В гостиной дома Тарго было сумрачно. И причина сумрачности крылась не в плотных шёлковых шторах, не пропускавших в дом необычайно яркий в эту ночь лунный свет, и не в том, что высокие окна комнаты выходили на запад. Причина мрачной, тяжелой обстановки была делом рук хозяина дома и его высокопоставленной гостьи. Вернее сказать, ещё вчера высокопоставленной, а на сегодняшний день политической преступницы и изгнанницы.
Морика Теригорн в точности выполнила инструкции Каломуша, что спасло ей рассудок, а, возможно, и жизнь. Какое-то время она скрывалась (о, ужас!) во второсортном публичном доме на окраине столицы, а потом отправилась по указанному в записке адресу и, к немалому своему удивлению, оказалась в особняке резидента федеральной разведки, официально проживающего в Бершане. Сильфа тоже удивило появление бывшей первой леди Ликаны, но, учитывая события последних суток и записку Перта, ситуация прояснилась. Как ни странно, общий язык они нашли быстро и безболезненно. В другое время и в другой ситуации маги, вероятно, даже стали бы друзьями, но явно не сейчас, когда и Морика, и Тарго с головой погрязли в переживаниях за своих родных и близких. Ликанка скорбела о судьбе мужа, попавшего в руки жриц, к тому же её снедало беспокойство за дочь, а бездетный сильф за пять лет настолько привык к ученикам, что давно считал обоих своими внуками и безумно волновался за них. Ко всему прочему Тель с момента своего отъезда не прислала ни единой весточки, а это означало, что у неё либо всё просто отлично, либо настолько плохо, что и говорить не о чем. Переживания эти ничуть не способствовали крепкому сну, а сегодня хозяин с гостьей и вовсе вскочили с постелей ни свет ни заря, почти одновременно спустились в гостиную и теперь, мрачно поглядывая друг на друга, потягивали травяной чай.
Тарго бесшумно поставил чашку на блюдце, повернулся к Морике, собираясь спросить, что та намеревается делать, но едва открыл рот, как небольшая прямоугольная картина, на которой была изображена ветка, живописно усыпанная капельками росы, дрогнула, заиграла всеми цветами радуги и превратилась в портрет правителя Федерации. Портрет живой и, мягко говоря, рассерженный. Густые брови сильфа взметнулись вверх, губы вытянулись в беззвучном возгласе "О-о-о!", глаза расширились от удивления: никогда ещё король эльфов не связывался с ним лично, минуя секретаря Кариеля или своего советника по безопасности, молодого, очень умного и проницательного гнома Рейдома из клана Белого железа. Да и видок у Фалинеля был, прямо сказать, не королевский, и даже не эльфийский: тёмные волосы, как правило, красиво и аккуратно уложенные, собраны в небрежный хвост, а лицо, всегда невозмутимое и спокойное, как и положено самому известному первородному Иртана, искажал гнев.
- Как ты посмел отправить Йоля на задание одного?! - опустив приветствие и традиционное пожелание благополучия, пошипел он. - Мальчик был не готов! Куда ты смотрел, Тарго?
Опешив от неожиданного сеанса связи и от вида взбешенного правителя, сильф замер и, как показалось Морике, потерял дар речи. Во всяком случае, отвечать на вопросы он не спешил. Или не мог. А король тем временем продолжал:
- Прежде чем отправлять его на поиски беглецов, ты должен был посоветоваться со мной! Чем ты думал, когда посылал за профессиональным убийцей-магом едва оперившегося юнца? Неужели никого поопытнее не нашёл?
Глаза Фалинеля метали молнии чуть ли не в буквальном смысле слова, а на щеках горел лихорадочный румянец. Морика никогда не видела правителя Федерации в столь разъярённом виде, хотя не так уж и часто их сводила судьба - пальцев одной руки хватит, чтобы посчитать. Наверное, поэтому и в себя ликанка пришла первой. Поднялась, церемонно присела и произнесла:
- Доброй ночи, Ваше королевское величество. Благополучия и здоровья Вам и Вашему роду.
- Да какое там здоровье?! - возмутился Фалинель и осёкся: застать в столь поздний час в доме разведчика даму, да ещё благородного происхождения, он никак не ожидал. Несколько секунд он вглядывался в благородное, ухоженное лицо, а затем, всё ещё не веря глазам, протянул: - Э... Если не ошибаюсь... госпожа Морика Теригорн?!
- Да, Ваше королевское величество, - с достоинством кивнула ликанка и, кожей чувствуя, что сильф пока не собрался с мыслями, ответила на невысказанный вопрос правителя: - Обстоятельства заставили меня воспользоваться гостеприимством Вашего поданного.
- Что же это за обстоятельства, леди Теригорн? И, прошу Вас, садитесь, боюсь, наша встреча будет неофициальной, я бы даже сказал конфиденциальной.
Присутствие первой леди Ликаны охладило пыл Фалинеля. С некоторым трудом, но он всё-таки сумел взять себя в руки. Со щёк исчез румянец, а причёска волшебным образом преобразилась: гладко зачёсанные волосы собрались в высокий хвост, перехваченный изящной золотой заколкой. Лицо превратилось в вежливо-отстранённую маску. С приличествующим случаю интересом он смотрел на Морику Теригорн, терпеливо ожидая ответа.
Ликанка присела на край кресла, гордо выпрямилась и нейтральным тоном сообщила:
- Жрицы Солнца предприняли попытку государственного переворота. У них есть все шансы захватить власть в стране. Мой муж - жертва их колдовства, а его коллеги полностью приняли сторону главной жрицы.
- Значит, Ликана во власти религиозных фанатов... - медленно проговорил правитель Федерации и брезгливо поморщился: как и чета Теригорнов, он терпеть не мог адепток Солнца. - Но как Вам удалось избежать участи мужа, леди? Или среди дам в жёлтом у Вас имеются шпионы?
- Увы, Ваше величество... - Морика с горечью усмехнулась. - Шпионами изобиловал Дом Совета, а вот у нас глаз и ушей в Храме не было. Мне же помог бежать Каломуш Перт, бывший учитель моей дочери и секретарь Совета Ликаны. Теперь тоже бывший.
- Ясно. Наш пострел везде поспел... - Взгляд правителя переместился на сильфа, который, наконец-то оправившись от потрясения, встал перед королём по стойке смирно. - Садитесь, Тарго, и потрудитесь объяснить: каким образом твои юные подопечные оказались в самом сердце Тирата, под носом у нашего злейшего врага?
- Как Вам известно, сир, Йолинель Маро и Найлин Батор по настоятельной просьбе Теверель Доро были посланы в погоню за фантошем Ониксом и леди Гедерикой Теригорн. Они должны были перехватить их в Бершанском лесу, препроводить в Картр и вернуться обратно в Бершан. Задание простое и вполне посильное для лучших выпускников Картской военной академии...
- Постойте, Тарго! - Ликанка внезапно встрепенулась и, стараясь не смотреть на Фалинеля, проговорила: - Позвольте уточнить, разве Йолинель Маро не является единственным сыном и наследником Фалинеля Маро, короля эльфов и правителя Федерации малых рас?
Сильф побледнел, бросил оторопелый взгляд на короля и без сил опустился в кресло: с глаз словно пелена спала. С пугающей ясностью он осознал, что последние пять лет жил бок о бок с королевским сыном, порой, не стесняясь в выражениях, ругал его, а порой и другие, не соответствующие положению принца, вольности себе позволял. Да только не это было самое страшное! Весь ужас ситуации заключался в том, что наследник эльфийского престола находился сейчас в Исанте, рискуя в любой момент оказаться в руках сатрапа. И в этом старый разведчик винил только себя.
- Именно так, Тарго, именно так. Мои лучшие воины уже в пути, но если (не дай Боги!) мальчик попадёт в плен или с ним случится что-нибудь похуже, тогда ты...
Какие кары в этом случае обрушатся на сильфа, услышать не удалось: гостиную озарила ослепительная вспышка, заставившая магов зажмуриться. Когда же они открыли глаза, в центре комнаты в обнимку стояли стройный парень с богатой медной шевелюрой и миловидная темноволосая девушка.
- Кажется, приехали. Открывай глаза, Мика, чует моё сердце, что госпожа Тель не обманула и мы уже в Бершане. Я, признаюсь, и предположить не мог, что такое возможно. А вот на тебе! Перенеслись! - Эсти обезоруживающе улыбнулся, обвёл глазами гостиную, изобразил нечто похожее на вежливый поклон и громко сказал: - Здравствуйте! Меня зовут Эстениш Шагор, а это моя невеста Алемика. Госпожа Тель нас из самой Исанты сюда перенесла. И велела всё, что с нами произошло, сильфу Тарго рассказать. Это ведь Вы?
Он требовательно посмотрел на разведчика.
- Я, - хриплым, усталым голосом произнёс сильф, хотел добавить что ещё, но парень приложил палец к губам, призывая его к молчанию.
- Повторяю: госпожа Тель велела рассказать нашу историю сильфу. - Эсти с подозрением покосился на живой портрет и знатную даму. - Про других слушателей речи не было!
- Похвальная осторожность, молодой человек. Но вам придётся смириться с нашим присутствием, - сухо произнёс Фалинель и приказал: - Рассказывайте!
- Нет! Госпожа Тель, которую я безмерно уважаю, сказала...
- Вот же упрямец! - Король в сердцах рубанул воздух ладонью. - Говорю же, рассказывай, значит, рассказывай. Не заставляй меня применять силу!
Эстениш отрицательно помотал головой, прижал к себе Алемику и терпеливо, словно втолковывая прописную истину трёхлетнему ребёнку, проговорил:
- Теверель Доро, мэтресса Храмовой рощи и наставница леди Гедерики Теригорн, ясно сказала: я должен рассказать свою историю сильфу Тарго, а не подозрительным живым изображениям или другим дамам. - И замолчал, поджав губы и всем своим видом показывая, что не произнесёт больше ни слова.
Морику эта ситуация развеселила: несмотря на жгучее желание узнать хоть что-то о дочери, она едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. А вот Тарго с видом учёного-исследователя внимательно разглядывал юношу, и на лице его проступало выражение безграничного удивления. Фалинель же второй раз за это сумасшедшее утро потерял маску невозмутимости. Ещё бы! Какой-то упрямый простолюдин, без стеснения обнимающий девчонку под стать себе, смеет перечить ему, правителю Федерации, перед которым трепещут самые знатные представители высших слоёв общества, маги и воины такой силы и мастерства, что мальчишке и не снились. "Он что думает, Теверель к нему на помощь придёт? За тысячи километров? Да он у меня сейчас узнает почём пучок рейсы в ярмарочный день!" Эльф уже начал перебирать в уме заклинания, с помощью которые можно приструнить паршивца, но тут раздался робкий женский голос:
- Это Морика Теригорн, Эсти. - Алемика с испугом взглянула на хозяйку Дома Совета и пролепетала: - Здравствуйте, леди.
- Мика? - Ликанка поднялась с кресла, подошла к девушке и, аккуратно взяв её за подбородок, стала всматриваться в испуганные карие глаза. - Кто снял с тебя заклинание, детка? Тель?
- Ага...
Не выдержав взгляда женщины, Алемика зажмурилась, мысленно моля Солнце, чтобы вся эта история поскорее закончилась, чтобы Эсти отвёл её к себе домой, познакомил с родителями и женился на ней. Можно даже завтра, а лучше сегодня. Потому что тогда она будет замужем, и муж будет решать все её проблемы...
- Не бойся, Мика, и прости, что втянули тебя во всё это.
Леди Теригорн ласково погладила девушку по голове и вновь села в кресло. Эстениш проводил её подозрительным взглядом, крепче прижал невесту к себе и выпалил:
- Не верю! Первая леди Ликаны не проводит ночи в домах одиноких федералов!
- Какой Вы, однако, дерзкий юноша, - проворчал сильф и укоризненно покачал головой. - Это на самом деле леди Морика Теригорн, а вот об обстоятельствах, что привели её в мой дом, я пока умолчу. Тем более что сейчас Ваша очередь рассказывать.
- Хорошо, думаю, госпожа Тель не будет против Вашей кандидатуры, леди... Но вот как насчёт него?
Эсти тыкнул пальцем в живой портрет, и Морика с Тарго одновременно повернулись к Фалинелю, тотчас покрасневшему от злости.
- Что за недотёпа?! - процедил он сквозь зубы. - Ваши подданные, леди, удивительно невежественны! Как можно не узнать правителя Федерации?!
Эсти пожал плечами, внимательно изучая Фалинеля, и вдруг просиял:
- Точно! А я всё думаю, кого Вы мне напоминаете? Йоля! Вы его точная копия. Э... точнее... он Ваша. А я Эстениш Шагор.
- Ты уже представился... - почти простонал король. - Рассказывай, наконец!
- Конечно, Ваше величество. Только позвольте невесту мою поудобнее устроить. Она едва на ногах стоит, бедняжка.
И в подтверждение слов жениха Алемика едва слышно застонала и потеряла сознание.
- Бедняжка, - с нежностью повторил Эстениш, подхватил её на руки и понёс к дивану у противоположной стены гостиной. Подсунул под голову девушке подушку, стянул со спинки узорчатый плед и заботливо укутал её. - Пусть отдохнёт. Госпожа Теверель предупреждала, что после перехода у нас может наблюдаться слабость и дезориентация. Я-то ничего, крепкий, а Мика к таким нагрузкам непривычная и...
- Да замолчишь ты или нет?! - взорвался Фалинель и погрозил ликанцу кулаком: - Рассказывай, давай!
- Вы уж определитесь, Ваше величество, молчать мне или рассказывать, а то я придворных тонкостей не знаток, может, чего понимаю не так или...
- Вы забываетесь, юноша! - прервала его речь леди Теригорн. В её негромком, но властном голосе звенела сталь, и Эсти невольно втянул голову в плечи. - Не заставляйте нас ждать. Сядьте и расскажите обо всём, что с Вами случилось. - Она указала рукой на свободное кресло. - Мы слушаем.
Развозчик исподлобья взглянул в ясные, тёмно-коричневые глаза, в которых бушевала неведомая, грозная сила и покорно кивнул. Пересёк гостиную и почти упал в кресло, оказавшись под перекрёстным обстрелом трёх пар глаз. Вспоминать недавнее прошлое не хотелось, но нарушить приказ эльфийки - себе дороже! Эстениш облизал сухие губы и начал:
- В ту роковую ночь отец растолкал меня в половине третьего и сказал, что лопоухий Гадуш опять надрался, поэтому тащиться в дом Совета, чтобы тиратские гости получили на завтрак свежие булочки и знаменитые бершанские пирожки, придётся мне...
Таких благодарных слушателей у Эсти не было никогда. За всё время рассказа, а длился тот долго, развозчика ни разу не перебили, а когда он закашлялся, перед ним прямо в воздухе повис стакан воды. Когда же Эстениш закончил повествование словами: "И вот мы здесь", в гостиной повисло тревожное, мучительно-тяжкое молчание. Сумрак, почти изгнанный бодрым голосом развозчика и утренним светом, вернулся на утраченные позиции, оттенив густую, удушливую и, казалось, осязаемую тишину. Словно боясь нарушить мрачную атмосферу, Эстениш осторожно поднялся, на цыпочках подошёл к мирно спящей на диване Алемике и погладил её по щеке. В мгновенно распахнувшихся глазах промелькнул испуг, но, увидев знакомое лицо, девушка успокоилась и тепло улыбнулась:
- Нам пора домой?!
- Да, родная.
Эсти помог невесте подняться, приобнял её и повёл к выходу из гостиной. На пороге он обернулся, с достоинством поклонился и с замиранием сердца толкнул дверь. И хотя на пути к выходу он не раз и не два мысленно повторил "Мне очень-очень важно выбраться отсюда вместе с Микой", в душе плескалось сомнение: сработает ли его дар, если он произнесёт своё желание не вслух? Неизвестно, благодаря ли дару изменяющего или тому, что у магов не было намерений задерживать его, но дверь бесшумно отворилась. Молодые люди вышли на крылечко, быстрым шагом прошли по красным плиткам дорожки, без проблем открыли кованую калитку и оказались на брусчатой мостовой.
- О! Это же Радужная улица! - воскликнул Эстениш, прижал к себе девушку и поцеловал в висок. - До моего дома тут не то чтобы рукой подать, но и не так уж далеко.
Алемика обняла жениха за талию и сиплым со сна голосом проговорила:
- Тогда идём скорее. Мне так хочется наконец-то прийти домой.
И, взявшись за руки, они чуть ли не бегом припустили по улице.
- Ушли? - Фалинель взглянул на сильфа и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. - В связи с событиями в Исанте мне необходимо срочно собрать Совет Федерации. Вам же, леди Теригорн, могу только посочувствовать. Смена власти в Ликане мне не по нраву, но помочь Вам я пока не могу. А насчёт Гедерики не беспокойтесь: Саттолу она не нужна, да и Тель рядом. К тому же в гостиницу вот-вот прибудет отряд элитных бойцов-магов. Они сумеют защитить наших детей и в целости и сохранности доставят их в Картр. Вы согласны со мной, Тарго?
- Несомненно, сир, - склонил голову сильф, но тут же встрепенулся, внимательно посмотрел на правителя и, тщательно подбирая слова, заговорил: - За годы службы в разведке у меня появилось множество самых разнообразных знакомств и связей, в том числе, и в Ликане...
- Официально Вы на службе не состоите, - нетерпеливо перебил его Фалинель, - поэтому помощь леди Теригорн - целиком и полностью Ваша личная инициатива. Только не забывайте, что Вы - гражданин Федерации, а в остальном Вы вольны делать всё, что пожелаете. Моё почтение, леди.
Правитель сдержанно улыбнулся Морике и исчез в радужном сиянии переливающихся на свету водяных брызг. Секунда, и на стене уже висит обычная картина: пышная зелёная ветка, усыпанная капельками росы.
- Что ж, будем считать, разрешение я получил и могу помочь Вам, леди.
- Чем? Мой муж в руках желтушниц и вряд ли они отпустят его живым. А если и отпустят, то в каком виде? Кто-кто, а жрицы умеют "уговаривать": шантаж, провокации, грубая сила, промывка мозгов... Они ни чем не брезгуют!
Морика с грустью взглянула на сильфа, откинулась на спинку кресла и замерла, устало прикрыв глаза. В Бершане давно наступило утро, вездесущие солнечные лучи упорно пробивались сквозь плотные шторы, и первой леди Ликаны пришло в голову, что она, как и эта уютная гостиная, не сможет долго прятаться от солнца. Рано или поздно дневное светило озарит комнату, а выбравшие его своим божеством женщины ворвутся в дом федерала и арестуют их обоих. Или убьют, если маги окажут сопротивление.
Безрадостные мысли отразились на лице ликанки, прорвав привычную маску светской дамы. Тарго закатил глаза и беззвучно, но смачно выругался: во-первых, истерик он терпеть не мог, а во-вторых, Морика Теригорн всегда казалась ему сильной и умной женщиной, под стать своему мужу. И на тебе! Он припомнил рецепт эльфийского успокоительного, мысленно порадовался наличию в кухонном шкафу всех необходимых ингредиентов, приготовил маленькую утешительную речь, набрал в грудь воздуха, повернулся к ликанке да так и застыл: леди Теригорн выжидающе смотрела на него, а в её глазах светилась решимость идти до конца.
Поймав взгляд сильфа, Морика выпрямилась и твёрдым, не терпящим возражений голосом заявила:
- Прежде всего, я хочу встретиться со своим мужем, выяснить в каком он состоянии, а затем принять соответствующее решение. Мне прекрасно известно, что далеко не все мои соотечественники одобряют политику Ордена Солнца. Но об этом - позже. Первым делом мне необходимо тайно проникнуть в Дом Совета.
- И как Вы собираетесь осуществить этот без сомнения смелый, но безрассудный план?
Вопрос, заданный тихим, уверенным голосом, прозвучал, словно взрыв в лаборатории неудачливого мага-исследователя. На краткий миг Морика и Тарго замерли. А потом в руках сильфа вдруг появились тонкие стальные кинжалы, а на выкинутой вперёд ладони ликанки зашевелился, похожий на ежа, комок тьмы. Да вот только нарушитель спокойствия не спешил появляться перед магами. И, самое обидное, пребольно бившее по самолюбию обоих, они не могли вычислить, где притаился враг.
- Я покажусь, если вы пообещаете не бросаться кинжалами и шарами, - сказал невидимка и, чуть помедлив, добавил. - Я не враг вам, господа.
- Скорее всего, правда, не враг. - Стремительным движением сильф спрятал кинжалы в ножны. - Убийца, сумевший обойти все мои ловушки, не стал бы в беседу вступать. Он бы уже убил или захватил нас.
- Согласна. - Морика сжала ладонь, вбирая смертоносную энергию, и взяла в руку чашку с остывшим чаем. - Мы выполнили Ваши условия, сударь. Можете появляться.
- С удовольствием, господа!
Морок развеялся, и посреди гостиной возник старший пекарь Бершана Палниш Шагор.
Глава 2.
Изгнанник.
Тонкий коричневый шёлк скользнул на плечи, и глаза принца распахнулись широко-широко, не в силах впитать в себя горький коктейль из изумления, ненависти и отвращения. Йоль готов был, казалось, ко всему: и к тому, что увидит обычного внешне человека, и к тому, что глазам предстанет какое-нибудь редкое существо - нефас или змеелюд, но, узреть родича? Да не просто родича, а изгнанника, имя которого более пятисот лет не смел произнести ни один эльф. Не потому, что боялся - пачкаться не хотел. Ибо совершил отверженный вопиющее по своей низости и беспрецедентности преступление: убил родича, своего дядю Вариэля, короля эльфов. И не просто убил, а использовал запретную магию, магию крови, смерти и воскрешённого праха, осквернив тело и душу погибшего. Предательский удар ослабил Федерацию настолько, что ей стало не до внешней политики. И пока юный Фалинель учился уму-разуму, набирался сил, а его несчастная мать пыталась сохранить государство таким, каким оно было при его отце, маленькая, но воинственная сатрапия Тират поглотила сопредельные страны и превратилась в опасного, агрессивного соседа, то и дело покушающегося на границы Федерации и мечтающего стереть малые расы с лица Иртана.
"Не удивительно, что изгнанник нашёл прибежище в Тирате. Странно, что он не умер. Ведь летописи гласят: отлучённый от Леса эльф не протянет и полувека..." Йоль рвано вздохнул, отчего на его губах запузырилась кровавая пена, и постарался сосредоточиться на родиче.
- Нравлюсь? - зло усмехнулся тот.
- Да. - Принц кивнул. - Выглядишь так, как заслуживаешь.
- Ах, ты...
