Аннотация: Навеяно фильмом "Пила" (2004). Содержит отсылки к сюжету.
Пролог
Рейсовый автобус парковался на вокзале. Пассажиры торопливо застегивали куртки, доставали с полок сумки и пробивались к дверям.
Худенькая девочка лет шестнадцати, съежившись на сидении, наблюдала, как скользят по стеклу капли холодного ноябрьского дождя. Безразмерная темно-синяя толстовка и всклокоченное черное каре делали ее похожей на нахохлившегося галчонка.
Дождь похож на слезы. Слезы часто заливали лицо Мэнди. Сейчас она выйдет на улицу. Ноябрь оставит на ее лице мокрые следы, и никто не поймет, плачет она или это дождь увлажнил ее глаза.
- Уважаемые пассажиры, мы прибываем на Винтердейлский автовокзал. Пожалуйста, не забывайте вещи в салоне автобуса, - объявил водитель по микрофону.
Высокий грузный мужчина, дремавший рядом с Мэнди, проснулся. Красные мутные глаза выдавали его. Очевидно, ночь он провел в компании Ее Величества Бутылки.
- Ты готова? - обратился он к черноволосой девочке.
- Да, папа, - чуть слышно ответила Мэнди.
Мужчина пригладил ее растрепанное каре, приподнялся на ватных ногах и потянулся к полочке. Недавняя попойка давала о себе знать. Ухватив курточку и рюкзак дочери, мужчина потерял равновесие и нечаянно толкнул протискивающуюся к выходу женщину.
- Мистер, вы под ноги вообще не смотрите, - тут же напустилась на него она.
- П-простите великодушно, м-мэм, - заикаясь, проблеял он. Голова нещадно болела, и визг тетки, будто нож, вонзался в барабанные перепонки.
- Простите-извините! Бухать меньше надо, на ногах уже не стоите! - зло крикнула женщина в самое ухо.
Конечно, противная тетка не могла знать, что Эндрюс Уилкис - алкоголик. Она брякнула это просто так, но Аманду кольнула в сердце обида за отца.
Глава 1
В Виндмиллстауне, где до недавнего времени жили Мэнди и ее отец, мистера Эндрюса Уилкиса иначе как Непроливайкой не называли. Все началось с того, что пять лет назад умерла его жена Анна. Мэнди было одиннадцать, она плохо понимала, что происходило. А Эндрюс понимал и помнил все даже спустя столько лет. Он любил жену. Когда Анна умерла, он чуть с ума не сошел от горя. Только бутылка с крепким золотисто-коричневым напитком ненадолго заглушала боль.
Сначала он пил только дома. Не ложился спать, не осушив бутылку. Потом ему стало мало, и он начал приносить прямо в офис, где работал бухгалтером. Однажды начальник застал его пьяным на рабочем месте. Разумеется, на следующий день Эндрюса уволили - кому нужны проблемные сотрудники. После этого он запил еще хуже.
Вскоре мистера Уилкиса стало не узнать. Осунувшийся, огрубевший, с заплывшими глазами, он ничего не замечал, ничем не интересовался. Он не видел, как дочь из милого ребенка превращается в неопрятного обиженного подростка. Он не спрашивал ее о школьных успехах, не слушал, когда она смущенно рассказывала об однокласснике, пригласившем ее на танцы. Желая привлечь внимание, Аманда отрезала роскошную русую копну и выкрасила волосы в черный цвет. Но Эндрюс ничего не заметил. Или заметил, но ему было все равно.
Он бродил по улицам со своей верной спутницей - бутылкой, иногда останавливался, откупоривал крышку, бормотал: "Ну, не проливай-ка", делал несколько глотков и брел дальше. Какое-то время мистер Уилкис пытался устроиться на работу. Его даже принимали - то сторожем, то грузчиком. Но ему ставили условие: никаких пьянок на рабочем месте. И Эндрюс с этим условием не справлялся. Его увольняли раз за разом. Они с дочерью стали жить на пособие. Впрочем, его всегда не хватало. Эндрюс стал сдавать пустые бутылки.
Еще пять лет назад у Мэнди были подруги - Джулия Сноуфлэйк и Маргарет Гринч. Когда умерла Анна Уилкис, их родители отнеслись к Мэнди с горячим участием. Они жалели "бедную сироточку", приглашали домой, угощали чаем. Их гостеприимство длилось ровно до того, как Эндрюса уволили из бухгалтерии. Нет, миссис Сноуфлэйк и миссис Гринч не говорили об Аманде ничего дурного, называли ее не иначе как "несчастная деточка", но двери их домов навсегда перед ней закрылись. Еще через некоторое время Джулия и Маргарет перестали с ней общаться. Они быстро поняли, что теперь Мэнди им не ровня, и утратили к ней интерес.
Никому до нее не было дела. Никто не замечал, что Мэнди уже который год не покупали новой одежды. Хорошо, она была невысокой и могла носить старые вещи, иначе ей было бы не в чем ходить. Никто понятия не имел, что Эндрюс, будучи не в состоянии принять вертикальное положение, нередко заставлял Аманду бежать в ближайший магазин за "лекарством". Дочь отказывалась и умоляла его идти спать. Тогда Эндрюс принимался бушевать.
- Маленькая дуреха! - кричал он, - родной отец болеет, плохо ему, а она лекарство принести не может. А если я сейчас тут замертво упаду? И глазом не моргнешь? Еще и вздохнешь с облегчением! Ничего, иди сюда, я дурь из тебя выбью. С вами, бабами, по-другому нельзя.
Конечно, Эндрюс только грозился. Даже в сильнейшем пьяном угаре он никогда не бил дочь. Но Аманда жутко боялась его. Она пряталась в комнате, забивалась в самый угол, обхватывала руками колени и тихонько плакала.
