в амбаре вечером,
  Я шляпу новую хозяйскую помял,
  Сказав, что это кто-то был другой. И ром
  Я перепил вчера в корчме,
  И к девкам безрассудным приставал,
  Я вывернул карманы у пьянчуги спящего
  И ром себе еще купил на это,
  Потом валялся я всю ночь в канаве
  И потому молебен утром пропустил,
  Я верил в плотские услады,
  Но пастор меня отучил - но я же верил...
  И потому доселе не забыл, что есть в природе эти сласти,
  Я иногда подвержен ихней власти
  И думаю о них...
  
  Святой отец (прерывая).
  Я, может быть, на склоне лет не сохранил ясность ума,
  Но вещи есть и пострашнее.
  
  2. Теория подкормки слюнтяйства.
  
  Слюнтяй обрызгал стебли молочая,
  Растущие вдали от глаз за хлевом,
  И, радостный, идет пить чай с малиной свой.
  Он девушкой знакомой обладал,
  Она же и не знает всю их близость,
  Она желает принца на коне,
  Ей восемнадцать лет.
  В слюнтяе же есть воля -
  Единственный свой "шанс" не упустить
  И от такого обладанья перейти к другому -
  Он выжидает в обладанье нынешнем,
  Предпринимая внешне глупые попытки.
  Она же тоже ждет, но принца нет,
  Слюнтяй пока как бы не в счет.
  Но любит - робко - мил - внимание все больше привлекает,
  Пока в дороге принц.
  А зрелость опускает взгляд -
  Сначала будто глупое предположенье,
  Потом оформившееся уж представленье
  Слюнтяя рядом (даже мило) -
  Надежен и серьезен, работящ,
  И люди тоже говорят...
  И пару лет лишь пробежало,
  И вот она в фате выходит за слюнтяя.
  Доволен он, прыщи забыты на челе,
  Он - муж, и детки побегут,
  Слюнтяя папой называя,
  Он отец
  И вроде не слюнтяй уже.
  
  Наверное, все дело в принце - она скажет,
  Но вот слюнтяй теперь "герой",
  Думы другой уж покоряет (помоложе) -
  Серьезный и уверенный - как будто принц.
  Она в слезах.
  
  Где принц? Кто принц?
  Определенья смыты жизни колесом.
  
  
  -ЛИМОНАДОПРОВОД-
  
  Да, здешние жуки сладки на вкус,
  Термометр здесь совсем не нужен,
  Колокола хохочут раструбами расписными,
  И сутки светятся двойной звездой -
  На стыке двух космических систем.
  Бумаги уж подписаны до составленья,
  И экипаж на рельсах чуть раздолбанных трясется,
  Вода из чашки на голову льется -
  Здесь только по заказу дождь.
  Я весь дрожу
  И пальцами перебираю ветки
  В цветении садов,
  И пугало осклабилось в улыбке огородной,
  Там сотни клубней сладких и съедобных
  Оказываются уж в чреве молодом
  От только одного касания к земле ногой.
  В мешочках на заборе - сны
  Всех мотыльков, кружащих над росой,
  Я вечер призываю одеванием очков, что розово затемнены.
  И - талая вода под сводом истомившегося мозга.
  И ветер все жужжит в броженья зеркалах (чудной!)
  Небесных надо мной. Такой застенчивый и деликатный
  Бор - он с лугами в хороводе - приз земной.
  Стога над речкою в тумане развалились,
  И бережные струи воздуха в туман вплелись,
  Его скоро уже не будет,
  Лови энергию рассеивания тумана - на землю ты ложись
  И обнимай ее руками -
  Заслуженная то любовь.
  И - перешептыванье снами,
  И - голубая в жилах кровь.
  
  
  -РАССЕЧЕНИЕ-
  
  Букеты алых васильков
  Умылись зеленью светила,
  Объято что лекалами проросших черных дыр.
  Я жду испепеленья изнутри -
  С приходом ветра черного,
  Доигрываюсь странными игрушками своими.
  И пчелы мед свой раздают,
  Улыбками сияя - и как раньше никогда.
  Я руки опустил - бреду в бреду -
  Расслабленные вехи сонного пути сжимаю.
  И обрамлен отвагой непринципиальной
  Безжизненный ручей всех дней
  В спокойно стынущем поту.
  Прикладываю руки к животу -
  Прореху не унять.
  Шаблон истлевших трав в грядущем,
  Мутация идей -
  Я спрашиваю: "Чей
  Тот саблезубый крокодил,
  Что начал есть нас всех опять -
  Разверзнувших на небо свои пасти?"
  И вечер точно непричастен
  К той лившейся фатально лжи.
  Вас бросят, точно знаю - очень скоро,
  Отвергнув жалость, на ножи
  Индейцы, воскрешенные из праведной земли,
  Впитавшей соки этой лжи.
  "Вы не смогли, вы не смогли..." -
  Смертельный приговор,
  На площади толпы столь разношерстной ор -
  Ацтеки в боевом раскрасе
  Безжалостно снимают скальпы - разговор
  Как радио в ушах звучит,
  И ворох жизненных обид
  Навеки скрыт, убит, забыт -
  Как не было его.
  
  
  -БАСТ-
  
  Перепела бесплатно кладут яйца - людям сильным,
  Сардины лезут в банки - в собственном соку,
  И только кот бывалый выглядит невозмутимым,
  Он знает: "Даже если выгонят - не пропаду".
  
  ______________
  
  Эй, мистер Ничто,
  Стоящий около кактуса,
  Что чертит своей тенью
   овалы на земле.
  Эй, выйди из укрытия,
  Давай с тобой сыграем
  В сырую-ую скорость кобуры.
  Эй, ты, давай смотри в глаза,
  Шагни навстречу ярости
  С зарядами - в плече.
  Эй, ты, согни для драки свои локти, да,
  Иль просто убеги,
  Что не спасет и так тебя.
   Итак...
  
  
  -РУБИНОВЫЕ ПАЛЬМЫ-
  
  Я сажу тонкие пальмы,
  Я ношу ведра воды,
  Я ложу под корни рубины -
  Взрастить рубиновые плоды.
  
  Я снял с себя рубашку,
  Ведь очень жарко, очень жарко
  Садить рубиновые пальмы,
  Творить рубинов сады.
  
  Но будут вскоре позабыты
  Уже все сложности посадки
  Рубиновых деревьев -
  И оживут рубинов сны.
  
  Уже-уже горю желаньем
  Пить сок плодов-камней рубина.
  Рубиновые пальмы,
  Рубиновые дни.
  