Пощёчина обожгла щёку, и Йоль опустил голову. Стало легче. Было противно смотреть на обтянутое серой, пергаментной кожей лицо с заострившимися как у покойника чертами; на лысый череп с куцыми островками коротких и сухих, точно пожухлая трава, волос; на странные глаза с розовыми воспалёнными веками и золотистыми зрачками, рассечёнными красными вертикальными полосами. А при взгляде на его уши к горлу подступала тошнота. Почерневшие, скрученные, покрытые ужасной зелёной сыпью, не то плесенью, не то коростой.
Новая пощёчина и хлёсткий приказ:
- Смотри на меня! Полюбуйся, что сделали со мной твои родичи! И за что? Я всего лишь мечтал избавить страну от мягкотелого нытика Вариэля! Федерации нужен сильный правитель, способный показать миру, что эльфы не зря именуются первородными! Мы должны были править Иртаном!
- Ты поднял руку на короля и понёс заслуженное наказание.
Йолинель старался говорить спокойно, хотя внутри всё клокотало от ярости, а от вкуса собственной крови мутило. "Ничего, ничего, недолго осталось. Скоро я потеряю сознание, а потом..."
- И не надейся!
Кальсом легко прочитал мысли ослабевшего от кровопотери пленника. Холодные узловатые пальцы легли поверх ладоней принца, и по лезвию торчащего из живота кинжала побежала волна целительной магии. В ней не было приятной неги Великого Леса, она скорее походила на осторожное покалывание сотен тысяч крохотных иголок, но и отторжения магия не вызывала.
- Это запретная магия, - с нескрываемым злорадством сообщил Кальсом. - Приготовься, скоро она заполнит тебя всего, от пяток до кончиков острых ушей!
- Лжёшь!
- Ну что ты, я знаю, что говорю. У меня было аж шесть подопытных кроликов, так что в деле очернения драгоценной эльфийской крови я поднаторел. Ты ведь знаком с Ониксом и видел, как он колдует. Так откуда ж сомнения, мой дорогой родственник?
- Как ты стал таким ублюдком, Миранель?
- О! Ты помнишь моё имя? Приятно. - Мастер убрал руки, сочтя, что уже достаточно помог пленнику, и похлопал его по щеке. - Если хочешь, я расскажу тебе свою историю. Но не здесь. - Он повернулся к стоящему рядом фантошу: - Оникса не нашли?
- Нет, хамир.
- Значит, искать его смысла нет. Что ж, терпения мне не занимать. Я подожду, пока ты сам позовёшь его, племянничек. - Кальсом подмигнул принцу и скомандовал: - В Геббинат!
Серое предрассветное небо. Розоватая мгла над тёмно-зелёным морем древнего леса. Но сумрак и холод ещё правят свой бал, и вековые деревья кажутся мрачной толпой карликов на фоне громадного замка с острыми шпилями, терзающими в облака.
- Впечатляет, не правда ли? - самодовольно произнёс Кальсом и повернулся к Йолинелю, которого двое фантошей держали под руки.
Золотисто-красные глаза ощупали пленника, остановились на витой рукояти кинжала. Кровь, благодаря колдовству, больше не шла, но вытаскивать клинок из раны было рано. Мастер перевёл взгляд на бледное лицо принца с синими кругами под глазами и, как ни в чём не бывало, заговорил:
- Мне было немного за восемьдесят, как сейчас тебе, Йолинель. Но, в отличие от тебя, я никогда не довольствовался малым. Стать разведчиком и годами быть на побегушках у всякой швали? Такое мне и в голову бы не пришло. Я жаждал власти и знаний! Пользуясь тем, что в моих жилах течёт королевская кровь, я без проблем стал послушником. Где, как не в Храмовой роще, можно найти столько рукописей, фолиантов и артефактов? Я был усердным и дотошным учеником, мне прочили большое будущее. Я запросто мог стать мэтром, выдающимся магом всех времён, но этого мне было мало. Я хотел прославиться, чтобы и тысячи лет спустя потомки с трепетом произносили: Миранель Маро!
Кальсом замолчал. Его взгляд заскользил по мрачным стенам Геббината, до половины покрытым серебристо-серым ковром мха; по острым шпилям с белыми стягами, что олицетворяли божественно чистый дух. Замок выглядел внушительно и гордо. Приткнувшаяся к нему деревушка, едва видневшаяся сквозь белёсую дымку тумана, казалась чуждым, инородным организмом, рыбкой-прилипалой на многотонном теле кита. В сущности, она ею и была. Две сотни смельчаков (или безумцев), что обосновались в тени Ордена, зарабатывали на поставках провианта в замок и на сдаче комнат аристократам, что приезжали в Геббинат за фантошами.
"Эти людишки живы лишь до тех пор, пока я им позволяю!" - ухмыльнулся про себя Кальсом, а вслух произнёс:
- Ищущий да обрящет! Так было и со мной. В одном из хранилищ Рощи я обнаружил преинтереснейшую книгу, в которой рассказывалось о магии, не знающей ограничений. Иртанцы боятся и ненавидят её, называя запретной, а я называю её истинной, ибо, по моему мнению, такой и должна быть магия. Великая магия, достойная великого эльфа! Я изучил книгу от корки до корки, и в тот день, когда дочитал последнюю страницу, заявил о своём желании покинуть Рощу. Почти неделю мэтры уговаривали меня остаться, изводили нравственными беседами и стенаниями на тему, что я молод и не понимаю своего счастья. Но это они, а не я, не понимали главного: мне давно уже тесно в Храмовой роще. И, как только с увещеваниями было покончено, я вырвался на свободу. Мой путь лежал на юг, в предгорья Хмурых гор. Именно там, как писалось в книге, располагался центр истинной магии. Я очень торопился, поскольку понимал: отец и мать скоро хватятся меня и начнут искать, ведь вести из Рощи быстро доходят до нужных ушей... Порталами я достиг Полночной низменности и углубился в пещеры. В книге говорилось, что только страждущий получит доступ к истинным знаниям, и, пробираясь по тёмным туннелям, что выстроили ещё змеелюды, я держал разум и сердце открытыми. - Кальсом придвинулся к Йолю и посмотрел ему прямо в глаза: - Ищущий да обрящет! И я обрёл. Тёмное знание осветило меня. В глубинах пещеры я отыскал колодец, заполненный не водой, а прекрасным магическим светом. Ярко-фиолетовым, как степная фиалка. Свет звал, манил меня, и я принял приглашение. Я погрузился в колодец по грудь. Я черпал волшебный свет горстями и умывался им. Я пил свет до тех пор, пока он не погас. И на дне колодца я обнаружил старинный фолиант, полный величайших заклинаний!
- Однако они не помогли тебе избежать возмездия! - нашёл в себе силы усмехнуться Йоль.
- Глашатай! Этот урод помешал мне! Своим крысиным нюхом он учуял моё колдовство! - прорычал Кальсом, но тут же взял себя в руки и, состроив благодушное лицо, продолжил рассказ: - Но про Глашатая - позже... Я вернулся домой, извинился перед родителями за отлучку, соврав, что после аскетичной жизни послушника мне захотелось немного покуролесить. Вскоре отец предложил мне должность секретаря в Белом дворце, и я согласился. Эльфу, собиравшемуся стать великим, необходимо уметь править, и лучше всего этому учиться, наблюдая за королём! В общем, последующие двадцать лет я провёл в трудах: днём отправлялся на службу, ночью - штудировал книгу истинной магии. С теорией проблем не возникало, а когда появлялась необходимость проверить боевые заклинания на практике, я брал короткий отпуск и отправлялся на Дальние рудники, к гномам. Вот где раздолье для боевых магов! Бьёшь тварей, рвёшь на мелкие кусочки, а их поголовье не уменьшается. Впрочем, я отвлёкся... Итак, я освоил большинство заклинаний, описанных в книге, и на повестке дня стал вопрос: что дальше? Знания знаниями, но для обретения власти их одних мало. Нужны ещё отвага и умение рисковать.
