Колосов Игорь Анатольевич : другие произведения.

Пристанище

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Для большинства жителей одинокого поселения некий Корабль, оставшийся за Белым Пиком, давно превратился в миф, в веру отцов. Однако молодой охотник Назар, несмотря на скептицизм напарника Антона, верит, что Корабль существует в реальности: на Нем можно вернуться домой, где жили далекие предки. Когда глава поселения смертельно заболевает, Антон с помощниками захватывает власть. Назар вместе с Линдой, к которой неравнодушен не только он, но и Антон, а также с другом Кириллом отправляется в путь. Их будут преследовать. Им нельзя идти по ночам из-за местных хищников. Защитой послужат считанные места, до которых засветло можно добраться лишь бегом.
  ПРИСТАНИЩЕ
  
  http://i-kolosov.ru/
  Жанр: фантастика, драма, приключения
  
  Анонс:
  Когда знание о Корабле превращается в легенду, достичь его поможет вера!
  
  Логлайн:
  Вера в Корабль, способный возвратить домой, побуждает двух парней и девушку покинуть одинокое селение, несмотря на обвинение в ереси, невозможность ночного продвижения и погоню противников.
  
  Аннотация:
  Для большинства жителей одинокого поселения некий Корабль, оставшийся за Белым Пиком, давно превратился в миф, в веру отцов. Однако молодой охотник Назар, несмотря на скептицизм напарника Антона, верит, что Корабль существует в реальности: на Нем можно вернуться домой, где жили далекие предки. Когда глава поселения смертельно заболевает, Антон с помощниками захватывает власть. Назар вместе с Линдой, к которой неравнодушен не только он, но и Антон, а также с другом Кириллом отправляется в путь. Их будут преследовать. Им нельзя идти по ночам из-за местных хищников. Защитой послужат считанные места, до которых засветло можно добраться лишь бегом.
  
  
  
  
  
  
  
  Они идут друг за другом сквозь мглу и снег. Три десятка людей: мужчины с заплечными мешками и вещами в руках, женщины и несколько закутанных детей - матери несут их на руках. Низкая температура, осатаневший ветер - отворачиваться бесполезно. Черно-белые вершины по обеим сторонам ущелья призрачны из-за снежной круговерти, как и спина впереди идущего. Местами снег доходит до пояса. Продвижение, и без того медленное, угасает - так существо затихает после смертельной раны. Путников сопровождает группа убийц: тьма, мороз, снег и ветер.
  Одна из женщин задерживается - ребенок выскальзывает из рук. За ней замирают остальные, колонна стопорится. Люди вытягивают шеи, оглядываются. Отчаяние на лицах, никто не пытается заговорить. Тем удивительнее получается ропот, волной идущий по группе, даже завывающий ветер не заглушает его.
  К замершей колонне спешат двое - мужчины, заплечных мешков нет, руки свободны. Лица красные - работа ветра. Один из них - первый - пытается что-то сказать. Не может - задыхается от бега. Второй нагоняет его, кладет руку на плечо. Оба останавливаются, поддерживая друг друга.
  - Внизу долина! - кричит первый. - Там нет снега!
  Второй подхватывает крик:
  - Спасены!
  
  
  
  1
  
  По лесной тропе медленно продвигались двое - молодые, в одинаковых коротких охотничьих куртках, лица насторожены, в руках арбалеты, у обоих за спиной по колчану коротких стрел - бельтов, на поясе - по ножу.
  Антон - бритая голова, коренастый, широкоплечий и светлокожий - выдвинулся слегка вперед. И замер. Встал и Назар, перевел взгляд с зарослей на спину товарища. Чуть выше и смуглее Антона, не такой мощный, но крепкий, жилистый, на затылке заплетенный хвост волос, Назар ждал, догадавшись, что напарник по охоте что-то услышал. Своеобразное чутье позволяло ему выследить Мясоноса даже в плохой день, когда не попадалось ни одного следа.
  Назар заметил, что Антон смотрит под ноги. Антон присел, и Назар оказался рядом.
  - Есть! - Антон улыбнулся одними губами. - Я ж говорил, он где-то рядом.
  Гигантский отчетливый след казался свежим. Взрослый Мясонос. Туша позволит целому поселению пировать минимум неделю. Если только охотникам удастся его завалить.
  Оба парня встали, пошли вперед плечом к плечу. Назару померещился далекий приглушенный треск. Либо воображение, либо Мясонос продвигается - ломает массой - сквозь заросли, иных вариантов нет. Назар сжал руки на арбалете, слегка пригибаясь, и в этот момент заметил нечто, что заставило его забыть о Мясоносе, о бесконечных образах Линды, нередко застилавших внутренний взор даже в неподходящие моменты, о мыслях, что когда-нибудь именно он найдет ответ на вопрос, существуют ли другие люди, вне стен их Поселения.
  Белый Цветок.
  Назар знал, что Белый Цветок существует - не могли же Давид, Илья и другие старики лгать? Знал, но видел Его впервые. Цветок рос под кустом, как обычное растение - таких в лесу десятки, сотни. Но обычным растением Цветок не был.
  Пока Назар созерцал Его, Антон удалялся.
  - Антон...
  Напарник повернулся, увидел выражение лица Назара, вернулся.
  - Что?
  - Глянь, что я нашел, - Назар указал рукой.
  Губы Антона исказила ухмылка - Назару она не нравилась, вызывала отторжение, как если бы вместо Антона с этой ухмылкой являлся другой человек.
  - Ты - охотник? Или листики-цветочки для баб собираешь?
  - Ты не понимаешь. Это же...
  Антон вскинул руку одновременно с треском подлеска. Мясонос оказался - внезапно - поблизости от них. Назару показалось, что он уловил движение в чаще. Антон присел, прислушиваясь. Назар, растерянный, посмотрел на Цветок, сделал к Нему шаг, но Антон потянул его за собой.
  Минуту они крались сквозь мелкий подлесок, пока заросли не перестали скрывать Мясоноса. Животное медленно продвигалось, пожирая листья вместе с ветками - хобот ленивой змеей монотонно двигался туда-обратно. Запах существа обложил охотников долгожданным облаком. Гигантские стопы встряхивали спящую землю.
  Антон не останавливался, и Назар опустил руку ему на плечо.
  - Пошли назад. Нам еще людей с Дальнего Поля вести.
  - Видел эту гору мяса? - казалось, Антон не слышал напарника.
  - Завтра соберем всех, устроим охоту. Он не уйдет из этих мест. Смотри, сколько здесь для него еды.
  - Завтра? - ухмылка одними губами. - Завтра... Можем рискнуть и сейчас. Он идет прямо к нашей яме. Не заметил?
  Назар в который раз поразился тому, как Антон ориентируется в лесу. Похоже, он прав. Одна из ям-ловушек поблизости. Однако было одно "но".
  - Это против правил. Когда нас мало, Мясонос может напасть. Илья рассказывал об этом.
  Антон покосился на него.
  - В штаны наложил?
  Назар смутился, смущение быстро перешло в недовольство.
  - Так хочешь быть героем?
  - Пошел ты... Признайся - кишка тонка. - Антон шагнул вперед.
  - Куда ты?
  Антон не ответил, не обернулся, сокращая расстояние до Мясоноса. Назар последовал за ним. Антон остановился, раздвинул ветви. Мясонос занимал половину небольшой поляны. Он все еще не догадывался о присутствии людей, но это могло измениться в любое мгновение.
  Назар старался говорить, как можно тише:
  - Антон...
  - Если в штаны наложил, я нападаю один, - Антон говорил в полный голос.
  - Это не храбрость. Это - глупость.
  Пауза. Антон никак не отреагировал на последние слова Назара. Уговаривать Антона бесполезно. Остановить его можно, если только наброситься на него, потащить назад. О, Небеса, почему он такой? И Назар сказал то, что уже не мог не сказать:
  - Ладно, я с тобой.
  Ухмылка Антона, на этот раз шире. Назар заметил это, и ему захотелось ударить напарника, стереть ухмылку с его лица. Спонтанное, неправильное, но сильное, горячее желание.
  - Ори громче, - сказал Антон. - Больше шума - больше шансов. Яма уже близко. Мы загоним его туда, как на Небеса посмотреть.
  Антон приложил арбалет к плечу, прицелился.
  - Прошу, не делай этого, - последняя попытка Назара, конечно же, тщетная.
  Антон выстрелил. Стрела вонзилась в бок Мясоноса, и гигант замер. Антон с воплем выскочил на открытое пространство. Выскочил и Назар, ощутив себя так, как если бы кто-то против воли вытолкнул его из зарослей. Волчара! Ради чего?
  Антон помчался на Мясоноса, размахивая арбалетом, при этом умудрился вставить стрелу и снова выстрелить. Мясонос протрубил-проревел. И развернулся к людям, развернулся и пошел на них.
  Антон остановился, будто наткнулся на невидимую стену. Назар затормозил рядом с ним. Они смотрели на гиганта и, казалось, оцепенели. Затем Антон попятился. Первым. Попятился Назар. Мясонос шел на них медленно, и эта медлительность порождала оцепенение у людей-противников.
  - Теперь скажи ему, что нас тут много, - вырвалось у Назара. - Вдруг поверит...
  Мясонос ускорил шаг. И охотники, развернувшись, помчались к зарослям.
  
  
  
  Давид стоял на крыльце и смотрел, как дурачились два мальчика лет семи: один гонялся за приятелем, прыгал ему на спину, вскакивал, убегал, пока приятель не нагонял уже его.
  К дому Давида шли три девочки, они хихикали, глядя на ребят. Из дальних домов выходили еще пару ребят. Ученики подтягивались к Главе Поселения, посматривая на бритоголового старика: когда же он прекратит это безобразие? Давид не прекращал - он улыбался.
  Его крепкий бревенчатый дом - он служил для общих собраний, обучения детей, заседаний Совета - занимал центр Поселения. Домики попроще стояли в несколько параллельных рядов. Поселение огораживал частокол в два человеческих роста, который будто скрепляли две обзорные вышки. По периметру частокола деревья были вырублены.
  Ученики скопились перед крыльцом, глядя на Давида, на забияк - те, чувствуя безнаказанность, подняли хай до небес, и Давид подвел черту под их маленьким безумием:
  - Хватит! Успокойтесь! У вас сегодня арифметика, а это штука серьезная.
  Вопли оборвались, и, незаметно для Давида пиная друг друга, сорванцы потянулись следом за остальными. На уроке они сидели тихо, и не верилось, что считанные минуты назад они казались неуправляемыми. Давида дети боялись. И уважали - самый старый человек Поселения, еще крепкий, к тому же поговаривали, что он видел то, чего не видел никто - жизнь до Поселения.
  Давид получал наслаждения от преподавания. Каждый ребенок был на счету. Давид знал болезни, привычки и желания каждого из них. Пожалуй, преподавание доставляло большее наслаждение, нежели столярное дело, а этим Давид занимался с детства.
  Давид начертал мелком на доске пару очередных арифметических примеров, взял указку, повернулся к ребятам. В этот момент дверь открылась, и вошел Илья - невысокий, но мощный, крупные руки, крупная голова, волосы на затылке собраны в пучок - с такой прической в Поселении был только Назар, остальные мужчины волосы сбривали.
  Давид взглянул на застывшего Илью и понял, что случилось что-то нехорошее. Причем Илья не мог ждать окончания урока, чтобы говорить с Давидом. Пристальный взгляд, ни одного движения - в этом был весь Илья: что-то кипит внутри, этого не видно, но страсти под внешней оболочкой передаются тому, кто посмотрит ему в глаза. Давид знал его еще лучше любого ребенка, благо был всего на одиннадцать лет старше.
  - Ребята, небольшой перерыв, - сказал Давид. - Можете погалдеть. Только за частокол не выходить.
  Ребята потянулись на выход, притихшие, никто не говорит ни слова: почувствовали, что Илья неспроста такой угрюмый. Давид закрыл за ними дверь, повернулся, посмотрел Илье в глаза. Тот шагнул к стулу, сел, глядя в пол.
  - Что случилось?
  - Андреев умер, - пауза. - Скоро в старой гвардии никого не останется.
  Повисло молчание. Илья сел за стол, в руках у него оказался - обычная процедура-привычка - прозрачный, слегка приплюснутый шар с миниатюрной елочкой внутри и идущим миниатюрным снегом. Илья поглаживал шар руками, как некое миниатюрное домашнее животное, глядя в одну точку. Когда он приподнимал его, на дне мелькал ряд мелких нацарапанных цифр. Давид уселся напротив.
  Паузу прервал Илья:
  - Не заметил, те, кто родился, на этом месте, покрепче нашего поколения?
  Давид тепло улыбнулся.
  - Когда потомки живут дольше, это нормально. Горе было бы, будь иначе.
  - Кто Светлане скажет про мужа? Негоже, если она сама тело обнаружит...
  - Что ж... Однажды я сказал тебе о твоей жене и детях, Светлых им Небес. Свету встречу я.
  
