Аннотация: Не могла не написать. Моему любимому свекру, который так рано ушел из жизни... ЗАКОНЧЕНО
Последнее фото.
Дел много...
Забегаю с морозной улицы в фотомастерскую. Мне надо заказать фото.
Фотограф - худощавый мужчина средних лет поднимает голову и вопросительно смотрит на меня.
- "Мне фото, - говорю и понимаю, что голос совсем не слушается, хрипит. Откашливаюсь и продолжаю - мне портрет на А4. Вот с этой фотографии получится?" И протягиваю ему фотографию 9 *12. Мы вчера со свекровью пересмотрели все домашние фотоальбомы. Фото много, а такой какую надо - чтобы в анфас, и чтобы никто не заслонял, и чтобы нравилась - найти сложно... да практически невозможно.
Мастер окидывает профессиональным взглядом фотографию и качает головой. Нет, эта не подойдет - не профессиональная и слишком маленькое лицо - на большом формате разорванное получится. Не представляю, что значит разорванное, но ему, наверное виднее. Я тоже сомневалась что подойдет - слишком размытая, слишком маленькая, а надо целый портрет. Но Надежде Васильевне он понравился именно на этой фотографии десятилетней давности - и лицо такое доброе-доброе, и счастливое - улыбается и показывает какие розы у него на даче расцвели. А в улыбке и счастье, и гордость, и... жизнь... Смотрю с надеждой на фотографа, но он в ответ укоризненно качает головой. Мол нет, не могу ничего сделать.
Сдаюсь и достаю флешку. На ней тоже фото - два года тому назад, на дне рождении свекра у меня под рукой оказался фотоаппарат и я коротала время выхватывая портреты сидящих за столом. "А вот эта?" - спрашиваю я фотографа, хотя и сама знаю ответ - эта подойдет, просто, ну здесь он уже не улыбается, а серьезно смотрит в объектив. Мастер кивает и начинает колдовать над фотографией.
Как все таки изменилась фото-индустрия за последние двадцать лет. Помню, раньше перед тем как сфотографироваться сначала решали кто и как встанет, в какой позе будет стоять и куда смотреть. А потом это томительное время ожидания проявления фотопленки и печати фотографий... а потом выясняется что именно в ответственный момент кто-то моргнул, махнул рукой и... и всё насмарку. В век цифровых технологий все гораздо проще - достаточно сделать несколько кадров подряд и потом выбрать из них наиболее подходящие. Только вот после переноса фото на компьютер мало кто озадачивается удалить все "неудачные фото". По крайней мере я точно. Так они и лежат все вместе в отдельном файле с датой съемки. Может и к лучшему - эту бы фотографию явно не оставила - вон на ней Надежда Васильевна и глаза прикрыла, и что-то жует. А вот Николай Георгиевич получился как надо: в анфас и даже чудится тень улыбки на губах.
Между тем фотограф приступает к обработке снимка - вот убрал блики со лба и щек, подправил цвет лица, сделал более плавным переход цвета под глазами. Фото-шоп - хорошая программа. Жаль, что в жизни нельзя так же... А он, оказывается, сильно похудел за последнее время - сейчас вот, глядя на фото понимаю это отчетливо - и щеки впали, и даже нос как-то заострился, и круги под глазами... и цвет лица совсем желтый и бескровный... и даже взгляд другой - какой-то затравленный и уставший от бесконечных медицинских процедур.
- "Румянец убирать пока не буду, - посвящает меня в планы фотограф, - посмотрим как будет получаться, потом решим". "А вообще румянец стоило бы, наверное, убрать" - думаю я про себя, а то он у него не яркий, но чуток пятнами, как наверное и у большинства людей после бокала-другого вина. Фото-то все таки с праздничного застолья... Между тем мастер уверенной рукой вырезает непосредственно портрет, убирая сидящую справа свекровь и накрытый перед ними стол. Вот так вот, одно движение, и вместо любимой и любящей супруги и накрытого ее же заботливыми руками стола рядом оказывается пустота. Они вместе уже почти 43 года. 43 года душа в душу, рука об руку - трех сыновей вырастили, дом построили, сад посадили... Как теперь она без него будет? Не представляю.
- "Наверное руку надо убрать", - говорит фотограф и начинает копировать фрагмент рубахи и закрывать им руку, попавшую в поле портрета, наносит тени, маскирует переходы от одного участка к другому. А без руки он каким-то беспомощным выглядит - как в последние дни, когда не хватало сил даже на то чтобы удержать чашку с водой. Ловлю себя на том, что открыла рот чтобы попросить сделать все как было и с усилием заставляю себя промолчать - на последнем фото принято, чтобы было только лицо... Между тем фотограф приступает к корректировке фона и под небрежными движениями кружка на экране начинают исчезать стопка тарелок и торт на заднем плане, кухонный гарнитур, домашние цветы, двери, кухонная утварь... Еще чуть-чуть и он в абсолютной, совершенно безликой голубой пустоте... Страшно то как...
- "Голова сильно ровная получилась, - говорит фотограф, - я ему проборчик сделаю"... И рисует совершенно идиотский просвет на границе волос и фона.
- "Нет!!! - почти рычу я, - он так никогда волосы не укладывал!!!".
- "Посмотрите здесь на фото, - сую я ему ту, самую первую фотографию, - вот так надо!!!" Фотограф даже не глядя на протянутое фото отмахивается рукой: "Не надо, я ему все равно каждую волосинку прорисовать в фотошопе не смогу, но и совершенно ровную голову тоже оставлять не стоит". С минуту думаю над проблемой и сходимся с мастером во мнении, что если пробор расположить чуть выше, он будет более реалистичным. Да, вот так, наверное лучше будет - и у головы очертания не ровные, и пробор примерно на том месте, на котором волосы сами рассыпались в разные стороны.
- "Румянец убирать будем?" - спрашивает фотограф, демонстрируя результаты трудов, и я поспешно мотаю головой "НЕТ!!!". Да, он не ровный, но он ЖИВОЙ, пусть останется хотя бы капля жизни, хотя бы тень ее присутствия на фотографии человека, который за последние пятнадцать лет моей жизни стал мне до боли родным... Нет, я не называла его папой, а он не называл меня дочерью, и обращалась я к нему до последнего на "вы", и общались мы с ним не чаще, чем это принято между свекром и невесткой. Но его молчаливое присутствие и поддержку я ощущала все эти годы, все эти годы он при каждом удобном случае старался привнести в мою жизнь что-то доброе и светлое.
Фотограф отправляет на печать фотографию, а его помощница в это время выкладывает передо мной фото-рамку. Вот простая - черная, именно такую свекровь сказала купить.... но мне она не нравится. Совсем не нравится. Он не любил что-то простое, он всегда ценил особенное и прекрасное. Такое же как у всех, но чуть-чуть лучше.... и я прошу еще другую рамку - вон ту, под черное дерево с украшением под серебро с края. Да, вот эта ему больше подходит. Отдаю деньги и поворачиваюсь к фотографу - он как раз достает из принтера отпечатанное фото и показывает мне.
- "Нравится?" - спрашивает он... И я понимаю, что не нравится. Как может нравиться фото близкого человека, где он лишен любимых и близких, дома и окружения, всего что так любил при жизни... и та тень улыбки, которая чудилась на фото теперь кажется попыткой сомкнуть покрепче губы чтобы скрыть усталость. Фотограф по своему понимает мое молчание и вставив портрет в рамку протягивает мне. Не глядя засовываю рамку с портретом в пакет и выхожу на улицу.
Улица встречает меня пронизывающим порывом ветра. Вроде когда сюда шла было теплее. Похолодало, что ли... как то всё в жизни не правильно... На ходу достаю телефон и набираю свекровь. Отчитываюсь - портрет у меня.
- "Хороший получился?" - спрашивает она.
- "Наверное" - отвечаю я и спешно прощаясь выключаю телефон.