Коляков Александр Михайлович : другие произведения.

9. Евразийство и монголы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  
Часть третья
  
ВЕЛИКИЙ ПЕРЕЛОМ
  
  
ОЧЕРК IX
  
Евразийство и монголы
  
Запад есть Запад, Восток есть Восток, не встретиться им никогда - Лишь у подножья Престола Божья, в день Страшного суда! (Р. Киплинг)
  
  Историки о монгольском нашествии: зло или благо? Евразийство: как скрестить демократию и авторитаризм? Вечные вопросы: 'Кто виноват?' и 'Что делать?' Еще раз о 'высшей расе'. 'Степные геополитики'. Китайский взгляд на монгольскую империю. Глубокий рейд. Первая встреча: Калка. И снова гражданские войны...
  
  
1. МОНГОЛЫ И 'ЕВРАЗИЙСТВО'
  
  
В истории любого народа найдется немало страниц, которые были бы великолепны, будь они правдой. (Д. Дидро)
  
Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы... (А. А. Блок)
  
   На страницах нашей книги читатель уже встречался со многими кочевыми народами, которые по тем или иным причинам проделали далекий путь из Центральной Азии в приволжские и причерноморские степи. Но только монголы1 оказали существенное влияние как на социально-экономические отношения внутри древнерусского общества и менталитет русского народа, так, соответственно, и на всю его дальнейшую историю.
  
   Споры о характере и степени этого влияния не утихают и в настоящее время. Большинство авторитетных исследователей склоняются к тому, что влияние это было негативным. Данной, условно говоря, 'классической' позиции придерживались такие историки, как А. Д. Градовский, В. О. Ключевский, Н. И. Костомаров, Ф. И. Леонтович2, а в концентрированном виде ее выразил К. Маркс, высказывание которого о монгольском владычестве над Русью стало хрестоматийным:
'Это иго не только давило, но оскорбляло и иссушало самую душу народа, ставшего его жертвой. Монгольские татары установили режим систематического террора, причем разорения и массовые убийства стали его постоянными институтами'3
- во времена СССР без этой цитаты не обходилась ни одна работа, посвященная истории данного периода.
  
  ---------------------------------------------------------
   1. Монголы - в широком смысле слова историческое название всех народов, говорящих на монгольских языках. В настоящее время проживают в Монголии, КНР, России, Афганистане и Киргизии. В ранней истории монголов еще многое неясно, но считается, что протомонгольские племена проживали на территории Центральной Азии во II-I тысячелетиях до н. э. Если уклониться от участия в споре об этническом происхождении хунну, то первыми протомонгольскими племенами, вышедшими на историческую сцену, следует считать основавших после победы над хунну собственное государство сяньби. Сами же монголы под именем мэн-гу, мэн-гу-ли, мэн-ва упоминаются в китайских хрониках VII-X веков. В начале XIII века монгольские племена (тайджиуты, найманы, кереиты, меркиты, ойраты, мангуты, барласы, кунгираты и др.) были объединены Чингисханом вединое государство, в рамках которого завершилось образование монгольской народности.
  
   2. Градовский А. Д. (1841-1889) - доктор права, профессор Санкт-Петербургского университета, автор ряда монументальных трудов по истории права России и Европы.
  
   Леонтович Ф. И. (1833-1911) - доктор права, ректор императорского Новороссийского университета в Одессе.
  
   Костомаров Н. И. (1817-1885) - один из крупнейших ученых своего времени, внесший значительный вклад в российскую и украинскую историографию. Отстаивал идею различия между украинцами и русскими, считая первых продолжателями традиций Киевской Руси, а вторых - основателями Московского царства, из-за чего неоднократно подвергался преследованиям со стороны официальных властей.
  
   3. Маркс К. Секретная дипломатия XVIII века. Исторический журнал. 1938. ? 12. С. 54.
  ---------------------------------------------------------
  
  
   Их оппоненты, начиная с Н. М. Карамзина и заканчивая неоевразийцами, среди которых в первую очередь следует отметить Л. Н. Гумилева, А. С. Панарина и А. Г. Дугина1, напротив, настаивали на том, что это влияние было скорее позитивным. Между этими крайними позициями, отстаиваемыми участниками давно вышедшего за рамки исторической науки спора, существует и множество 'промежуточных', несомненно, более близких к науке, чем к идеологии. Разошлись мнения и по поводу степени этого влияния. Одни историки приписывают пресловутому игу едва ли не предопределение всего политического устройства страны, другие же не склонны абсолютизировать его, ограничивая областью военного дела и дипломатии. (Автор 'Очерков', например, уверен, по сравнению с природно-географическими условиями - суровый климат, бедность недр, скудные почвы, огромные расстояния - монгольское нашествие явилось второстепенным фактором как в деле формирования особенностей государственного устройства Евразийской империи, так и в деле формирования менталитета ее населения.)
  
