Среди ночи зазвонил телефон. Еще окончательно не проснувшись, я посмотрел на часы, было половина второго, и снял трубку.
--
Горин, спишь?, - раздался в телефоне голос моего начальника, капитана Вологжанина.
Чувствовалось, что он был в изрядном подпитии.
--
Сплю, - ответил я.
--
А я работаю., - продолжил он.
--
И что дальше?
Обычно, я никогда не хамлю, но бессмысленность этого ночного звонка, меня уже начала раздражать.
--
Нет, ну ты спишь, а я работаю. Тебе ничего на ум не приходит?, - продолжал раздаваться в трубке пьяный голос.
--
Не успел выполнить свою работу днем - работай ночью., - не выдержал я и бросил трубку.
Звонок не повторился, но сон был окончательно испорчен.
Как-то все пока, а это уже целых пять месяцев, "не ладилось" в службе лейтенанта Горина Владимира Георгиевича, на новом месте, сначала в Чехословацком городе Турнове, теперь вот в местечке Врхбела. Давно вышел срок получать очередное воинское звание, однако об этом, как-то даже никто и не вспоминает.
А началось все еще весной в Омске. Очередной отличный выпуск курсантов учебного взвода, командиром которого я был. Вызов в отдел кадров дивизии и предложение о продолжении службы в Германии. Однако, предлагаемая должность, была на ступень ниже той, которую я занимал в настоящее время. Это и послужило причиной моего отказа от благ "западной цивилизации" и очередной "разборки" дома с тещей, Зинаидой Григорьевной и женой Леной. Попутно, следует отметить, не вдаваясь в причинно-следственные связи, что с самого малолетства воспитывали мою жену ее дедушка и бабушка. Обоим далеко за шестьдесят. Уж не знаю, где и на ком она училась своему тещинскому делу, но знала его прекрасно. И своему зятю, то есть мне, старалась накатывать в соответствии с лучшими тещинскими традициями. Начиная от посуды, порядка в квартире, и заканчивая - получку на стол. Хотя, если быть до конца последовательным и правдивым, то я и сам далеко не ангел, и не раз давал повод для адекватных действий со стороны как моей жены, так и тещи по отношению к моей персоне. Но действие рождает противодействие, и, как следствие, взаимное неудовольствие друг другом у нас с ней только нарастало. Муж моей тещи и мой тесть, Александр Васильевич, умнейший и добрейший человек, ныне пенсионер, в своем далеком далеке, несколько лет работал в Министерстве Иностранных дел дипломатическим курьером, со всеми вытекающими для семьи последствиями. Это и иностранные шмотки, посуда, мебель, квартира в Москве и многое другое. В том же далеком далеке, по разным причинам (предвоенные "сложные" годы и война), все это было утрачено. Однако память о былом семейном благополучии, а главное о причине его возникновения, в Зинаиде Григорьевне была неистребима.
--
Думаешь только о себе. А у тебя жена, сын! Кто о них подумает. Живете, как на вокзале., - вечно "прочищала" она мне мозги.
--
Знаете, работать мне. И мне не безразлично где и кем, так что и решать, извините, тоже мне. - пытался я огрызаться.
Заканчивались подобные перепалки, как по вопросам моей служебной деятельности, так и практически по всем остальным вопросам семейного бытия, обычно, ссорами. И хуже всего было то, что моя жена, почти всегда занимала сторону своей матери. Поскольку разговоры "за жизнь", а вместе с ними и скандалы, возникали с настораживающей регулярностью, то и отношения с женой постепенно портились. К настоящему времени они были очень трудными, если не сказать никакими. Чем дальше, тем больше и разрубить этот Гордиев узел, на мой взгляд, можно было только одним способом - уйти из семьи, не оглядываясь ни на прожитые совместно три года, ни на растущего сынишку. Собственно он и являлся причиной того, что разрыв не произошел до сих пор.