  
  -СВАЛИВАЮЩИЙСЯ ПОТОК ИНФОРМАЦИИ-
  
  Вот избранные образцы изъяты из-за пазухи задумавшихся будней,
  Теперь я - наркоман где-то свершившихся полудней.
  
  Анализ выбритых ошибок -
  В каком-то безобразии свободном.
  И ропот женственный замявшихся улыбок
  Во взгляде том таинственном голодном.
  Нам возвестят по вечеру начало веяния запаха резиновых планет,
  Столь регулярно сыплющихся на головы чьи-то в спеси,
  В земных брутальных, гордых, жалящих дождях.
  
  Отсмаркиваю ежедневно я излишки разноплановых
  Услышанных, увиденных явлений здешних,
  Параличем искусственных затмений я побит -
  И это будет регулярно.
  Все говорят сегодня об одном,
  А завтра о другом,
  А послезавтра уж забыли - теперь праздник,
  Все так незаурядно,
  Все горит.
  И диктор важно и торжественно нам говорит:
  "Всех с Новым Годом, с Новым Годом!"
  
  ______________
  
  В абсент я просочился сквозь горящий сахара кусок,
  И чувство надобности возмещенья старых давящих долгов
  Ушло.
  И ветер флаги извивающиеся все обдувает,
  И солнце мрак причудливый изводит
  В пунцовых сложностях раскрытья глаз,
  Все сказочно в сей одухотворенности сейчас.
  И пыль из глаз,
  И порох между век.
  Единственный я человек
  В тумане коридоров таинств забытья.
  Серьезная свинья
  Вторженьем в хлюпающий рай
  Весомо заявляет о себе.
  Движенье быстрых мыслей стай.
  На действия серпе
  Сок трав, уложенных в постель
  Мгновения успокоенья,
  И снова - колкая метель
  Ничто не значащих сомнений -
  То шорох начинающих расти фонтанчиков гормонов
  В брюхе.
  И соль победы - непонятно для сознания над чем -
  Усиливает тление в душе.
  И цель ясна -
  Еще повысить степень и объем
  Всепризываемого пресса,
  Забега доминации от стресса
  В среде зеленой и прозрачной,
  В дымящей пустоте прекрасной,
  Стать черепахой в панцире
  И в инкрустации из изумрудов.
  И названа конечная уж остановка,
  Воплощена надежная уловка,
  Чтоб драгоценности отковырять
  От слизких сводов воздуха вечернего -
  Продлить как можно дольше праздник
  Ничего.
  
  ______________
  
  Внутриянтарными дорогами скитаюсь,
  Чешу дельфиньи спины на ходу,
  Среди ирландских талых гор
  Я умираю от тоски.
  И за стеклом в дождя разрезах
  Я на помолвку обречен
  С той кружевной ухмылкой ловкой,
  Что выглядит лукавою уловкой.
  И грежу воздуха прохладой,
  И изрыгаю липкую смолу,
  И ковыряюсь ночью чудно
  В услады ждущем новизны пупке,
  Он улыбается сегодня мне.
  
  Закрыл, зашторил скорлупу.
  И по периметру вокруг хожу - нет всплесков.
  Ты лепишь серые комки
  Пытливых взглядов - пристальных стальных.
  О, пепел замерзающей бумаги вечера
  Меж верхними слоями высших снов,
  Седое все разряжено над почвой -
  Ведется липкий разговор.
  
  Я чешую свою в волосья обращал,
  Высасывал сметану из салатов овощных
  И удалял у бабочки аппендикс
  В пролистанных истомой грозах золотых.
  Обколот кактусом, обкатывается что по груди.
  И впереди сиянья боковин монет
  В закатном медном возвеличье.
  Обруган легкий лепесток шипеньем невесомой жести
  Уже пришедшей темноты -
  Искрученной ногами твиста взбаламошенных просторов -
  Неосвещенных плоскостей.
  Снежинка разума благоуханья
  Парит, цепляя нас углами,
  Икота бегает в ночи - гусиной кожей, клацаньем зубов во тьме
  И очень мягкими тенями - мне.
  Охота за наполненностью ночи швов и переулков.
  Вперед за нерпами, движеньем их усов.
  Метла правдивости детально сортирует чувства -
  Леплю горшки из нежности угля -
  Сырого, хрупкого, во влаге.
  Я песни слышу и пою -
  Сверчок - молю среди других.
  Шар дуется в ночи и лопнет уже вскоре -
  Я кожей пью молочный летний дождь,
  Молочность чувствуя лишь сном,
  Я тело тру о мягкие рубахи
  И удаляюсь восвояси
   ветром - дальним поездом
   вечерним,
  Я отрешенная юла - на стадии такой верченья.
  Звук приближающегося ветра яркой дремы -
  Прижавшись к рельсам ухом - все на ощупь, да.
  Пружина тех часов настигла всех -
  Расправленная, нас в обычных вакханалиях
   подбрасывает как прилив улитки,
  Я перегнул и поломал - забыл нелепые ошибки.
  
  Мы горсти тех нумизматических монет, что...
  Посуды затаенный звон
  Для трапезников поздних в кухне, светит окнами что ярко.
  На запах кедра все похоже -
  Я взгляды бесполезные кидаю -
  Никто не зрит - себя настраиваю на бросок
  В щель льда, в ушную раковину хлюпающего
   серебряного моря,
  Оно должно быть где-то здесь.
  Дыханье ждет колышащего ветра,
  Я - новый и заутренний - подхвачен буду им,
  И - переносит меня прочь Гольфстрим,
  Что оторвался от стихии предыдущей.
  Вездесущий.
  
  
  -ГОДЫ ПОВЕРХНОСТЕЙ, ПИК СОЗРЕВАНИЯ
  (КРИЗИС СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА)-
  
  Просквозило.
  Помутнело.
  Прилепилось. Надоело.
  Обросли мохнатостью лапищи,
  Недалек волос снежище.
  В белизне объятия -
  Снежные распятия.
  Жив ирис из января -
  Маникюрится земля -
  Веки, губы и поля.
  И морщинки в углах глаз,
  Вертикаль - тоска - экстаз -
  Вялый, вялый, быстротечный,
  Отрешенный, будто вечный.
  Полусна фрагмент - осколки,
  Полускрытые иголки,
  Фольга воздуха горчит -
  Электрический изгиб,
  Дрожь, фортуна, выдох звезд,
  Дум сокрытия мороз.
  Исторжения прогноз.
  Передвижки, птичий шум,
  Желтый забытья самум.
  Изрыгнуло нас сюда.
  И в одежде спят года.
  Сорок два.
  