   'Этот спор имеет ключевое значение для русского самосознания. Ведь если монголы вовсе не оказали на Русь никакого влияния или если подобное влияние было ничтожным, то нынешнюю Россию можно рассматривать в качестве европейской державы, которая, несмотря на все свои национальные особенности, все-таки принадлежит к Западу. Кроме того, из такого положения вещей следует вывод о том, что русская привязанность к автократии сложилась под влиянием каких-то генетических факторов и как таковая не подвержена изменениям. Но если Россия сформировалось непосредственно под монгольским влиянием, то это государство оказывается частью Азии или 'евразийской' державой, инстинктивно отторгающей ценности западного мира... Противоборствующие школы спорили не только о значении монгольского нашествия на Русь, но и о том, откуда берет начало русская культура2.
  
   На наш взгляд, этот спор не имеет решения в строго научных рамках и может быть отнесен к категории 'религиозных' споров, в которых каждая из сторон руководствуется не рациональными соображениями, а некоей 'внутренней убежденностью'. Скажем только, что на протяжении почти четырех столетий, отделяющих основание государства от монгольского нашествия, внешняя политика Руси в основном была ориентирована на Западную Европу и Византию, с которыми Русь поддерживала тесные культурные и экономические отношения. Более того, домонгольскую Русь можно считать пусть и периферийным, но все же, скорее, европейским государством, а отношения с Востоком были достаточно эпизодичными и ограничивались не слишком интенсивной торговлей и пограничными конфликтами с булгарами. Ни дипломатических, ни культурных, ни родственных связей у русских князей с азиатскими правителями не было.
  
  ---------------------------------------------------------
   1. Панарин А. С. (1940-2003) - политолог, доктор философских наук. Прошел 'классический' путь от либерального диссидента эпохи застоя до патриота-антизападника постперестроечного периода.
  
   Дугин А. Г. (род. 1962) - лидер и главный идеолог неоевразийства. Критикует политику Путина по отношению к Украине и Западу, как половинчатую и 'недостаточно имперскую', хотя еще в 2007 году пропел российскому президенту верноподданическую хвалебную оду: 'Противников путинского курса больше нет, а если и есть, то это психически больные и их нужно отправить на диспансеризацию. Путин - везде, Путин - все, Путин абсолютен, Путин незаменим'. (Кто похвалит его лучше всех. URL: http://www.kommersant.ru/Tests/Test10.aspx)
  
   2. Ричард Пайпс. Влияние монголов на Русь: 'за' и 'против'. Историографическое исследование. URL: http://magazines.russ.ru/nz/2011/5/p20.html
  ---------------------------------------------------------
  
   Можно до бесконечности спорить, могли ли древнерусские княжества стать со временем похожими на соседние Венгрию и Польшу или пойти по иному, своему собственному пути развития, но в результате монгольского завоевания за исторически короткое время вектор развития Руси был изменен на 'азиатский'. 'Существо внешней политики русских князей изменилось сразу как бы в трех измерениях, втройне: из самостоятельной она становится вассальной, из ориентированной на европейскую государственность и культуру превращалась в приспособленческо-азиатскую, из базирующейся на христианской психологии и понятиях начинает базироваться на восточно-рабской, азиатски-раболепной психологии'1. Возможно, кому-то эти слова покажутся слишком резкими. С одной стороны, уж слишком 'черными красками' нарисована Азия, с другой - не такими уж идеальными были в XIII веке Русь и Европа - приспособленчества и раболепства хватало и там. Но с одним, по крайней мере, следует согласиться, европейской страной (в смысле менталитета своих жителей, прежде всего) Россия уже никогда не станет...
  
   А возвращаясь к продолжающемуся спору о степени и характере монгольского влияния на завоеванные земли Руси, скажем, что в наши дни он приобрел особую актуальность в свете попыток найти идеологические обоснования для возрождения недавно распавшейся империи. О так называемой 'теории триединства', предназначенной для населения Украины и Беларуси, мы уже рассказывали. Но она совершенно не подходит для обоснования объединения в рамках единой империи многочисленных тюркоязычных народов, входящих в состав Российской Федерации на правах автономных образований (татары, башкиры и др.) или проживающих в сопредельных с ней странах (азербайджанцы, казахи, узбеки, киргизы, туркмены). Для этого используется теория 'евразийства' (в более современной версии - неоевразийство2), возникшая в кругах русской эмигрантской интеллигенции в начале 20-х годов XX века. Н. С. Трубецкой3, выдвинувший тезис о том, что Россия является наследницей не Киевской Руси, а Монгольского ханства, стал одним из отцов-основателей и главным идеологом соответствующего течения.
  
