Колечко Виктор Владимирович : другие произведения.

Театр теней

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

ТЕАТР ТЕНЕЙ

(октябрь 2002 года)

Виктор Колечко

"Без веры небо

Подобно бездне,

Без веры море

Подобно смерти,

Без веры тело

Подобно камню..."

  
   УНИЧТОЖЕНИЕ ТЕАТРА
   Законы времени... забыты провода,
   Забыты книги на горящих полках,
   И льется с неба черная вода,
   Все было странно, бесконечно, долго.
   Настала осень разом, невзначай,
   Рыдала горько огненная роза,
   И завершался лета сладкий рай
   В предчувствии ледового наркоза.
   Законы времени, и свиты провода,
   Они жгутом скрутились надо мною,
   И было так и будет так всегда
   Томительной осеннею порою,
   В законах времени найдет себя слепой,
   К законам времени прислушались глухие,
   Фотограф в черном видит образ твой,
   И девы в студии до ноября нагие.
   Выходят все по знаку на ковер,
   И бутафорский образ дополняют,
   И было так до этих самых пор,
   Лакеи рюмки тихо наполняют.
   И льется жизнь по краю, через край,
   Фотограф вывел деву для расстрела,
   И гнулся хлипко бутафорский рай,
   И было белым траурное тело.
   И карты времени на черный стол судьбы
   Сдадут лукаво женщины и девы,
   А ветер валит жизни и столбы
   Под неуклюжие и пошлые напевы.
   Проявит лампа в красной полутьме
   Черты мои, черты твои и боли,
   И эти дни в несбыточной судьбе,
   И этот век, где правят псы и тролли.
   Фотограф смотрит в залу из-за штор,
   Там никого, театр закрыт навечно,
   В углу плакаты, бутафорский сор,
   Он этот сор желал, любил сердечно.
   Свет в зале гаснет, слышу писк мышей,
   И крики крыс оставленных навечно
   Вгрызаться в алебастр белых шей,
   И быть собой и жить бесчеловечно.
   Фотограф шел по залу пустоты,
   Никто не ждал, не звал его наружу,
   И стены здания уже скребли коты,
   Натурщиц били и бросали в лужу.
   И снилось мне, что это был не сон,
   Я видел это часто, но иначе,
   А жизни этой страшный камертон
   Считает слезы, когда ангел плачет...
  
   ПРОГУЛКА В ЧЕРНОМ
   Во времена всесильных и глухих
   Я иногда смотрел на переплёты,
   За переплётом был последний стих,
   А в небе птиц последние полёты.
   И по камням, по гулким мостовым
   Я вновь бежал к себе, тебя спасая,
   И не мечтал застать себя живым,
   И не хотел ни ада и ни рая.
   Но времена всесильных и глухих
   Внезапно как-то сбылись, насупили,
   И я писал об этом странный стих,
   И волки где-то страшно, тошно выли.
   Чудес на ждать, пока растёт трава
   Сквозь времена, сквозь пальцы и ладони,
   И будет кто-то петь едва-едва,
   И будет солнца диск на небосклоне.
   К чему мне ты, мне лучше в тишине,
   Мне тишина приятней и дороже,
   К чему мне твердь, я на последнем дне,
   Где океаны спрашивают строже,
   Всё падает и рушится с небес,
   Всё рушится и давит всё земное,
   Идёт в пальто гулять весёлый бес,
   И трогать грязь и вспоминать былое.
   Горящий танк ползёт по мостовым
   И чадный дым ползёт из ржавой башни,
   Бес дал депеши мертвым вестовым,
   И шли они, топча посевы, пашни.
   Ребенок вышел утром за порог
   И сажей стал играть заледенелой,
   Он знать другие времена не мог
   Земли моей вдвойне осиротелой.
   Но времена всесильных и глухих
   Меня вели всегда, звеня цепями,
   И было все как воспаленных стих,
   Как горы мерзлых листьев под ветвями.
   Ребёнок сел бессильно на порог,
   Молчало всё и осень лобызало,
   Сквозь морось снега шел куда-то бог,
   Влача в грязи льняное покрывало.
   И сердце рвётся к небу в тишине
   На дне последнем нет другого места,
   Но помнит кто-то тайно обо мне
   В преддверии гонений и арестов.
   На склон горы садится тишина,
   И этот образ птицей вырастает,
   И неба синего высокая волна
   Те горы бурей страстной настигает.
   Всё падает и рушится с небес
   На города, давя собой земное,
   Идёт гулять вдоль кладбищ этот бес,
   И трогать грязь и вспоминать былое...
  
   НЕИЗБЕЖНЫЙ ВОСХОД
   От неба к небу тянется звезда,
   Рукой касаясь мыслей о вселенной,
   И было так как будто бы всегда,
   И было небо жаждой неизменной.
   И было небо вечной глубиной,
   Где я искал и находил ответы,
   И был мой дом обителью земной,
   Где я встречал закаты и рассветы.
   От неба к небу тянется мой крик
   И эхом станет в глубине вселенной,
   Мне жизнь дана зачем-то лишь на миг,
   Но небо было жаждой неизменной.
   И тихо-тихо падает звезда
   Сквозь небеса на бархатную воду,
   А над водой несутся поезда
   К цветам и неизбежному восходу...
  
   БРЕМЯ СУДЬБЫ
   Под неизменным бременем судьбы,
   Под снегом ночи тоже неизбежным
   Лежат упавшие за ночь ветров столбы,
   И поле кажется задумчивым и снежным.
   И в это утро выйду я на снег,
   Мой первый след направится куда-то,
   И жизнь мою определяет бег,
   А смерть мою определит утрата.
   И тишина наполнена сполна,
   Под крики птиц сплетается и тает,
   Лежит бутылка белого вина,
   И стынет белое и бело остывает.
   Картину ночи сменит бремя дня,
   Картину пришлого изменит лишь былое,
   Но кто-то долго смотрит на меня,
   И вдалеке уже шагают двое...
  