  
  
  -СТЕНА, ВЫЛОЖЕННАЯ ТАРЕЛКАМИ
  (ВЕТЕР ПРИГЛАЖИВАЕТ ПРОХЛАДНОЕ ПШЕНИЧНОЕ ПОЛЕ)-
  
  Тарелки на стене.
  Я взглядом жгу листву,
  Невыжжеными лишь ее прожилки оставляя.
  Заказ я жизни сделал в кафетерии у времени - у моря-бармена седого.
  И корабли несутся - блюдами и с пеною безумной околотарелочной по их краям.
  И пламя колебанье,
  Прозрачности застывшесть,
  Огромный легкий шар - в давлении на скатерть голубую вечном -
  Подкатывается.
  Ты смотришь как обычно с уровня блестящей плоскости стола.
  Стена.
  Креветочный загар обоев,
  Подарки из угла.
  Стальные то ли клетки, то ли звезды,
  И ось колесная все надвигается и расчехляет грудь -
  Мне кажется - чуть-чуть,
  Но - истинно бесцеремонно и фатально.
  О, ахиллесова пята,
  Между зубов застрявший ком мясной,
  Улыбка на устах при этом.
  И розы плавают в водопроводных трубах,
  Сквозь кожи марлю виден сок твоей души
  И паутины твоих нитей.
  Медали мягкой лжи.
  Вокруг одни мои друзья - пустыни миражи.
  Огонь прижатия
   к досель невидимой стене.
  Лети ко мне,-
  Я страсти презираю,
  Но предаюсь им без стыда,
  Я просыпаюсь иногда.
  Ты - взмах руки в полозьях мая,
  Бесстыжая зарница.
  Я что-то вечно исторгаю,
  Но лезет уж со стороны другой оно в меня.
  Поддерживаемый мой свет - упругий шарик,
  Я летопись из одуванчиков пишу
  В твоем венке,
  Я мысли твои знаю,
  Я здесь теперь летаю,
  Я - золотой браслет
  То на твоей настолько сладостной ноге,
  То вдруг на царственной руке.
  Издержки дня, улыбки ситца на тебе -
  Чувствительных иллюзий,
  Порывы честного огня -
  Услада лжи благоуханной.
  
  Орехи и какао.
  
  
  -СТИХИЯ - ВОЗДУХ-
  
  Он катит радуги в водной пыли прибоя
  И косит их потом косою ржавой,
  Ржавчина течет.
  Светильник желтый плазмою перетекает в синеву.
  И вскрики чаек тех,
  Что ранены незримым жарким счастьем.
  О, результаты теплых пламенных соединений
  И мягкость радостных и трущихся
  Воздушных ягодиц.
  Полеты синих птиц
  И блеск браслетов юных мая,
  Нырок в волнение глубин.
  Всплываю в верхнее воодушевленье -
  И страх, и вздрагиванье, пыл,
  Отлеты на канаты облачные вдруг
  И кувырканье в скалах вольных волн,
  Паренье, вдохи в перьях лезвий-птиц,
  Их взглядов сладостные бриллианты.
  Глаза слепят, свидетели того стоят -
  !
  ОН едет на надводной плоскости
  Кальмарового аромата.
  
  
  -ПАСХА (размышления об увиденном)-
  
  1.
  ...Артиллерия - звучащей флейты парадигма,
  Переключенье седьмых дней.
  И песни пишут воробьи на проводах,
  И свежий воздух переходного весеннего полудня.
  "Я выпил аллергический синдром -
  За всех,
  Я здесь стелю постель".
  Букет из перьев,
  Гусеница жесткости расположилась в ухе,
  Его нутра изгиб вторя.
  Сквозь дыры у солонки обращенья в веру вылетают шмотья -
  Рельефные воззвания к тебе.
  И скромная прическа,
  Веревка вьется вдоль спины -
  На плечиках клонящегося света.
  И истребленье на вкус сладких женщин-зорь.
  Тягач бессилий неожиданных, ненужных
  Дымится на мифическом ветру.
  Пупырышки истомы,
  Дым тех ревущих полумертвых выбросов с восточных гор.
  Здесь пленница побитых щек,
  Здесь прижиганье спиртом треснувших в забывчивости губ,
  Цистерны бредящего в белых закутках мазута дум,
  Кашне кубических, в кристаллы сомкнутых надежд.
  "Я чувствую под сердцем жизни сталь,
  Я цепи разжимаю взглядом,
  Я - пыль глубин веков, движенье солнца дня,
  Я - синь морей, я - лестница твоя",- сказал.
  
  Футляр скрипичный.
  
  Твердая земля.
  
  2.
  Между тигровых полос,
  Между полуночных звезд
  Краски раздора сгусти,
  Тут же в объятьях прости.
  
  Время немыслимых роз,
  Поиск водой сложной лоз.
  Взмыленный отблеск в очах,
  Гроз равноденствия страх.
  
  Умный невиданный шов -
  Пристань пленящих оков -
  Поросли пряной он сын -
  Из эпизодов один.
  
  Судьба...
  Судьба...
  Судьба...
  
  
  -ЭКСПРЕСС-ЛИХОРАДКА (КАК БЫВАЕТ)-
  
  За деревом спряталась осень,
  Изрытая плесами проседь.
  О штангу ударился шар -
  Рубиновый, сабельный жар.
  
  Но лето все парит и парит,
  Воздетою лампой дымарит.
  Застыл парафин на лице,
  Застегнут в упругом яйце.
  
  Нелепо соитье событий,
  Железистых слизистых нитей.
  На вате мазок ярко-желтый,
  И пористый студень - как мертвый.
  
  Промолвила кукла: "Затменье".
  Но выдалось тут же прозренье.
  
  
  -СЧАСТЬЕ-
  
  1. Свобода быть ненужным,
  Ненужность быть натужным
  И взгляд на все извне -
  Улыбка новизне.
  
  Излишков отрезанье,
  Забытое терзанье,
  Угрюмость гасит свет
  Своих обносков-лет.
  
  Уж броские наряды
  Не привлекают взгляды,
  И корни мыслей прочь,
  И протрезвеет ночь.
  
  Не трогая сплетенья,
  Не воруша сомненья,
  Мешаешь пыль дорог,
  Что лишь представить мог.
  
  2. Я трогаю массы -
  Касаюсь их руками.
  Что это за массы?
  "Да те, что с нами!" - говорю,
  И все зачем-то обернулись.
  