   Евразийство возникло отнюдь не на пустом месте. Противостояние по линиям 'Запад - Восток' и 'демократия - самодержавие' определяло с XIX века основное содержание российской политической жизни. Евразийцы однозначно выбрали в качестве образца государственной модели 'монгольскую империю Чингиса и его потомков - языческую, деспотическую, подчиняющую всех обитателей интересам государства'4. Другой основоположник евразийства Г. В. Вернадский5 считал Московскую Русь одной из двух частей нового, возникшего после походов Батыя, государства: 'Золотая Орда явилась преемницею сразу двух государственных миров: степного (частью половецкого) и лесного (северорусского). В пределах первого располагалась Золотая Орда, в пределах второго 'возник дополнительный русский центр Улуса Джучиева - Владимир, потом Москва'6.
  
  ---------------------------------------------------------
   1. Похлебкин В. В. Татары и Русь. Москва: Международные отношения, 2006. С. 17.
  
   2. Неоевразийство - во многом созвучно с евразийством 'классическим'. Признает сильное государственное начало в качестве 'вдохновителя и организатора' социально-экономических реформ, ориентируется на гармоничное сочетание государственной и частной собственности. Декларирует отказ от политической конфронтации на местах и стремление к 'балансу' между нравственными ценностями и экономической целесообразностью. Согласно неоевразийству, общественные интересы превалируют над индивидуальными, а в качестве доминирующей религии выступает православие. В настоящее время последние 'модификации' неоевразийства претендуют на роль официальной политической доктрины Российской Федерации.
  
   3. Трубецкой Н. С. (1890-1938) - лингвист, философ, принадлежал к княжескому роду Трубецких. Один из создателей, главных лидеров и идеологов евразийства. Считал монгольское нашествие благом для Руси, а СССР - геополитическим продолжением монгольской империи.
  
   4. Геллер М. Я. История Российской империи. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Geller/Gell_01.php
  
   5. Вернадский Г. В. (1887-1973) - сын академика В. И. Вернадского. В 1920 году эмигрировал из России, впоследствии профессор Йельского университета. Участвовал в разработке евразийской теории.
  
   6. Вернадский Г. В. Монгольское иго в русской истории. URL:http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Vernad/_MongIgo.php
  ---------------------------------------------------------
  
   Мы не будем здесь подробно останавливаться на доводах pro и contra, поскольку, знакомясь далее с историей непростых взаимоотношений русских княжеств с монгольскими ханствами, читатель сможет составить собственное мнение по данному вопросу. Скажем только, что в теории евразийства есть, на наш взгляд, рациональное зерно, особенно в той ее части, где обосновывается 'генетическая связь' монгольской и российской империй, но вот выводы, сделанные ее авторами, к сожалению, представляют собою лишь перепевы старой песни 'о бездуховности Запада, его меркантилизме и мещанстве' на новый лад. Впрочем, брезжило в них и нечто новое, созвучное идеям набирающего силу фашизма, не обошедшего стороной и русскую эмиграцию1.
  
   Евразийцы решительно отвергали идеи славянофильства, считая 'духовными братьями' восточноевропейских славян не их европейских 'родственников', а именно степняков. На этой почве сформировалась и стала достаточно популярной в среде белоэмигрантской интеллигенции мифологема, гласящая, что русские и кочевники превосходят остальные народы неким особым умонастроением, основанным на идеях личной преданности, героизма, духовной иерархии и вере в высшее начало мира. И как это созвучно с фразой из книги, написанной в те же 20-е годы и запрещенной в настоящее время во многих странах мира,
'если мы разделим все человечество на три группы: 1) основателей культуры, 2) носителей культуры и 3) разрушителей культуры, то представителями первых двух групп будут пожалуй только одни арийцы. Именно арийцы создали, так сказать, фундамент и стены всех человеческих творений'.
В общем, следует констатировать, что очередные метания российских интеллигентов закончились вполне закономерно, приведя их на позиции, близкие к зарождающемуся фашизму и к изгнавшему их на чужбину большевизму. (Любопытно, что подобную метаморфозу мы можем наблюдать и в наши дни на примере многих бывших борцов с 'тоталитарным коммунистическим режимом' эпохи застоя, которые в итоге дружно перешли на 'охранительные' рельсы.)
  
   И здесь нет ничего удивительного. Русская интеллигенция, несмотря на все пассажи о 'слезинке ребенка', в основной массе всегда являлась выразителем вовсе не либеральных, а либо крайне правых (имперских и авторитарных), либо крайне левых (революционных) идей, но в любом случае - верным идеологическим союзником 'азиатской' части евразийского гибрида в его борьбе с 'европейской'. События последних лет лишь в очередной раз подтвердили ее преданность 'союзническому долгу'.
  
   Впрочем, о русской интеллигенции, обреченной из поколения в поколение мучиться, каяться, сомневаться, отвергать простые истины и гоняться за фантомами, свергать старых идолов и тут же создавать новых, чтобы, в конце концов, реализовать свою мазохистскую потребность в катарсисе в ГУЛАГах и подвалах НКВД, написано не меньше, чем о русском менталитете. Поэтому вернемся непосредственно к ее детищу - евразийству. Поскольку в наши дни рассуждать об особом 'русско-кочевническом умонастроении' вряд ли солидно, то перейдем сразу к сути вопроса - экономической составляющей современного варианта этой теории.
  
