Колечко Виктор Владимирович : другие произведения.

Свершение чудес

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

СВЕРШЕНИЕ ЧУДЕС

(май 2002 года)

Виктор Колечко

  

***

Дождём, ручьем, небес потоком,

Колючим снегом, белым льдом

Но неизменным перед богом...

  
  
  
   ВСЁ
   Я всё могу,
   Я быть могу во всём,
   Я быть могу ушедшим кораблём,
   Могу быть прихотью
   Лилового цветка,
   Могу быть легким шелком мотылька,
   Я всё могу,
   Я палец на струне,
   Я крик полночной птицы обо мне,
   Я белый аист в небе над водой,
   И я песок, взбиваемый волной,
   Я всё могу,
   Я быть могу во всём,
   Я быть могу последним кораблём,
   Закатом алым литься по воде,
   Я всё могу,
   Я быть могу везде...
  
   ГОРЕНИЕ
   Деревья трогают меня,
   И всё горит,
   Горит во мне такой волшебной силой,
   И жизнь моя как вечный монолит,
   И в сердце дальний колокол звонит,
   Монах идёт,
   Идёт к себе,
   Не спит,
   Деревья трогают меня,
   и всё горит,
   И всё горит во мне
   Такой небесной силой,
   И неба свод,
   Как синий шелк разлит,
   И лилия белеет над могилой,
   И с розой белой тихо говорит,
   И всё ликует страстно,
   И горит,
   Деревья трогают меня,
   И всё дрожит,
   Вибрирует с такой волшебной силой,
   И жизнь моя отныне как гранит,
   И в сердце дальний колокол звонит,
   Монах идёт,
   Идёт к себе,
   Не спит,
   И всё горит во мне
   такой чудесной силой,
   и неба свод как синий шелк разлит,
   и лилия рыдает над могилой,
   и сладким соком
   камень мой поит...
  
   ВИНОГРАД ВРЕМЕНИ
   И виноград по капле напоенный,
   поил вином неведомым меня,
   я был во всём задумчивым влюбленным,
   и время шло, терзая и маня.
   Я пил вино, пил сок из ниоткуда.
   Откуда я, кто вел сюда меня,
   кто бросил розу алую на блюдо?
   А время шло, терзая и маня.
   И виноград катился, рассыпался
   по ягоде на белую постель,
   на белых плитах пола оставался,
   и время шло под скрип дверных петель.
   И виноград веками полз по скалам,
   дрожал листом, как горний изумруд,
   его поило солнце светом алым,
   сочилось время каплями минут.
   И виноград, янтарный, напоенный,
   по веткам гнутым падал на меня,
   я был во всём задумчивым влюбленным
   а время шло, терзая и маня...
  
   ТИХАЯ ВОДА
   Я замираю, исчезая,
   Я исчезаю по утрам,
   Ступая тихо в двери рая
   Под райских птиц безумный гам.
   Я замираю, исчезаю,
   Я пропадаю по утрам,
   Я имя к ночи забываю
   Под райских птиц
   Безумный гам.
   Я приношу и оставляю
   Слова о прошлом по утрам,
   Увы, я многого не знаю,
   Идя по арочным мостам.
   Я наклоняюсь над водою,
   Бросая блики по утрам,
   И призрак женщины с фатою
   Идёт по арочным мостам.
   Я замираю, чтобы видеть
   Сквозь струи времени, воды,
   Судьбой натянутые нити
   В чертогах горней пустоты.
   Я замираю, исчезаю,
   Как тень над тихою водой,
   Как лёд в руке беззвучно таю,
   Горю, как слиток золотой...
  
   НОЧЬ ТУМАНОВ
   И ночь моя невыразима
   И неизбежна, как судьба,
   И время это недвижимо
   И непослушно, как слова.
   Слова забытые навеки
   И обретённые в тоске,
   И тихо-тихо вьются реки,
   И лес спускается к реке.
   И ночь моя несёт тюльпаны,
   И боль мою несёт судьба,
   И поднимаются туманы,
   Чтобы принять мои слова.
   Звучит струна, и замирает,
   И собирает вмиг росу,
   И время к ночи исчезает
   Уже в исчезнувшем лесу.
   И я рисую ночь словами,
   В одном дыхании несу,
   Она наполнена глазами,
   Струной, сбивающей росу,
   Она клубит меня туманом,
   Ласкает бархатом небес,
   Пугает гулом беспрестанным,
   Ведя меня в туманный лес,
   Где тишина невыразима
   И неизбежна, как судьба,
   А время было недвижимо
   И непослушно, как слова...
  
   ЖЕМЧУГ ВРЕМЕНИ
   Есть облака из ниоткуда
   И небеса из никуда,
   Есть в мире миг любви и чуда,
   И это в мире есть всегда.
   Есть облака сквозь крик тюльпанов,
   Есть птицы крик сквозь облака,
   Есть острова густых туманов,
   Туманов цвета молока.
   И есть родник между камнями
   И листья ивы надо мной,
   И этот миг пребудет с нами,
   Подчас разбавленный тоской.
   Но лучше так, чтобы сияло
   Отныне небо над тропой,
   И будет дней отныне мало,
   С утра разбавленных тоской.
   Есть птицы крик к исходу ночи,
   И будет день из никуда
   Идти со мной тропою строчек,
   Стекая в вечность, как вода.
   Есть небеса из ниоткуда
   И облака из никуда,
   И дарит время перлы чуда,
   И эти перлы навсегда...
  
   ДВЕРЬ В ВЕЧНОСТЬ
   Скользит трава сквозь сны и руки,
   Мне снится жизнь сквозь эту явь,
   Мня снятся встречи и разлуки,
   Мне снится, что пустился вплавь
   И что вокруг вода и скалы,
   Что божий глаз следит за мной,
   И солнце трогает кристаллы,
   И разбивается волной
   На сотни искр и на сапфиры,
   Сбивая с белых роз цветы,
   Что я слуга верховной лиры
   И страж верховной красоты.
   Скользит трава сквозь сны и веки,
   Мне снится сон о том, что я
   Создал из мыслей эти реки,
   Что жизнь последняя моя
   Была отныне и вовеки...
  
   МИНУТА ХМЕЛЬНОГО ДОЖДЯ
   Молчит весенняя завеса
   Дождей последних и слепых,
   Туман ползёт над синим леса,
   И вечер сладостен и тих.
   Ползёт туман и собирает
   В себя бредущие мечты,
   И время дня беззвучно тает,
   Смыкая очи и цветы.
   Ночь опускается на руки
   Жасмина запахом и сном,
   И в каждой капле скрыты звуки,
   И в каждой боли скрыт излом,
   И скрыто в каждом сне начало,
   Дождей последних и слепых
   И дней, которых было мало,
   И дней печальных и благих.
   Молчит весенняя завеса,
   Дожди проходят сквозь меня,
   Кропя туман и кромку леса,
   То вдохновляя, то пьяня...
  
   НЕИЗМЕННОСТЬ
   Я был собой в минуту скорби,
   Когда закат меня ласкал,
   Я был собой в минуту боли,
   Когда другого не искал.
   Я был собой в минуту крика,
   Когда никто не слышал крик,
   Я жил всегда, страдал для мига,
   И был моей наградой миг.
   Я был искателем видений,
   Слепой судьбы поводырем,
   В моих чертогах гордый гений
   Был связан цепью с упырем.
   Я был собой в минуты эти,
   Когда закат разил лучом,
   Когда суда тянули сети,
   И были будни ни о чём.
   Я был собой и белой птицей,
   Одной в пустынных небесах,
   Я был чертой судьбы, границей,
   Дыханьем слова на весах.
   И быть собой хотел отныне,
   И быть собой хотел года,
   Как суждено быть белой льдине
   Водой прозрачною всегда...
  
   СВЕРШЕНИЕ ЧУДЕС
   Я вижу розы прорастают,
   Из рук поднимутся, падут,
   Я вижу льды теснятся, тают
   Под солнцем времени, минут.
   И вижу свет, и неба нити,
   И звезд загадочный парад,
   И дарит кто-то мысли эти
   Мне в дни крушения преград.
   Вдыхаю розы, вижу руки
   В потоках синего огня,
   И флейты сладостные звуки
   Несут над миром роз меня.
   Я вижу синее пространство
   На сотни лет и дней вокруг,
   И мира синее убранство
   Натянет струны, словно лук.
   И зазвучит во мне иное,
   Чего не ведал и не ждал,
   Цветок рождён палящим зноем,
   Что уголь превратил в кристалл.
   Цветок сквозь пальцы и ресницы,
   И розы аромат во всём,
   Всё кружится, мелькают лица,
   И снится чистый водоём.
   Я вижу небо над собою,
   И слышу флейты чистый звук,
   Цветок рождён палящим зноем,
   И до конца натянут лук.
   Летит стрела, лучи срезая,
   Кристаллы падают с небес
   В ручьи, мечты и руки мая
   В канун свершения чудес...
  
   КРИСТАЛЛ СОВЕРШЕНСТВА
   Вот день пришел на смену ночи,
   Пришел и новым окрылил,
   Вода по капле камень точит,
   И стал песком гранит могил.
   Вот день пришел, и мысли гонят
   Вдоль синих пастбищ облака,
   И ветры долу ивы клонят,
   И птицы видят свысока,
   Как изгибается и вьётся
   Внизу прозрачная река,
   Которая судьбой зовётся,
   Которая влачит века
   Себя сквозь эти берега.
   И принимает, расстается,
   И дальше направляет бег,
   И где-то дождь слезой прольется,
   И где-то сменит слёзы смех,
   Вот день прошел, и стал последним,
   И первым стал, как поцелуй,
   И стал внезапно днем весенним
   Под звон бегущих к морю струй.
   И занимаются рассветы
   Сквозь радуг пламенный развод,
   Горят небесные букеты
   Над миром болей и невзгод,
   Где всё вчера темнело, билось,
   Мело ветрами сквозь меня,
   Мне всё привиделось, приснилось
   И вдаль ушло к приходу дня,
   Вот день пришел и стал цветами,
   Жасмином, ландышем, росой,
   И день забыл, что было с нами,
   Что было темной полосой,
   Что было жухлою травою
   Среди чернеющих полей
   Что было бледною тоскою
   С рядами голых тополей.
   Но день пришел на смену ночи,
   Пришел и небом окрылил,
   Вода по капле боли точит,
   Поя собой цветы могил,
   И день восторженных видений
   Идёт со мной под неба звук,
   Рождая песни откровений,
   И поднимается из рук
   Цветок молитв моих, видений,
   Благоухающих начал,
   И окрыляет музы гений,
   И выделяется в кристалл...
  
   ТЕНЬ СРЕДИ ТЕНЕЙ
   Когда-то в тишине квартиры,
   Среди мерцающих огней,
   Я слушал звон небесной лиры
   И видел с крыльями коней.
   Луна на всё бросал блики,
   И отражались небеса,
   И из угла смотрели лики,
   И ветра вой был воем пса.
   Когда-то в тишине, покое
   Моих тревог и странных снов
   Сбывалось, виделось былое,
   И ночи стон был воем псов,
   И узнавал я в тех виденьях
   И грезах смутных различал
   Знакомых лиц слепые тени
   И завершение начал.
   И ветер рвал наружу шторы,
   Сметал страницы со стола,
   И долго тлели разговоры,
   И долго капала смола
   Слезой сосны на эти горы.
   И я вдыхал тот дивный миг,
   И, словно саван, бились шторы
   О груды мной допитых книг.
   Когда-то в тишине квартиры,
   Среди мерцающих огней,
   Я сердцем стал небесной лиры
   И тенью лишь среди теней...
  
