И хрюкатали зелюки, Как мюмзики в маве. Кэррол. Льюис Кэррол.
В этой повести я ни в коем случае не пытался оскорбить чьих-либо чувств, не пытался осмеять религиозных или патриотических убеждений. Я лишь написал пародию на украинскую, точнее украиноязычную, фантастику. Ту ее часть, что так напоминает второсортную зарубежную фантастику восьмидесятых. К сожалению, сейчас таковой большинство. Так что не вините меня -- ведь проще посмеяться над самими собой, чем слушать, как над тобой потешаются другие. Поверьте мне, это гораздо неприятней. Тем более, что при написании не одного людича не пострадало. Я надеюсь.
Окраина мира
"...Мудры были наши предки. Перед самым Великим Пожарищем сумели спрятаться так, что Небесный Огонь мимо прошел и их не заметил..."
--
Слышь, шаман, а как это? - поднял брови Днепр, рослый деревенский парень с чубом за левым ухом. Был он не из того сорта людей, что привыкли думать, и жест этот для односельчан в диковинку не был.
--
Не перебивай.- Зыркнул на него из-под бровей усатый шаман.- Знай! Предки наши были прятаться мастерами. И когда началась Великая Свара, не заметали их, ибо их страны не было на картах вражеских племен. А те. кто заметил, были связаны могучей магией, что нынешним шаманам, увы, неподвластна -- Долговыми Обязательствами. - он важно повел р\ кой в сторону шкафчика с книгами.
Днепр уважительно посмотрел в ту сторону. Шаман у них и впрямь был умный: умел читать. писать имена (свое и старосты) и имел целых три книги на древнем наречии (к сожалению значение сей тайнописи было утеряно во времена Великой Свары). А еще Днепр знал, что за шкафом у шамана - могонный аппарат: хитрая штуковина, которую шаман соорудил сам из каких-то железяк и которая готовила горючую воду.
Напиток этот шаманы испокон веку пили для общения с богами. Так что двусмысленный жест незамедлительно перетек в недвусмысленное доставание из-под шкафа полной фляги. Минуты через две оба с удовольствием приобщались к духовному.
-Шаман, а шаман?- спросил близкий уже к Общению Днепр. -А что же с остальными-то стало? Староста вон говорил, что и другие были.
-Были и эти твои другие. А староста твой - дурак. Кстати, крикни ему, чтоб заходил и под дверьми не подслушивал.
Вскоре духовный напиток пробовало уже трое. Все, как заведено предками.
-Так вот; другие.- встрепенулся начавший уже общаться с богами шаман. - Нету их больше. Все в пламени небесном сгорели. Всех сгубил человеческий разум.
Днепр нахмурился. Какой - такой разум? Он всегда знал, что всех погубило Пламя, а оно - от красной кнопки, которая отблеск огней адовых. Это ему еще староста Грыць рассказывал. А старосте он верил, хотя тот совсем щуплый и больной.
Но староста только кивал, улыбался и косил осоловелыми глазами. "Молодец, староста,- подумал Днепр,-Молчит. Значит знает. Умный, зараза."
- Итак, Днепр.- Шаман вмиг посерьезнел.- Раз староста уже здесь - он скосил глаза куда-то совсем вбок - перейдем к сути. Мы, людичи. оплот всего человечества. Носители культуры, светоч истины...
Староста вежливо подтолкнул шамана под бок.
- ...Кхм. Так вот, наши гордые предки были мудры. Никогда они не шли напролом. Если угроза погрожувала их жыттю - он начинал переходить на Древний высокий диалект. Пришлось старосте ткнуть его еще раз, посильнее - кхм ... наши предки благосклонно принимали защиту сильного. Или гордо отступали в сторону и ждали, пока она пройдет стороной.
- Понимаешь, - раздался мягкий голос старосты Грыця. - ты. это, вышел в основном силой. Ну и по завету предков, тебя научили (на свою голову) прятаться, красться и охотиться на дичь. Твоя судьба - стать охотником племени. Близится день твоего совершеннолетия; день твоего испытания.
Днепр потянулся и, зевнув, кивнул.
- Знай же, ты должен будешь пройти, вооруженный лишь костяным ножом и деревянной лопатой, аж до самого Кива. Только тогда ты будешь считаться мужчиной.