  ---------------------------------------------------------
   12. Русская эмиграция и фашизм: статьи и воспоминания. Санкт-Петербург: СПбГАСУ, 2011. URL: http://militera.lib.ru/research/sb_russkaya-emigratsiya-i-fashizm/index.html
  
   Тоталитарный характер большевизма и фашизма трактовался евразийцами, скорее как благо, нежели как зло; что же касается обвинений в 'бездуховности', то их высказывал... еще сам Чингисхан. Правда, обвинял он не Запад, а другого 'гегемона': 'Небо отвергло Китай за его чрезмерную роскошь и гордость. Я же, обитая в северных степях, не имею в себе распутных наклонностей'. (Си ю цзи, или Описание путешествия на запад / пер. П. Кафарова. Труды членов Русской духовной миссии в Пекине. Т. 4. Санкт-Петербург, 1866. С. 370.)
  ---------------------------------------------------------
  
   Неоевразийство представляет собой очередную попытку найти некий срединный путь между разнонаправленными векторами - 'европейской либеральной демократией' и 'восточным патриархально-общинным авторитаризмом'. Эта попытка по определению обречена на неудачу хотя бы по той простой причине, что авторитарная часть этого нежизнеспособного 'гибрида' неизбежно будет пытаться подавить и в результате неизбежно подавит либеральную часть, ориентированную на частный бизнес, и, пусть ограниченную, но демократию. Именно это мы и наблюдаем в современной посткоммунистической Евразийской империи: власть ведет планомерное наступление на остатки гражданских свобод и демократии, церковь навязывает свои 'правила игры' обществу, а силовые структуры навязывают свое 'долевое участие' любому мало-мальски прибыльному бизнесу (не 'системному'!), а то и вовсе отбирают его. Вот как, например, протекал этот процесс в 2014 году:
'За 2014 год следственными органами возбуждено почти 200 тысяч уголовных дел по так называемым экономическим составам. До суда дошли 46 тысяч из 200 тысяч, ещё 15 тысяч дел развалилось в суде. Получается, если посчитать, что приговором закончились лишь 15 процентов дел. При этом абсолютное большинство, около 80 процентов, 83 процента предпринимателей, на которых были заведены уголовные дела, полностью или частично потеряли бизнес. То есть их попрессовали, обобрали и отпустили'1.
(Если читатель думает, что это цитата из выступления какого-либо правозащитника, оппозиционера или члена союза предпринимателей, то он глубоко заблуждается. Это слова самого информированного о происходящем в России человека - ее президента, и сказаны они не узкому кругу приближенных на закрытом совещании, а на всю страну в Георгиевском зале Кремля во время оглашения ежегодного послания Федеральному собранию.)
  
  
   Короткую, но очень емкую характеристику дал евразийству отец одного из его основателей - В. И. Вернадский2:
'евразийцы хорошие и, может быть, интересные люди, но они плохие мыслители с неясной головой, с религиозно-философскими априориями'3.
Чтобы подтвердить мысль великого ученого о 'плохих мыслителях с неясной головой', проанализируем одну из главных посылок евразийства: 'Вся история Евразии есть последовательный ряд попыток создания единого евразийского государства. Попытки эти шли с разных сторон - с востока и запада. К этой цели клонились усилия скифов, гуннов, хазар, турко-монголов и славяноруссов. Славяно-руссы одолели в этой исторической борьбе'4.
  
   Итак:
  
   1. Нет никаких исторических свидетельств о каких-либо глобальных геостратегических планах скифов.
  ---------------------------------------------------------
   1. Ежегодное послание Владимира Путина Федеральному собранию. 3 декабря 2015 года. URL: https://russian.rt.com/article/134406
  
   2. Вернадский В. И. (1863-1945) - выдающийся геолог и геохимик, академик Российской академии наук, Академии наук СССР, лауреат Сталинской премии, один из основателей и первый президент Украинской академии наук. В. И. Вернадский был инициатором создания и первым директором (1922-1939 гг.) существующего и поныне знаменитого Радиевого института. В нем наряду с другими исследованиями в области ядерной физики проводились работы по созданию советской атомной бомбы. Так что, если сотрудника Радиевого института И. В. Курчатова называют 'отцом' советского ядерного оружия, то В. И. Вернадского можно считать его 'дедом'.
  
   3. Цит. по: Толстой И. Вернадские: мысль и память. URL: http://www.svoboda.org/content/transcript/26745486.html
  
   4. Вернадский Г. В. Начертание русской истории. Ч. 1. Прага, 1927. С. 8-9.
  ---------------------------------------------------------
  
  
   2. Вторжение гуннов, а фактически объединенного под этим названием сложного конгломерата монголо-маньчжурских, прототюркских и финно-угорских племен, к которым впоследствии примкнул ряд германских и славянских народов, вовсе не имело целью 'создание единого евразийского государства', а было вызвано поражением от древнемонгольского племени сяньби и поначалу являлось лишь обычным бегством от более сильного врага. (К этому выводу приходит в работах 'История народа хунну' и 'Тысячелетие вокруг Каспия' даже близкий по своим воззрениям к евразийству Л. Н. Гумилев.)
  
   3. Стремление тюркского каганата к захвату всей Евразии также не подтверждено никакими историческими свидетельствами. Хотя в военном отношении это было весьма могущественное государство, но далее контроля над Великой Степью и, естественно, Великим шелковым путем его геополитические притязания не распространялись.
  
   4. Хазары... О них мы достаточно подробно говорили выше. Здесь лишь отметим, что и в военном, и в экономическом отношении Хазарский каганат был слабее как Византии, так и Арабского халифата. Поэтому максимум, на что могла претендовать его правящая верхушка, выражающая, согласно Л. Н. Гумилеву, интересы купцов рахдонитов, так это на контроль над своим участком Великого шелкового пути и сбор дани с финно-угорских и славянских племен. Вряд ли можно считать Хазарию этаким паразитическим полукочевым государством, своего рода 'таможенной заставой' на пути из Азии в Европу1, но и противоположная картина, согласно которой Хазарский каганат был одной из сильнейших мировых держав того времени в не меньшей степени далека от действительности.
  
   5. Авары, венгры, печенеги, торки, половцы - эти народы интересовало отнюдь не 'евразийское господство', о котором они даже не задумывались, а всего лишь пастбища и возможность грабить оседлых соседей.
  
   6. Что же касается 'попыток с запада', то на момент, когда Г. В. Вернадский писал эти строки (1927 г.), история не зафиксировала ни одной из них. Дальше всех продвинулись на восток поляки в период Смутного времени и Наполеон в 1812 году, однако и в том, и в другом случае речь шла о достижении вполне конкретных и достаточно ограниченных политических целей, а вовсе не о контроле над всей Евразией.
  
   Таким образом, лишь 'турко-монголам' периода Чингисхана и первых чингизидов можно в определенной мере приписать подобные намерения, унаследованные правителями Евразийской империи, начиная со времени Ивана Грозного. Следует признать, что в еще большей степени высказывание В. И. Вернадского можно отнести к евразийцам современным, чьи путанные эклектические теории не только находят отклик и широкую поддержку в массовом сознании, но и приняты нынешним руководством империи в качестве идеологического знамени ее возрождения. Причем выбор этот далеко не случаен. После обретения Беларусью и Украиной независимости будущая судьба имперского образования во многом определяется тем, как будут развиваться отношения между двумя основными группами его населения - русскими и тюрками. И неоевразийство, ласкающее слух и одних, и других, призвано по замыслу реставраторов империи сцементировать эти два очень неоднородных компонента...
  
   В завершение разговора о евразийстве добавим, что 'Евразийская концепция истории России - детище кризиса'2, и, как многие рожденные в подобные кризисные периоды теории, она обращена далеко не к самым благородным чертам человеческого характера. А адептам евразийской цивилизации, признающим ее существование то ли в реальности, то ли в качестве некой абстрактной идеи, 'отдаленного идеала', полезно помнить слова К. Леви-Стросса:
'Цивилизация, основанная на принципе и идее повышенного мнения о себе, является гнилой с самого своего рождения'.
  
   И все же повременим немного с финальной точкой, чтобы не упустить один очень любопытный момент, имеющий прямое отношение к теме евразийства. На наследие Монгольской империи претендует и набирающий силу Китай. В его исторической традиции тезис, согласно которому история монгольской династии Юань является частью китайской истории в целом3, является общепринятым, а сама Монголия в рамках этой концепции являлась и по сей день остается не более, чем... провинцией Поднебесной. Своими 'провинциями' юаньские императоры (они же великие ханы) считали и другие монгольские улусы, в том числе Золотую Орду, а, значит, и подчиненную ей Русь. Это сложившееся еще в эпоху Юань видение прошлого без особых изменений просуществовало до наших дней4.
  
   Таким образом, китайские 'евразийцы' пошли гораздо дальше евразийцев российских, рассуждавших 'всего лишь' о равноправных отношениях между монголами и русскими. Это притом, что территория Китая, в отличие от древнерусских княжеств, была полностью захвачена кочевниками, установившими на ней жестокий режим прямого правления. Впрочем, по мере нашего дальнейшего повествования читатель сможет убедиться, что в попытках утвердить свою теорию историки от идеологии не брезгуют никакими средствами, в том числе (и чаще всего) пренебрежением правил элементарной логики.
  