  
  
  Антон и Назар бежали с искаженными лицами. Туша Мясоноса нависала над ними. Если бы не пара толстых деревьев - они задержали животное, хотя и погибли под его напором, - Мясонос уже раздавил бы неудачливых охотников.
  В какой-то момент Назар обернулся, не снижая бешеного, на пределе, темпа, и завопил от ужаса - хобот тянулся к его голове. Его взгляд встретился с тупыми, холодными глазками Мясоноса. Вопль будто толкнул его вперед, Назар едва удержал равновесие, и с задержкой осознал смысл фразы, которую выкрикнул Антон:
  - Разбегаемся! На счет три-четыре... - которая пауза и - выкрик. - Три-четыре!
  Антон и Назар разбежались в разные стороны, Мясонос притормозил, замешкался. После чего его выбор пал на убегавшего Назара - животное помчалось вправо, уничтожая несправедливую фору противника. Назар завопил снова. Даже на пороге близкой смерти он почувствовал стыд - так кричать, какой бы ни была причина, непозволительно для охотника. Однако контроль был выше его сил.
  Хобот вновь тянулся к нему - на этот раз Назар не обернулся, он чувствовал чуждую плоть затылком. Ветвь кустарника рассекла его щеку, и это вынудило посмотреть вперед, чтобы увернуться от мелкого деревца. Впереди, чуть правее, стояли два широколиственных гиганта, и Назар интуитивно понял, что они - его единственный шанс. Узкая щель между стволами была достаточной, чтобы проскользнуть человеку. Назар подался в ее сторону.
  Когда деревья были в считанных шагах, Назар почувствовал, как на макушке зашевелились волосы - Мясонос почти достал его хоботом. Назар повалился в щель между деревьями, ободрав плечи, упал, преодолев препятствие, откатился.
  Треск сломавшихся под напором Мясоноса деревьев оглушил его, смешиваясь с криком боли животного. Даже для его массы деревья оказались мощными. Назар перекатился, отполз задом в кустарник, затих, глядя, как Мясонос приходит в себя после удара. Животное пыхтело, топчась на месте, хобот шарил по траве, как если бы Мясонос искал что-то потерянное. Он медленно попятился, разворачиваясь, и Назар не поверил тому, что видит: противник уходил, так и не добившись мести.
  Назар вжался лицом в землю, стараясь задержать дыхание.
  - Хороший мальчик, - прошептал он. - Хороший... Хорошему мальчику пора домой. Умница... Проваливай...
  Назар был уверен, что Мясонос вот-вот придет в себя после столкновения и примется за поиски двуногой букашки, побеспокоившей его. Как можно уйти, когда победа почти его? И ошибся. Треск подлеска становился тише, тише, пока не затих в чаще.
  Назар поднял голову, медленно, прищурив глаза. И ничего не увидел. Это не обман слуха - Мясонос действительно ушел. Назар приподнялся на локтях. Лишь сейчас он осознал, насколько был напуган. Ничего подобного в своей недолгой жизни он еще не испытывал. Он уже бывал на охоте на Мясоноса, не один раз, но охотников всегда было много, животное в панике бежало, и никакой опасности для Назара не было. То была легкая прогулка в сравнение с сегодняшней "охотой".
  Шорох сзади и сбоку. Назар едва не закричал, подскакивая, руки интуитивно сжались, но тщетно - в руках ничего не было: арбалет потерян во время бегства.
  Из-за ближайшего дерева показалась физиономия Антона. Невероятно, но Антон улыбнулся. Довольная улыбка человека, увидевшего дурацкое положение своего близкого.
  - Расслабляешься? - спросил Антон.
  У Назара вырвался вздох облегчения.
  - Не хочешь еще разок поохотиться? Вдвоем?
  - Ладно-ладно, в следующий раз вправо бегу я.
  
  
  
  Линда отложила мотыгу, нагнулась, взяла небольшое, с мизинец, растение, похожее на маленький колючий огурец. Осмотрев его, девушка положила растение в передний карман длинного голубого платья. Она разберется с ним позже.
  Гибкая и тонкая, как молодое деревце с серебристой листвой волос, Линда выделялась среди десятка женщин, работавших на Дальнем Поле. Остальные были старше, крепче, не такие грациозные, не говоря о внешности, но Линда старалась не меньше других.
  Дальнее Поле - расчищенный участок среди леса. С каждым годом в поисках плодородных участков люди расчищали поля все дальше от Поселения, и, в конце концов, поход на работу стал занимать определенное время. К этому привыкли, но теперь женщин сопровождали один-два вооруженных мужчин. Так, на всякий случай. Главное - вернуться до темноты, иначе не помогут все вооруженные люди Поселения.
  Линда разогнула спину, вытерла пот со лба. Рядом с ней выпрямилась Светлана. Единственная из женщин, Светлана входила в Совет. И она была родственницей Линды - двоюродная сестра ее покойной матери.
  - Тетя Света, вам пить принести?
  - Не откажусь, - Светлана оглянулась. - А где Аннушка?
  Линда пожала плечами.
  - Завалилась где-нибудь в траву. И спит.
  Линда пошла к краю поля, поглядывая по сторонам. Десятилетняя Аннушка, единственный ребенок, пришедший сегодня на Дальнее Поле, жила в одном домике с Линдой и Верой. Неугомонная, как только что научившийся летать птенец, Аннушка нередко доставляла хлопоты, но, как говорила тетя Света, тихий, не доставляющий головной боли ребенок - неполноценный ребенок.
  Шаги Линды ближе к краю Поля всполошили Макара - он вынырнул из травы испуганной птицей, озираясь сонными глазами. Линда как раз искала его взглядом: сегодня он был единственным охранником.
  - Спишь? - Линда нагнулась к большой фляге.
  - Не-а... Так, глаза прикрыл, - Макар с трудом подавил зевок.
  Линда, отпивая, с улыбкой посмотрела на него. Смешной чубчик на бритой голове, надутые, как у обиженного ребенка, губы, нос-картошка. Макар, дружок Антона, тенью бродил за ним, и это единственное, что отталкивало в нем Линду - Антона она не жаловала.
  - Аннушку не видел? - Линда закрутила пробку фляги.
  - Где-то бродила, недавно. Говорили же: нечего малявку на Дальнее Поле брать.
  - Пусть привыкает. Скоро ведь начнет работать. Слышь, поищи ее. Мало ли...
  Макар огляделся - не хотелось ему никуда идти.
  - Вас одних оставить?
  Линда едва не сказала, что Макар только что дрых себе и ни о чем не беспокоился, но промолчала - несмотря на свою всегдашнюю откровенность, она была тактичной, когда надо.
  - А что? До темноты чего бояться?
  Макар пожал плечами, подхватил арбалет, нехотя пошел вдоль опушки леса. Линда с флягой пошла к Светлане, по дороге заметила еще один "колючий огурец", сорвала его, положила в карман. Светлана отпила из фляги, и Линда предложила воду другим женщинам, чтобы не ходили на край поля. Они принимали флягу с благодарностью.
  Макар прошел половину периметра, помедлил, скрылся за деревьями, убедился, что его не видно, и тут же лег в траву. Еще не устроившись, он закрыл глаза.
  Не далее чем в тридцати шагах от него, недалеко от опушки леса, лежала задремавшая Аннушка в длинном бежевом платье.
  В руках она держала три сорванных Белых Цветка.
  
  
  
  Антон и Назар шли по тропе, непроизвольно прислушиваясь к тишине в лесу. Страх ушел, и опасность уже начала забываться. Назар поразился тому, как вопил от страха, убегая от Мясоноса. Животное не было хищником, и, если убивало людей, то лишь защищаясь. Почему он не сдержался?
  Назар поглядывал на Антона, пытаясь припомнить, кричал ли от страха напарник. Не вспоминалось. Спрашивать Назар не решился. Кто знает, что потом наболтает Антон в Поселении. Назар уже заметил за ним одну неприятную черту: Антон нередко искажал какую-то историю, но лишь чуть-чуть, так мало, что незаметно, но суть от этого менялась здорово, такой вот парадокс.
  И еще Назар что-то тревожило, он не мог понять что - пока случай с Мясоносом уходил в прошлое медленно, заслоняя собой что-то важное для настоящего.
  - Волчара! - Назар остановился, пораженный. - Я так и не сорвал Цветок!
  Антон даже не остановился.
  - Ты арбалет потерял, охотник. Вот за что надо волноваться.
  - Благодаря тебе... А Цветок надо было показать Илье.
  Антон поморщился.
  - Опять ваши небылицы...
  - Почему небылицы?
  - Ты бы лучше жил здесь и сейчас, а ты в Небесах паришь.
  Подобный разговор начинался у них не впервые, и Назар знал, что ничего не изменится, но не выдержал:
  - О Белых Цветках говорили и Давид, и Илья. Раз в двенадцать-пятнадцать лет...
  - Хватит! Давид, Илья... Говорили... Мне иногда кажется, что все наши старики уже выжили из ума.
  - Ошибаешься.
  - Они просто хотят, чтобы мы во что-то верили, - как нередко бывало, Антон не слушал, что говорит ему собеседник - еще одна "приятная" черта его характера. - Вот и придумали Богов, типа так легче жить. А по мне так надо делом заниматься, а не байки выдумывать.
  Назар едва сдержался. Вечно этот Антон так уверен в своей правоте, что подавляет своим мнением окружающих. Спорить с ним бесполезно: Антон не слышит собеседника, говорит сам, говорит, как если бы только его слушают, и никто не пытается вставить слово.
  Назар вспомнил слова Ильи, когда тот советовал, что делать в таких вот ситуациях. Почти каждый остается при своем мнении, если даже кажется, что он согласился с тем, с кем спорит. Лучше обсуждать, высказывая свои мысли, но не спорить - спор бесполезен. Зачем тратить время и энергию на бесполезное занятие, когда вокруг полно того, к чему надо приложить руки или ум? Назар соглашался с Ильей, но в нужный момент остановиться не мог. Может, сегодня - тот самый первый раз? Ну его, Антона, к Волчаре!
  Они шли в прежнем темпе, Назар поглядывал на Антона и с неприязнью осознавал, что Антон никогда ни чем не терзается и вряд ли думает о каком-то споре - все уже забыто. В отличие от Назара, который мусолит в голове свои и чужие слова.
  Вздохнув, Назар поймал себя на мысли, что попросит Илью о незначительном - или нет? - одолжении: больше не ставить их с Антоном напарниками в разведку.
  
  
  
  Солнце начало монотонное, но неумолимое движение к горизонту, когда появились Антон и Назар. Была договоренность, что после разведки они составят компанию Макару и приведут женщин к Поселению. Женщины прятали в специальных местах мотыги.
  Линда поспешила к Макару. Тот не смотрел ей в глаза - именно он должен был следить за всеми, кто работал на Поле, значит, и за Аннушкой.
  - Нет ее нигде, - сказал Макар.
  - Ты звал ее?
  - Конечно. Найдется твоя Аннушка.
  - Когда? Видишь, уже Антон с Назаром пришли.
  - До темноты времени навалом. Найдется.
  - Нам еще идти к Поселению. Не забыл?
  - Да ладно тебе...
  Светлана позвала Линду и Макара - возле Антона и Назара скапливались женщины. Всем не терпелось вернуться домой. Линда поспешила к ним, Макар - следом.
  - Аннушки нигде нет, - Линда почувствовала, что хочет плакать.
  - Что? - Светлана вздрогнула, оглядываясь. - Ну, я ей задницу-то надеру.
  Если будет кому, едва не вырвалось у Линды.
  Минут пятнадцать все женщины звали Аннушку, углубляясь в лес вокруг Поля, возвращаясь, снова углубляясь. Назар покосился на Антона - тот казался безучастным. Задумался или устал?
  Внезапно Антон глянул на небо и закричал:
  - Общий сбор! Надо уходить! Солнце скоро сядет!
  Назара передернуло. Оставить девчонку одну? Все потянулись к Антону и Назару. Каждая из женщин виновато поглядывала на остальных, стараясь подойти как можно позже. Где-то за их спинами маячил Макар.
  - Быстрее! - кажется, Антон взял на себя роль главного, хотя номинально старшим в их паре Илья назначил Назара.
  Последними подошли Светлана и Линда.
  - Надо уходить, - сказал Антон.
  Светлана выглядела растерянной: она не знала, как надо поступить.
  - Без Аннушки? - позиция Линды была ясна.
  - И что нам делать? - Антон спокойно смотрел на нее. - Волков ждать?
  - Мы же не оставим ее здесь!
  - Линда, ты же знаешь, я...
  - Отстань! Не хочу ничего слушать! - и она отвернулась.
  На мгновение в глазах Антона появилось замешательство, и Назар, неожиданно для себя, осознал, что Антон так же неравнодушен к Линде. Возможно, не так сильно, как сам Назар, но... Однако гордыня Антона оказалась явно сильнее его чувств к Линде, если только Назар не ошибся.
  - Хочешь, чтобы нас всех сожрали? - Антон завелся мгновенно.
  - Постой, Антон. - Назар поднял руку. - Не наседай. Линда, надо идти. Опоздаем.
  - Я никуда не пойду! Она погибнет, - Линда пошла по периметру Поля. - Аннушка! Отзовись! Мы уходим!
  - Небеса... - прошептала Светлана. - Сделайте что-нибудь, парни. Солнце садится.
  Антон и Назар переглянулись.
  - Чокнулась, не иначе, - сказал Антон. - Предлагаю увести ее силой.
  - Ребенка жалко, - Назар смотрел на Линду.
  Антон ухмыльнулся.
  - Да, старшим назначили тебя, но... сам понимаешь, надо валить побыстрее. Пока путь не перекрыт.
  Назар колебался. Пожалуй, сейчас бы он оставил решение за Антоном, но напарничек вовремя выскользнул из неудобного положения. Со своей всегдашней ловкостью.
  Назар решился:
  - Тетя Света, уводите женщин. Мы вас нагоним. Макар, гони в Поселение. Расскажи все Илье.
  Макар расправил плечи, рванул вперед, не задав ни единого вопроса. В ситуации с Аннушкой был отчасти виноват именно он, и такая удача - свалить отсюда без последствий - не могла быть упущена.
  Антон проводил спешащего Макара взглядом.
  - Ну-ну... - на этот раз он обошелся без ухмылки.
  Женщины потянулись с Поля к тропе. Линда выкрикивала имя Аннушки. Назар встретился взглядом с Антоном.
  - А мы поищем с Линдой Аннушку.
  - Свихнулся? Рискуешь нашими жизнями из-за глупой мелюзги?
  - Ты же хотел быть героем. И сам признал: я сегодня - старший.
  Назар сам поразился, как легко "уложил" Антона на лопатки. И Антону это не понравилось - он разозлился, даже не пытаясь это скрыть:
  - Больше тебя не назначат.
  Назар пошел к Линде, оглянулся. Антон стоял на месте, глядя на небо.
  - Ты нам поможешь?
  - Мать вашу! Волчара! Не видишь? Темнеет! Я не хочу помирать из-за чьей-то глупости.
  Назар колебался. Приказывая Антону, он рисковал его жизнью. Хотя так хотелось сказать, что совсем недавно именно из-за прихоти, безумства Антона Назар едва не погиб.
  - Ладно, уходи с женщинами. Я сейчас...
  Назар приблизился к Линде - голос у девушки уже охрип, из-за чего жалкие попытки вернуть свою воспитанницу, вырвать ее из лап подступающей ночи, показались еще более несчастными. Назар оглянулся. Антон колебался, но все-таки двинул следом за женщинами - те уже скрылись за деревьями.
  Назар смотрел в спину Линды, на ее ноги, волосы, руки, метавшиеся, как испуганные птицы. Ситуация была патовой. Линда не уйдет отсюда. Во всяком случае, до того момента, когда станет поздно, и ей останется лишь умереть, столкнувшись с неизбежным - с многочисленными хозяевами здешней ночи. Назар понимал, что ее не переубедить, иначе это случилось бы раньше. Также Назар понимал, что не бросит Линду, только ни это. Но и умирать он не хотел. Страх, пока еще лишь поднимавшийся где-то со дна желудка животной волной, не мешал контролировать свои мысли, но вряд ли это самообладание продлится долго.
  Назар почувствовал отчаяние. Линда была по-своему настырной и упрямой, не лучше Антона. Почему его окружают такие сверстники? Казалось, с одним лишь Кириллом не было таких проблем, но парень был младше на два года и смотрел на Назара снизу вверх.
  Назар подошел к Линде вплотную. О, Небеса, как она ему нравилась! Иногда ему казалось, что он замечает ее ответный взгляд, но это могла быть иллюзия, настоянная на многочисленных фантазиях, желаниях и бесконечных эротических снах. Он уже знал, что сделает, но позволил себе последнюю попытку.
  - Линда, прошу, пойдем.
  - Я никого не держу.
  - Мы еще успеем, пока волки...
  - Я ее не брошу!
  - Глупо... мы погибнем вместе с ней.
  - Она мне, как сестра! Как дочь! Без нее не уйду.
  Мощь ее решимости была такой, что Назар даже отступил, пораженный.
  Что ж... Кажется, с этой минуты их отношения рухнут окончательно, так и не начавшись. Но... зато оба еще, возможно, будут живы. Лучше, чем тот же результат, но со смертью. Меньшее из зол, как говорил Илья.
  Назар бросился к Линде, подхватил ее, перекинул через плечо, побежал с ней к лесу. Линда не ожидала подобного, и маневр удался с легкостью. Когда девушка опомнилась, она заорала, стала лупить кулачками Назара, но его уже было не остановить: он решил проблему, как не бросить Линду и остаться в живых, и это придало ему энергии.
  Они промчались не далеко от того места, где спала Аннушка. Девочка открыла глаза, заморгала, услышала крики Линды, подскочила, бросилась к Полю, взмахнула руками - вернулась назад, подобрала Белые Цветки и лишь после этого вновь побежала на голос Линды.
  
  
  
  У закрытых ворот Поселения стояли и бродили люди, среди них - Давид, Илья, молодые охотники: долговязый, лопоухий Альберт, щуплый, вертлявый Никита, громоздкий, вечно с серьезным лицом Сергей. Здесь были почти все женщины, кто не ходил сегодня на Дальнее Поле. Люди волновались.
  Те, кто работал на Поле, должны были уже вернуться со своими охранниками. Свет еще не померк, но, как приказывал Давид, любая группа, покидающая Поселение, должна возвращаться назад с запасом времени. Заранее. Этот лимит времени был уже исчерпан, и Давид с Ильей посматривали друг на друга, задаваясь немыми вопросами: что делать и сколько еще ждать? Такого не случалось давным-давно. Идти на поиски группы, которую вот-вот застанет ночь, также было против правил, но вообще ничего не предпринять - о таком ни Давид, ни Илья не могли подумать.
  Альберт, вытянув шею, издал невнятное восклицание.
  - Кто там? - Илья тут же подался к нему.
  - Макар!
  Илья бросился открывать ворота. К нему на помощь поспешили Сергей и Альберт. Макар мчался, не останавливаясь, неподалеку от ворот споткнулся, упал. Илья подбежал к нему. Макар задыхался - говорить он начал не сразу. Вокруг него и Ильи скапливался народ, за ворота вышли и женщины, и дети.
  Никита озирался по сторонам, прислушиваясь к словам Макара. Когда понял, в чем дело, он счел за лучшее отойти в сторону. Он не сомневался: сейчас Илья и Давид снарядят встречную группу, а такого удовольствия Никите даром не нужно: еще угодишь в нее. Никита решил озаботиться и тем, чтобы не оказаться трусом, который слинял как то уж слишком вовремя. Причина нашлась, как только Никита не обнаружил в толпе Кирилла. Значит, сидит у себя, ученый хренов.
  Никита побежал к домику Кирилла и Назара. Он не любил обоих, но если Назар вызывал хоть какое-то уважение - быстро бегает, стреляет точно, - Кирилл больше, чем на презрение не тянул. Давид даже освобождал его от охоты, как девку или больного. Ученый, видишь ли. И толку-то? Сидит над столом в полутьме, корпит над какой-то ерундой, но сейчас он действительно окажется полезен. Никите.
  Кирилл, невысокий, с тонкими кистями рук и близко посаженными глазами, сидел за столом, сгорбившись. Перед ним была полая трубка, линза, бумага, болтики и хрусталики - все это было разложено на столешнице в беспорядке, сквозь который проглядывала строгая система. Никита с разбегу распахнул дверь, и она сотрясла стены.
  - Дверь сломаешь! - Кирилл даже не поднял головы.
  - Слышь, ученый, все самое интересное пропустишь.
  На этот раз Кирилл оторвался от работы. Никита, довольный эффектом, улыбнулся, присаживаясь.
  - Говори. Что там?
  - Бабы с Поля не пришли. И Назар с Антоном!
  Несколько долгих секунд Кирилл сидел без всякого выражения на сосредоточенном лице - сложно переключиться с опытов на какие-то новости, какими бы нежданными они ни были. Когда до него дошло, Кирилл вскочил, и стол под его напором стал заваливаться. Кирилл не озаботился тем, чтобы не дать ему повалиться - бросился к выходу. Все предметы со столешницы нехотя скатились на пол, и стол, будто совершив все необходимое, с грохотом повалился.
  - Стукнутый, - Никита покачал головой с презрительной улыбкой, посмотрел на раскатившиеся по полу хрусталики. - Ну, вот, теперь надо задержаться, чтобы поднять это барахло. Куда такой беспорядок-то оставлять?
  Хихикая, довольный собой, Никита присел на корточки.
  Кирилл едва не врезался в толпу, такой набрал разгон. Перед воротами была суматоха, разноголосица. Шум перекрыл голос Ильи:
  - Я пойду навстречу! Успею.
  И голос Давида:
  - Факел возьми!
  Илья уже разжигал факел.
  - Разойдись!
  Кирилл бросился к нему, натыкаясь на людей.
  - Я с вами!
  Илья поднял факел над головой, оттолкнул Кирилла.
  - Чего ждешь? - выкрикнул Давид.
  Илья выскочил за ворота. Кирилл, выхватив у одного из мужчин незажженный факел, факел, проскользнул следом.
  - Никто не выходит! - Давид замахал руками.
  
  
  
  Назар задыхался. Его длинноногая, худенькая мечта, так часто приходящая к нему во снах - и даже, Небеса, изредка в полуобнаженном виде! - не просто что-то весила, она еще и брыкалась, и орала в самое ухо, чтобы ее отпустили. Кроме того, чтобы не споткнуться, не вонзиться в дерево, Назару приходилось увертываться от ударов. Все-таки разбитый нос замедлит их продвижение, да и больно это.
  Назар видел женщин и Антона, который оглядывался на них с Линдой, но расстояние все не сокращалось. Свет мерк, и Назар никак не мог определить, близятся ли сумерки или же это у него темнеет в глазах от напряжения. Отпускать Линду он не собирался, пока не грохнется в обморок.
  Назар не видел, как сбоку на тропу выскочила Аннушка - лицо сосредоточенное, подернутое нарастающим гневом. Но крик Аннушки он услышал:
  - Пусти ее!
  Вопль подействовал, как неожиданный удар - Назар пошатнулся. Дело довершило нападение - Аннушка на ходу бросилась на парня с кулаками. Назар повалился вместе с Линдой, Аннушка упала сверху. Линда застыла, очумело глядя на девочку.
  - Ты?
  К ним уже мчался Антон.
  - Чего разлеглись? Уходим! - Антон стянул Аннушку, рывком поднял Линду, потянул ее за собой.
  За руку Линды вцепилась Аннушка, следом побежал Назар, чувствуя такое облегчение, что ноги ослабли больше, чем он напряжения. Он ковылял, отставая, затем, разозлившись на себя, подобрался, сократил расстояние.
  Их бег постепенно замедлялся. Женщины впереди перешли на шаг, и лишь крик Антона вынудил их бежать. Они не успевали - быстро темнело. Хозяева ночи, эти мерзкие твари, уже чуют поживу, можно не сомневаться. Но люди задыхались, они не могли выжать из себя больше, чем уже сделали. Одна из женщин запричитала, и Антон, выругавшись, заорал на нее.
  И тут же, как продолжение человеческих криков, лес заполнил волчий вой. Поселок был неподалеку, но и твари начинали стягиваться. Назар огляделся, но пока не заметил меж деревьев ни одной тени.
  Восклицание одной из женщин заставило его посмотреть вперед, и он увидел Илью. Где-то позади за ним бежал Кирилл. Увидев женщин, Илья остановился, воткнув факел в землю, зарядил арбалет, зажег второй факел.
  - Поднажмите! - крикнул он. - Мы успеем!
  Это придало беглецам сил. Илья приказал Антону выдвинуться вперед, передал зажженный факел, пристроился за женщинами с Назаром, передал ему другой факел, на бегу разжигая еще один.
  Вой усилился, стал ближе, плотнее - твари стягивались, стягивались, но им нужно было чуть-чуть больше тьмы, совсем немного. Кирилл замешкался, пытаясь разжечь свой факел, выронил кремень, подхватил его. Илья толкнул его, схватил за плечо, удержав от падения.
  Антон, не снижая скорости, зарядил арбалет. Ворота и частокол поселка уже виднелись сквозь листву. Но и между деревьев замелькали быстрые тени. Твари скапливались для нападения. Слишком много жертв было рядом, а свет слабел, слабел. Каждый волк в отдельности не смог бы одолеть не только мужчину, но и женщину, их сила была в количестве, но с этим у них проблем не было.
  Назар, запыхавшись, отстал - все-таки забег с Линдой на руках подкосил его запас энергии. Илья заметил это, замедлил бег, поджидая парня.
  На пути у беглецов возникла тень, вторая, третья. Антон, издав клич, выстрелил. Стрела проткнула ближайшую тварь. Илья рванулся вперед, огибая женщин, подстрелил второго волка. Третий отскочил в кусты. И открытое пространство перед воротами стало свободным. Антон замешкался, оглянулся, поджидая женщин. И перед ним возникли сразу пять теней. Теперь волки атаковали, а не делали пробные выпады.
  Антон заорал, выхватив у Кирилла факел, замахал им. К нему присоединился Илья, и волки попятились от огненной дуги, примериваясь для прыжков. С обеих сторон выскочили еще две группы хищников, и женщины оказались в тисках.
  Из ворот организованной группой вышли Давид, Альберт, Сергей и Макар, припали на одно колено, открыли огонь из арбалетов. Половину хищников убило на месте, других ранило. Живые отступили, и беглецы прорвались к воротам. Илья помог споткнувшемуся Кириллу. Антон пропустил всех и, размахивая факелом, отступил последним.
  Ворота с грохотом закрылись.
  