Однажды мистер Уилкис был настолько пьян, что вытолкал дочь за дверь, когда она отказалась идти за бутылкой, и запретил ей возвращаться без "лекарства". Он даже забыл дать ей деньги и верхнюю одежду. Аманда рыдала, стучала в дверь, но тщетно. Размазывая слезы, девочка побрела в сторону дома Сноуфлэйков. Был ранний март. Холодный ветер проникал под легкую одежду, заставляя Мэнди трястись в ознобе. Когда она подошла к дому Джулии, ноги почти не слушались ее. Девочка позвонила в дверной колокольчик. Она отчетливо слышала приближающиеся шаги, но дверь никто не открыл. Мэнди позвонила еще раз. Ответа не последовало. Девочка услышала сердитый шепот миссис Сноуфлэйк.
- Я не хочу видеть эту замарашку рядом с моей дочерью.
Аманда была раздавлена. Ей ничего не оставалось, кроме как идти домой. Может, отец сжалится и пустит ее. Однако дверь была заперта, и открывать девочке никто не собирался. Мэнди осторожно через окно влезла в комнату и бросилась на кровать. Рыдания разрывали грудь. На мгновение ей показалось, она сейчас задохнется. Тогда Мэнди достала маникюрный набор, выхватила оттуда пинцет и с силой сжала кожу на руке. Острая физическая боль уняла душевные муки, и девочка бессильно упала на подушку. В следующую минуту она уже спала.
На утро Эндрюс ничего не помнил.
Так продолжалось до очередного пьяного скандала с мистером Уилкисом в главной роли. После этого его вызвали в школу, где училась Мэнди. Директриса миссис Айронхэнд натянуто вежливо сказала, что у них приличное учебное заведение, а не специализированная школа для детей алкоголиков. Что мистер Уилкис прославился на всю округу своими пьяными выходками, и теперь родители не хотят видеть Аманду в одном классе со своими детьми. Что она настоятельно советует перевести ее в другую школу.
- Да как вы смеете! - орал мистер Уилкис. - Я честный бухгалтер! Уважаемый коллегами! Моя дочь ничем не хуже других детей! Вы еще ответите за нанесенное оскорбление!
Эндрюс жестоко страдал от похмелья и плохо понимал, что говорил. Что бы там про него не плели, а Мэнди он любил. Положим, он и впрямь алкаш. С него и спрос. Но дочь-то за отца не в ответе! Однако противную Айронхэнд не так легко сбить с толку.
- Видете ли, - подчеркнуто учтиво говорила она, - уважаемым коллегами честным бухгалтером вы были... Сложно вспомнить, когда это было. А теперь вы, если я не ошибаюсь, почти год как безработный. Поймите меня, - в голосе директрисы прозвучало что-то похожее на участие, - лично я ничего не имею против вас или вашей дочери. В жизни всякое случается. Но я прошу вас, подумайте об Аманде. Здесь все на нее волками смотрят. Дайте ей возможность начать новую жизнь. Поверьте, девочка будет вам благодарна.
Эндрюс молчал. Он чувствовал себя опустошенным. Даже похмелье отпустило. Эндрюс прекрасно понимал: миссис Айронхэнд права. Он опустившийся пьяница, который давным-давно забыл о дочери. Сколько ей лет? Четырнадцать? Анна умерла пять лет назад. Мэнди было одиннадцать. Ого, так ей уже целых шестнадцать! Сколько же он спал! Эндрюс почувствовал болезненное желание начать все с начала. Встречать Мэнди из школы, покупать мороженое, водить в кино по воскресеньям... Если бы можно было повернуть время вспять!
- Что нам делать? - смущенно пробормотал мужчина. - Куда нам деться?
- В Виндмиллстауне всего две школы. Думаю, наши соседи слишком хорошо знают вашу дочь, поэтому начать новую жизнь там не получится. Лучше всего было бы вам уехать из города.
- К-куда?
- Уверена, вы что-нибудь придумаете, - улыбнулась директриса. - Я понимаю, такие вопросы быстро не решаются. Я готова дать вам пару месяцев. - Она помолчала и добавила холодно. - Иначе мне придется найти повод исключить Аманду.
Эндрюс, растерянно оглядываясь, вышел из кабинета директора и направился к раздевалке. Там он сел на скамейку и стал ждать. Минут через пятнадцать звонок ворвался в тихие школьные коридоры и возвестил об окончании уроков. Двери кабинетов распахивались одна за другой и из-за них пестрыми стайками выходили дети: очкастый парень в смятой клетчатой рубашке, за ним две высокие девушки в розовых туфлях на каблуках, и еще, и еще, и еще...
Наконец, он увидел ту, кого ждал. Мэнди одиноко брела по коридору, опустив голову. Впервые за долгое время он хорошенько рассмотрел ее. Маленькая тщедушная девочка с растрепанными черными волосами. Темные круги под глазами на бледном лице. Она давно выросла из своего старого потертого свитера: он явно жал ей в груди и был таким коротким, что приоткрывал впалый живот.
Эндрюс встал. Теперь Мэнди его заметила. Сначала ей показалась, она спит. Последний раз отец встречал ее из школы... Да не помнит она, когда это было. Эндрюс робко помахал ей рукой. Мэнди кивнула и юркнула в раздевалку. Через несколько минут она стояла перед отцом, одетая в потрепанную черную куртку с капюшоном.
- Идем домой, - выдавил из себя Эндрюс и...взял дочь за руку.
Этот неожиданный жест заставил ее вспомнить одиннадцатый день рождения. Мэнди с родителями были в цирке. На сцену вышел клоун с нарисованной улыбкой. Девочка жутко испугалась. Тогда отец взял ее за руку, и страх тут же отступил. Кажется, это был последний раз, когда...
От нахлынувших чувств Аманде захотелось плакать. Она не замечала удивленного шепота и недоумевающих взглядов за спиной. Ей не было до них дела. Она осторожно сжала руку отца. Эндрюс в ответ погладил ее запястье.
Дома Эндрюс поставил перед Мэнди тарелку с макаронами, но сам есть не стал. Только смотрел, как девочка жадно уплетала еле теплые спиральки. "Боже правый, да от нее скоро одни глаза останутся", - думал про себя мистер Уилкис.
За все время между отцом и дочерью не было сказано и десятка слов. Вдруг Эндрюс встал и достал из холодильника литровую бутылку. Аманда почувствовала, как голова непроизвольно вжимается в плечи. "Пожалуйста, папа, пожалуйста!!!" - мысленно молила она. Эндрюс будто услышал ее. Он подошел к раковине, вылил из бутылки все содержимое и вышел с ней в коридор. Через несколько минут Мэнди услышала, как хлопнула входная дверь.
Ушел. Куда? Наверняка сдать бутылку в пункт приема стеклотары и получить деньги. Зачем? Самый простой и верный ответ - купить очередную порцию бухла. Но тогда почему он вылил коньяк?
Не имея ответов на вопросы, Мэнди поплелась в комнату, чтобы сесть за уроки. Учеба давно не интересовала ее. Когда-то примерная хорошистка Мэнди теперь еле-еле переползала из класса в класс. Но ей нужно было чем-то себя занять, и она взялась листать учебник биологии.
Через час Эндрюс вернулся. Аманде очень хотелось выйти и посмотреть на него, но она не решалась. Вдруг в дверь ее комнаты постучали.
- Да, - тихонько отозвалась Мэнди.
На пороге стоял Эндрюс со свертком в руке. С минуту отец и дочь смотрели друг на друга.
- Это тебе, - Эндрюс протянул сверток Мэнди. Девочка осторожно его развернула. Там было платье. Скромное полосатое платье. А еще коробочка с мятными леденцами, которые она так любила в детстве.
Спазмы сжали горло Мэнди, и она судорожно всхлипнула. Отец поцеловал ее растрепанную головку и вышел. Аманда осталась сидеть на кровати. С платьем на коленях, сжимая в руке коробочку леденцов.
Она нежно гладила рукава, расправляла складки на юбке, а ее глаза застилала влажная пелена. Это простенькое платье - первая обновка за много лет. Мэнди захотелось надеть его. Она открыла коробку и положила два леденца в рот. Затем скинула джинсы и свитер и стала рассматривать свое тело. Мэнди не носила лифчиков. У нее их просто не было. Мать умерла, Эндрюс не догадывался купить дочери такой необходимый предмет гардероба, а у самой Мэнди просто не было на него денег. Она прикрыла руками грудь и оглядела живот. Белье, из которого девочка давно выросла, нещадно натирало нежную кожу, оставляя на бледном животе алые полосы.
Аманда надела платье, светло-голубое в белую полоску. Удивительно, но отец не ошибся с размером. Платье сидело отлично. Девочка причесала растрепавшиеся волосы и посмотрелась в зеркало. Сейчас она не походила на угрюмого ершистого подростка. Из зеркала на нее смотрела симпатичная миниатюрная девушка. Мэнди невольно залюбовалась своим отражением.
В дверь снова постучали.
- Да, - уже громче отозвалась Аманда.
- Какая ты у меня красавица, - раздалось за спиной.
Мэнди обернулась. В дверях стоял отец, держащий в руках настольную игру. Они часто проводили за ней вечера, пока была жива миссис Уилкис.
- Хочешь, как в старые добрые времена? - смущенно спросил он, похлопав по коробке.
Хочет ли она? Потерянная, всеми брошенная, хочет ли она, как раньше, поиграть с отцом в "Желтое или белое"?
- Очень хочу, - улыбнулась она впервые за долгое время.
Эндрюс Уилкис перестал пить. С утра он куда-то уходил, но в обед всегда встречал дочь из школы, кормил незамысловатым обедом, потом снова уходил возвращался уже вечером...абсолютно трезвым. Отец и дочь потихоньку становились родными людьми. Мэнди никогда не спрашивала, что послужило причиной перемен. Эндрюс ничего ей не говорил.
Лишь однажды за ужином он будто невзначай поинтересовался.
- Мэнди, как думаешь, а не послать ли нам этот проклятый городишко? Уедем отсюда, начнем новую жизнь, а?
Аманду с этим местом, по привычке называемом родным городом, давно ничего не связывало. Уехать, начать новую жизнь с отцом, а не с бездонной бутылкой - это именно то, что ей нужно. Девочка легко согласилась.
Глава 2
И теперь они стояли на вокзале Винтердейла, держа в руках немудреный багаж. Энтузиазм Мэнди значительно поутих после вчерашней ссоры с отцом. Как обычно, вечером Эндрюс ушел подышать свежим воздухом. Аманда осталась складывать вещи. Ей хотелось побыть наедине с собственными мыслями.
В Виндмиллстауне она прожила шестнадцать лет. Есть ли хоть что-то, с чем ей жаль расставаться? Аманда долго думала. Друзья? С Джулией и Маргарет они перестали общаться три года назад. Любовь? Побойтесь Бога! Нет, Мэнди ни чуточки не жаль покидать этот мерзкий город.
Хлопнула входная дверь.
- Мэ-энди! - позвал Эндрюс как-то неестественно бодро и протяжно.
Аманда почувствовала внизу живота холодный шарик. Услышала, как в коридоре звякнули бутылки. Дыхание перехватило.
- Мэнди, папа вернулся.
Девочка на ватных ногах вышла из комнаты.
Так и есть. Эндрюс стоял перед ней, пошатываясь. Нездоровый блеск в глазах показывал, что мистер Уилкис уже хорошо подгулял. В пакете гремели две бутылки. Увидев, как по щекам дочери потекли слезы, Эндрюс подошел к девочке и взял ее за подбородок.
- Ну и что это? Так ты рада меня видеть?
- Папа, зачем? Мы же договорились! Как же новая жизнь? - Мэнди расплакалась.
- А, так вот оно что. Да не плачь, дурочка, это ж последний раз. А знаешь, что? Давай вместе отметим, а? Ты уже взрослая, твои друзья наверняка пробовали спиртное. Хочешь?
- Не хочу.
- Как знаешь. А я пойду праздновать начало новой жизни.
Эндрюс, шатаясь, пошел на кухню. Аманда, рыдая, сползла по стене, рухнула на колени и закрыла лицо руками. Она плакала и плакала, но легче не становилось. По натуре эмоциональная, Мэнди часто была вынуждена прятать боль в себе, но иногда ее защитные доспехи давали трещину. Вернувшись в комнату, девочка схватила маникюрный набор и извлекла ножницы. Несколько мгновений Аманда, не мигая, смотрела на них. Потом приподняла майку и провела лезвиями по животу. На нежной белой коже появились две красные царапины. Капля крови, темная, как сок вишни, упала на джинсы. Слава Богу, они черные. Мэнди обработала порезы перекисью и заклеила пластырем. Мистер Уилкис о них не узнал.
Утром как ни в чем ни бывало он разбудил ее, и они поспешили на автобус. Хотя Эндрюс держался бодро, но по красным воспаленным глазам Мэнди поняла, как отцу сейчас плохо. Она ничего ему не сказала.
Теперь они стояли под каплями ноябрьского дождя, готовясь войти в новую жизнь. Царапины на животе болели. Мэнди потрогала место, где был пластырь.
Эндрюс рассеянно посмотрел на дочь и пригладил ее прическу.
- Надо же, когда-то у тебя были косы.
Мэнди стало смешно и обидно. "Три года! Три года я стригусь!" - хотелось крикнуть ей, но она промолчала.
Наконец подъехал автобус, и через сорок минут Эндрюс и Мэнди стояли на пороге нового дома. Это был небольшой светло-бежевый коттедж с коричневой крышей. У калитки располагалась небольшая клумба. Сейчас было трудно определить, что на ней росло. Осень оставила только сухую траву и ветки. Между деревьями рядом с домом была натянута волейбольная сетка.
- Как здорово, - потрепал Мэнди по плечу отец, - будете играть с друзьями.
Девочка кисло улыбнулась. Друзья... Будут ли у нее здесь друзья?
Новая комната понравилась Аманде. Чуть больше прежней, с широкими окнами и светло-сиреневыми стенами. Любимый цвет Мэнди. Она бросила рюкзак на кровать села рядом и обхватила голову руками. Вот и новая жизнь. Только бы в нее не ворвались старые привычки.
- Ну что, нравится? - спросил Эндрюс.
- Да, очень, - тихо ответила девочка.
- У меня кое-что есть для тебя.
Мистер Уилкис достал кошелек и вынул несколько купюр.
- Завтра твой первый день в новой школе. Тебе ведь хочется что-нибудь купить? Возьми, это тебе.
Глаза Мэнди расширились от удивления. Раньше отец давал ей деньги, только посылая за очередной порцией бухла. Когда Эндрюс вышел, она пересчитала деньги. Получилась приличная сумма. То ли отец разучился считать, то ли пытается загладить вину за вчерашнюю выходку. Так или иначе, она точно знала, что купит.
Аманда бродила по торговым рядам, заполненным нижним бельем. Кокетливые прозрачные трусики, лифчики, украшенные кружевами и ленточками... Все или слишком дорого, или не подходит по размеру. Мэнди - худенькая девочка, но производители, кажется, считали, что бюстгальтеры носят только взрослые фигуристые дамы.
Однако, спустя полчаса прогулки среди полок и вешалок, она нашла, что нужно. Два самых дешевых комплекта: бежевый и темно-розовый. Белье самое простое: ни ленточек, ни кружев, ни блесток. Только на лифчиках между чашками пришит озорной бантик. Зато сидит превосходно, да и стоит совсем недорого. Мэнди купила оба комплекта, и у нее еще остались деньги. Она решила заглянуть в отдел косметики. Ее выбор пал на бледно-розовый блеск.
Удовлетворенная и счастливая девочка пошла домой. Наконец у нее было все, чем хвалились ее одноклассницы: косметика, лифчик и нормальный отец.
В свой первый учебный день Мэнди встала рано. Было еще темно, по крыши барабанил мелкий дождь. Термометр показывал 33.8 градусов по Фаренгейту. Несмотря на погоду, Мэнди решила надеть подаренное отцом голубое платье.
Она сбросила футболку. По коже пробежала дрожь. Девочка развернула пакет и вынула бежевый лифчик. Чашечки приятно обняли и подтянули невысокую грудь. Мэнди рассматривала в зеркале свое тело. Теперь оно не походило на тело ребенка. Это было тело женщины. Очень юной, только начавшей формироваться, но женщины.
Аманда погладила живот, задержавшись на пластыре. Затем погладила золотую цепочку, и коснулась кокетливого бантика на лифчике. "Подумать только, всего одна деталь, а какая разница", - промелькнуло в мыслях. Она начала одеваться. Еще раз оглядев себя в зеркале, Мэнди заметила: ее волосы отросли до плеч. И странно - ей не хотелось их обрезать, как раньше. Немного подумав, она достала из тумбочки блеск и увлажнила губы. Теперь она была готова.
Спустившись в кухню, Мэнди застала отца варящим кофе. Эндрюс был в рубашке и при галстуке.
- Доброе утро, милая, - улыбнулся. - В меню кофе с сырниками. Садись.
Мэнди плюхнулась на табуретку.
- Ты куда-то собираешься? - поинтересовалась девочка и сама удивилась: она уже не помнила, когда последний раз так непринужденно разговаривала.
- На работу, куда ж еще, - улыбнулся мистер Уилкис и, заметив удивленный взгляд дочери, добавил, - я же говорил, начинаем новую жизнь. Больше никаких бутылок и пособий.
В сердце Аманды что-то оттаяло. Несмотря ни на что, она любила отца. Его пьянство причиняло ей боль.
"По-другому. Теперь все будет по-другому".
По дороге в школу девочка пыталась представить новых одноклассников. Какие они? Дружелюбные или жестокие? Веселые или серьезные? Примут ее или затравят? А учителя? Вроде первый урок у Мэнди - биология с миссис Ниллс. Прежняя биологичка мисс Грейсон недолюбливала Аманду, занижала оценки, ругала при всем классе. Интересно, миссис Ниллс такая же?
Мэнди успела до начала уроков, и теперь стояла за дверью, не решаясь войти. Наконец прозвенел звонок, заставив девочку вздрогнуть. Мэнди зажмурилась. "Раз. Два. Три", - мысленно сосчитала она и толкнула дверь.
Класс встретил ее молчанием, длившимся, как показалось девочке, вечность. Ее вывел из оцепенения ласковый голос.
- Здравствуй, милая.
- Здравствуйте, - чуть слышно отозвалась Мэнди.
- Ты, должно быть, новенькая? Из Виндмиллстауна?
Мэнди кивнула.
- Очень хорошо. Проходи в класс, не бойся.
Мэнди сделала несколько шагов вперед и почувствовала, как чьи-то руки обняли ее за плечи.
- Дети, - мягкий голос прозвучал над самым ее ухом, - в нашем классе появилась новенькая ученица. Мисс Аманда Уилкис. Поприветствуйте вашу подругу.
Мэнди растрогалась. Кажется, миссис Ниллс из тех учителей, которые бесконечно любят своих учеников и считают их безвинными ангелами, сколько бы грехов за ними не водилось. Она понравилась девочке.
- Здравствуй, Аманда, - пробежало по рядам.
Мэнди осмелилась поднять глаза на одноклассников. Обычные парни и девушки. Выглядели чуть старше, чем ребята из прежней школы. Некоторые, кажется, были из хороших семей, но большинство - местная шпана. На нескольких лицах читался интерес и даже некоторое подобие дружелюбия, но в основном - полное безразличие. Однако никакой неприязни или враждебности. У нее отлегло от сердца.
- Ты можешь сесть рядом с Сандрой Фишер, - миссис Ниллс указала на свободное место рядом с высокой светловолосой девушкой в узких джинсах и ярко красном свитере.
Из-за обилия косметики и развитой фигуры Сандра выглядела старше своих лет. Она что-то рисовала в тетради. Когда Мэнди подошла поближе, то увидела, что это изображения обнаженных мужчин. Сандра сдвинула учебники, освобождая место для новой соседки. Девушка села и постаралась сосредоточиться на уроке. Миссис Ниллс рассказывала про влияние родительских генов на гены потомков. Тема увлекла Аманду. Впервые за долгое время она почувствовала интерес к учебе, и ей было жаль, что урок закончился.
После звонка Сандра впервые заговорила с новенькой.
- Тебе понравилась миссис Ниллс?
- Она показалась мне очень славной.
- Да, она добрейшая душа. Но очень плохо знает своих учеников. Все еще считает нас шестиклассниками. В каждый урок вставляет лекцию о вреде табака, алкоголя и беспорядочных половых связей. Ей-богу, как моя мать.
Что-то болезненно кольнуло в сердце. Аманда поморщилась.
- Разве она не права?
Сандра как-то странно на нее посмотрела.
- Сколько тебе лет?
- Шестнадцать.
- А рассуждаешь, будто тебе шесть или шестьдесят. Тебе стоит пообщаться с нами. По выходным мы ходим в "Морскую птицу", это местный клуб. Хочешь с нами?
- Я подумаю, - тихо ответила Аманда.
Конечно, она не собиралась никуда ходить. Но Сандра ее заинтересовала. Она выглядела взрослой, опытной, будто знала что-то недоступное Мэнди. И она отнеслась к ней по-дружески.
Домой Мэнди вернулась очень довольной. Она успела познакомиться с некоторыми ребятами, и те, кажется, ее приняли. Только отец ее беспокоил: каким он вернется сегодня с работы? Мэнди ждала его с замиранием сердца.
Наконец, скрипнула входная дверь. У девочки перехватило дыхание.
- Мэнди, дочка, я дома.
Кажется, трезвый.
Аманда вышла в коридор. Действительно, Эндрюс Уилкис не пил. Мэнди облегченно вздохнула.
Глава 3
За две недели она познакомилась со всеми одноклассниками. Ближе всех ей по-прежнему была Сандра Фишер. Она познакомила Мэнди с Эванком, парнем из параллельного класса. Эванк был высокий, длинноволосый, загорелый, с приятным бархатным голосом. Он ей понравился. А Мэнди, кажется, понравилась ему. Эванк смотрит на нее, как Ллойд Смит смотрел на Маргарет Гринч. В классе шептались, будто Ллойд и Мег уже занимались сексом, но это было лишь слухами.
Мысли об Эванке не давали Мэнди покоя. Она сидела на кровати и тщетно пыталась сосредоточиться на домашнем задании. В голове постоянно крутилась мысль: как бы занимались сексом они с Эванком? Кажется, она представила это слишком живо. Приятная дрожь пробежала по телу.
Мэнди стало стыдно. О чем она только думает? Пора остановиться. Завтра миссис Ниллс дает контрольную работу, Аманде совсем не хотелось осрамиться. Теперь биология - ее любимый предмет, а миссис Ниллс - обожаемая учительница.
Однако долго заниматься биологией ей не пришлось. Входная дверь стукнулась о стену, послышались нетвердые шаги.
- Старый дедушка Коль был веселый король, - бодро пел Эндрюс.
"Боже, нет, нет, нет, нет! Господи, пусть это будет не так!"
Аманда никогда не была верующей, но сейчас она возносила небесам самые горячие и искренние молитвы. Однако сегодня к ней были глухи.
- Громко крикнул он свите своей: Эй, налейте нам кубки да набейте нам трубки1! - Эндрюс ввалился в комнату к дочери.
Мэнди подавила рвущийся наружу крик и сжалась в комочек. Мистер Янг поставил полупустую бутылку на письменный стол и повернулся к девочке.
- О, дочурка, - он покачнулся. - Уроки учишь? Молодец, учись. А я пойду отдохну. Голова раскалывается, - Эндрюс икнул. - Закончишь, п-приходи, я тебе денег дам на л-лекарство.
- Папа, зачем? - шептала Мэнди. - Зачем ты опять? Мы же договаривались.
- Договаривались, договаривались. Я устал, п-понимаешь ты это? Устал.
Целлофановый пакет прорвался, пустая бутылка грохнулась на пол и разбилась. Мэнди вскрикнула и прижала руки к щекам.
- Знаешь, б-бросай ты эти свои уроки, иди в магазин прямо сейчас. Пока я не помер от боли.
- Папа, у меня контрольная, - попыталась отбиться девочка. Но мистер Уилкис закричал на нее.