   А финальную точку на евразийстве поставил еще в 1930 году сам основоположник этой теории. Приведем выдержки из его письма П. Н. Савицкому: 'Два года я стою в стороне от евразийства. И это время я использовал для пересмотра своих убеждений и точек зрений, словом, для того, чтобы поглубже заглянуть внутрь самого себя...
   Я постоянно перечитываю свои произведения евразийского периода, а также переписку этого времени. И многое мне теперь кажется ребячеством... Широкие и более чем поспешные обобщения, столь характерные для евразийства и, в частности, для моих евразийских писаний, в настоящее время мне претят. Я научился ценить 'солидность', полюбил ее. Или, лучше сказать, научился видеть шаткость и иллюзорность широких обобщений. Прочность конструкции для меня важнее ее грандиозности...
   Я подверг пересмотру и самое содержание нашего учения и стал сомневаться в его спасительности... Мы оказались великолепными диагностами, недурными предсказателями, но очень плохими идеологами, - в том смысле, что наши предсказания, сбываясь, оказываются кошмарами. Мы предсказали возникновение новой евразийской культуры. Теперь эта культура фактически существует, но оказывается совершеннейшим кошмаром, и мы от нее в ужасе, причем нас приводит в ужас именно ее пренебрежение известными традициями европейской культуры (напр. положение науки и пр.). Мы совершенно верно поняли, что государственный строй современности и ближайшего будущего есть строй идеократический. Но как присмотришься в конкретные воплощения этого строя, так приходишь к заключению, что это не идеал, а полнейший кошмар, причем очень сомнительно, чтобы такой строй и впредь мог стать чем-нибудь иным. Дисциплинированность, монолитность и классовая разношерстность 'идеологической организации' (без чего идеократия невозможна) предполагают особую типологию входящих в состав этой организации людей: это довольно тупые, ограниченные и элементарные люди. Люди более тонкой формации быстро сделают карьеру, но, попав в состав вождей, непременно станут ссориться, окажутся в оппозиции и, в конце концов, непременно будут свергнуты и выгнаны каким-нибудь волевым, но ограниченным и элементарным, а потому более родственным широкой массе членов организации, вождем. Сталин - не случайность...'5
  
  ---------------------------------------------------------------------------
  
   1. Рыбаков Б. А. Рождение Руси. Москва: АиФ Принт, 2004. С. 153-154.
  
   2. Геллер М. Я. История Российской империи. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Geller/Gell_01.php
  
   3. Чху-ченг Ч. Распад Монгольской империи. Казань: Ин-т истории им. LU. Марджани АН РТ, 2008. С. 15.
  
   4. Там же.
  
   5. Трубецкой Н. С. Письмо П. Н. Савицкому. 8-10 декабря 1930. Цит. по: Соболев А. В. О русской философии. Санкт-Петербург, 2008. С. 334, 339.
  
   Можно согласиться с тем, что евразийцы оказались 'недурными предсказателями': '...Тридцатые годы в СССР будут эпохой окончательной (физической и духовной) гибели последних носителей духовной культуры, эпохой закрепления во всех областях этой культуры господства невежественных, ограниченных и элементарно мыслящих 'новых людей', и полной гибели нетенденциозной науки. Для Европы же тридцатые годы, по всей вероятности, будут годами тяжелых потрясений, экономических кризисов, может быть, войн и революций, а может быть, даже и водворения коммунизма 'со всеми его последствиями, в том числе и с постепенным разрушением духовной культуры'. (Там же). Да и современная Империя и многие ее осколки во главе с 'близкими и понятными широкой массе вождями' гармонично вписываются в это пророчество Н. С. Трубецкого. В то же время нельзя согласиться с мнением Н. С. Трубецкого о 'посредственности' И. В. Сталина. (См. 5-ю книгу 'Очерков')
  
  
2. МОНГОЛЫ И СЛАВЯНЕ. КРОВАВОЕ ЗНАКОМСТВО
  
Самые многочисленные армии суть далеко не самые сильные. (Э. де Жирарден)
  
   К сожалению, в рамках нашей книги невозможно во всех деталях рассказать о необыкновенно увлекательной истории объединения разрозненных и по большей части враждебных друг другу монгольских племен в единое государство, о тернистом пути на вершину власти его первого великого хана, о начальном этапе территориальных завоеваний... Впрочем, список работ, в которых эти отнюдь не закономерные, а скорее случайные процессы описаны весьма подробно и логично, достаточно обширен.
  
   Не меньше внимания уделено в исторической и военно-исторической литературе и быстрому разгрому монголами одного из сильнейших государств того времени - Хорезма. В ходе боевых действий, преследуя остатки хорезмийских войск, два тумена1 во главе с лучшими монгольскими полководцами Джэбэ и Субэдэем2 обрушились на Западный Иран и Закавказье, а затем через Дербентские ворота3 вышли в степи Предкавказья. (По другим сведениям, монголы обошли Дербент, воспользовавшись труднопроходимыми горными тропами4.) Там их встретило объединенное войско предкавказских половцев и коалиции северокавказских народов во главе с аланами. Не сумев одолеть врагов на поле битвы, монголы хитростью разобщили своих противников и затем разбили поодиночке.
  