  
  
  Назар, Илья и Кирилл повалились на землю. Антон и Давид привалились к закрытым воротам. Женщины, опустошенные, опускались на землю. К ним бросались, обнимая, остальные жители. Мужчина на вышке улюлюкал, стреляя в хищников, бессильных в своей ярости. Радость, еще не осознанная, лишь набирала обороты, уступая месту страху, шоку и напряжению.
  Линда бросилась к Аннушке, встряхнула ее.
  - Никогда так больше не делай! Никогда!
  Ее крик погасил остальную разноголосицу, все обратил взгляды в ее сторону. Линда сжала Аннушку в объятиях, отстранилась, заглянув девочке в глаза, опять сжала. Та попыталась оправдаться, хотя ее бормотание могла слышать только Линда:
  - Я искала цветы... Красивые... Их много... Я их тебе собирала... - Аннушка, всхлипывая, уткнулась Линде в грудь.
  Аннушка достала из кармана платья Цветки, отвела руку в сторону, как будто опасалась, что объятия Линды их повредят. Ее руку заметил Илья, застыл, быстро встал, подавшись к девочке.
  Назар заметил это движение, но его внимание перебило другое: Антон отступил от ворот и указал на Назара.
  - Из-за него чуть всех не прикончили!
  Позже Назар осознал, что не удивлен. Антон использовал общую тишину, присутствие почти всех жителей и ударил первым. Возможно, он точно так же не хотел больше идти в разведку с Назаром, а может, понимал, что Илья рано или поздно узнает о том, как из-за прихоти Антона двое охотников рисковали жизнью.
  - Ради одной соплячки он рискнул всеми! - Антон обвел всех жителей взглядом, чем-то напоминая Давида на общих собраниях.
  Он хотел сказать что-то еще, но Илья обернулся и опередил:
  - Молчи!
  Антон ухмыльнулся, даже не пытаясь отвести взгляд.
  - И ты его назначил на сегодня старшим? Да он хуже бабы!
  Тон был дерзким, и с этим Антон переборщил, если бы даже был прав.
  - Закрой рот!
  - Защищаешь его? Но я же прав! Лучше признайся перед всеми, что он твой любимчик...
  Короткий удар - кулак Ильи вонзился в живот Антона, обрывая фразу. Антон согнулся, хватая ртом воздух. Илья закрутил руку Антону за спину, рывком опустил его на колени. Антон этого не ожидал, но быстро пришел в себя, попытался вырваться. Илья держал крепко, и боль вынудила Антона затихнуть.
  - Мал еще на меня пасть разевать. Да еще при всех!
  Все молча наблюдали эту сцену. Антон захрипел от боли. К ним подошел Давид, переглянулся с Ильей.
  - Антон, - заговорил Давид. - Тебе приказали молчать?
  Пауза.
  - Да? Нет?
  Хриплый, но отчетливый голос Антона:
  - Пошли вы все...
  И чей-то женский голос:
  - Ничего себе...
  Это было немыслимо - послать при всех Главу Поселения. Причем, когда тот задал простейший вопрос. Давид покачал головой:
  - В погреб его! На хлеб и воду!
  
  
  
  2
  
  Большую часть пространства в домике занимали горшки с цветами разной окраски, деревянные колбы, другие емкости. На столике - потрепанная книга, тарелка, ложка, ступка. На одной из трех кроватей, свернувшись, калачиком, с закрытыми глазами лежала девушка.
  Когда Линда и Аннушка вошли в дом, девочка всхлипнула - прорвалось то, что она сдерживала на людях. Ей было больно.
  - Тихо, - сказала Линда. - Вера уже спит, разбудишь. Что у тебя?
  Аннушка присела на край кровати, задрала подол платья, показывая коленку. Ее "украшала" длинная кровоточащая ссадина. Линда присела на корточки, рассмотрела ранку. Не спеша, тщательно. На всякий случай Аннушка всхлипнула еще разок: почему-то боль не соответствовала "размерам" царапины, с виду все не так страшно.
  - Молчи же. Никто тебе не виноват. Потерпи немного.
  Аннушка кивнула, хотя Линда на нее не смотрела. Аннушке нравились все эти процедуры лечения: движения Линды, размеренные и спокойные, вгоняли девочку в приятный, щекочущий транс. Будь ее воля, она бы царапала себя каждый день - лишь бы Линда почаще ее лечила. Аннушка мечтала, что к возрасту Линды сама будет лечить людей, заниматься травами и цветами, она уже сейчас кое в чем разбиралась, постоянно помогая Линде.
  Линда - опять все не спеша, размеренно, тщательно - села за стол, поставила перед собой тарелку с измельченным растением, достала из кармана растение, похожее на колючий огурец, проткнула его короткой толстой иглой, выдавила содержимое, выжала мякоть в тарелку, перемешала. Уже от одного этого Аннушка замерла, как загипнотизированная зверушка. Она даже дышать перестала. Линда взяла книгу, раскрыла, полистала, вчитываясь.
  - Poligoni hydropiperis fluidum, - прошептала девушка. - Попробуем... Подставляй ногу.
  Аннушка вытянула коленку. Линда смазала царапину.
  - Посиди так хоть немного. Не трогай руками. И тканью тоже. Щиплет?
  - Угу. А что это?
  - Экстракт водяного перца.
  - Шикарно.
  - Где ты это слово услышала?
  - Не помню. Макар или Антон говорили. А что это значит?
  Линда улыбнулась.
  - Используешь слово и не знаешь, что оно значит?
  Аннушка смутилась.
  - А что? Это что-то плохое?
  - Нет, не плохое. Это значит... очень хорошо, красиво, необычно. Но ты сначала узнай про непонятное слово, потом уже говори.
  - Хорошо, хорошо. Линда, скажи, а когда я вырасту, я ведь...
  Линда приложила палец к губам девочки, улыбнулась.
  - А теперь - спать. Поздно уже. Хочешь, чтобы все зажило? Отдых, сон - это главное.
  Уложив Аннушку, Линда медленно разделась, легла, но заснула не сразу, задумавшись о том, что сегодня довелось пережить. Почему-то она не удивилась, что большую часть образов перед внутренним взором занимал Назар. Вернее то, как он нес Линду на себе, увертываясь от ее ударов.
  Линда заснула с улыбкой на губах.
  
  
  
  За столом Илья рассматривал в своих руках Белый Цветок с удивлением и восхищением, и Назару показалось, что мужчина, которому перевалило за пятьдесят, помолодел лет на двадцать. Назар стоял по другую сторону стола и только что закончил с рассказом о том, какой вышла разведка. Давид медленно прохаживался по периметру комнаты.
  - Вот значит, чего он на тебя взъелся, - заговорил Глава Поселения. - Сам полез на Мясоноса, чуть вас не угробил и решил тебя сделать крайним. Хоть за что-то.
  - На Антона это похоже, - сказал Илья. - Давид, ты правильно поступил. Ему давно пора в погребе посидеть.
  Назар непроизвольно скосил глаза в пол. Где-то под ним, в погребе дома Давида сейчас находился Антон. Илья как-то сказал, что внизу не слышно тех, кто разговаривает сверху, но Назар все равно ощущал себя неуютно. Он до сих пор не осознал, что его обвинили при всех в безумстве, и что Антон вообще затеял подобное. Ради чего?
  - Хорошо, что Аннушка нашла те же Цветки, - сказал Назар. - Свой Цветок я так и не сорвал. Из-за Мясоноса.
  - Не переживай, - Илья приподнял руку с Цветком, любуясь. - Если они появились, их в этом году будет много. Ты их еще увидишь.
  Дверь открылась, вошла Светлана. Для женщины, которая только что стала вдовой, держалась она отважно. Илья встал из-за стола. Назар повернулся к Светлане, обнял ее.
  - Тетя Света, крепитесь.
  - Спасибо, Назар. Он давно болел, это было неизбежно. А мне есть ради чего жить. Ради вас.
  Давид обнял Светлану.
  - Крепись, девочка, - он посмотрел на Назара. - Можешь отдыхать, Назар. Иди.
  Назар помедлил: ему так хотелось поговорить о Белых Цветках, но он понял, что сейчас не время. Кроме того, ему необходим сон и побыстрее. Он вышел с ощущением некой недосказанности.
  Светлана села, переводя взгляд с Цветков на Илью и на Давида. Илья приподнял Цветок, показывая его Светлане.
  - Я уже видела.
  Давид закряхтел.
  - Не перенести ли нам этот разговор на завтра?
  - Все нормально, Давид. Илье не терпится, поговорим сейчас. Я знаю, что он задумал, - по ее тону не было заметно, что хочет что-то обсуждать прямо сейчас.
  Илья и Давид переглянулись.
  - И что ты думаешь? - спросил Давид.
  - Я выскажу свое мнение. Хотя знаю, что для вас оно не имеет значения. Сделаете по-своему.
  Илья привстал.
  - Света, ты ошибаешься. Нам...
  - Перестань, Илья. Ты бредишь этой идеей.
  Илья напрягся.
  - Считаешь, что я мечтаю не о том?
  Светлана на него не смотрела.
  - Не знаю...
  Давид, словно третейский судья, сел между ними.
  - Говори, Света. Чего уж там...
  Светлана помедлила.
  - Я вас в душе поддерживаю, но... Это риск погубить самых сильных охотников. Ради какой-то призрачной надежды?
  - Шанс есть, - сказал Илья. - Именно сейчас. И ты это знаешь.
  - Я бы прилагала усилия, чтобы сделать жизнь лучше здесь, у нас.
  Илья не смог усидеть, встал из-за стола.
  - Ох, Света, Света... Мы все тут потихоньку умираем. Это коснулось и младшего поколения.
  Илья не заметил, как вздрогнула Светлана. Это заметил Давид.
  - Спокойно, Илья. Она всего лишь говорит, что думает.
  Илья кивнул, признавая, что переборщил. Вслух они этого не говорили, как если бы это стало плохой приметой, но факт оставался фактом: болезнь, о которой они не имели представления, кроме как со слов предков, пришла к ним непрошеным гостем. Это могло означать лишь одно: рано или поздно их ждет очередной Исход, а это дело серьезное, трудоемкое и чревато жертвами большими, чем от самой болезни. Что скрывать: это было чревато гибелью всех!
  - Делайте, как хотите, - чуть слышно сказала Светлана. - Вы не понимаете, что людям нужно другое. Все это... осталось в прошлом.
  Давид тяжело вздохнул.
  - Завтра, после похорон Андреева, вынесем это на всеобщее обсуждение.
  - А если женщины будут против? - спросил Илья. - Они же не хотят ничего менять.
  - Посмотрим... Я - Глава поселения. За мной окончательное решение. Все, расходимся...
  На несколько метров ниже их Антон оставил тщетные попытки разобрать хотя бы слово, уселся на сено. Голоса так и остались неразборчивым бормотанием, даже понять, сколько там человек, мужчины или женщины, было нельзя.
  Антон с ненавистью посмотрел на огарок свечи - все, что ему оставили на три дня заточения. Хочешь - экономь, хочешь - пусть сгорит сразу и досиживай срок в темноте.
  Антон рывком вытащил охапку сена, глядя в одну точку, стал рвать его на мелкие кусочки. Ноздри раздувались, по щекам заходили желваки - точь-в-точь самостоятельные существа, присосавшиеся к лицу человека. Злоба распирала его так, как не случалось еще ни разу. Его заточили, как преступника или труса! Но... он ничего не мог поделать. Вереница лиц - Назар, Давид, Илья - проносилась перед глазами, и Антон с трудом удержался, чтобы не подскочить и не махать руками по темному воздуху в попытке отогнать наваждение.
  Ничего, ничего... Терпения у него хватит. А они еще пожалеют, обязательно пожалеют.
  