  Прическа - только та, какую ощутишь
   во взгляде сквозь ресницы,
  И за щекой тот безграничный твой любимый вкус.
  Прохлада в центре влажных чуть ладоней -
  Синица слабая на вылете трет пальцы иногда.
  
  Поведаю секреты, узнаю все секреты.
  И на открытках я найду короткие
   (которым сбыться) пожеланья веерные,
  Шары всколыхнутся вдруг в бусы.
  Летишь на кирпичных продавливаемых глыбах любви,
  Крепко вжимаясь в них нежными руками.
  Ухмылки зайцев надувных - все прочь! Хотя, зачем?..
  Вершинки пьяных царственных холмов -
  Все где-то, где-то краем взгляда.
  И никаких эмоций нет,
  Лишь шум немного розовый вокруг.
  
  Короткое требованье вот - лизание руки -
  Сопутствующего чуть-чуть.
  Кратких скулений пониманье -
   что нажимаются немного пальчиком -
  Ровно ознакомительно в улыбке.
  
  Перекрестья трамвайных путей
  Не обращают на себя внимание.
  Нет факторов, оттаптывающих ноги.
  
  
  -ОТГАДКИ-
  
  Вот заснеженный хлеб- Осень создала плеши
  Как шампунь - ржавый цвет - На полях злаков вечных.
  Затвердевшая пена, Столь нежданный мороз -
  Перепревшее сено. Умервщленный прогноз.
  Постаревший шутник Год идет к апогею,
  И отсидка в чулане, Я в удобстве - добрею -
  И та преданность маме, Приютился в тепле,
  И разбитый горшок Мыслью же - в сентябре,-
  И загадок мешок. Интересы в стихие -
  И забытый цветник. Молодой литургие.
  И тугой воротник, Но довольно, лед сна,-
  Чуть вспотевший ледник. Дальше будет весна.
  
  
  -ТВОЙ ШЕПОТ (КОКОН)-
  
  Муха облюбовала ухо, ползает, не может оторваться,
  Трогает окружность прищепленной раковинки.
  Что она нашла?
   Она уже влазит внутрь,
  Я не заметил, как она уже заглядывала внутрь.
  Она медленно, осваиваясь, по животному застенчиво
   протаптывается вперед,
  Теперь уже быстро.
  Она уже под языком.
   Твои ноги стоят на моих бедрах,
   Они немного загорелее, чем все тело.
  Откашливаю - она уже в горле.
   Ты обсасываешь мои брови,
   Наслаждаешься радостью дневного пота - концентрацией дневного света.
  Вдыхаю - помеха,
   но черно-белая сладостность момента застывшести трахеи возносит.
  Прокашлявшись... она уже в желудке -
  Дегустирует переваривающуюся пищу - притихла чуть,
  Прилипла лапками к разжижающемуся куску почти целой фасолины.
   Ты пяткой давишь - удовольствием - в пах,
   Розетка, через которую ты включена...
   Я глажу по окружности ее. Окружности твои...
   Свобода пить твое вино,
   Ты розовый сосуд, поддерживающий розовое вино.
  А палки сосудов тонки, а муха уже там,
  Потирает лапки, раздвигая мешки лейкоцитов.
  Туловище в туловище.
   Ты даешь обвить губами свою коленку,
   Твои бедра ждут стыковки.
   Я обхватываю твои клубки,
   Я окидываю вокруг своей шеи твои косы,
   Я слизываю нектар мгновения с твоих губ.
  Муха прямо за роговицей глаза,
  Вот уже всовывает лапки в луковицы волос под кожей головы.
   Я засыпаю в липкости сосков,
   Я открываю твои конфеты,
   Я раскрываю твою шкатулку,
   Я вынимаю для игры твои все ожерелья тайные,
   Я выпиваю запах весь оттуда - чтобы ни капли не осталось,
   Я доедаю мясо все с этого наипраздничного радости стола.
  
  Я в липком удлиненном балдахине.
  Чулан.
  
  
  -ТЫ ПРИШЛА И УШЛА-
  
  Теперь раны на деснах любви -
  Ты пришла и ушла.
  
   Я поймал эти взгляды сверчков,-
  Ощутил серый вкус,
  Став на время жуком луговым,
  Живя в ползанье от охотничьих всех...
   всех твоих нападений мышиных -
  Как затмение то - подставленье под нож.
  Фехтовальная маска - твой лик.
  
  Вот и все - и клиническое
   полное как луна
   это успокоенье.
  
  Теперь раны на деснах любви,-
  Ты пришла и ушла,
  И зачем же я ждал?
  
  Ты не моя - я знал,
  Но глупо лишь придумывал надежды,
  Изобретя в воображении немом фигуры
  Грядущего, что невозможно.
  
  Аккордеон вокруг немыслимо сомкнулся,
  И звезды стали бисером в реальной купольной
   всеобщей
   метеоризации своей.
  Бреду я в их паденье,
  Пропасть ждет гостей.
  Уже не будешь ты моей.
  
  Зачем хотел тебя?
  Не будешь ты моей.
  
  
  -Я КУКЛА-
  
  Дерево стоит, а ветер дует.
  Малахит под языком,
  Растапливающаяся резина между пальцами ног.
  Ввинченная гладь. Будничный бал.
  Жена бухгалтера вдруг начала смеяться и чихать взахлеб.
  Тарань не может загадочно смотреть.
  Носки идут к тебе.
  За лбом пустоты, за прозрачным камнем - ожидающаяся мания.
  
  Чахотка на губах, перо в расплавленной золе,
  Восторженные рощи в серебре,
  Утехи до зари,
  И к телу голому значок приколот.
  Полета требухи фрагменты.
  И дерзость взята за кадык.
  Присядь ко мне ты в понедельник на колени,
  Обнюхай ты меня,
  Забей кол в грудь мою
  И оближи зачатки пролежней печальных,
  Целуй улыбку на губах у куклы
  Сквозь забытье загадочности молодой.
  Пока же неподвижно в потолок смотрю,
  Оскаливаюсь чуть на блеск из глаз твоих.
  
  Я вижу все как кукла.
  
  
  -Я - ВСЯ ГЛАДЬ-
  
  А снизу твои брюки не дотягивают до пола...
  Я плесенью смотрю,
  А ты...
  Ты будешь высока всегда
  Для "низкого" меня.
  Я верю только в перманентный свой поджег степи,
  Поможет что мне выйти из игры,
  Но я же здесь лежу (!),
  Я слушаю абстракцию "гнилую".
  Единственна - возможность ухватить за ниточку
   воздушный шарик твой
  И пальцем провести по лезвию ножа
   "твоей свободы",
  Что именно и манит за собой.
  