Днепр широко улыбнулся.
--
Вы что, старички, з глузду зъихалы? - он поудобнее улегся на циновке и закрыл глаза. -Никуда я не пойду.
--
Я рад, что ты с такой легкостью принял положенное тебе испытание. Завтра же будет дан прощальный пир; тебе выдадут Сопроводительную Бумагу, и да будет ловкость предков с тобой.
Днепр хотел что-то возразить, но изо рта вырвалось лишь невнятное бубнение. Сейчас он погрузится в священный сон; после божественного напитка во сне должна была привидеться богиня истины Рада, но Днепр предпочел бы увидеть соседских девок.
Проснулся он к полудню в своей хате на окраине деревни. Голова гудела и начинала трещать, стоило только попытаться повернуть голову. Как объяснял шаман - это жертва богам за благость Общения. Но сейчас было не до этого. Его кажется куда-то отправляли; и самое неприятное - никаких голых девок так и не приснилось. Была только дородная тетка в одеянии Древних (наверное Рада), что всю ночь объясняла всю сакральную глубину его, Днепра, миссии. Что такое эта самая глубина он не совсем понял, но на всякий случай решил, что головная боль - не от святых речей.
А вечером был дан прощальный ужин. Так староста и сказал - "прощальный". Посреди деревни составили столы, покрытые самыми свежими скатертями. На них расставили ритуальные яства - вареники и пиво (напиток священный, но у шаманов почтением не пользовавшийся, потому как порой после него с богами приходилось общаться, не отходя от ближайших кустов). Именно в кустах и обнаружил себя Днепр где-то в середине пира. Перед ним, на сырой еще после вчерашнего дождика земле, лежала кучка едва начавших перевариваться вареников.
"Заедать пиво этой гадостью - извращение" - он отер рот рукавом, и направил туда припрятанный кусок засоленного крысьего мяса. Конечно, все это было сущим святотатством: во время празненства не допускалось ничего кроме вареников и пива, ну и иногда, когда шаман у богов вымолит, сала... Однако Людичи всегда прятались лучше, чем искали, а вареники у Днепра уже давно и прочно засели в печенках.
Поняв наконец, что солоноватый привкус во рту никуда не денется без глотка пива, он решился вернуться к односельчанам; тем из них, кто еще держался на ногах и не прятался при этом по кустам, избавляясь от излишков хмельного напитка.
- А вот и виновник нашего праздника! - прокричал с головы стола порядком раскрасневшийся уже староста.
"Виновник? Так ведь вроде ничего еще не натворил. Даже еще до Общения не дошел." - подумал Днепр и вяло помахал рукой в том направлении, где, по его мнению, стоял стол.
- Вот он, герой, что с рассветом покинет родную деревню, и пройдя путь испытания обретет звание воина! Это знаменательный день для всей деревни! Попрощайтесь же, людичи, с храбрым героем; он уходит от нас в путь, полный опасностей...
Староста говорил долго и витиевато; у Днепра снова стала пухнуть голова. Потом стали подходить односельчане, прощаться с ним, говорить всякие хорошие слова. Кажется, он даже расплакался и в избытке чувств произнес речь. Что-то вроде: "Дорогие мои Бурячко и Польовые, Деревко и ... и ты, староста. А, да! Еще шаман. Всех я вас хорошо знаю, всех люблю. Ну, конечно, кого поболе, кого поменее. В общем ухожу я завтра. Ну и фиг с вами."
Раздались жидкие аплодисменты (после того, как староста растолковал всем, что же хотел сказать будущий могучий воин). К ночи все разошлись по хатам, а тех, кому пива нельзя было по здоровью, заставили растаскивать столы и разнимать чуть более "приобщившихся" соседей.
Днепр пытался не думать о завтрашнем утре. Как ни странно, получалось. Вообще-то самым трудным оказалось о чем-то думать. Найдя наконец свою хату - не без помощи какого-то сердобольного соседа - он завалился спать.
Во сне ему снова привиделась Рада.
Разбудил его стук в дверь - пришел шаман в сопровождении старосты. С собой они привели еще с полдюжины крепких парней. Те, неловко, словно стесняясь, мялись у порога, почесывая широкие затылки дубинками.
Днепр решил, что запланированный уже отказ от святой миссии может подождать до лучших времен.
- Мир дому твоему. - Торжественно произнес шаман, пробежав взглядом по облезлым стенам, неубранной койке и полинялым образам в углу.
- И тебе мир. - Вяло откликнулся хозяин дома.
Днепр подошел к порогу, чтобы пожать руку старосте (ну заодно может и шаману). В протянутую руку лег мягкий кожаный сверток, с одной стороны которого торчал деревянный черенок. Днепр посмотрел в улыбающуюся харю старосты и привычным движением сдвинул брови. Староста отчего-то нравился ему все меньше.
Вот уже битых полчаса Днепр шагал по едва заметной тропке, петлявшей между густой листвой какого-то колючего кустарника. Далеко позади осталась родная деревня. За холмами пропали поля рженицы и загоны для скота. Охотничьи угодья скрылись из виду последними: высокие стройные сосны и белые березки с ветвями, свисающими до некошеной травы. Как же он будет скучать по ним... Как ему будет недоставать всего того, к чему он так привык. Особенную ностальгию вызывал смутный образ крутого берега, поросшего травами и камышом, где было так удобно прятаться, подглядывая за купающимися в речке девками.
Кстати насчет пряток. Впереди что-то громко хрустнуло. Не дожидаясь появления неведомого зверя, Днепр нырнул в ближайшие кусты, благо недостатка в них не наблюдалось. Шипы впились в кожу, и только древние инстинкты и годы тренировок помогли ему сдержать крик. Что-то протопало по буквально в нескольких шагах от куста. Выждав несколько секунд Днепр отважился выглянуть наружу. Черт. Перед его лицом блестели черные глазенки дикого крыса. Пятачок нервно втягивал воздух.
Конечно, Днепр слышал истории о том, как выводки голодных крысов нападали на охотников. Но те были размером побольше, где-то с собаку. Этот же едва доставал Днепру до колен. Тем более, что основной выводок уже успел удалиться. Можно было попробовать. Медленно, стараясь не делать резких движений, он достал из заплечного мешка костяной нож. Крыс просунул морду в глубины кустарника, нервно нюхая воздух, но тут же отпрянул, испуганный резким движением и треском кустов - Днепр ломился сквозь заросли с ножом на изготовку, не замечая шипов и хлещущих по лицу веток. Через секу иду все было кончено: Днепр стоял, тяжело дыша на лесной тропинке, осматривая царапины на руках, а крыс смотрел в заросли, недоумевая, куда же мог деться этот странный зверь.
А странный зверь тем временем думал лишь о том, что не по-воински поступил он. убегая от более слабого противника. Тем более, что подходило время обеда, и крыс пришелся бы вполне кстати. Кое-как успокоив себя мыслями о том. что в заплечном мешке, наверное, что-нибудь еще осталось, а через кусты лезть совсем не хочется, он хотел было двигаться вперед, но... тут из кустов показалась любопытная крысья морда. Не теряя времени Днепр рванул по тропинке, выполняя маневр "стратегическое отступление". Сзади что-то громко хрустнуло. Кажется, мешок стал немного легче. Или показалось? В любом случае, времени разбираться не было.
Днепр остановился. Топота позади не было: зверь не преследовал его. Странно. Вроде должен. А может испугался? Днепр обернулся. Возле кустов валялся оглушенный крыс, рядом с подрагивающим хвостом сиротливо лежала деревянная лопата.
"А ведь прав был староста -- неплохой из меня получится охотник"- подумал Днепр, свежуя тушку. Он уже натаскал на поляну дров и разжег костер. Дело осталось за малым - поджарить мясо ровно настолько, чтоб это можно было есть без опасений тут же выдать назад. И как назло, именно с этой частью у Днепра вечно возникали проблемы. Но как говорил шаман: "Ко всему привыкаешь. Даже к этому дерьмовому мясу." Стоит ли добавлять, что говоря это он от этого самого мяса отплевывался?
Неожиданно его взгляд привлекло странное красное пятно, маячащее за молодой порослью кленов. Оно определенно не походило на цветок: слишком уж кру пное и странное. Не было оно и зверем, если конечно те еще не научились стоять на задних лапах и курить трубку. Значит, решил Днепр, это просто людич, которого выгнали из деревни за какую-то провинность. Самого Днепра выгоняли аж три раза (правда прощали потом -- куда ж они денутся), так что этого чудака он понимал. "Сохрани его предки, до чего же этот несчастный плохо прячется. Такого и выгнать не грех." - скривился Днепр.
-Эй, ты. - Крикнул наконец Днепр, когда чувство гостеприимства пересилило подозрительность, а от тушки крыса осталась едва ли восьмая часть.- Хорош стоять там. Давай сюда. Людич людича не обидит.
-Не могу. - донесся голос незнакомца. - Я наблюдаю.
- Чего? --вряд ли с такого расстояния были видны нахмуренные брови.
-Наблюдаю.- произнес собеседник каким-то виноватым тоном. - К тому же. -произнес он после долгой паузы. -Я тут вроде как застрял.
"Странный говор. Акает как-то. И эта дурацкая красная рубаха. Может, он из северных?"- Днепр нехотя подошел к несчастному. Левая рука мертвой хваткой держала заткнутый за пояс нож.
Маленький человечек, одетый в красную, расписанную белыми маками, рубаху, сидел на траве. Во рту дымилось жалкое подобие трубки - простой кусок бересты с завернутым в нее табаком. Над высоким лбом человечка вился легкий дымок дрянного курева. Он то и дело озирался по сторонам, нервно жуя губы, стряхивал пепел в траву и смачно сплевывал.
-Как же тебя так угораздило? - спросил Днепр, критически осмотрев левую ногу незнакомца, чуть ли не по колено засевшую в кротовью яму.
-Да уж... - снова этот странный говор.
Днепр на всякий случай стиснул ручку ножа поудобнее.
-Я был бы признателен, если бы ты это... вытащил мою ногу отсюда. - Незнакомец нервно огляделся.
Осторожно, стараясь не делать лишних движений, Днепр подошел вплотную. Человечек непроизвольно отодвинулся. Людич слегка разгреб землю вокруг ямки, и для пробы дернул ногу на себя.
-А еще я буду очень признателен, если ты вытащишь мою ногу целой. - Раздался чуть сдавленный голос человечка.
-Ну как хочешь. - Днепр вытащил из-за пояса нож. Сейчас он разрыхлит им почву...
Человечек, во все глаза уставился на нож, быстро переводя взгляд то на людича, то на потухающий костер, то куда-то в лес.
-Слышь, че-то ты какой-то бледный. Нехорошо тебе что ли? Ух, как тебя знобит. - С самой добродушной улыбкой, на какую был способен, спросил Днепр.
Незнакомец лишь слабо кивнул, пискнул что-то невразумительное и упал в траву.
"Это все табак." -решил Днепр.
-Так ты, значит - посол? - Днепр с ожесточением вонзал зубы в остатки сушеных фруктов, найденные в сумке собеседника. Жесткие фрукты сопротивлялись натиску, как могли.
-Именно так. - человечек смотрел на возвышающегося по другую сторону костра фигуру Днепра с выражением уважения и страха в часто моргающих глазах. - И кстати, если тебе интересно, меня зовут Святослав.
-Меня - Днепр. Хотя если уж откровенно - мне по барабану, как там тебя зовут. Ты сперва объясни, что это такое -- посол. И кстати, у тебя случайно не осталось еще немного этих, как ты их там назвал?
-Черносливовиков?
-Вот-вот.
-Все, что могу предложить своему спасителю.- Из мешка Святослава показалась добрая пригоршня черно-бурых комочков. И как только Днепр не углядел их сразу?
-Хороший ты мужик, Святослав.
-Это я и сам знаю.
Днепр нахмурился. Да уж, чем-чем, а внешностью собеседник явно не вышел. Мало того, что сам весь хлипкий, так еще и голова какая-то неправильная: слишком уж крупная для такого убогого тела. Правда, размеры головы вполне компенсировались толщиной шеи и совсем уж невразумительным размером шарящих по округе глаз.
- Так что ты там хотел узнать? - Святослав был сама (точнее - сам) любезность.
-Ну ты вроде сказал, что тебя там кто-то куда-то послал.
-Враки. - заявил Днепр, попутно отправляя в рот еще один черносливовик. -Мне шаман говорил, что кроме людичей никого не осталось. И староста тоже.
-Ну а я? - Глаза Святослава, и без того немаленькие, теперь и вовсе стремились заполнить собой все пространство лица.
-А что ты? - спросил Днепр и смачно хрустнул черносливовиком.
-Я ж россин.
Днепр замолчал и нахмурился. На лице отражалась напряженная работа немногочисленных извилин.
-Ты чего? - удивился Святослав.
-Нет, ты не смотри. - Днепр попытался выдавить из себя улыбку. Получилось или нет, но глаза собеседника забегали еще быстрее. - Это я так. Думаю. У меня это бывает.
-Ага. - неопределенно выразился Святослав.
Повисла долгая пауза, нарушаемая лишь пением сверчков да потрескиванием костра.
"Значит россин. А староста говорил, что они все повымирали. - Мысли ленивыми шмелями кружили в черной пустоте Днепровой головы. - А этот, значит, тут сидит. Знал я, что с ним что-то не так. Странный он. И ягоды эти... А может он меня отравить решил? У, нежить".
Днепр сплюнул остатки (вернее - осколки) черносливовика в траву.
-Зубы разболелись. - Объяснил он Святославу.
Тот недоверчиво покосился на лежащие среди травяных стеблей останки ягоды.
-Странно, я думал они должны разболеться гораздо раньше.
"У, нежить. Смотрит, оценивает. Умный, зараза. Даже нет - хитрый."
-Вижу я, друг Днепр, устал ты. Вон уже и глаза слипаются.
-О чем это ты? - Днепр тут же перестал подозрительно щуриться. -Да я бодр, как никогда.
-Да ладно тебе. - махнул рукой Святослав. - все равно спать уже пора. Давай ложись, а я пока покараулю. Потом сменимся.
-Щас, только черносливовики доем.
Он демонстративно сунул за щеку очередной сухофрукт, не торопясь, однако, приступать к попыткам обломать об него зубы.
"Ждет, когда я усну. - Днепр чувствовал, как глаза снова превращаются в две тонкие щелки; уже от усталости. - Надо думать. Что там рассказывал о нежити шаман?"
С непривычки начала болеть голова, но страх перед нежитью (и позор быть загрызенным насмерть этим пугалом) заставлял непослушные мысли шевелиться.
Вспомнил Днепр не много - шаман конечно любил поговорить, особенно когда приближался к Общению, но вот речь его к тому времени воспринималась уже с трудом.
Вроде говорил он, что мертвые не кусаются. И что живут люди после смерти в лучшем мире. И еще, что мертвых надо закапывать в землю - упокаивать...
Днепр взглянул на Святослава. Да уж, одежда у него была явно лучше. И еда.
-Слушай, Святослав. Укуси меня, а?
-Чего? - глаза нежити предприняли попытку вылезти из родных орбит (впрочем, безуспешную).
-Ну укуси. Что тебе, трудно?
-Да нечего мне больше делать - незнакомых людей кусать.
"Ну ладно, нежить, держись." -подумал Днепр, с невинной улыбкой подходя к попятившемуся нежило.
Всю оставшуюся ночь он упокаивал Святослава. Закопанный по пояс нежить (Днепр решил не закапывать беднягу с головой. Во-первых жалко было, во-вторых было просто лень копать такую глубокую яму.) плевался, кричал, ругался словами, из которых Днепр понимал от силы десятую часть, но боясь мощного людича выбраться не пытался. Ближе к утру нежить затих и издавал лишь негромкое посапывайте, изредка переходящее в храп.
Отойдя на безопасное расстояние, Днепр вынул из ушей затычки. Все-таки черносливовики замечательно глушили звук.
Дважды герой, победитель дикого крыса и упокоитель нежити, шел по лесу, беззаботно дожевывая последние сухофрукты. Его ждал Кив. Скорее бы. Да и что еще может противопоставить ему мир? Да после нежити ему не был страшен никакой зверь. Даже старая пословица гласила : "Встретить покойника - к счастью". Да он теперь какого хочешь зверя...
Где-то вдалеке хрустнула ветка. Днепр поспешно скрылся в кустах.