   ПУТЕШЕСТВИЕ В ВЕЧНОСТЬ
   Мои шаги казались мне шагами
   Других эпох в забытых облаках,
   И море замыкалось берегами,
   А небо было призраком в руках.
   Мои шаги безвременно казались
   Шагами бога в мыслях обо мне,
   Но только эти мысли мне достались,
   А остальное кануло в огне.
   Мои шаги касались, прикасались
   К дорогам жизни в этих облаках,
   Мои шаги на облаках остались,
   А мысли стали птицами в руках.
   Я выпустил себя из этой клети,
   И сам летел, но был другим во сне,
   И страшно пробуждали будни эти,
   А остальное кануло в огне.
   И день закончился на сером полустанке,
   Была война и бой лишь затихал,
   И догорало тело в ржавом танке,
   И раскалялся докрасна металл.
   Мои шаги ведут неумолимо,
   Во все места уже чужих эпох,
   Снаряды снова пролетали мимо,
   И где-то рядом был со мною бог.
   И снова дом, в котором ожидаю
   Свою мечту, одетую в слова,
   Я жду её и ночью раздеваю,
   Целуя жадно очи, рукава.
   Люби меня за всё, что мною было,
   Люби меня за всё, что мною есть,
   Люби за то, что в бойне не убило,
   Что я донёс, принёс с собою весть.
   Настала ночь, ходила тень по крыше,
   Моя мечта от ласк моих спала,
   И голос мой на окна болью дышит,
   И вянут розы на краю стола.
   Дрожали окна от далёких взрывов,
   Я был тогда, но был собой сейчас
   И видел глянец северных заливов,
   В которых диск луны как будто гас.
   Глаза закрою, оставляя тело,
   Лечу с тобой над миром суеты,
   Над миром болей облако горело
   И освещало мир моей мечты...
  
   ЗВЁЗДЫ НА БАЛКОНЕ
   В огне мечты, сгорающей дотла,
   И в днях моих, сгорающих навечно,
   Я нахожу последний день тепла,
   И знаю, что былое быстротечно.
   И знаю я, что в прошлом у меня
   Осталось много странного до боли,
   И что сидел я часто у огня,
   И думал о причудах этой доли.
   В огне любви, огне моей мечты,
   В огне боёв всегда неумолимых,
   И в днях сгоревших оставался ты,
   Наследным принцем снов неутолимых.
   В огне любви, огне моей мечты,
   Огне восходов на моей ладони,
Я видел сны верховной чистоты,
   И видел звезды на моём балконе.
   И стало небо эхом надо мной,
   Что я сказал, то небо мне вернуло,
   И слушал долго голос свой живой,
   А озеро меж тем в тоске уснуло...
  
   СИЯНИЕ
   Я принимал тебя, как трепетное диво,
   Я вынимал тебя всегда из темноты,
   И пряди гордые купала в водах ива,
   И этой ивой был когда-то ты.
   Я принимал тебя, а время отступало,
   И подступало новою волной,
   Я был тобой, но счастья было мало,
   И я любил, что было вечным мной.
   В канун видений чистых, отрешенных,
   Когда над всем парил густой туман,
   Я трогал пряди ив, завороженный,
   И был я осенью безумен, дивен, пьян.
   Я принимал тебя, желая быть собою,
   Я целовал до слёз тебя в пути,
   Туман волшебный всё вокруг укроет,
   Чтобы чужой не смог её найти.
   И сладкий вечер вновь посеребрился,
   Застал меня, как я его застал,
   И вновь я в этой иве возродился,
   Хотя во всём немыслимо устал.
   И этих дней возвышенное диво
   Смотрело вновь сквозь вереницу лет,
   И было всё загадочно, красиво
   И излучало аромат и свет...
  
   СИРЕНЕВЫЙ МОНАХ
   В моих последних днях живёт святой,
   Который знает каждый слог и камень,
   И он поит сиреневой водой
   Цветка волшебного сиреневое пламя.
   И он стоит над пропастью в лучах,
   И он сияет белизной вершины,
   В руке его душистая свеча
   Стекает медленно на глыбу синей льдины.
   И он идёт по водам в даль земли
   И в даль морей прозрачных и глубоких,
   Там ночью корабли себя сожгли
   И пеплом стали этих дней жестоких.
   В моих последних снах живет монах,
   В монастыре на скалах океана,
   Слова сияют на его устах,
   Когда творит молитвы неустанно.
   Над ним летают чайки в облаках,
   Над ним скользят сиреневые ленты,
   Во мне живёт сиреневый монах,
   Пока играют тихо инструменты.
   И в днях последних будет лишь святой,
   Который знает каждый слог и камень,
   Рука его поит живой водой
   Цветка волшебного сиреневое пламя.
   Он вырастает тихо из огня,
   Он из воды поднимется, воспрянет,
   Достигнет гибким стеблем бездны, дна
   И, расцветя, отныне не увянет...
  
   ДВЕ ПЛАТЫ
   В руках моих закат или рассвет,
   Мне всё равно отныне как-то стало,
   И трогаю колоду многих лет,
   Где в каждой карте новое начало.
   И пахнут странно первые дожди,
   Весна гнала и пробуждала лето,
   И было много весен позади,
   И полдень был в потоках ярких света.
   В руках моих закат или рассвет,
   И путь назад размыт уже дождями,
   Лежат окурки чьих-то сигарет,
   И путь сюда отныне стал путями.
   И веер странный странствий и дорог
   Раскрылся разом, вмиг передо мною,
   Трава в росе касалась неба, ног,
   А жизнь моя казалась мне мечтою,
   И жизнь была, как будто бы прошла
   И были дни, похожие на скатерть,
   А на весах качались гири зла,
   Кто не имел вины, тот в жизни дважды платит...
  
   ПОДСКАЗКА НОЯБРЯ
   Из нитей ноября
   соединю печаль,
   Все проходило зря,
   Но прошлого не жаль.
   Всё было без конца
   В венце чужих эпох,
   Всё было до конца,
   Как горсть земли,
   Как бог.
   Из нитей ноября
   Соединю себя
   Строкой календаря,
   Пугаясь и любя,
   И ночь в саду ветвей
   Соединит печаль
   И спросит о тебе,
   И станет втайне жаль,
   Что было столько дней
   Во всех моих делах,
   Но стала ночь темней,
   И стал темней монах,
   И стали свечи млеть,
   На книги капал воск,
   И он учил смотреть,
   И он искал вопрос,
   А в ноябре ответ,
   Уже нашел меня,
   Каскадом этих лет,
   Шепча и леденя,
   И пахнет медом воск,
   И пахнет домом дым,
   Пронзая сердце, мозг,
   И делая седым.
   Я трогаю слова,
   Как музыкант слепой,
   И в инее трава
   сминается ногой,
   И ленты ноября,
   Последние листы,
   Но сны мне говорят
   Что будешь первым ты...
  
   НОЧЬ СЛЕПЫХ
   И эта ночь проходит вне меня,
   Проходят вниз по лестнице слепые,
   И я стремлюсь во всём понять себя,
   Как эти годы, мысли роковые.
   И эта ночь струится по листам,
   Я вновь пишу, прижавшись к стеклам неба,
   Вода небес струится по устам,
   И я вдыхаю запах рук и хлеба.
   И эта ночь уже напоена
   Словами этими до самого рассвета,
   И лунный луч коснулся пальцев, дна,
   Оставив очертанье силуэта.
   Она проходит дальше, вне меня,
   За ней идут в безмолвии слепые,
   Они меня найдут, но отстранят,
   Как эти годы, мысли роковые.
   И пахнут сладко белые цветы,
   И пахнут горько-желтым хризантемы,
   И ночь таит секреты красоты,
   И дарит вновь забытые поэмы.
   И ночь ведет слепых в иную тьму,
   А завтра вновь придет уже за мною,
   И будет всё в сиреневом дыму,
   И будет всё окутано тоскою...
  
   МЕРТВЫЙ ВОЛК
   Луна скользила вечно над землей,
   Трава дышала медленным огнем,
   И жизнь спускалась скрученное петлей,
   И смерть неслась обугленным конём.
   Всё было так - иначе не должно,
   Всё рушилось вокруг под свист метели,
   Влетали птицы в черное окно,
   В подвале звук рояля и свирели.
   Луна скользила дальше, где меня
   Никто не ждал и не хотел дождаться,
   И я сидел, как прежде, у огня,
   Желая быть, рождаться, расставаться.
   Смотреть на звезды в черных дырах сна,
   Вставать средь ночи и ползти по скалам,
   И этой ночи странной глубина,
   Меня терзала тайно и ласкала.
   Всё было так по схеме дня чудес,
   Всё сжалось горлом, стало сном, петлёю,
   Я знал отныне, что таким воскрес
   И наслаждался неба глубиною.
   Осколки падали, взрыв где-то затухал,
   Всё было далеко, за океаном,
   И я цветы в метели поднимал
   И дальше шел, окутанный туманом.
   Всё стало падать, город за окном
   Упал на камни в стонах и потерях,
   Снег покрывал потери полотном ,
   И проникал в распахнутые двери.
   И запах желтый всех библиотек
   Меня манил к уже забытым полкам,
   Всё было так, как день в окне, как век,
   И выли ветры вместе с мертвым волком...
  
   ВРЕМЯ ТАЛОЙ ВОДЫ
   Скользило время в тягостную тьму,
   День убывал ложился на страницы,
   И время, не подвластное уму,
   Ломало стены, замки и границы,
   И было время бременем моим,
   Я нёс его на белые страницы,
   Всё превращалось ночью в серый дым,
   И ночь в дыму за всё отдаст сторицей.
   Скользило время, было мне легко,
   Смотреть на небо в тягостном и синем,
   А небо было где-то, высоко,
   Туда уйдём, когда себя покинем.
   Я часто видел горы с высоты,
   И мне казалось было это где-то,
   И был когда-то белой птицей ты
   В сиянии верховного рассвета.
   Летели сны, а время по часам,
   Их выбирало и бросало во воду,
   Служило время птичьим голосам,
   Искало в снах забытую природу,
   Казалось кто-то шел за мной всегда,
   Шаги звучали часто, неизменно,
   Шумела где-то талая вода,
   Стекая вниз в каскадах шумно, пенно...
  
   ТАКИЕ ДНИ
   И росный день вдруг стал моей рукой,
   Я посмотрел вокруг и вновь увидел,
   Что были дни, поённые тоской,
   Что были дни, сродненные с рекой,
   Что были дни, взращенные мольбой,
   Что были дни на плахе и с Тобой...
  
   ЗНАКИ НА ТЕЛЕ
   Били звучно колокола,
   Книги ложились на стол и горели,
   Горела в небе синем метла,
   Слышал птиц полуночных трели.
   Слышал, как ведьма шла за водой,
   Водой волшебной, чистой, холодной,
   Кубок в руках несла золотой,
   Шла за водой с собакой безродной.
   Звучали грустно колокола,
   И стало пусто от всех желаний,
   Ведьма ведьму пережила,
   Стала девой к часу лобзаний.
   Били звучно колокола,
   Кто-то карту держал открытой,
   И догорела в небе метла,
   Упала рядом с собакой убитой.
   В час лобзаний ведьма пришла,
   Руки трогала и говорила,
   Что никогда никого не ждала,
   Что никогда никого не любила.
   Но били гулко колокола,
   Пусто в зале, стоит лишь чаша,
   Ведьма ткань для лица принесла,
   Жизнь не твоя, не моя, но наша.
   Вянут цветы на деревьях в ночи,
   Тихо стало и недвижимо,
   Ведьма дала мне от жизни ключи
   И пули мои, пролетевшие мимо.
   Нет никого в опустевшей душе,
   Нить прожигает пламя палящее,
   Жизнь застывает на рубеже,
   Смотрит с грустью в небо манящее.
   Били звучно колокола,
   Книги ложились на стол и горели,
   Ведьма меня в эту ночь не ждала
   Она рисовала знаки на теле...
  
   МИГ НАДРЫВА
   Я на один лишь шаг вселенной,
   Выше только солнце и небо,
   Крыши падают вниз
   С карниза,
   Словно каприз
   Обнаженного неба.
   Я на один лишь миг в надрывах,
   Взрыв раздался,
   Сменился криком,
   Сердце падает вниз с обрыва,
   Солнце стало осколком,
   Бликом.
   Вижу осень сквозь струны пальцев,
   Солнце движется,
   Боль смывая,
   Осень алая в блеске рая,
   Тлеет кострами
   И догорает...
  
   СВИНЕЦ И ПЕПЕЛ
   Из пепла ветра пепел ночи
   Прольется на постель мою,
   И кто-то до конца пророчит,
   Я воду на тюльпаны лью.
   Я всё сказал и дополняю
   Картины прошлого тобой,
   И сны прозрачные роняю,
   Хотя в тебе живёт другой.
   Я пальцы тихо опускаю
   И вижу сны на рукавах,
   Увы, я многого не знаю,
   Есть только ангел в головах.
   Я видел ночь в её полёте,
   В её восторгах до конца,
   И мира боль в застывшей ноте,
   И жизнь с лицом и без лица.
   Я спутник ветра поневоле
   И призрак дня до темноты,
   Я сгусток обречённой воли
   И воплощение мечты.
   Из пепла ночи пепел боли
   Течёт по пальцам на лицо,
   И мне кричать душа позволит
   Сквозь небо, ставшее свинцом.
   Трава растёт, я вижу небо,
   Оно беззвучно до конца,
   Я отпускаю это тело,
   Как слиток серого свинца.
   Вода вобрала всё былое,
   На дно падёт, как всё, как век,
   И станет искренним покоем
   Среди изгибов синих рек...
  
   ОСТАНОВИВШИЙСЯ МИГ
   Я принимаю тень квартиры,
   Летят обугленно мечты,
   И провода входили в дыры
   Уже забытой темноты,
   Уже разбитой словно чаша,
   Застывшей трепетно в углах,
   И исчезает доля наша,
   Как разом исчезает страх.
   Я прижимаюсь к этим стенам,
   Живу во всём, где нет меня,
   Но время стало талым тленом,
   Но дни сгорели без огня,
   Я принимаю тень квартиры,
   Здесь нет меня уже давно,
   От всех боёв остались дыры,
   И запотелое окно.
   Вчера сегодня и когда-то,
   Я пролетал и проходил,
   И снега трепетная вата
   Осталась на цепях перил.
   Всё стало падать и кружиться,
   И замирать в ночной тиши,
   И призраки пришли мириться
   На праздник тела и души.
   Я принимаю тень квартиры,
   Фонарь разбит моей рукой,
   И мысли вылетают в дыры,
   И сердце сковано тоской,
   А за пределом этих красок.
   На жизни холст ложится крик,
   И карнавалы в сотнях масок
   Остановили этот миг...
  
   ДОМ ВСТРЕЧИ И МЕЧТЫ
   В стране мечты, где я стою,
   Чтобы ласкать мечту мою,
   Чтобы искать мои мосты
   И быть, где будешь скоро ты,
   Но будет тихо под луной,
   Она замрет над той сосной,
   И остановится она
   В стране забвения и сна.
   И будет падать на песок
   Её смола под звук ночной,
   И будет вновь стучать висок,
   И буду видеть сны с луной,
   И буду вновь искать тебя
   И буду вновь себя искать,
   И буду вспоминать тогда
   О том, что говорила мать.
   И буду забывать тогда,
   Что слышал в полночь и потом,
   Как стонут ночью города,
   Вливаясь гулом в этот дом.
   В стране мечты, где я стою,
   Чтобы ласкать мечту мою,
   Чтобы искать мои мосты
   И быть, где завтра будешь ты..
  
   ГЛЯНЕЦ ПЛИТ
   Цветы опали...Кто со мной?
   За мною дали голубые.
   И кто услышал голос мой?
   Все птицы мира неземные.
   Цветы опали на ковёр,
   Кем соткан он, того не знаю,
   Я руку к небесам простёр,
   Я не летал, но начинаю.
   Цветы опали на цветы,
   Их лепестки уже со мною,
   И в этом мире был лишь ты,
   Смотрящим в небо под сосною.
   Вдали мелькали облака,
   Ползли вдоль гор и исчезали,
   И кто-то видел свысока
   Мои лиловые печали.
   Цветы опали на гранит,
   Кто это был, того не знаю,
   Кто гладит тихо глянец плит,
   Я не летал, но начинаю.
   Кто смотрит вниз на плач сосны
   И видит тихие печали,
   Кому слова мои слышны,
   Когда все птицы отлетали?
   Цветы опали и падут
   На тишину воспетых мною,
   И эти дни во мне пройдут,
   Политые дождём, тоскою.
   Кому дороже и нужней,
   Кто собирал цветы годами,
   Но было сверху всё видней,
   Когда менялись дни местами.
   Когда темнел внизу гранит,
   Но я о том вот-вот узнаю,
   Что ангел гладит глянец плит,
   Я не летал, но начинаю...
  
   ПАДЕНИЕ ЗЕРКАЛА
   И пряных листьев пьяная печаль,
   И желтых листьев пряные печали,
   И серых облаков тупая сталь,
   И дней, в которых честно отстрадали.
   И запах ив, наполнивший меня,
   И запах снов, наполнивших ладони,
   И тихий голос сумрачного дня,
   И запах листьев в шепоте и стоне.
   И новый цвет окрашенных садов
   В бесшумном отражении рассветов,
   Движение забытых кем-то слов,
   Рождение непрошеных ответов.
   И желтых листьев пряная печаль,
   И поезда идущие куда-то,
   И серых туч смятение и сталь.
   И неба брешь в величии заката,
   И пальцев звук под переборы струн,
   И звук струны под пальцев переборы,
   Движение ветров по гребням дюн,
   И сахар снега падает на горы.
   И отражение лица на срезе дня,
   И профиль чей-то ночью на балконе,
   И фильм, напоминающий меня,
   И трещины и глянец на иконе.
   И запах вянущих в забвении цветов,
   И стебель остро преломленный в вазе,
   Движение столбов и проводов,
   И образа рождение в рассказе.
   И этих листьев страстная печаль,
   И звук оркестра, сжатый патефоном,
   И серых туч надломленная сталь,
   И зеркала падение со звоном...
  
   ОСЕНЬ ФАТАЛИСТОВ
   И иногда на ветви падал иней,
   И застывал на ветках до утра,
   И их смывали беспощадно ливни,
   Зияла неба серая дыра.
   И иногда нас попросту на звали,
   Друзья молчали, но пришли за мной,
   И мне казалось, что цветы в печали,
   Стояли долго в вазе ледяной.
   Такая осень выдалась, и стала
   Моя душа прозрачной как стекло,
   И птица синяя в траве густой шуршала,
   Мне было странно горько и тепло,
   Но иногда нас попросту не звали,
   Мелькали дни и опалял нас зной,
   Но в этот день цветы мои в печали
   Стояли долго в вазе ледяной.
   И иней оставался до рассвета,
   А дождь смывал по капле серебро,
   Мы были в мире этом без билета,
   Нас в поездах искало жадно зло.
   Но иногда нас попросту не звали,
   Звучало время порванной струной,
   Мои цветы замерзли и увяли,
   Застыв навеки в вазе ледяной.
   Дышало всё возвышенном покоем,
   Лежали львы, как псы, у самых ног,
   И было тихо, гулко перед боем,
   И кто-то первым нажимал курок...
  
   НЕЗДЕШНИЙ ОРКЕСТР
   И нет конца моим мечтам,
   Бредёт слепой по проводам,
   Бредет глухой среди дорог,
   Лишась рук, лишась ног.
   Вода ступени окропит,
   Стечёт на мрамор белых плит,
   Слепой идёт по проводам,
   И нет конца моим мечтам.
   Я падаю с тобой во тьму,
   Не поступая по уму,
   Не просыпаясь по утрам,
   Я не возьму слова, но дам.
   И кто-то будет вдаль смотреть,
   Желая жить и умереть,
   Желая быть собой всегда,
   Ступая вновь на провода.
   Бредет с повязкою глухой,
   Закроет уши вновь слепой,
   И скоро зазвучит оркестр
   Нездешних труб, нездешних мест.
   И нет конца моим мечтам,
   Я отдаю и всё раздам,
   Я всё скажу о том глухим,
   И покажу свой стих слепым.
   И кто-то будет вдаль смотреть,
   Мечтам моим не умереть,
   И зазвучит в тот день оркестр
   Нездешних труб, нездешних мест...
  
   ИСЧЕЗНОВЕНИЕ КОСТРА
   Все было странно в поздний час,
   На фоне звёзд костер погас,
   Всё было странно и черно,
   Как это небо, это дно.
   Звенели струны по себе,
   Как каждый день в моей судьбе,
   И пах задумчивый жасмин,
   Я был с собой и был один.
   Из слов последних в смуте дня,
   Ты не узнаешь в них меня,
   Из снов последних в эту ночь
   Ты гонишь сон о жизни прочь.
   Всё было странно в поздний час,
   На фоне звёзд костёр погас,
   И гасли искры по одной
   Даря забвение, покой...
  
   ФРАГМЕНТ СИЯЮЩЕЙ НОЧИ
   Мысли крошатся чаще, больше,
   Мыслей нет в движении ночи,
   Ведьма заперлась в старом подвале,
   Глядя котам в зелёные очи,
   Мысли крошатся чаще и больше,
   Мыслей нет им выйти однажды,
   Сбросить одежды, не возвращаться
   В дом нежеланный не заявляться.
   Падают чаще, крошатся больше,
   Мыслей нет, им сказали однажды,
   Выше законы, белые скалы,
   И на перроны падают каллы.
   Будет фрагментом сияющей ночи,
   Целующей в губы, пальцы и очи,
   Было и будет, забудет однажды,
   Было единожды, будет и дважды...
  
   КРОВАВЫЙ СНЕГОПАД
   Всё до конца, с забвеньем спору нет,
   Из лет колоды карту вырываю,
   И вырываю разом веер лет,
   Бросаю вниз и с ветром отлетаю.
   И вижу птиц, но им названья нет,
   Колода карт летит, кружит, мелькает,
   Раскрыл волшебник разом веер лет,
   И камень рушится, ломается и тает,
   Всё до конца, ложится снег на стол,
   Окрасив кровью пальцы и стаканы,
   И время тихо разбирает пол,
   И мыши рвутся в снежные бураны.
   Всё до конца я видел и хотел
   Остаться здесь, застыть и возродиться,
   Но филин мимо с криком пролетел,
   Я улетел, но не успел проститься.
   Всё до конца... Вода стремит, течёт
   Всё дальше в ночь, мне душу омывая,
   Жизнь смотрит вдаль и никого не ждёт,
   Но знаю я, что долечу до мая...
  
   НЕМАЯ ЗИМА
   Прозрачных дней начало и конец,
   Я видел всё и в каждом дне начало,
   Я видел мир и творческий венец,
   Я видел дни, которых было мало.
   Прозрачных дней цветы и тишина,
   Течет вода и вновь во всём начало,
   Есть мир цветов без меры и без дна,
   И есть цветов волшебных покрывало.
   И было всё, казалось мне, лишь сном,
   И все неслось, как век неумолимый,
   И мира дно казалось страшным дном,
   И площадь людная казалась нелюдимой.
   Прозрачных дней начало и конец,
   Конец всему и вновь во всём начало,
   Я видел мир и горький миг сердец,
   Я видел дни, которых было мало.
   Входили годы медленно во тьму,
   Летели звезды в мире неделимом,
   И было все, как прежде, по уму,
   И было время страшным, недвижимым.
   Кому воспеть, кому себя распять,
   Кому остаться снегом на поляне,
   Кому упасть, но в этот час воспрять,
   Прижавши руку к сердцу либо к ране.
   Прозрачных дней начало и конец,
   Нет никого, я в тишине без края,
   И мне дарили творческий венец,
   И приходила вновь зима немая...
  
   ЛИЛОВЫЙ АРОМАТ УПОВАНИЙ
   Соедини меня волшебною рукой,
   Я состою из граней и алмазов,
   Соедини меня из разных нот в покой,
   Соедини меня волшебною рукой.
   И буду трогать краски поутру,
   Когда приходит час, тебя я встречу,
   Но если как-то в этот день умру,
   Задуй цветы мои, задуй последний вечер.
   И помни только, что любил цветы,
   Любил летать, как птица над домами,
   И презирал смятенье суеты,
   И что любил всегда играть словами.
   Соедини меня, как всё соединял,
   Я состоял из всех твоих желаний,
   А ветер нёс цветы и наполнял
   Лиловым ароматом упований...
  
   ВИДЕНИЯ ОСЛЕПШИХ РЕК
   И я, и ночи тишина,
   И темнота забытых окон,
   И пустота разбитых стёкол,
   И тишина ослепших рек,
   Текущих в мир иной сквозь век,
   И песня в сжатом телефоне,
   Бокал забыт, забыт навек
   У берегов ослепших рек.
   И я, и мелководье дна,
   Ручьи ползущие, немые,
   И ночи этой тишина,
   И в красках порожденье сна,
   И страшный звук разбитых стёкол,
   На всём печать, на всём вина,
   И в красках черных тишина,
   Мазок на белом полотна,
   Картины из былых рождений
   И отголоски наваждений,
   И все мечты до этих пор,
   И этих комнат пыль и сор.
   И птицы ночи сквозь туман
   Несли на крыльях снег, буран,
   Несли меня и эти сны
   Из ничего,
   из глубины...
  
   ЗА ПРЕДЕЛАМИ СЛОВ
   Вся жизнь как колокол: Ударит - будет звоном,
   Вся жизнь как крик, который режет день,
   Вся жизнь звучит, хрипит аккордеоном
   По пыльным закоулкам деревень.
   Вся жизнь полна больным, неумолимым,
   Твоя вина не в том, что это так,
   Мы раздавали помыслы любимым,
   А дневники сносили на чердак.
   И пахла жизнь тоской и сладким сеном,
   И в полдень было жить невмоготу,
   И дневники тогда казались тленом,
   Что собирали жизни суету.
   Вся жизнь как колокол, как будто не об этом,
   Но сбил росу твой крик в начале дня,
   Немного странно, жутко быть поэтом
   И быть словами где-то, вне меня...
  
   СТРАНА МОЕЙ ПЕЧАЛИ
   Скользила ночь по лунному лучу,
   Я видел сны, похожие на эти,
   И в этих снах я в явь свою кричу,
   И в этих снах остались чьи-то дети.
   Вращалось всё, вокруг блуждала мгла,
   Я о себе не знал, мне рассказали,
   И на весах моих добра и зла
   Остались дни и горькие печали.
   Всё чаще луч приходит за тобой,
   Всё реже слышу голос телефона,
   А где-то рвёт на части страшный бой
   И бьется до последнего патрона.
   Скользила ночь по лунному лучу,
   И серебро его меня давно манило,
   Из этих снов я в явь твою кричу,
   И в яви есть раскрытая могила.
   Меня не ждут, как я себя не ждал,
   И не зову, когда меня не звали,
   Я каждый день как камень поднимал
   И нес его в страну моей печали...
  
   КНИГИ НА ПОСТЕЛИ
   В разбитый миг, оставленный тебе,
   Смотрела осень пристально и дико,
   И были годы в муках и борьбе,
   И было ночью тягостно и тихо.
   Год захлебнулся и пошел на спад,
   Мне было странно, дико, не впервые,
   И был достроен рукотворный ад,
   И колыхались сосны вековые.
   Смола стекала... Было зло во всём,
   Ребёнок смотрит вдаль, не обернётся,
   И мы, как прежде, этот поезд ждём,
   А он ушел и больше не вернётся,
   В разбитый миг из трещин и путей
   Ворвался стон, наполненный тобою,
   Есть календарь пропущенных смертей,
   Есть путь один, не названный тропою.
   В разбитый миг, в мой позабытый крик,
   В мой миг из слов, навязчивых, и странных,
   Смотрел всклокочено безумный и старик,
   И видел он во всём чужие страны.
   И было так, и будет так всегда,
   Смотрела осень пристально и дико,
   И исчезали в мраке города,
   И было ночью тягостно и тихо.
   А капли падают в стаканы и на стол,
   Вино и кровь впадут в поток недели,
   И все стекает струями на пол,
   На книги в остывающей постели...
  
   ПАДАЮЩИЙ В ТУМАН
   Летит печаль, тень ангела на дне,
   Тень ангела на теле океана,
   Я знал всегда, что казнь не по вине
   И что конец наступит слишком рано.
   Летит печаль, как странно мне не быть
   И видеть зыбь на теле океана,
   Мне помнить всё, мне это не забыть,
   В клубах холодного и белого тумана.
   И горький крик и дым твоей судьбы
   Скользит, летит над гладью океана,
   Плывут внизу стеклянные гробы,
   И в них осколок дня или стакана.
   И день любви, пришедший по пятам,
   И смерти день, пришедший за любовью,
   А разговор течёт по проводам,
   Поя страницы чьей-то теплой кровью.
   Летит печаль, тень ангела на дне,
   Тень ангела на глади океана,
   Я знал тогда, что казнь не по вине,
   И что вневременность наступит слишком рано.
   Летит печаль, мне грустно оттого,
   Что наша жизнь, как страшные потери,
   Что в день любви, окно уже мертво,
   В день торжества на ключ закрыты двери.
   Меняет день свой образ и полёт
   Над серой гладью вод и океанов,
   И падает беззвучно самолёт
   Сквозь белое, холодное туманов...
  
   ЛИСТЬЯ НА СТУПЕНЯХ
   День, и ночь, и тишина,
   Голоса без слов и тени,
   Листья падали всегда
   На граниты и ступени.
   Уходили поезда
   В вечеров моих томленье,
   Листья падали всегда
   На ладони и ступени.
   И искрились провода
   В небесах любви, видений,
   Листья падали всегда
   На балконы и ступени.
   Утро звона, тишина,
   В голых ветках птицы, тени,
   Мне судьба такой дана,
   Словно в трещинах ступени.
   Иней вновь, и пью до дна
   Я бокалы откровений,
   Ты была в тот век одна
   Средоточием видений.
   Ты была со мной всегда
   В каждом дне моих борений,
   Как прозрачная вода,
   Как восторги вдохновений,
   Уходили поезда,
   Исчезали, растворялись,
   Листья падали всегда,
   Ветви голые остались,
   И густой, как дым, туман
   Наполнял мои бокалы,
   Голоса скитаний, стран
   Уходили вновь в подвалы,
   Наступала тишина,
   Дни без слов и тени, тени,
   Листья стали частью сна,
   Покрывая вновь ступени...
  
   МИР В СНЕГУ
   Роняя дни, роняя слёзы,
   Пытаясь видеть дом в снегу,
   я слышал крики и угрозы
   и возвращал стократ врагу.
   Роняя дни, роняя ветер,
   Листая страны и цветы,
   Я видел дом, в котором дети
   Считали окна пустоты.
   И в эти дни я был собою,
   Как никогда и как всегда.
   Я называл судьбу судьбою,
   И затопляла мир вода,
   Роняя боль, роняя слёзы,
   Пытаясь видеть мир в снегу,
   Я слышал крики и угрозы
   И возвращал стократ врагу..
  
   ПОЭТ ИЗ ДРУГОГО ВЕКА
   Расскажи о печалях своих,
   Надо мной пролетел самолёт,
   Тихо движется в днях моих стих,
   Тихо движется век, но не тот.
   Расскажи о заботах своих,
   Надо мной проплывает луна,
   Тихо движется в снах моих стих,
   Словно рыба у самого дна.
   Расскажи о началах своих,
   Год принёс, подарил, преподнёс,
   И мой стих удивительно тих,
   И у ног моих спит белый пёс.
   Расскажи обо всем, что узнал,
   И о том, что узнать суждено,
   Ты об этом в стихах рассказал,
   Проливая на руки вино.
   И стекало вино по рукам,
   Словно кровь, словно краски любви,
   И стекало оно по вискам,
   И всё сердце, казалось, в крови.
   Было близким, далёким не жаль,
   Что словами мне быть суждено,
   И тянулась бессмысленно вдаль
   Эта жизнь, эта боль, это дно.
   Расскажи о печалях своих,
   Надо мной пролетел самолёт,
   Тихо движется в днях моих стих,
   Тихо движется век, но не тот...
  
   В КРОВАВОЙ ПЕНЕ
   И облака в кровавой пене
   Летели тихо надо мной,
   И думал каждый об измене,
   И каждый прятал облик свой
   И зарывал потери в сене
   Под вой войны и волчий вой.
   И облака летели тихо
   И пролетали надо мной,
   И отражалось в небе эхо,
   И поднимался лес стеной,
   И горький плач казался смехом,
   А вся земля чужой страной.
   Я забывал и забывался,
   Я повторял чужой полёт,
   Но голос в прошлом оставался
   Звучать в надрыве струн и нот,
   Крик затихал и вновь рождался,
   А по лицу струился пот...
  