  Уже не явятся уроды,
  Приклеивающие стебли наших дней.
  О, так пушисты твои грезы,
  Уже не сладок жеваный репей
  На кровоточащих от чавкания деснах.
  
  
  -ВОСЬМЕРКИ, ВЫПУКЛОСТИ, ЗАВИТКИ
  ВЕЧЕРНИХ АВАНСЦЕН-
  
  Запад,
  Солнце,
  Перетоки,
  Спирт горит
  На плоскости -
  Полировка говорит
  Чуть смрадно, смрадно по-французски.
  Наклеянные на стене горящие листочки,
  Воркующие на отвесном брусе искры-голубочки.
  И одержим горнист,
  Навязчив пианист,-
  Оркестр весь просит снисхожденья,
  Комичного прощенья -
  И на коленях в час вечерний
  На твердом и блестящем парапете блажи
  Во вспышках электрических в верченье красной сцены-сажи.
  И - запах стелек от ботинок начинающейся ночи,
  Порезан на ремни язык немного заостренный дня -
  После проведенных гостей - уставший очень.
  
  Понравиться пытается боль поздней алой тьмы.
  ...Мгновенная слепая паника - увы -
  Расслабленные ноги у темнеющей прозрачности
   в сей юной экзальтации немой,
  И матовые туники - прохладные уже -
  Над ними...
  ...Все уж прошло - очнулся ты... такой...
  
  Поток сгружающихся яблок-дум
  И бархат жестко-нежных струн,
  И носовой платок усталости дневной
  Сошлись в реальности кривой,
  Рассудочной и инфернальной -
  В капризах обслюнявливанья атмосферой мозга скорлупы.
  И - черные цветы,
  Мазок мозольный на холсте,
  Отходы молодые на рулонном суточном листе.
  ...И тут же колики в груди -
  Безумие вечерней возбужденности.
  
  ______________
  
  Затушившая нашу спичку,
  Возврата нет назад.
  
  Газеты о тебе прочитаны,
  Подарки исчерпывающе подарены,
  И линзы слежения за нами вместе
   поломаны уж пополам.
  И родинка на твоей груди
   уж не волнующа,
  И снег в руке все больше холодит, совсем не тая.
  
  И вот былой клубок с оглядкой пятится с шипеньем,
  А воздух тщетно все ж пытается гореть с опроверженьем
  Вокруг твоих набухших глаз -
  Зачем?.. ведь пустота...
  И взгляды бесполезны,
  Когда минули дни, а томного влечения и нет совсем.
  
  Текучесть дней пушистых...
  Купание в кокосовых ворсинках...
  На берегу другом видны намазываемые огнем ковры
   других уже готовящихся заблуждений, но...
  Записываюсь в клуб восторженно открывших очи,
  Не веривших еще вчера в такую новизну.
  Забывчивость прорезалась. И черепашья чехарда -
  Рев-зуд прожекторов протертых, ты ушел
  От вглядывающихся в крови потоки.
  
  
  -СПАГЕТТИ МЕНТАЛИТЕТА ПОД ПАШТЕТОМ
  СИЛЫ ВРЕМЕНИ - ПРЕВРАЩЕНИЯ-
  
  Свист в складках кожи (донесся),
  Взгляды во всасывание из горлышка густой пустоты,
  Поглаживание везде
   времени
   ситцевого
   живота.
  Имитация из ткани тени - в шляпе,
  Побег от огненного выдоха.
  Синее над полосой - выше коричневого успокоения.
  Растения.
  Чудачество.
  Извращение от нижнего удаления.
  
  Черточки, продавливания, прорывы.
  Самое начало утра.
  Броненосная сказка,
  Пластическая розовость,
  Перетяжки на спасательном круге неуклюжести
   обмозговывания,
  Случайные точки падения сверху, пробития глади,
  К счастью оказавшейся водной, водной.
  Удовлетворение-сомнение плоскостью.
  Звонок прячущемуся (зачем-то) пику.
  Косые толстые бретельки узнающих тебя плеч
  Влекут-берут цвет радости навечного мгновения.
  Традиционные короткие оказывания в других местах.
  Шутки над тем клоуном - японское чучело начальника.
  Кошачий корм в острозубой тарелке -
  Развлечение тех, тех, кто неминуемо удачлив и нем.
  Носки напали на короткое скольжение паркета,
  Восходит воздух из лопающегося пакета -
  Внезапные родинки на видимом голом правом плече.
  Последовательные кольца-круги на воздухе встречи.
  Перья правдивого тумана.
  Спицы от сердца до вершинок сосков.
  Белая больничная блуза почти всего, у всего.
  Неоднозначный нос
  Рос
   под вырисовавшимися очками.
  Синяя книга - для дымки редких синих птиц.
  Русый февраль, и закрытия глаз от зачатой четной четки света.
  
  Зубная щетка шепчет вот иконным монстрам чистить... -
   так всегда она
   подталкиваема чернью черной пустоты.
  И гном... гноит гнусавым носом и гундосит.
  
  Испарение приоткрытых умытых в улыбках комбинаций -
  Что то ли мыслятся, то ли правдивы в бережности без брегов,
   то ли частично... честны.
  Магия расположения.
  
  Мучение сводами дверей.
  
  Везде эхо. Эхо.
  
  
  -СЛИШКОМ РАННИЕ МЫСЛИ О ТЕБЕ (УТРЕННЯЯ ХРОНИКА)-
  
  Рвота узкоглазой зари,
  Хрустящие, пунцово-колкие похмельные тени посветлели,
  А ты осталась притяженьем в воздухе.
  Была ли ты вчера? Была ли ты?..
  Зеленые здесь пятна.
  
  Сереющая тлением воздушная ступня...
  
  И вдруг открылась дверь, и безысходность вдруг вошла.
  
  Резину я жую сомненья утреннего вечного,
  Верчусь между канатами раздумий
  О начинающихся веящихся контурах кофейных.
  Висящий на леске слюны мираж былого дня,
  Что тут же смахивается рукавом
  Под затвердевшим уже взглядом.
  
  О, пенные минуты, засохшие минуты.
  На тело вытянутое - вот(!) - плеть колющих и мокрых всех,
  Желаемых забыться хлюпаний медлительных и иллюзорных.
  Вздымающее веяние,
  Загадочное сеяние душных пузырей.
  
