Старая Королева не любила детей, сказки и кружева.
Почему кружева? А кто же осмелится спросить об этом Королеву? Но во дворце знали, что вот уже сорок лет, как Старая Королева больше не посылает к кружевницам, и каталоги от заграничных мастеров сразу пускает на растопку. Даже если ей прислали их из самого Брабанта. Вот так.
Почему детей? Право слово, обсуждать нелюбовь Королевы к детям находилось еще меньше смельчаков, чем поговорить с ней о кружевах. Впрочем, тут Старая Королева сама была не так скрытна, и честно жаловалась на нехватку хороших поваров и недостаток собственного кулинарного таланта.
А сказки... Помните, что там обычно пишут про старых королев? "А когда старые король и королева умерли...", или "Старая королева от злости выдрала себе все волосы...", или вот еще того хлеще "А злую старую королеву привязали к хвосту лошади и пустили в чистое поле..." Ну почему, скажите на милость, это должно было ей нравиться?
Не удивительно, что за ужином, когда принцесса Эулалия попросила Старую Королеву почитать на ночь сказку о "Спящей красавице", Старая Королева ответила:
- Совершенно не понимаю, дорогая, с чего Вы взяли, будто озвучивание этого текста доставит мне удовольствие.
- Мы надеялись, что оно доставит удовольствие нам, - заметила принцесса Агриппина.
- Обычный подростковый эгоизм, - с пониманием кивнула Старая Королева, - Впрочем, против чтения на ночь я ничего возразить не могу.
И всем приехавшим на каникулы к Старой Королеве принцам и принцессам этим вечером читали главы из "Возвышенной математики", принадлежавшей перу некоего придворного заумника, скончавшегося где-то пару столетий назад. Мало того, что в книге этой не нашлось ни приключений, ни подвигов, ни чудес, и вообще ни одного нематематического слова, так ведь она еще была написана в стихах!
А жить у бабушки Королевы предстояло целых три летних месяца!
Впрочем, спать под рифмованное бормотание горничных об интегралах и косинусах, особенно в первую ночь после долгой дороги и с усталости получилось очень, очень даже неплохо.
Обойти королевство Старой Королевы по кругу можно было гораздо быстрее, чем пересечь его по диаметру. И хотя автор "Возвышенной математики", несомненно, усмотрел бы в этом утверждении ошибку, ошибки не существовало. Более того, любой вознамерившийся пересечь королевство Старой Королевы по диаметру, рисковал вообще никогда не очутиться на противоположной его стороне. Дело в том, что когда-то давно, когда Старая Королева была просто принцессой, и даже носила памперсы, отец ее - тогдашний почти Старый Король - приказал превратить территорию королевства в сад-лабиринт. Чтобы маленькой принцессе было, где играть на свежем воздухе и заодно развивать логическое мышление. Но сад-лабиринт оказался настолько хорош, что даже заботившиеся о нем садовники - а уж они-то никак не могли в нем заблудиться, потому что должны были знать его, как свои пять пальцев - даже они, по мере того, как кусты подрастали, таинственно исчезали в лабиринте один за другим.
Рассказывали, что однажды в этом лабиринте исчезла и горничная, заставлявшая принцессу мыть уши, а потом учитель, ставивший ей двойки. А потом еще множество самых разных слуг и придворных. Более того, однажды там исчез и сам Старый Король. Случилось это, когда юная принцесса совершенно безжалостно обставила его в шахматы. Тут-то Король вдруг понял, что развившееся от игр в лабиринте логическое мышление напрочь вытеснило у его дочери всякое чувственное восприятие, включая уважение к старому отцу. С горя он пошел погулять в саду, и, понятное дело, больше не вернулся.
А бесчувственная Молодая Королева стала посылать в лабиринт своих женихов. Для того, вроде, чтобы испытать их смекалку и храбрость, а заодно вернуть папу, но на самом деле, конечно, чтобы погубить, и жить дальше счастливой, одинокой, злой и свободной.
Вот такую историю о Старой Королеве рассказал своим братьям и сестрам принц Элджернон, когда юные королевские особы собрались после завтрака под парадной лестницей обсудить предстоящую царственную летнюю жизнь. Правда, из истории оставалось как-то совершенно непонятно, если сгинули все женихи, то откуда у Старой Королевы взялись целых три дочери, вышедшие замуж за принцев из соседних королевств, родившие внуков и приславшие этих внуков к бабушке на каникулы. Но это, право слово, были уже мелочи.
- Вот увидите, - вещал вдохновенный принц Элджернон, размахивая бутербродом с колбасой, - Нас она тоже пошлет в лабиринт на верную смерть! Поэтому нам надо самим пойти в лабиринт и изучить его, пока она еще не придумала, как нас туда заманить!
- Я бы начал со старых планов и схем, - сказал принц Вениамин, - кстати, библиотека здесь очень обширная.
- А я с изучения сверху, - сказал принц Максимилиан, - из угловой башни будет самый подходящий обзор.
- Планы наверняка неправильные! - горестно застонал принц Элджернон, в волнении роняя колбасу на подол принцессы Альбертины, - А с башни не увидишь ловушек!
- Тогда попросим прислугу устроить нам экскурсию, - сказала принцесса Альбертина, - тем более, мне все равно теперь надо искать прачечную.
- Возьми, моя радость, - сказала принцесса Агриппина, подавая колбасу Мирте, - неплохо бы найти еще и буфет.
- Но слуги заколдованы, они обманут нас! - еще горше застонал Элджернон, провожая взглядом свою колбасу, быстро исчезающую во рту у принцессы Мирты, - Неужели я должен идти в разведку один?!
- Мы можем пойти с тобой, - сказала принцесса Эулалия, взглянув на часы, - Марциалия, уже мое время носить сережки!
- Да, и мы первые найдем всякие ловушки и загадочные места, - сказала принцесса Марциалия, взглянув на свои часы, - Ничего подобного, Эулалия, у меня осталось еще пять минут!
Принц Элджернон застонал так, что у всех принцев и принцесс на минуточку дружно заболели зубы.
- А я могу принести всем мороженого, - уныло сказал принц Натаниэль, стараясь не смотреть в глаза принцу Элджернону.
И вправду, из щелей над головами принцев и принцесс посыпался легкий песок, а в наступившей тишине стало слышно, как по парадной лестнице ужасным своим и загадочным шагом шествует сама бабушка Старая Королева.
"Интересно, почему юным особам так нравится сидеть под лестницей?" - думала Старая Королева, прогуливаясь по саду-лабиринту. Вообще-то обычно на утренней прогулке она думала о своей книге "Ответы мертвым гениям", и как раз сегодня собиралась написать очередное послание автору "Возвышенной математики", продемонстрировав этому графоману от алгебры и геометрии всю бездну банальности рифмы "тангенс-котангенс". Старая Королева даже приготовила заранее фразу "мой уважаемый легкомысленный оппонент!" Но муза эпистолярного жанра, кажется, где-то задерживалась.
Признаться, Старая Королева была несколько удивлена таким поворотом дела. На минуту ей даже показалось, что вопрос о "юных особах" и "лестнице", раз уж он посетил ее, заслуживает ответа, но... ответить было некому. Сад-лабиринт пустовал, как обычно. Статуи, и те много лет, как перекочевали из аллей во дворцовые подвалы, слуг же осталось слишком мало, чтобы звать их сюда по пустякам, а кусты имели благородную привычку хранить молчание.
Правда, память Королевы попыталась подсунуть ей воспоминание о маленькой девочке, тайком от горничной вытряхивающей песок из косичек, но это воспоминание ровным счетом ничего не объясняло. Королева с удовольствием заменила его на куда более реальный образ старой леди, у которой песок сыплется уже отовсюду. И тут же вернулась к поискам настоящих собеседников.
Возможно, на вопрос могли ответить мальчики-принцы, которые давно бегали вокруг, выскакивая на дорожку то впереди, то позади Старой Королевы. Однако, едва Королева повернулась к ним, толстый принц закричал:
- А-а-а-а-а-а-а-а! -
И, схватив за руку тихо крадущегося прочь худенького принца, утащил последнего за кусты. Некоторое время Старая Королева еще слышала треск веток и вопль толстого принца, удаляющиеся к центру лабиринта.
- Ну, что ж, - сказала она себе, пожимая плечами, - ведь не собираюсь же я думать об этом в серьез.
Кусты в саду-лабиринте были очень высокими. Даже когда принц Натаниэль, страдальчески морщась, влез на плечи принцу Элджернону, дотянуться до верхушек кустов ему не удалось. Принц Элджернон предположил, что если он сам заберется на плечи принцу Натаниэлю, возможно, результат будет другой, но принц Натаниэль в своем нежелании подставлять плечи другу и двоюродному брату оказался просто до невозможности упрям.
А ведь Принц Элджернон терял в этой разведке последние силы.
Он был уверен, что растущие вокруг кусты - ядовитые. Возможно, ядовитой была и трава. Но если за ядовитыми кустами еще получалось прятаться, не прикасаясь к ним, то падать в ядовитую траву было уже опасно. Пришлось предположить, что трава все-таки не отравлена.
Потом надо было идти за Старой Королевой, запоминая каждый ее шаг, и перемещаясь точно по ее следам, чтобы не угодить в ловушку. И при этом не попадаться ей на глаза. И следить, чтобы принц Натаниэль не шагнул в сторону.
Потом, Старая Королева очень уж странно обошла скамейку, но ничего подозрительного ни на скамейке, ни под ней не нашлось. И пришлось предположить, что это был отвлекающий маневр, а тогда надо было предположить, что Старая Королева их заметила. Но тут обнаружилось, что пока принц Элджернон изучал скамейку, принц Натаниэль оторвал и мирно жует себе листик с куста. И теперь приходилось постоянно проверять, не тошнит ли его, и не начал ли действовать яд.
А потом выяснилось, что принц Натаниэль оставил на скамейке бутерброды с колбасой.
Возвращаться за ними он отказался, сказав, что не знает, куда идти. И Элджернон вдруг понял, что тоже не знает, куда идти. Что вокруг сплошные высоченные кусты, а Старая Королева вот как раз сейчас свернула за угол, и если ее не догнать, то через пару дней во дворце будут тайком рассказывать новую печальную историю о двух сгинувших в лабиринте маленьких принцах.
Принц Элджернон собрался с силами и решительно забыл про бутерброды!
За поворотом Старой Королевы не оказалось. И никаких следов, и вообще ничего, кроме кустов... и из-за этого "ничего" стало вдруг очень неуютно и очень похоже, что нечто ужасное и неотвратимое происходит с ними вот уже прямо здесь и прямо сейчас...
Схватив Натаниэля за руку, принц Элджернон кинулся по дорожке, которую он пока не забыл, и которая, вроде бы на первый взгляд, вела из лабиринта. Но коварная дорожка внезапно свернула в сторону и вывела их прямо пред лицо Старой Королевы. Элджернон метнулся обратно, надеясь, что их не заметили, и наддал ходу.
Он бежал прочь, принц Натаниэль тяжким грузом скакал сзади. Дорожка опять свернула... и высокая стройная фигура в темном платье обрисовалась всего в паре шагов на аллее справа. Элджернон успел пригнуться и рвануть назад.
Не прошло и пары минут, как он понял страшную истину - Старой Королеве не понадобится ловить их своими руками. Они в лабиринте, и, куда бы они ни бежали, лабиринт все равно приведет их навстречу своей ужасающей госпоже.
И все же принц Элджернон не сдавался.
Поворот за поворотом, дорожка за дорожкой, то тут, то там натыкаясь на Старую Королеву, принц Элджернон упорно рвался прочь из садово-паркового кошмара.
Королева тоже не оставалась в долгу. Она появлялась на дорожках то справа, то слева, то спереди, то сзади, то далеко, то близко. А однажды возникла точно перед принцами и посмотрела Элджернону прямо в глаза.
-А-а-а-а-а-а-а-а! - сказал Старой Королеве принц Элджернон, и кинулся сквозь лабиринт, уже не разбирая дороги.
Принцессы Альбертина и Агриппина сидели на скамейке-качелях в самом центре сада-лабиринта и обстреливали шариками из промокашки мишень на противоположной стороне лужайки. Принцесса Альбертина чаще попадала в центр мишени, а принцесса Агриппина в край. И то и другое требовало искусного навыка, и принцессы были довольны друг другом.
На мишени постепенно возникал сложный рисунок, выложенный шариками жеваной промокашки.
Принцесса Мирта ползала тут же на травке, размазывая по себе сок и пыльцу с одуванчиков.
Было жарко и хорошо.
- И как там у вас, во втором королевстве? - рассеянно спросила принцесса Альбертина.
- Думаю, все примерно как и у вас в первом, - сонно ответила принцесса Агриппина.
- Обои в голубой цветочек и учитель музыки по понедельникам? - уточнила Альбертина.
- В сиреневый. И учитель танцев, - улыбнулась Агриппина.
- О, - сказала принцесса Альбертина. - да у вас процветает дух вольтерьянства! А меня мама просила узнать у бабушки рецепт вишневого пирога. Не представляю, как я это сделаю.
- Хочу пирога! - встрепенулась принцесса Мирта.
- Увы, моя радость, - печально сказала принцесса Агриппина, - возьми печеньку. Моя мама просила о том же. И я не представляю, с какой стороны к этому подойти.
- Да, - вздохнула Альбертина, - на кухне я уже спрашивала, там никто не знает.
Где-то в глубине лабиринта раздался пронзительный мальчишечий крик. Принцессы дружно зажевали еще по листу промокашки. Крик приближался. Принцессы откинулись на скамейке и подняли плевательные трубочки. Кусты рядом со скамейкой взорвались фонтаном снесенной листвы и веток, и через поляну стремительно пронеслись принцы Элджернон и Натаниэль.
- Раз! - сказала принцесса Альбертина, поставив последнюю промокашечную точку на завитке в центре мишени.
- Вы как сюда попали? - угрюмо спросил принц Элджернон, выходя из кустов рядом с мишенью, куда они только что влетели вместе с Натаниэлем, и вытаскивая Натаниэля за собой.
- Два! - сказала принцесса Агриппина, всадив свой промокашечный шарик точно в середину лба принца Элджернона.
Альбертина изящно указала на невозмутимого лакея, державшего в руке поднос со стопкой промокательной бумаги. Лакей вежливо склонил голову перед юными принцами.
А над лужайкой ласково светило солнышко, и ветерок колыхал верхушки растений.
Старая Королева сидела на скамейке, заботливо согретой принцессами Альбертиной и Агриппиной.
Принцессы как раз отправились в прачечную, отстирывать младших братьев, и из-за кустов еще были слышны их голоса. "Элджернон, ты опять извозился невесть где, как самая настоящая хрюшка", - говорила на ходу принцесса Альбертина. "Натаниэль, наконец-то ты испачкался и порвал одежду, как нормальный мальчик. Может, походишь так немного?", - вторила ей принцесса Агриппина. "Хочу вишневого пирога!" - вносила свою пронзительную лепту принцесса Мирта.
"Пожалуй, им бы стоило поменяться братьями", - подумала Старая Королева, тихо раскачивая под собой скамейку-качели, и тут же отбросила эту мысль, как не имеющую отношения к мертвым гениям.
Впрочем, сегодняшняя ее переписка с мертвыми гениями происходила как-то не так. Взять хотя бы письмо к автору "Возвышенной математики". Для начала Старая Королева вдруг поняла, что банальность рифмы "тангенс-котангенс" настолько очевидна, что и обсуждать тут нечего. А потом она обнаружила, что вполне естественное молчание ее усопшего собеседника вызывает в ней столь сильное раздражение, что случись автору упомянутой книги стоять перед Королевой живым и здоровым, она вместо разговора точно приложила бы его по лбу авторским экземпляром его бессмертного произведения.
Та же история повторилась и с автором "Стандартной алхимии", и с автором "Обычной физики", и даже с автором "Неестественной биологии", которого Старая Королева с наслаждением громила в письмах вот уже двенадцать лет. Было от чего впасть в растерянность.
Но куда большую растерянность у Старой Королевы вызывала не покидающая ее мысль о вишневом пироге. Вишневый пирог-то уж точно и рядом не стоял с мертвыми гениями. Да и зачем бы он им сдался? И все же вишневый пирог, вновь и вновь возникая перед ее мысленным взором, буквально заслонял собой всех авторов всевозможных трактатов одновременно, и даже во рту из-за него становилось немного сладко.
Память, конечно, была тут как тут, со своей историей о маленькой девочке с липкими пальцами и носом, обсыпанным сахарной пудрой, о девочке, которая почему-то пробирается посреди ночи из дворцовой кухни к себе в спальню и при этом совершенно счастлива. И, как это ни было обидно, в отличие от девочки Старая Королева счастливой себя не ощущала. Но уж с кем, с кем, а со своей памятью она могла сладить.
- У меня диабет, - сообщила Старая Королева пространству вокруг и заодно всем, кто бы только попытался намекнуть ей на преимущества вишневых пирогов перед мертвыми гениями. После этого она встала и решительно направилась в библиотеку. Во-первых, чтобы освежить в памяти первоисточники, а во-вторых, потому что где-где, а уж в библиотеке во время летних каникул никаких детей просто не могло быть по определению.
Принцы Максимилиан и Вениамин захватили библиотеку быстрее, чем иное вражеское войско захватывает осажденный город. А устроенные ими разрушения вполне тянули на работу пары отрядов наемных варваров.
Правда, сами принцы, устроенный ими погром за таковой не считали. И книги с полок они поснимали вовсе не из хулиганских побуждений. Просто макет лабиринта в соотношении один к ста строить в библиотеке было больше не из чего. Но принцы честно взяли для строительства только скучные, бесполезные и неинтересные книжки. Всю литературу, где только рассказывалось о садах и лабиринтах в других странах и королевствах, принц Вениамин заботливо отложил в сторону, чтобы поизучать на досуге. А вокруг стеллажа с книгами о рыцарях и драконах принц Максимилиан натянул веревку с красными флажками, чтобы ненароком не забыться, и не пустить эти книги на строительство.
Увы, книги про "возвышенную математику", а так же про "обычную физику", "неестественную биологию" и подобные прочие ждала другая участь. Все они были изъяты со стеллажей и уже заняли свои места на макете, изображая где рядки кустов, где лавочки, а где еще какие-нибудь детали загадочного сада. И сейчас принц Максимилиан пребывал в озадаченности и озабоченности - книг для строительства больше не осталось, а макет не был возведен еще и наполовину.
О да, конечно, само собой, можно было бы просто нарисовать план лабиринта сверху на листе бумаги - из угловой башни на сад и впрямь имелся прекрасный обзор. Или даже поискать его в старых книгах и папках с планами. Но какой в этом был интерес? Согласитесь, не могли же два столь умных, дерзких и талантливых принца (обои в лиловый цветочек, по понедельникам - учитель фехтования) размениваться на простые задачки. Совсем другое дело - создать макет лабиринта из подручных средств, затем сравнить его с лабиринтами других держав, и лучше, если организовать для этого парочку экспедиций, непременно в непроходимые джунгли, а уж когда-нибудь совсем потом, очень не скоро, постичь не схему, но саму суть, саму идею, которую должен был носить в своей голове тот, кто придумал этот сад. Не слабо, правда?
В общем, если бы принцы Вениамин и Максимилиан увидели вдруг висящий где-нибудь на стене план сада-лабиринта с прилагающимися к нему пояснениями, они бы в него не поверили. И продолжили чертить планы своих будущих поездок и составлять списки необходимого провианта.
А Старая Королева стояла за приоткрытой дверью библиотеки, как раз под висевшей на стене схемой сада-лабиринта, и с печалью осознавала, что книги, необходимые ей для работы она получит в свое пользование очень и очень нескоро. Ну, может быть, когда принцы-путешественники уже не по разу сбреют отросшие в экспедициях бороды, переспорят не одно собрание матерых академиков пополам с философами и решат, наконец, вздремнуть на лаврах.
Схема сада-лабиринта на стене была на редкость красива - с вензелями, с нравоучительными и волшебными картинками, с пояснениями на трех языках, раскрашенная вручную тремя лучшими акварелистами королевства, когда атмосфера в королевстве еще располагала к тому, чтобы приглашать сюда художников, музыкантов и прочий веселый люд. Старой Королеве почитала ее за великолепнейший раритет. Но в арсенале у королевской памяти тут же нашлась история о девочке, которая на спор сама с собой уходит в сад, пренебрегая всяческими схемами, и совершенно не жалеет о том времени, которое проплутала среди бесчисленных аллей и кустов.
Повинуясь странному порыву, Старая Королева тихо-тихо сняла схему со стены, свернула ее в свиток и, сопровождаемая одобрительным молчанием памяти, отправилась прятать в свой кабинет.
Честное слово, принц Элджернон сколько угодно мог считать себя великим и непревзойденным разведчиком, но ему и в голову не приходило, что принцессы Эулалия и Марциалия владели этим талантом не в меньшей степени, чем он. А может и в большей. Ведь даже небольшой и хрупкой принцессе понятно, что ради всяческих загадок и ужасов вовсе не надо стремиться на край света. Если очень хорошо поискать, то, все, что нужно найдется совсем рядом с домом, или даже прямо в нем, достаточно, например, просто залезть в вентиляционный ход и хорошенько разглядеть дом изнутри.
Конечно, в путешествии по вентиляционному ходу были свои большие неудобства. Те самые пышные юбочки, из-за которых все маленькие принцессы так похожи на большие тортики, так вот, эти юбочки просто не давали и шагу проползти назад. При всякой попытке попятиться, охапка кружев и ленточек незамедлительно одевалась странствующим на четвереньках инфантам на голову и мешала дышать, а при попытке развернуться эта же охапка намертво застревала между стенками.
Так что вот уже с пару часов принцесса Марциалия имела счастье созерцать впереди себя главным образом пышные оборки, с торчащими из них ногами принцессы Эулалии. Туфли с этих ног то и дело спадали, и принцессе Марциалии приходилось надевать их обратно. У самой у нее туфли давно остались где-то позади. Зато когда принцесса Эулалия потеряла таки одну сережку, Марциалия так и не смогла передать ей её обратно, и вдела сережку в собственное ухо, на чем несколько затянувшийся диспут принцесс о том, чья очередь сейчас носить спорные украшения, благополучно пришел к концу, оставив им время для других переживаний.
А переживать было из-за чего. Ведь через некоторые вентиляционные решетки они видели столько волнующего и странного.
Для начала в темных и почти бесконечных комнатах подвалов глазам принцесс явились толпы каменных людей и животных, стоящих в самых различных позах - кто просто и непринужденно, словно ни о чем не подозревая, кто скорчившись, словно во внезапном мучении. "Так вот куда они все пропали!" - воскликнула принцесса Эулалия. "Да уж, Элджернон лопнет от зависти", - мрачно подтвердила принцесса Марциалия. Подвальные комнаты тонули во мраке, увидеть их границы было невозможно, сосчитать количество каменных узников тоже.
Следующей безотрадной картинкой, возникшей в вентиляционном окне, была полутемная дворцовая кухня, где одинокий повар что-то методично рубил огромным тесаком на маленьком кухонном столе. "Как ты думаешь, кого это он?" - спросила принцесса Эулалия. Марциалия мрачно вздохнула в ответ, словно хотела сказать: "кого угодно".