  
  
  Сквозь ветви пробивались лучи восходящего солнца. Казалось, листики слегка покачиваются не от ветерка, а от солнечного света, крепчавшего с каждой секундой. В чаще пела птица. Переливчатая трель: робкое начало, постепенное наращивание темпа, и снова - тихие нежные звуки, после чего темп ускоряется донельзя, резко обрываясь в конце песни. И - повтор сольного номера.
  Илья - он стоял на краю поляны - приоткрыл глаза, когда птица смолкла надолго. Кажется, исполнительница взяла паузу. Где-то вдалеке на ее место заступила другая.
  - Что ж... - пробормотал Илья. - Это было нечто. Спасибо, пернатая.
  Он сделал пару шагов вперед, огляделся, присел на корточки. Поселение осталось в полукилометре позади. Его будто что-то привело именно на эту поляну. И не зря.
  Небольшое свободное пространство было усеяно Белыми Цветками. Казалось, их тут больше, чем травинок, и они собрались на собственное совещание, подальше от чьих-то глаз. Небеса, как их много! А Назар еще беспокоился, что не сорвал Цветок.
  При этой мысли Илья улыбнулся, медленно присел, протянул пальцы к ближайшему Цветку. Осторожно коснулся его лепестков, ощутив ликование - волной оно поднялось откуда-то изнутри к самому горлу, и мужчине захотелось плакать. Илья не стыдился этого, если даже кто-то находился бы рядом. Цветки были символом того, что люди могут изменить свою жизнь. Но, конечно, никаких гарантий не было.
  Илья нахмурился: вспомнился вчерашний скептицизм Светланы, притом, что она - наиболее лояльная из женщин Поселения. Что же ему сказать сегодня после похорон Андреева? Давид, конечно, даст ему слово. Что же? Что их скоро убьет неизвестная болезнь, уже приходившая на этой земле к их предкам, вынудившая их бежать в поисках лучшей доли? И потому обычная логика - и мечты тут ни при чем - требует, чтобы они пытались что-то изменить уже сейчас, а не в тот момент, когда станет поздно?
  Пожалуй, он мог это сказать, и это было бы правильным замечанием, но люди... послушают ли они его? Что для них некое абстрактное будущее, если уже сегодня надо думать, из чего приготовить еду, как собрать урожай и посеять новый, как сшить новую одежду, где взять наилучший материал на починку домов - целый список первоочередных задах, на фоне которых даже ближайшие месяцы кажутся призрачными, не говоря о годах.
  Илья встряхнул головой, отгоняя отчаяние. Как он учил молодых охотников? Не забивайте голову, как действовать, до того, как начали действовать. Выделите позитивное. Созерцайте прекрасное. Верьте, не отчаивайтесь, не хандрите, тренируйтесь. Делайте, как должны делать, и как поступили бы ваши отцы ради вас самих.
  Илья улыбнулся, поглаживая пальцами лепестки Цветка.
  - Привет, друзья. Я вас заждался...
  
  
  
  Линда одевалась. Аннушка показала ей свою коленку: ссадина поблекла. Они улыбнулись друг другу без слов. Вера уже ушла, но обе до сих пор не произнесли после пробуждения ни единого слова, как если бы тишина оставалась какой-то физической вещью, которая после ее нарушения не будет уже такой прекрасной.
  Тишину нарушил стук в дверь. Линда на секунду замерла и догадалась, кто к ним пожаловал, до того, как ответила: "Входите". Вошел Назар - он смутился еще больше, хотя уже на крыльце был смущен. Линда подавила улыбку: она не ошиблась.
  - Привет, девчонки, - Назар выдавил улыбку.
  Он стоял перед дверью их домика минут пять, не меньше, не решаясь постучать. И то лишь взгляды соседей, выходивших из домов, вынудили его довести задуманное до конца.
  Аннушка широко улыбнулась, стреляя глазами Линда - Назар, Назар - Линда, и выскользнула за дверь. Линда хотела остановить ее, но не успела. Назар набрал воздуха.
  - Сильно обиделась? За вчерашнее?
  Линда засуетилась.
  - Я спешу. Пора на Поле идти...
  - Сегодня же похороны Андреева. На Поле никто не идет.
  Линда смутилась, сама разозлившись на себя за свое волнение.
  - Тогда цветами займусь. Все никак не успеваю.
  Назар кивнул, не зная, что сказать и признавая, что да, мол, надо заняться тем, что не успеваешь в обычные дни. Он сделал шаг к двери, и Линда по инерции подалась туда же, приоткрыла дверь. Она застыла, понимая, что не так представляла разговор при мысли, что Назар все-таки зайдет в ее дом. Все вышло иначе, хуже, чем она рассчитывала. И, кажется, она сама виновата. Что же делать?
  Назар сделал шаг, остановился, глядя на пальцы Линды на дверной ручке.
  - Постой-ка... - нашлась Линда. - Лицо свое видел?
  - А что?
  Линда подалась к столу, взяла тарелку.
  - Иди сюда...
  Она повернулась к парню, смазала ему две царапины на лбу, одну на шее, постаравшись, чтобы процесс продлился, как можно дольше. Назар скосил глаза, и Линда приподняла его голову за подбородок, чтобы он не мог видеть ее глаза. Сама она рассматривала Назара: плечи, грудь, шею, подрагивающий кадык.
  - Руками не трогать, - кажется, ее голос слегка дрожал.
  - Спасибо.
  - Не за что. Все, иди...
  Назар помедлил, пытаясь заглянуть ей в глаза, явно колеблясь, сказать что-то еще или молча развернуться. Линда отвернулась, изображая деятельность и занятость. Назар вышел, промолчав.
  Линда подалась к двери, прислушиваясь к его шагам на крыльце. Когда они стихли, девушка прижалась спиной к двери. Губы растянулись в улыбке.
  
  
  
  Молчаливая процессия двигалась к Кладбищу, огороженному частоколом такой же высоты, как и само Поселение. Впереди - Давид и Светлана. Гроб с телом несли Назар, Альберт, Макар и Кирилл. Следом шли остальные жители. Замыкал колонну Илья с арбалетом наперевес.
  Он прислушивался к далекому пению птицы, пытаясь расслабиться и не думать о предстоящем разговоре с людьми, но переливчатую трель перебивало шарканье ног по тропе.
  Кладбище было прямоугольным, немногим меньше по территории самого Поселения, но свободного пространства почти не осталось: сплошные кресты. Скоро жизнь заставит людей готовить новое кладбище. Очень скоро. Пока копали могилу, Илья, не желая встречаться с кем-то взглядом, прошелся вдоль старых могил, и ему вдруг впервые пришла мысль: почему на могилы водружали именно кресты? Откуда пошла эта традиция? Почему не иная фигура, а именно это перекрестье двух палок? Кажется, лет пять назад что-то подобное у него спрашивал Назар.
  Давид считал, что традиция креста происходит из их общего прошлого, из другого мира, если он существует в реальности, а не только в мифах и мечтах давних предков. Так или иначе, опять все упиралось в прежнюю, изначальную проблему: кто они, откуда пришли, был ли иной мир, не похожий на теперешний, и, если да, был ли он лучшим, который они по неизвестной причине потеряли, или же все было наоборот, и они сбежали оттуда в поисках лучшей доли для своих потомков? Было ли все это правдой, что дошло до них через множество канувших в небытие поколений или этой всего лишь красивая, обнадеживающая и по-своему великая ложь?
  Илья этого не знал. Не было реальных подтверждений ни за одну из этих теорий. И то, что он давно и прочно занял определенную сторону, было его выбором, который подпитывался только верой, ничем больше. Но хотят ли верить в это другие, верить так же сильно, как он? И, как Илья надеялся, Давид тоже. Похоже, он вот-вот об этом узнает.
  Илья поплелся к свежей могиле - гроб уже готовились опустить и засыпать. Когда все закончилось, и Давид водрузил на могилу Андреева крест, все затихли, ожидая продолжения: уже знали, что именно здесь, где все прощались со своими умершими, предстоит серьезный и важный разговор.
  Давид встал рядом с Ильей плечом к плечу, и это показалось Илье знаком: он, самый старый в поселении, его наставник и друг, с ним, на его стороне.
  - Думаю, сам Андреев не захотел бы долгих скорбных речей, - Давид на секунду задержал взгляд на Светлане. - Пусть земля ему будет пухом.
  Тишина. Давид, помолчав, покосился на Илью, обвел взглядом людей: мужчины, женщины, подростки, дети. Сто двадцать четыре человека, если быть точным. Не считая Антона, оставшегося в погребе.
  - Раз уж мы все в сборе... Вы уже знаете, что вчера в Поселение принесли Белые Цветки. Если кто забыл или не знает: Цветки появляются после теплой зимы в горах. Редко, примерно раз в 12-15 лет.
  Люди стали переглядываться, некоторые нахмурились. Илья заметил взгляд Давида, сделал шаг вперед, привлекая всеобщее внимание.
  - Когда-то наши предки покинули Корабль, но завещали нам вернуться.
  Перешептывание среди людей. Оно мешало, Илья напрягся, пытаясь сосредоточиться на том, что говорил.
  - Именно после теплой зимы, когда в горах мало снега, можно достичь Белого Пика. Так говорил наши предки.
  Среди людей поднялся ропот. Проклятье! Илья постарался, чтобы его лицо не изменилось.
  - Многие воспринимают веру в Корабль, как миф, как веру во что-то абстрактное. Но... Корабль существует. Наши деды не могли нас обманывать.
  Илья сделал паузу, которую заполнил голос девочки-подростка:
  - А зачем нам нужен Корабль?
  - Корабль... - Илья слегка запнулся, покосившись на Давида, но тот не смотрел на него. - Он нужен для того, чтобы попасть туда, откуда люди родом. В Изначальное Место.
  То ли упреждая новые подобные вопросы, то ли в надежде быстрее перейти к делу, голос подала Светлана:
  - Илья, что ты предлагаешь?
  - Мне нужны три человека. Летом, после долгих тренировок, мы пойдем к Белому Пику.
  Женский голос:
  - А как же волки? Это ж не один день идти!
  Одобрительный ропот.
  - В одном дне пути от Поселения есть Пещера Пристанище. Я лично доходил туда. 30 лет назад, когда я был в том же возрасте, как наши молодые охотники, нашу группу возглавлял отец Давида. Дальше он пошел один.
  Мужской голос на волне общего ропота:
  - И не вернулся.
  - Да. Но он оставил записку, в которой уверил, что мужественный человек, который идет до конца, на исходе каждого дня пути обязательно найдет место, где сможет пережить ночь.
  Женский голос:
  - Откуда уверенность, что он все это не выдумал?
  Мужской голос:
  - И нашел эту записку ты, Илья.
  Другой мужчина:
  - И где эта записка? Где?
  Женский голос:
  - Мы хотели бы ее увидеть!
  Давид шагнул вперед, подняв руки ладонями вперед.
  - Хватит! Молчите! - он дождался тишины. - Вижу, выносить это на обсуждение бессмысленно. Большинство настроены против.
  Другая женщина:
  - Давид, если три сильных охотника погибнут зазря, это ударит по всем остальным.
  Одобрительный ропот.
  - Ударит. Но... рисковать надо. Я, как Глава Поселения, даю Илье добро. Пусть выбирает людей и готовится к походу.
  Ропот. Люди переглядываются.
  - Поймите, это не баловство, это насущная необходимость. Сами знаете, что происходит. К нам крадется болезнь. Если ничего не изменить, нам все равно придется уходить. Но... Куда? Это грозит всем нам.
  Ропот стих, хотя Илья подумал, что Давид все равно не уговорил большинство. Давид глянул на него, предлагая продолжить. Илья обвел взглядом людей, ни на ком не останавливаясь дольше мгновения.
  - Есть ли добровольцы для похода? Не хотелось бы назначать...
  Он еще не договорил, а Назар уже вышел, протиснувшись сквозь людей.
  - Я пойду.
  Илья этому не удивился. Следом выступил Кирилл.
  - И я.
  Илья переглянулся с Давидом. Тот покачал головой. Илья быстро сказал:
  - Кирилл, это должен быть кто-то другой, не ты.
  - Но почему?
  Илья промедлил с ответом. Вмешался Давид:
  - Предлагаю перенести этот разговор и выбрать добровольцев в Поселении. Возвращаемся.
  
