Аннотация: Сказочная фантастика периода "постапокалипсиса".
Переаттестация.
Рассказ. Сказочная фантастика периода 'постапокалипсиса'.
Претворять дела в слова не столь хлопотно, как слова - в дела, поэтому, не меля попусту языком, неспешно продвигался я за компанию с двумя воистину заштатными болтунами по предписанному маршруту. Под сапогами хлюпала влага. Глаза слипались, в мозгу с трудом отражалась окружающая действительность. Сама природа явно раздумывала, стоит ли так рано просыпаться? Поэтому обдавала всяк тревожащих неторопливые размышления пронизывающей сыростью и неприветливой прохладой.
Спутники меж тем галдели, как галки, потому что были счастливыми 'жаворонками'. Галдеж мешал сосредоточиться. Я отстал и неторопливо шлепал по хляби уже в одиночестве, полной грудью вдыхал буравящий легкие сырой свежестью воздух.
Не торопился, но тоже неизбежно подошел к распутью, а дальше дороги уходили на три стороны света... Вообще-то вряд ли на три стороны света - расходились в трех направлениях, будто грани... или тоже стороны, но треугольника, разделенного вдобавок гипотенузой... хордой или биссектрисой...
Подошли, словом, к мало чем примечательному перекрестку, который немудрено представить тем, кто не прогуливал в школе географию, геометрию и пр... Я же отягощающий чистоту сознания багаж гнал прочь и дальновидно, как оказалось, отдавал предпочтение прогулкам на свежем воздухе. Кому и зачем, т.е. какому безумцу взбредет нынче в голову расчеркивать загогулинами весьма полезную в улетарном плане... поясню: прямо-таки 'улетную' в утилитарном плане на первом встречном торжище, не замаранную каракулями бумаженцию?
Никому! Потому что даже безумия человеческие имеют свой предел и неуклонно стремятся к логическому завершению. Да сгрызи я хоть дюжину учебников, какая бы 'светлая' ожидала меня будущность: верх мечтаний - ростовщикам барыши подсчитывать или у купчин холуйствовать младшим приказчиком - мерзость. А я доволен избранной профессией: лицо самозанятое, работа сдельно-премиальная, по области трофеев добычливая. Вот только сейчас предстояла сущая морока. Морока, но не без бонусов, ровно как многие неприятные в нашем бренном существовании моменты: запросто можно повысить статус, если повезет, и прежде не сыграешь в ящик, подобно некоторым не в меру отважным, но лишним на празднике жизни витязям.
Ну да о мертвецах, сами понимаете, лучше помалкивать, а если уж фонтан прорвало, то не возбраняется одаривать комплементами, особенно в начале маршрута - это к тому, чтобы тему закрыть да не обратить рейд в траурное шествие.
Говорливые спутники лясы точить перестали, я зевнул и почти полностью изготовился к активным действиям.
Посреди перекрестка-распутья, так чтоб сподручней путаться под ногами у прохожих, стояла обыкновенная городская мусорная урна. В ее нутро тот из 'жаворонков', что плотнее комплекцией, 'клюв' уже засунул. Запах растревожил, точно из нескольких пепельниц застарелые окурки в один момент вытряхнули. Меня лично жизнь еще не настолько скрутила, чтобы рыться по мусорным бакам, из которых, вдобавок, сколь-нибудь полезные в быту иль гардеробе вещицы обязательно уж повымели. Поэтому, взамен поисков 'сокровищ', протер глаза да пристально осмотрелся.
Если пойти прямо по дороге, не сворачивая, то впереди манил радушный, приветливый зеленый лес с земляничными полянами, утоптанными стежками-дорожками, с непременным посреди массива лесничеством. А там коровка - парное молочко, лесникова, опять же, дочка...
-Мне прямо!- Наглый 'дрозд' или, как его, 'скворец', пока я жмурился от жгучего румянца пухленькой девахи, успел извлечь из урны невеликого размера цилиндр, свинтить крышечку да явить свету путевое предписание. Ух, дал бы пинка г-ку, пусть тот в обхвате аж под сажень да ощерился в довольной ухмылке редко посаженными людоедскими зубищами!
Но рассветное солнышко только-только вставало - когда еще отогреется хмурая громада леса-исполина, эдакого монстра притаившегося, хищно поглощающего одного за другим беспечных грибников-ягодников вкупе с прочими странниками. Прежде чем войти в таков лес, непременно нужно запастись основательной рогатиной. Людоедский лесище - не удивлюсь, если с сей поры показатели статистики по пропаже людишек в сих гиблых местах резко подскочат вверх, а по нахождению тел заблудившихся - столь же стремительно снизятся.
Что оставалось? В силу привычки сперва глянул налево - и без того мерзшую под кольчугой гусиную, небось, кожу натуральной судорогой передернуло: обильная слякоть, размытый мутными лужами глинозем, чахлая, едва переросшая кусты древесная растительность... Нет, только сущие ландшафтные мазохисты да напрочь лишенные эстетических воззрений застройщики жилья изберут подобную местность для прогулок и прочих обиходных надобностей. А вот направо панорамка разворачивалась вполне приветливая, не лишенная благ цивилизации: редкие каменные строения, вполне рационально перемежающиеся полосами озеленения. Обитатели подобных мест явно утомились суетой излишне шумливого докучливого полиса, с такими людьми приятно вести неторопливые беседы философской направленности, не опасаясь, что обдерут, как липку, да из сапог вкупе со штанами вытряхнут...
-Я направо!- Еще один торопыга явил свету пока не выставленные, а потому призывно выпирающие наружу резцы, явно скучающие по достойному персоной стоматологу. На философского склада ума человека этот тип походил примерно настолько, насколько сорвавшийся с обрыва скалолаз походит на парящего в небесной синеве орлана-белохвоста,- тот даже взглядом не удостоит истошно вопящее чучело.
Туда тебе и дорога, Диоген, лишенный бочки, Герострат без огнива, спичек и зажигалки - в руинах-то к подобным раззявам очередь выстроится желающих полемизировать о тяготящих излишках гардероба и о вредоносно препятствующей массажу стоп обуви...
Наступил мой черед соблюсти ставший теперь абсолютно формальным, но по-прежнему обязательный ритуал. Не стал я шуровать и безуспешно отбиваться от налипающих отбросов, а пнул в прожорливый бок урну да вполне гигиенично выудил из вывалившегося мусора металлизированный цилиндр - грош такому цена - проформы ради свинтил крышечку. Направление выжидающе пялящемуся Диогену недоделанному не озвучил: пускай как можно дольше пялится - позже с сапогами и с прочей одежонкой расстанется, а, стало быть, неминуемая простуда не перерастет в более тяжкие вирусные проявления. Маршрутное предписание педантично засунул под шишак - глядишь, в долгом пути пригодится, да потопал, знай себе, по весело хлюпающим лужицам, разгоняя затаившихся солнечных зайчиков, в сторону торжественно озаренного по сему примечательному случаю наблюдательным оранжевым светилом березняка. Мне и раньше виделись в избранном маршруте скромные, до поры сокрытые приветливость, радушие, гостеприимство. Очень ведь легко ошибиться в выборе, зато потом тяжело разбираться с последствиями неверного шага. Стоило лишь поторопиться, прежде времени запустить пятерню в урну мусорную - злоключения были бы необратимы: гнить в лесу, а то сгинуть в руинных завалах заживо - перспективным покажется лишь для желторотиков.
Намедни самолично пригвоздил новые каблуки, с вечера не пожалел сапогам ваксы - те стойко держали герметичность, лишь смачно причмокивали глиноземом, точно заглатывали одну за другой свежеподанных ко брютцу устриц... Слизь, ровно как и распутицу, недолюбливаю. При воспоминании об единственной в жизни проглоченной устрице меня невольно передернуло, шишак съехал на затылок, а щит, подвешенный широким ремнем на манер рюкзака, с левого плеча сполз гораздо ниже и преданно прикрыл слабо защищенную часть тела.