Потом принцессы увидели бабушку Старую Королеву. Бабушка Старая Королева стояла за полуприкрытой дверью библиотеки и смотрела, как принцы Максимилиан и Вениамин раскладывают по полу стопки и вереницы книг. Братьев принцессы тоже видели, а вот увлеченные принцы не замечали ничего вообще. "Боюсь, сегодня ночью нам надо будет караулить, - печально сказала Марциалия, - видишь, как она на них смотрит". "Да уж, они точно первые, - согласилась Эулалия, - если только она не поймает нас с тобой раньше, чем возьмется за них".
А потом вентиляционный ход, по которому они пробирались, вдруг резко наклонился вниз, так что ничего не осталось, как только съехать по нему на пузе. Сначала одна принцесса, а следом вторая навалились на оказавшуюся впереди вентиляционную решетку, снесли ее и вывалились в комнату, в которой они мигом забыли обо всем, что видели в других помещениях дворца. Потому что эта комната была полна всевозможных, совершенно прекрасных, роскошных, неповторимых, чудных, сказочных, восхитительных и умопомрачительных платьев.
Вот тут-то юные принцессы и пропали совсем. В переносном смысле этого слова, конечно. Ну да, не важно.
Принцессы шли между рядов вешалок, взявшись за руки и цепенея от волн разноцветного шелка. Они обмирали от блеска пуговиц, потеряли речь при виде вышивок и тесьмы. Кружева и запах лаванды овевали их легкими волнами. Одна странность, у всех платьев, висевших в этой комнате, не хватало правого кружевного манжета. Но принцессы не успели ни о чем таком задуматься, потому что нашли - платье. Нет, не так - Платье! Или еще точнее - ПЛАТЬЕ!
О, это было платье цвета алых и желтых кленовых листьев, но не ярких, а словно бы видимых сквозь туман. Или цвета неба, когда осеннее солнце уже почти село за горизонт. Или цвета пламени свечи, когда смотришь на нее сквозь кисею шелковой шторы, спрятавшись на подоконнике ото всех и вся. Кружева одевали это платье, как облака одевают окоем небесный. А атласные розы на нем казались по-настоящему живыми, разве чуть увядшими, но от этого еще более прекрасными.
Принцессы дружно попятились, чтобы лучше разглядеть такое великолепие, и обрушили все соседние вешалки. Те в свою очередь обрушили другие соседние вешалки, и еще следующие вешалки, и далее, далее, далее... Но принцессы этого попросту не заметили.
Старя Королева как раз сидела у себя в кабинете и пыталась вникнуть в свой настольный вариант "Возвышенной математики", когда из соседствующей с кабинетом гардеробной комнаты раздался ужасающий грохот.
В кабинете Старую Королеву никто не видел, поэтому она позволила себе вздрогнуть и даже немного посидеть, держась пальцами за виски. А потом отправилась в гардеробную, чтобы узнать, что там произошло. Впрочем, относительно того, что произошло, еще можно было потревожиться, а вот относительно того, из-за кого... тут она уже почему-то ни в чем не сомневалась и даже не очень переживала.
Да, конечно, разгром в гардеробной мало отличался от разгрома в библиотеке. Практически все платья лежали на полу, а посреди впечатляющей груды шелка, атласа, бархата и прочего подобного стояли две девочки-принцессы. Более всего эти девочки походили на марлевых кукол, которыми долго и тщательно вытирали пыль во всех углах королевства. У одной из них серьга была в правом ухе, у второй - в левом, у одной не было туфлей, у второй оторвался подол, а лица их украшала раскраска, чуть-чуть недотянувшая до маскировочной или боевой. Принцессы стояли и неотрывно глядели на старое платье Старой Королевы - платье цвета "простуженный гиацинт", которое ей так и не пришлось надеть ни разу в жизни.
"Ну, что же делать, - подумала Старя Королева, ощутив внезапный приступ беспомощности, и тихо прислоняясь к стене - По крайней мере, ближайшую неделю мне больше никого не надо посылать протирать пыль в вентиляции".
Беспомощность так и осталась спутницей Старой Королевы, когда вечером она отправилась снова погулять в саду, рассчитывая хоть немного отдохнуть там от детей. Беспомощность была так велика, и Старая Королева ощущала ее так сильно, что ничто другое, происходившее вокруг, уже не задевало ее чересчур. Поэтому увидев на любимой своей скамейке-качелях невесть откуда взявшегося молодого и красивого принца, Старая Королева даже не удивилась. Она просто захлебнулась в волне нахлынувших на нее чувств и, заскрипев всеми суставами, села в одуванчики, по которым еще утром ползала принцесса Мирта.
- Вот значит как! Вот значит как! - воскликнула Старая Королева, и гневные слезы внезапно застелили ей глаза. - Все такой же молодой и прекрасный! А я?! Как же я?! Столько лет!
- Ну что же делать, - печально улыбнулся принц, хотя, то, что он заговорил, казалось почему-то особенно странным, словно это заговорил сам воздух, - Ведь была война, разве я мог не воевать? А на войне погибают, ты это знаешь. Иногда в бою, а иногда случайно. А потом разруха. И не всех ищут. И не всех находят...
- Я искала! - жалобно возразила Королева.
- Я знаю, - сказал принц, - я знаю. Прости. Но там был такой глухой лес, и тело забросали валежником. Никто бы не нашел, не отчаивайся, ты сделала все, что могла. Честно!
Между кустами лабиринта веял ветерок. Тело принца чуть колебалось на нем, и порой сквозь него вдруг начинали просвечивать зеленые листья. А глаза были голубыми. Голубыми-голубыми, как когда-то давным-давно.
- Значит, все-таки умер, - горестно, но и с внезапным облегчением произнесла Старая Королева.
- Конечно! - воскликнул принц, пересаживаясь к ней ближе, - Разве я мог просто оставить тебя! Но ты же всегда это знала. Иначе для чего ты так много и упорно старалась разговаривать с мертвыми? С этими, как ты их называешь? Мертвыми гениями? - он засмеялся.
- А дети?! - опять залилась гневными слезами Старая Королева, - Ты представляешь, каково мне было объяснять, откуда дети!
- Ой, перестань, - мягко улыбнулся принц и взял ее руки в свои. Старые и хрупкие руки Старой Королевы, они были почти такими же прозрачными, как бестелесные руки принца. - Кого это волновало после войны? Да там тогда творилось столько по настоящему ужасного. Подумаешь, королева одного из королевств от кого-то родила тройняшек. И потом, посмотри сама, ты их прекрасно воспитала, ты научила их всему, чему нужно. И теперь у них свои семьи, своя хорошая жизнь, они прислали к тебе прекрасных внуков.
- Внуков, да, - тяжело вздохнула Старая Королева, и во внезапном порыве выплеснула вдруг то, что, оказывается, лежало на дне ее души и мучило ее весь предыдущий день, - Но ты посмотри на меня! Я ведь... Я - ОЧЕНЬ ПЛОХАЯ БАБУШКА! Я не люблю читать сказки! Я не умею вязать носки!
- Ну и что? - не погасил улыбки принц, - Знаешь, что я тебе скажу. Бабушки, которые читают сказки, вяжут носки, гладят по головке и утирают носы, у них уже есть. А, может быть, им нужна какая-нибудь еще совсем другая бабушка? А?
Старая Королева застыла в растерянности, ощущая, как в груди у нее потихоньку начинает разворачиваться и расти маленький непривычный ее старому телу и утомленной душе клубочек тепла. Да еще и прикосновение этих рук, оно было таким знакомым, таким добрым, таким родным и надежным.
- Ты всегда умел утешать и убеждать меня одновременно, - пробормотала она, уже почти оставив всхлипы, и вдруг тоже улыбнулась, - А помнишь, как ты уговаривал меня не сердиться на папу, из-за того, что ты ему не нравился? Как же это прозвучало? Если бы твой папа был только вздорен, или только сердит, или только упрям, но он упрям, вздорен и сердит одновременно...
- Как и я, - подхватил принц, - И, значит, он любит тебя не меньше меня. Это нелогично, признаю.
- А потом ты устроился работать здесь садовником, - продолжила Старая Королева.
- И в первый же день чуть не заблудился в лабиринте, - кивнул принц.
- А я говорила папе "Нам нужны молодые садовники, у них зрительная память лучше. Старых приходится искать в саду каждый вечер".
- И каждый вечер ты приходила в сад...
- Да-да. И мы цепляли за куст нитку от моего кружевного манжета, и шли изучать новый уголок лабиринта.
- Пока не началась война...
- Пока не началась война, и ты не решил явиться к папе во всем блеске ратной славы!
- Да нет же, я воевал вовсе не для того, чтобы понравится твоему папе.
- А после войны ты мог бы прийти и так. Папа все равно не дождался победы. Но тебя все не было, не было...
- Потому что война...
- Да, потому что война...
Голос принца шелестел уже тише травы, руки его таяли вокруг ладоней Старой Королевы, пока не исчезли совсем. И тогда Старая Королева дала, наконец, волю слезам, тем самым, которым не позволяла прорваться вовне уже много лет. Тем, которые берегла что ли, или прятала в одном из сундучков своей памяти, там же, где лежало и платье цвета "простуженный гиацинт", и неоконченная партия в шахматы, и многочисленные распущенные кружевные манжеты, и первый поцелуй, и дружелюбные статуи из сада - безмолвные свидетели ее давнего счастья.
Этой ночью Сарая Королева совсем не спала. Она сидела под парадной лестницей дворца и вместо мертвых гениев тихо беседовала со своей памятью. Это оказалось так просто, так незамысловато. И вовсе не больно.
Для начала она попросила немного пододвинуться старую леди, повсюду сорившую песком. Потом побеседовала со старой леди, больной диабетом, и вдруг поняла, что та совершенно не может вспомнить, действительно ли у нее диабет, или это отговорка для дочерей, которым посреди послевоенной беды так хочется отдать весь пирог с вишней. Потом настал черед отойти в сторону старой леди, любившей математические книги, и старой леди, не любившей кружев, бантов и платьев легкомысленных расцветок. А на их место легко и весело прибежали и девочка, прятавшаяся под лестницей, и девочка, таскавшая на кухне сладости, и девочка, странствовавшая по дворцу в вентиляционном ходе, и барышня, читавшая по ночам на подоконнике истории о рыцарях, и девушка, с упоением листавшая каталоги с кружевами. И все эти девочки, барышни, девушки, усталые женщины, озабоченные матроны, достойные пожилые леди толпились, шумели, плакали, смеялись, рассказывали свои истории, пока к утру все вдруг не встало на свои места. И сама Старая Королева встала, потому что даже под лестницей уже посветлело. А значит, начался новый день, и пора было идти, заниматься делами, разбираться с необходимым, встречаться и разговаривать со слугами и внуками, жить, наконец.
В первую очередь Старая Королева отправилась в собственную гардеробную, и там надела прекрасное платье цвета "простуженный гиацинт", последнее, на котором все манжеты были целы.
- А с фигурой-то у меня все очень даже, - сказала она сама себе, разглядывая себя в зеркале, - Невзирая на все сорок лет. Да и что нам какие-то сорок лет!
И губы Старой Королевы сами собой сложились в улыбку, какой в королевстве давно никто не видел.
Следующим пунктом ее путешествия была кухня. Принцессы Агриппина и Альбертина как раз сидели там у окна и уныло листали поваренные книги. Принцесса Мирта еще дремала на руках у принцессы Агриппины.
- Добрый день, - кивнула Старая Королева повару, - Пожалуйста, подайте остальным детям завтрак в столовую, а нам с барышнями кофе и рогалики прямо сюда, к окну. Добрый день, мадемуазель, я думаю, мы не будем терять времени на завтрак. Подкрепимся на ходу.
Принцессы удивленно открыли рты.