- Ты рискнул и облажался!
- Куда ты торопишься, принц? В пыточную? Неужто род Маро породил извращенца?
- Мне плевать на твою исповедь!
- Ой ли? У тебя, мой юный родич, глаза горят от желания услышать мою историю до конца!
- Нет!
- Да. Сказать, почему? Ты хочешь узнать, что я чувствовал, убивая твоего деда, моего дядю!
- Это очевидно. Ты ничего не чувствовал, ты просто хотел занять его место!
- Не спорю. Может, я действительно выбрал не слишком удачный пример. Но вот что ты точно мечтаешь узнать, это настоящее имя Оникса. Ты, как и все первородные, повёрнут на родах и чести! А мой малыш ни за что и никогда не назовёт своего имени, поскольку и, надо заметить, вполне справедливо больше не причисляет себя к эльфам. Как и я, Оникс - порождение истинной магии.
- Магии смерти! Ты некромант, Миранель. Изволь называть вещи своими именами! - Йолинель титаническим усилием заставил себя поднять голову: - От тебя разит падалью и тленом. А Оникс - живой!
- Вы заблуждаетесь, Ваше ушастое высочество. Но и об этом позже. Оставим мальчишку на сладкое, так сказать. - Кальсом посмотрел на небо, прикинул что-то в уме и вновь обратил взор на пленника: - Пожалуй, с первой частью повествования пора заканчивать. Тем более что ваши летописи почти не врут. Я действительно всадил отравленный редчайшим ядом клинок в спину твоего дедули. Яд, кстати, я изготовил сам, и противоядия от него до сих пор не найдено. Тупые мэтры! Ничего не умеют, только кичатся своим положением! Надеюсь, я увижу, как их драгоценную Рощу спалит очищающий пламень истиной магии. Стоп! - Мастер быстро коснулся пальцами рта принца, запечатывая его заклинанием. - Не стоит их защищать, а то, боюсь, не сдержусь, отрежу твой розовенький язычок и останусь без собеседника. Нам с тобой ещё не один час коротать, принц, так что помолчи, сделай одолжение.
Йолинель возмущённо оскалился, но впечатления на мастера не произвёл, видимо, тому не терпелось продолжить исповедь.
- Чтобы ни говорили, у меня был отличный и простой в исполнении план. Я собирался одновременно покончить с королевской четой, принцем и стоящими передо мной наследниками, в количестве трёх штук, одним из которых, к твоему сведению, был мой отец. Видишь, на какие жертвы я готов был пойти, чтобы спасти государство! Но Глашатай остановил меня прежде, чем я добрался до королевы и принца. В результате, задуманный мною переворот превратился в банальное убийство, не принесшее пользы ни мне, ни стране. А ведь я даже злоумышленника подготовил. Внушил старому мэтру Забиэлю, что это он все убийства совершил. Представляешь, как здорово всё могло получиться! Идеально. Забиэля отлучили бы от Леса, и он спокойно умер, всё равно ему недолго оставалось, а я взошёл бы на престол в порядке живой очереди. А так? Забиэль без всякой пользы почил где-то под кустом в Храмовой Роще, я же... Не хочу вспоминать, как мне было паршиво! Если б не истинная магия, сдох бы в слезах и соплях о милом и глупом Миранеле. Но кукиш! Я всех переживу! Потому что, в отличие от остальных изгнанников, принял нового себя! Отринул прошлое, позволил истинной магии изменить своё сознание. Теперь я почти что вечен! Первородные вымрут, как только Тёмное пророчество вступит в силу, а я буду жить!
Йолинель дёрнулся в руках фантошей, из раны вновь пошла кровь. Кальсом бросил на него равнодушный взгляд, перевёл глаза на чёрные каменные стены замка и улыбнулся:
- После чудовищной экзекуции, навеки изуродовавшей мой прекрасный облик, я полвека странствовал по Иртану, не представляя, где осесть и что делать дальше. И все это время я жил под личиной. Унизительное положение. Знать, что при виде твоего настоящего лица, окружающие начнут шарахаться, морщиться от отвращения и плеваться. Но и под личиной жить не просто: рано или поздно рядом появляется маг, способный распознать твоё колдовство, и тут же возникают вопросы. Зачем тебе личина? От кого ты прячешься? Приходится покидать насиженное место, бросать нажитое... Но мне повезло. Я нашёл себе новый дом и новую семью. - Кальсом поднял голову к небу и довольно кивнул. - Надеюсь, ты хорошо рассмотрел Геббинат снаружи. Пришло время осмотреть его изнутри!
Миг, и Йолинель уже стоял на большой площади, выложенной ровной и розовой, как щёчка младенца, каменной плиткой. Правда, "стоял" по отношению к принцу было громко сказано. Он скорее висел на руках у бесстрастных ко всему и вся фантошей. Голова кружилась, металлический привкус во рту сводил с ума. Чувствуя, что силы на исходе, Йоль попытался воззвать к Великому Лесу, но животворная магия не смогла пробиться сквозь чёрный кокон, окружающий его.
"Как я раньше этого не заметил? - ужаснулся принц и тотчас уловил тихий ментальный шепот: фантоши, что конвоировали его, колдовали. В едином ритме и темпе они раз за разом проговаривали магические слова, поддерживая защитный барьер, который не мог преодолеть даже Великий Лес. - Воистину чудовищные создания. Сколько их у Кальсома? Четыре, пять сотен? Если они способны действовать, как единый механизм, то их колдовство сметёт всё на своём пути. Они как шуары... Но почему тогда Кальсом до сих пор не задействовал их? Зачем пресмыкался перед сатрапом? Зачем ему чужая армия, если есть своя? Или в его созданиях имеется изъян?"
- Ну и как тебе парадный дворик? - устав ждать от принца хоть какой-то реакции, громко спросил Кальсом.
Йолинель вздрогнул и сфокусировал взгляд на изгнаннике:
- Тебе так важно моё мнение?
- Конечно! Вдруг ты скажешь что-то дельное, и я подправлю дизайн. Согласись, перемены в интерьере и ландшафте вносят свежую струю в размеренное существование.
Пергаментную кожу Кальсома прорезали глубокие складки на лбу, щеках и в уголках золотисто-красных глаз. Худые плечи подрагивали от сдерживаемого смеха. Он откровенно издевался над пленником и получал от этого громадное удовольствие.
- Смотри внимательнее, принц. - Мастер поднял руку и обвёл ею площадь: - Что ты видишь?
Усталый взгляд Йолинеля прошёлся по розовой мостовой, по антрацитово-чёрным стенам зданий, по широким ступеням лестницы, ведущей к замковым воротам, и замер на огромном мозаичном панно, что красовалось над створами. Сначала ему показалось, что в хаотично расположенных кусочках нет никакого смысла, просто вихрь разноцветных брызг, закрученный по воле неизвестного творца, но потом он словно прозрел. Разрозненные кусочки сложились в жуткую, леденящую душу картину: жадные языки пламени пожирали искорёженные, поломанные деревья, между которыми метались эльфы с искажёнными страхом и болью лицами. Лес горел и осыпался серым пеплом, лишая их надежды на спасение.
- Ты точно извращенец, Миранель! - сквозь зубы процедил Йоль.
- Он увидел? Везёт же. Сколько я ни пытался разглядеть, что же в действительности изображено на панно - тщетно!
Принц резко повернул голову, отчего на мгновение перед глазами вспыхнули звёздочки и круги, а в ушах зашумело, и посмотрел на приближающегося к ним мужчину. Человека. Очень красивого человека: высокого, стройного, с приятным молодым лицом. На вид ему можно было дать не более тридцати, если не принимать в расчёт абсолютно седых волос и блеклых, светло-карих глаз.