  
  
  Илья смотрел на трех молодых мужчин перед ним и не мог сосредоточиться, отстраниться от ропота расходившихся - большинство были против его затеи - к своим домам людей, от спины удалявшегося Давида, от воспоминаний, которые лезли в голову так не вовремя.
  Это было почти тридцать лет назад. Илья находился в теперешнем возрасте Назара. Как и Назар сейчас, Илья стремился вперед, к Белому Пику, к Кораблю, и эту веру ничто ни разу не запятнало, хотя и в те годы большинство женщин были против подобной затеи. Что тут говорить - в те годы потеря нескольких лучших охотников могла привести к гибели всю колонию. Это сейчас они выживут и без туш Мясоноса. Илья верил, что живет ради этого похода, ради освобождения всех людей.
  Верил, пока они не достигли Пещеры Пристанище. Когда они столкнулись с тем, что их там ожидало, когда всем пришлось вернуться назад и еще благодарить Небеса, что они дошли до Поселения в их состоянии, вера его пошатнулась. В дальнейшие годы Илья не раз боролся с собой, жизнь, серая и тяжелая, постоянно отодвигала мечту, стоило Илье сделать шаг вперед. Когда же пятнадцать лет назад поход сорвался, так и не начавшись, отчасти из-за Ильи, он едва не проклял наказы предков, едва не отказался от веры, от планы, от мечты. Что-то не позволило ему это, отказаться - что-то внутри него. То, что знало истину?
  Илья уже не был ни в чем уверен. Он сомневался. В словах предков, в собственной вере - сейчас он лишь доводил начатое им самим дело до конца. Стараясь не думать, что его ждет очередной провал. Если бы они знали... Если бы они все только знали, что их ждет, тех, кто поддерживал поход к Белому Пику, не осталось бы. Должен ли он сообщить все хотя бы этим парням? Он мог лишь удивляться, что еще сам не встал на сторону женщин.
  Люди разошлись, теперь их никто не мог слышать - они стояли почти у ворот, - а Назар издал невнятный нетерпеливый возглас. Илья подавил улыбку: вот кто так напоминал его же самого в молодости. Но в улыбке была бы частичка горечи.
  Илья заглянул в глаза каждого из них. Макар, Альберт, Назар. В последнем Илья был уверен больше, чем в себе самом, с его-то вереницей жизненных неудач. Альберт: исполнителен, вынослив - что очень важно - и готов подчиняться старшему. Макар: те же качества, но была в нем и какая-то хитринка. И еще Илье не очень нравилась излишняя близость между Макаром и Антоном. Макар явно заискивал перед Антоном. Антон... С парнем еще будут проблемы, даже гадать не надо. Он словно омут втягивал ближайшее окружение, и даже Давид сказал, что за ним надо присматривать с особой тщательностью. Впрочем, выбора у Ильи все равно нет: Макар сам вызвался, а если Илья начнет назначать охотников вместо добровольцев, поднимется ропот.
  - Если кто-то боится идти к Белому Пику, - заговорил Илья. - Пусть скажет об этом сейчас. Альберт? Макар?
  Альберт опустил взгляд в землю, нахмурился. Он сомневался, хоть и вызвался. Ничего, сомнение - тоже нужная вещь. Макар смотрел в глаза Илье.
  - Отлично, - Олег улыбнулся. - Завтра начинаем. Охотиться вы будете, но от всего остального вас освободят. Сейчас для вас главное - тренировки.
  Макар:
  - Что за тренировки?
  - Разные. В основном бег. На выносливость.
  Альберт, немного удивленно:
  - Бег?
  - Чтобы достичь Пещеры, нужно бежать. Человек не выдержит бежать целый день, но каждый второй час бежать надо. Иначе ночь наступит раньше, чем мы доберемся до Пристанища.
  Парни были под впечатлением. Альберт, неудачно пытаясь скрыть растерянность:
  - Ничего себе...
  Олег подмигнул ему.
  - Спокойно, Альберт. Во время охоты ты изматываешься не меньше. Но это другая нагрузка, не похожая. Дело в привычке. На то и тренировки. Все, остальные вопросы по мере нашей подготовки. А теперь - отдыхайте. Следующий такой день вам выпадет аккурат перед самым походом к Белому Пику. То есть не скоро.
  Назар помедлил, надеясь поговорить с Ильей, когда Альберт и Макар отойдут, но Илья не смотрел на него, углубившись в свои мысли, и Назар не решился быть назойливым. В другой раз, нужно потерпеть.
  
  
  
  Давид строгал доску рубанком. Капля пота скатилась со лба, проехала по носу, зависла на его кончике. Старик даже не пытался ее стереть, продолжая работать. Повисев, капля сорвалась вниз, чтобы разбиться о доску.
  Это было истинным удовольствием. Когда Давид занимался этим, он жил по-настоящему. Свою тягу он заприметил еще подростком. Другие грезили об охоте, о поверженных Мясоносах. Давиду нужен был лишь рубанок, стол, тиски и подходящий материал. Конечно, он не говорил об этом в открытую. Даже сейчас, когда он являлся Главой Поселения, он должен был соблюдать некую дистанцию с населением, быть чуть-чуть, но выше всех, иначе он не смог бы эффективно руководить людьми, а это - что ж тут спорить - гораздо важнее, насущнее его тяги к строганию. Даже Илья однажды заметил, что Давид должен погружаться в свое занятие, лишь оставшись в одиночестве.
  Тело разогревалось, пот равномерно выступал из всех пор, приходило приятное, не изматывающее утомление - Давиду все это нравилось. И даже монотонность занятия казалась почти священной. Возможно, в том, что Давид делал, в том, как под его руками обычный материал становился чем-то нужным и полезным в жизни, было что-то от деяний Небес, когда Они сотворили весь этот мир и людей, и животных и даже - разве такое возможно? - хозяев ночи - волков. Эта тяга досталась Давиду от деда - отец перед исчезновением сообщил сыну, к чему была истинная склонность его предка.
  Иногда Давид ловил себя на мысли, что даже возможность достичь Корабля не до такой степени греет ему душу, как желание днями напролет заниматься любимым делом. В этом отношении до фанатичного стремления Ильи ему было далеко. Каждому свое, но никакие пристрастия Давида не мешали ему выполнять основную работу - руководить людьми.
  Дверь отворилась, Илья вошел с Кириллом. Давид замер, поколебавшись, затем отложил рубанок - он догадался, что придется прервать занятие, одной-двумя фразами не обойтись.
  - Давид, поговори с ним сам. Я выйду. Чтоб не отвлекать.
  Кирилл смутился, проводив взглядом Илью - рассчитывал, что тот будет присутствовать при разговоре. Давид принялся не спеша точить рубанок - не хотелось терять ни минуты времени.
  - Почему мне нельзя идти к Белому Пику? - заговорил Кирилл. - Думаете, силенок не хватит?
  Давид помедлил с ответом.
  - Ты - единственный в поселке, кто проявил склонность к работе ученого. Тобой просто нельзя рисковать.
  - Сейчас... все равно... ничего не получается...
  Давид улыбнулся: парню скромности не занимать.
  - Напомни, что ты сейчас делаешь?
  - Лазер.
  - В наших условиях многое недостижимо. Но ты должен работать, работать, не сдаваться. Работа - вот что главное. А результат придет, поверь. Если его нет, это не значит, что все напрасно, - Давид улыбнулся. - И вот что, парень, тебя все равно запомнят благодаря раствору для кож. Уже этого - достаточно.
  Кирилл засопел, отводя взгляд.
  - Уже год прошел.
  - Да? Ну... Знаешь, мой дед рассказывал моему отцу, что в Изначальном Месте все открытия так и делали: ученые подолгу экспериментировали. Их ждало не две-три неудачи, даже не два-три десятка. Говорят, один ученый кое-что изобрел после тысячи! неудачных опытов. Он придумал приспособление, которое давало свет и не сгорало, как наши свечи. Только представь: тысяча неудач! Так что... у тебя еще все впереди. В смысле достижений. Главное - ты молод, и это - твое предназначение.
  - Давало свет и не сгорало? Ничего себе...
  Кирилл смотрел на Давида, и тот понимал, что, кажется, успокоил парня. Да, его нельзя отпускать к Белому Пику, нельзя.
  
  
  
  Илья сидел на ступеньках крыльца дома Давида, когда к нему подошел Назар и присел рядом. В руках Илья держал шар - поглаживал его, приподнимал, и Назар заметил на дне цифры. Захотелось спросить Илью об этом, но куда важнее были иные вопросы. Жители Поселения мелькали неподалеку, рядом никого не было, никто им не мешал, но это могло измениться в любой момент.
  - Спрашивай. Вижу, тебе неймется.
  Назар набрал воздуха, как перед прыжком в воду.
  - Почему отец Давида после Пещеры пошел один?
  Илья нахмурился.
  - К вечеру нам всем стало плохо. Сильный озноб, слабость, рвота. Не знаю, почему. Есть мысль, что раньше мы все плохо питались, тяжело работали.
  - Плохо питались?
  - Нет, не голодали, но... Не так хорошо, как сейчас, - Илья улыбнулся. - В сравнении с нами вы живете шикарно.
  Назар помедлил, переваривая услышанное.
  - Но отец Давида все-таки пошел дальше?
  - Он не хотел, чтобы все закончилось впустую. Рискнул. Хотя мы его отговаривали. Говорили, что это безумие. Мы были без сил. Как можно было идти дальше, неведомо куда?
  - А что было на следующий год? Ты вроде говорил, что пошел к Пещере один и обнаружил записку?
  - Знаешь... - Илья будто говорил через силу. - То же самое. Я едва вернулся. И меня выхаживала мать. Меня могли посадить в погреб, я ведь самовольно отлучился, но... Глава Поселения не стал этого делать. Замяли все. Не говори никому.
  - Конечно, не скажу.
  Илья задумчиво посмотрел на небо.
  - Это было давно. Я верю, что вы сильнее нас, что с вами такого не будет. Но... перед походом нужна генеральная репетиция.
  - Что?
  - Пробная попытка.
  - Зачем?
  - Убедиться, что вы... сможете пойти дальше.
  - А что дальше? После Пещеры?
  - Отец Давида написал, что тот, кто верит, кто отважен, идет до конца, сможет найти убежище до темноты.
  - Илья, ты же в это веришь? Что есть другие убежища?
  - Верю, - Илья сказал это слишком быстро. - Подумай сам, по логике следует, что однажды наши предки пришли сюда, в эту лесистую долину, значит, по дороге, которая заняла не один день, они тоже должны были укрыться от волков. Значит, какие-то места есть. Иначе они бы не дошли сюда. Так?
  Назар задумался. Илья пихнул его локтем, улыбнувшись.
  - Дырку в голове протрешь. Что еще тебя интересует?
  - Постой-ка... Если наши предки пришли из Изначального Места, они были... мудрее нас, сильнее. У них могли ведь быть какие-то приспособления, с помощью которых они отгоняли волков?
  - Да, возможно.
  - Тогда получается, что... - Назар запнулся.
  - Что получается? Говори...
  - Этих мест, для ночных остановок, могло и не быть, но они сюда дошли. А вот нам пройти их путь, как обратную дорогу... Мы же не в том положении?
  - Волчара! Парень, ты роешь так, что дорога над тобой осыпается. Вроде бы логично, но... Давай только не зашкаливать, так можно перемудрить. Это всего лишь рассуждения, понимаешь?
  Назар кивнул.
  - А если достичь снега? Где там можно укрыться? Холод ведь убивает.
  - К сожалению, сведений больше нет. Можно только верить: если когда-то наши предки пришли сюда, значит, можно вернуться тем же путем.
  Назар помедлил.
  - Илья, можно... посмотреть записку?
  - Увы... Ее кто-то украл.
  - Украл?
  - Именно. Я не мог ее потерять. Но это было давно. Думаю, это могла быть даже моя мать.
  - Мать? Но зачем?
  - Чтобы защитить меня. Чтобы я жил здесь, со всеми. Вместо того чтобы умереть на пути к Белому Пику.
  Назар хотел что-то спросить, но не решился. Вопросы все множились, множились, усложнялись, порабощали сознание, но они с Ильей не могли сидеть тут бесконечно, ночь, день и следующую ночь, чтобы раскладывать по полочкам все новые и новые ответы, физически не могли, а кроме того, это ничего бы не дало. Узнать можно только, если действовать - идти к Белому Пику.
  Илья похлопал ладонью по колену Назара.
  - Назар, это опасно. Я бы сам посоветовал тебе остаться. Жить спокойно, родить детей. Всегда есть шанс, что Корабль - красивый, прекрасный, великий миф, который достался нам от предков ради нашего морального благополучия, - Илья вздохнул: последние слова дались ему нелегко. - Скажи, и я выберу другого. Только так я точно тебя уберегу.
  - Нет! - Назар посмотрел Илье в глаза. - Нет! Я хочу идти к Кораблю! И лично убедиться, что это миф, если так сложится наша судьба.
  Илья улыбнулся.
  - Я верил, что ты так ответишь. И рад, что ты ответил именно так.
  
  
  
  3
  
  Пот заливал глаза, на лицо, казалось, наложили горячую маску. Назар задыхался, в боку кололо, но темп он не сбавлял. Осталось немного. Где-то за спиной пыхтел Альберт. Или Макар? Макар шел вторым, но эти звуки вроде бы принадлежали Альберту. Илья называл их "еж с перепоя". Макар отстал?
  Кросс - десять тысяч шагов - был последним испытанием за день, но и самым тяжелым, после него - отдых. Уставшие к этому времени, избранные охотники получали испытание, близкое к реальной действительности, по словам Ильи. Главный их группы не только тренировал охотников, но и делал это сам. Например, кросс он пробегал на рассвете, когда Поселение лишь просыпалось. Все остальное - после того, как освобождал избранных, отсылая их отдыхать.
  Назар слегка споткнулся и, чтобы удержать равновесие, пришлось приложить усилие. Настал последний этап, и это было самым тяжелым - концовка.
  Они должны были пробегать мимо Дальнего Поля, где сейчас вместе с другими женщинами работала Линда. Назар подобрался, пытаясь понять, не слишком ли жутко он сейчас выглядит или наоборот привлекательно. Линда наверняка обратит на него внимание, оставив на минутку работу. На днях он замечал на себе ее взгляд, когда утром столкнулся в Поселении. Был в этом взгляде интерес? Назар не мог сказать.
  Вот и поле. Назар приподнял голову. Так и есть: Линда - и другие женщины - прервала работу и смотрела на бегунов. На мгновение Назар встретился взглядом с Антоном - тот оказался очень близко к тропе. После заточения в погребе Антон не разговаривал с Назаром. Назар попытался с ним хотя бы здороваться при встрече, но бывший напарник никак не реагировал, как если бы Назара не существовало. Хотя Назар понимал, что ни в чем перед Антоном не виноват, ему все равно было обидно. Однако изменить он ничего не мог и потому принял это, как должное. В конце концов, он сам планировал попросить Илью, не отправлять их вместе в разведку.
  Антон отвернулся, и Назар сосредоточился на беге. Когда он миновал Поле, поворачивая вправо, перед ним на тропе оказался Макар. Было ощущение, что соперник выскочил из зарослей перед самым поворотом. Иначе как он оказался впереди Назара? Неужто срезал путь против правил?
  Обдумать это Назар не успел. Макар споткнулся и с воплем полетел на землю. Десяток шагов, и Назар понял причину падения соперника: через тропу была натянута тонкая веревка. Кроме того, сразу за ней на тропе оказалось с десяток раскиданных мелких камней. Макар, падая, разбил локоть. Пока он вставал, Назар обогнал его, вновь оказавшись впереди. Откуда веревка? Недавно ее здесь не было, ясно, что кто-то ее натянул. С умыслом. Антон? Почему-то эта мысль Назара не удивила. Кто знает, вполне возможно. Сегодня Антон - единственный охранник у женщин, работающих на Поле. Он вполне мог отойти ненадолго и устроить для бегунов препятствие. Вернее для того, кто бежит первым - для Назара. Вот только Макар, перехитрив Назара, перехитрил и себя - наткнулся на веревку первым, позволив тем самым Назару избежать болезненного падения, если не серьезного ушиба или даже перелома.
  Волчара! Это Антон сделал, кому еще? Только вот доказать это не получится. Рассказать Илье и Давиду? Назар понял, что не сделает это и не только потому, что не хотел предстать в роли жалобщика, просто это ничего не изменит. Небеса с ним, с этим Антоном.
  Пыхтение Макара за спиной вынудило Назара ускорить темп, и вскоре он стал задыхаться, сбрасывая обороты. Отвлечься! Илья советовал не сосредотачиваться на нехватке воздуха. Думай о другом, и тело получит передышку, почти такую же, как если бы бегун остановился и перевел дыхание. Маленькая такая хитрость, но действенная. Назар попытался сосредоточиться на Линде - не получилось.
  Тогда перед внутренним взором замелькали смешные ситуации, возникавшие в предыдущие дни во время тренировок избранных. Одним из самых нелюбимых упражнений у охотников было: с разбегу взбираться на дерево. Илья ставил троицу на одну линию, командовал "Пошли!", и они мчались к линии деревьев, запрыгивали, обхватывая ствол, карабкались до нижних ветвей на скорость и дальше, тренировки ради, до середины дерева. Вчера, когда они стали карабкаться на деревья, Альберт вдруг заорал, как если бы на него днем напали волки. Это было возле Поселения, и большинство детей наблюдали тренировку - для них это стало основным развлечением. Илья бросился к Альберту, Назар и Макар застыли каждый на своем дереве, пытаясь понять, что происходит.
  - Что с тобой? - крикнул Илья.
  - Сучок в зад чуть не залез!
  - Слезай, мать твою... Не ори!
  Альберт взвыл, дети засмеялись. Начал хихикать Макар. Кончилось это тем, что Макар сорвался, но схватился за сук и повис. И завопил от страха, переняв эстафету воплей от Альберта. Теперь Илья бросился к его дереву.
  - Руки не отпускай! Подтянись к стволу!
  Засмеялся Назар, ему пришлось вцепиться в ствол, чтобы не повторить судьбу Макара. Илья был не в силах подавить улыбку и смешки. Некоторые из детей повалились на траву, показывая пальцами на Макара.
  Спустя два дня Альберт опять рассмешил детвору, когда бегуны отжимались с рюкзаками на спине перед воротами. После отжиманий следовал короткий забег вокруг Поселения. Теоритически, если кто-то был слабее в отжиманиях, он мог наверстать это во время короткого забега - с рюкзаком на спине забег становился не таким и быстрым. Назар закончил первым, вскочил, побежал. За ним хотел вскочить Макар, но Илья все контролировал:
  - Макар! Еще пять отжиманий!
  Макару пришлось сделать все по правилам, он подскочил и побежал следом за Назаром. Альберт застрял - выдохся еще до этого упражнения. Задыхаясь, он упал на землю не в силах встать. Дети засмеялись. Разозлившись, Альберт добил отжимания, но едва поднялся. Кажется, о забеге уже не шло речи. Кто-то из детей показывал на Альберта пальцами.
  - Заткнитесь вы там... - от нехватки воздуха Альберт только что не шептал.
  - Беги! - крикнул Илья. - Забудь обо всем! Ничего вокруг нет! Беги!
  - Ага... И мешка на спине тоже нет.
  И он повалился, вызвав общий смех в тот момент, когда с другой стороны появился Назар, ставший победителем в очередной раз. О репликах Альберта он узнал уже от Ильи.
  Воспоминания помогли отвлечься, и вскоре показались ворота поселка. Хотя Макар за спиной поднажал, пытаясь вырваться вперед, Назар не отдал преимущество. Он задыхался, внутри все жгло, а пот, заливавший глаза, мешал видеть, однако Назар первым повалился за воротами, ощутив, несмотря на физическую опустошенность, невероятное удовлетворение: он не просто обогнал соперников, он опередил Макара, срезавшего путь, избежал ловушки Антона и... показал себя перед Линдой.
  Когда дыхание немного восстановилось, Назар перевернулся на спину и заметил полные уважения взгляды ребятни и стариков. Рядом корчился задыхающийся Макар, а в воротах стоял Илья - в его взгляде Назар заметил одобрение и гордость. Казалось, Илья готов был подойти, обнять его, похлопав по спине, и не сделал это лишь потому, что не решился в открытую выделять из всех Назара. Однако Назар понял это, и самого понимания между ними оказалось достаточно.
  
  
  
  День выдался жарким: женщины часто ходили к фляге с водой. Антон не сводил взгляда с Линды. Все в ее движениях, грациозных, спокойных и полных достоинства, будоражило Антона. Если бы кто-то заметил его взгляд, которым он "ел" девушку, первое, что пришло человеку на ум, было бы: он хочет поглотить ее на расстоянии.
  Вчера Линда даже приснилась ему. Что именно происходило во сне, Антон не запомнил, но это было неважно. Линда прочно входила в его жизнь, что отчасти вызывало у Антона стыд, недовольство, но и приятные ощущения тоже. Казалось бы, что тут такого: баба, да и баба, ну, красивая, ничего не скажешь, и что дальше? В то же время Антон понимал, что Линда теперь для него - не просто баба. И он не просто испытывал к ней физическое влечение. Он был готов... создать с ней семью, жениться по всем правилам и даже в дальнейшем не зариться на других незамужних девушек. Это стало для Антона откровением, болезненно-приятным и не подвластным пониманию.
  На днях он специально встретил Линду так, чтобы рядом никого не было. Он попытался с ней заговорить, удивляясь собственной робости, но Линда даже не остановилась. Нет, она не была грубой - спокойный, культурный ответ - причина: что-то вроде срочной работы. Антон не мог бы ей ничего предъявить, и все же он разозлился: понял, что она не хотела с ним разговаривать. При том, что Антон в последнее время замечал на себе взгляды других девушек. Заговори он с кем-то другим, остановилась бы поболтать если не любая, то очень многие. И все-таки вспыхнувшая злоба лишь усилила желание быть рядом с Линдой.
  Антон следил за Линдой, как паук в засаде: он находился на расстоянии в ожидании момента, когда Линда пойдет к фляге. Дождавшись, Антон медленно пошел в ее сторону, поглядывая на женщин: не хотелось, чтобы он пялились, пока он будет с ней говорить.
  Линда пила из фляги, когда он оказался у нее за спиной, не зная, как начать разговор. Линда его явно заметила, но никак не отреагировала.
  - Не спеши, отдохни, - сказал Антон. - Бабы без тебя управятся.
  Линда поставила флягу в углубление, позволявшее воде оставаться прохладной.
  - Надо работать.
  Она сделал шаг назад, и Антон понял, что закипает.
  - Линда!
  Она оглянулась.
  - Чего тебе?
  - Говори со мной повежливей.
  - Я тебе не грубила, - она говорила совершенно искренне.
  - Думаешь, я с этими бегунами по лесу не гоняю, так я уже никто?
  Она помедлила.
  - При чем тут это?
  Он не нашелся, что сказать, и Линда ушла. Антон ушел в лес и несколько минут пинал ствол дерева, пока боль в ноге не заставила его прекратить дурацкое, бесполезное занятие. От понимания того, что он сам сказал глупость о бегунах, а Линда была вежливой и никак его не провоцировала, ярость становилась сильнее.
  До вечера Антон не знал, куда себя деть. Волчара! Он больше не пойдет сюда с бабами. Только ни это! Не нравится что-то Илье и Давиду, пусть опять сажают его в погреб. Выдержит! И все-таки злость не шла ни в какое сравнение с жаждой обладать этой девушкой. Антон решил, что совершит еще одну попытку. Он чувствовал, что очередной отказ, неудача, позволят ему разозлиться так, что привлекательность Линды станет не такой яркой, как его ненависть к ней.
  Когда бабы прятали мотыги, собираясь уходить, объявилась Аннушка. Линда протянула ей красный цветок, девчонка, довольная, припрыжку понеслась за женщинами, показывая им подарок Линды. Линда слегка задержалась, отстав от остальных, и Антон оказался рядом.
  - Может, и мне чего подаришь?
  Он ждал хоть какого-то ответа, но она ускорила шаг молча. На мгновение он даже растерялся.
  - Смотри, Линда... Пожалеешь.
  Девушка оглянулась.
  - Ты мне... угрожаешь?
  - Нет, что ты... - он едва сдерживался, чтобы не заорать. - Это такой комплимент.
  Линда отвернулась, поспешив за женщинами. Антон смотрел ей вслед с ощущением, что задыхается.
  
  
  
  Солнце уже касалось верхушек деревьев, и в глазах Никиты и Сергея, когда они смотрели на небо, проступил страх. Никита повернулся к Антону, открыл рот, но тот его опередил:
  - Давай! Пошли!
  Они не сдвинулись с места. Оба вопросительно и умоляюще смотрели на Антона. Они держали заряженные арбалеты и должны были на бегу стрелять по мишеням: корявый нечеткий круг на стволе крупного дерева. Почти через день Антон устраивал им тренировки - некий ответ на подготовку Ильи и его группы. С одной лишь разницей - в группу Антона входили те же Макар и Альберт. Правда, последние двое не всегда принимали участие: сказывалась тяжесть основных тренировок.
  Начиналось все, как некая отместка Илье и Давиду: неподчинение, тайна и способ стать сильнее, даже не входя в число избранных. По мере продолжения этих неизвестных для Поселения встреч у Антона стали появляться совсем другие мысли. Почти что подростковая забава вдруг превратилась во что-то существенное и мощное. Или так лишь казалось? В последние дни Антона даже пугала дерзость его замыслов, хотя он понимал, что до воплощения еще далеко, к тому же всегда должен возникнуть наиболее подходящий момент. В любом случае тайные тренировки приносили свои плоды: Антон чувствовал, как возрос его авторитет, парни были готовы выполнять его приказы. Конечно, приказы пока не выходили за прежние рамки, но всегда бывают первые робкие шаги.
  Сейчас, когда Никита и Сергей, можно сказать, не подчинились последнему приказу Антона, возник тот случай, когда он должен переломать их волю, подчинить, вынудить их сделать то, что хочет именно он. Антон шагнул к Никите, готовый дать ему пинка или подзатыльник, но в последний момент почувствовал, что это сейчас - неверное решение. Иногда нужно использовать пряник, не только кнут.
  Парни боялись темноты, которая близилась незаметно и неумолимо, призывая за собой волков, как своих ненасытных кровожадных детей, и ударить сейчас Никиту - загнать его в угол, а даже мелкие зверушки могли стать опасными, если выхода у них нет.
  - Спокойно, не дрейфить! - сказал Антон. - Один раз стреляете и - сразу назад. Успеем. Небеса! Еще светло, как днем. Ну, давайте! Пошли!
  На этот раз Сергей и Никита побежали, целясь на ходу. Антон улыбнулся. Он чувствовал себя в своей стихии: он должен командовать! Это вам не за бабами, которые роются в земле, следить.
  Никита промахнулся. Сергей попал в центр мишени, заулюлюкал.
  - Не ори, придурок! - крикнул Антон, но, сблизившись с Сергеем, похлопал его по спине: ободрение подчиненных - тоже важный момент в руководстве. - Видали? Солнце еще высоко. Можно поваляться, лясы поточить, и все равно волкам ничего не светит. Пошли...
  Никита расплылся от облегчения, хотя пару секунд назад, при словах Антона, что можно не спешить, побледнел, готовый умолять вожака, чтобы он прекратил их мучать.
  Перед тем как выйти на открытое пространство перед Поселением, Антон придержал Сергея за плечо.
  - Никита, вали к воротам первым. Вопросы станут задавать - знаешь, что ответить.
  Никита, довольный, что его отпускают первым, побежал вприпрыжку.
  - Теперь ты, - Антон подтолкнул Сергея.
  Когда оба скрылись за воротами, Антон выдержал небольшую паузу, хотя свет поблек, и был риск, что несколько особо наглых тварей перекроют ему путь. Почему он решил, что надо поступать именно так - уходить и приходить по одному, а не группой, Антон не мог сказать. Он поступал так интуитивно. И с каждым днем крепла уверенность, что он принял правильное решение.
  Поблизости раздался волчий вой, и Антон поспешил к воротам.
  
  
  
  В дверь негромко постучали. Линда расчесывала волосы Аннушке, сидящей на табурете. Вера спала, Поселение тонуло в тишине позднего вечера: кто-то уже спал, кто-то готовился ко сну.
  Линда улыбнулась одновременно с Аннушкой, хотя ни та, ни другая не видели улыбку друг друга. Линда почувствовала, что такой осторожный стук, и в такое время, может принадлежать только одному человеку в Поселении, а ее малолетняя воспитанница сразу догадалась о том же самом.
  - Входите, - сказала Линда.
  Вошел Назар.
  - Можно? Не спите?
  Девушка уже не улыбалась - она была серьезной, а вот девочка заулыбалась еще шире. Аннушка встала, бочком протиснулась мимо стола по направлению к двери. Она собиралась оставить их.
  - Аннушка, - остановила ее Линда. - Что ты все время выбегаешь? У нас с Назаром никаких секретов нет.
  Аннушка хихикнула.
  - Я на звезды полюбуюсь.
  Линда заулыбалась вместе с Назаром, но тут же подавила улыбку.
  - Останься. Если мы тебе мешаем, мы и выйдем.
  Аннушка не спорила, провожая парочку с такой же улыбкой.
  Назар и Линда вышли на крыльцо. Молчание было неловким.
  - Что ты хотел?
  - Мази попросить. Помнишь, ты мне шею залечила?
  - Помню. Хорошо. Что на этот раз? Сам хочешь помазать или мне тебе помочь?
  Назар замялся.
  - Это не мне... Альберту. Он вчера, пока тренировались, зад себе слегка ободрал. Второй день мучается. Не заживает.
  - Слегка? - Линда не выдержала - засмеялась. - Да, зад Альберта - это серьезно.
  Засмеялся Назар, чувствуя, как проходит неловкость, смущение. Смех Линды показался слаще пения птиц в лесу, Назар вдруг осознал, что еще ни разу не слышал, как девушка так открыто смеется. Захотелось обнять ее, поцеловать. Назар сдержался. Не хватало все испортить, когда все только-только начинается.
  - Дам целую баночку, - сказала, отсмеявшись, Линда.
  - Спасибо. От Альберта.
  Линда неожиданно повернулась к нему, разглядывая его лицо. Назару на мгновение показалось, что она вот-вот поцелует его. Сама! От этой мысли он обомлел, чувствуя, что не может дышать.
  - В зеркало опять не смотришься?
  - А? - наваждение исчезло мгновенно.
  - У тебя на лице - царапины. Ободранный зад хотя бы никто не видит. Подожди, сейчас мазь вынесу. Смажем прямо здесь.
  Она упорхнула, а Назар постарался скрыть разочарование: после немыслимой надежды на поцелуй, казалось, он поскользнулся и шлепнулся в грязь. Впрочем, разочарование быстро иссякло, стоило Линде вернуться с тарелкой и заняться его царапинами на лице, тщательно, медленно, как если бы она не спешила и растягивала удовольствие по его личной просьбе. Сердце парня застучало так, что он испугался: Линда его услышит и рассмеется.
  Линда убрала руку, отступила на шаг и... вздрогнула. Назар следил за ней, заметил ее реакцию, хотел спросить, в чем дело, но еще раньше заметил, как из тени соседнего домика выходит Антон. Бесшумная медленная походка, несмотря на полумрак и невозможность рассмотреть его лицо, было ясно, что Антон смотрит на них.
  - Антон? - Назар растерялся. - Привет.
  - Воркуете в потемках? - голос Антон был равнодушным, но под верхним нейтральным слоем пряталась холодная злоба. - Чтоб никто не увидел?
  - Да я за мазью пришел. Для Альберта, - Назар разозлился на себя: казалось, он оправдывается.
  Антон, проходя миом, отвернулся.
  - Не думаю, что Глава Поселения и вообще женщины будут в восторге, что молодые ведут себя неприлично.
  - Волчара! Да что с тобой? Мы просто...
  - Пошел ты... - перебил, как отрезал, и скрылся в полумраке.
  Назар почувствовал, что закипает. Линда положила ему руку на плечо.
  - Не обращай внимания. Он после погреба злее волков.
  
  
  
  Макар и Никита играли в кости. Рядом с закрытыми глазами лежал Сергей.
  Макар бросил кубики, у него выпало "пять". Никита осклабился, беря кубики: был уверен, что у него выпадет больше. Последние три раза проигрывал он, подставляя лоб, а тычки у Макара будь здоров, даже Антон так сильно не бьет. Никита сложил обе ладони "домиком", начал трусить, долго - Макар потерял терпение:
  - Кидай ты уже! Задрал трусить.
  - Э-э, по правилам, сколько хочешь, столько трусишь.
  - По каким правилам? Кидай, говорю. До утра что ли сидеть тут будем?
  Никита бросил - сам желал реванша. Выпало "три". Никита недоверчиво смотрел на кубики, как если бы оставался шанс, что они перевернутся.
  - Лоб давай! - Макар придвинулся.
  - Волчара! Я неправильно... Дай переброшу!
  - Еще чего! Лоб давай!
  - Да я...
  - Лоб давай!
  Никита нехотя вытянул шею и поморщился, получив два тычка. Макар, довольный, схватил кубики.
  - Щас еще получишь.
  - Хрен там. Еще посмотрим.
  - Че смотреть? Получишь, получишь, - он захихикал.
  Дверь отворилась, вошел Антон, недовольный, злой. Никита, получивший предлог отказаться от игры и подвести черту под сегодняшними тычками Макара, повернулся к вожаку.
  - Антон, че так долго?
  Антон тяжело опустился на стул.
  - Заройся. Почему Альберта не взяли?
  Никита посмотрел на Макара.
  - Сказал, что замучился, - ответил тот. - Рана у него. Не заживает.
  - Волчара... - Антон смотрел куда-то в одну точку. - Нашел причину. Я с ним разберусь. Он уже три раза увиливает. Сергей! Хорош дрыхнуть!
  Сергей медленно поднялся, протер глаза.
  - Я не дрыхну.
  - Не зубоскаль. Лежишь, глаза закрыты - значит, дрыхнешь. И вообще... - Антон сделал паузу, обвел всех троих взглядом. - Прекращайте вякать не по делу. Мы с вами не в игры играем. Все очень серьезно. Сами видите: у стариков дела не клеятся, бабы ворчат, короче, гнием изнутри. А мы с вами не должны этому поддаться.
  - Правильно! - подал голос Никита.
  - Заройся. Тебе слова не давали, придурок. Короче, если вы - истинные охотники, так и ведите себя соответственно. Любой группой кто-то должен командовать. Иначе толку не будет. А остальные должны подчиняться. Всем ясно? С этим все согласны?
  Все трое молча закивали.
  - То есть я хочу сказать, что мы берем судьбу в свои руки. Кто-то хочет гнить изнутри - пусть гинет, мы себе этого позволить не можем. Мы будем сопротивляться этому.
  Никита открыл рот, чтобы поддакнуть, но взгляд Антона оборвал еще не пророненную фразу.
  - Вывод: все усилия на то, чтобы достичь цели. Для этого надо делать сначала первый шаг, затем второй, третий и так далее. Первое: это - тренировки. Тренировки и еще раз тренировки. Сами знаете, умник Илья сколько на это поставил. Разница лишь в том, что у них направление не то, туман перед глазами и мох в голове. Мы же наметили правильную цель, потому и тренировки пойдут на пользу. Вопросы?
  Сергей покосился на Макара и Никиту.
  - Антон, а что если они тоже все правильно делают? Вдруг они что-то найдут в своем походе?
  Антон скривился.
  - Забудь. Дедушкины сказки, они и останутся дедушкиными сказками. Поди туда, не знаю куда, добудь то, не знаю что. Придумали себе красивую сказку и верят, что она оживет. Небеса! Делом надо заниматься, не всякой хренью. Делом! Думать, как ускорить и облегчить добычу Мясоносов, как урожай на поле вырастить, как людей распределить на работы, как найти лучшую древесину для стрел. Это все надо сообща делать, а не разбиваться на группы, одна из которых пашет, жизнью на охоте рискует, а другая не пойми, чем занимается.
  Антон позволил себе передышку, удовлетворенный, что высказал все, что надо. Однако Сергей, кажется, не угомонился.
  - Антон, выходит, зря Макара и Альберта гоняют? Раз это не нужно?
  Антон хмыкнул.
  - А вот и не зря. Они тренируются. Просто отдельно от нас. Так что Илья, сам не зная, тренирует нас для наших же целей, а думает, что... Ладно, не важно, что он там думает. Пусть Макар и Альберт тренируются не только с нами. Это нам на руку. А теперь... хватит на сегодня болтовни.
  - Антон, - сказал Макар. - Ножи метать будем?
  - А то. Мы все будем. Я вас дельному научу. Не то, что этот ваш Илья...
  
  
  
  Антон стоял перед Ильей и Давидом, сидевшими за столом, но смотрел куда-то в сторону, даже отвечая на вопросы. Почему-то Илье это не нравилось. Непонятно, что у него в голове творится, у этого Антона. И не совсем похоже на него, что взгляд отводит. Не похож он на человека, которого погреб чем-то научил. Та же надменность и недовольство, но... будто какое-то скрытое.
  - Не понял, - сказал Давид. - Повтори-ка. Почему ты пришел в Поселение перед самой темнотой? А до тебя пришли Никита и Сергей по одному.
  - Я про них ничего не знаю, а сам я за ягодами прошелся. Кислого захотелось. Запрещено что ли?
  - Кислого? - Давид покосился на Илью. - У женщин не мог попросить? Светлана с Аннушкой только вчера ягоды собирали.
  - А че просить? Там уже все распределили. А я хотел свежих, чтобы сорвать самому.
  - Почему до самого последнего момента? Раньше не мог вернуться?
  - Ну, задержался... Меня же не искали, тревогу не подняли. Проблем никаких не возникло. Коли надо - буду приходить засветло. Раз уж так за меня волнуются.
  Молчание. Давид покачал головой. Илья чувствовал, о чем думает Глава Поселения. Вроде все гладко. И отвечает Антон, не задумываясь, не виляя - не придраться. Но что-то во всем этом было... фальшивое что ли. Вроде бы правда, но и неправда тоже.
  - Антон, - заговорил Илья. - Что у тебя на уме? Чем ты сейчас живешь? Признайся сам. Так лучше будет.
  На секунду Антон взглянул на Илью.
  - В чем признаваться? Живу тем же, что и все живут. Вы бы лучше оставили меня в покое. Я что, дисциплину нарушаю? Побил кого-то?
  - Успокойся. Никто тебя ни в чем не обвиняет. Мы просто хотим знать, что это за отлучки перед самым закатом?
  - А че там Никите в голову взбрело или Сергею, или еще кому-то - я тут причем? Вот только делишки других на меня вешать не надо. Несправедливо это как-то.
  Илья хотел что-то сказать, но Давид незаметно коснулся его руки.
  - Ладно, Антон. Иди...
  Антон не заставил повторять - сразу развернулся и вышел. Давид с Ильей переглянулись.
  - Что скажешь? - спросил Давид.
  - Не нравится мне его поведение, Давид. Что-то он слишком гладкий какой-то. Это не Антон вовсе, не тот, что был.
  - Может, в самом деле, захотелось парню по лесу прошвырнуться, ну, задержался.
  - Да я не об этом. Не об этом.
  - О чем же?
  - Не знаю... Не нравится мне его поведение.
  - Но ничего конкретного ты ему предъявить не можешь?
  - Не могу. Вот это и плохо. Знай бы я, за что к нему цепляться, все было бы проще.
  - Илья, может, у тебя к нему неприязнь? Этим все и объясняется?
  - О чем ты, Давид? Какая неприязнь? Я о Поселении думаю, а не о том, нравится или нет мне какой-то сопляк, пусть он уже и на охоту ходит. Чую, проблемы с ним еще будут. Вот я и пытался что-нибудь выяснить. Думал, вдруг ты мне подсобишь.
  - Ну, извини, если не оправдал твоих надежд.
  - Да ладно, какое "извини". Все нормально, - Илья встал. - Пойду. Не буду отвлекать тебя и себя. Но, Давид, ты тоже за ним присматривай.
  - Хорошо. Только ты в голову-то сильно не бери. Ну, утворит он что-нибудь, посидит еще разок в погребе или другое наказание придумаем. Чего им так серьезно заниматься?
  Илья помедлил с ответом, задержавшись у двери.
  - Может, ты и прав. И я все преувеличиваю.
  Илья вышел. Давид подумал, что Илья хотел сказать что-то другое.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"