   Надо сказать, что обстановка в половецких степях благоприятствовала монголам. Хотя время от времени наиболее сильные ханы объединяли под своей властью несколько племен, процесс зарождения государственности у половцев так и не начался5, и монолитному монгольскому войску противостояли отдельные и зачастую враждебные друг другу куманские орды. Уцелевшие половцы бежали к своим соплеменникам, кочевавшим в степях современной Украины, а те, не надеясь в одиночку победить страшного врага, обратились за помощью к своим традиционным 'врагам-союзникам'. Собравшиеся на съезд в Киеве южнорусские князья, вполне логично опасаясь, что покоренные монголами половцы вместе со своими завоевателями нападут на Русь, решили эту помощь оказать. Немалую роль при принятии решения сыграли, как водится, и щедрые подарки половецких ханов... Весной 1223 года огромное по меркам средневековья русско-половецкое войско (Л. Н. Гумилев оценивает его численность в 80 тыс. бойцов) отправилось в Поле навстречу монголам6.
  
   Тем тоже неожиданно удалось найти союзников - постоянно враждовавших с половцами бродников7, которые сыграли важную роль в дальнейших событиях. Скорее всего, именно бродники проинформировали монгольское командование о непростых, мягко говоря, взаимоотношениях между русскими князьями, и тем самым способствовали выбору оптимального плана действий монгольских войск против превосходящих сил врага. Создав у противников своим многодневным отступлением иллюзию неизбежной победы, монголы дождались, пока те растянут свои силы, и остановились для битвы на берегу небольшой степной речки Калки, где и состоялось знаменитое сражение, в котором, выражаясь современным языком, из-за 'организационной неразберихи' русско-половецкая армия потерпела сокрушительное поражение.
  
   Ход этого сражения дает недвусмысленный отрицательный ответ на гипотетический вопрос: была ли способна Русь отразить монгольское нашествие 1238-1241 годов, если бы не была расколота княжескими усобицами и если бы выставила против захватчиков единую армию? По оценкам ряда историков, ее общая численность могла составить примерно 100 тыс. воинов, из которых, учитывая логистику того времени и необходимость выделить часть сил для охраны городов и западных границ, в 'генеральном сражении' могло бы участвовать не более 70-80 тыс. бойцов, т. е. в лучшем случае ровно столько же, как и в печально памятной битве на Калке, где не было и намека на единое командование: войска княжеств вводились в бой по отдельности, а каждый из предводителей хотел забрать себе всю славу, как им казалось, неизбежной победы. Когда же чаша весов стала неожиданно склоняться на сторону противника, дело закончилось позорным бегством одних князей и капитуляцией других. Напомним, что с монгольской стороны в битве на Калке участвовали всего лишь два тумена, к тому же ослабленные долгими переходами и непрерывными боями. Поэтому вряд ли есть хоть какие-то основания полагать, будто встреча с главными силами монгольской армии могла бы проходить по более благоприятному для русских дружин сценарию...
  
   После битвы монгольские тумены, ушли на восток на соединение с главными силами (согласно сообщению Ибн Ал-Асира по дороге они потерпели тяжелое поражение от волжских булгар8), а уцелевшие южнорусские князья и наследники погибших продолжили заниматься своим обычным делом - междоусобными войнами. Так, воспользовавшись гибелью Мстислава Черниговского, его столицу захватил курский князь Олег, и лишь с помощью церкви удалось предотвратить готовую вот-вот начаться войну. А вот войну, вспыхнувшую еще в 1205 году в Галицкой земле после гибели Романа Мстиславовича, остановить не смог никто. Постепенно в нее оказались втянуты Венгерское королевство, ряд польских и чешских князей, племя ятвягов9, литовцы, половцы, крестоносцы и в той или иной степени практически все русские княжества, а прежде всего Черниговское, Смоленское и Волынское. Она была одной из крупнейших не только на Руси, но и в Европе, и велась с таким ожесточением и упорством, что даже поход монголов в 1239-1240 годах на южно-русские земли не смог отвлечь ее участников от борьбы за обладание Галичем. Более того, военные действия охватили и территорию Киевского княжества: 'с 1235 по 1240 год, Киев переходил из рук в руки не менее семи раз: три раза его держали Ростиславичи, дважды - Ольговичи, по одному разу Ярослав из Северного Переславля и Даниил Галицкий. Князья со своими дружинами блуждали по различным областям Киевского и Черниговского княжеств, Галицкой земли, сражаясь друг с другом, заключая и разрывая союзы'10. Лишь в 1245 году эта самая масштабная в истории русского средневековья гражданская война закончилась победой Даниила Романовича Галицкого и его брата Василько Волынского. Но об этом пойдет речь в XVII очерке...
  