- Ид-диотка! Родной отец п-пусть сдохнет, да? Вот прямо здесь лягу и подохну! Дрянь!
Эндрюс замахнулся. Мэнди, защищаясь, прикрыла голову руками, но удара не последовало. Мужчина согнулся пополам. Его стошнило прямо на пол. Аманда расплакалась.
- Не реви, дура. Я сейчас все уберу. Отдохну и уберу, - бормоча, Эндрюс поковылял к себе.
Мэнди резко встала. Она задыхалась от слез. Снова потянулась к маникюрному набору. Извлекла ножницы и несколько раз воткнула в руку. Кровь закапала на новое платье, но Мэнди не обратила на это внимания. Боль не отрезвила ее, как это бывало обычно. Девочка почувствовала желание бежать из дома как можно дальше. Сандра звала ее в "Морскую птицу". Что ж, она знает, чем там занимаются ее одноклассники. И сегодня самое время к ним присоединиться. С нее хватит, она больше не может этого выносить. Она напьется в хлам и, может быть, признается Эванку в любви.
Натянув куртку, Мэнди бросилась на улицу. Она даже забыла забинтовать руку, и теперь из-под рукава стекали тонкие струйки крови. Но девочка ничего не чувствовала. Она только бежала, бежала, бежала. Холодный ветер спутал черные волосы, но ей было все равно. Наконец, она добежала до здания, на котором синими лампочками мигало: "МОРСКАЯ ПТИЦА".
У здания стояла группа подростков. В одной из девушек Мэнди без труда узнала Сандру Фишер. Несмотря на холод, она была одета в короткую юбку и легкую водолазку. Ее куртка валялась на земле. Сандру прижимал к стене какой-то парень. Мэнди заметила, что его руки шарились под одеждой девушки. Сандра громко смеялась. Аманда не решилась подойти ближе и уже хотела уходить, но подруга заметила ее и помахала рукой.
Мэнди обратила внимание на неестественную мимику Сандры. Ее нос как-то странно подергивался, и еще девушка постоянно щурилась. Аманда сделала несколько шагов к ней. Луч от фонаря осветил лицо Сандры, и Мэнди заметила: на кончике носа подруги блестит что-то похожее на белую пудру.
Неожиданная догадка пронзила мысли девочки. Так вот чем ее одноклассники занимаются после уроков! Это даже не алкоголь, это еще хуже. Не успела Мэнди осознать, что произошло, как ее уже подстерегало новое открытие. Парень, зажимающий в углу Сандру Фишер, обернулся, и Мэнди узнала Эванка.
Все чувства сконцентрировались в области висков и слились в нестерпимую гудящую боль. Из груди вырвался неразборчивый вопль. Аманда сорвалась с места и бежала, бежала, не разбирая дороги. Ей было все равно, где она окажется. Беспросветное пьянство отца, предательство лучшей подруги и разочарование в любимом человеке уничтожило и без того подорванные силы. "Не хочу! Не хочу жить!" - стучало в голове.
Под ногами хрустнула ветка. Мэнди споткнулась и грохнулась на промерзлую землю. Она не понимала, где находится, да ее это и не интересовало. Одно девочка знала точно: она ни за что не вернется домой. Лучше всего, если кто-то или что-то прямо сейчас вырвет из груди ненавистную изболевшуюся жизнь. Вдруг откуда-то донесся нарастающий гул. Мэнди поняла, что перед ней шоссе, по которому мчится автомобиль. Вот он-то и прервет все ее страдания разом. Собрав остаток сил, девочка поднялась и побежала прямо навстречу водителю. Толчок. Удар. Темнота.
Глава 4
Резкий яркий свет привел Мэнди в чувство. Удивительно, но она, кажется, жива. Только не может понять, где находится. Дома? В больнице? Девочка попыталась встать, но неожиданно обнаружила, что не может пошевелиться. "Неужели я все себе переломала", - подумала она. Однако, оглядевшись, Мэнди с ужасом поняла, что находится не дома и не в больнице, а в темном грязном подвале. И пошевелиться она не может не из-за травм, а потому что прикована к какому-то креслу.
Девочка хотела позвать на помощь, но едва она попыталась это сделать, как в губы впилось что-то острое. Во рту смешались привкус крови и металла. От боли и страха Мэнди заревела, как раненый зверь, и забилась, пытаясь освободиться. Безуспешно. Обессилев, девочка откинулась на кресло.
В эту минуту раздался щелчок и неведомо откуда взявшийся голос огласил подвал.
- Здравствуй, Аманда. Ты меня не знаешь, но я тебя отлично знаю. Хочу поиграть с тобой.
Руки и ноги Мэнди похолодели. Что с ней собираются делать? Избивать? Пытать? Насиловать? Между тем, таинственный голос продолжал.
- Совсем недавно ты бросилась под машину. Ты утверждала, что больше не хочешь жить. Сейчас мы проверим, так ли это. Как только ты покинешь свое кресло, запустится таймер, который отсчитает последние секунды твоей жизни. Если ты ничего не предпримешь, устройство, надетое на тебе, разорвет твои челюсти, и ты умрешь. Ты ведь этого хотела, правильно?
Мэнди забил озноб. Она видела что-то похожее в фильме, но не могла вспомнить, в каком2. Она бы отдала все на свете, чтобы происходящее оказалось сном. Но сон почему-то не заканчивался. Теперь, когда Мэнди прикована к креслу, а прибор на ее голове вот-вот разорвет ее рот, все прочие проблемы казались детскими неприятностями. Единственное, чего ей хотелось - жить. Но неведомый чревовещатель диктовал правила своей игры.
- Но если ты хочешь выжить, слушай внимательно. Ключ, который поможет снять смертельное устройство, находится в желудке у твоего мертвого товарища по несчастью. Оглянись вокруг, и ты убедишься, что я не лгу. Жить или умереть, Аманда? Выбирай.
Тут только Мэнди заметила: кроме нее в комнате был еще один человек. Его черная футболка была задрана кверху так, что лица девочка не разглядела. Зато отлично разглядела знак вопроса на упитанном белом животе. В ужасе девочка дернулась - и путы на руках распались. Затикал таймер. Он отсчитывал последнюю минуту, отведенную Мэнди.
Медлить было нельзя. Мэнди кинулась к распластанному телу. Возле него лежал нож. Аманда никогда бы не поверила, что сможет вскрыть человека, пусть даже мертвого. Но сейчас у нее нет выбора. Незнакомцу уже ничем не помочь, а она еще может выжить. Мэнди уже взяла скальпель и приготовилась вонзить его в тело, как вдруг...
Человек пошевелился и издал слабый стон. Кажется, его чем-то накачали, он был не в себе. Но он был жив.
Мэнди так и застыла со скальпелем в руке. И труп-то вскрыть ей казалось чем-то невозможным. А вспороть живот живому человеку - все то походило на какой-то фильм ужасов. "К черту его, думай о себе", - стучало в мозгу. "Не могу, не могу убить", - отвечал внутренний голос.
Ей хотелось жить. Только сейчас Мэнди осознала это в полной мере. И чтобы жить, она должна сделать то, что велел неведомый голос. Но ведь этот человек тоже, наверное, не желает умирать.
Таймер отсчитывал последние секунды. "Ну же, ну же, ну же", - торопил внутренний голос. Но "двойник" отвечал: "Нет. Не могу убить". Щелчок. Таймер остановился. Мэнди успела зажмуриться. Резкий запах ударил в ноздри, и темнота потонула в ослепительно ярком белом свете.
Глава 5
Мэнди вскрикнула и села, однако чьи-то заботливые, но твердые руки уложили ее обратно. С минуту она ничего не видела перед собой, кроме яркой, противно гудящей лампы. Наконец, пелена перед глазами рассеялась, и девочка обратила внимание на склоненное над ней ласковое лицо. Женщина в белом халате держала перед носом Мэнди пузырек с резко пахнущей жидкостью. Девочка поморщилась и закашлялась.
- Очухалась, милая, - женщина погладила Аманду по темным волосам. - Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит?
- Голова немного, - прохрипела Мэнди, осторожно коснувшись шеи правого виска. Немного отдышавшись, девочка обратилась к женщине. - Пить хочется.
Женщина подала ей стакан с водой. Девочка набросилась на него с такой жадностью, что медсестре (или кем там была эта женщина) пришлось мягко, но уверенно его отнять.
- Погоди, не пей так много сразу, может стать хуже.
Мэнди тотчас ощутила справедливость предупреждения. В ушах зашумело, в желудке все перевернулось, и от неминуемого конфуза девочку спас лишь своевременно поданный бумажный пакет.
- Где я, - откинувшись на подушку, простонала она.
- Ты попала под машину, и сейчас находишься в больнице. Аккуратнее надо дорогу переходить, милая. Тебе очень и очень повезло.
- Доктор, что с ней? Она очнулась? - донесся из коридора знакомый голос.
В палату ворвался Эндрюс Уилкис.
- Девочка моя, - кинулся он к дочери и сжал ее руку. Мэнди застонала от боли.
- Тише, тише, любезный. С девочкой все будет хорошо. Повезло ей: отбросило в траву, не протащило по дороге. Переломов нет, только ушибы.
- Так мы можем поехать домой?
- Не стоит. Пусть эту ночь побудет под наблюдением. Она ударилась головой, надо убедиться, что нет сотрясения. Не беспокойтесь вы так, папаша, с дочуркой вашей останется сиделка. Сестра, подойдите!
В палату вошла девушка в белом халате. В ней Мэнди узнала свою одноклассницу Лору Харрингтон. Они никогда тесно не общались и уж точно не были подругами, но сейчас Аманда обрадовалась ей. Надо же, Лора казалась типичной скучной отличницей из хорошей семьи. Мэнди была уверена, что все свободное время она зубрит уроки, потому что больше ни на что не способна. А оказалось, пока обкуренные потаскушки вроде Сандры Фишер обжимаются с парнями в клубе, Харрингтон работает сиделкой в больнице. В душе Аманды проснулось новое чувство. Что-то похожее на уважение.
- Папаша, ступайте, - потеребила докторша мистера Уилкиса. - Девочке нужен покой. Не переживайте, если все будет хорошо, завтра сможете забрать свою красавицу.
- Да-да, конечно. Выздоравливай, милая, - сказал он громко, а затем, приникнув к самому уху Мэнди, прошептал. - Прости меня, доченька. Клянусь тебе, больше этого не повторится. Мы по-настоящему начнем новую жизнь.
Эндрюс ушел. Мэнди не интересовало, что он говорил. Все это она уже слышала. Гораздо больше ее занимала Лора Харрингтон.
- Как ты себя чувствуешь, Мэнди? - сиделка отерла ее лоб мокрым полотенцем. - Ты нас жутко перепугала.
- Уже лучше. Лора, а ты давно здесь работаешь?
- Шесть месяцев. Я в медицинский колледж хочу поступать, на это деньги нужны. А тут и заработок, и практика.
- В колледж?
- Да. Миссис Ниллс когда-то там преподавала. Она обещала помочь мне с подготовкой. - Лора достала шприц и лекарство. - Подними рукав.
- Что это?
- Успокоительное. Тебе надо поспать.
Мэнди подчинилась. Когда Лора произвела необходимые манипуляции, Аманда почувствовала, как легко и спокойно ей стало. Превозмогая дремоту, она спросила.
- Скажи, а как я вообще сюда попала?
- Тебя привез какой-то парень. Перепуганный весь, сказал, что ты неожиданно выбежала на дорогу, он тебя не заметил, случайно зацепил. Трясся, ревел. А ты вся белая была, ни кровинки. Я тебя узнала, позвонила твоему отцу, он тут же примчался. Мэнди, ты в рубашке родилась. Попала под машину, мчавшуюся на бешеной скорости, и не только жива осталась, но еще и целая. Жизнь любит тебя.
"Жизнь меня любит. А я буду любить ее", - проваливаясь в сон подумала Аманда.
Глава 6
К утру Мэнди чувствовала себя хорошо. Сотрясение мозга не подтвердилось, и девочку отпустили, предписав недельный постельный режим. Дома Эндрюс увещевал ее.
- Я виноват перед тобой, дочка. Клянусь, это было в последний раз. Я обязательно исправлюсь. Ты только постарайся больше не попадать под машину.
Аманду совершенно не занимали его слова. Что может ей сказать человек, которому, по совести говоря, давным-давно нет до нее дела. После того жуткого сна, привидевшегося Мэнди в бреду, что-то в ней изменилось. Сейчас ее интересовало совсем другое.
До сего момента Мэнди как-то не задумывалась ни о жизни, ни о будущем. Пока они жили в Виндмиллстауне, она вообще старалась размышлять поменьше, потому что думы, как правило, были нерадостными. После переезда же ее мысли не простирались дальше ближайшего вечера и не выходили за рамки "лишь бы отец вернулся трезвым". Теперь же на нее снизошло откровение: она может от него не зависеть.
Мэнди поступит в колледж. Уроки миссис Ниллс ей очень нравились, она даже добилась некоторых успехов. Если миссис Ниллс еще и согласится с ней позаниматься, все точно получится. А в свободное время Мэнди может работать с Лорой Харрингтон в больнице. И денег заработает, и не будет целый день сидеть дома, таращась на пьяного папашу. В том, что Эндрюс не бросит пить, Аманда не сомневалась ни секунды. И в скором времени она в этом убедилась. Буквально на следующий день после ее возвращения, мистер Уилкис вернулся навеселе, гремя бутылками. Мэнди даже не вышла к нему.
Через неделю Аманда вернулась в школу. Сандра Фишер встретила ее, как ни в чем ни бывало.
- Наконец-то ты вернулась. Что с тобой было? - подошла она к Мэнди.
- Ничего страшного, упала, получила травму, сейчас все хорошо.
Какой смысл говорить ей правду?
- Что ж ты убежала от нас? Это из-за Эванка? Да не злись ты, он мне не нужен. Хочешь, я вечером вам встречу устрою.
Какая же глупая эта шлюха!
- Не нужно, Сандра, правда. Эванк мне не интересен.
- Да? Ну ладно. Может быть, пойдешь с нами в "Морскую птицу"?
- Спасибо за приглашение, но, боюсь не смогу. Я должна работать.
- Ты работаешь?
- Да. В больнице сиделкой.
Это еще пока не соответствовало истине, но Мэнди надеялась, что ее возьмут. Во всяком случае, отличный предлог не проводить время с Сандрой и ее компанией. Аманда кожей ощущала, как они ей отвратительны.
А вот Лоре она была рада. Девушки успели обменяться улыбками и исполненными тепла взглядами, как начался урок миссис Ниллс. После урока Мэнди подошла к любимой учительнице и рассказала о намерении поступить в колледж. Миссис Ниллс ее слова, кажется, обрадовали.
- Я всегда видела в тебе потенциал, Аманда. Конечно, я помогу тебе, чем смогу, - она заправила черный локон девочки за ухо. Мэнди мельком увидела: спустя столько лет ее волосы снова начали виться, как в детстве.
Она вышла из класса, окрыленная. Осталось решить последний вопрос. Мэнди поймала в коридоре Лору Харрингтон.
- Я рада тебя видеть, - тепло улыбнулась Лора. - Как ты себя чувствуешь?
- Уже совсем хорошо, - улыбнулась в ответ Мэнди. - Благодаря тебе.
- Моей заслуги в твоем выздоровлении нет. У тебя сильный организм.
Мэнди замялась. Любезности были высказаны. Она редко первая заговаривала со сверстниками, а уж тем более о чем-то их спрашивала, и поэтому молчала, не зная, как начать. Проницательная Лора пришла ей на помощь.
- Ты хочешь что-то спросить?
- Д-да. Скажи, как тебя взяли в больницу? Что для этого нужно?
- А, так ты тоже хочешь работать сиделкой?
- Да. И поступить в колледж.
- В таком случае, могу тебе сказать, сиделки в госпитале очень нужны. Очень мало кто хочет брать на себя такую работу, поэтому новеньких принимают охотно. Хочешь, пойдем сегодня вместе?
- Да, очень хочу, - Мэнди подняла исполненные благодарности глаза на Лору. - Спасибо тебе.
Эпилог
Прошло еще полгода. Аманда окончила школу. Благодаря помощи миссис Ниллс она без труда подготовилась к поступлению, и ей пришло приглашение в один колледж с Лорой Харрингтон. Работа в больнице позволила собрать достаточно средств на первое время. На будущей неделе девушки должны были покинуть Винтердейл, и сейчас готовились к отъезду.
Эндрюс Уилкис умер в начале весны. После инцидента с аварией, несмотря на данные дочери обещания, он снова запил. А поскольку Аманда перестала его останавливать, окончательно слетел с катушек и стал пить еще больше, чем прежде. Одним мартовским вечером он так набрался прямо на работе, что не смог дойти домой и замерз по дороге.
Эта новость причинила Мэнди жгучую боль. Поначалу она плакала. Как бы ни вел себя Эндрюс Уилкис, все-таки он был ее отцом и любил ее, как мог. Кроме того, к Мэнди пришло новое чувство: она впервые ощутила себя свободной. Какое-то время она винила себя. Получается, она радовалась смерти отца. Однако заботы довольно быстро заглушили скорбь.
Накануне отъезда Аманда и Лора сидели на скамейке перед домом Уилкисов. Девушки стали хорошими подругами. Был конец июня, солнце никак не хотело заходить за горизонт, и они жадно ловили каждый лучик. Девочки молчали.
К Мэнди потихоньку приходило осознание: только сейчас она начинает по-настоящему новую, свою жизнь. Переехав с отцом в Винтердейл, Мэнди лишь перевернула страницу, однако Эндрюс по-прежнему заполнял ее каракулями и за себя, и за дочь.
Сейчас перед ней открылась новая страница. Теперь заполнить ее должна сама Аманда. И уж она постарается писать красивым почерком.
Примечания:
1 - Из "Английских песенок" С. Маршака.
2 - Имеется в виду фильм "Пила".