- Фи, мадемуазель, - заметила Старая Королева, надевая передник, - С таким выражением лица порядочные девушки просто не могут заниматься выпечкой. Тут нужна сосредоточенность. Прошу вас, фартуки. И запоминайте. Вишня, она и есть вишня, хоть в сто двадцать седьмом королевстве. А настоящий вкус пирога зависит только от теста.
Принцесса Агриппина поспешно пересадила принцессу Мирту в соседнее кресло, и вслед за Альбертиной кинулась надевать фартук и подвязывать полотенце.
Спустя время, когда старшие принцессы уже вовсю начиняли вишней вторую порцию самостоятельного приготовленного теста, а покрытая корочкой розовой от вишневого сока сахарной пудры принцесса Мирта, слепив с десяток сладких птичек, лепила "бегемотика с вишнями в животике", Старая Королева отправилась искать принцесс Эулалию и Марциалию.
Нашлись они, разумеется, в гардеробной. И Старая Королева не смогла отказать себе в маленьком удовольствии, пройтись перед ними в ПЛАТЬЕ. Но как только во взорах юных инфант помимо восхищения затеплились зависть и обида, она немедленно достала из комода изрядный кусок шелка того же цвета, и еще много разных других кусков, и нитки, и кружева, и модные журналы, и превеликое множество всякой прекрасной рукодельной мелочевки. И вскорости уже ни Старая Королева, ни принцессы не вспоминали, кто здесь - старя леди, а кто - глупые малолетние барышни. Ибо все в равной мере погрузились в перелистывание пахнущих старой бумагой журналов с дивными дамами и платьями на картинках, в обсуждение свойств тканей, в прекрасный и таинственный смысл слов "вердепешевый", "цвет испуганной мыши", или "последний вздох жако", в снимание мерок, в искусство кручения роз из атласных лент и прочая, прочая, прочая...
Принца Натаниэля Старая Королева навестила перед самым обедом. Принц Натаниэль прятался от принца Элджернона в единственном месте, куда последнего не удалось бы затащить даже на аркане - в музыкальной комнате. А самому Натаниэлю было здесь хорошо. Он тихонько дудел на флейте, подбирал мелодии на рояле, и ел мороженое.
- Месье, - задумчиво спросила Старая Королева, усаживаясь на диване напротив опешившего принца, - Скажите мне, хотели бы вы, чтобы я пригласила вам учителя музыки для летних занятий? Возможно - два-три часа официальных упражнений в день помогут вам избежать чересчур тесного общения с вашим братом?
Принц Натаниэль со всхлипом проглотил застрявшее у него в горле мороженое и отчаянно закивал.
- Мне нужно подумать, какого уровня учитель вам необходим, - продолжила Старая Королева, - на скольки музыкальных инструментах вы хотели бы упражняться? На одном, двух?
- На семи! - сдавленно вскричал принц Натаниэль.
- О, - рассмеялась Старая Королева. - Какая похвальная страсть. Что ж, я немедленно отошлю нужные письма, и более того, если хотите, отдам вам в личное владение ключ от этой комнаты. Но вот что я хочу вам сказать, - она обернулась, уже выходя в двери, - Не будьте так строги к вашему брату. Он ведь... э... не бросил вас одного... в саду...
Принцы Максимилиан и Вениамин тоже немного растерялись, когда возникшая в библиотеке Старая Королева сделала приглашающий жест и ввела будущих великих путешественников и нынешних изобретательных моделистов в кладовку, где грудами и пачками лежали даже не разрезанные тома "Возвышенной математики".
- Полагаю, для макета хватит, - безмятежно улыбнулась Старая Королева, - Да кстати, - тут она повернулась к принцу Вениамину и вложила ему в руки одну из книг, - присмотритесь к восемнадцатой главе, мой друг. Конечно автор этого произведения - ужасный графоман, но математик он отменный, и геометр непривзойденнейший. Впрочем, большего я вам не скажу, во-первых, потому что сама не очень в этом разбираюсь, а во-вторых - чтобы вам не показалось, что задачка слишком легка.
- То есть, - взволновался принц Вениамин, - вы хотите сказать, что в этой книге есть какие-то необходимые нам сведения?
- Понимаете, юноша, - дружелюбно кивнула Старая Королева, - когда человек сочетает в себе математические знания с поэтическим пылом, он иногда способен сотворить столь странные и удивительные вещи, что нам потом остается только годами пытаться понять, как же это пришло к нему в голову.
- Ого! - сказал принц Вениамин, - простите, мне бы хотелось уже сейчас просмотреть книгу, - тут он вспомнил об истинной вежливости принцев и торопливо добавил, - Если я вам, конечно, больше ни для чего не нужен, мадам.
Принц Максимилиан тем временем торопливо тащил в библиотеку две здоровые пачки книг.
В двери кладовки заглянула принцесса Альбертина.
- Бабушка! Простите, мадам! Вы не могли бы нам помочь, у нас мука кончилась!
- И ниток нет канареечного цвета! - высунулась из-за спины принцессы Альбертины принцесса Марциалия.
- Я думаю, вы вряд ли сможете мне сейчас чем-то помочь, - улыбнулась Старая Королева принцу Вениамину, - займитесь своим делом. А мне, такова уж наша женская судьба, необходимо спешить на кухню.
Посреди всей творившейся весь этот долгий день кутерьмы и проблем - не поднявшегося на третий раз теста, невшиваемых рукавов, нерешаемых уравнений, застрявшего в свистке флейты пальца и многочисленного прочего - с принцем Элджерноном Старой Королеве удалось встретиться уже почти под самый вечер. Принц крался по аллее, разматывая за сбой клубок бечевки. Собственно, по веревочке Старая Королева его и нашла. Принц был не рад встрече, но удирать не стал.
- Любезный, - сказала принцу Элджернону Старая Королева, присаживаясь рядом с ним на скамейке, - Не могли бы вы рассказать мне эту историю о королеве и саде-лабиринте, которую вы рассказывали вашим братьям и сестрам?
Принц Элджернон отчаянно засопел носом.
- Поймите меня правильно, - серьезно продолжила Старая Королева, - я вовсе не собираюсь наказывать вас за пересказ сплетен или что-то подобное. Я думаю, что любые истории об этом королевстве, даже неправдоподобные или фантастические, тем не менее являются в своем роде историческим сокровищем. И мне было бы интересно послушать то, что вы можете мне рассказать. Вы ведь собрали уже достаточно много повествований, не правда ли?
Принц Элджернон посмотрел на Старую Королеву удивленно. Старя Королева была сама серьезность и внимание. Принц Элджернон озабоченно почесал нос, вынул из кармана бутерброд с колбасой и сказал:
- Ну, хорошо. Но я это вовсе не про вас!
Старая Королева понимающе кивнула. Принц Элджернон немного помолчал, поймал таки взглядом что-то невидимое, находящееся, возможно, вне пределов зрения всех остальных людей, и начал:
- Обойти королевство Старой Королевы по кругу можно было гораздо быстрее, чем пересечь его по диаметру...
Вечер застал все семейство Старой Королевы в саду возле скамейки-качелей. Вобщем-то, это был довольно простой и даже, можно сказать, обыденный вечер. Сама Старая Королева сидела на скамейке. Повсюду вокруг нее на траве лежали принцы, принцессы, чайные чашки, молочник, сахарница, подушки, книжки, серебряные ложечки, шкатулки с рукоделием, пергаментные свитки, конфеты, ноты, медный глобус, фотографии парусников и фрегатов, пледы, коврики и множество еще всякого очень нужного и полезного чего-нибудь. Среди одуванчиков приткнулось блюдо с недоеденным вишневым пирогом. Нет, правда, он был очень вкусный, просто никто не мог уже больше. Принцы Вениамин и Элджернон что-то отчаянно строчили каждый в своей тетрадке. Периодически Элджернон поднимал палец и повторял "Обилие душераздирающих деталей приводит к примитивизации сюжета!", а Вениамин постоянно сверял свои записи с толстой книгой. Принцесса Альбертина подшивала принцессе Эулалии подол цвета "сумерек под омелой". Принцесса Марциалия плела розу. Принц Натаниэль дремал. Принц Максимилиан мечтал и чертил фломастером на поверхности глобуса изогнутые линии всяческих маршрутов. Принцесса Мирта тоже начала дремать на руках у принцессы Агриппины.
- Ох, наверное, пора отнести ее в кроватку, - вздохнула принцесса Агриппина, - Хотя так не хочется вставать.
- Давай мне, - встрепенулся принц Максимилиан, - вы и так все время с ней возитесь.
- Да ладно, нам же приятно, - улыбнулась принцесса Альбертина, - Мне кажется, тут уже много кому пора в кроватку. Давайте-ка гнать малышню к дому. А как вы, бабушка?
- Я еще посижу, - кивнула Стара Королева, - мне еще не поздно, старые люди не очень много спят. Но спасибо за заботу, девочка. Ступайте, ступайте. Не беспокойтесь, вам и вправду пора.
Принцы и принцессы поднялись с травы и потянулись к замку длинной полусонной вереницей. В какой-то момент принцесса Мирта проснулась и потребовала:
- Хочу бабушку!
- Боюсь, уже не сегодня, дитя мое, - ответила принцесса Агриппина и сама не поняла, почему вдруг ей стало так печально.
Сад-лабиринт за ними смыкал кусты, скрывал повороты и аллеи. Где-то глубоко, посреди этих старых кустов осталась сидеть такая старая и хрупкая бабушка их Старая Королева. Бабушка, умевшая делать столько чудесных вещей. Бабушка с печальными, светлыми, как хрусталь, глазами. А вокруг было начало лета. Был золотистый вечерний свет. Было тепло. И над старыми-старыми кустами везде, куда ни посмотри, в солнечных лучах ярко горела поросль молодых зеленых листьев - ярче, чем цветы на редких клумбах, ярче, чем само солнце.
А Старая Королева ждала. Нет, она не надеялась, она была уже слишком старой для надежд и прочих увлечений юности. Но ждать - это у нее вполне еще получалось. Ведь могло же, могло так быть, что вчерашняя встреча не померещилась ей. Не была просто мечтой. Да если и была, разве так трудно посидеть здесь еще немного и подождать, вдруг чудо все же произойдет?
И чудо произошло.
Принц вышел к Старой Королеве прямо из стены кустарника, как только голоса детей затихли в отдалении.
- Ну, как денек? - улыбнулся он.
- Совершенно сумасшедший, - развела руками Старая Королева. - Я устала, как ломовая лошадь. Подозреваю, что уже не встану со скамеечки, если мне не помогут.
- Да, - огорченно, но весело повел бровью принц, - А я-то надеялся, что мы побродим тут немного, как раньше.
- Конечно! - всплеснула руками Старая Королева, - Конечно! Я сейчас! Но куда мы пойдем? К гроту? Или к роще? У меня ведь ноги не те, что прежде. Я много не пройду.
- Помнишь, - сказал принц, - давно, когда мы тут гуляли, мы думали, что в этом лабиринте непременно должно быть место, которое никогда никому не найти? И это место должно быть прекраснее любых других мест на земле. Мы хотели его увидеть, помнишь? Я могу тебе его показать.
- Да,- улыбнулась Старая Королева, - помню. Но тогда не будем отступать от обычая, не правда ли?
Она подошла к ближайшему кусту и зацепила за него нитку от своего кружевного манжета. Принц тихо засмеялся, а потом протянул Старой Королеве руку и повел вглубь сада, откуда навстречу им уже разливался удивительный аромат цветов. И, похоже, слышалась тихая музыка.
- Потанцуем? - спросил принц.
- Почему бы нет, - ответила ему Старая Королева.
Платье цвета "простуженный гиацинт" великолепно подошло для танцев. Оно так красиво струилось, так легко кружилось вокруг ног, что и сами ноги Старой Королевы вдруг показались ей совершенно легкими, почти невесомыми. Жаль только, что это было очень старое платье, сшитое много-много лет назад. И кружева на нем тоже были такими старыми и такими ветхими.