Колесников Владимир Владимирович : другие произведения.

Зеленый змий

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Когда он снова проснулся был уже вечер. Неверные тени сгустились в пыльных углах его неуютной большой комнаты, за стеной у соседей звучала музыка. Мелодия показалась знакомой, но ни названия, ни имени автора Валентин вспомнить не мог. Все это, как и книги, осталось где-то в другой, прошлой жизни. Тут он в первый раз увидел, что все пропитые книги, как и раньше, стоят на книжных полках. Он быстро вскочил с кровати и включил свет. Книги исчезли. Вернее, их НЕ МОГЛО ТАМ БЫТЬ.
   ЗЕЛЕНЫЙ ЗМИЙ
  
   Быстрым шагом, перепрыгивая через лужи, Валентин направился к выходу с Преображенского рынка. Только что он продал свою последнюю книгу и теперь сжимал в руке "червонец". Купил он ее лет пять назад тоже с рук на Кузнецком, конечно, гораздо дороже. Тогда она была ему необходима. Теперь он только усмехнулся вспомнив как вытянулась рожа у того парня, когда Валентин протянул ему "Мастера и Маргариту". Как он быстренько отстегнул червонец и смылся, испугавшись, что Валентин передумает.
   Пройдя мимо церкви, Валентин еще издали увидел мужиков у винного магазина и безошибочно выделил из толпы своих двух отчаянных забулдыг с бегающими глазами и испитыми лицами, в засаленных, неопределенного цвета костюмах. Совсем как у него самого. Звали их Сеня и Саня и были они похожи между собой до такой степени, что даже люди, знавшие их давно, нередко путали и Саню называли Сеней и наоборот. Причем они вовсе не были братьями, но одинаковый образ жизни и регулярное потребление одних и тех же напитков, сделали свое дело.
   Даже не ответив на чье-то предложение - сдвоить, Валентин направился к "своим".
   - Ну ладно, угощаю что ли! - сказал он и увидел как лица их ожили и глаза тускло засветились то ли надеждой, то ли неким подобием благодарности.
   - При деньгах, что ли? - угодливо спросил один (кажется Саня), а другой извлек из карманов плавленый сырок и французскую булку, мол, готовы. Было без пяти два.
   Когда наконец истекли последние невыносимые минуты, после недолгой суеты у прилавка они купили бутылку водки и отправились в пивную. Из-за соседства с Преображенским кладбищем пивную называли довольно мрачно - Череп. За недолгим бессмысленным разговором бутылка опустела. Как только исчезла эта цепочка, связавшая троих, интерес их друг к другу пропал и, уже допивая пиво, они смотрели в разные стороны. Валентин закурил и не прощаясь поплелся домой. Жил он рядом, за сквером, но как добрался домой не помнил. Проснувшись с удивлением обнаружил, что лежит обутый на своей, мягко говоря, несвежей постели. Еще больше он удивился, когда обнаружил у кровати "огнетушитель" вермута. Не вставая, Валентин откупорил сосуд и, пробормотав - "Кофий в постелю", немного отхлебнул.
   Когда он снова проснулся был уже вечер. Неверные тени сгустились в пыльных углах его неуютной большой комнаты, за стеной у соседей звучала музыка. Мелодия показалась знакомой, но ни названия, ни имени автора Валентин вспомнить не мог. Все это, как и книги, осталось где-то в другой, прошлой жизни. Тут он в первый раз увидел, что все пропитые книги, как и раньше, стоят на книжных полках. Он быстро вскочил с кровати и включил свет. Книги исчезли. Вернее, их НЕ МОГЛО ТАМ БЫТЬ.
   Валентин невесело ухмыльнулся и полез в холодильник, где обнаружил только мороженую сырую мойву и, проглотив три, гадких, ломящих зубы, рыбьи трупика, поспешил запить ужин остатками вина. Снова улегшись в постель, он, как уже впрочем не раз, подумал о том, что завтра нужно устроиться на работу или продать холодильник. Последняя мысль была, впрочем, полнейшим абсурдом, так как этот избитый и ободранный древнейшей марки урод, годился разве что в металлолом, хотя с угрожающим жужжанием и скрежетом все еще отчаянно морозил то немногое, что в него случайно попадало.
   Всю ночь и следующий день он провел в постели, если не считать двух коротких вылазок в клозет. Днем он все собирался встать и куда-то идти, но тут же сам себя отговаривал, отыскивая очень серьезные причины, по которым он якобы не должен этого делать. Вечером на полках опять появились книги, но на этот раз Валентину лень было вставать и он долго с изумлением, и испугом рассматривал знакомые переплеты. Засыпая, он увидел в полосе света, падавшего от уличного фонаря, крупную серую крысу. Она направилась к книжным полкам.
   Ночной сон был тяжелым и каким-то скользким. Валентин ползал в жидкой, липкой грязи или стонал под градом камней, обрушиваемых на него толпой ужасных злых карликов. Когда, не выдержав подобного кошмара, он просыпался, то чувствовал, что у него невыносимо болит и чешется спина. Только под утро ненадолго приснилась бывшая жена и хотя она, как почти всегда в последнее время их совместной жизни, плакала, Валентин был рад ее видеть. Он так и не понял как и когда стал чужим и ненужным любимой женщине.
   Утром, подняв с подушки голову, Валентин увидел, что за ночь крыса обгрызла обложку с "Метаморфоз" Апулея и зло подумал:
   - Вот дрянь! Потом он начал вспоминать что значит слово "метаморфоза", хотел было заглянуть в словарь, но вспомнил, что его он пропил еще в январе. Ужасно хотелось есть и он отковырнул в морозилке остатки мойвы и кривясь, доел. Потом выкатил из под кровати несколько пустых бутылок и уложил их в авоську. Остальные он надеялся подобрать в сквере. Стараясь не шуметь, чтоб не нарваться на соседей, выскочил на улицу. Соседей он боялся только когда бывал трезв да и то потому, что у кого-то из них занимал деньги и не мог отдать и даже вспомнить кому именно должен.
   Ему повезло, кроме десятка бутылок, он нашел еще остатки чьей-то закуски - пол батона хлеба, сыр и немного колбасы. Все это лежало на лавочке на аккуратно расстеленной газете. Валентин сразу с жадностью съел колбасу и немного хлеба, а остальное бережно завернул и взял с собой.
   На пустую посуду и, найденную в кармане мелочь, он купил две бутылки какого-то пойла и снова залег в своей берлоге. Правда, когда он вернулся, то наткнулся таки на соседку. Женщина мыла пол и согнувшись пятилась из комнаты прям на Валентина. Короткий халат открывал для обозрения толстые розовые ляжки и Валентин рассеяно уставился на них. И тут же был наказан. Заметив его, соседка стремительно выпрямилась и заорала, хорошо поставленным в коммунальных ссорах голосом.
   - Что глазеешь, обормот! Катись в кубло, змий зеленый, а то я сейчас тряпкой!
   Валентин быстренько ретировался и уже в комнате захихикал.
   - Змий, надо же!
   Выпив и закусив, он твердо решил не спать и выследить крысу, которая бессовестно обглодала Апулея. Однако он все же задремал, а когда открыл глаза, то была уже ночь и на полках терзали книги целых три крысы. Валентин хотел схватить одну, но мерзкая тварь ловко увернулась и перепрыгнула на подоконник. От ее прыжка с полки упала и открылась книга. Это оказался томик Кафки и когда Валентин нагнулся, то увидел, что открылась она на "Превращении". Тут он вспомнил, что слово "метаморфоза" и значит превращение. Он снова бросился за крысами, но где там - они мохнатые и отвратительные выпрыгивали из-под самых рук, иногда неестественно зависая в воздухе. Выбившись из сил, Валентин решил передохнуть. Он откупорил последнюю бутылку и изрядно из нее отпил. Безотчетно улегшись на кровать он вдруг ощутил в теле боль и зуд. Что-то с ним происходило. Жутко закричав он потерял сознание, но уже через мгновение очнулся с чувством легкости и проворства во всем теле. Быстро и осторожно он сполз с кровати и бросился на крыс. Настиг одну, но к своему ужасу вместо того чтобы схватить ее, вдруг проглотил эту теплую мохнатую мразь. Впрочем это оказалось довольно вкусно и он быстро проглотил двух других. Потом неспешно заполз в постель и уснул, свившись кольцами.
   В. Колесников
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"