   РАЗДЕЛЕНИЕ
   От тоски, от потерь, от судьбы,
   От закатной страницы рассвета,
   Оттого, что пустые гробы
   Будут домом забытого лета.
   От восторгов и мыслей пустых
   Ничего в этот час не осталось,
   От путей неразумных, слепых
   Лишь слепое скитанье рождалось.
   От намёков на то, чего нет
   Остаются пустые упрёки,
   От горения тягостных лет
   Мои годы навек одиноки.
   Мои годы навек лишены
   Незабвенного, чудного лета,
   И границы мои вне страны,
   И вопросы мои без ответа.
   От тоски, и потерь, и судьбы,
   От закатной страницы рассвета,
   Вдоль дороги качались столбы
   В поездах изначального лета.
   И неслись вверх и вниз провода,
   Провожая меня и встречая,
   И тянули меня в города
   Обреченного, мертвого рая.
   Жизнь в каскадах эпох и потерь,
   Птицы певчие сели на руки,
   Очевидному верь и не верь
   Под слепых поездов перестуки.
   И несётся над полем душа,
   Поднимается облаком выше,
   Гнётся поезд, как тело ножа,
   Всё грохочёт свистит, но не слышит...
  
   ЛЁД В РУКЕ
   Туман растёт, мой день не наступает,
   Не наступает осень на стекло,
Мой лёд растёт, растёт в руке, не тает,
   И будет лёд, пока не тает зло.
   Туман растёт, в туман влетает птица,
   Кричит туман пронзительно, вот так,
   В тумане движутся и исчезают лица,
   И мышь влетает с писком на чердак.
   Туман растёт, сочится сквозь ладони,
   Из ничего родятся голоса,
   Из ничего в туман приходят кони,
   И сквозь туман крадётся в явь лиса.
   Туман растёт, но вскоре исчезает,
   Вокруг всё голо, странно и темно,
И кто-то дни мои стремительно листает,
   Бросая пепел в черное окно.
   Туман исчез и лёд беззвучно тает,
   Он капает как слёзы на стекло,
   И прав лишь тот, кто ведает и знает,
Что в этот миг беззвучно тает зло...
  
   СТАВНИ
   Стучали ставни сами по себе,
   Настала ночь и опустила руки,
   И были дни всего в моей судьбе,
   И было всё, как эти сны и муки.
   Театр сорвал афиши и погас,
   Бумагу рвал и нёс прозрачный ветер,
   И было странно видеть в этот час,
   И были странны брошенные дети.
   Все гаснет вновь, как эти фонари,
   Все гаснет вновь и тихо исчезает,
   Свеча моя в углу пока горит,
   Но пламя движется, вращается и тает.
   Стучали ставни, ночь моя в цветах,
   Всё в мире прах, театр закрыт навечно,
   И мысли падают, как эти листья, в прах,
   И всё во мне отныне странно, свечно...
  
   ПУТЬ К ЛАЗУРИ
   Я за пределами любви,
   Я за пределами страданий,
   Не обещай, не отрави
   Меня тоской воспоминаний.
   Я за пределами себя,
   И за пределами иного,
   Я повторю себя, скорбя,
   Но буду прежним для другого,
   И за пределами всего
   Я буду пенистым потоком,
   Я позову в мой мир Его,
   И так предстану перед Богом.
   И за пределами небес,
   И за пределами скитаний,
   Я вмиг родился и исчез
   В полях закатов и страданий.
   Я за пределом ночи, дня,
   И жизнь моя конец пределов,
   Ты позовешь к себе меня,
   Оставив где-то бремя тела.
   Я за пределами цветов,
   Дома, толпа, без смысла боли,
   Я подошел к пределам слов,
   Пределам дней, пределам доли.
   И вихрь листвы над мостовой
   И диск луны между домами,
   А в небе скачет вестовой,
   И небо сыпется словами,
   И небо сеется дождём,
   Недолгим стоном этой бури,
   Мы все слова переживём
   Войдя в весну в её лазури.
   Но этот вечер ноября
   Далёк и страшен до предела,
   И каждый день календаря
   Терзает душу, мысли, тело.
   Я за пределом, до конца,
   Готов не быть и тем свершиться,
   И стать портретом без лица,
   Упав с балкона, не разбиться.
   А небо сеется дождём
   Под желтый стон последней бури,
   Мы эти дни переживём,
   Идя к весне в её лазури...
  
   ГОРЬКАЯ ПЕСНЯ
   Цветы горят и тлеют листья,
   На камень падает вода,
   Летят, горят больные мысли,
   И вьются в небе провода.
   Всё ближе ночь, мне показалось,
   Что в мире нет судьбы другой,
   Что не желал я в жизни, сталось,
И стала твердь земли рекой.
   Всё ближе ночь, всё дальше лето,
   Уходят дни по одному,
   Мы в зал входили без билета
   И нас казнили по уму.
   Цветы горят, я ждал, прощаясь,
   Чего-то ждал под листопад,
   И листья падали, вращаясь,
   И алым покрывали ад.
   Актёры в зале прикасались
   К горящим стенам и цветам,
   И дни как будто замыкались,
   Служа уже другим местам.
   Всё стало так, как мне хотелось,
   И я другого не хотел,
   Мне в этой жизни горько пелось,
   И я отныне только пел...
  
   ОЖИДАНИЕ ВЕЧЕРА
   Смыкает время горький цвет,
   Нам не найти себя, нет смысла,
   Я вижу на столе букет,
   Я вижу в парке листья, листья.
   Я вижу в небе облака,
   Они летят, меня вращая,
   И к ним простёртая рука,
   Уже не ищет, а прощает.
   И путь возвышенных дорог
   Меня ведёт, как вел когда-то,
   Во всех делах нас видит бог,
   Но час восхода - час заката.
   Смыкает время горький цвет,
   Здесь дым костров и небо крика,
   И вянет на столе букет,
   И вянет каждая гвоздика.
   Смыкает время, не найти
   Уже другого в этом мире,
   Вся жизнь как облака - в пути,
   А краски слов отслужат лире.
   И я хочу договорить,
   Все досказать об этой встрече,
   А дождь нещадно будет лить,
   Смывая листья в этот вечер...
  
   РАЗБИТАЯ ЧАША
   Мы были солдаты,
   Мы были когда-то,
   И нас покрывала
   Снежная вата.
   И были закаты
   Сейчас и когда-то,
   И всё покрывала
   Снежная вата.
   И были минуты
   Живых и убитых,
   И цепи и путы
   Навеки забытых.
   Остались надежды,
   Остались утраты,
   И мысли о прошлом
   О снеге из ваты.
   Остались солдаты,
   Всё было когда-то,
   И густо покрыла
   Мир снежная вата.
   И скрыла навеки,
   Что нам не приснилось,
   Но веки сомкнулись
   И чаша разбилась...
  
   СУДЬБА В ОДНОМ ПАТРОНЕ
   Нет ничего... мне кажется, что бог
   Оставил мне ответы на ладони,
   И из всего я выберу букет
   И выберу судьбу в одном патроне.
   Все странно, дико, словно ветер дня...
   Остановить себя, остановиться,
   Но зеркала увидели меня,
   И в зеркалах я видел чьи-то лица...
   Нет ничего... я вновь вхожу в тот сон,
   Который ждал, который сжал до боли,
   А по ступеням катится патрон,
   И с неба вьётся струйка белой соли.
   Нет никого, храм пуст и одинок,
   Я был с тобой до самого рассвета,
   Но эту ночь ты превратил в урок,
   И этот снег сменил минутой лета.
   Нет ничего лишь пепел и слова,
   Нет славы здесь, мне ничего не надо,
   И небо прикасается едва
   Своей рукой к картинам сна и ада.
   Белела ночь, велела уходить,
   И быть собой мне тихо повелела,
   Я исчезал, но так хотелось пить
   От бремени измученного тела.
   Нет ничего, и только вечный бог
   Оставил все ответы на ладони,
   А я писал о вечности тревог,
   И о судьбе своей в одном патроне...
  
   НЕМЫСЛИМЫЙ ГОД
   Мы можем словами создать чудеса,
   Но чудится мне, что не здесь,
   Родятся, как птицы, в душе словеса,
   Воскреснут, как горняя весть.
   Мне видятся горы вокруг, но не здесь,
   Мне видятся нити дорог,
   Мне чудится всё, словно горняя весть,
   Мне слышится всё, словно бог.
   Мы можем поднять, опустить, растоптать,
   Опутать, найти и забыть,
   Но кажется мне, что хотел я создать
   Из слова волшебную нить.
   Хочу чтобы слово вошло в чудеса,
   Но чудится мне, что не здесь,
   Звучат о тебе в этот миг голоса,
   Несётся верховная весть.
   Все было до дна, словно сваи дорог,
   Бутылка вина на столе,
   Мне видится в каждом движении Бог,
   И в капле дождя на стекле.
   Мы можем разбиться, взлететь и упасть,
   Мы можем навеки застыть,
   Но карты верховные падают в масть,
   Но слово растянуто в нить.
   И буду я небом и буду лететь,
   Над синью бездонною вод,
   Мне выпало быть, значит, выпало петь,
   Мне выпал немыслимый год...
  
   СПЕКТАКЛЬ СКВОЗЬ СТЕКЛО
   И плавится, стекая вниз, стекло,
   Мне кажется, что этот век вдвойне,
   Мне кажется, что в жизни всё ушло,
   И что полжизни был я на войне.
   Мне видится небесное всегда,
   Мне дышится от осени вдвойне,
   Течёт сквозь душу синяя вода,
   Хотя полжизни был я на войне.
   Театр застыл, заброшен навсегда,
   Но сцена жизни часто снится мне,
   К зиме немеют белым города,
   И застывают в этом снежном дне.
   И плавится, стекая вниз, стекло,
   Мой век во всем, отныне и вдвойне,
   Меня в театр заброшенный вело,
   И был спектакль о жизни на войне...
  
   РОЗЫ В РУКАХ
   Я писал о тебе эти звуки,
   Тишина наполняла стакан,
   И судьба неизбежной разлуки
   Превращалась в прибрежный туман.
   Я писал о тебе эти строки,
   Я писал о тебе, когда мог,
   Но минуты прощаний жестоки,
   Но в минутах прощаний урок.
   Все текло, растворялось, не снилось,
   Я смотрел в неизбежную мглу,
   О стекло моё сердце разбилось,
   Накололась душа на иглу.
   И текли бесконечные звуки,
   И тоской наполнялся стакан,
   Я тонул в бесконечной разлуке,
   Проникая в прибрежный туман.
   Ты ко мне в эту ночь прикасалась,
   Припадала от горя к ногам,
   И струна в этот миг оборвалась,
   И казалось друзьям и врагам,
   Что во мне ничего не осталось,
   Что разбился о камень стакан,
   И что жизнь по камням растекалась,
   Превращаясь в прибрежный туман.
   Я молчал, но писал эти строки,
   Растворяя те мысли в словах,
   Но поэты во всем одиноки,
   Одиноки, как розы в руках...
  
   ВОВЗРАЩЕНИЕ РОЛЕЙ
   Я вышел в крик своей судьбы до боли,
   Я вышел в ночь, и ночь пришла за мной,
   И в эту ночь со мной дружили тролли,
   И рядом был упырь и водяной.
   Я вышел в крик, пылала сигарета,
   Горело небо где-то надо мной,
   В углу истлела желтая газета,
   И пил из горькой чаши водяной.
   Я в крик вошел, нет проку, нет возврата,
   Ночь кружит нас и требует любви,
   Но час любви сменяет век разврата,
   Но каждый праздник топит птиц в крови.
   Мне не звонят, мне просто сообщают,
   И не зовут, но просто говорят,
   Слова любви уже не обещают,
   И вместо сроков попросту казнят.
   Я вышел в крик и праздник завершался,
   Вокруг кусты в гирляндах черных слов,
   И я мечтал, чтоб больше не рождался,
   Среди судьбой обугленных голов...
  
   ЛЕСА КАРТОННЫХ ГОРОДОВ
   Нет слов худых, есть лишь иное слово,
   В цветах огни, нас любят в этот час,
   И старое всегда до боли ново,
   И в эту осень помнить будут нас.
   Все в мире рок, ответ не завершится,
   И этот мир застыл в полутонах,
   И дням моим не предстоит свершиться,
   И все вокруг покроет снег иль прах.
   Нет слов худых, но занавес опустят,
   Аплодисменты гаснут, как огни,
   А зрителей себя искать отпустят
   И доживать все пасмурные дни.
   Нет лишних слов в канве иносказаний,
   Нет ничего в пустотах городов,
   Стоят леса из бутафорский зданий,
   Средь миражей рисованных мостов...
  
  

Сборник закончен 11-го ноября 2002 года

   6
  
  
   27
  
  
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"