-Тиу-пум!- именно туда угодила первая сегодня с утречка пораньше заполученная стрела.
'Неужто зубоскал балует?'- Силился я припомнить, висел ли на коряво скроенном 'Диогене' колчан, лук аль под плащом упрятанный самострел? Напрасно силился, потому что внимание и настороженность приберегал для более ответственных моментов, на всяк встреченную мелочь не расходовал.
Зря, как оказалось, грешил на недолгого прежнего попутчика: не видать того за пересечением складок местности, ускакал на своих двоих быстрей, чем иной кавалерист на встречу ратным подвигам. Прочих возможных кандидатов в недруги тоже не наблюдалось, даже будь с собой прихвачена оптика, возни с которой не оберешься: вечно бьется, где-то пачкается...
'К тому же не пристало специально выискивать противников. Иди предписанной дорогой и с вражинами захочешь - не разминешься...'- придаваясь подобного рода размышлениям, пытался вытащить впившуюся по счастью только в щит каленую стрелу. После третьей попытки сообразил, что сподручней воспользоваться клещами или другим инструментом, если по маршруту предусмотрена кузница, пока же достаточно обломить вовсе не тонкое, как у обычных стрел, древко поближе к намертво застрявшему наконечнику.
А-а, понятно: в мою нижнюю часть тела целили не столько с коварной целью поразить, сколь доставить срочное послание, более того - предупреждение. Что ж, весьма любезно со стороны судейской коллегии.
'Предупрежден - значит, вооружен',- так в старину говаривали воеводы, получив весточку от лазутчиков.
Завозился в поисках верного засопожника, но тот как в портянку провалился. Ладно, когда приспичит, сам сыщется. Поневоле отказался от методы Великого Александра, а лишь размочалив зубами, с трудом одолел узел на бечеве и пытливо уставился на раскрывшийся листок пергамента.
'Пройдешь пяток шагов - и ты покойник!
До скорой встречи, ------- ---------!'
Послание очень даже обнадеживало и не внушало ни малейших опасений. Во-первых, корявым подчерком предначертано пройти еще пять шагов, а сейчас, стало быть, я в полной безопасности, хоть на бивуак располагайся да чаи гоняй из термоса,- знал бы, непременно захватил. Во-вторых, не может быть уверено в своих силах существо, перечеркнув отсутствующую подпись пунктиром - это все равно, что расстрелять собственное имя. В-третьих, про покойников - Всевышний упокой их души - прежде уж сказывал: не стоит к ним обращаться пренебрежительно, пускай даже в гипотетическом будущем - ни к чему хорошему подобное высокомерие не приводит. Расшифровкой имени отправителя голову старался особо не нагружать: для того и закодировано, чтобы сбить с мушки настороженное внимание. Так что смело принялся отмерять шаги по просветлевшим лужицам, стараясь не отвлекаться на досадливые мелочи в виде нескольких оттаявших, но все еще полудохлых лягушек. Одну из них попытался пнуть, чтоб летела реанимироваться куда подальше, а не путалась под ногами.
Шаги к сожалению точно сосчитать не удавалось: по пути то одна, то другая намечались лужи с озерцо размерами, правда без пескариков - не до измерений, когда вприпрыжку обходишь препятствия. Едва отдышался да глянул в очередную хлябь, по обманчивому виду вроде как неглубокую, вижу, тень застлала перепуганные солнечные зайчики.
'Неужто камнеметом решили отправить очередное послание, так чтоб дошло наверняка, без промаха?' - это я подумал, когда лужу кувырком перескакивал. Но еще раньше рефлекс сработал - взметнул щит, как цивилизованные обитатели трущоб зонтиком от дождя прикрывают голову да остальное движимое достояние. Вот и заполучил щитом по шишаку, а старо-уставной шишак передал поступательное движение прочему, чтоб не касаться анатомических подробностей, телесному устроению.
-Шух- заскользил, бренча амуницией, к вящему лягушачьему развлечению и к ужасу поддевки со портами по лужам да по сопутствующему глинозему.
'Ну,- думаю,- доберусь до вражины - не просто голову снесу, а как селедку безмозглую выпотрошу!'- Здесь опущу детальные подробности кровожадных намерений, дабы не сеять пропаганду насилия.
-Выходи, морда злодейская! Нечего из-за угла пулять каменьями!- Замер, приподнявшись, оперся на одно колено, чтобы с низкого старта протаранить врага, коли тот окажется рыхлым рохлей, т.е. телом меньше моей плотности.
Никого нет, и углов не видно, из-за которых разнообразного пошиба предателям сподручнее в прохожих целиться. Ворона лишь откормленная, размером с половину сторожевой собаки в глиноземе кувыркается, все никак на лапы корявые встать не может. Те, хилые, явно не по размеру переростка, мнут глину когтями, не находя опоры, соскальзывают. Силится на крыла за временным отсутствием костылей опираться - одно подломится, другое в распутице увязнет...
-Это ты, тварь фашистская, мне на голову спикировала?!- Никчемность противника нисколь не смягчила гнева праведного и, скользя, чуть не падая, устремился к распластавшейся курице недоделанной да наподдал под хвост с перьями.
Ворона отлетела на несколько луж дальше, я же шлепнулся в ближайшую, что опять же сухости портов не способствовало.
Прибить подобную гадину чести немного - даже крепко выпивши бахвалиться застесняешься. Разве что содрать на трофей шкуру с погаными перьями в качестве презента-боа ведьме какой-нибудь? Так от ведьм лучше держаться подальше, к тому же вдруг подношение ко прочему гардеробу не подойдет - ух, загребешь потом неприятностей. Однако покарать следовало непременно: память оставить, чтоб в другой раз неповадно было витязей в лужи опрокидывать, к тому же правилам следовать, пусть не всегда, но все-таки рекомендуется.
-Значит так, тварь гнусная,- говорю вполне мирно и по возможности незлобиво,- сперва взамен наркоза в клюв долбану, а потом из хвоста помело выдеру - доспех от глины отмести. Зажмурь глазенки и приготовься.
-Ка-ка-ка, какой беспредел на маршруте! Не имеешь ка-ка-ка права своевольничать - Соловья-разбойника лишать оперения!
-Вот это да!- удивился, поэтому застопорил претворение в жизнь верных, потому что искренних намерений.- Разбойник из тебя ровно из чучела огородного, а соловей, как Паваротти из кошака мартовского.
А ну, чирикай! Чирикнешь по-настоящему - не зашибу и перьев лишь чуток выщипну, потому что трофей - сам понимать должен - вещь и в хозяйстве, и для отчетности необходимая.
С таким же успехом мог бы обещать самозваной вороне круг сыра да гнездо со всеми удобствами, так как соловьи нынче пошли обрюзгшие, брюхатые. Обитают по дуплам многолетних кряжистых деревьев, которых окрест, кстати, не видать совсем, лишь чахлый березняк неизвестно кому приветливо машет полуголыми ветками. К тому ж соловьи на людей редко бросаются - ими даже стремянку подтягивать, вновь в дупло забраться, за великий труд почитается. А свистят, знай себе, на дальней дистанции инфразвуками, а на короткой, коль супротивник не свихнется да в ближайший овраг в панике не бросится, действуют уж в иной, в ультразвуковой тональности - бывало, панцирь дырявили со прочим внутренним содержанием. А вот кольчуге ультроатака соловьиным посвистом нипочем - в доспехе без того дыр не перечесть. Ее лишь нужно выполоскать в щелоке, отдраить песочком, высушить, а там и дальше станет служить верой да правдой... только уже новому хозяину.
Но не все так печально, имеется от сей напасти противоядие: на дальнем подступе, лишь почуял в ушах звон, в глазах помутнение, а черепушку сдавило точно обручем, первым делом шишак плотней нахлобучивай, пальцы, смотри, не обожги - пользуйся ратными рукавицами. Вторым же делом разрывай меж собой и ворогом дистанцию, а как приблизился, двигай зигзагом да мелкими перебежками, чтобы сбить точное прицеливание. В процессе маневра свали, заостри да обруби лишнее сучье какого прямоствольного, минимум в пару саженей деревца, чтоб аккурат достать раздувшееся брюхо соловушки, поскольку тяжелую броню те, как правило, не носят, препятствует якобы оздоровительно-дыхательным упражнениям. По правде же мешает зажиревшие телеса наращивать.