   БРОНЗОВЫЕ ЧАСЫ
   Никто не знал, что будет время
   В старинных бронзовых часах
   Определять поэта бремя
   И растворяться на глазах.
   Никто не знал, что эти книги
   Вдруг оживают по ночам,
   И будней грязные вериги
   Спадают немощно к ногам.
   Никто не знал, что ангел слова
   Подходит к дому в полутьме,
   И поднимает крылья снова,
   Веля мне быть в чужом уме.
   И время билось больно, пыльно
   В старинных бронзовых часах,
   И время падало бессильно,
   И растворялось на глазах.
   И я входил в простенок века,
   Вне времени и суеты,
   И видел всё сквозь смежность века,
   И был с тем ангелом на ты.
   И так писал до упоенья,
   До наступления зари,
   У ангела прося прощенья
   Но он велел мне: С тем умри!
   Пусть будет растворяться время
   В старинных бронзовых часах,
   И будет отражаться бремя
   Восторга в замерших глазах.
   И будет белый ангел слова
   Мои стихи в глазах читать,
   И возвращаться вновь и снова
   Страницы белые листать...
   Стекает свиток снежно-белый
   По склону каменной горы,
   И всё во мне подобно мелу,
   И открываются миры,
   И частый дождь течёт по телу...
  
   ЗВОНАРЬ
   Сквозь сон и тьму летит былое,
   Последним вороном летит,
   И прошлое стоит за мною,
   И шепчет что-то и молчит.
   Сквозь сон и тьму летят тетради,
   Судьба несет долин поток,
   И нет отныне водной глади,
   В которой алый лепесток
   Спасётся только Бога ради,
   Утешит в полутьме меня,
   И ангел мне прошепчет сзади,
   И даст мне чудом сноп огня.
   И вновь и вновь летит былое,
   Последним вороном летит,
   Во мне всегда шептали двое,
   И прорывался сквозь гранит
   Ручей незыблемым потоком,
   И этот сон меня манит,
   И в этом сне я ближе с Богом,
   Который жажду утолит,
   Он знает верно, как болит
   Во тьме душа моя нагая,
   Он словом, криком одарит,
   Не серебром земным, не раем.
   И этот сон мы с детства знаем
   И черно вороны летят,
   И мы, как снег весенний, таем,
   И принимаем этот ад,
   В обмен на тысячи наград,
   Которые придут и канут
   Да дна, фантомами, до дна,
   И их оттуда не достанут,
   И все бледнее полотна
   В картине призрачного сна,
   В котором вороны летают,
   И колокольня лишь видна,
   И пятна снега тают, тают,
   Листают прошлого меня,
   И, опуская, поднимают,
   И сноп верховного огня
   Видения испепеляет.
   И я живу, всегда звоня,
   И колокол из меди звона
   Пронзил меня своей стрелой,
   Подняв сквозь сон в минуту стона,
   Кропя сосновою смолой...
  
   ПОДВАЛЫ
   Я стал собой, я стал словами,
   Я стал цветком на глади вод,
   И мысли стали островами
   Средь моря горя и невзгод.
   Я прикасался к этой чаше,
   Губами, сердцем припадал,
   И уходили годы наши
   На казнь судьбы, и я страдал
   О том, что столько не сказал
   О том, что видел, ведал, знал.
   Что стал собой и стал словами,
   Цветком души на глади вод,
   Что мысли стали островами
   Средь моря горечи, невзгод.
   И я страдал для этой чаши,
   Судьбу по капле надпивал,
   И уводили год наши
   С царем в ипатьевский подвал.
   Я стал собой, я стал молитвой
   О каждом прожитом пути,
   И море стало горькой битвой,
   И крест хотелось мне нести
   За океан, по океану,
   Как мне судилось и пришлось,
   Врачуя вечно эту рану,
   А что судилось - то сбылось...
  
   КЛЕНОВЫЕ ТЕНИ
   ЛИСТОМ УКРАШЕНЫ СТУПЕНИ,
   ПРИХОДИТ ОСЕНЬ В ТИХИЙ ПАРК,
   И В ЯСНЫЙ ДЕНЬ КОЛЫШЕТ ТЕНИ,
   И ЗНАЕТ БОГ, ЧТО БУДЕТ ТАК.
   ЛИСТОМ УКРАШЕНЫ РАССВЕТЫ,
   КАК ПОЦЕЛУЕМ НА ЩЕКЕ,
   ЗДЕСЬ ЯСНЫЙ ДЕНЬ ШЕПТАЛ СОВЕТЫ,
   СПУСКАЯСЬ ЗА ТОБОЙ К РЕКЕ.
   ЛИСТОМ УКРАШЕНЫ ПОЛЯНЫ,
   И ЗАПАХ ОКРУЖАЕТ СТИХ,
   И ПЕСНИ ПТИЦ ЯСНЫ, ГОРТАННЫ,
   ХОТЯ НИКТО НЕ ВИДИТ ИХ.
   ЛИСТОМ УКРАШЕНЫ ДОРОГИ,
   НИКТО НЕ СЛЫШИТ, КАК ШУРШИТ,
   НЕ ВИДИТ, КАК СТУПАЮТ НОГИ,
   КАК СРЕДИ ТРАВ ЛУНА ЛЕЖИТ,
   КАК ТКЁТСЯ В НЕБЕ ПАУТИНА,
   И ОТРЫВАЕТСЯ, КАК НИТЬ,
   И СЛОВОМ ПИШЕТСЯ КАРТИНА,
   В КОТОРОЙ ЛИСТЬЯ БУДУТ ЖИТЬ
   И ПАХНУТЬ БЛИЗКИМ И ДАЛЕКИМ,
   СОМКНУВ ГРАНИЦЫ ВСЕХ ВРЕМЁН,
   И СНОВА СТАНУ ОДИНОКИМ,
   И РУКУ ОПУЩУ НА КЛЁН.
   ЛИСТОМ УКРАШЕНЫ СТУПЕНИ,
   ПРИХОДИ ОСЕНЬ В ЭТОТ ПАРК,
   И СОЛНЦА ЛУЧ КОЛЕБЛЕТ ТЕНИ,
   И ВЕДАЛ БОГ, ЧТО БУДЕТ ТАК...
  
   ПУСТОТА
   Всё чаще голос слышу я,
   Меня зовущий в мир далёкий,
   И странной кажется земля,
   И неба океан глубокий
   Уже зовет, поит меня.
   Всё чаще вспоминаю я
   Покрытые цветами склоны,
   И белый шепот января,
   И зданий дивные фронтоны,
   И золотые якоря.
   Всё чаще вижу я во сне
   Картины детства на рассвете,
   Когда к блуждающей луне
   Тянулись заспанные дети,
   И растворялся мир в огне
   Луну сменившего светила,
   Всё это вспоминалось мне,
   И это всё душа любила,
   Блуждая тихо в зыбком сне.
   Всё чаще крылья вижу я,
   Раскрытые под небесами,
   И лист кленовый октября,
   И золотыми волосами
   Спадает по лугам заря.
   Всё чаще улыбаюсь я
   Тому, кто ждёт мою улыбку,
   И тесной кажется земля,
   И первый лист, кленовый, липкий,
   Падёт внезапно на меня.
   И кажется, что вижу вновь
   Свою судьбу в одежде белой,
   И что влечёт меня мечта,
   Что день грядёт заиндевелый
   И с ним двойная пустота...
  
   ХРИПЛАЯ СИМФОНИЯ
   Покрашу в черное тетради
   И в траур неба облака,
   Пущу цветы по водной глади,
   И занесенная рука
   Напишет слово в синем неба,
   И ветер слово растворит,
   Я был собой и кем-то не был,
   И вскоре в пальцах догорит
   Моя свеча, мой мир желаний,
   Цветы невидимы в траве,
   Звучат слова напоминаний
   И утешений о тебе.
   Покрашу в черное, укрою,
   Утешу чем-то каждый слог,
   Скажу осеннею порою
   О том, что с нами бродит Бог
   По кулуарам, коридорам,
   Листает книги на столе
   И припадает ликом к шторам,
   Рыдая в солнечном тепле,
   Покрашу в черное, утрачу,
   Что находил без смысла лет,
   И в эту ночь я словом плачу,
   Не зная то, что знал поэт.
   О мир загадочный поэта,
   О свет на краешке ковра!
   И крик истошный с края света,
   Где звезд жемчужная игра
   Мне говорит - пора, пора...
   Покрашу в черное и белым,
   Вдруг станет всё, как белый лист,
   Окном вдруг станет запотелым,
   В котором старый гармонист
   Сожмет гармони хриплый хохот,
   Споёт неровно о своем,
   И буду слышать пляски топот,
   И буду думать, что допьем,
   И разольем, что нам осталось,
   И с тем стаканы разобьём,
   Я знаю, что случилось, сталось
   И с тем, мне кажется, умрём...
  
   ВОДА ОСЕННИХ ЛЕТ
   О никуда из лет осенних!
   Куда зовешь меня, куда,
   И море бьется в белой пене
   И лижет скалы, как всегда.
   И море рвет на части птицу
   И об убитой голосит,
   И ветвь сосны сочит живицу,
   И покрывает камень плит.
   О никуда из лет осенних!
   Ужели это навсегда?
   А море вновь в соленой пене,
   И по лицу течет вода.
   А море затмевает небо.
   Готово быть во всём, всегда,
   И в этом шторме страсти нега,
   И в мире царствует вода.
   О никуда из лет последних!
   Зачем ведешь меня сюда,
   И тонут птицы в белой пене,
   И исчезают города,
   Погрязшие в себе, в измене,
   А в мире царствует вода
   Уже отныне и всегда...
  
   ДЕНЬ ВЕРХОВНОГО СВЕТА
   Я быть могу,
   Мне всё казалось
   Забытым облаком и сном,
   А что-то ведалось,
   Листалось,
   Казалось
   Девственным огнем,
   Испепеляющим
   Началом,
   И окончанием времен,
   И стала ночь моя пожаром,
   Этих пылающих знамён,
   И стало пеплом под рукою
   И криком птицы
   В час ночной,
   И небо отражалось мною,
   И становился
   Мир весной,
   Когда я шел,
   Уже не глядя,
   Уже летел, того не знав,
   И облака на водной глади
   Сменялись изумрудом трав.
   Я быть могу,
   И мне хотелось,
   Уже иного в этот час,
   И мне отныне снилось, пелось,
   Всё возрождалось много раз,
   Я быть могу,
   Не знаю сколько,
   Но мир искрится и ведёт,
   Я был собой,
   Собою только,
   Что заслужил я,
   То грядёт,
   Я быть могу отныне
   Птицей,
   И белым на столе платком,
   И если всё отныне снится,
   Я буду небом
   и цветком,
   Я всё могу,
   Листаю время,
   Вперед и от себя назад,
   Они встречаются со всеми,
   И начинается парад
   За много лет, за океаном,
   В других эпохах и веках,
   И стал я глянцевым тюльпаном,
   Который цвел, горел в руках,
   Я всё могу,
   Могу забыться,
   И опустить туман на всё,
   Могу стеклом о край разбиться,
   Чтобы вино на стол текло.
   Я всё могу, я растворясь
   лишь в том, что тихо прошептал,
   Я больше не ропщу, не каюсь,
   Входя один в просторный зал,
   И падают на пол тюльпаны,
   Роняя ало лепестки,
   Я в мыслях создавал туманы
   Скользящей среди ив реки,
   Я всё могу,
   Могу возвысить,
   Стать частью сущего на миг,
   И птица рассекает выси,
   И я сжигаю горы книг.
   Я всё могу, и мне сказали,
   Что нет иного у меня,
   Они не ведали, не знали,
   Но грелись вместе у огня.
   И утро уносило пепел,
   И оставляло солнца след,
   И пепел нес игривый ветер,
   И был во всем верховный свет...
  
   И ДЕНЬ НАСТАЛ
   Вот день настал, и мне казалось,
   Что более не будет лет,
   Что всё, увы, давно рассталось
   И что угас последний свет.
   Но день сиял и звал отныне
   Меня за тридевять земель,
   И были птицы на картине,
   И в день весны была капель.
   Вот день настал и стал отныне
   Еще страницей дней моих,
   Я птицей был на белой льдине,
   И был на льдине белый стих.
   Вот день настал и я, казалось,
   Родился заново с утра,
   И небо к пальцам прикасалось,
   И кто-то говорил: "Пора!".
   Пора сему уже свершиться,
   Настать внезапно, навсегда,
   Дождём небес на всё пролиться,
   Качая птиц на проводах.
   Вот день настал, настал цветами,
   Так суждено мне быть, не быть,
   И быть водою под мостами,
   И птицу тихо отпустить,
   Чтобы летела над крестами,
   Чтобы летела слова нить
   Над ивами и городами,
   Желая душу растворить
   Во всём, что мне казалось, снилось,
   Что было пальцами, травой,
   Что нитью белой долго вилось
   Осенней благостной порой,
   Вот день настал, как образ чуда,
   Вошел во всё, как входит Он,
   Как облака из ниоткуда,
   Как дальний колокольный звон,
   Летящий с птицами, душою,
   Зовущий томно каждый миг,
   И время становилось мною,
   И был во всём верховный лик...
  
   РУБИН В СТАКАНЕ
   Звонят, звонят колокола,
   Зовут к заутрене и в вечность,
   Скользит сосновая смола,
   И этой жизни быстротечность,
   И света острая игла,
   И жизни этой миг и свечность,
   Стакан на скатерти стола,
   Рубин покоится в воде,
   Как капля крови преломляясь,
   И колокол звучит везде,
   К нему душою прислонясь,
   Я обретаю небеса
   И низко небо опускаю,
   Чтоб слышать чьи-то голоса,
   Но я не ведаю, не знаю,
   И вот уже гудит оса,
   Когда я воду наливаю
   В стакан и на рубин смотрю,
   И улыбаясь, вспоминаю,
   Что красным, алым догорю.
   И будет над водой в стакане
   Парить гудящая оса,
   И будет лепесток в фонтане,
   И будут падать небеса.
   Звонят, звонят колокола,
   Зовут к заутрене и в вечность,
   И пахнет желтая смола,
   И жизни этой быстротечность
   В стакане на краю стола...
  
   ЧУДЕСНАЯ ПЕЧАЛЬ
   Чудесная печаль горит во мне,
   Горит во мне, как с детства всё горело,
   И мысли были с детства о луне,
   Которая сквозь облако летела.
   Чудесная печаль была со мной,
   И ни о чём до ночи говорила,
   Печаль была на празднике с луной,
   Она луну летящую любила.
   И так случилось в полночи со мной,
   Душа горит, душа скорбит об этом,
   И хочет вновь скитаться за луной,
   И быть желает в полночи поэтом.
   И так живет чудесная печаль,
   Всё создает по капле из тумана,
   Луна влачит прозрачную вуаль,
   Бросая серьги в глубину стакана.
   И пьет со мной и хочет тихо петь,
   Прикрыв глаза сияющей рукою,
   И я хочу однажды умереть,
   Наполнив чашу лунною тоскою.
   Прозрачно всё - я буду в этом сне,
   Всё призрачно - я буду в этой яви,
   И серьги преломляются в вине,
   И губы ищут поцелуй в дубраве.
   Лети со мной, чудесная печаль,
   Живи со мной до этого рассвета,
   Влачи росой прозрачную вуаль
   И растворись со мной в потоках света.
   И будь отныне смыслом бытия,
   Наполни всё, что мне казалось, снилось,
   Всё лучшее в печали видел я,
   И всё, чем грезил я, как оказалось, сбылось...
  
   ЧЕРНАЯ КОШКА
   Верстался день сквозь запахи газет,
   Под крики улиц небо просыпалось,
   Плыл к небу терпкий запах сигарет
   И в парках всё сиренью осыпалось.
   Сверкали голуби, клубились над мной,
   И превращались в радужные блики,
   И школьники курили по одной,
   И рвали с клумбы первые гвоздики.
   Верстался день сквозь душное кафе,
   И чашка кофе кольца оставляла,
   Луч солнца прикасался к голове,
   И кошка черная по облаку гуляла.
   Казался день газетой на столе,
   На стеклах пыльных медленно писали,
   А инвалид с утра навеселе,
   Монахи пятились и всуе мир спасали.
   Кричали дети в битое стекло
   И отражались зеркала повсюду,
   И небо в руки медленно текло,
   А кто-то нервно убирал посуду.
   Верстался день под запахи газет,
   Под крики птиц каштаны осыпались,
   И вился дым дешевых сигарет,
   И облака бумажными казались.
   Верстался день сквозь душное кафе,
   И чашка всюду пятна оставляла,
   Она лежала томно на траве,
   А кошка черная по облаку гуляла.
   Она сияла дивной красотой
   Под одеялом неба и рассвета,
   И стало облако прозрачною фатой,
   А где-то вспыхнула вчерашняя газета...
  
   ЗЕРКАЛЬНЫЕ НЕБЕСА
   Подними надо мной зеркала,
   Я ложусь на песок, просыпаюсь.
   И в меня проникает игла,
   Я рождаюсь внезапно, не каюсь.
   Отражают меня небеса,
   Я лежу на песке, просыпаюсь,
   Призывают меня голоса,
   Я взлетаю внезапно, не каюсь.
   Я смотрю сквозь себя на себя,
   В прошлом пришлое кажется прошлым,
   И чужие минуты летят
   Над вчерашним, бессмысленным, пошлым.
   Я пишу на песке до утра,
   Я ложусь на песок просыпаюсь,
   И смотрю на себя в зеркала,
   И себе в зеркалах улыбаюсь.
   Это я, это он в зеркалах,
   Навсегда от меня уходящих,
   Но пронзит эту вечность игла.
   Озаряя грядущих и спящих.
   Подними надо мной зеркала,
   Чтобы стал я твоим коридором,
   И украсит январь до утра
   Зеркала те изящным узором.
   Подними надо мной зеркала,
   В них на счастье утонет монета,
   Будет время благого тепла,
   Будет благость последнего лета...
  
   РЫДАЮЩИЙ ХОЛСТ
   Горсть туманов, нить моя,
   Грусть моя как мышь в кармане,
   Эту мышь кормил лишь я
   Зернами на теплой длани.
   Горсть туманов, свет звезды,
   Падает звезда в заливы,
   Спины нервно гнут мосты,
   Шелестят прибрежно ивы.
   Горсть туманов, свет зари,
   Боль умрет и вспыхнет ярко,
   До рассвета не умри,
   В полдень будет душно, жарко.
   Горсть туманов, нить моя
   Вьется словно паутина,
   Эту грусть лелеял я,
   Сохнет до утра картина.
   Запах нового холста,
   Грусть, как женщина, ласкает,
   В эту ночь моя мечта,
   Словно лёд в стакане, тает.
   Горсть туманов на столе
   Солью сыпется, тускнеет,
   Исчезает грусть во мгле
   Коченеет, коченеет.
   О последний мой эскиз!
   На холсте слеза не сохнет,
   Поцелуй в слезу каприз,
   Грусть от грусти всхлипнет, охнет,
   Горсть туманов, боль моя,
   Жизнь моя в допетых нотах.
   Эту боль кормил лишь я,
   Этот мёд был в горьких сотах,
   Этот мёд был сладок мне
   В полночь серебра туманов,
   Этот мёд стекал к луне,
   Выливался из стаканов.
   Горсть туманов, тишина,
   Пальцы трогают, ласкают,
   В этом не твоя вина,
   И струятся и стекают
   Эти слезы с полотна...
  
   ЛАНДЫШИ
   Сияет всё, как в нём сияю я,
   И окрыляет небо голубое,
   И дни такие жажду утолят,
   И напоят меня в прозрачном зное.
   Закрыв глаза, я вижу райских птиц,
   Накрыв виски, я слышу песни эти,
   И в синеве я вижу сонмы лиц,
   А в облаках играют чьи-то дети.
   Сияет всё, восторгом напоя,
   Течёт ручьем сквозь дни мои и руки,
   И в этом дне последнем буду я
   Искать во встречах глубину разлуки.
   И неба крик отныне надо мной,
   Его призыв уйти, остановиться,
   Стать вмиг его верховной тишиной,
   И падать вечно, чтобы не разбиться.
   Сияет всё, как в нем сияю я,
   Отныне небо растворяет тело,
   Ручьи лесные ландыши поят,
   И в ландышах всё зелено и бело.
   Цветы вокруг, ручей спадает вниз,
   И я спадаю по камням потоком,
   И в синеве я вижу сонмы лиц,
   И рву цветы, подаренные богом...
  
   НАКАНУНЕ
   Раскол небес, и облака
   Уже летят, куда не знаю,
   И неба синяя река
   Примкнула к облачному краю,
   И никогда последних дней
   Мне посылает эти крики,
   И ночь загадочных огней
   И в ночи звезд парад и блики,
   Раскол небес, горит сирень,
   Не возвратить и не вернуться,
   И долгая на прошлом тень,
   И на гитаре струны рвутся.
   И говорит о том весна,
   И май ложится вновь на руки,
   Моя любовь сидит одна,
   Кропя слезой цветок разлуки.
   И пахнут руки в полутьме,
   И в полудне звучит прохлада,
   Казалось, жизнь прошла в тюрьме
   И что кому-то было надо,
   Чтобы я жил в чужом уме.
   Но вновь раскол небес весной,
   Я просыпаюсь в день тюльпанов,
   И всё, что сталось здесь со мной,
   Казалось призраком туманов,
   И всё, что стало глубиной,
   Моей рукой над облаками,
   Ужель заоблачной страной,
   Ужель чужими берегами
   Отмечен путь мой в этом сне.
   Но день настал пурпурным, алым,
   И я отдал себя весне,
   И стал цветком ничтожным, малым,
   И цвел на этом странном дне
   Под звуки вод и гул небес,
   А прошлое лишь снилось мне
   В канун свершения чудес...
  
   ДВОЕ
   Я встречаю тебя в этот час
   Под дождями небесной купели,
   И чаруют, и радуют нас
   Соловьев бесконечные трели.
   Я встречаю тебя, чтобы мир
   Стал на миг непохожим на этот,
   Чтобы звуков и запахов пир
   Продолжался под звук менуэтов.
   Но не всё мне пришлось ощутить
   Под дождями небесной купели,
   Я стремился в душе сохранить
   Этих птиц разноцветные трели.
   И разрезан как бритвой ирис
   Этим звуком волшебным, зеленым
   И фонарь над дорогой провис,
   И застыл над чернеющим кленом.
   Я встречаю тебя, как встречал
   Ночи бархат и ангелов ночи,
   И в листве соловей замолчал,
   Он поёт лишь тогда, когда хочет.
   И я знал обо всём и всегда,
   Наполняя минуты цветами,
   И дороги подлунной года
   Поменяли страницы местами.
   Очарует меня тишина,
   Обласкает минута покоя,
   Кисть пройдет по снегам полотна,
   И в картине останутся двое.
   Из окна отозвался рояль,
   Зазвучал сквозь кленовые тени,
   Ночь едва поднимала вуаль,
   Исчезала в истоме и лени...
  
   КОБАЛЬТОВАЯ ВАЗА
   Горело всё и трогало уста,
   Всё ликовало в мире, поднималось,
   И комната была с утра пуста,
   И чаша на столе пустой осталась.
   Всё выпито, и выпито до дна,
   Сирени шар над кобальтовой вазой,
   Во всём разлит зеленый вкус вина,
   И стало всё весеннею проказой,
   Веселым вздором неги восковой,
   Сжимают пальцы, мнут и созидают,
   Мне всё казалось болью вековой,
   И мне казалось, что соцветья тают.
   Горело всё, и я горел в огне,
   Он был похож на этот куст сирени,
   И кто-то дарит эти мысли мне,
   И млеет небо в день весенней лени.
   Горело всё, сжигая и томя,
   Я столько жил, мне кажется, что вечно,
   И столько лет я узнавал себя,
   Страдал за всех и говорил сердечно,
   И зал пустой мне всё напоминал,
   Здесь были вы, а мысли были вечно.
   Пусть будет в бликах комната моя,
   Пусть будет прятать прошлое и мысли,
   А в мае стонет страстная земля,
   И гром небесный заглушает выстрел.
   Горело всё, всё гасло в этот день,
   Он завершался, криком опаленным
   Крестами падала на белое сирень,
   И всё казалось синим, утомлённым...
  
   ЧЕРТОГИ СНОВ
   На ступени ночь вошла,
   Наступило ночью лето,
   И цветы горят дотла,
   И блуждают феи где-то.
   На ступени ночь взошла,
   Платье громко шелестело,
   А цветы горят дотла,
   Отражают ночь несмело
   В рамах белых зеркала.
   На ступенях ночь была,
   К белой чаше прикасалась,
   Лилии горят дотла,
   Ибо думалось и сталось.
   Как горят цветы мои
   В эту ночь шального лета!
   Ты нектаром напои
   Под луной стального цвета.
   Не хотелось, но пришлось
   Мне искать твои дороги,
   Что-то вихрем унеслось,
   Растворилось в мире, в боге.
   Что-то вспыхнет на цветке,
   Обовьет его пожаром,
   Прикасается к руке,
   И поит меня нектаром.
   По ступеням ночь идёт,
   И зовет меня под крышу,
   Ночь последнее возьмёт,
   И направит выше, выше,
   Чтобы я бродил один
   Среди звезд, полян, потоков,
   И пьянел от черных вин
   Вне минут, мгновений, сроков.
   И я вновь к тебе иду,
   Открывая в прошлых криках
   Мою жизнь в земном аду,
   Мою смерть в верховных бликах,
   И хочу уже не быть
   В прошлом смутных наваждений,
   И хочу я смерть любить,
   Как на плахе любит гений,
   Чтобы петь и говорить
   О цветах уже горящих,
   О закатах отходящих,
   О восходах в небесах,
   Белых розах в волосах,
   Об ушедшем и далеком,
   О забытом и жестоком,
   О восторженной усладе,
   Тишине моих садов,
   О забвенье бога ради,
   О цветах на водной глади,
   И шагах по водной глади
   В отражении небес.
   Мир отныне унесенный,
   Не оставленный - спасенный,
   Мир подаренный от боли
   Стал уделом этих слов.
   И уже по горней воле,
   На пределе острой боли
   Я вошел в чертоги снов,
   Чтобы быть потоком этим,
   Чтобы стать истоком слов...
  
   ГРАНИЦА НЕБА И ЗЕМЛИ
   Над синевой больного моря,
   В котором канула звезда,
   Я пил годами чаши горя,
   А в чашах - горькая вода,
   Которая меня ласкала
   И пенно билась в берега,
   Но мне минуты было мало,
   И я смотрел на облака,
   И я смотрел, как смотрят дети,
   На мира горькую печаль,
   И мысли растворялись в лете,
   И было мне безумно жаль,
   Что я стал я узником, скитальцем,
   Из стран забытых уходил,
   И был поэтом и страдальцем,
   И видел до предела сил
   Всё это небо надо мною
   И берега соленых волн,
   И был я небом и скалою,
   И был во мне последний челн,
   Который так же, словно птица,
   Парил и бился в облаках,
   И мне хотелось пробудиться,
   Найти цветок в моих руках,
   Забыться чем-то на минуту
   И вспомнить всё, чем жил досель,
   Изжить навек страданий смуту.
   Но дверь срывается с петель,
   И входят призраки, печали,
   И вносят бесов на плечах,
   И бесы облака кусали,
   И танцевали при свечах.
   И я смотрел на это небо,
   Из моря выжатого вмиг,
   И помнил то, что кем-то не был,
   И помнил миг над грудой книг.
   А волны горькие, шальные
   Ласкали эти берега,
   И птицы, словно сны больные,
   Пронзали неба облака.
   И нет конца, и нет начала
   Любви моей в тот горький час,
   В минуту горного обвала
   Судьба цветком дарила нас,
   Но я томился, покрываясь
   Потоками небесных слёз,
   И волны эти, разбегаясь,
   Себя губили об утёс.
   О неба синь, где ты поныне!
   Ты даришь вновь надежду мне,
   Как мать, скорбящая о сыне,
   Теплит надежду в каждом дне.
   И в облаках ищу ответы,
   Скитаясь вечно по морям,
   И гибнут смертные поэты,
   И вновь идут к монастырям
   Смотреть на розы старых кладбищ,
   На золоченные кресты,
   За ними холмы грустных пастбищ
   Влачат дорогами версты.
   И море вновь в глазах мерцает,
   Вздымаясь пенною волной,
   И жизнь моя как капля тает,
   И вновь рыдают за стеной
   Три розы, сохнут увядают,
   Склоняясь низко над плитой,
   Ты видишь, капли тают, тают,
   Сужая то, что было мной.
   И небо вновь шатер раскинет,
   Закинув голову в закат,
   И не оставит, не покинет
   В последний солнца водопад.
   А море горькое всё дышит,
   Меня качает и пленит,
   И мир забытый мой колышет,
   И травы бездны леденит.
   И море ночью разбивает
   О скалы эти корабли,
   И засыпая, забывает
   Границу неба и земли...
  
   СЕРЕДИНА ОКЕАНА
   От середины океана
   До жаркой глубины цветка
   Я познавал иные страны
   И горы цвета молока.
   И снег спускался по ладоням,
   Когда я тайно был горой,
   И взгляд мой в небе синем тонет,
   И кровь становится смолой,
   Когда мне быть сосной случится,
   Когда придется быть во всём
   И, отойдя, во всём родиться,
   И быть судьбы поводырем.
   И середина океана
   Меня навеки разлучит,
   И дождь, как струями фонтана,
   Омоет вмиг и напоит,
   И буду я рождаться, падать,
   Лучом сквозь листья проходить,
   И облаков небесных стадо
   Придёт со мной закаты пить.
   Но я один, один и полон
   Уже немеркнущей душой,
   Уже свободен и не скован
   Земной, бессмысленной тоской.
   И проникаю, раздевая
   Себя до самого огня,
   И всё от края и до края
   Проникнет радугой в меня.
   И птица опустилась тихо,
   На пальцы села в этот час,
   И расцветала земляника,
   И всё благословляло нас...
  
   СЛЕД АНГЕЛА
   Приходит ангел к изголовью
   С напоминанием о том,
   Что вспоминалось страшной явью
   И забывалось страшным сном.
   И я бродил в улитках улиц,
   Свивался с прошлым в тупиках,
   И мысли с трепетом проснулись,
   Сжимая голову в руках.
   И я летел уже с метелью,
   С петель срывая дверь судьбы,
   Парил над снежною постелью,
   Которая хранит гробы.
   И тишина вдруг опускалась,
   Ложась на всё, как пухлый снег,
   И над равниной возвышалось
   Всё, что оставил прошлый век.
   И тишина лилась рекою,
   И падал снег на рукава,
   Душа моя была нагою,
   Как голы в море острова,
   Политые слезой, водою,
   Покрыты ржавою травой,
   И внемлют только ветра вою,
   И ждут, когда затихнет вой.
   И я зажег свечу под снегом,
   И в небо белое смотрел,
   Кошмары жили прошлым веком,
   А я в своих руках горел,
   И воск катился по ладоням,
   На них беззвучно застывал,
   А первый луч на небосклоне
   Мои страдания смывал.
   И небо серое сменилось
   Какой-то дивной тишиной,
   И всё, мне кажется, приснилось,
   А то, что виделось войной
   В снегу застыло покосилось,
   И ангел мне шептал в тот час,
   Что всё привиделось, приснилось,
   Морило и терзало нас,
   Водило в полусне коварном
   В улитки улиц и сердец,
   Возило в поезде товарном,
   И находило свой конец
   В посмешище слепом, базарном,
   В гирляндах бронзовых колец.
   И я проснулся, пробудился,
   Воск на ладонях застывал,
   Я, кажется, вчера разбился
   О выступы прибрежных скал,
   Я, кажется, вчера родился,
   Чтобы забыть о том, что вмиг
   Я где-то в прошлом оступился
   И в этом прошлом был велик.
   И мне казалось, ангел снился,
   Но были на снегу следы,
   И след его по полю вился,
   И обрывался у воды...
  
   БЕГЛЫЙ ДОЖДЬ
   Белеет день, весна в зените
   Уже зовет, манит меня,
   И высек кто-то на граните
   Средь звезд летящего коня.
   И желтый звук небесных линий
   Меня пленит, зовет всегда,
   И омывают струи ливней,
   И льётся, пенится вода.
   И раздается стон туманов,
   И солнце плавит тот туман,
   И струи чистые фонтана
   Омоют день, который дан
   Мне навсегда и на минуту,
   На миг и вечность в синеве,
   И ивы ветви изогнуты,
   И платье сохнет на траве,
   И досыхают поцелуи,
   И пахнут сохнущим бельем,
   А по лицу стекают струи,
   Когда мы вечностью живем,
   И по лицу стекают руки,
   И трогают изгиб спины,
   И проникает миг разлуки
   В чужие образы и сны,
   И платье белое подхватит
   Порывом ветра, унесёт,
   И ива это тело гладит,
   И небо это тело пьёт,
   Бледнеет день, всё ближе лето,
   В жасмине белом подойдет,
   И остается без ответа
   И, словно беглый дождь, пройдет...
  
   ТАНЕЦ ФАВНА
   Когда придёт мой час за полночь,
   Когда придёт за мною тьма,
   Я буду пить благую горечь
   Поэтов странного ума.
   И буду пьяным среди ночи
   В благоухающем саду,
   Где ведьма на вербе бормочет,
   Что встретит вновь меня в аду.
   Мне всё равно, я улыбаюсь
   И открываю чудеса,
   Я в этот час уже не каюсь
   И слышу чьи-то голоса.
   Здесь белый конь пройдет кустами,
   Поскачет дальше к небесам,
   Здесь всё меняется местами
   И прикасается к глазам.
   И бабочек беззвучны тени
   Под ярко-желтым фонарем,
   Покроют лилии ступени,
   Как будто жарким янтарем.
   И засвистит ночная птица,
   Мне палец криком проколов,
   И тем докажет, что не снится
   Мне эта ночь волшебных слов,
   И буду пить я ночь стаканом,
   Прольется пена через край,
   И ночь опустится туманом
   Чтоб я не знал, где ад и рай.
   А ведьма ночи всё бормочет,
   Пророча горькую судьбу,
   И ночи тьму цикада точит,
   И пишут тени дни на лбу.
   И пишут кровью, что желают,
   Но мне как будто всё равно
   И допивают, допивают
   С поэтом красное вино.
   Я всё могу, я стану криком
   Вот этой птицы надо мной,
   И стану фавном в танце диком,
   И в этот час сольюсь с луной...
  

Сборник закончен 20-го мая 2002 года

   2
  
  
   12
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"