  Бдение,
  Бдение, бдение
  Себя.
  Бренные издевки над самим собой.
  Прямые веревки. Отхаркиванья гной.
  И обмотали мамбо вялое в душе болезненные мысли.
  И волосы висят.
  И грубые свиные рыла - кольца -
  На нарисованных в воздушных переливах -
  На яблоках побед на мелочью шершавой бытовой.
  Движенья снизу,
  Газы распирают, и я сливаюсь с бризом
  Между пальцев всех воображаемых твоих.
  И появляется, и исчезает смысл.
  Пытаюсь я считать цену его
  И полосы у зебры...
  
  В житейском плане запасы туалетной бумагивсе-таки важней.
  
  Ты листва,
  Ты шуршишь по утру.
  Ветер читает тебя вслух - для меня.
  Я задвигаю каменные шторы на глазах,
  И ты в матроске удаляешься в затишье ватерлинии за мира кораблем,
   что в этом замкнутом капкане-море.
  Привязанность - прощанье пред дорогой.
  Я плачу животом -
  Я поливаю редким тем огнем
  Все выросты диковенного вымени
  У пухлого продленья общего.
  Ты где-то вчитываешься в загадочные тексты,
  Но память растворяется в тиши минут,
  И стены толще все и толще,
  Попыток вспоминать ежесекундно время расслабляет руки.
  Остались лишь холсты,
  Написанные кем-то - безусловно -
  На них мы -
  И вместе, где-то и когда-то.
  
  О, утро, хмель и преувеличенья.
  До слез любая похоть может довести.
  
  
  -НОЧЬ-
  
  Моя ручная акула может дышать воздухом.
  
  Растопыривающий усилием сдувающейся груди
   лепестки у цветов в подарочном букете,
  Плету корзинки ветхой необузданной привязанности чьей-то
  В рискованной отдаче должного закату -
  Да - здешнему - да - резкому, бескомпромиссному в обыденном пылу.
  Я собираю пальцы - главное в конструкторе у штучной именной судьбы
  В извечном колпаке полуулыбок.
  Я - в древнем словаре всех правильных ошибок,
  Я - тварь в дождливой той стране
  В привычной озорной прострации непонятости впрок,
  Что облегает манной кашей будто зимний головной убор.
  
  И синий стойкий куб на моей бывалой груди.
  Весенние вазы на моей бывалой груди.
  Синие полотна на моих бывалых глазах.
  Розовый галстук на моей истерзанной душе.
  Блевота,
  Харканье,
  Мокрота -
  Чье-то -
  На нежной арбузной плеве слабых порывов.
  Ночь.
  
  ___________
  
  Фары.
  Черные туфли.
  Свет.
  Встреча.
  
  В разные стороны.
  
  
  -СЕЙЧАС-
  
  Вырождение зелени,
  Высевание племени
  Уж отвыкших любить,
  Но пытавшихся жить.
  
  Облетевшая пыль,
  Устаревшая быль,
  Прогоревший торфяник,
  Опустевший предбанник
  
  Революций героев,
  Предзакатных ковбоев.
  Куртуазный курятник,
  Постаревший стервятник,
  
  Мыла счастия миг,
  Судьбоноснейший сдвиг.
  Рот, открытый в испуге.
  Как "классичны" подпруги!
  
  
  -ДУШНОЕ НЕНАСТЬЕ ТРОПИКОВ-
  
  Брызгающая от давления кровь из пор вечера
  На островке с пальмами.
  Сиреневая ветвь заката.
  И складки на потемневшем море -
  То клавиши-разводы взгляда высоты зацепок,
  Что созданы безумьем малым легких завитков
   свободы ветерка.
  Дождь под водой - то в восхожденье пузырьки.
  
  Все колышется, все так видится.
  
  Показывающиеся в уголках глаз дельфины
  Слишком малы для таинственных впечатлений.
  Прозрачные круговые движения около тебя.
  Свечной массаж -
   гореньем,
   скольженьем.
  Скачущая пружина неожиданности подхватывает и тебя.
  Влечение к стригущему огню задавливаемого вечера.
  Громко шуршащие щупальца деревьев вот застыли,
  Глядя на запад,-
  Сваливающиеся друг на друга листья фикусов -
  Сочные небеса.
  Черные кудри ночи начинают душить.
  Острые носы яркости забыты.
  Касание берета всеобщего бархата.
  Распавшаяся кожура банана уже прошлого дня -
  По поющему рту влажно-жаркого отторженного отчаяния.
  Вырывание ногтей комфорта -
   душным ненастьем тропиков.
  
  
  -ПО ПОЯС В РОЗОВОЙ ВОДЕ-
  
  Окаменевший в урагане.
  Сдвигаются пряди волос
  Под водой в бассейне - игра на тромбоне.
  Дельфин-гибрид.
  Дымящийся в глубине фрак наготы.
  Моя цепочка от часов вросла в водную гладь.
  Подошвы сапог чрезвычайно малы по сравнению с голенищами.
  Медленно перебирающие губы.
  Никто не видит.
  Миноискатель гудит.
  Она взрывается около пояса.
  Рисунок тебя внутри себя.
  Она открыла парадный вход,
  И я наваливаюсь вперед.
  Протапливание.
  Дым валит из трубы.
  
  
  -ПРОМЕЖУТОК-
  
  Широкие округлые скулы.
  -Здравствуй.
  -Ты кто?
  -Я выпуклая лужа из мышления пятилетнего будущего.
  -Я просочившийся кусок информации из отпрыгнувшей параллели.
  -Я белок капающего йо-йо.
  -Я запах переглаженной крахмальной набедренной повязки
   на экспонате в старом музее.
  -Я заглоченный запах твоих ладоней.
  -Прощай.
  
  
  -Я ПОЛОН СИЛ-
  
  И крапива уж распустила свои добрые крючки,
  Изюминки бесценны в чреве кекса,
  Корявая пила-змея блуждает коридорами твоих же парадоксов,
  Стекающая по лицу пилотка-пастила,
  Колибри шорохами крыльев ввергли разум в горло - и я пою и объясняюсь,-
  Застрявший ком истлел в единственной трубе подачи истинных минут,
  И - продолженье звуков - одного другим -
  Влечет позорное для раза первого девичье обнаженье,
  Я плечи лета обцеловую без тени и сомненья,
  Я полон сил, я полон сил.
  Я зажигаю бороздами смелости полынь пути,
  И стены треплются полуденным дыханьем,
  Запотевают стекла от жары,
  Пришедшей вдруг со мной.
  
  
  -АНДЕГРАУНД-
  
  Все вырыты давно здесь трюфеля,
  Вошедшая туфля
   лишь
  В сонливо разрыхленную породу,
  Что в поцелуях с непогодой
  Чуть в красоте во здравие набухла,
  И это все закончилось вот-вот.
  
  А ты с червями уже рысчешь
  По чернозему рыхлому в кромешной тьме,
  Ресницы в той наичистейшей почве,
  И взор оттачивается об
   измятость ползанья ходов.
  
  Под полом неба молний не бывает -
  Предел полета вольных птиц.
  Здесь воля в новом качестве буквальном,
  Отличном от нее -
  Традиционной неустойчивости пустоты.
  Наполненность -
  Не сдерживают иллюзорной яви лепестки.
  
  
  -ХРУСТ, СТУК-
  
  Прикорнула заядлая осень,
  И капризны тяжелые слезы ее -
  Стали льдом на щеках -
  На туманных равнинах,
  На прохладных полях.
  
  И Боги - вот на дымоходах,
  Ноябрьский свод загадок
   в скабрезном брошенном молчании
   таится.
  Огня он полон дня - холодного уже.
  
  Прыжки на батуте,
  Морозном уюте,
  Хрустящем в ушах тишины,
  Объятой варежкой из пуха холода,
   что прибывает -
  Прозрачного молота.
  
  И в воздухе льдинки -
  Узоров картинки -
  Чуть колют вначале -
  Ждут сушки зимы,
  Потом, расплавляясь, стекают в нутро,
  Теряясь во тьме -
  Всей твоей тьме, горячей -
  В морозе, струящем
  Огни безответности вечной.
  В еще не растаявшем образе капелек стужи
  Мне мягкий не нужен
   лугов мотылек.
  
  Прострация чаще является снова
  В похожий сезон коготков хрусталя -
  Ошибка призм запахов сонных морганий.
  Земля. И один на ней, кажется, я.
  
  Ледяное солнце меж ресницами
  Теряется в коротком до бесконечности дне.
  Далекие гигантские мерцания.
  И трескаются неба окна,
  И пилят ветры каменеющий ландшафт.
  
  
  -СМЕХ В САЛФЕТКУ-
  
  Удары о гвозди осязания кончиком носа,
  Лазурь глади растянутого вельвета постели вздоха
  Лопнула,
  И я - проволока в стебле растущего и падающего взгляда
   вечности,
  Я погоняю мили полосатого удаления.
  Обнаружьте слоновьи следы на хрупком приливе,
  Что вдруг познал тонкую корочку льда на себе.
  Пробейте фанеру шара, что делает духоту.
  Желания свернуть стебли нутра...
  Кипятящая лимфу рептилия послеполуденного сна...
  Я грею руки о твою кожу...
  С болью прижигаются шрамы...
  Вспыхивающая красота...
  В жару я ем зеленый воздух,
  Шумно перекатываясь лопатками по стеклянным скобам
   нежеланного.
  Берег далек,
  Рассыпание чувств над небесной полой легкостью.
  В движущемся живом протеиновом лепестке я один
   среди плавного фиолетового покачивания.
  Чужие вненаходящиеся чайки...
  Тишина.
  
  
  -САМАЯ ЖАРКАЯ ВАРЕНАЯ БРЮКВА-
  
  Лучи света из отверстий в голове.
  Под черной уставшей вагиной -
  Рожденный шар жара.
  Мы пара, мы из пара, мы не пара.
  Ребенок чей?..
  И вся одежда загорается на нас -
  Ежеобразные комья огня -
  Они сжимаются, они - уже не я -
   и не со мной -
  Катятся на меня,
  Я нагибаюсь, закрываю
  Голову, и просыпаясь... -
  Будто - играю,
  Боясь обжечься, трогаю,
  Вытягиваю из себя -
  Такая редкость - в боязни обжечься, трогаю,
  Сквозь поры кожи вынимаю из спины,
  С колена на колено перекидываю -
  То момент седеть(?).. увы(?)..
  
  
  -ИГРА В ПОЙМЕ В 8 Р.М.-
  
  Пейзаж.
  Стулья дымящие,
  Берег горящий,
  В расплавленное солнце их ножки вросли,
  Вулканы торчащих коряг чуть вдали.
  Умирающая даль,
  Сонно зовет
  Колышащееся горящим газом алых трав
  Закатное забвенье.
  Оркестр вошел вдруг из-за кадра,
  Присел, красиво опалив
   гладкость пингвиньих, чуть блестящих фраков,
  И в дымке, что образовалась вдруг,
   от частокола строгого присутствия такого
  Вот начал плавить медь
   и жар над лавой раздувать.
  Кедровые затычки - в ноздри сладких чар.
  
  Ассоциации.
  Ты - эта река,
   с вышки вечера плавно в тебя я здесь ныряю -
  В эту пору раскрыт тот водоем ото льда -
  Бродить бессмертным белым телом - и хвостатым -
  В загадочной тугой наполненности.
  
  
  -ОПОЯСАННЫЙ ДУКАТ-
  
  Загоревший полосами мулат,
  Голубоглазый белый медведь,
  Галстук из пиявок,
  Стальные ноги-ножницы,
  Разбивание бильярдной пирамиды томатов.
  Женщина в комичном солдатском танце -
  Линейный желанный кардибалет.
  Постоянное место жительства прыгающих диванных радостей,
  Прикрывание платком области поясницы.
  Испражнение розовым сиропом.
  Падающий за окном обрезанный локон ночи - справа.
  Проведение рукой под клавиатурой рояля в ходьбе,
  Спокойная пыль на черном в вечере.
  Переменчивый вакуум - перекатывающаяся прослойка
   материального времени.
  Янтарное платье на увядающих плечах,
  Клочки его на разлетающихся калиной резкого лета
   шпагах тленности.
  Эта трость выскабливает изнутри черепаший панцирь.
  Костяная массивная ножка общей настольной лампы.
  Катушки вертятся друг напротив друга -
  Каждая в свою сторону.
  
