Говорю сразу: нижеизложенный бред мне приснился, так что принимайте то, чем богаты.
...На стол перед кассиром упала пара монет в довесок к двумстам рублей:
- Один билет на "Унесенные призраками".
Девушка тридцати лет как-то странно посмотрела на иностранца с ярко выраженным русским акцентом и протянула билет с явным намерением уйти побыстрее на законный перерыв. Козырнув скучающей девушке, я спрятал синеватую бумажку в карман и направился к столику. Там уже ждали братья по разуму: два моих друга и брат, которым вдруг взбрело в голову летом поехать в Лос-Анджелес. Виталька - мой старый школьный друг, его мнению я доверял едва ли не на все сто. С Марком познакомил меня Витас, когда я совершенно случайно встретил их гуляющими на улице. По-моему, этот день мы провели вместе за просмотром какого-то сериала, что-то связанное с физикой и "Взрывом". Третьим был мой самый близкий человек - брат Димка. Будучи старше меня на 3 с половиной года, этот гад окончил быстрее меня институт и сейчас все, чем он был одержим - взломом сервера ООН.
До сеанса еще полтора часа, так что ничего страшного, можно и перекусить чем-нибудь... Ох, где же мои манеры? Собственно, ваш покорный слуга - Демьяненко Сашка. И не смеяться! Сам знаю, что теска-однофамилец известного советского Шурика. К слову сказать, раньше меня величали горячо любимые одноклассники Шуриком, но друзья почему-то упорно называли Алексом, вот и приелось.
- Алекс, ты где бродил? - больше для вежливости спросил Витас, и тут же вернулся к разговору, вставив что-то свое.
"Сами бы постояли в получасовой очереди!" - огрызнулся я про себя, на ходу признавая ошибку: нечего было спать в номере так долго, особенно в выходные.
- А я че, я ниче! - попытавшись отмазаться, понимаю, что друзьям плевать, так как у них зашел разговор о новинках в киноиндустрии.
В шутку обижаясь, я плюхнулся на охладевший металлический стул близ огромных окон размера 4на4, протянутых на всем втором этаже торгово-развлекательного центра. Мне, как закоренелому математику, стали неинтересны разговоры моих друзей программистов, и, уставившись вдаль, с ленцой оценивал сооружения, которые дальнозоркий Нострадамус назвал болотом. Тут же в голове всплыли строки четверостишья, которое я изменил на свой лад:
Сидим мы все в своем болоте,
Не зная, ждем последний час земной.
И да погубит все по божьей воле
Глас неба да воды немотой.
И ведь как в воду глядел: огромные многоэтажные не то жилые здания, не то офисные сооружения взаправду напоминали болото, так как отражали все и вся. Интересно, как же еще мог охарактеризовать и описать древний человек, попав вдруг в 2010, и мельком оглядев здания вокруг?
Погруженный в свои мысли, я не заметил, как снующие туда-сюда люди схватились за головы, остервенело принявшись массировать вески. Вдруг несколько женщин истошно вскричали, словно их ударило током, а одна даже упала в обморок прямо за нами. Поднялся шум, на помощь к некоторым поспешили их друзья, пытаясь привести в чувства. Мы же недоуменно переводили взгляд с них на друг друга. В попытках понять причину массовых головных болей, разговоры о которых на английском никак не могли прекратиться, мы как заговорщики склонились вперед и неплохого телосложения Марк с ежиком на голове спросил:
- У всех в ухе стреляет?
Худощавый Виталий, поправив очки с темной оправой, пожал плечами:
- Неа, только башка раскалывается.
Мы с братом промолчали: и так понимали друг друга с полу взгляда.
- Сашка, ты хотя бы ножик-то отложи в сторонку, а? А то пырнешь в порыве, мало ли?
- Да брось ты, нахмурился я, но на всякий случай незаметно закрыв до конца карман на молнию.
Не считайте меня маньяком или поехавшим, просто я помешан на войне, армии и холодном оружии.
Тут у человек десяти вдруг зазвонили мобильники, и, последовал небольшой толчок, словно автобус подпрыгнул на лежачем полицейском.
Мы тут же стали переводить настороженные взгляды друг на друга, но через какое-то время попытались вернуться к старой теме. Но звонки вокруг так и раздавались. Кто-то смеялся, кто-то, послушав собеседника, срывался на крик, а некоторые даже бежали к выходу, на ходу хватая вещи. Мы недоуменно провожали таких взглядами, и спрашивали сами себя: что происходит. У моего лучшего друга Витальки и меня такие вопросы пару раз вырвались неосознанно. Решив успокоиться, я снова перевел спасительный взгляд на шестидесятиметровые многоэтажки и попытался сосредоточиться на стихах.
- Ребят, смотрите, - с немалым удивлением я тыкнул пальцем чуть выше зданий, над которыми сверкали звезды в ясный знойный день, - это что, звезды?
Марк, ничего не ответив, отвернулся, Димка с усмешкой тоже посмотрел через плечо, а Виталька сказал:
- Круто.
Любуясь сим явлением, я мельком заметил снизу бегущих в разные стороны людей. Паника, подобно голливудским блокбастерам, где высадилось НЛО и желающее мира. Желательно всего мира. Меня неожиданно шатнуло так, что стул подо мной пропал и я сильно долбанулся спиной об стену слева. Впрочем, примерно такая же участь постигла большинство людей в зале. Мгновенно все зашумели, женщины завопили, дети заныли, а мужики благоразумно заткнулись. Так же и мы, поднявшись, в тишине подошли друг к другу, риторически спросив:
- Что за нафиг?