  -----------------------------------------------------------
   1. Тумен - наиболее крупная тактическая единица монгольской армии численностью до 10 тысяч человек. (Чаще всего реальная численность тумена никогда не достигала этой цифры.)
  
   2. Джэбэ (1181-1224?) один из наиболее дерзких, бесстрашных и умелых полководцев Чингисхана. Согласно 'Сокровенному сказанию', в 1201 году во время очередного сражения монгольской междоусобной войны, выстрелом из лука ранил в шею самого Чингисхана, и при допросе пленных смело признался в этом. (Здесь самое время порассуждать на тему 'предопределенности' тех или иных исторических событий. Подобное ранение очень опасно само по себе, а пройди стрела в одном-двух сантиметрах в сторону, то, вероятно, весь ход истории Евразийского материка был бы совершенно иным - среди монгольских вождей того времени не было ни одной равновеликой Тэмуджину фигуры.)
  
   Реакция, едва не отправившегося в мир иной Тэмуджина, была, с одной стороны, неожиданной, а с другой - свидетельствовала о его дальновидности, умении разбираться в людях: 'Подлинный враг всегда таит про себя свое душегубство и свою враждебность. Он придерживает свой язык. Что же сказать об этом вот? Он не только не запирается в своем душегубстве и вражде своей, но еще и сам себя выдает с головой. Он достоин быть товарищем' (Сокровенное сказание Монголов.
  URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Skaz_Mong/04.php)
  В результате этого пиар-хода Тэмуджин упрочил свою славу грозного, жестокого, но в то же время справедливого и великодушного вождя. Не прогадал и рискнувший пооткровенничать Джэбэ. Он был включен в личную дружину Тэмуджина, и уже через пять лет мы видим его в списке 95 тысячников, назначенных Чингисханом после курултая 1206 года (Сокровенное сказание Монголов. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Skaz_Mong/08.php), а спустя несколько лет меткий стрелок блестяще проявил себя уже в качестве командующего туменом во время кампании против чжурчжэней. Далее в послужном списке Джэбэ мы видим завоевание государства каракитаев, участие в победоносной войне против Хорезма и, естественно, рейд 1220-1224 годов, после которого имя монгольского полководца больше не упоминается. Поэтому допущение, что Джэбэ погиб при разгроме возвращавшегося на восток экспедиционного корпуса волжскими булгарами может быть вполне обосновано.
  
   'Сокровенное сказание монголов' ('Тайная история монголов', 'Секретная история монголов') - древнейшее из дошедших до нас произведений на монгольском языке. Написанное анонимным автором (авторами) вскоре после смерти Чингисхана, 'Сказание' является одним из наиболее ценных источников для изучения истории монголов и сопредельных государств в первой половине XIII в., поскольку написана современником (современниками) описываемых в ней событий. В то же время, как и другие летописи, 'Сказание', наполненное фольклорноэпическими элементами и традиционными формулами степного сказительства, требует к собе критического отношения. Другая проблема, 'роднящая' 'Сокровенное сказание' с русскими летописями, состоит в том, что оно дошло до нас в поздних списках, созданных в Китае уже при враждебной монголам новой династии.
  
   Субэдэй (1176-1248) - выделялся на фоне блестящей плеяды монгольских полководцев своими стратегическими талантами. Фактический командующий всей монгольской армией в ее Западном походе 1236-1242 годов.
  
   3. Дербентские (Каспийские) ворота - известное с глубокой древности оборонительное сооружение в городе Дербент, защищающее Закавказье и Западный Иран от вторжений с севера. Одна из узловых точек средневековой геополитики.
  
   4. Ала ад-дин Ата-мелик Джувейни. История завоевателя мира. URL: http://www.drevlit.ru/texts/d/djuveyni4.php
  
   5. Плетнева С. А. Половцы. Москва: Наука, 1990. С. 168.
  
   6. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. Москва: Товарищество Клышников, Комаров и Ко совместно с издательством 'Лорис', 1992. С. 339.
  
   7. Бродники - этнос, населявший степное пограничье, о происхождении которого единого мнения до сих пор так и не выработано. Л. Н. Гумилев считает их потомками хазар и предками первых запорожских козаков. (Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. С. 339.)
  
   8. Ибн Ал-Асир. Полный свод всеобщей истории. URL: http:// www.vostlit.info/Texts/rus/Athir_3/text1.phtml?id=12570
  
   9. Ятвяги - исчезнувший в настоящее время западно-балтский народ, чья ассимиляция поляками, русинами и литовцами закончилась не позднее начала XVII века. Вместе с родственными пруссами вели ожесточенную борьбу с Тевтонским орденом. Потерпев поражение, потеряли свою территориальную целостность, если, конечно, такое понятие применимо к так и не сформировавшим свою государственность племенам, а вместе с ней и этническую самобытность. Часть ятвяжских родов перешла на службу к Ордену, часть бежала в Литву, где приняла участие в формировании литовской народности.
  
   10. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. С. 339.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"