Где-то через месяц, меня снова вызвали в отдел кадров и вновь предложили работу за границей, на этот раз в Чехословакии. Предлагаемая должность была абсолютно не по моей специальности, но должностная категория - капитан, соответствовала моей нынешней. Поэтому, не особенно задумываясь о последствиях, я дал согласие и, после оформления документов, убыл к новому месту службы. Перед этим, совершенно определенно объяснившись с женой, и попрощавшись с ней с сыном.
Чужая страна, чужой, чистенький ухоженный город Турнов, с советской воинской частью на окраине.
Выполнение обязанностей по любой должности, начинается с ее приема. Эта не была исключением, поэтому мой сменщик, капитан Лысенко, парень, на вид, веселый и свойский, передавал мне дела, а я, лейтенант Горин, их принимал. Передача дел и должности предполагала, в частности, передачу секретных документов, книг, папок, отдельных листов, карт, схем и т.д., наличие которых, естественно, нужно было проверить. Поскольку опыта в подобной работе у меня действительно не было, я надеялся, что по ходу передачи, Лысенко и введет меня в курс дела, то есть растолкует, что и как нужно принимать, а в последствии, работать. В течении трех последующих дней мы с ним "перевернули" всю библиотеку, проверили наличие всей материальной базы, т.е. закончили все мероприятия по приему-сдаче должности.
--
Товарищ подполковник, капитан Лысенко дела и должность помощника начальника связи сдал!, - бодро отрапортовал мой сменщик начальнику штаба соединения..
--
Товарищ подполковник, лейтенант Горин дела и должность помощника начальника связи принял!, - не менее бодро отрапортовал я.
--
И какие же выявили недостатки? Все на месте?, - спросил меня подполковник Сергеев.
--
Так точно. Все на месте., - ответил я.
Вот здесь, скорее всего и началось мое "не заладилось". Начальник штаба, молча подошел к своему сейфу, открыв его, достал какой-то документ и положил его передо мной на стол.
--
Что можете сказать насчет этого?, - спросил он.
Передо мной лежала какая-то схема, в углу которой значился гриф секретности, номер экземпляра и прочие атрибуты секретного документа. О том, что этот документ должен быть не в сейфе начальника штаба, а в моей, теперь уже, библиотеке, я догадался сразу. Ответа на поставленных вопрос у меня не было и вся моя бодрость куда-то улетучилась.
--
А вы, товарищ Лысенко, почему не сказали своему сменщику о том, что документ вами утерян? Постеснялись, наверное? Что ж, с вами все понятно, вы свободны. А вы Горин присаживайтесь, с вами еще побеседуем.
После того, как Лысенко ушел, начальник штаба продолжил:
--
Вы, товарищ лейтенант, в своей настоящей должности, меня, как начальника штаба соединения, абсолютно не устраиваете. Я ваши документы изучил. До вас был офицер безответственный и ленивый, я имею в виду Лысенко. А на его место прибыл офицер, т.е. вы, совершенно без опыта работы и соответствующих знаний. Я буду категорически против того, чтобы вы оставались в этой должности. Вам все понятно?
Да, мне было все понятно, кроме, разве что того, кем я буду и чем я буду заниматься.
--
Я доложу о своем решении в штаб Центральной группы войск. Приказом по части вас утвердят в назначенной должности и вы поступаете в распоряжение начальника связи, но к практическому исполнению своих обязанностей вы не допущены. Ключи от библиотеки будут хранится у меня. Пока не будет решен вопрос о вашем дальнейшем использовании, будете выполнять отдельные поручения начальника связи.
Вот и приехали. Отдельные поручения начальника связи соединения майора Скляр.
--
Товарищ майор, я вам нужен?
--
Нет, не нужен.
--
Если понадоблюсь, буду там-то.
Первый день, второй, третий... Месяц, второй... Оказывается, тяжело быть никому не нужным ни на работе, ни после нее. Между тем, зарплату платили исправно, и, даже, выделили маленькую, комнату в девять квадратных метров, в двухкомнатной квартире. Вторую комнату, в двенадцать квадратов, занимала семья из трех человек. Муж, капитан, командир батареи, татарин по национальности; жена, Света, русская, и их маленькая дочурка. Сосед мой, трезвый - мужик, как, мужик, а как выпьет - вечно жену свою, колотит. Раз я вмешался, "финик" ему под глаз поставил, но оказалось, что напрасно. Это у них развлечения такие. Получил из Омска от ребят письмо, что мол, моим взводом теперь командует новый человек. Да-а, там жизнь, а здесь - непонятно что, а главное сколько еще времени продлится эта неопределенность.
От такой "вселенской" безнадеги и одиночества, сделал два важных дела. Первое - написал жене письмо, мол, прости меня, такого-разъэтакого, оформил и выслал документы на ваш вызов, сочтешь возможным - приезжайте. А через несколько дней и второе - рапорт на имя начальника войск связи Центральной группы войск, в котором подробно описал что и когда со мной произошло, и попросил либо вернуть меня обратно в г. Омск, либо ускорить решение вопроса моего трудоустройства здесь. Через пару дней вызов в штаб ЦГВ к начальнику войск связи генерал-майору Чередникову.
--
Ваш рапорт, товарищ лейтенант? Читайте резолюцию., - сказал он.
Читаю: "Слишком дорогое удовольствие лейтенантов по Европе катать". Класс! Генералу в юморе не откажешь. Здесь же, в кабинете, была поставлена соответствующая задача направленцу отдела кадров по связистам, а главное, жестко обозначено время ее исполнения - одна неделя.
--
Через неделю в это же время встречаемся у меня в кабинете с конкретными предложениями., - закончил генерал.
Мне генерал понравился, молодец. Приказ, срок, выполняй. А к этому времени, наверное, уже и мои подъедут...
Приезд жены и сына Юрки, которому к этому времени исполнилось полтора года, событие уже свершившееся. Больше всего жену поразили мои девять квадратных метров.
--
Слушай, а зачем же я пятитонный контейнер из Омска с вещами и мебелью отправляла, если здесь ничего из мебели не поставишь?
Почти все свободное пространство в квартире, за исключением моей комнатки, было заставлено мебелью и вещами наших соседей. Придется, видимо, проситься и тесниться. Пока семьи не было, у меня в комнате была лишь солдатские кровать и тумбочка, а также стул. Все! Поскольку вторую кровать ставить было некуда, решили "выкинуть" и первую. Принес из части пару новеньких матрацев, которые в дневное время скатывались, накрывались одеялами и служили импровизированным диваном, а ночью - напольной кроватью для троих. В тесноте, как говориться, да не в обиде. Хорошо, что хоть здесь тещеньки моей не было, ох уж наслушался бы я от нее.
В назначенное генералом Чередниковым время, вновь собрались у него в кабинете. Кроме самого генерала, меня и направленца отдела кадров, присутствовал еще один офицер в звании подполковника с эмблемами танкиста. Человек огромного, наверное под два метра роста, сидел свободно на стуле и рассматривал меня.
--
Что, товарищ Горин, согласны перейти служить в часть подполковника Костенко Петра Сафроновича? Должность начальника связи у него соответствует капитанской категории, как вы и хотели. А об остальном узнаете на месте.
Подполковник Костенко оказался начальником учебного центра, который подчинялся штабу ЦГВ, и на котором проходили свое практическое обучение мотострелки, танкисты, артиллеристы, а также подразделения авиации. Должность начальника связи учебного центра была в настоящее время вакантной, она то мне и предлагалась. Поскольку, что есть такое учебный центр и какие задачи по связи он выполняет, я представлял себе слабо, если не сказать, вообще не представлял а, главное, что никаких альтернативных предложений больше не последовало, я решил за благоразумное, согласиться.
Вечером следующего дня, приехал за нами, немолодой уже майор на военном Газ-69.
--
Майор Филиппов, заместитель командира по технической части, - представился приехавший.
--
Прибыл за вами.
Так как, контейнер наш еще где-то катился по просторам нашей необъятной, вещей у нас было мало. Быстро собравшись и, попрощавшись со своими соседями, тронулись в путь.
Проехали город Млада-Болеслав, большой, конечно же по местным меркам. Здесь находится наша русская школа, в которую, по утрам, со всей округи, где находятся наши гарнизоны, свозят на автобусах учеников с первого по десятые классы, а после занятий развозят обратно. От Млада-Болеслав, еще ехать нам пятнадцать километров.
--
Где ночевать-то сегодня будем?, - спросила меня жена, когда на улице уже стемнело.
--
Да откуда я знаю. Сейчас приедем, увидим., - ответил я.
Юрке же все это было неинтересно, поскольку он уже давно и сладко спал у меня на руках. Миновали еще несколько небольших населенных пунктов; городок Бела, еще пара километров и мы на месте. Первое, на что обратил внимание при подъезде к штабу части, это отсутствие забора, огораживающего ее, и КПП.
--
Я зайду в штаб, возьму ключи от квартиры, затем завезу вас., - сказал уходя наш майор.
Мы, с женой переглянулись. Квартира! - это уже обнадеживает. Не какая-то случайно приспособленная комната в казарме или штабе, а квартира. Но уже минут через десять, мы были не просто удивлены, а, скорее всего, шокированы, когда майор Филиппов, открыв ключами входную дверь, пропустил нас в наше новое жилище. Вот это да! Огромная, после тещиной однокомнатной квартиры в Омске и Турновской девятиметровки, двухкомнатная квартира, обставленная не просто казенной мебелью с солдатских складов, а, именно, хорошей и добротной мебелью. Наверное несколько минут мы действительно были в шоке. Ходили, рассматривали, трогали, что-то включали и выключали. И все это теперь наше. Даже, как-то, и не верилось. Диван, тахта, шкаф для одежды, специальный ящик для постельных принадлежностей. И все это не побито, не поцарапано. Там где должны были быть стекла, они были. Не хватало, разве что, ковров на полу и штор на окнах.
На утро все положенные представления: моего - командиру части и его заместителям; меня - личному составу части. Знакомство с самой частью, теперь уже моими, подразделением и узлом связи. Как и везде, на прием должности три дня. Только вот незадача, бывший начальник связи этой части, капитан Вологжанин, переведен на должность начальника штаба этой же части, и теперь является моим прямым начальником. Книги учета материальных средств он мне передал, и для себя сдачу дел и должности, как бы, закончил. Хозяйство начальника связи было не очень большим, поэтому проверку наличия материальных средств закончил я в первый же день. Однако результаты этой проверки не очень-то меня воодушевили. Недоставало двадцати километров легкого полевого телефонного кабеля. В денежном эквиваленте это составляло приличную сумму, принимая во внимание мою лейтенантскую зарплату. С первого дня службы "вешать" на себя эту недостачу мне, ну очень уж, не хотелось.
--
Ничего, не переживай, все спишется., - успокаивал меня Вологжанин, откровенно не желая, чтобы факт недостачи каким-либо образом "выплыл" и, уж тем более был отмечен в приемо-сдаточном акте.
Уж чему-чему, но опыт трех лет службы в отдельном батальоне связи в Омске научил меня трепетно относится к сохранности материальных средств закрепленных за мной. Поэтому и в приемо-сдаточном акте недостача, к большому неудовольствию моего начальника, капитана Вологжанина, нашла свое достойное место. Кстати сказать, командира части подполковника Костенко, когда он о ней узнал, недостача кабеля тоже немало удивила.
Ну что ж, второй камешек в свое "не заладилось", я заложил собственными руками. Недоволен мой начальник, значит и мне покоя не даст. В общем - грустнота какая-то, продолжал я и дальше комплексовать, лежа в постели.
Но затем, как-то мысли перекатились совсем в другое направление. Молодая семья, первые месяцы службы за границей. Хоть зарплата и лейтенантская, но в двойном размере. Квартира, о которой не мог даже и мечтать. Местность замечательная, лес, чистый воздух. До ближайшего городка около двух километров. Красота! А Вологжаниных на твоем пути будет еще... - на том и уснул.