Туева куча народу заорала что-то типа "Earthquake!!!!" и заторопились к выходу. Мы же, вечные тормозы, чего-то ждали, и тут боковым зрением я заметил что-то... что-то невообразимое, что-то невозможное и невероятное. Этого не должно было быть, но это было.
Заметив мой ошарашенный взгляд, друзья осторожно повернулись к окну и у всех отвалились челюсти, а колени задрожали до такой степени, что функция "ходить" временно отключилась. Шестидесятиметровую многоэтажку, доселе возвышающуюся посреди города, накрыло цунами невероятной высоты, которое тотчас, не сбавляя скорости, устремилось на нас. Стоял неимоверный грохот, трескалось все вокруг, а женщины так и продолжили верещать. Постояв еще секунду, мы ринулись прочь. Я плохо помню... нет, не так. Я вообще не помню, как добрался до выхода целым и невредимым, но буквально сразу же, как побежал, потерял своих друзей в ужасной давке. Я не понимал, а мое сознание отказывалось воспринимать этот бред. Казалось, что я попал в какой-то фильм, либо же меня просто-напросто разыгрывают. Но, черт возьми, даже если и розыгрыш, плевать! Мне действительно сейчас было страшно...
Сквозь толпу мечущихся неведомо куда людей, я не понимал ничего, все так же тщетно пытаясь найти друзей. Шум воды, грохот падающих зданий, ломающиеся как спички железобетонные стены, не устояв перед стихией, просто оглушали. Сквозь весь этот скрежет лишь чуть-чуть можно было услышать завывающую сигнализацию, звуки сирены, и совсем мельком крик людей. Невероятный запах морской воды заглушал все, даже кровь и пот. Все это пронеслось в моей голове за пол секунды, и я рванулся прочь от здания. Но не успел пробежать и пары десятков метров к ближайшей
многоэтажке, как какая-то чудовищная сила смела и прокатила на себе, словно боксер-тяжеловес, саданувший со всей силы первоклашку.
Я не думал, что тело человека способны на такие кульбиты, но вдруг осознал, что меня поглотила вода и спустя какие-то доли секунды я потерял сознание после удара о какой-то подводный камень.
Не имею представления, через сколько я очнулся, но, судя по урчанию живота, прошла пара дней. Нижняя половина тела скрывалась под водой, а руки кое-как держались за бюджетный вариант деревянного плота. Спокойно качаясь на волнах в открытом океане какое-то время, я вдруг осознаю, что сейчас ночь. Безумно испугавшись, что есть сил барахтаю слабыми ногами, и, цепляясь все дальше и дальше за скрипящий и промокший плот, кое-как залезаю на него. Казалось, прошла вечность: настолько я был слаб, что после таких нагрузок не смог встать еще минут двадцать, и лежал все это время с прикрытыми веками и разрывающейся от боли головой. Меня тошнило, похоже, сотрясение. Как ни странно, других ранений, кроме ссадин, синяков и ушибов, я не заметил. Переломов не чувствовал, хвала богам. Мне было настолько хреново, что я даже не сразу вспомнил, зачем так яростно вылезал из воды. После вспомнил, что с детства боюсь ее. Зная, что скрывается под водой, мне совсем не хотелось остаться без пятки там, или ноги... а то и без головы.
Эта трезвая мысль оказалась последней в моей ноющей головушке. Следующие пять минут перед моими глазами проносились воспоминания, где я пару раз приходил в себя, и, посопротивлявшись какое-то время стихии, снова вырубался. По прошествии этого времени я уснул неспокойным сном, просыпаясь едва ли не от каждого всплеска спокойного моря.
В сознание тело пришло само, и словно бы я и не спал: так, прикрыл и сразу открыл глаза. Свесившаяся с плота изувеченная правая рука касалась мокрого песка. Когда до подсознания дошло это, пальцы стали мертвенно медленно шевелиться. А когда дошло и до сознания, я вдохнул, и, закашлявшись, медленно приподнял голову, щурясь от солнца. Голова гудела, превратившись в тамбурин. Лицо чудовищно зудело как от ссадин и царапин, посыпанных морской солью, так и от выросшей щетины. Сколько же дней прошло?..
Живот уже не урчал. Он вообще не подавал признаков жизни, присосавшись к позвоночнику. Меж тем, спустя несколько секунд осмотра я понял, что меня выбросило на остров, который так же подвергся атаки цунами: словно мировую войну пропустил, дрейфуя... Пахло трупами, кровью, древесиной и гнилью. Попытавшись приподняться, я мельком увидел свое исхудавшее тело и ужаснулся - катаболизм разошелся вовсю. Сейчас я был похож на голодающего африканца. Так же только сейчас заметил немного отросшую выгоревшую шевелюру на солнце, обгоревшее тело, и просто-напросто отсутствие одежды как таковой: какие-то грязные обрывки, не более. Десяти минут усилий мне стало достаточно, чтобы кое-как встать, сделать два мертвенно медленных шага до суши, и, упав на колени беззвучно зарыдать, проклиная богов сквозь слезы, всхлипы и осипший голос: