Однажды летом на нашей тихой улочке появился странный человек. Он был одет в форму солдата Советской Армии, за плечами у него висел огромный ящик-рация с большой качающейся антенной. Солдат шел мимо нашего барака, все пацаны высыпали на улицу. Солдат говорил в рацию что-то. Я запомнил одну фразу, военный кому-то докладывал: "Вокруг меня собирается народ..."

   Когда странный человек ушел в сторону Красных казарм (они были от нас двумя кварталами выше), тетя Сима сказала: "Это шпион".

   Тетя Сима. Ей было лет сорок, "на лицо ужасная" и не добрая внутри. В ее комнате всегда было синё от дыма и сильно пахло дешевым одеколоном. Бордельный запах, как говорил мой папа. Тетя Сима курила папиросы и спала с солдатами, которые приходили к ней из Красных казарм. А когда у тети Симы в животе начинал развиваться ребеночек, она его "скидывала", а плод закапывала в землю, которая была прямо под полом ее комнаты. Там у нее было целое кладбище. Все женщины барака об этом знали, но никто в милицию на тютю Симу не заявлял. Уж такая она была женщина. Мужиковатая, с хриплым голосом. Одевалась она строго, даже аскетично - в тельняшку и солдатскую гимнастерку. Женщины её побаивались, а мужикам было все равно.

   Уж тетя Сима-то знала, кто настоящий солдат, а кто шпион, думал я.

   Я очень испугался шпиона, ведь мне было всего лет шесть. Я спрятался в коридоре барака, в самом темном месте, где висели корыта и стояли сундуки. Сидя на грязном полу, обхватив руками колени, я смотрел на свои босые ноги, и дрожал от страха.

   Из нашей комнаты выскочила моя сестра, ей было пять лет. Она босиком не бегала, а носила белые носочки и туфельки. Девочкам хорошо, они ничего про шпионов не знают, поэтому не боятся.

   Вскоре мама позвала нас на ужин, есть жареную картошку. Мы ели её каждый день, потому что другого ничего не было. Жаренная на комбижире, с оранжевой корочкой, картошка была вкуснющей, её хотелось есть, есть и есть...

   Мама готовила картошку на керосинке. Это был такой домашний прибор в догазовую эпоху. Он имел цилиндрическую форму. В боку у керосинки находилось круглое окошко, закрытое слюдой. Через окошко смотришь и подкручиваешь винты фитилей, чтобы не дымили. Длинный коридор барака и длинный ряд серебристых керосинок, и везде жарилась картошка - типичная бытовая картинка пятидесятых.

   В те годы мы часто испытывали чувство голода. Тогда заскакивали домой, отрезали хлеб (даже не батон), намазывали маслом (если оно было), посыпали сахарным песком и с этим лакомством бежали на улицу. Песок скрипел на зубах, но было очень вкусно.

   Вечером, когда мой отец пришел с работы, я ему рассказал про шпиона и передал слова тети Симы.

   "Дура твоя тетя Сима, - сказал папа, гремя рукомойником. - Так шпион и будет в открытую расхаживать по улицам с рацией. Просто, наверное, проверяли аппарат на дальность".

   Я сразу поверил отцу. Действительно, тетя Сима была малограмотной, а папа мой работал в Облпроекте и учился на вечернем отделении Строительного техникума.

   С тех пор я перестал бояться шпионов