...Позже, с содроганием вспоминая о той ночи, Лиента не мог себе объяснить, как он остался жив, как выбрался из самого центра страшных, непроходимых, мёртвых топей? Временами сознание его совершенно выключалось и, приходя в себя, он со страхом озирался - как шёл в беспамятстве, как миновал бездонные зыби? А то вдруг глаза начинали изменять ему и показывали то, чего не было - будто странная белая дорога подобно бледному лучу тянется к нему издалека, ложится под ноги, и грезилось ему в эти минуты, что пока он ступает в этот рассеянный молочный свет, с ним ничего не случится. Видел он и чёрные бесформенные тени, что кружили над ним, преследовали неотступно. Стерегли мгновение, набрасывались разом, застилали глаза, вязкой гнилью хватали за ноги, и в нём билась только одна мысль: "Только бы не погас тот далёкий светильник, посылающий светлую дорогу! А он сможет, дойдёт..." И эта мысль помогала протолкаться сквозь мутные, упругие тени, выдраться из ненасытной топи...
Потом он стряхивал эти наваждения и с досадой спрашивал сам себя - какие тени? какой свет? И скрывал от своего рационального ума, что ждёт: покажись мне снова, мой светлый путь, покажи, что ведёшь меня и хранишь... И через какое-то время, когда крайнее изнеможение приводило его сознание в какое-то изменённое, сумеречное состояние, снова стлалась под ноги светящаяся дымка, и почему-то от этого он был почти счастлив, и в радости прибывали силы.
Была уже ночь, когда он почувствовал под ногами сухую, твёрдую почву и силы оставили его. Не сразу до слуха пробились голоса ночи - сонный лепет листвы, далёкое уханье и истерический хохот, резкая возня в чаще и чей-то отчаянный запоздалый вскрик, шорох и потрескивания. Это были звуки настоящего леса.
Он уже почти доплёлся до опушки, когда из-за чёрной стены деревьев на освещённое луной пространство неторопливо выступили несколько крупных зверей. Помедлив, они не спеша вытянулись вереницей, охватывая человека полукольцом. Прямо перед Лиентой стоял огромный, матёрый зверь, явно, вожак стаи. Он не торопился, медлил, втягивая ноздрями волны запахов, влажный белый оскал поблескивал в лунном свете. Лиента смотрел на него почти с безразличием. Это был конец. Зачем он прорубался сквозь тот змеиный лес, выдирался из топи? Зачем вёл его Белый Луч? Чтобы предать здесь? И волна протеста вскипела в душе - не мог он предать! Не могло всё быть напрасным! Это он сам сдается!
- Укрепи меня, Белый Хранитель! Дай силы и мужества!
Вытягивая меч из ножен, он двинулся вперёд, чтобы выиграть несколько шагов из расстояния, отделявшего его от деревьев.
Против ожидания, первым к нему метнулся не вожак, а тот, что стоял от него слева. И через мгновение покатился по траве, орошая её темной кровью. Вожак принес собрата в жертву, подставив под первый удар. Мгновением позже, не позволив человеку сделать замах, грозящий смертью, в него вцепилась вся стая. Сперва обожгло нестерпимой болью, но потом он уже не очень остро чувствовал ее в клубке тел, в смертельной карусели. Звери рычали, рвали его. Лиента выпустил бесполезный меч и отбивался кинжалом - колол, резал, отдирал с собственной плотью, отшвыривал прочь.
Мелькали оскаленные горячие пасти, исходили слюной. И он тоже рычал от ярости и боли, волочил их за собой и успевал изумляться - как остается на ногах в сплетенном клубке тел? И одновременно молился только о том, чтобы не упасть. И еще - стояли перед ним глаза, налитые ненавистью. Он увидел их сквозь взгляд вожака. Они были странно и неуловимо знакомы Лиенте.
Он проволок их через открытое пространство к деревьям, припал спиной к толстому корявому стволу. И когда удалось на долю секунды высвободиться из их клыков, подпрыгнул, изодранными руками вцепился в ветку, подтянулся невероятным усилием - даже и не физическим, а усилием воли - и зубы вожака лязгнули в пустоте. Он навалился телом на развилку толстых ветвей, прижался лицом к узловатой коре и обмяк - сознание оставило его, и он провалился в глубокое беспамятство, которое не требовало уже ни борьбы, ни мужества, в нем не было боли и смертельной усталости...
Дольше других бесновался вожак в ярости от того, что жертва, чьей крови он уже отведал, ускользнула, хотя оставалась так близко. Сверху частыми каплями падала кровь, и запах ее сводил зверя с ума. Он рвал когтями кору, по которой сочились красные струйки.
Это небольшой отрывок из романа "Пересекающие время".
Приходите читать сюда http://www.raisa.ru/rider