А то, что рекомендуется про сей случай иметь при себе колчан, набитый калеными стрелами, тугой лук с прицелом инфракрасного виденья, крепкую рогатину, сулиц полудюжину метательных... если тупо верить да следовать рекомендациям теоретиков - нагружаться больше, чем вьючный осел может выдержать - то любая первая же встречная ворона тебя в ближайшей луже и утопит, даже прокаркать на прощанье не удосужится. Не то, что вот эта, мокрая курица: 'Ка-ка-ка...'
Ради справедливости да слова данного сколь я ни прислушивался, ничегошеньки общего с трелями не улавливал. Ладно, понимаю, был бы то настоящий благородный черный ворон, с лобешником Ломоносова, тогда могли бы стать спутниками: он бы мне по ходу поведывал о стародавних рыцарских традициях... взамен на исправное снабжение падалью. Но тут же наиподлейшего происхождения ворона серая... или вправду соловей, только что отъевшийся модифицированными продуктами до половины безрогого теленка?.. Разбираться особо некогда, но чтобы не портить претенденту возможную певческую карьеру, в клюв птичку шибать не стал, а ухватив за хвост, вновь наделил скупым по движению, но щедрым по действию пинком. На сей раз отрыв от земли ворона позорная использовала с явной пользой для самосохранения: шлепая по лужам то крылами, то скрюченными лапами, противно каркая, умчала прочь от березняка по направлению к разгромленной мусорной урне в привычный, так сказать, ареал обитания.
-Ух,- вздохнул полной грудью да вознамерился трофейным помелом от налипшей дорожной грязи очиститься, но быстро бросил совершенно бесполезное занятие. А что, в глиноземе запросто сойду за терракотового воина одной из величайших, может статься, армий Поднебесной - любая вражина крепко призадумается, прежде чем с дубьем на ближнюю дистанцию сунуться, проволочка же со стороны агрессора превращает оборонщика в атакующего.
-Ху,- выдохнул, вдохнул другой раз, и аж невольно дух захватило от скромной, нежной красоты пролегающего маршрута: березоньки играют на солнышке свежими нежными листиками, красавицы - так и влюбился бы, однако в нынешние окаянные времена, чтоб не сойти за изощренного дриадофильного извращенца, лирику приходится отбрасывать просто-таки без жалости. К тому же именно над березняком невесть откуда, но должно с северов окаянным Бореем принесенная материализовалась тучка, с виду обаяшка круглощекая, на поверку же может статься прикрытием гада летучего. Стоило лишь на предмет тестирования запустить в ее адрес камешком, моментом пролилась не простым дождиком - ливнем, причем именной над рощицей. Нежные деревца веточки опустили, приуныли совсем.
Левой рукой приобнял березку да потряс для придания бодрости, правой - ее подруженьку, чтоб не завидовала кавалерскому ухаживанию.
-Ух!- одарили вниманием, в смысле, душем окатили - кольчуга, что новокованная, заиграла блестками, порты, правда, не поймешь какого стали колера, ну да они без того лишь считались красными. Вылил водицу из сапог, походя обнаружив преданного засопожничка, а помело из перьев приспособил на манер страусиного плюмажа - на китаезу прищуренного, терракотового больше не смахивал, являя образ самостоятельного витязя...
Так бы степенно вышагивал, то на сапоги, почти очищенные поглядывая, минуя штаны, любуясь кольчужными переливами, а тут вдруг - бац! Как ты шишак ни украшай, всегда обо что-нибудь непременно стукнется - такая уж оборонного оружия профессия. Но в голове на сей раз не загудело - сказалась подкладка знатная из двух листов пергамента. Огляделся. Это ж надо, во всем березняке одна лишь в полный охват береза вымахала, а шишак мимо, ну, никак не смог промахнуться! Профессия... перешедшая в дурную привычку.
Береза примечательная, веха, можно сказать, а не дерево. Кто-то росчерк уж оставил, мне тоже отметиться на маршруте не мешало бы. Но верный засапожник опять от работы отлынивал, так что пришлось взамен лапидарного творчества вчитываться в чужие каракули. Мудреные закорючки поначалу показались весьма примечательными пиктографическими, вперемежку с малограмотной клинописью, письменами. Однако, разобрав кириллическую буквенную направленность, ясно определил тщательно скрываемые итальяшками от потомков носителей основ языка письмена этрусские слоговые. Соответственно принялся читать по слогам:
'По((бе((гай на по))сле))док, по((тас((кун!
От((та((чи((ваю ког))ти, ((( ))))!'
-Мда.- Предстояло призадуматься: 'Визы итальянской у меня нет. Загранпаспорт, если не просрочен, то старого, негодного нынче образца. Кроме того, самолетами в наши дни и ночи одни лишь налившиеся спиртягой камикадзе рулят, за поезда же, что в стан империалистов направлялись, а теперь исправно служат нуждам родной металлургии, партизанам ордена на грудь вешают... Выходит, что никаких претензий на этрусское наследие предъявить не получится - везет же итальяшкам: попивай кисловатое кьянти, альфунствуй себе за чужой, получается, счет на здоровьишко'.- Все же содрал бересту в качестве неопровержимого доказательства - мало ли как судьба сложится - да под шишак ради сохранности, а заодно утепления, припрятал рядышком с иными бюрократическими документами.
Вопросы оставались: 'На каком именно пункте маршрута представится возможность потаскаться, и зачем зацарапали фамилию подписанта? Уж ни конкуренты ли содержателя борделя расстарались?..'
Оставались и остались себе - негоже витязю ни репу чесать, ни языком молоть, а надлежит двигать предначертанным путем да гнать прочь отвлекающие сомнения...
Отрадный душе березняк, меж неуместными размышлениями, робко как начался, так и закончился, плавно перерос в дохлый лесок подгнивших по виду сосенок. Наткнулся в раздумьях на одну - переломал с трухлявым хрустом, на другую - выкорчевал. Тут хоть компасом впрок запасись, но куда двигать дальше - непонятно?
-Кис-кис-кис...- подозвал здоровенного котяру, что в холке - если бы не кривые лапы - достал бы мне до пояса, а мордой не в крынку, в ведро бы не влез со сметаной.
Тот важно, не отвлекаясь от дела на второстепенные факторы, пометил очередное загубленное деревце, оправил тельняшку, совсем для лесного обитателя не грязную, аккуратно в нескольких местах залатанную, лишь затем соизволил обратить на меня внимание.
-Хор-рошо,- проговорил как промурлыкал,- что ты не Иван-цар-мур-ревич...
Не знаю, чего уж тут хорошего? Не скромно, конечно, но лично я состоять в должности принца или иного престолонаследника не отказался бы. Велика, правда, вероятность пищевых отравлений, ровно как прочей преждевременной смертности, однако месячишку покуролесить можно было запросто, а там плюнуть на светское времяпровождение, захапать причитающуюся долю казны да пуститься в странствия...
-Не царевич,- признаюсь,- но не вижу, чему тут радоваться?
-Царрревичи Иваны вечно с псинами по лесу шастают, ладно бы на поводках, а то в лучшем случае управляют собачинами посвистом. За все время обитания на здешней кормежке, не поверишь, один раз видел псину в наморднике - до того удивился, аж располосовать запамятовал. Тявкают подлые шавки, гавкают, мнят себя серыми волками - сплошная персонажная профанация, даже обидно временами становится...
-Точно,- подтвердил я вполне даже сочувственно,- недавно Соловья-разбойничка заполевал, на поверку сущая ворона, одно разве что отличие - каркать стесняется...
-То-то, гляжу, помело у тебя на голове. С какой-растакой птички, думаю, выщипал?
-Вот-вот,- говорю,- трофей.
-Мррр...- Скептически покосился котяра на мое гардеробное привнесение.
-По виду да цене на воробьиный хвост потянет, не более.
-А вы, коты,- интересуюсь, походя,- зачем вечно в тельники рядитесь? Шкура, что ли, облезлая?
-Я вот тоже спросить хочу: раз ты Иван-дуррак, то почему без самоходной печи путешествуешь?
-Ну вот, не успел с человеком толком пообщаться и сразу - дурак! Счас как познакомлю со своим засопожничком - меч марать не стану - вмиг освежую, а линялую шкуру на трофей сдеру!
-Ладно-ладно, не из праздношатания ведь печью самоходной интересуюсь - исключительно лишь для скорости передвижения. Может ты с одноколейки в лесок нужду справить припожаловал. На печи до кормежки вмиг бы добрались. Сиденье там заднее просторное, даже я помещаюсь если хвост поджать, а так ковыляй себе на своих четырех,- к чему ж тогда изобретали цивилизацию?- не стал хитрюга обострять отношения, затушил до времени в глазах огоньки злобные. Но от меня разве утаишь потаенное? На стороже быть требуется, спиной к хищнику не поворачиваться, соблюдать бдительность. Поэтому как бы невзначай интересуюсь:
-Тут неподалеку прочитал письмена этрусские: потаскаться предлагают, но объявление без адреса...
-Фуй,- пренебрежительно поморщилась кошачья морда,- хоть завались подобными удобствами. Ко мне вон на кормежку две ведьмы шастают: кормят, гладят, обшивают,- притормозил кот ковылять и гордо кривыми лапами продемонстрировал несколько заплат на тельнике.- Что ни восхочу - все исполнят в лучшем виде. Ни желаешь ли познакомиться?
Но не стал я в очередной раз на счет данного вида нечисти высказывать соображения.
-Вижу, вижу, не в твоем вкусе костлявые старушенции, не в моем тоже, в прозапас разве что, на голодный год приберегаю. Зато знаю стежку-дорожку да как подъехать к поповой дочке... Вот уж румяна, уж ядрена, что наливное... заливное... Ка-ак притиснет, ка-ак приласкает - в глазах звездочки блестками, в ушах безмозглые перепелочки кудахтают...- прелесть, когтики оближешь...- Из-под насупившихся бровей окатило меня чересчур далеким от цивилизации взглядом, примерно как на поданное жаркое из означенных перепелов.
-Ух, притомился я байки сказывать...- Сглотнув накатившую от гастрономических фантазий слюну, шлепнулся чересчур полный для странствований котяра на подножные сосновые иголки.- Передохнем малость, а про деваху я те на кормежке более подробно расскажу - закачаешься, обещаю.
-Это от переизбытка сахара повышенная утомляемость, избыточный вес тоже... от того же,- к ветеринару бы тебе...- поставил я вполне квалифицированно, потому что сам когда-то анализы сдавал, диагноз.- А еще проверят густоту крови и плотность мочи...
-Эт я ошибся, пожалуй: ты не дурак, а настоящий сказочник. Будешь мне баки забивать про ветеринаров,- им только одно от нас требуется! Сперва спросят: 'Ходите ли ночью по-маленькому?', а потом фьють, и проблем как не бывало...
Ко мне на кормежку такие беспроблемные кошаки пытались причаливать, не поймешь, какого полу ягоды? - хвосты им поободрал,- ни капли жалости. Нечего, чуть что не так, по клиникам валерьянку выпрашивать!
Ладно, не будем мурлыкать о грустном. Помоги подняться и почеши заодно вон там, за лопаточкой...
Лопатку на телесах отъевшегося котяры обнаружить можно было лишь интуитивно, но я поскреб по тельняшке ратной рукавицей. Послушал затянувшееся 'мурррр', растормошил клыкасто зевнувшее существо, и мы неторопливо пустились в дальнейший путь.
Шли, как положено, долго ли - коротко ли, пока ни уперлись каждый в свое: кот - в ствол одной из заматерелых елей, ободранных на манер многострадальных липок, с обгрызенными, до куда котяра мог дотянуться, ветвями, я же - в стену нестерпимо дурного запаха.
Меж расхристанных дерев чуть ни роями носились и мерзко гудели обожравшиеся сопутствующего продукта навозные мухи. При подобных 'прелестях' не ощущалось ни малейшего дуновения свежего ветерка. Но неприветливый ельник расступился, и неволей пришлось изменить нелестное мнение об обслуге: ведьмы явно блюли относительную чистоту кошачьего логова. Поляна выметена, битый печной кирпич выложен бордюрчиком вокруг продолговатой формы холмиков, из раскисших, мебельных с виду плит ДСП скомпоновано нечто среднее между собачьей конурой и охотничьим домиком. Возле, так я понял, резиденции котяры не менее полудюжины специальных для корма мисок, на подобии перевернутых шапчонок заграничных матросов, рядком выстроились. Тут тебе и водичка, и гранулированные деликатесы...
-Очень даже прилично,- говорю,- с комфортом устроился. Только вот клумбы какие-то странные, бугристые, без цветочков.
-Эх, простота человеческая... Прям завидно становится: ведь ни дум тягостных, ни треволнений за будущность не испытываем, ни манипулирования чужим сознанием, не?..- почему-то как к нескольким витязям сразу вопросительно обратился хозяин кормежки, сам же себе и ответил:
-Не испытываем. А цветочки... от солнца, от непогоды линяют на веночках пластмассовых - приходится выбрасывать.
Потом брезгливо принюхался и презрительно похлебал язычком водицы из миски.
-Делать нечего, муррр,- промурлыкал, зевнул котище, даже попытался неприспособленным тяжеловесным телом изобразить 'потягушеньки',- опять потом полночи станут донимать муки совести, но профессиональный долг исполнять требовательно. Значит так, слушай сюда...- и пустился, со вкусом причмокивая, байки сказывать о сдобных прелестях опекаемой поповишны - я сперва тоже слюнки сглатывал да в предвкушениях сладостно жмурился, потом вовремя понял, что мимо ушей проскальзывает масса пикантных подробностей, и резко прервал котяру:
-Стоп!- произнес, что скомандовал, сугубо категорически.- Погодь, киса. Эдак пропущу самое интересное.- И полез шуровать в кармане портов. Выгреб пригоршню сырой набившейся глины, потом черед дошел до походной аптечки. Сообразить, что это за ком, поначалу сложно - тоже на кусок глины смахивает и уж больно тяжелый. Отскреб, а то оказался чекан... Не совсем чекан, молотком раньше был. Таскаю в кармане, пока не отыщется древко подходящее: я когда последний раз сапоги починял, рукоятка-то обломалась. Сунул чекан на прежнее место, из другого кармана выудил опять комок глины, потом уж наверняка - аптечку, но изображение красного креста насухо очистить не удалось - позаимствовал водицы из котячьего сервиза.
Кот, в процессе моих поисков, застыл вытаращенными глазами да с воздетой к верхушкам мрачноватых елей лапой.
-Чего-то ты, котик, в прострацию ударился. Не волнуйся, медикаменты не из ветеринарной клиники, а сам я даже не доктор. Нюхни-ка разок, в чувства привести - лекарство безотказное.- Отломил головку у ампулы с нашатырем, сам нюхнул и не забыл поделиться с прерванным рассказчиком.
-Чхи- чихнул тот, ожил, замахал лапами, замотал головой, потом попытался нос прикрыть и все-то мурчал с явным неудовольствием:
-Что за гадость, что за гадость...
-Средство проверенное, особенно когда по шишаку шандарахнут - в себя приходишь запросто.- Нюхнул еще разок для бодрости восприятия окружающего пространства, заодно против дурного запаха подмышки сбрызнул и себе, и котяре, что внове на сей раз обе лапы, будто тугодум-германец перед политическими беженцами, вскинул.
-Ух, дух прочистило, сонливость прогнало! Давай, котик, шпарь дальше про попову дочку, да в какую строну маршрута ко столь завидной барышне путь держать?
Кот вместо ответа повел себя странно: сперва побегал вперевалку вокруг незавидной своей резиденции, потом пытался облизать тельняшку, но не преуспел - пришлось язык в миске ополаскивать.
-Чего замолк?- спрашиваю вполне участливо.- Адресок девахи запамятовал? Не огорчайся, бывает. Может про других дочек расскажешь, ну, про станционного смотрителя дочку или про капитанскую?
-Вот еще,- недовольно бурчит кот,- стану я на встречных-поперечных олухов, которые взамен благодарности отравой брызгают, лучшие байки расходовать.
Значит так, коль ты, сударь, столь дурно воспитанно поступаешь, то по 'чесноку' будем биться, один на один, только я ударяю первый!
-Пожалуйста,- несколько удивленно замечаю я, по ходу недоумевая, в чем моя провинность?- взгрею тебя, полосатый, по первое число будущего месяца, только присмотрю под дубину елку наиболее суковатую.
-Еще чего!- возмущается хвостатый поединщик.- Нанесено не вылизываемое оскорбление неблагородным действием - выбор оружия остается за мной.
Может и так? Я возражать не стал, в конце концов не герольд, гербами разрисованный, вникать в тонкости вопросов сатисфакции.
-Значит вот что,- начальственно распорядился котяра,- подсади-ка меня, заберусь для начала на крышу личных апартаментов.
-Помогу, конечно, но лучше не рискуй - уж больно конструкция хлипкая да шаткая.
-Хлипкая!? У тебя и такой нет, голь перекатная! Заявился тут без печи на чужие калачи да командует! Я те покомандую, дай только на крышу заберусь...
Подсадил. Чего спорить с мелким по сути, но не по комплекции хищником, раз у того плохое настроение.
Покряхтел котяра, но дородные телеса на ненадежное строеньице общими усилиями взгромоздили.
-Ху-ху...- не успело отдышаться капризное, ведьмами избалованное животное как вновь изрекло претензию:
-Ты чего меня за хвост дергаешь? Ху-ху. Сперва свой отрасти, потом и дергай!
-Очень нужно,- отвечаю, а заодно присматриваюсь в поисках объявившегося союзника,- за облезлый хвостище мараться.
Ага!..
'В щели меж шпонированных плит застрял. Если вовремя не достать, ДСП от дождей разбухнет еще больше, тогда хвост поминай, как звали, прямой путь к коновалу - пришьет без наркоза, а то с лошадиным перепутает. Возможно, подобным хирургическим путем и становятся заграничными химерами?..'- но рассуждать о мерзкой вивисекции желания не было, потому без особых с кошачьей стороны просьб напрягся да чуть не снес подгнившее строение. То зашаталось, заскрипело, еще больше разошлось по ощеренным клееными опилками стыкам, но хвост грузного хозяина выпустило.
Кот на строительные проблемы резиденции не обращал внимания - придирчиво изучал вызволенное из захвата имущество.
-Цел?- Помахал кончиком хвоста у носа, лизнул на пробу.- Цел, родимый! Муррр... Ладно, так и быть, на благородство отвечу взаимообразно.- Осмотрел меня с ног до головы оценивающим взглядом.- И сколько, позволь поинтересоваться, у тебя на голове шишаков?
-Один, конечно, зато проверенный, но внутри еще казенное предписание да этрусская письменность...
-Ох, простота! Надевай-ка еще два. Поверь на слово - пригодятся.
Я спорить не стал: нельзя же постоянно обижать хозяина, не понятно, правда, чем, но все-таки...
Шишаков на котячей кормежке обнаружить не удалось, зато присмотрел две относительно чисто вылизанные миски, перевернул да на манер матросских шапочек поверх шишака напялил.
-Так нормально будет?
-Отлично!- бодро отвечает котяра.- Теперь подойди поближе да зажмурь глаза, чтоб заодно с безмозглостью прочь не повыскакивали.
Зажмурил и невесть к чему приготовился.
-Бам!- так вдарило по голове, что аж в ушах зазвенело, глаза не выскочили, остались на месте, но упорно кроме порхания черного конфетти ничего не транслировали. Подобное со зрением уже случалось, это когда Кваку-Задаваку довелось в баталии осиновым колом проткнуть, от выделений слизи получил капилярно-проникающее отравление. Но тогда блики были светлые и стекали сверху вниз, а теперь черные и в разные стороны.
'А-а,- потихоньку возвращалось соображение,- это ж плюмаж соловьино-вороний разодранными перьями разлетается'.
-Ух! Котяра!
-Готов?- вопросили откуда-то сверху.
Единственное, что успел, так это вжать голову в плечи да вновь зажмуриться.
-Бум!- опять загудело в ушах, в голове, казалось, что-то треснуло. Потом грохот раздался, кошачий вопль да возня, будто мышиная.
Сидел я тупо на точке приземления да проверял работу верхней части позвоночника. Перед глазами на этот раз блики не заигрывали, лишь в трухлявых руинах жилища юлой вертелся кот, виновник - без членовредительской экспертизы понятно - последних абсолютно неприятных моих ощущений.
С другой стороны, недаром ведь говорят: незваный гость хуже Тугарина. А каков разговор с Тугарином - это каждому витязю известно. Вот и не надо незваному на хлеб-соль особо рассчитывать.
-Слышь,- перестал крутиться наглец да спрашивает без малейшего стеснения.- Ты в себя уже пришел или с двух всего ударов скопытился?
-Я-то как пришел, так и двину дальше,- отвечаю,- а ты, дело к тому идет, навсегда здесь останешься.
-Вот и хорошо, меня ж на кормежке каждая ведьма привечает. А теперь помоги по старой памяти: когти в миске завязли, да ведь, сообразно закону подлому, аккурат эта лапа ударная.
Точно, гляжу, к правой кошачьей лапе миска, будто накликанное копыто, пристала и не отделаться. Ощупал шишак - старые добрые заплаты на месте, новых повреждений нет. Крепкая у второй 'шапчонки' пластмасса оказалась, вязкая, а предыдущая миска, дешевой штамповки, разлетелась от подлого удара вместе с трофейными перьями.
'Сейчас,- рассуждаю, подымаюсь да пошатываюсь,- 'аз воздам' за тепленький приемчик'.
По ходу нащупал поломанный чекан, в латную рукавицу сунул. Подобрал с земли первую подвернувшуюся под руку миску с неопрятными остатками корма и на голову кота нахлобучил.
-Это зачем?- наивный котяра полагал, наверное, что осуществляется часть таинств педикюрного ритуала. Ответа не дождался, а лишь получил совет покрепче зажмуриться.
Я не сторонник пропаганды насилия над животными, поэтому скажу о предмете заведомо неодушевленном:
-Миска не разлетелась, не раскололась, а расплющилась блинчиком. Кот осел, но и полутора мгновений не просидев на хвосте, свалился снопом подкошенным.
Не интересовался кошачьими, но мои шейные позвонки неприятно похрустывали, постанывали...- надобность соблюсти ритуал - содрать с поверженного противники какой-либо трофей - пришлась весьма кстати,- ограничился тельняшкой. Вытряс нехитрую одежку от линялой шерсти да в качестве импровизированного бандажа обмотал вокруг шеи.
-Уф - Надо бы чуток прийти в себя, но времени на вздохи отпущено не было.
-Шух- в другой уж раз на голову тень спикировала. Верный щит рефлекторно взметнулся...
'Сызнова, что ли, по второму кругу соловей налетает фальсифицированный?'- Но удара не последовало. Огляделся - так и есть, очередной пернатый визитер припожаловал.
-Один тут фальшиво чирикал - так ему хвост оборвали, а ты какого полу... в смысле поля ягода? Из какого отряда пернатых ведешь трансгенетическое происхождение?
-Я Сорока-белобока! Девица, письмоносица...- Зазнайкой уселась на ближайший пень птичка размерами с грифа-переростока да, сдирая гнилую кору, беспокойно перебирала когтистыми лапами - вертелась в стремлении предстать во всей красе униформы. Почему-то на белых боках взамен гербового знака почты - письма с крылышками - красовались таксистские шашечки. Однако должностные обязанности выполнялись белобокой исправно: к длинному, точно палка, хвосту привязан именно мне адресованный свиток послания. Прямо так в строке 'кому' и прописано: 'Кто обидит кота...', а в строке 'куда': '...лишу живота!'
У меня не такой уж большой живот, единственно солидно выпирает, когда выдую жбан квасу - лишать тут особенно нечего,- с подобными оптимистичными мыслями развернул письмецо.
'Семь шкур спущу - не отпущу отсюда!
Готовься сдохнуть! ****-***'.
То, что послание украшали похожие на цветочки звездочки, ситуацию нисколько не проясняло.
-Слышь, белобока, вас же снабжают навигаторами - куда дальше путь держать прикажешь?- Развел я руками, чтоб не только словесно, но и жестом продемонстрировать потерянность.
-Куда, куда - на Кудыкину гору... если охота сигать в болота. Не мое это дело, но коль пристроишь пяток свеженьких яиц - это Кукушка отослала посылку по непонятному адресу - то кое-что посоветую.- Предприняла белобока попытку подсунуть в латную рукавицу яйца из походного или, верней сказать, перелетного лукошка, но прежде попыталась утащить чекан, да только проверенный инструмент не по клюву пришелся воровке.
-Целую корзину пристрою, если яйца куриные.- Освободил письмоносицу от невеликой ноши, но яйца показались маловаты размерами.
-Куриные-куриные, не сомневайся...
-А витязи никогда не сомневаются! Только размерами яйца больше на перепелиные смахивают.
-Перепелиные-перепелиные...
-Почему тогда не в крапинку?
-Улучшенного дизайна... И вообще, если не перестанешь привередничать, ничего не посоветую. Ну?
-Ладно, кому-нибудь втюхаю,- без малейших шансов на выполнение, но пришлось дать-таки обещание шантажистке. Зато аппетит как накатил, так и откатил при невольном осмотре 'курино-перепелиной' продукции, и это правильно: на маршруте - не на фуршете - неуместно баловать яствами.
-Значит, слушай.- Показалось: замолкнувшая сорока, подавая пример, к чему-то напряженно прислушивается.
-...азимут указывай, задавай направление движения!
-Цыц, торопыга! Слышишь?
-Кыс, кыс, кыс...- басовито раздалось из еловой чащобы, потом кошатник деловито откашлялся и неопрятно сплюнул.
-Кись-кись-кись...- на смену заступил другой голосок, тонкий, гнусный до нетерпения, но тоже закашлял, правда, чахоточно, а окончил какофонию затяжным сморканием.
-Кошатницы,- кратко, но емко пояснила складывающуюся ситуацию сорока.- Не знаю, как при столь скромных умственных способностях тебе удалось кота одолеть, но с ведьмами лучше не связывайся - этот контингентик даже Тугарину не по зубам, стороной опползает.
-Чао!- Махнула лишь хвостом на прощанье белобока да была такова.
-Такси! Такси!- Замахал я утяжеленной рукавицей, но опоздал. Пришлось в спешке ретироваться в направлении полета письмоносицы, так как в чаще забили нешуточную тревогу и ломили теперь напролом под неподатливый хруст еловых веток.
Долго ли - коротко ли, в меру поплутав, но выскочил из кошачьего леса на поле, а поле сплошь в прошлогоднем двусаженном модифицированном борщевике. Наверное с анчаром скрестили и без того небезопасное растение: яд прямо каплями с поросших колючками листьев выделяется, а с вершковых шипов накапали аж целые лужицы,- тропы не сыскать, напрямик не пройти! Прислушался, чтоб избежать напрасной паники, не слышны ли позади стенания вкупе с рычанием? Кто-то вопит, кто-то кричит, мат-перемат, будто в городском парке вечером, томно переходящим за полночь - ничего особенного. Поэтому, не торопясь, приступил к обследованию ядовитой растительности. Звериные тропы имеются, но не пристало витязю на четвереньках ползать - ни залезть ли лучше на дерево да обозреть, как в 'Устном сказании про отца Онуфрия' присоветано, окрестности, а чтобы ведьмы сбились со следа, пришлось пустить в ход и другую аммиачную ампулу. Побрызгал из нее кругом да подальше в кущу борщевика забросил. Уже сидя на ветви, не успел даже шишек подходящих присмотреть, чем отражать наскок, а то грядущую осаду наседающих кошатниц, как вдруг выскакивает на опушку, причем на четвереньках, парочка форменных бестий, только что одна в платочке, другая же прифрантилась капроновым шарфиком. Длинными носами аммиачный смрад унюхивают, зубы скалят хищными фиксами.
-Ёнь! Ёнь! Дюхь чюю икояньця!- торжествующе пропищала одна, потянула носом в направлении заброшенной ампулы, пискляво высморкалась и когтистым пальцем задала направление действия подруги, особы тучной, махнувшей ругой на диету, а оттого мрачной вплоть до зловещности. Та, не разменивая злобу на выраженьица матерные, ломанула через борщевик, такой же хищный, только растительного происхождения. Вторая особь от подружки не отставала, а лишь попискивала от ядовитых ожогов, пусть и рысила по пути проторенному.
Не знаю, не интересовался, кого заполевали кошатницы в чащобе борщевика, но только крик и вопли оттуда доносились, точно при разгоне демонстрации неконструктивной оппозиции. Долго доносились, но я особо не прислушивался, а забрался на ель повыше да приметил проторенную, уж ни бульдозером ли накатанную одноколейку, в том направлении по относительно безопасному краю поля и направился.
Торная дорожка шла колдобинами. Борщевик, даже выкорчеванный отвалом, примятый траками, огрызался, упорно топорщился, цеплялся шипами. Хорошо, порты впитали глины и к уколам поверженной растительности сделались почти не чувствительными.
Когда сельскохозяйственные посадки окончились, гусеничная колея уперлась в болото, но ни следов разворота, ни самого бульдозера видно не было. То ли дорожная техника из трясины вынырнула, то ли наоборот - тут и дружина поисковиков вряд ли выяснит.
Болото захлюпало влагой, приветливо заиграло ряской, заколыхало кочками, явно подбадривая перспективу проходимости, однако трезво рассуждающей практике показалось гиблым, дальше некуда. Но дела обстояли не совсем безнадежно: не далее трех-четырех десятков аршин у края обманчивой трясины горбатилось форменное чудище, размерами с недобрую половину телеги.
-Ух, ты!- совсем, как дитя, от души непосредственно обрадовался я натуральнейшим образом, и было чему! До сих пор на маршруте выпадало биться чуть ли ни с домашними животными, а тут глаз не мог отвести, загипнотизированный, такая привалила красотища: морда широченная жабья, только двудесятикратно увеличенная, клыки саблезубые, глазищи по полтарелки каждое - одно черное, что смоль, другое окрашено под среду обитания, болотно-зеленоватое, бесформенные, огромные уши растопырены расплющенными варениками! На теле снизу да спереди клочковатая шерсть, сзади да сверху рыбья чешуя! Хребет наружу костистыми шипами горбатится, а хвост чудище под седалище задвинуло,- сюрприз там какой скрывается или вопиющее извращение - покамест неясно. Передние лапы крысиные, кривые, когтистые пальцы точно ошпаренные, скрюченные и поджаты, а задние конечности снабжены амфибийными ластами, притом расположены в раскоряку, это чтобы хвостом сподручней орудовать в боевом или ином смысле.
Подойдя поближе, здравия чудищу желать не стал, учитывая неизбежность дальнейшего хода событий, а только культурно так, чтоб обратить внимание, прокашлялся.
-Осс! Сиссилосс...- Умудрилось сморщить чудище морду свыше щедро отпущенного природой да с отвращением вытащило из раззявленной пасти поддельные саблезубые клыки.
-О! Человече!- невесть чему, но вполне искренне обрадовалось Чудо-юдо.- Нет ли у тебя знакомого, проверенного практикой стоматолога-протезиста? А то сплошная халтура на каждом углу, будь она хоть трижды дипломирована.
-Вышибать зубы пробовал, а вот вставлять вряд ли у меня получится. Коновал знакомый есть...
-Есть, это когда можно съесть. Коновал далеко, а кое-кто совсем близко. Давай-кась я те загадки позагадываю, а то уж со вчерашнего вечера никем не питался,- не отгадаешь - окаменеешь.
-Окаменею?- недоверчиво переспросил я.
-Это образно, а на самом деле впадешь в ступор - всего ничего.
-А-а, дело знакомое, в скрижалях исторических схожий случай прописан,- спокойно так просвещаю монстра поганого,- антропоморфный лев-переросток, африканское окаменелое чудище, ребусы всяческие загадывал - загадывал, пока его в отместку османы или сельджуки, но точно помню, что из пушек ядрами ни начали расстреливать - с тех пор который уж век молчит, как воды набрал, но то ли в рот, то ли в пасть теперь не разобрать - до того изувечили. Тебе это надо, чтоб ты так жил?
-А мне это надо?- ответило Чудо-юдо.- Я ж ради тебя стараюсь, снижаю, можно сказать, тарифы на дорожные услуги: отгадаешь - проходи по гати бесплатно.
-Никаких тарифов!- не говорю, а категорично эдак заявляю.- Платные дороги - пережиток отсталого олигархического общества. Поступим проще: ты сейчас из пасти пыхни сероводородом или дохлыми лягушками, а я в отмест голову с первого же замаха тоже кое-кому отсеку да для трофея на кол воздену, потом...- вовремя осекся в изложении дальнейших планов, явно пропагандирующих насилие.
-Кое-кому, это кому именно, позвольте уточнить?
-Ты что, дурак?
-Нет, то есть не совсем, до сих пор не был, но ведь 'с кем поведешься...' Однако, похоже: кое-кто из нас не просто дурак, а 'дурак с инициативой'! Как сейчас помню, давненько уж кинцо на шабаше показывали про аппетитного молодого ученого. Тип вроде тебя, но только с неба свалился, а не пехом припер, про атмосферное электричество красиво байки сказывал. Давненько,- ностальгически вздохнуло, пригорюнившись, Чудо-юдушко,- тогда еще кинопередвижки по весям разъезжали с несъедобными, наскрозь прокуренными киномеханиками. Но нечисть неблагодарная сообразила цыплят табака из привносителей культуры зажаривать - вот кинопередвижки и ликвидировали...
Мне, конечно, польстило сходство с ученым, я бы, может, сам к наукам тяготел, коли б уроки не прогуливал да в зрелом возрасте не подался в витязи. Но от раздумий о вывертах судьбы отвлекло, вдосталь повздыхав о былых культурных ценностях, новое чудо-юдово предложение:
-...словом, поступим тривиальнее: гони шекель и проваливай. Чеши по гати, пока я добренький.
-Ух!- Набитая стычками длань рефлекторно сжала рукоять меча.- С витязя оплату требовать, это ж надо набраться наглости! Одной головой дело не обойдется...- Но тут внезапно меня ошарашило, перепугался настолько и не стесняюсь в том признаться, аж в озноб бросило.
'Стоп,- говорю сам себе, то есть думаю,- шекель, шекель, шекель... Это какой напастью меня покарать вознамерились? Здесь не простая ксенофобия, тут махровым антисемитизмом попахивает, ксенофобией, возведенной в энную степень! Лишение прав и обязанностей, пожизненная без соблюдения излишних формальностей дисквалификация!..'
Что ж, подавлять вскипевший гнев не зазорно для витязя. Вместо того, чтобы впустую горячиться, прикинул финансовые возможности: имелись в загашнике чеканные копейки, да только нечисти серебро предлагать, это как человека плавиковой кислотой или 'царской водкой', что пить простым смертным тоже возбраняется, потчевать.- Заскрипел я зубами, а заодно проверил прочее самочувствие. Шейные позвонки, вроде, ни вправо, ни влево не западали - снял бандаж из тельняшки да в качестве оплаты трофей к лапам чудища бросил.
-Полшекеля,- в невеликую сумму оценил боевой тельник наметанный, небось, на ломбардной оценке мехов чернявый глаз чудища.
-И не зазорно тебе, шельма, дробить родные денежные знаки. На, получай!- Сунул под морду мерзкую лукошко со свежими яйцами.
-Прочь,- говорю, ссучив прежде по лапам крысиным не полыми, а, стало быть, весомыми ножнами,- от кошерного!- Сперва шекель гони, а потом загребалами хапай!
-Вот, пожалуйся, всегда выступаю за честную торговлю между противоположными индивидами.- Выудило Чудо-юдо из-под области поджатого хвоста затертую монету и к сапогам моим пренебрежительно кинуло.- Полшекеля за полосатый батник, полшекеля за диетпитание - в расчете.
Пнул монету обратно в сторону чудо-юдину.
-Забирай да проход к гати освободи, а то прилепился седалищем! Вот тогда и будет 'в расчете'!
-Шекель-то медный, а за проход золотой платить требуется.- Уж вознамерилось шекель заграбастать чудище, но, скрипя алчностью, насилу передумало.
Разрешение финансовых проблем для витязя не является задачей первостепенной, однако для многих моих собратьев по профессии до конца дней оставалось неразрешимой загадкой. Вот и я чую: немеют конечности, обмираю, подловил меня клятый только что не афро-сфинкс, но доморощенный 'загадочник'! Замер, почти остолбенел - далеко ли тут до посуленного ступора? Окаменею, пускай лишь образно, но вполне достаточно, чтобы сожрали заживо.
'Ага,- через силу соображаю дальше,- нужно мыслить в любом другом направлении, только не в финансовом. В финансовом - объегорят вплоть до геноцидного истребления'.
-Слушай,- спрашиваю сколь можно вежливей,- ты ж, гнида ушастая, хорек болотный, раз за шекели торгуешься, то, должно, любитель в преферансик пульку расписать? Предлагаю сыграть.- А сам сию мудреную игру освоить давным-давно всего единожды пробовал, абсолютно забыл, как это делается, но почему-то твердо помню, кто выступал учителем.
-В гусарика, что ли? Не, не уважаю: не с кем сговариваться, а без сговора каков смысл? Лучше резаться вчетвером, тогда выигрыш к обоюдному или тройственному удовольствию - это, во-первых. Во-вторых, в преферанс в позднее время, когда вечер в ночь переходит, играть надобно. А в-третьих, коньячок, чаек, кофе, курево... Э-эх,- внове взгрустнуло по интеллигентно когда-то проводимым вечерам Чудо-юдо.
Дожидаться ночи - равносильно провалу на маршруте, но от игры с нечистью, до жути падкой, по утверждению документальных хроник, на азартное времяпровождение, отказываться не подумал.
-Водяного из болота вытащи, русалку из протоки... На счет же гусариков согласен: не доверяю легкой кавалерии - налетят, нашумят, по счетам же за 'битые горшки' другим ответ держать. А что не вечер, так в дурака и днем играть не возбраняется.
-Водяной слился в администрацию, карьеру делает - бизнес на меня переписал, вот и майся тут...
А наша общая русалка за границу подалась, там-то поляки ее, горемычную, из Вислы и выловили. Неведомо, какими изуверствами 'цивилизованные' европейцы над бедолагой измывались, да только теперь она на варшавский герб намертво приколочена...
-У-ух...- на манер лешаков завздыхало Чудо-юдо, хорошо, хоть против игры ни полслова не возразило.
В 'дурака' мне почему-то везет, рекорд до сих пор помню - двадцать два выигрыша кряду, было бы больше, фарт пер, но плацкартная фура домчала уж до града стольного, пришлось выходить.
Вновь выудило Чудо-юдо из области таинственного хвоста на сей раз замусоленные карты да споро принялось тасовать крысиными лапами.
-Стоп!- Возражаю, но осознаю, что апелляцию подать не получится.- Колода твоя - сдача моя.
Перехватил картишки, с первого захода не все, из застывших на миг крысиных конечностей, потом поочередно опустил руки в карманы, чтоб основательней пропитались содержимым, и, изгоняя непременный крап глиняными отпечатками, стал сдавать.
До рекордных двадцати двух выигрышей дело доводить не пришлось - за глаза достало и пяти: уж очень не по вкусу Чудам-юдам в дураках оставаться...
Хлюпающая, основательно подгнившая гать явила преимущества вооружения средней тяжести. Ведь закованный в панцирном доспехе витязь давно бы уж одним лягушками повествовал о прохождении маршрута, и не буквами глаголя, а булькая пузырями последнего воздуха. Мелькнула, правда, предательская мысль избавится от кольчуги или хотя бы снять да через плечо перекинуть, это если на следующем шаге гнилой горбыль подломится, и провалюсь уже не по то одноименное, что сорока в лукошке принесла, а по самые грудки, но как мелькнула, так и прошмыгнула мимо руководства к действию. Что за витязь без оборонного доспеха? Кольчуга даже рядовым ратникам полагается, если те не срочники. К тому же проверенная в боях броня стала чем-то вроде неодушевленного товарища.
В общем, с данным отрезком маршрута, можно сказать, повезло: как ни чавкала гать, ни кренилась, ни погружалась в топь по колено, но закончилась не раньше самого болота. А дальше средь травы-муравы, кустиков бузины да плакучих ив вилась приветливая тропка - не боевой маршрут, а оздоровительная прогулка с радующими глаз успокоительными пейзажами. Странно, сколько уже иду, и ни одной ехидны не встретилось, ни химер тебе, ни медуз - ни одного квалифицированного легионера. Неужто безмозглые иноземцы внове объявили карательные санкции, а мы в отместку, как заведено, вдарили импортозамещением? Похоже на то, сплошь да рядом одна лишь доморощенная нечисть, даже Чудо-юдо по ухваткам больше наше, чем чужестранное существо. Нет, ничего против отечественного продукта, кроме пальмового масла, не имею, качество ведь добротное. Глядишь, за очередным кустом Тугарин поджидает, а то Василиск...
Вот кого-кого, а Василиска ни разу не встречал, хотя по статистике должен бы. Про сей случай на оборотной стороне щита другой раз уже перед маршрутом кусок упаковочной фольги приклеиваю - очень удобно: не оцепенеешь под взглядом гипнотическим, к тому же оборачиваться на каждый шорох не обязательно да усы сподручно в порядок привесть при входе в деревню с тоскующими у плетней молодками...
Долго ли - коротко ли, но тропа переросла в натоптанную колею, а колея, явно ленясь стороной обойти, уперлась в плешивый, то есть с редкими признаками растительности пологий холм. Дальше дорога заказана - на вершине, преграждая путь, высилась неопрятная, в комьях грязи цистерна, какими обычно ассенизаторы пользуются. Цистерна явно давала протечку: пованивало метаном, склоны украшались темными, подозрительного происхождения подтеками. Однако делать нечего, явно переоценивая собственные физические кондиции, поперся в гору в тщетной надежде скатить под откос неподъемное препятствие.
Но миазматическое амбре нарастало, а цистерна прямо на глазах из скромной ассенизаторской разрослась без малого в железнодорожную. Не дойдя до громады шагов десяти, с опозданием, но решил пораскинуть умишком: ни спуститься ли к лесу, вырубить какое крепенькое для рычага деревце, так как тщета не подкрепленных механикой потенциальных усилий становилась все явственней. Сворачивать же с предначертанного пути совсем не сочеталось с предписанным кодексом поведения.
-Фу, что за вонища! Никак человечьим духом смердит?- Бугристые комы грязи у подножия цистерны зашевелились, на глазах преобразуясь, точно из ЛЕГО конструктора, в мерзкую голову чудовища с большинством необходимых для сей миссии атрибутами: пастью, усеянной кривыми зубищами, остекленелыми гадостными глазищами, чешуей бородавочной и рогом поверх чувствительно принюхивающегося носа.
'Неужто выпало на Тугарина нарваться, и работенка объявилась для меча-кладенца?!'
-Эй, подъем, дурни полоумные! Налет на деревню отменяется - ленч собственной персоной припожаловал...
-Кто! Куда! Зачем!..- В то время, когда чутко несущая караул голова шипела мерзким гадючьим посвистом, две другие, бодро воспрянув из комьев мерзости, то по очереди, то вперебой загорланили безответными вопросами...
-Мне по маршруту велено попасть на Кудыкину гору, а тут какой-то железнодорожный золотарь цистерной дорогу перегородил!- возмутился я вполне искренне, пока еще не воспринимая целостность представшего взору одиозного образа.
-Зачем!
-Почему!
-Что! Кто!
-Когда! Куда!..
-Не обращай на тупоголовых внимания, лучше сюда слушай,- вновь зашипела гадючьим присвистом караульная голова, оказавшаяся, если явленные башки разместить по ранжиру, от меня по леву сторону.- Пришлепал ты, паря, по означенному адресу: кудыкей этой горы окрест на сто верст не сыщется. Так что скидывай кольчужку, если не желаешь испечься по рецепту наливного в духовке яблочка, несмышлено соскочившего с тарелочки.- С аппетитом облизнула голова змеиным языком слюнявые оконечности челюстей.
-Куда? Зачем?..- обратились к коллеге по должностному положению прочие головы - та в ответ на два потока нелепых вопросов с переменным успехом пыталась что-то втолковывать.
Теперь картина прояснилась окончательно - я восхищенно замер, пораженный представшей взору крупным форматом одиозностью чудища.
Что бы мне, простому витязю, выпало столкнуться со Змей Горынычем - в подобную удачу верилось с трудом, но от непреложного факта деваться некуда. С предначертанного пути не свернуть - оставалось лишь разузнать о супротивнике досужие антропологические да биографические подробности: в знании, как утверждают классики, порой такая заключена сила, что целую стаю налетающих Горынычей или иной нечисти голышом в Африку поворотить в состоянии.
-Слушайте!- крикнул, прилагая легочную мочь, чтобы перекрыть извержения вопросов.- Вы же летать должны, сеять ужасы, а сидите сиднем, точно вляпались во что и не отлепиться - не отклеиться!
-Куда!
-Кто!..
-Вопли тугодумов не бери в голову, а то сдуреть можно. Летали, как же, но недалеко и недолго. Одного, видишь ли, мечтателя в облака потянуло...
-Кого?.. Ага-ага...- довольно оскалилась бочкообразная башка, та, что от меня справа оказалась.
-...другому до жути очень даже подходящая под разор деревенька приглянулась.
-Кому?.. Га-га-га- весьма довольна воспоминаниями осталась голова средняя, наиболее объемистая, на массивной, но коротковатой шее, отчего оказалась, вопреки расхожим представлениям о трехголовых Горынычах, самой низко-посаженной.
-Один давай рулить вверх, другой - вниз. Тут еще топливо - г-но полное, тяга дохлая, выходное сопло забивается,- сплошной геморрой! Когда ж порядок на заправках наведут?!.. Одно на другое - вот и вошли в неуправляемый штопор...
Правая от меня башка и независимо от положения всегда средняя перестали сыпать вопросами. Казалось, погрустнели: глядели немыми взглядами, точно в надежде на сочувствие.
-Крыла обломали, изорвали... Во сколько злата ремонт станется, даже представить боязно. Хоть бы купчины с тугой мощной по дороге шастали, а то сплошь голоштанные витязи. Что с вас взять, нищеброды сухопутные? Даже жирком не обросли для аппетитной, зажаристой корочки.
-Ага, ага...- согласно закивали головы, средняя в процессе натужно закашлялась. Левая от меня, прекратив грустное повествование, постучала той козлобородым подбородком за хребтиной. Гигантская голова ответила метановым выбросом пламени, по счастью не в моем пока направлении, и выплюнула звякнувшую металлом пластину, что раньше являлось поножей.