- Эта картина только для эльфов, Абинар. Только первородные способны осознать и прочувствовать всю глубину моего замысла. Мне даже пришлось обезглавить художника, дабы он не проболтался, - с довольным видом сообщил Кальсом, но Йоль его не услышал: он во все глаза таращился на седовласого мужчину в простом дегтярно-чёрном балахоне.
- Магистр Абинар? Но как? Я читал в летописях, что Вы умерли четыреста лет назад! - воскликнул принц, ошарашенный настолько, что даже не удивился тому, что вновь может говорить.
- Четыреста сорок пять, если быть точным. - Мужчина снисходительно посмотрел на пленника. - Мне нужно было умереть, иначе возникли бы вопросы. Пусть Орден в то время занимал не слишком значимую позицию в политике Тирата, но смена руководства всегда привлекает внимание.
- Я всегда буду благодарен магистру за то, что он принял меня, поверил в меня и доверился мне! - торжественно произнёс Кальсом. - Когда я пришёл в Геббинат, уставший и обозлённый на весь мир, Абинар выслушал меня, принял в Орден, несмотря на клеймо изгнанника, и позволил практиковаться в истинной магии!
- И не прогадал. Мы все не прогадали. - Бывший магистр почтительно поклонился своему преемнику. - Вы подняли Орден на небывалую высоту. И, что самое главное, даровали нам, своим верным адептам, долгую жизнь.
- Да, друг мой, это был мой дар новой семье.
- Мы никогда не устанем благодарить Вас за него, мастер. А ещё за то, что наша жизнь не только долгая, но и интересная. - Абинар с фанатичным блеском в глазах посмотрел на Йоля: - Вы и представить себе не можете, Ваше высочество, какое это увлекательное занятие превращать обычных людей в фантошей, наполнять пустую оболочку умениями и знаниями, добиваться совершенства во всём.
- Хватит! - не выдержал Йолинель. - Не стоит прикрываться красивыми словами, вы все обычные убийцы!
- Обычные? - Абинар скептически приподнял бровь и перевёл взгляд на Кальсома: - Он не понимает.
- А ведь услышал достаточно. Судя по всему, эльфийский принц глуп как пробка, так что мы сделаем одолжение Федерации, избавив её от недалёкого правителя.
- Так убей меня и покончим с этим! Мне до смерти надоело смотреть на ваши павлиньи танцы!
- Ну вот, он опять торопится, Аби. И почему ему так не терпится уйти за грань? - Мастер наклонился к пленнику, смочил кончики пальцев в его крови и поднёс руку к своему лицу. - Ты слышал про заклятье непрожитых дней, Йолинель?
- Нет.
- Тогда поясню: это заклятье позволяет отбирать жизнь у одних людей и продлевать её другим, более достойным и нужным.
- Это противоестественно!
- Для кого как. Думаю, Абинар и остальные мои подмастерья с тобой не согласятся. - Кальсом хмыкнул. - Человеческая жизнь слишком короткая, а у нас далеко идущие планы.
- Сделать всех эльфов фантошами?
- И стать поистине бессмертными! - с придыханием произнёс Абинар и посмотрел на мастера: - Всё готово, как Вы приказывали.
- Спасибо, Аби. Но прежде мы ещё немного побеседуем с нашим драгоценным гостем, восполним пробелы в его образовании, так сказать.
- Что ж, не буду вам мешать.
Бывший магистр церемонно поклонился и, развернувшись, стремительно зашагал прочь, а мастер аккуратно вытер пальцы носовым платком, убрал его в карман и сложил руки на груди.
- Итак, мой родич-недоучка, я обещал тебе рассказать всю мою историю, и намерен сдержать обещание. Кстати, мы подошли к самой интересной части. Ты же хотел узнать, кто такой Оникс?
- Я хотел узнать его имя.
- Возможно, я назову его. Но сначала, я хочу, чтобы ты понял, что такое фантош!
- Судя по тому, что вы с Абинаром вещали, фантоши - люди, у которых ты украл годы жизни и отдал подмастерьям.
- В точку! - Кальсом обрадовался как ребёнок и даже прищёлкнул пальцами от удовольствия: - А ты не так глуп, как я боялся. Ненавижу иметь дело с дураками! Итак, изначально это были лишь пустые оболочки, мертвецы, которым одна дорога - в могилу. Но потом я подумал: зачем пропадать добру? И, воспользовавшись заклинаниями истиной магии, я оживил трупы, вложил в них самые разнообразные знания и навыки, нарёк фантошами и сделал их своими солдатами.
- Скорее наемниками. Ты же торговал ими!
- Торговал. И доход получал не маленький. Да только фантоши всегда оставались моими солдатами. Стоит мне щёлкнуть пальцами, и моя армия соберётся воедино!
- Великолепно! - Йолинель растянул бледные губы в язвительной улыбке. - Одного не пойму: к чему всё это? Зачем торговать солдатами, вместо того, чтобы воспользоваться ими по прямому назначению? Ты же мечтал о власти, Миранель, начал бы с Тирата. Зачем оставаться главой Ордена, когда можно возглавить целое государство? Или всё не так гладко, и фантоши имеют какой-то дефект?
- Мои фантоши безупречны! Всё дело в том, что они нуждаются в зарядке, ведь изначально они мертвы. Но, находясь рядом с хамирами, фантоши накапливают жизненные силы. Десять-пятнадцать лет, и ресурс полон. Далее фантош может существовать в автономном режиме.
- Выходит, они как пиявки присасываются к хамирам и пьют их жизнь?..
- Жизнь и магию. Тиратцы в этом плане оказались очень удобными донорами, с их-то стремлением отрицать собственные магические способности.
Йолинель ненадолго задумался, а потом упрямо тряхнул головой:
- Пусть так. Но Оникс - живой! Это даже Великий Лес признал!
- Вот как? - Кальсом поморщился. - Ну... раз Великий Лес... Хорошо, сознаюсь: мальчишка действительно живой. Но он больше не эльф, что бы ты там себе не воображал! Просто технология его создания несколько отличается от обычной.
- Объясни!
- Наконец-то ты перестал скрывать свой интерес, принц, - надменно оскалился Кальсом. - Может, позовёшь мальчишку, и я всё покажу на практике?
- Ни за что!
- Позовёшь, позовёшь, куда ты денешься. Только чуть позже. А пока открою тебе ещё один секрет, раз уж сегодня у нас день откровений: Оникс стал моим самым весомым козырем в деле развязывания войны с Федерацией. Дело в том, что Селнир Дестаната до жути боялся старости. Он мечтал жить долго-долго и до самой смерти оставаться бодрым и полным сил. Я не мог не воспользоваться его слабостью. Я предложил ему украсть долголетие у эльфов, и он с радостью согласился. Он приказал Нигмару Саттолу выделить мне искусных магов, и вместе с моими подмастерьями они спланировали вылазку на территорию Федерации. Они всё сделали сами, я лишь внёс пару предложений, благодаря которым среди захваченных эльфят оказался внук Глашатая Леса. Представляю, как он визжал и корчился, узнав о потере!
- Так Оникс - внук Глашатая?
- Оникс - фантош! Он - пустой сосуд, вместивший в себя жизни шестерых эльфят! Он был выращен и обучен, как обычный фантош, но на деле ему предназначалась одна единственная роль - жить рядом с сатрапом и поить его своей жизненной силой, благодаря чему Селнир правил бы Тиратом долго-долго. Правда, насколько долго, я умолчал, иначе Дестаната оставил бы мысли о захвате Федерации. А так, стоило намекнуть, что срок действия батарейки всего лет двадцать, и мы начали готовиться к войне.
