Ночь. Фонарь. Крыльцо. Громкий стук взрывает тишину, заставив вороватого кота отпрянуть от кринки со сметаной, а добропорядочных граждан, коими, несомненно, являются Миранда и Гошка, вскочить с постелей и нестись к двери. На пороге они - кошмар березерской колдуньи - родственники бывшего мужа.
- О! Нет!
Миранда хватается за голову и слышит в ответ:
- Мы тоже рады видеть тебя, дорогая. Извини, что среди ночи. Сама понимаешь, билеты на ночной дилижанс вдвое дешевле, а мы не привыкли деньгами бросаться. По копеечке собираем.
Расширившимися от ужаса глазами колдунья смотрит на гостей - полноватую старую деву в кружевном чепце и лысого мужчину с бесконечно глупой улыбкой, одетого в косоворотку и полосатые штаны - и мысли её уносятся на несколько месяцев назад, когда такой же настойчивый стук безжалостно поднял её среди ночи...
Приезжая в Березерье, сладкая парочка, незамужняя сестра бывшего супруга Мигрения и его же слегка туповатый братец Остолопий, неизменно останавливалась в доме Миранды. Прошлый визит продолжался всего неделю. Но что это была за неделя! Казалось, "званые" гости везде, куда не пойди, какую дверь не открой. И при этом они прямо-таки сочились любезностью и заботой, так что Миранде порой казалось, что это она приехала в гости к дражайшим родственникам.
- А давайте пить чай! - без стука врываясь в рабочий кабинет колдуньи, добросердечно восклицала Мигрения и хлопала невинными поросячьими глазками.
Ей было абсолютно плевать, что своим появлением она нарушила сложный магический процесс, а значит, Миранде придётся всё начинать заново, отодвигая сроки выполнения заказов, а потом выслушивать претензии клиентов. Некоторые из которых, например, березерский мэр, не получив вовремя колдовского допинга, ругались так - докеры бы в порту покраснели...
А так как Гошка, едва дорогие гости переступали порог, вместе с Василием смывался в Красные Огоньки, помочь хозяйке было некому - приходилось бросать дела и греть самовар. В процессе, как правило, выяснялось, что к чаю хорошо бы ещё и плюшек. И варенья. И маслица с холодка...
- А что, милочка, - елейным голоском осведомлялась Мигрения, придирчиво наблюдая, как Мира моет посуду, - Гошенька всё также поддаёт? Как же ты, бедняжечка, с ним мучаешься!
В ответ Миранда отчётливо скрипела зубами, и гостья, удовлетворённо улыбнувшись, принималась с деловым видом сметать пылинки со стола, попутно предлагая (наверное, уже в сотый раз!) прислать почти новую клеёночку, в позапрошлом веке полученную в наследство от тётушки. По мнению Мигрении, невестка должна была руками и ногами уцепиться за столь щедрое и выгодное предложение, а она почему-то не цеплялась, и гостья замолкала, искренне недоумевая, как можно быть настолько расточительной и недальновидной. Ведь надо же и детям что-то в наследство оставить!
Братец же Остолопий, воплощение скромности и застенчивости, одаривал свою бережливую (не чета вертихвостке Мире!) сестрицу одобрительным взглядом и с умным видом принимался разглагольствовать о законах магического мира и политике короля Мирабура V. Правда, надолго его не хватало, и монолог "о высоком" плавно перетекал в рассуждения о частом приплоде бабочки-полоскуньи в Северных чертогах Малого Зума, о необходимости внесения изменений в правила правописания великого и могучего березерского языка (как слышим, так и пишем), о жупице-марцедонке, на которую великолепно клюёт экваториальный бескаль (ну и что, что бескаль не рыба, а птица - клюёт же!). Раздухарившись, Остолопий начинал нести полную околесицу, и Миранда едва сдерживалась, чтобы... Нет! Никаких огненных шаров и молний. Врезать бы кулаком промеж глаз!..
В районе печени начинает закипать желчь, и Миранда чувствует, что до смертоубийства - считанные секунды. Один, два, три...
- Никого нет дома! - рявкает она, захлопывает дверь, и дом исчезает, оставляя гостей на одиноком пустыре, заросшим бурьяном и колючками.