  
  -КРЕКЕРЫ НА ЗАВТРАК-
  
  Мечущий икру генератор зеркальности -
  Россыпью медленных стрел -
  Я закрыл глаза в момент чистки
   единственно выпирающих из меня костей.
  Запах свежих колец.
  Шум муравейника под белой простыней.
  Приближение полупрозрачных черт порывов, что набросятся.
  Жестянка, свистящая в падении -
  Отголосок надрывающегося изнеможения
  И внутренней, и внешней, чуть угрюмой,
   своенравной, вольной гравитации.
  Неожиданные маленькие мандражи неизбежны
  При любом, при каждом, при всяком общении.
  Проникновение во всем, во всем отдача.
  Я жду тлетворность шага за порог.
  Я вечно мну свое вымя,
  Чтобы найти искру нужного обращения.
  Вечное производство.
  Направления агрессии.
  
  
  -ИСПОВЕДЬ МАКЕТА СТАТУИ СВОБОДЫ-
  
  Кварталы строю у себя в комнате,
  Коридоры слились с улицами.
  Светофоры ждут разве что тараканов,
  Но и они давно выведены.
  Буду гигантом возведенных мелочей.
  Я вытираю скопившийся пот -
  Моя мама всегда восхищалась от моих песочных построек.
  
  Интересно, но кому-то вскрыли плоть на локтях,
  Что б не испарялись в детском жару.
  
  Позиция растущего тюльпана,
  Неожиданное запивание сырых яиц томатным соком.
  Слюноотделение китов.
  Посуда облизана - вся, что была на кухне.
  Крапивное сумасшествие утра,-
  Синдром самоповешения при восходящем солнце.
  Свежий москит спрятался в щели пробки.
  Здесь пробки на дорогах мыслей.
  Попытки жалить, но жало только давит в гуттаперчевую оболочку.
  Поиски лимона к текиле.
  Старожилы угрюмо и затхло косятся.
  Сердоликовый день руками-лучами пожирает сладости.
  Спортивные полосы скорой жизни,
  Спринт сбившихся от бега, скользящих колпаков,
  Поддержка челюсти,
  Всеядность птиц замшевого мира
  В шершавой горчичной скорлупе.
  Закон резки мягкого твердым
  Рушатся от разницы взглядов на составляющие атомы.
  
  Посудомойки вдруг умылись
  И осознали необходимость в своей культуре.
  
  Форма солянок, манеры держать вилки, постановка салфетниц.
   Неевровензеля.
  Уже картавый полдень - провозглашен востребованным также.
  Удивился незаметный секундомер - где-то в затемненном слепом углу.
  Местонахожденье поплавка неизвестно.
  Затихание свиста,
  Примитивные клювы.
  
  
  -БРАВЫЙ ВХОД В ЛЮБОВЬ-
  
  Печальный поклон головой -
  Утерся свежайшей травой,
  Поверил во взгляд твой кромешный,
  Но тут же стал вдруг безутешным.
  
  Течет сквозь скорлупку желток,
  Проколот предельнейший срок,
  Поник гордости идеал -
  Распятый судьбы номинал.
  
  Меж прутьев достать могут плети,
  Расставлены жесткие сети,
  И цепи объяты огнем -
  Накал - полыхающим днем -
  
  Заплаканных грустных ресниц -
  Полет в удалении птиц.
  Желал перехода границ,
  Но пал неожиданно ниц.
  
  P.S. ...
  
  
  -ЗАПЯТАЯ ДЫМА ОСЛЕПЛЕННОГО ЗАТВЕРДЕНИЯ
  (ВЕЧЕРНЯЯ ДИСКОТЕКА)-
  
  Полупьяный вечерний изгиб,
  Вспышек вскрытых в движении всхлип.
  Справедливый коктейльный пучок,
  В подвиг адреналина толчок.
  
  И изъедены кислые дни -
  В дыму - чалом - улыбок они.
  Оголтела желанная высь.
  В боязнь рыхло и важно упрись,
  Прорывая ее.
  
  
  -ЖИТИЕ-
  
  Синь переходит в зелень.
  Точка единственного мгновения покоя
  Внутри запылившегося мыльного пузыря.
  Обиженный полог всего лежащего,
  Парад убаюканных.
  Переохлажденное мороженое,
  Невозможность откусить от стального воздуха,
  Передуманное несколько раз поползновение
  Начать игру острого льда в знойный полдень,-
  И - разбуженные носки сапог,
  Щекотка - правдивое подначивание камышовой остротой,
  Прерванное бесполезное возбуждение,
  Падение телебашен.
  Пакля сияет под огнем.
  Итог показался ужасным - по чьим-то словам,
  Но на деле все наоборот.
  Кривые корсетные витки
  Преследуют легкую, розовую от нажатия плоть.
  Сурьма растворилась в космическом холоде.
  Сквозь жука-скарабея продели ниточку
  И повесили на шею,
  Но он еще живой.
  Все, что нужно - затяжка ран, затяжка дымом,
  Переливание слизей.
  Раскалывание затрапезных слов.
  Подсвечники задохнулись вокруг колб серьезности.
  Пепел съеден струями дождя,
  Расслаивающие вихри пробежали бусинами по груди.
  Вечер сквозит веселым сужением спектра.
  Накидка выдувающихся перемещений
  Сопит разрешенностью ухода взгляда
  В настоящую грандиозность.
  Послеполуденные трубы басят с хромотой,
  Расплескивая наполненность очень плотного былого ожидания.
  Сюрпризы прорезались в биографиях беседующих тел.
  Распахнутые губы.
  Прошение о переезде в глубины - отказ.
  Пунктуальное колесико из городских улиц издержалось
   на уровне подножий.
  Решето над волнующими всплесками внутри.
  Башни возмездия врезались в раздутую оттенками матовощекость.
  Мятая медаль, но она продолжает тепло приносить удачу.
  Опахало наивной смерти окунулось во влагу жаркой огуречной реки
  И сознательно утратило функциональность.
  Растекшаяся страсть -
  Так приятно ластится.
  Боль под кожей.
  Вылазки во мрак - шаги в неизвестную пустоту.
  Соплеменничество вертящихся на диске.
  Касание глади коленями.
  Падение всех уличных фонарей.
  Поливание живой карты застоявшимся зноем.
  Распахивание обычности возможно,
  За ней праздник.
  
  
  -ОКОЛО НОЛЯ (МАРТ)-
  
  В ведрах - перышки капели,
  В ставнях - мягкие метели.
  Песню вешних вод пропели -
  Опьянели, отрезвели
  И вприпрыжку в дом пошли,-
  Грез немеющей земли
  Искрометный хоровод -
  Пламя в отраженье вод,
  Солнце вышло лишь вот-вот
  И лучами греет лед.
  
  Здесь зима ложится спать -
  Перепутана кровать -
  Можно лишь тепла напиться -
  Уж весны не миновать.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"