- Значит, Великий Лес признал Оникса только потому, что почувствовал в нём жизненные силы пропавших эльфят?.. - расстроено протянул Йолинель. Он не желал верить словам мастера, но, помимо воли, искорка сомнения вспыхнула в глубинах его души.
Кальсом же в очередной раз взглянул на небо, слегка просветлевшее в ожидании солнца, и скомандовал:
- Пепел! Лис! Проводите нашего гостя в Восточную башню.
Фантоши проворно потащили пленника к парадной лестнице. Йоль опустил голову на грудь, прикрыл глаза и расслабился, не препятствуя созданиям некромантской магии выполнять их работу, ему вдруг стало всё равно, что будет дальше. Душу заполнили разочарование и опустошение. Он так мечтал спасти Оникса, привести его домой, воссоединить с семьёй, вернуть ему родовое имя, а получалось, что все его мечты так и останутся мечтами. "Почему я верю ему? Он же изгнанник! Предатель! Лжец и манипулятор!" Но как ни убеждал себя Йолинель, сомнения не отступали. А когда перед внутренним взором замелькали картины нападения Оникса на обоз жриц, стало совсем невмоготу. "Что скажет отец, если узнает, что я сделал побратимом неизвестно кого... Великий Лес! Что я несу! Он эльф! Что бы с ним ни сделали, что бы ни отняли - он первородный! Если он и потерял имя, то я дал его вновь. Он - Маро!.."
- Отлично! Я уже заждался.
Знакомый голос вырвал Йолинеля из тягучей мути самокопания. Он открыл глаза и столкнулся с насмешливым взглядом светло-карих глаз. Абинар стоял возле какого-то странного сооружения, не то ложа, не то кресла с низко опущенной спинкой: толстые деревянные ножки, сиденье обтянуто белоснежной кожей. Вокруг ложа-кресла вилась голубовато-серая газовая дымка, при виде которой на затылке принца зашевелились волосы. Он не знал, что это, но испытывал твёрдую уверенность, что дымка таит в себе нешуточную опасность.
- И снова здравствуйте, Ваше высочество, - весело сказал Абинар и похлопал по белоснежной обивке. - Кладите его сюда.
Йолинель напрягся, но он был слишком слаб, чтобы оказать сопротивление фантошам. Пепел и Лис подтащили его к Абинару и уложили на кресло. Газовая дымка мгновенно заполнила рот и ноздри. Принц попытался задержать дыхание, но получил тычок в рану, вскрикнул и помимо воли глубоко вздохнул. По телу пробежала короткая судорога, а затем Йоль внезапно расслабился и успокоился. Тревожные мысли покинули разум, на душе стало легко и безмятежно.
- Всё хорошо, Ваше высочество?
- Откуда Вы знаете, кто я? - запоздало и как-то вяло поинтересовался Йоль.
- Разве ты ещё не понял? Мы в Геббинате все как единое целое. Мастер и подмастерья всё время на связи, дабы важная информация доходила вовремя...
- Телепаты.
- В какой-то степени.
Абинар кивнул и отступил, его место занял Кальсом.
- Пожалуй, бесед на сегодня достаточно. Ты и так узнал больше, чем кто-либо из иртанцев. Правда, знаниями своими поделиться не сможешь. Не до того тебе будет, принц, уж поверь.
Йоль хотел сказать что-нибудь резкое и ехидное, но, открыв рот, зашёлся в истошном, душераздирающем крике: мастер резким движением выдернул из его живота кинжал и тотчас погрузил в рану свою сухую, узловатую руку.
- Пришло время перерождения, принц! Во имя Тёмного пророчества и Чистого духа!
Глава 3.
Заговорщики.
- Палниш Шагор?!
Удивлению Морики не было предела. Конечно, все бершанцы (за редким исключением) в той или иной степени обладали магическими способностями, однако далеко не каждый мог незамеченным прокрасться в дом сильфа, обойдя хитроумные ловушки и развеяв защитные заклинания. По словам Тарго, список таких сильных и искусных магов включал бы не больше десятка персон, и имени пекаря в нём не было. И вспомнив, как буквально вчера сильф с затаённой гордостью говорил о том, что на его территорию даже комар незамеченным не проберётся, леди Теригорн нервно сжала подлокотники кресла. Во рту вдруг стало сухо и отчего-то горько, словно она глотнула какого-то неизвестного яда. Машинально взяв со стола чашку, Морика поднесла её к губам, залпом допила чай и, стараясь говорить спокойно и твёрдо, произнесла:
- Не ожидала Вас увидеть, господин Шагор, но, раз уж Вы здесь, присядьте и расскажите, что привело Вас в дом достопочтенного Тарго.
- Спасибо. - Палниш присел на диван, стоявший напротив чайного стола, приветственно кивнул федералу и, не теряя времени на экивоки, перешёл к делу: - Я пришёл к Вам, леди, с весьма неприятными новостями. Ваш муж, Миганаш Теригорн, вернулся в Дом Совета в сопровождении кварты желтушниц, и, как нам удалось выяснить, его сознание, мысли, дела и поступки полностью ими контролируются. Учитывая, что Сетраш и Грониш всегда были ярыми сторонниками Ордена, можно сделать вывод, что в Ликане произошёл государственный переворот. - Пекарь вгляделся в побледневшее лицо Морики и развёл руками. - К сожалению, это так, леди.
- Понимаю.
Морика выпрямилась и посмотрела в глаза Палнишу. Несмотря на бледный вид, она не производила впечатления растерянной и беспомощной женщины. Напротив, решительно сжатые губы, упрямо сведённые брови, серьёзный, пронзительный взгляд - всё это говорило о том, что первая леди Ликаны сдаваться не собирается, что она готова либо с победой войти в Дом Совета, либо взойти на эшафот. Повинуясь повелительному взгляду, пекарь поспешно кивнул и продолжил:
- Мы считаем, что освобождать старейшину бессмысленно, и предлагаем Вам, госпожа Морика, взять власть в свои руки.
- Мне? - Первая леди Ликаны с некоторым сомнением посмотрела на пекаря, перевела взгляд на Тарго, и тот недоумённо пожал плечами:
- А почему нет? Если говорить начистоту, на данный момент Вы единственная достойная кандидатура на пост Главного старейшины. Народ Вас знает и любит, а Вы прекрасно осведомлены о ситуации в стране. Так что незачем изобретать колесо. Вы должны возглавить восстание.
- Восстание это громко сказано, - вмешался Палниш. - О том, что власть переменилась, знают пока немногие, так что, думаю, мы сумеем обойтись малой кровью. Наша задача войти в Дом Совета, нейтрализовать жриц, предателей-старейшин, объявить Вас главой Совета и выступить с обращением к ликанцам.
- Как у Вас всё просто, господин Шагор... - задумчиво проговорила Морика, потом решительно вздёрнула голову, поймала взгляд Палниша и требовательно спросила: - Какими силами Вы располагаете? Что даёт Вам основание утверждать, что нам удастся справиться с элитными силами Главной жрицы? Хотя... Ваше проникновение в дом Тарго уже говорит о многом.
Сильф с интересом уставился на гостя, и тот, ни слова не говоря, достал из-за пазухи витую цепочку из серебристого металла.
- Амулет Тарамуша?! - одновременно выпалили маги, коротко взглянули друг на друга и продолжили в один голос:
- Но откуда он у Вас?
- Он считался утерянным!
И с любопытством уставились на пекаря. Губы Палниша растянулись в лукавой улыбке:
- Это приданое моей жены, господа. Амулет достался ей от матери, а той - от своей матери, и так далее... В общем, история его появления в семье забылась. Да сейчас уже это и не важно. Главное, мы вполне можем использовать его силу, чтобы проникнуть в Дом Совета.
- Но на всех-то мы его не растянем, - заметила Морика и обратилась к сильфу: - Думаю, Вам пора раскрыть карты. Вряд ли Вы испрашивали разрешение у правителя только для того, чтобы оказать мне моральную поддержку.
- Разумеется, нет, леди. Вы ведь знаете, что сильфы удивительно свободный и независимый народ. Такие как я, много лет прослужившие в армии Федерации - редкость. Сильфы предпочитают оставаться свободными. Мы служим, лишь когда хотим и кому хотим, и долго задерживаться на одном месте не любим. Сами понимаете, если комнату долго не проветривать, воздух в ней становится затхлым, непригодным для дыхания.
Разведчик остановился, чтобы перевести дыхание, и Морика тут же вклинилась в грозивший затянуться монолог:
- Простите великодушно, Тарго, но мы с господином Шагором прекрасно осведомлены об особенностях Вашей расы. Как и король эльфов, мы уважаем Ваши традиции и понимаем, что Вы помогаете нам исключительно по своей воле. И, в связи с вышесказанным, не могли бы мы сразу перейти к делу? Интуиция подсказывает мне, что нам нужно поторопиться и начать действовать как можно скорее, иначе - опоздаем.
Леди Теригорн добродушно улыбнулась, и её улыбка озарила комнату, разогнав по углам надоедливый, тягучий сумрак. Тарго с досадой взглянул на ликанку, но тут же опомнился, видимо, сообразив, что имеет дело с будущей правительницей, и чётко, по-военному доложил:
- В моём распоряжении имеется отряд сильфов-наёмников, я подам знак и через час они будут готовы к штурму Дома Совета.
- Действуйте! - скомандовала леди Теригорн и обратилась к пекарю: - А что можете предложить Вы?
Палниш немного замялся, однако строгий взгляд Морики не оставил ему шансов отмолчаться.
- Дело в том, госпожа Теригорн, что я не только глава бершанских пекарей, но и председатель одного тайного общества. Общества недовольных политикой Ордена Солнца магов. В нашей организации состоит множество влиятельных и известных ликанцев. Мы планировали осуществить мягкий государственный переворот: на следующих выборах старейшины победил бы наш ставленник...
- Постойте! - Морика с недоумением посмотрела на заговорщика. - Но зачем тогда вам нужна я? Если имеется целая, мягко говоря, оппозиционная организация, то наверняка у вас есть и свой лидер - кандидатура на пост следующего Старейшины.
- Есть, - не стал отпираться Палниш. - Эта кандидатура перед Вами. Да вот только жрицы опередили нас. Боюсь, выборы теперь состоятся не скоро, если вообще состоятся. О честной борьбе в любом случае можно забыть, и если сейчас я окажусь у власти - буду выглядеть узурпатором. А чем я тогда лучше жриц? Вот мы и решили, что единственный человек, который может стать во главе Совета на законных основаниях, это Вы, леди. Вы замените тяжело больного мужа и народ примет Вас, поскольку Вы пользуетесь в Бершане огромным уважением. Так мы избежим никому не нужной гражданской войны, ну а жрицы... Вы ведь тоже не являетесь горячей поклонницей сего культа и с большим сомнением относитесь к политике Великой Матери.
- Да уж...
Морика сплела пальцы в замок, оторвала взгляд от лица несостоявшегося кандидата на пост старейшины и уставилась в левый верхний угол гостиной. Известие о том, что в Бершане, под носом у Совета, действовала некая тайная организация, оказалось не из приятных. "Интересно, а жрицы знали про заговорщиков?" - мелькнула мысль, однако развивать её дальше было некогда и незачем. Леди Теригорн уже приняла решение, и отступать было не в её правилах.
- Значит Ваше... хм... сообщество готово оказать мне всяческую поддержку в узурпации власти в Ликане?
- Почему же сразу в узурпации? Вы как преемница своего супруга просто займёте его место в Совете, назначите новых старейшин...
- Из числа Ваших сподвижников, я полагаю?
- Думаю, это будет логично и правильно. Наше общество, также как и Вы, не согласно с политикой Ордена. Под предлогом заботы о стране жрицы намерены втянуть нас в войну с Федерацией. Нам же гораздо выгоднее дружить с малыми расами. К тому же Тират наверняка собирается послать наших магов и наших солдат на передовую, а потом, когда мы ослабеем, договор из равноправного превратится в вассальный. И родство с сатрапом не спасёт! Удивительно, как вы раньше этого не поняли?!
- Знаете, Палниш, сейчас больше всего мне хочется спросить у Вас, зачем же тогда вам столь недальновидная правительница? Но я не буду этого делать. Не хочу вступать в бессмысленную дискуссию о том, кто прав-виноват и что нам теперь делать. Ошибки нужно исправлять, что я и попытаюсь сделать. И поэтому повторяю вопрос: чем конкретно ваше сообщество готово помочь мне в данный момент? Или патетичные речи это всё, на что вы способны?
- Простите, леди Теригорн, мы знаем, что Вы далеко не всегда разделяли мнение супруга по вопросам управления страной. Поэтому и рискнули обратиться к Вам. А предоставить Вам мы можем Армию. Все расположенные в городе и окрестностях части, в том числе и магические гарнизоны, находятся под контролем наших людей. У нас есть силы, способные противостоять жрицам.
- То есть Вы признаёте меня правительницей Ликаны и клянётесь мне в верности. Так? Или Вы не уполномочены на столь серьёзные действия?
- Отчего же. - Главный пекарь Ликаны поднялся и тотчас опустился на одно колено.- От лица всего нашего общества, я приношу Вам, леди, клятву верности. Мы верны Вам до тех пор, пока Вы действуете во имя и на благо нашей страны.
И склонил голову, ожидая ответа.
- Я принимаю вашу клятву, господин Шагор. Поднимитесь и подойдите ко мне. Мы скрепим наш союз заклинанием магической печати. Надеюсь, Вам не надо объяснять, что это значит.
- Конечно, нет, леди Теригорн.
Палниш и Морика одновременно поднялись и шагнули друг к другу. Левые ладони магов сошлись в крепком рукопожатии, взгляды встретились, и в гостиной зазвучали слова заклинания. Сплетённые руки окутало облако густого серебристого тумана, повеяло свежестью первого весеннего дождя. И вдруг, словно повинуясь взмаху волшебной палочки, запах пропал, туман испарился, оставив на мизинцах магов тонкую, едва различимую серебристую полоску. Морика и Палниш разжали руки, шагнули назад и слегка поклонились друг другу. Союз был заключён, связавшее магов заклинание стало гарантом чистоты их намерений и верности слову. Теперь под страхом смерти они не могли нарушить обещания данные друг другу.
Леди Теригорн уселась в кресло и сообщила:
- А теперь слушайте меня внимательно, Палниш, ибо действовать мы будем незамедлительно!..
Гедерике снился удивительно красочный, живой сон. Она, маленькая девочка со смешными косичками, в коротком красном платьице бегала босиком по мягкой траве, смеялась и срывала бело-розовые мохнатые цветы с длинными гибкими стебельками, которые так легко сплетались в венок. Набрав целую охапку, Геда подбежала к садовой скамейке с витой спинкой, где, тихо беседуя, сидели её мама и няня. Девочка забралась на тёплые доски и принялась плести венок. Бело-розовые головки послушно складывались в волнистую пушистую линию, и скоро она держала в руках восхитительную цветочную корону.
- Мама! Это тебе, мама! - Геда тронула Морику за плечо и, когда та обернулась, протянула ей венок. - Надень, пожалуйста!
- Как скажешь, детка.
Леди Теригорн осторожно взяла венок-корону, возложила его себе на голову, и Гедерика радостно захлопала в ладоши: