Комбат Найтов : другие произведения.

"Особой важности. В одном экземпляре. Хранить вечно."

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


  • Аннотация:
    14.05.16 Дальняя разведка, ВОВ. 09.07.16 11.20 Закончено 06.02.17

  Из тамбура в дежурную комнату заставы ворвались клубы морозного пара вместе с вошедшими тремя бойцами в тулупах, с застегнутыми под подбородком буденовками и с винтовками за плечами. Очередной наряд возвратился с охраны государственной границы. Старший наряда вскинул трехпалую рукавицу к козырьку шлема и доложил о возвращении. На его ресницах быстро таял снег. Изморозь, покрывавшая края шлема на глазах серела и впитывалась серым сукном. Зеленая звезда, с красной крапинкой металла посередине, была тоже покрыта изморозью. На улице больше тридцати пяти. Остальная форма была скрыта длинным, до пят, белым маскхалатом, капюшон которого пограничниками был откинут еще на улице, когда разряжали оружие. Принимавший доклад командир заставы старший лейтенант Толоконников скомандовал: 'Вольно! Отдыхайте, товарищи бойцы!' Старший наряда скомандовал: 'Кругом! В расположение, шагом марш!' и собирался следовать за ними.
  - Помощник! Задержитесь!
  - Ефрейтор Барыкин!
  - Я!
  - Наряд в расположение, приступить к чистке оружия!
  - Есть!
  Помощник командира взвода повернулся к командиру и застыл в ожидании приказаний.
  - Проходите! Чай будете?
  - Спасибо, товарищ старший лейтенант, не откажусь, холодно очень! Даже Найду сразу в питомник отвели.
  - Я заметил! Присаживайтесь! - лейтенант подвинул к краю стола стакан в подстаканнике и сахарницу.
  Помкомвзвода успел развязать завязку на шее от маскхалата и сунуть за пояс меховые перчатки. Винтовку он поставил в стоявшую у входа открытую пирамиду дежурной смены заставы.
  - Пришёл ответ на Ваше заявление о желании учиться в военном училище.
  - Так ведь набор в этом году уже закончен! Или отказали?
  - Нет, приказано отправить Вас в распоряжение кадров пограничных войск НКВД в Москву.
  Командир протянул удивленному младшему командиру листок бумаги. Весной он, действительно, писал заявление с просьбой направить его на учебу в летное училище. 'Комсомолец! На самолет!' - был модным лозунгом, и комсомолец Быстрых откликнулся на призыв ЦК ВЛКСМ. Но, никакого ответа летом он не получил, хотя ежедневно спрашивал в строевом отделе об этом. Затем понял, что его цель, по-прежнему, недостижима, и постарался забыть об этом. И вот в конце декабря 1937 года он держит в руках, может быть, заветный ответ. В бумаге ясно написано: 'Согласно поданному заявлению о желании продолжить службу в качестве командира РККА'. Странно, ведь набор давно закончен.
  Золотистые кончики петлиц старшего лейтенанта ярко отсвечивали под электрическим светом 200-ваттной лампочки по потолком дежурной комнаты. Худощавое лицо командира склонилось над бумагами: он заполнял требования и командировочное удостоверение на Быстрых. А сам 'виновник' мучений командира прихлебывал чай из граненого стакана в металлическом подстаканнике и наблюдал за аккуратными движениями ручкой в левой руке командира заставы. Ему всегда было интересно наблюдать за тем, как пишут левши. Промакнув написанное массивным пресс-папье с бронзовым вензелем на ручке, и подув на документ для пущего результата, еще раз перечитав написанное и удовлетворенно хмыкнув, командир отложил его в сторону и взялся за заполнение следующего бланка. Так длилось минут двадцать, помковзвода успел немного вспотеть в своем зимнем обмундировании. Наконец, старший лейтенант поднялся из-за стола, Быстрых тоже встал. Ему протянули через стол бумаги. Лейтенант взглянул на часы.
  - Передай старшине, чтобы тебя подняли в пять тридцать, и запрягли пару, как раз успеешь позавтракать и на станцию к Берлинскому попадешь. Ну, товарищ Быстрых, ни пуха тебе, ни пера! - и подал младшему командиру руку через стол. Тот коротко пожал ее и упомянул черта.
  - Разрешите идти?
  - Конечно! Дела сдадите старшине.
  Поспать, естественно, почти не пришлось! Чистил оружие, собирал и сдавал старшине заставы имущество и материальную часть. Старшина ворчал, что у Быстрых все не как у людей, мол заранее надо готовиться! 'Было бы к чему!' - хотелось ответить Быстрых, но, он помалкивал, дабы не провоцировать старого ворчуна. Затем короткие сборы собственного имущества в 'отпускной чемодан', оставление 'автографов' в вещевой книге, предъявление содержимого тому же Власюку. Короткий сон минут сорок, затем быстрый завтрак, и вот уже из-под копыт пары лошадей ему в лицо летят комья снега. На боку наган-самовзвод. Поверх шинели накинута толстая доха. Передвигаться по погранзоне разрешалось только при оружии. На облучке красноармеец Митрохин, рядом пристроился молодой 'комод' Трифонов, который принял у Быстрых должность, и сопроводит обратно на заставу санки, предварительно получив в штабе и на складах отряда какое-то имущество и документы.
  Через полтора часа приехали на станцию Колесово, до отхода скорого поезда на Москву оставалось сорок минут, но поезд уже стоял на станции, правда, без локомотива. Внутри работали досмотровые группы, и посадку на него не объявляли. Вячеслав уселся на деревянную скамейку в здании вокзала, и ждал объявления. Подошел патруль, и у него проверили документы, после этого разрешили следовать в хвост поезда и садиться в концевой вагон, где досмотр уже произведен. Вагон был общий, но внутри было только несколько железнодорожников. Остальные жители приграничья в это время поездом не ездят. Пожилой усатый проводник проверил предписание и прокомпостировал полученный в воинской кассе посадочный талон. Предупредил, чтобы товарищ младший командир следил за вещами и оружием.
  В вагоне тепло, Вячеслав снял и уложил на верхнюю полку шинель. Шинель и гимнастерка у него старого образца, с нарукавной нашивкой зеленого цвета. В этом году объявили о новой форме и новых званиях, но переаттестация и переобмундирование до западной границы еще не докатилось. Видно, у железного наркома Ежова времени на все не хватает. Так что, из 715 застав на Западе в новой форме щеголяют только три на основных переходах через границу. По новому звание помкомвзвода соответствует званию сержант, во всяком случае три треугольника у обоих. Только пока на петлицах присутствует серебристая полоса, у сержантов ее не будет.
  Вагон, наконец, дернулся и через несколько минут покатился на восток. Немного поскучав у окошка, Вячеслав забрался на верхнюю полку, положил вещмешок под голову и укрылся длинной 'кавалерийской' шинелью, чуть поджав под себя коленки. В общем вагоне белье не выдают, хорошо еще, что есть верхние полки, так как поезд скорый. На местных поездах все места сидячие, и поспать можно только сидя. Проснулся он только поздно вечером, проспав Минск, Смоленск и многие другие пункты остановок. До Москвы оставалось два часа. Воспользовался кипятком из бойлера, стоявшего перед купе проводника, и заварил себе чай из сухого пайка, которым снабдил его старшина. Теперь вагон был наполнен людьми, и особо присесть было некуда. Горячая кружка обжигала руки.
  - Товарищ командир! Сядайте и поснедайте, чаво порожнем кипяток хлебать! Рятуйте, люди добры, служивому человеку чайку попить не даем.
  Ему уступили место у столика, на столе появились яйца, хлеб, куски разорванной курицы, домашняя колбаса.
  - Снедайте, не побрезгайте, товарищ командир! Вы ж с границы! А Вы нарушителей ловили?
  Вячеслав кивнул в ответ, но рассказывать ничего не стал, несмотря на многочисленные просьбы. Он многое мог бы рассказать, с самого детства скитался по пограничным заставам вслед за отцом и матерью, которые оба были пограничниками. Времена, когда западная граница кипела и пограничникам и отрядам ЧОН приходилось ежедневно сталкиваться с противником, миновали. Теперь здесь относительно спокойно, а основные события происходят на Дальнем Востоке и в Средней Азии. Здесь же активных боевых действий нет. Идет 'ползучая' война. Из Польши контрабандой ввозятся и вносятся товары ширпотреба и ткани. Здесь их продают только на старые советские деньги из серебра, которые выпускались с 21-го по 31-й год. От 1,8 грамма до 18 граммов серебра в каждой. Шесть лет назад их выпуск отменили, но изъять из обращения не смогли. За задержание крупной партии такой контрабанды молоденького красноармейца-первогодка, возглавившего погоню и задержание банды после гибели старшего наряда, и направили в Могилев, в школу младшего комсостава. Через полгода он вернулся на заставу, уже со значком 'За отличную стрельбу', и стал вначале командиром отделения, а затем и помкомвзвода. Таких задержаний у него восемь. Но, об этом приказано никому не рассказывать. Серебро скупается по всему Союзу, и ручейками стекается в западные области. То, что удается перехватить - лишь вершина айсберга.
  Поняв, что захватывающих рассказов не будет, соседи успокоились, и Вячеслав перешел в свое полукупе и забрался обратно на полку. Впрочем, вскоре по вагону прошел проводник и сказал, что подъезжаем.
  Белорусский вокзал встретил гомоном и рыхлым мокрым снегом под ногами. Пришлось много козырять, вокруг было большое количество командиров различных войск. Это - практически окраина Москвы, а Вячеславу предстояло попасть в ее центр. Рядом - Ходынское поле, ипподром, в общем, 'глушь, Саратов'. ГУПВВ, само собой, скорее всего, закрыто. Но делать нечего, втискиваться в переполненные трамваи на улице Горького совершенно не хотелось. Можно, конечно, позвонить матери, но видеть самодовольную физиономию отчима совершенно не хотелось. Существовал и еще один момент: в предписании говорилось прибыть в распоряжение именно кадров ГУПВВ НКВД (Главного Управления Пограничных и Внутренних Войск), а командовал ими никто иной, как комиссар 3-го ранга НКВД Быстрых Николай Михайлович, муж Генриетты Александровны Быстрых, по первому мужу: фон Валенштайн, в девичестве: фон Крейц, матери Вячеслава. Поэтому появляться в доме у матери Вячеславу совершенно не хотелось. До Лубянки тут недалеко, поэтому он закинул вещмешок на плечи, подхватил фибровый чемоданчик и пошел по четной стороне улицы в направлении центра. Через час подошел к проходной слева от главного входа и предъявил предписание. По меньшей мере, на ночлег куда-нибудь устроят. К его удивлению, ему выписали пропуск, изъяли револьвер, и вместе с сопровождающим он очутился на втором этаже здания на Лубянке. Несмотря на поздний час, кадры работали. Внимательно рассмотрели предписание и направление. Подтянутый командир НКВД куда-то вышел, и вернулся через минут десять. Постучал обратным кончиком карандаша по стеклу в приемном окошке, подзывая помкомвзвода.
  - Почему не прошел переаттестацию?
  - Была назначена на февраль.
  - Понятно, черкани здесь и здесь.
  - Разрешите? - он решил ознакомиться с документами, которые предстояло подписывать. Лейтенант госбезопасности, не пограничник, ухмыльнулся немного кривоватой улыбкой, но разрешил прочитать документы. Итак, что мы имеем с гуся? Очередное направление: город Саратов, войсковая часть ? 10652, в распоряжение майора Мамсурова Х.Д.. Вторая бумага рассказывала о том, как хранить государственные тайны, помеченные отметкой 'Особой Важности' и 'Особой Государственной важности'. Ни о какой летной школе там не говорилось.
  - Я же просил направить меня в летную школу?
  - Принято такое решение, сержант.
  Вячеслав макнул ручку в чернильницу, и расписался.
  Лейтенант передал одну бумагу Вячеславу, а два экземпляра второй и корешок первой положил в не очень пухлую папку личного дела.
  - Тебя вызовут, сержант, посиди.
  Сидеть пришлось долго и в полном одиночестве. Окошки, через которые общаются здесь, были закрыты. Единственная лампочка косо освещала помещение. Даже рассматривать было нечего. Он пожалел, что у него изъяли чемоданчик, в котором были книги. Очень бы пригодились. Часов нигде не было, у сержанта их не было тоже. Время тянулось как белая круглая резинка от игрушки. Наконец появился командир в форме майора Госбезопасности.
  - Помкомвзвода Быстрых? Следуйте за мной.
  Они прошли коридором до следующего часового, там вошли в кабинет. Майор уселся за стол, а Вячеслав остался стоять у двери. Сесть никто не приглашал. Майор довольно пристально читал материалы личного дела, время от времени мусолил пальцы, слегка облизывая их, с целью перевернуть страницу. Наконец, он поднял глаза на Быстрых.
  - По распоряжению Наркома НКВД, с целью усилить работу Разведуправления РККА, принято решение дополнительно укомплектовать управление опытными и молодыми чекистами, имеющими боевой опыт. Учитывая, что вы в совершенстве владеете языком противника, Главное Управление погранвойск рекомендовало направить вас для прохождения дальнейшей службы в одну из школ для подготовки разведчиков-нелегалов. Как Вы, лично, относитесь к такому предложению?
  - Я хотел стать летчиком.
  Майор улыбнулся, затем сказал, что это желание совпадает с легендой, разработанной в Разведуправлении, и это желание учитывалось.
  - Товарищ Сталин говорит о возрастающей опасности, которую представляет из себя возрождающаяся немецкая армия. С ее помощью наши враги собираются уничтожить страну победившего пролетариата. Нам, чекистам, и разведчикам Красной Армии предстоит нелегкая схватка с фашистами, которая уже началась, и противник показал, что обладает серьезной силой.
  Майор говорил немного коряво, частенько упоминал роль Сталина в этом вопросе, затем заговорил о вскрытом военно-фашистском заговоре, и о той опасности, которую несут спрятавшиеся в недрах нашей армии остатки недобитой гидры. Вячеслав понял, что его вербуют еще в одну службу, что его роль состоит не только в том, чтобы обучиться в школе. НКВД рассчитывает с его помощью проверить и личный состав преподавателей, так как провалов армейских нелегалов было выше крыши. Ежов, получив в руки мощнейший аппарат, стремился прибрать к рукам всю разведывательную деятельность. И направление в святая святых пасынка 'главного пограничника страны' входило в этот план. Сопротивляться было бесполезно. Все уже решено за него. Как ни старался Вячеслав держаться подальше от всего этого, все равно отчим нашел способ испортить ему жизнь. Совсем не так он представлял свое будущее.
  Выйдя из здания НКВД, он позвонил через коммутатор матери, назвав ее позывной, и сообщил, что проездом находится в Москве, сейчас выдвигается в сторону Казанского вокзала.
  - Где ты сейчас?
  - На Лубянке, вышел из управления кадров.
  - Подожди меня, я сейчас спущусь.
  Мать выскочила из того же подъезда, откуда вышел он. Но ее ждала машина. Они осветили фарами фигуру Вячеслава и остановились. Мама выскочила из нее, и обняла сына. После этого усадила его на заднее сиденье. Вначале заехали в ресторан 'Арагви', поужинали, мама говорила, в основном о мелочах, и даже не спрашивала какими судьбами он здесь оказался. Попытки заговорить о чем-то серьезном в ресторане ею решительно пресекались. Когда они вышли оттуда, то мать сказала, что быть разведчиком он еще не готов.
  - Я ничего не говорил про разведку!
  - Вообще-то, я, теперь, в кадрах работаю, и твои документы проходили через меня.
  - Но почему, тогда, ты не направила их в летную школу?
  - Направляла, но тебе было отказано. Не подходишь по происхождению. Угу, сын комиссара Валенштайна рылом не вышел. В общем, сделала, что смогла. Большего в этих условиях просто не удалось. Правильно, что домой не зашел, мы с Быстрых разводимся, твое появление было бы лишним.
  - Зачем ты за него вообще выходила? Сама же говорила, что он виноват в смерти отца.
  - Во-первых, выбора не было, иначе вслед за отцом и я бы пошла. Дерьмо он редкостное! И ни перед чем никогда не останавливался. Любит только себя и считает себя гением, несколько недооцененным. Бог с ним! Квартиру он мне оставляет, а сам уходит к своей мамзель новой. Ничего, недолго ему прыгать по бабам осталось.
  Она что-то недоговаривала, они шли в направлении площади трех вокзалов, а за ними ехала служебная машина матери. Урожденная баронесса фон Крейц, дочь Ольги фон Крейц, одной из подружек последней императрицы Александры, с головой ушла в революцию вслед за мужем, полным Георгиевским кавалером из 3-й Русской Императорской армии, которая густо полила кровью солдат и офицеров Галицийские холмы. Там капитан артиллерии познакомился с Михаилом Васильевичем Фрунзе, под началом которого впоследствии воевал в Крыму и в Средней Азии, принимал участие в создании нескольких армий РККА, а затем был направлен на охрану госграницы и борьбу с басмачеством. Где и погиб. Мать с 18-го года была начальником штаба отряда ЧОН, организованного отцом из солдат и офицеров 12-й Сибирской дивизии, в которой он служил, затем стала начштаба Туркестанского пограничного округа. И, до самой смерти отца в 29-м, выполняла эти обязанности. Став женой Быстрых, немедленно уволилась из органов, и когда она вновь стала служить для Вячеслава было загадкой.
  - Ко мне обратились с просьбой подобрать кандидатуру для одного очень интересного задания, и я остановилась на тебе. Ты как нельзя лучше подходишь для этой цели, и еще одно: Быстрых малость зарвался в своем стремлении угодить Ежову, не понимая того, что крест на Ежове уже давно стоит. Думаю, что через пару-тройку месяцев все и состоится. А потом под нож пойдут те, которые помогали Ежову нарушать законность и Конституцию СССР. Ну, а находиться в погранвойсках с такой фамилией просто не стоит. Когда лес начинают рубить, то треск стоит такой, что за ним отдельных судеб и не видно. Так что, переход на нелегальное положение для тебя сейчас будет лучшим выходом из ситуации.
  - А ты сама?
  - Ой, обо мне можешь не беспокоиться! Меня столько раз собирались шлепнуть, что я уже и со счета сбилась. Переживу. В общем, не отказывайся.
  - Я и не отказался.
  - Ладно, время! - она остановилась и сделала знак рукой, подзывая машину. Через несколько минут в помещении военного коменданта Вячеслав получил посадочный талон.
  В Саратове зима, поскрипывает снег под сапогами, помощник военного коменданта 'порадовал':
  - Раньше тебе надо было выходить! В Жасминной.
  - Мы там не останавливались.
  - Ну, да, ты ж на скором! Что ж с тобой делать-то, милай!
  - А тут далеко?
  - Да, нет! Напрямки, ежели, через Лысогорье, так рядом. А ежели кругом, то верст 15-ать, али шишнадцать, не мене. Да боязно мне, что не найдешь ты дороги через лес. А так до Разбойщины по Новоузенской дороге, а там напрямки тропа ведет.
  Нерешительно потоптавшись вокруг стола, сержант ГБ выглянул в окошко, подошел к вешалке, и накинул на плечи форменный 'офицерский' полушубок черного цвета. В таких в Гражданскую деникинцы щеголяли.
  - Пойдем, милай, пойдем. - и они вышли на площадь перед вокзалом.
  - Антон, подь сюда! - к ним подошел крепкий с виду мужичок в меховухе поверх пальто. - Антон Савелич, не в службу, а в дружбу, тебе ж по путю. Добрось младшего командира до Разбойщины.
  Мужичок оценивающе посмотрел на Вячеслава, стоит-не-стоит время тратить, чуть помялся.
  - Трохи далековато, ну, да ладно. Пошли.
  Круп у лошади был покрыт инеем, извозчик убрал торбу, и ведя под уздцы, развернул легкие санки. Жестом пригласил садиться, и запахнул уголком распахнутой дохи ноги Вячеслава.
  - Но, милая! Пошла-пошла! - вожжи щелчком сбили изморозь с крупа, лошадка всхрапнула и легко понесла сани по заснеженной улице. Немного покрутившись по кривой улице Степана Разина и перескочив через переезд, оказались за городом. Извозчик чуть подхлестнул кобылу, которая замедлила шаг, поднимаясь по горке. Затем начался заснеженный лес и сплошные косогоры. Проехали мимо огромной антенны, расположенной тут на Лысой горе. Примерно через сорок минут раздалось громкое: Тпру-у-у!
  - Слезай, милай! Тебе направо, там школа лазутчиков, а мине налево, живу я там. Прямо не ходи, вишь тропка вправо забирает, так по ней.
  Вячеслав предложил деньги, извозчик аккуратно скинул рукавицу, и потянул на себя трешку из предложенных пяти.
  - Благодарствуйте! А закурить не будет?
  Взял две папиросы и заложил одну за ухо. Хлопнул кобылу по крупу, и санки резво побежали вниз под горку. О том, что здесь находится разведшкола даже местные собаки знали. РВ-3, так называлась радиостанция, обеспечивала связь с агентами по всему миру. Подхватив чемоданчик, Вячеслав пошел по заваленной ночным снегопадом тропе. Едва вошел в лес, и там возник проволочный забор и будка часового. Справа и слева было скрыто два пулеметных бункера. Часовой вызвал разводящего. В отличие от него, эти двое в маскхалатах. За плечом у обоих незнакомая винтовка с большим набалдашником на стволе. Вячеслав поприветствовал разводящего и передал ему документы.
  - Вообще-то, КПП с другой стороны, а здесь выход на площадку приземления. Следуйте по тропе, полтора километра. В километре отсюда будет караульное помещение, а там увидите. Штаб - слева от дороги. Так что, добро пожаловать, товарищ помкомвзвод.
  Откозыряв, и засунув во внутренний карман шинели документы, Быстрых зашагал дальше по зимнему лесу. Здесь тропа была разметена, по ней проходило восемь человек. Тренированный взгляд разглядел следы двух пар валенок и шести пар сапог. Справа в лесу кто-то был. Помимо привычного стрекота сорок иногда раздавались звуки, которые можно было считать условными сигналами. Но, края тропы были чистыми, и люди попали в лес другой дорогой. Угу, кажется, засада! И он юркнул к деревьям. Службу Владислав проходил в лесу, и ухищрения нарушителей границы были ему хорошо знакомы, в том числе, и места для подобных засад. Взгляд привычно осмотрел ближайшие деревья, затем пошел ниже, есть, ствол, направленный в его сторону. Он перекатился к ели, и заполз под густую крону. След! Наган перекочевал из кобуры в руку еще шести метрах отсюда.
  - Вы на мушке, слезайте! - негромко сказал он. Фигура, спрятавшаяся на дереве, трижды свистнула сойкой.
  - Отставить! Отбой! Все сюда! - послышался громкий приказной голос. К удивлению Вячеслава, все пять человек были вооружены немецкими карабинами 'Маузер', у двух человек в руках незнакомые автоматы: деревянная затворная коробка с откидным прикладом и длинный тонкий прямой магазин, вставленный под довольно большим углом. Все были одеты в зимние маскировочные комбинезоны совершенно незнакомого кроя.
  - Кто такой и как сюда попали?
  - Помкомвзвода Быстрых, направлен в войсковую часть десять шесть пять два, следую в штаб части в распоряжение майора Мамсурова.
  - Майор Мамсуров! Подскажите товарищам курсантам: по каким признакам определили засаду! - майор протянул раскрытое удостоверение незнакомого образца. Но, там было указано, что представитель сего документа является командиром в/ч 10652. Владислав отдал честь и вынул свои бумаги, но, командир не стал их смотреть, и повторил вопрос.
  - Место удобное для засады: поворот тропы и отсутствие просмотра, сороки шумели, и дважды крикнула сойка. Все справа. Типичные отвлекающие действия от засады с левой стороны, товарищ майор.
  - Ну, что ж, пограничник! Толк в засадах понимает! Подождете меня в штабе.
  На этом 'приключения' не закончились! В/ч 10652 продолжала удивлять! Городок был построен в виде типичного немецкого военного городка. Все надписи были строго по-немецки. В одном из 'объявлений' Вячеслав обнаружил грамматическую ошибку. Оказалось, что сделана она специально. Таким образом проверяли знание немецкого и наблюдательность. К обеду Вячеслав был переодет в форму немецкого унтера, и сел изучать строевой устав Вермахта. Два месяца сплошной шагистики под присмотром старых фельдфебелей лендвера, чтения 'Майн кампф', немецких газет, вперемешку с длиннейшими марш-бросками, большой физической нагрузкой, а индивидуально догрузили изучением двигателей Юмо-210Г2 и Ас-10, основ конструкции самолета и аэродинамики. Все на немецком. И без инструктора. Их, просто, не было. Но, стенать и изображать катающегося по полю футболиста в надежде на пенальти сержант не умел, поэтому, как ни тяжела была учеба, но зачеты в конце второго месяца обучения он сдал с первой попытки. Впрочем, второй попытки ни у кого и не было: тех, кто не прошел подготовительный курс, как его называли, отчисляли, и из 56-ти человек, которые числились в роте на конец декабря, к февралю осталось меньше половины. Костяк 'роты' составляли немцы Поволжья и Урала. Понятно, что настоящих фамилий никто ни у кого не знал. Было несколько человек других национальностей, но у всех немецкий язык был или родным, или прекрасно поставленным. Отбор в школу вели по этому принципу, и на индивидуальных занятиях, которые начались в конце февраля, преподаватель оттачивали лексику, и доводили до идеала произношение, требуемое по легенде. Или предлагали сменить легенду. А иногда и отчислить. Они имели полное право дать такую рекомендацию, и этот приговор обжалованию не подлежал. Собственно, преподаватели в школе работали на износ, чуть ли не круглосуточно готовя людей к заданию. А начальство при этом постоянно подгоняло их, говоря о том, что они срывают все сроки. Что требуется 'здесь и сейчас'. Из-за этого и хромала подготовка. Засунуть такой объем информации в голову и переучить мгновенно человека невозможно. Автоматизм вырабатывается годами, а не неделями, но... Время требовало именно быстроты обучения, поэтому и было море отчислений. В школе оставались только те, кого переучить и подготовить можно было быстро. Остальные - отсеивались.
  После прохождения подготовительного этапа все перешли на индивидуальные занятия, кроме радиодела, огневой и физической подготовки. Еще и минно-взрывное дело преподавали классами по 10 человек. А так, каждый умирает в одиночку! До марта 1938-го года Вячеслава, теперь его звали Вольфганг, готовили по той 'легенде', которую подготовила мать. Он должен был попасть в Пернау, это в Австрии, и там уже готовы документы, что он учится военной школе летчиков, затем выехать в Германию, заявив, что желает служить Великой Германии. При этом использовались вполне легальные документы одного из дальних родственников матери, которым пообещали выезд в Латинскую Америку или США. Всем, включая курсанта. Вообще-то, они похожи, даже слишком. Но, 13-го марта Германия заявила об аншлюсе Австрии, а 16-го Адольф Гитлер проехался по улицам Вены под восторженные крики: 'Хайль', и вздернутые руки двух из четырех миллионов австрийцев. В школе по этому поводу состоялась глухая пьянка преподавательского состава, большая часть которого были австрийскими коммунистами, которых выжили нацисты из их страны. 'Легенда' требовала изменений и новых документов. Фамилию Крейц или Крайц стало использовать затруднительно, потому, что 'родственничек' из рейха выехать не успел. Все остальное готовили в страшной спешке: события замелькали как в калейдоскопе, а необходимость доставить и обеспечить связь старому агенту 3-го Интернационала никуда не делась. Новая легенда родилась случайно, после активизации судетских немцев. В Праге прошла мощная манифестация фашистов, на которую съехались молодые нацики со всей страны, и начали требовать вернуть их тысячелетнему рейху. Единственное военное летное училище на Судетах расположено в городе Ралль или как его называют чехи Ральско. Есть еще одно в Карловых Варах, но оно готовит пилотов для гражданских авиалиний. В Ралле зацепиться было не за что. А начальство как с цепи сорвалось: 'Давай-давай! Даешь! Всех расстреляем к чертовой бабушке!'. Третий путь лежал через Париж, но там очень сильна наша 'иммиграция', и не исключено, что фото сына баронессы фон Крейц там уже есть. Многим она наступила на любимый мозоль. Вполне могли поинтересоваться. Так как толковых документов не было, то руководство приняло решение: поступать на первый курс Ралльской школы ВВС Чехословакии. Кстати, предстояло научиться 'неправильно записывать решение в столбик при умножении'. В Германии и в германоговорящих странах, включая Судеты, первым пишется меньшее число. Ведь предстояло сдать экзамены! По предметам, которые Вячеслав не изучал в немецких школах. Экстерном 'пробежались' по школьным учебникам Чехословакии. Но в Чехословакию еще попасть нужно! Общих границ с СССР она не имела! В общем, вся легенда сыпалась, как карточный домик, а начальство просто рассвирепело по этому поводу. И тут из Базеля пришло сообщение, что семейство Крейцев пересекло швейцарскую границу и прибыло на конспиративную квартиру в Базеле. Вся подготовка к черту! Выслали туда, в Берн, уточняющие вопросы, но не самим Крейцам, а людям их курирующим. Короче, за день до аншлюса они пересекли границу, проставив в целях выезда за рубеж: желание совершить путешествие по Африке. Начальник управления кадрами ПВВ немедленно выходит на какие-то структуры, и Вячеслава, вместо Германии, отправляют в Ливию, в Бизерту! Правда, не одного, а с целой группой товарищей. На месте разрабатывается план: полет на четырехместном 'шторьхе' вокруг африканского континента в честь 'исторического воссоединения исконных германских земель', с привлечением максимального количества прессы. Крейц-папа и Крейц-мама, механик самолета и курсант первого курса Пернаусской военной школы Вольфганг фон Крейц. С многочисленными публикациями из разных уголков Африки. Естественно, что фотографии будут именно Вячеслава. С лицом доработает солнце и специфические фотографические эффекты. Он должен стать известным, чтобы никто не вспоминал о том, что он выглядел моложе, и нижняя губа у него тоньше. Если хочешь спрятать вещь, то положи ее на самое видное место!
  В общем, вместо двух лет обучения в разведшколе - четыре месяца, а 'Физилер-шторх' Fi-156c3 стал его первой машиной, которую он поднял в воздух. Мама поговорила с женой троюродного брата и убедила ее, что она рискует больше, заменяя ее сына своим. Крейцы выезжали потому, что отчетливо понимали для чего гитлеровцы пришли к власти в Австрии. Они не были коммунистами, но голосовали за них много лет подряд. За 'Красную Вену'. И осознавали разницу между нацистами и социалистами, много лет 'владевшими' Веной. Они 'сошли с дистанции' в Южной Африке, 'по здоровью'. Оттуда их путь лежал в Южную Америку, в эмиграцию, а 'их сын Вольфганг' продолжил маршрут уже вдвоем с механиком. Его звали Карл Вейсмар, старый и очень опытный механик, симпатизировавший Тельману, и недолюбливавший Гитлера. Его требовалось перевербовать, иначе путь в Германию окажется отрезанным. Триумфаторов должно быть больше единицы.
  Пресса Германии следила за перелетом. Регулярно публиковались малейшие новости, а когда они немного потерялись в Калахари, то у Геринга немцы начали требовать спасательную операцию. Благодаря этому удалось сменить выработавший свое движок в Карасбурге. Это в Намибии. Прогорел один из восьми поршней в двигателе. Сорок километров до города ехали на телеге с волами. Там старшим Крейцам стало плохо с почками, и их госпитализировали в Кейптауне. Две недели ждали новый двигатель, затем вылетели дальше, уже только с Карлом и дополнительным топливным баком на заднем сиденье, вместо двух пассажиров. При смене движка один прибывших помощников руководителей колонии Намиб рекомендовал шире использовать прекрасную фотоаппаратуру 'Цейс' в полете, которую он привез с собой. И помнить, что Германия была обделена колониями при разделе мира. А великий фюрер говорит, что это положение еще не поздно исправить. Вольфганг доверчиво кивнул головой, а Вячеслав отправил телеграмму по одному из связных адресов о просьбе германской стороны. В Триполи крайний раз встретился с матерью, они замкнули маршрут, но мать приказала лететь не через Сицилию и Италию, откуда вылетали Крейцы и настоящий Вольфганг Крейц мог наследить и оставить свои пальчики, а через Испанию и Францию. В школу в Пернаусе и дом в Вене лучше не посещать без надобности. И вообще избегать Австрии, где могли сохраниться письма, написанные другим почерком. Она же подкинула идею самому стать писателем и издать книгу в модном тогда стиле 'Записки путешественника'. Это она сказала еще в момент подготовки, поэтому несколько тетрадей-черновиков было у Вячеслава с собой. Она же окончательно уговорила Курта вернуться в теперь уже Германию, правда, пообещав ему эвакуацию при первой возможности. В качестве конечной точки маршрута выбрали город Кассель, где располагалась фирма 'Физлер', которой сделали очень неплохую рекламу. И которая через печать пригласила молодого летчика посетить завод и фирму.
  С дополнительным топливным баком, самолет мог преодолевать до 1000 километров, что солидно помогло на этапе возвращения, после высадки двух пассажиров. Вот и сейчас требовалось из Сан Себастьяна долететь до Эншейма. Это под Саарбрюккеном, до остальных аэродромов просто не дотягивались. А это на самой границе с Францией. Курт провернул винт и убрал колодки, забросив их в кабину себе под ноги. Вольфганг аккуратно прибавил обороты и вырулил на узкую полоску ВПП, идущую вдоль бухты. Конец ВПП означал и границу между Испанией и Францией. Над домиком с мачтой появился клетчатый флажок, дающий добро на взлет. Желают счастливого пути! Через 75 метров почувствовали последний толчок о неровности левым шасси, и земля начала отдаляться от самолета. Испания кончилась, промелькнула Франция и самолетик завис на морем. Курс 37 градусов, где-то в 940 километрах находится первая точка посадки уже на территории той страны, куда требовалось попасть по имеющемуся приказу. 'Аистенку' на это расстояние требуется 6 с половиной часов, при нулевом ветре. Курт, который за время перелета неплохо освоился со штурманским делом, настроился на работу радиопривода Саарбрюккена, и пересчитывал поправки к курсу, чтобы не лететь по ортодромии. Земля, как известно, круглая. Он показал расчеты 'молодому графу', эта ветка рода Крейцев носила титул фрейграфов, который в Германии считался выше баронского, когда как в России было принято наоборот. И, несмотря на революции и отмену дворянства, пока еще имел некоторый вес в обеих 'республиках', объединенных Гитлером в одну. Волфи посмотрел на расчеты, и кивнул, продолжая удерживать самолет по курсу и высоте. Автопилота у машины не было, как и второй ручки управления. Штурман - чистый пассажир, максимум может подать кофе из термоса и бутерброды. Ну и следит за тем, чтобы после опорожнения внутреннего танка его вовремя отключить и переключиться на крыльевые. Желательно так, чтобы двигатель при этом не чихнул.
  Через час определили снос, и взяли поправку. Скорость получилась чуть больше 160 км/час, ветер был попутный и немного увеличивал крейсерскую. В полете и не поговоришь, переговорного устройства на борту не было, а перекрикивать двигатель в 240 лошадей без глушителя тяжко. Каждый думал о своем. Одному очень не хотелось попадать обратно в Германию, а второй перебирал в памяти легенду и все, что было с ней связано. Теперь от состояния его памяти и проработанности легенды зависело все. В принципе, для обоих! Высота чуть более пятисот метров, под крылом проплывают поля и леса Южной Франции. Здесь еще не шарахаются при виде свастики на киле и черно-белых крестов на фюзеляже и крыльях. Франция закончила Великую войну победительницей, и воевать более не собиралась. В мае провалился Карлсбадский путч, Чехословакию поддержали Франция, СССР и даже Италия. Военный переворот не состоялся. На стороне Германии выступила Польша, которая пригрозила объявить войну Советскому Союзу, если тот попытается помочь Чехословакии. Как говорилось выше: общих границ у них не имелось, их разделяла Польша, которая сама выдвинула претензии к чехам и претендовала на Тешинскую область. С 27-го мая заговорили о плане Геринга по разделу Чехословакии между Германией и Венгрией с передачей Тешинской Силезии Польше. Шли активные переговоры с Чехословацким руководством. От союзников ее отрезали: Венгрия Германия и Польша окружили ее со всех сторон, Франция была настроена удивительно миролюбиво, а в Советском Союзе происходили такие события, что надеяться на него не приходилось. К тому же теоретическое суммирование сил трех агрессоров многократно превышало потенциал Советского Союза тех лет. На руку агрессорам играло и то обстоятельство, что благодаря 'искренней помощи' Франции поставки советской военной техники и добровольцев в Испанию были прерваны, и республиканцы в Испании терпели одно поражение за другим. Поставки со стороны Средиземного моря блокировались итальянским флотом, который был многократно мощнее Черноморского.
  Внизу с августовских полей и садов убирали урожай. Под крылом Шампань. В Шомон, столице Шампани, довольно большой аэродром, и, вообще, город с воздуха смотрится красиво. Сплошные красные крыши, башни старинных замков, знаменитый виадук. Несколько французских машин было в воздухе. Справа появился 'Моран-Солнье-405', довольно уродливый, с какими-то наплывами на крыльях. На самолете Вячеслава когда-то были нарисованы австрийские опознавательные знаки: красно-бело-красный флаг на киле, и белый треугольник в красном круге на крыльях и фюзеляже. Весной эти знаки были закрашены желтой краской на фюзеляже и крыльях, а на киле была закрашена белая полоса поверх заводского рисунка был набит белый круг со свастикой внутри. На крыльях сверху только буквы и цифры регистрационного свидетельства 'vK-12', снизу в рекламных целях нанесли черно-белые кресты. На фюзеляже с одной стороны, где набит номер, там остался австрийский треугольник, документы никто не менял, а со второй стороны на желтом фоне немецкий крест. Самолет частный, принадлежит непосредственно Вольфгангу фон Крейцу, зарегистрирован в летном клубе, принадлежащему его отцу. Короче, что хочет, то и рисует. Поэтому французский летчик заинтересовался пролетавшим самолетиком. Рация у Вольфанга была, без нее в Африке совсем тоска. FuG 7 R/T 'Телефункен', коротковолновая. С гражданскими частотами. Ее антенна была хорошо видна. У француза тоже из фюзеляжа торчала антенна, поэтому после того, как француз встал на вираж в наушниках раздался голос:
  - vK-douze ....
  
  
  
  
  
  
  
  - Merci beaucoup! (Большое спасибо!)
  В те годы основным международным языком радиопереговоров, телеграфа и почты был французский. Все диспетчеры и пилоты были обязаны знать двести основных слов по-французски, это был летный минимум. Запросы на перелет принимались только на французском, остальное ты мог писать на любом, но маршрут, цель полета, принадлежность самолета - это только по-французски, как и свою фамилию. Радовало то, что и во Франции о перелете знают, так что есть какая-то надежда, что все пройдет чисто.
  Еще один аэродром, очень большой, тут и бомбардировщики, и истребители стоят. Французы беспечно расставили их по краям большого поля. Маскировки нет, капониров - тоже. Здесь его никто не запрашивал: летит себе и летит. От маршрута не отклоняется. До границы даже на 'шторхе' полчаса лета. Вон те холмы по курсу уже Германия. Стало заметно, что Курт начал волноваться. Вячеслав пошарился рукой в кармане за своим креслом, и вытащил оттуда плоскую металлическую фляжку со шнапсом, и передал ее механику. Тот удовлетворенно закивал головой, потом сквозь шум мотора прокричал:
  - Что, заметно, что волнуюсь?
  - Есть такое!
  - Ох, не хочу я туда лететь!
  - Это ненадолго, помните, что фрау фон Крейц говорила: 'Чисто пройдет - сразу обеспечу отход!'.
  - Да, я слышал! Прозит! - он отхлебнул из стакана, в который налил шнапс из фляжки. Прикончив порцию, сполоснул стакан кипятком из термоса, и вылил остатки воды в сливную горловину под ногами.
  - Благодарю Вас, герр Вольфганг. То, что требовалось!
  Лететь навстречу неизвестности всегда страшновато! Но здесь требовалось спокойствие и уверенность в себе, поэтому Вячеслав и старался показать пример во всем. Хотя у самого по спине кошки скребли. Все, Саар, снижаем обороты и начинаем снижаться. Вот она: Германия. Он облизнул губы и чуточку отодвинул нижнюю губу от зубов. На земле он привык это делать, почти автоматически, а в полете этим никогда не занимался. Прошли вдоль площадки, покачав крыльями. Связаться с пунктом управления не получилось, это аэродром Люфтваффе, но на его карте он обозначен как гражданский, с возможностью приобрести топливо. На гражданском канале никто не ответил, но на флагштоке затрепетал 'двойной голландец', флаг 'Да' по международному коду. Вираж, предкрылки, закрылки, и самолет практически повисает на месте против ветра. Чуть от себя штурвал, выравнивается и, пробежав метров 10, 'Аист' закончил свой полет. Стрелка на мачте показывает налево, Вольфганг склонил голову налево, Курт - направо, машина побежала в сторону указанной стоянки. Вон там кто-то машет флажками, значит, туда. Зажат левый тормоз, обороты, и тормоз обоими. Финишер показал крест, глушим двигатель. Выйдя из машины, поприветствовал механика с флажками.
  - Нам заправиться и дальше, следуем в Кассель.
  - Аэродром закрыт для обслуживания гражданских судов, Вам приказано следовать в диспетчерскую, а штурман пусть крепит самолет.
  - Это - не штурман, это - бортмеханик, он знает, что делать.
  Здесь самолетов не видно! Из-под маскировки только винты торчат. Двухлопастные - это Ар-80, и трехлопастные, таких Вольфганг-Вячеслав еще не видел. Но, демонстрировать крайний интерес не стоит. Быстрым шагом направился к руководителю полетами. В качестве такового обнаружил штабсфельдфебеля.
  - Фаненюнкер Крейц, следую из Сан-Себастьяна в Кассель по приглашению фирмы Физлер после перелета вокруг Африки.
  - Ваши документы! Почему сели на закрытый аэродром?
  - У меня эта площадка помечена как смешанная: Люфтваффе-Люфтганза. Вот! Это запрос, давался два дня назад, вот подтверждение запроса. В маршрутном листе указана посадка и дозаправка в Эншайне. Пожалуйста!
  Вольфганг протянул штабсфельдфебелю имевшиеся у него документы, и вытянулся. Тот полистал бумаги, посмотрел на фаненюнкера, и приказал снять значок Люфтваффе. Значок, правда, был вышит золотом на бежевом комбинезоне, поэтому снять его можно было только вместе с ним, что очень не понравилось фельдфебелю. Старшина - он и в Африке старшина. Но, делать нечего, документы были в порядке. Не найдя причин для отказа, штабсфельдфебель Ранке снял трубку телефона и позвонил куда-то, надеясь там узнать каким образом ему отфутболить наглеца, свалившегося на его старую голову. По возрасту, он был чуть старше Вячеслава, но, он из Люфтваффе, а тут какой-то юнкер... Паспорт свой, австрийский, Вольфганг не показывал, только летную книжку. И слава богу! Тогда бы у дотошного старшины был бы реальный повод отказать во всем. Тут на КП ввалилась группа летчиков, довольно шумно обсуждавшая вчерашнюю пьянку в Брюккене.
  - Ба! Какие люди! Какими судьбами? Узнаете, да это же граф фон Крейц!
  - Сел на промежуточную по маршруту, а тут топлива не дают.
  - Отто! Ты что, газет не читаешь? Вся Германия говорит об этом: на маленьком связном самолете человек облетел всю Африку! Показал нашего орла всем, а ты ему топливо зажал.
  - Я выясняю этот вопрос, герр лейтенант. Порядок есть порядок!
  - Яволь! Ну, что, граф, показывайте вашу птичку! Буби! Фотоаппарат захвати!
  Трехлопастные винты оказались на новом 'Мессершмитте' BF-109Е. Из-за этой эскадрильи, которую сюда переместили, и закрыли аэродром. Они еще на секретном листе. Но, хвастовство сидит в любом летчике, особенно, в молодом. Поэтому Вофльгангу было разрешено и посидеть в кабине, и сфотографироваться возле 'Мессера'. А вот его птичку можно было снимать только с одного борта, на втором явственно были видны австрийские опознавательные знаки, которые было предложено немедленно закрасить. Народ Германии един (как никогда). И над всем миром будет летать орел со свастикой в лапах.
  Вольфганг расплатился чеком венского банка, так как наличных рейхсмарок у него не было, только швейцарские и французские франки, и немного британских фунтов. Радостная встреча закончилась взлетом в сторону Касселя. Ожидавшие немедленно оказаться в 'лапах у гестапо', Вольфганг и Курт довольно долго ржали над этим обстоятельством, оказавшись снова в воздухе. Это, конечно, могло впоследствии сказаться, но, теперь поднимать вопрос об отметке в недействительном паспорте уже будем на территории Германии.
  
  Лететь недалеко, даже меньше двух часов, с Валдау связались еще из Эншайна. Германия, вообще, очень маленькая страна. Кассель был 'столицей' рейхсгау Кургессен, административного округа III рейха. Это самый центр Германии. Там возле аэродрома Валдау существовал авиазавод Рааб-Катценштайн, который выпускал самолеты RK.26 для Швеции. Одним из совладельцев завода был известный ас I Мировой войны, сбивший 19 самолетов противника, и признанный в мире мастер высшего пилотажа Герхард Физилер, который после банкротства завода, вынужденного, так как отцы-основатели фирмы были евреями и покинули Германию после прихода Гитлера к власти. Физилер вступил в НСДАП, и он был знаком с Удетом, и, получил довольно большой кредит и контракты на разработку нескольких моделей самолетов. В частности, его фирме было поручено вооружить 'Графа Цеппелин', единственный авианосец Германии. Основной ударной силой этого корабля должны были стать Fi.167. Но, подчеркиваю, завод был частным, и всецело зависел от продаж своих машин, поэтому для Герхарда Физилера авантюра графа фон Крейца была отличной и бесплатной рекламой. На волне успеха полета Вольфганга, было подписано несколько довольно крупных контрактов на поставку таких машин в Африку, Китай и страны Ближнего Востока, что принесло дополнительно довольно солидные деньги, причем в английских фунтах и французских франках. Рейхсмарке пока не сильно доверяли в Европе, ее курс достаточно сильно плавал. Еще подлетая к плотине на реке Фульда, Вольфганг заметил большую толпу на аэродроме, и в воздухе находилось более 10 машин. Большую часть пристроившегося эскорта составляли такие же Fi.156. Но головной машиной летел абсолютно незнакомый самолет, который не напоминал ни одну из машин, когда-либо виденных Вячеславом. Биплан, с узким и длинным двигателем. Выгнутый вверх корпус с большой остекленной двухместной кабиной. Неубирающиеся шасси и мощный костыль. Профиль машины был очень 'хищным'. Массивные обтекатели шасси, развитые стойки и подкосы говорили о значительной нагрузке на крыло. Скорее всего, пикировщик, но почему биплан? По-видимому, в воздухе был Fi.167. Та самая машина, о которой и говорили в Бизерте, для 'Графа Цеппелин'. Пилотирующий ее летчик предложил такую крутую глиссаду для посадки, что даже суперлегкий 'Шторх' с трудом мог ее выполнить. С большим трудом! Но, Вольфганг немного схитрил, и вошел в спутную струю, отбрасываемую мощным тысячесильным двигателем ведущего. За счет этого 'ветра' он умудрился удержать предложенный угол глиссады. Пробега практически не потребовалось. Впрочем, как и пикировщику. Заглушив двигатель, он попытался выйти из машины, но, ноги коснуться земли не успели! Его подхватила толпа и понесли куда-то, выкрикивая лозунги, главный из которых был: 'Дойчланд юбер аллес!'. Несколько непривычно, всю свою жизнь он предпочитал находиться в тени, чем вызвал еще больший интерес толпы. Неизменная 'Лейка', кстати, это наследство от настоящего Вольфганга, благодаря которой он знал в лицо всех, кого 'лейка' когда-то зацепила, сняла и это безумство толпы. Из 'Крюмма', 'горбуна' по-немецки, вылез сам Герхард Физилер, довольно высокий, с редкими волосами, откинутыми назад, и с покатым лбом. Довольная улыбка отображала его отношение к этому действу. К моменту когда он смог пробиться через толпу, Вольфганга успели много раз подбросить и поймать, но отпустили, когда глава фирмы подошел к месту событий. Физилер обнял Вольфганга, что запечатлели много кино и фотокамер. Несколько позже одна из корреспонденток берлинской газеты спросила Герхарда:
  - Можно сказать, что в Германии родился еще один ас?
  - Асами не рождаются, асами становятся, после пяти сбитых. Ас - нет, но еще один выдающийся летчик в Германии появился. И дело тут в преемственности! Я знал его отца: выдающегося летчика-австрийца. Он, правда, воевал на Восточном фронте, там больших воздушных битв не было, поэтому в асы он не попал, но его клуб и летная школа была лучшей в Австрии. Что и доказал его сын! Он сумел удержаться за 'Флиге', самолетом, которому нет в мире равных по минимальной посадочной скорости. На обыкновенном 'Аисте'! Он сел почти вертикально! Как эксперт международной федерации авиационного спорта даю 'единицу с плюсом' за такую посадку!
  Праздновали и чествовали Вольфганга два дня, жаль, что не пригласили на радио, это из-за его южно-немецкого. Дело в том, что австрийцы говорят на совсем другом языке, только правила языка похожи, а так, примерно, как русский и белорусский. Понять можно, но запутаться можно запросто. Мгновенно переходить с австрийского на хохдойч не рекомендовала мать. Требовалось 'побыть' австрийцем. С Герхардом Физилером отношения сложились, и тот сам предложил молодому Крейцу перейти в его школу высшего пилотажа. Кроме того, фирма 'Fieseler Flugzeugbau' передала молодому графу премию в 20 000 немецких марок и взяла на себя его обучение в школе. А учиться требовалось! Ведь он был полностью самоучкой, лишь совместный полет со старшим Крейцем в качестве инструктора до Намибии. Русских инструкторов к нему на пушечный выстрел не подпускали, ведь это как обучению языку. Существует русская и немецкая школа пилотирования. Их не перепутаешь, и эти 'следы' закрепляются навечно. Начало его обучения заложил фон Крейц-старший, теперь предстояло обучаться у знаменитого Физилера, и на этом, пожалуй, можно и остановиться.
  Там же в Касселе состоялась и первая проверка: подошла незнакомка и заявила: почему он ее не узнает?
  - Не имею чести знать фройлейн.
  'Как так? Что за дела? Что Вы себе позволяете?' и тому подобное.
  - Девушка, я, конечно, понимаю ваше желание казаться чуточку ближе к известному человеку, входить в его ближний круг, так чтобы Ваше фото появилось во всех газетах, но, я никогда не был знаком с Вами, не приглашал Вас ни на свидания, ни на танцы. Вы не из Пернау и не из Модлинга, извините.
  Чуть позже выяснилось, что девица работает в гестапо Касселя. Грубо работает.
  К этому времени, с помощью Герхарда, Вольфганг успел заменить паспорт. С училищем выяснился пикантный момент: всех, кто не прибыл на встречу фюрера 16-го марта 1938 года, из училища отчислили. Предусмотрительный папа Крейц ликвидировал и последнюю возможность заполучить 'пальчики' настоящего Вольфганга, он сдал через агентство дом в поднаем, и теперь там жили другие люди, а выручка от этой сдачи шла на счет Вольфганга. Кроме того, Вольфганг имел доверенность на управление всем имуществом фон Крейцев, а это родовой замок, который арендовала воинская часть австрийской, теперь уже немецкой, армии, там располагалось пехотное училище, шесть низконапорных ГЭС, 12 небольших механических заводиков возле них, несколько маслобоек и мельниц. Переправив управляющим письма 'отца', он вступил в 'законные права'. Свою эмиграцию 'отец' объяснил политическими мотивами, дескать, он - фашист, а не нацист, как его сын, поэтому он и покинул страну, предпочитая проживать в Намибии. Стоит отметить, что в Австрии фашисты и нацисты частенько свои отношения выясняли с помощью оружия. В частности, на нацистов сваливают убийство канцлера Дольфуса, известного фашиста и противника Гитлера. А приход к власти Зейсса-Инкварта был совсем против шерсти графу фон Крейцу.
  Школа Физилера запросила документы из школы в Пернау, и Вольфи был принят на второй курс обучения. Для того, чтобы получить первый офицерский чин, требовалось отслужить в вермахте не менее полугода, и не в Люфтваффе. Севернее аэродрома на берегах Фульды ландграфом Морицем Кассель-Гессеном еще в 17-м веке был построен великолепный архитектурный памятник вокруг своего дворца: там был театр в римском стиле, огромный парк, музей природоведения, ряд искусственных озер и каналов. Граф стремился превзойти Версаль и в некотором смысле слова ему это удалось. Во времена 2-го рейха парк и здания дворца передали университету Касселя. А на правом берегу, прямо напротив дворца, стояли мрачным треугольником казармы пехотного полка вермахта. Так что: днем на полетах, вечером в казарме, если летаешь ночью, то днем в казарме, кроме воскресенья.
  Но, все находилось в радиусе полутора километров, но несмотря ни на что, граф приобрел шикарный открытый 'майбах', персональные номера на машину, стал главным заводилой на курсе в плане немного гульнуть и поприжиматься к девушкам, которые охотно воспринимали ухаживания со стороны будущих офицеров люфтваффе. Пришлось заплатить профессору из университета и 'учить' хохдойч, тем более, что это ему посоветовал самый известный австриец в Германии: Адольф Гитлер, который приезжал в Кассель вместе с Герингом, Удетом, Мильхом и Ешоннеком. Гитлер милостиво потрепал высокого и статного юнкера по щеке, сказал, что помнит его перелет, и говорил с ним на южно-немецком, затем перешел на хохдойч, и рекомендовал 'мальчику' заняться своим языком.
  Гитлер и командование люфтваффе прилетали на показ 'Fi.167', первые три машины прошли полный курс испытаний и были рекомендованы в серию. Правым ведомым Герхарда был фаненюнкер фон Крейц, который поразил макет крейсера противника тысячекилограммовой бомбой. Гитлер с видом знатока походил возле самолета, произнес пламенную речь, насквозь пропитанную реваншизмом, выслушал с очень довольным видом славицу в свой адрес, сел в свой 'Юнкерс-52' и улетел в Берлин, а командование, с Физелером и Мевисом, устроили неплохую пьянку в ресторане 'Колумбиана', в честь подписания контракта с Люфтваффе. После нее Вячеслав выполнил свое первое задание: сказал нужному человеку, в нужном безопасном месте, условную фразу. В ответ услышал хохот, и отзыв.
  - Да, неожиданно! Я помню задание. На меня больше не выходи. Понадобишься, я тебя сам найду. Кстати, я вышел из Третьего Интернационала, и теперь в Четвертом, но Гитлер с огнем играет, поэтому я свою скрипку сыграю. Все, закончили.
  Через несколько минут 'объект' вышел из 'майбаха', пересел в 'Мессершмитт' и вылетел в Берлин. Пьяный и ночью. Теперь оставалось только ждать. Ждать своего часа.
  
  
  
  
  
  К сожалению, циркуляр полученный из Саратова, предписывал до минимума сократить общение с русской эмиграцией, и, Анастасии и Вольфгангу пришлось расстаться, по инициативе последнего. Потом ее упекли в концлагерь, который усиленно строили на окраине Валдау. Тем не менее, значительный след в душе молодого летчика она оставила. Очень красивая и своеобразная женщина!
  
  Через полтора месяца после прилета из Африки Вольфганга, немцы, поляки и венгры договорились с Италией, а в Мюнхене Гитлер встретился с лидерами Великобритании и Франции. И они разделили Чехословакию. Немецкие Судеты перешли к Германии, Тешинские Судеты отошли Польше. Венгры 'освободили соотечественников' на юге. Словакия объявила о своей автономии, в рамках Чехословакии, но власть в республике плавно перетекла в лапы братьев Тисо из клерикально-националистической партии Словакии. Ее раздел - дело ближайшего будущего. В руки Гитлера абсолютно бесплатно попало огромное количество вооружений: свыше миллиона новеньких полуавтоматических винтовок только на складах, танки LT vz.38, в количестве превышающем весь имеющийся парк танков в Германии, около 1000 танков, с унифицированным вооружением под 'немецкий' стандарт. Море тяжелой артиллерии еще времен Первой войны, но в полном порядке и ухоженной. Большая и сильная чехословацкая армия, примерно 36 стандартных 'немецких' дивизий, против 37 дивизий, имевшихся тогда в Вермахте, не сделав ни одного выстрела, практически, сдалась, удвоив или утроив Вермахт. СССР, естественно, на переговоры в Мюнхене не пригласили. Лига наций самоустранилась от этого вопроса, и Чехословакии не стало. Вольфганг 'по делам' вылетел в Швейцарию, требовалось переоформить несколько счетов, сделанных его 'отцом' еще во времена она, на этом основании он получил официальное разрешение на выезд. Германия того времени чрезвычайно нуждалась в твердой валюте, поэтому такую поездку разрешили на самом высоком уровне.
  В левом крыле его самолета находился тайник, закрытый обшивкой кабины, и прикрытый резиной крыльевого бензобака. Там находилось несколько десятков кассет с 35-ти и 16-ти миллиметровыми пленками. Содержимое тайника было передано в нужные руки, и через двое суток он вернулся в Кассель, выполнив вторую часть задания: тактико-технические характеристики принятых на вооружение самолетов Люфтваффе оказались в СССР. С абсолютно точными рабочими чертежами всех основных машин: Ме-109Е, Ю-88 шести модификаций, Ю-87С и D, Хе-111, всех машин Физилера. Дело в том, что в Кассель перемещали производство как истребителей, так и бомбардировщиков. Уже не один, а три завода клепают круглосуточно самолеты из металла, который приходит из бывшей Австрии и Чехословакии. Там расположены важнейшие заводы по штамповке гнутых профилей из алюминия. Пять из двенадцати заводов Крейца перешли на выпуск комплектующих и запасных частей для Вермахта и Люфтваффе. Германия готовится к войне. К большой войне! В Лондоне и Париже считают, что это их не коснется. Они старательно подсовывают Гитлеру мишень: СССР, колосс на глиняных ногах. Армии нет, промышленность на доисторическом уровне, деревянные самолеты, командный состав армии деморализован репрессиями из-за раскрытия военно-фашистского заговора предыдущего начальника Генерального Штаба. Теперь стало понятно: почему так торопились с его отправкой сюда. Практически неподготовленного, с легендой, сделанной на коленке. Дыр в ней хватало, и их приходилось латать на ходу, как придется. Полной проверки легенда не выдержит, все держится только на замененных 'пальчиках' в Пернау, да на полученных свежих документах, уже немецких. Но, адаптацию и внедрение он прошел, теперь необходимо дождаться исполнения задания резидентом, и домой. Если отпустят. Механика Карла уже давно рядом нет, он, через Австрию и горы, ушел в Швейцарию, и выехал из нее. Отметки о возвращении в Германию у него не было, так что чист, аки стеклышко.
  Немцы, все, просто с ума по сходили, все говорят только о гениальности фюрера. Какая гениальность! Его напрямую подталкивают на Восток, поэтому разрешили набрать силу. Особенно заметно было во время раздела Чехословакии. Маленькая Австрия - там не так заметно проходило, хотя экономический потенциал у горной республики был огромным. Ну, а Судеты всегда были 'кузницей' Австро-Венгрии. Так что Вермахт распухал прямо на глазах, тем более, что командных кадров, младших командиров, лендвер готовил просто великолепно. В школе уже третий набор идет, он налетал больше остальных, уже более двухсот часов, на четырех типах машин. Сейчас осваивает ночные полеты на 'Мессершмитте' BF.110B.1. Геринг сделал основную ставку на эту машину, которую Вольфганг не видел перед полетом в Швейцарию. Их собирали на головном заводе бывшей 'Мессершмитт А.Г.', теперешней 'Байерише флюгцойгверке', в Аугсбурге. Серия В.1 - предсерийная, говорят, что будут другие двигатели, но их пока никто не видел. На этих, Юмо.210Ga, самолет летал неуверенно, скорость составляла чуть более 450 км/час. Две пушки 2.0 см, и четыре курсовых пулемета и пулемет стрелка в кормовой турели 'Арадо'. Но, данные не передать. Шифровка из Центра запрещала использование любой связи. Вячеслав попал под консервацию. Ему присвоено звание лейтенант РККА, и он награжден орденом 'Красного Знамени' за выполнение двух частей задания. То есть, приказ резидента 'сидеть тихо и не отсвечивать' в Москве принят, все ниточки, связывавшие его с Родиной были заморожены.
  'Сто десятый' не понравился еще и тем, что у него был экипаж три человека. Раньше в полете можно было расслабиться, теперь за спиной сидел штурман, а чуть дальше за крылом стрелок. На горле пристегнуты ларингофоны. На его машине сняли полностью вооружение, и установили новый прибор слепой посадки и радиолокатор 'Лихтенштейн-Герат', который очень плохо работал, но вылетов на его испытания было больше всего. К тому же началась зима, довольно мерзкое время в центре Германии. Температура около нуля, постоянно что-то моросит сверху. Низкая облачность, толстый слой облаков. В общем, не забалуешь. Он уже считался опытным пилотом, и его потихоньку начали привлекать к обучению других летчиков. Но, перворазников в школе не было, это была школа высшего пилотажа и воздушного боя. Здесь отрабатывали тактику и боевое применение.
  Тут вышла его книга: 'Орел' над Африкой', которую 'малость 'переработали'' в недрах Люфтваффе и сообщества 'доктор Геббельс и остальные обезьянки'. Рекомендовали сделать нескольким книгам хороший переплет и подарить 'нужным' людям. Связи с Москвой не было, запросить руководство он не мог. В итоге, книги появились и у Гитлера, и у всего командования Люфтваффе. Почти мгновенно пришел приказ о досрочном выпуске из школы и присвоении звания лейтенант Люфтваффе. Погоны оберфенриха полетели в мусорное ведро, форму он заказал уже давно, и она просто ждала своего часа. Так как, последнее время он занимался испытательными полетами и отработкой слепых посадок, то по приказу он назначался в группу Erprobungsgruppe 120, Erpr.Gr.120, командование которой находилось Берлине, а самой группы, как бы и не существовало. Ее только приступили формировать. Не было самолетов, точнее, двигателей к ним.
  Вылетел на 'Ме-110' в Темпельхофф. До присвоения офицерского звания пришлось бы ехать на машине, а так свободно внесли в план. Переоделся в новый, специально пошитый, комбинезон, одна полоска с крылышком на обоих предплечьях, воротник отделан горностаем. Гауптмана Рубенсдоффера он нашел в здании Гатовской академии военно-воздушных сил на Фридрихштрассе, куда приехал на такси. Несколько минут приводил себя в порядок, затем решительно постучался и вошел в кабинет. Армейское приветствие, никаких 'Хайль Гитлер', в Люфтваффе это было не принято! Гауптман был не один, и было заметно, что ему не сильно понравился незапланированный визит. Он был чуть старше Вольфганга (но моложе Вячеслава). Успел повоевать в Испании, именно его группа '88' снесла Гернику с лица Земли. Под подбородком Железный Крест, аккуратно подстрижен, но форма мятая от постоянного сидения за столом. После того, как услышал повод для представления, улыбнулся, тем более, что Вольфганг говорил с южным акцентом. Затем протянул руку, но не для того, чтобы ее пожали, а взять направление и летную книжку. Смотрел самый конец ее, и чуть оживился, увидев Bf.110.b.1.
  - Сколько у Вас машин?
  - Восемь. Одна не вооружена, используется для отработки слепых посадок и ночных полетов для обнаружения целей.
  - Прекрасно, лейтенант. Ожидайте свой штаффель, займитесь именно этим: отработкой слепых посадок. Вы свободны!
  Даже не поздравил с офицерским чином и со вступлением в должность! Во многих других армиях мира это совсем не так! Лейтенант после училища считается никем, и звать его никак, но не в немецкой армии, тем более, в Люфтваффе! За обучение в офицерской школе во времена лендвера и раннего рейхсвера приходилось платить, и немалые деньги. Учили 24 часа в сутки, 6 дней в неделю. Учили качественно. Ведь в том же Люфтваффе МИНИМАЛЬНАЯ офицерская должность была штаффелькомандер, комэск, по-нашему. На остальных должностях сидели унтер-офицеры и кандидаты. Будучи оберфенрихом, Вольфганг исполнял обязанности офицера, командира роты, в пехотном полку, и заместителя командира эскадрильи в школе, при том, что самого командира не было. Оберфендрих на офицерской должности. А это, в первую очередь, бумаги, логистика и планирование. Плюс обучение личного состава. Начиная с командира эскадры, зачастую и летчиком быть не требовалось, достаточно иметь общевойсковое образование, и опыт командования войсками от батальона или полка. На четыре месяца посылали в летную школу, и получайте полк: группе. Море примеров. И неплохие командиры вырастали. Лучше, конечно, шли дела у тех командиров, которые служили в 'консервах': учились в Липецке, три года, три года в Германии, с практикой в Люфтваффе, затем в Берлине в Академии, ну, а потом оттачивали тактику где-нибудь в 'Кондоре', но таких было совсем немного! Если бы РККА ударила через Польшу по Германии и Чехословакии в 38-м! Реального сопротивления было бы оказывать некому, и нечем. Все только начиналось, летчики 'Кондора' уверенно расселись на среднюю ступень управления войсками. В этом отношении Вольфи им проигрывал. Реальный боевой опыт ничем не заменить, только аналогичным опытом.
  Вот и сейчас, он вернулся в Кассель, а через день там же начали приземляться транспортные машины, доставлявшие летный и технический состав его эскадрильи, штаффеля, по-немецки. Из первого 'Юнкерса' вывалились восемь человек с желтыми петлицами, шесть унтеров, и два кандидата. Эти - по его душу! Если окажется неспособным сделать из них эскадрилью, то его заменят этими кандидатами. Никакого чино и титулопочитания. Впрочем, пополнять войска и 'Комсомолец! На самолет!', РККА и ВЛКСМ тоже только начали, практически одновременно с Вермахтом и Люфтваффе. Теперь: кто кого переучит быстрее и качественнее. На стороне Германии: превосходство в технической стороне вопроса. Физилер уже закончил свой 'Fi.157', неуклюжий двухмоторный самолетик, с двумя двигателями Ar.10.C.3: радиоуправляемую самолет-мишень. Люфтваффе учиться стрелять по нему, а не по конусу, который тянет 'Р-5'. Чертежи и схема радиоуправления сняты на камеру, и лежат в тайнике, но, в момент выполнения задания N 2, он об этой машине не знал. Немцы, тоже, свои секреты умеют хранить крепко! А связи - нет!
  
  Двадцать четыре человека летного состава и пятьдесят шесть техников и вооруженцев, плюс взвод связи и управления, четырнадцать автомобилей с водителями и двумя унтерами-механиками, батарея зенитчиков и вспомогательная охранная рота. Вся комплектация шла в расчете на полевое размещение отдельной воинской частью. Дополнительно присоединялась в этом случае только аэродромная рота. В штаффеле всего три офицера: командир штаффеля, командир батареи и инженер, остальные командиры - унтер-офицеры и 'подрастающее поколение': фенрики и фаненюнкеры, эти через год или два получат серебряный галун вокруг петлицы и белую окантовку вокруг воротника, и получат свою эскадрилью, если сдадут экзамен и не провалятся на этом месте службы. Люфтваффе росли как на дрожжах, и командиров требовалось много. Чтобы хоть как-то сократить расходы, в первую очередь, укрупнили основное тактическое звено. Всего под началом лейтенанта фон Крейца более 300 человек, будет больше, из-за проблем с двигателями его эскадрилья имеет неполный состав, пока. Но, в этом случае, увеличение будет незначительным. Все вспомогательные службы комплектовались сразу.
  В конце февраля 39-го в Кассель пришел целый эшелон новых двигателей DB 601А1, и началась лихорадочно быстрая установка их на большую серию Bf.109E.1 долгое время стоявших возле цехов без двигателя. Этот же двигатель шел и на '110', силами эскадрильи все имеющиеся машины перемоторивали. Из Аугсбурга поездом были доставлены еще 12 машин, уже с новыми двигателями. Штаффель был полностью укомплектован и приступил к войсковым испытаниям новой машины. Сроки поставлены жесточайшие, плюс впервые испытания перенесли на полевые аэродромы, со сменой последних каждые две недели. Люфтваффе училось маневрировать силами и средствами, что значительно усиливало его по отношению к другим ВВС. Самому Вольфгангу летать пришлось мало в этот момент, больше приходилось заниматься наземной подготовкой. Несмотря на это, он сильно загорел, обрел уверенность в своих действиях, и отработал все варианты из представленных планов испытаний. На базе его эскадрильи гауптман Вальтер Рубенсдоффер отработал точечное бомбометание с пикирования, и установку мощной 3.0 см пушки МК.101 с двумя типами магазинов. Увидев почерневшего на солнце, с белой незагорелой отметиной на лбу от пилотки (в отличие от многих летчиков, ходивших в фуражках без пружины, так чтобы можно было ее сунуть за сиденье, Вольфи предпочитал носить пилотку), Вольфганга на аэродроме, который с микрофоном в руках наводил на цель штаффель, и посмотрев на результаты работы пилотов в воздухе и при работе по штурмовке, при этом зенитная батарея училась отражать удары штурмовиков, командир группе впервые назвал Крейца по уменьшительному имени с прибавлением приставки 'von'. 'Фон Вольфи' закрепилось за ним в качестве 'позывного'. Все летчики имели его, и не всегда этот позывной был 'положительным'. Были и пренебрежительные клички. Позывной в люфтваффе служил эдаким маркером. Просмотрев отчеты и графики передислокаций, Вальтер удовлетворенно положил их в кожаный планшет, с которым прилетел из Берлина.
  - Примите мои поздравления, граф! Отличная работа, сразу чувствуется рука 'военного аристократа'.
  Утром он забрал весь летный состав и большую часть механиков в Берлин, а в первый штаффель направил следующий состав. В мае сменился номер группы. По приказу Геринга все эскадры теперь имели сквозные номера, по 25 на флот, пятого флота еще не было, поэтому спецкоманды Люфтваффе получили номера свыше двухсот. Erpr.Gr.120 стала Erpr.Gr.210. Но в системе обучения мало что поменялось. Полеты на сопровождение бомбардировщиков, полеты в облаках, удары с пикирования, оборонительный круг с расширением в сторону цели и от нее, отработка ударов из круга. Слетанность и мобильность. Через эскадрилью уже проходит шестой состав. В марте прекратила полностью свое существование Чехословакия. 15 марта штаффель в полном составе прикрывал вторжение Вермахта Чехию. 22-го марта немцы вернули себе Мемель, Литве был выдвинут ультиматум, который она безоговорочно выполнила. На следующий день вся Германия прильнула к радиоприемникам и восторженно вопила 'Хайль'. Гитлер выступал в Мемеле. 1-го апреля закончилась гражданская война в Испании. Республиканцы потерпели поражение, а Вольфганг, подбивавший Вальтера отправить штаффель туда на тренировку, где еще находился легион 'Кондор', потерял последнюю надежду на переправку добытых сведений в СССР по запасным каналам. Через неделю Италия, подписавшая в 38-м протокол 'Ось Рим-Берлин' оккупировала Албанию. Но все делают вид, что никакой войны нет! Венгрия выходит из состава Лиги наций и присоединяется к Оси. Забеспокоились французы, Советский Союз получил предложение от Франции начать переговоры о совместных действиях, если Гитлер нападет на Польшу и Румынию. Еще одно незаметное событие: профессор Гамбургского университета Пауль Гартек сообщил в Имперское Военное Министерство о возможности создания ядерного оружия, и получил финансирование на разработку оборудования для разделения изотопов урана. Апрель 1939-го! А сидящий в 'консерве' разведчик из СССР продолжает готовить все новое и новое пополнение в 'своем' штаффеле. От резидента никаких известий, Москва в своих передачах ни разу не передала его позывной. Такое впечатление, что о нем все забыли. Нервы на пределе, отпуска отменили, и никакой возможности передать данные.
  До самого июля летали как сумасшедшие, вдруг: 'Стоп!, перемоториваться, новая модификация 601-х, 1200 сил, ресурс не тратить!' И в темпе, в темпе, в темпе!!! Гонка такая, что только успевай отписываться в штаб группы. 12 августа доложил о готовности. Самолеты только облетали и опечатали, выдали премию, люди расслабились, но даже в город никого не выпускают. Звонок из Берлина: вскрыть пакет ? 1. Передислокация под Отрау, в Альбрехтшее. Скрытно!
  Вольфганг отправил туда автотехнику, роту охраны и батарею. Туда - 700 километров. Через сутки ночью штаффель перелетел на новый аэродром. Машины замаскировали. 20 километров до границы с Польшей, точнее, с Тешинскими Судетами, судя по всему их решили забрать у Польши. Но, командир штурмовой группы III/SG10 ставит совсем другие задачи: прикрыть действия его пикировщиков в направлении Катовицы-Чеснохов-Варшава. Снимки, снимки, снимки, от них уже рябит в глазах, цели, объекты, аэродромы и железнодорожные станции. Германия полностью готова к нападению. 23-го августа стало известно, что СССР и Германия подписали договор о ненападении. В ночь на 26-е объявлена готовность ?1, но последовал отбой. Затем короткая пауза, и в 20 часов Берлинского времени 31-го августа Гитлер произносит слова о том, что Польша отказалась решить проблему мирным путем... В четыре утра самолет Вольфганга оторвался от земли, сбор эскадрильи занял 6 минут. Под ними четыре штаффеля третьего полка. Высота 5000 метров, в 04.15 пересекли польскую границу, в 04.30 'штукас', включив сирены, повалились на крыло, и начали обрабатывать стоянки польских самолетов, которые стояли плотными рядами на аэродромах. Провалившись вниз, штаффель 'фон Вольфи' бил с пологого пикирования по уцелевшим самолетам. Два 'Лося' попытались атаковать 'Штукасы', и первые жертвы войны были принесены. Две черных перекрученных полосы дыма разрезали небо. Сам Вольфганг стрелять по 'Лосю' не стал, атаковал, и дал команду ведомому обстрелять поляка. 'Лось' уступал новеньким Bf.110 километров двести по скорости, и шансов у поляков не было. Они с трудом могли достать 'Ju.87.c.4' по скорости. Война продолжалась, за уничтожение аэродромов, и самолетов на них, в Катовицах и Кракове, представили к наградам, но обещали вручить после войны. Фронт прорван двумя танковыми армиями и катился к Варшаве с приличной скоростью, задействованных сил Люфтваффе было с излишком, и это скверно отразилось на времени перемещения основных сил. Польские аэродромы были усеяны воронками и неразорвавшимися бомбами, поэтому перемещаться приходилось на слабо подготовленные площадки в обыкновенных полях. Настроение у Вячеслава было 'не очень', а еще приходилось всячески демонстрировать воодушевление и восторг перед мощью Вермахта. Воздушные бои случались, полностью польская авиация на аэродромах не была уничтожена. Ее большая часть находилась на границах с Литвой и СССР. Оттуда, капля по капле, поступали все новые и новые самолеты, но, в основном, устаревших конструкций. Вольфи очень надеялся, что удастся проконтактировать с нашими, но, 18-го сентября поступил приказ перебазироваться на запад. Там начались атаки французской армии на позиции в районе 'Линии Мажино'. Три эскадры 4-го флота срочно перебрасывались на Западный фронт, как официально стал называться этот участок. В первую очередь туда потащили новейшие 'BF.110'.
  Вылетали днем, потому, что посадка в Берлине, а дальше как Вальтер решит, он - группенкомандер. На счету у Вольфи 5 сбитых, постоянно отдавать ведомым 'добычу' было небезопасно. В Люфтваффе была собственная служба безопасности. И 'свои' могли настучать, это, тоже, было принято во всех подразделениях. 'Пацифизм' не приветствовался. Поэтому требовалось сохранять паритет между добротой и заботой о личном составе. Из-за этого на каждый вылет он брал разных летчиков, как бы проверяя подготовку и уровень тактической грамотности. В Берлине садились под музыку, трибуны самого большого аэропорта Германии были заполнены до предела. Они были первыми, кто возвращался с польского фронта. Присутствовал Гитлер, почти весь генералитет, как Вермахта, так и Люфтваффе. Все радостно обнимали 'ветеранов' польской компании'. Командующие эскадрами давали ответ народу Германии. На трибуну вытащили обер-ефрейтора Крюгера, по статистике Люфтваффе он сбил первый польский самолет. Об этом все узнали только в Темпельхоффе. Крюгер, молоденький 19-тилетний мальчишка, краснел-краснел, а потом выдал:
  - Я шел ведомым у штаффелькоммандера господина лейтенанта фон Крейца. Цель видел, мы быстро сближались снизу, находясь в мертвом пространстве двух бипланов. Господин лейтенант отдал команду: 'Атакуй, прикрываю!'. Я двинул до упора обороты, чуть подвигал педалями, пытаясь вычислить поправку. Господин лейтенант говорил по радио: 'Ближе, ближе, давай!' Второй очередью я попал. Я его сбил!
  Трибуны взорвались аплодисментами, а Вольфганг удостоился 'похвалы' резидента.
  - Ты потерял возможность войти в историю! Зачем это было нужно?
  Вольфганг пожал плечами. Асу Первой Мировой этого было не объяснить. Тот, понимающе, улыбнулся в ответ на молчание, обнял за плечи, и прошептал на ухо: 'Заря сто одиннадцать'.
  - Поздравляю, господин обер-лейтенант! - громко сказал резидент, - у Вас новое назначение.
  
  Сигнал 'Заря 111' означал проверить связь и приготовиться к передаче важного сообщения. Для этого было подготовлено три основных и четыре запасных канала связи. Предстояло провести процедуры проверки прохождения материала до Москвы, и исключить те каналы, которые не сработали. Все они были бесконтактными: письма и закладки. Время для этого Вольфи получил вместе с Железным крестом 2 степени, который 'украсил' его карман на кителе. Ему предоставили отложенный отпуск.
  По поводу признаний Крюгера, в Люфтваффе разгорелась дискуссия, правда, не выплеснувшаяся из летных столовых, клубных комнат и курилок. Каждый судил с высоты своего понимания и воспитания. Но, в общем, сошлись на том, что 'инструкторский дух' крепко засел в голове у графа, что помешало ему прославиться. Личный счет у него имелся, и почти все летчики его штаффеля отмечали, что 'фон Вольфи' всех молодых провел по этой 'дорожке', готовя их к тому, чтобы они сами водили пары. Кто-то, в основном 'из стариков', посчитал это лишним, и даже позерством, превращавшим 'рыцарский поединок' в учебный бой. О том, что бой с 'Лосем' считать за бой не приходилось, все потихоньку замалчивали. Слишком велика была разница в классе машин. Польские ВВС не были готовы к новому типу боя, они жили представлениями, подчерпнутыми из той войны. В 'той' войне, когда авиация только становилась, все было совершенно по-другому. В этой выиграет та авиация, которая создаст вокруг себя мощные и мобильные структуры, обеспечивающие ее сведениями о противнике, поступление новой материальной части для восполнения естественных потерь, и курсами, обеспечивающими пополнение личного состава. Все это должно опираться на качественную работу промышленности, и не только авиационной. Тут и радио, и медицина, оружейники, и нефтехимия, и не стоит забывать, что у Германии почти нет своей нефти! Весь бензин и все масла делались из импортной продукции. Именно отсутствие качественной присадки к топливу чуть было не сорвало все: фирма 'Даймлер-Бенц' смогла достичь заданной мощности двигателей на полгода позже срока. Ведь первая серия именно Bf.110, еще не Ме.110, летала на 700-сильных Юмо. Полторы тысячи 'Эмилей', выпущенных в 38-м и вначале 39-го, рассчитанных на этот мотор, более 8 месяцев стояли без моторов. В результате Люфтваффе не смогло укомплектовать полностью ZG (цет-гешвадеры). В Польской компании была только одна такая дивизия, плюс испытательный 210 полк, который имел уже машины с 1200-сильными двигателями. А в ZG.1 на вооружении стояла 'сборная солянка' с четырьмя различными двигателями от 600 до 1000 сил. Иметь машину с двумя DB601А1 в тысячу сил почиталось за счастье, и, в первую очередь, их забирало себе начальство. А попробуй удержаться в строю, во время боя, если у тебя на восемьсот сил меньше, чем у ведущего! 'Сто десятый' был самым большим секретом Геринга, и его любимым детищем. Он мечтал создать Zerstorer: неуязвимую машину-истребитель, быструю, как молния, хорошо защищенную со всех сторон, могущую сопровождать бомбардировщики на большие расстояния, и превосходившую всех по маневренности. По состоянию на август-сентябрь 1939 года это ему удалось. Ме.110С.4 с двигателем DB601N, имевший бронирование и протектированные баки, был несомненно лучшим истребителем 39-го года. Но их в Люфтваффе было всего 24 штуки, только в 1./Erpr.Gr.210.
  В планах Мессершмитта уже маячил Ме.210, авиаконструкторы всего мира перерисовывали у себя на досках эту конструкцию, считая ее панацеей от всех бед. А в левом крыле маленького 'шторха' лежал подробный отчет о том, как бороться с этой машиной, имевшей недостаточную высотность, и в бронированном варианте еще и недостаточную маневренность и дальность. В погоне за весом огневого залпа и боезапасом, доходившем до 1000 выстрелов на ствол, конструкторы 'Мессершмитт А.Г.' перетяжелили машину и значительно урезали количество топлива на борту. И экономичностью новые 'N' не отличались. Проверив по требованию резидента связь, Вольфи получил отзывы по четырем каналам из семи. Остальные на контроль не вышли. Особенно приятно было услышать две маленькие буквы в сообщении из Москвы. Радиограмма подписана мамой! Жива! И продолжает руководить этим направлением. Отчим в феврале осужден и расстрелян. Вольфганг это слышал по московскому радио, поэтому еще сильнее волновался из-за отсутствия каких-либо сигналов для него.
  
  
  'Да!!! Вот это номер! Генерал-инспектор Люфтваффе не имеет доступа на объект Люфтваффе! Что же там такое?' - подумал Вячеслав, прекратив пререкаться с резидентом. Все это, конечно, разрушало его мечту вернуться домой, хотя казалось, что эту мечту уже можно пощупать руками. Шелковый шарф, подхваченный ветром развевался на ветру. Вечерний город отступил назад, КПП, лающая речь докладов, украшенный рогами 'Мессер', объяснения Удета, мелькающая рожа его адъютанта. Щелчки каблуками, 'Яволь, герр генерал!'. Ужин в ресторане 'Адлон', в присутствии адъютанта. Там же подошла огромная фигура Геринга, который развалился на диванчике, и потягивал бренди, громко рассуждая о том, как важно сейчас обеспечить скорейшее создание ночных истребительных соединений. Ужин превратился в митинг национал-социалистской рабочей партии, плавно переросший в небольшую попойку.
  
  
  Флот 'Рейх' еще только формируется, его структура расплывчата, но его строительство - важнейшая часть работы именно Геринга. Удет прекрасно знал время посещения ресторана Герингом, и аккуратно подвел Вольфи в нужное время к нужному месту. А мысль, что фон Крейц - 'инструктор до мозга костей' высказал именно Геринг, о чем Удет ему напомнил в ресторане. Сам Удет считал, что связник упустил отличный шанс подняться по служебной лестнице, отдав первый сбитый ведомому. И лишь в течении дискуссии о поступке графа внутри министерства, ему пришла в голову мысль, что это можно отлично разыграть, не подставляясь, и не показывая личную заинтересованность в том, кто будет оборонять секретный полигон.
  
  
  - Баронесса Грисхайм пригласила всех офицеров к себе, какой-то граф приехал, господин обер-лейтенант. - ответил один из них. Естественно, фенрихов туда не пускают. Делать нечего, придется ехать к баронессе. Убей, он не мог вспомнить эту фамилию, и почему все собрались там? Смутно промелькнуло в голове, что какого-то Грисхайма упоминал Отто фон Бисмарк. Великий канцлер Великой Германии. Вечер обещал быть томным! Эта ветка истории Германии оказалась за пределами его памяти! Великолепная школа! И гениальный шанс провалить все дело, которое ему поручено! Черт его подери! За каким чертом ему понадобилось тащиться в гаштет? ??? Стоп! Видел! Ей богу, видел! Камень на въезде! Ох уж мне эта немецкая педантичность! Стараясь изобразить полное спокойствие, Вольфганг улыбнулся фендрихам, и ответил:
  - Это, пожалуй, про меня! Честь имею, граф фон Крейц, господа унтер-офицеры! - он приложил руку к пилотке. Медленно вышел из казино, нехотя сел в машину, понимая, что все сейчас смотрят на него. Взвизгнули задние колеса 'майбаха', разворачивая его на месте, и он понесся к тому месту, где были описаны события, происходившие на аэродроме Грисхайм в 20-м и конце 19-го века. Барон организовал воздухоплавательскую школу, отдав под аэродром принадлежавшие ему поля. Пять квадратных километров. Здесь работал Лилеенталь, здесь поставлена куча мировых рекордов, баронесса Анна - его жена, и мама немецкого планеризма. 'Ну ты и козел, Вячеслав!' - пробормотал Вольфи, ругая сам себя, что упустил возможность в Берлине посмотреть, куда его направляют, и кто здесь играет первую скрипку!
  
  
  Он вздохнул с облегчением! Не тут-то было! При свете фар появилась ее фигура с беспомощным видом, дескать, машина не заводится. Да, не заводится, где-то перекрыт бензин или отключено питание на катушку зажигания. Видно, не в первый раз использует такую уловку. То, что в кабине - это точно, она не станет пачкать руки, открывая капот. Но, где? Вольфганг зажег свет в салоне, пробежался глазами по панели. Микровыключателей не заметил. Угу, под ногами! Нажал на кнопку, и выжал педаль стартера, двигатель завелся, и почти сразу заглох. Значит, еще и бензин перекрыт. Обе руки пошли под кресло, есть краник. Повернул, взвизгнул стартер, и дуре-нацистке пришлось изображать умиление, и что-то бормотать про отпущенного шофера. Поцеловав ей руку, он пересел в свою машину и нажал на газ. Было видно, что лицо Лили слегка перекошено, а губы выдают самые низкие ругательства. Одного врага он себе уже завел!
  
  
  Но, середине сентября в связи с катастрофическим положением на Польском фронте, от проведения наступления отказались. (Прим. Авт. Сто раз упомянутое 17-е сентября 1937-го, постоянно встречающееся в интернете, это попытка привязать начало освободительного похода РККА в Западную Белоруссию и Западную Украину к отказу Запада исполнять свои обязательства по отношению к Польше. Просто они надеялись, что две армии, встретившись, начнут боевые действия против друг друга.) Гитлер шел на восток, и всех это устраивало! Его подводили к основной цели, а судьба какой-то Польши никого не интересовала! Они не захотели защищать Чехословакию, они отдали Польшу, а теперь вынуждали Гитлера двинуться на Восток, чтобы ударить ему в спину. Вот отделывались от всех разместив 4 дивизии вдоль французско-бельгийской границы, и прикрывшись линией Мажино от самого Гитлера. То, что французы брали в течение двух недель, вермахт в октябре, вернувшись из Польши, забрал за два дня, 15-16 октября 1939-го.
  
  
  Пройдемте, я Вам покажу, что мы тут нагородили в плане ПВО. Радар, как видите, находится во Фризендорфе. Мы работаем в северо-восточном направлении, и используем его, в основном, для других целей. Отслеживаем куда падают наши игрушки. В юго-западном направлении он видит тоже неплохо, но требуется переключаться на обратный просмотр. А северо-западное направление получается практически открытым, мы же строили его для совсем других целей, и в этом направлении работает лишь боковой лепесток. Что скажете, граф?
  - Вот здесь, что такое?
  - Это? Это артиллерийский полигон Паров, там ребята гросс-адмирала хозяйничают.
  - Вот там второй локатор и поставим.
  - Ох, только не это! Найдите место попроще, граф! Редер терпеть не может посторонних на своих объектах.
  
  
  - Троцкий, мы с ним познакомились в Мехико, я там показывал свое авиашоу. Он и предложил мне ехать сюда, куда меня несколько раз приглашал лично Геринг. Обещал прислать связь, вот ты и появился. Я всегда был против национал-социализма, но авиационную промышленность в Германии создал я, и сумел ее сохранить в условиях Веймарской республики. Я являюсь акционером практически всех авиастроительных компаний в Германии. Ты представляешь, ко мне прислушиваются все авиастроители мира, я создал из 'Кондора' Люфтваффе, а тут приезжает какой-то гусь, у которого за душой ничего нет, кроме как построить пару десятков летчиков и устроить им политзанятия, и отказывается от моих рекомендаций!
  
  
  
  Подавляющее превосходство германской авиации и массированные пикирующие бомбардировочные удары, не давали противнику проявить ни малейшей инициативы. Дикторы Геббельса, захлебываясь от восторга, показывали немцам 'расплату за Версаль'. Германия ликовала! Окружение завершилось уже через 11 дней после начала операции! 27-го мая король Бельгии подписал капитуляцию. Через двадцать дней, после начала, два французских корпуса под Лиллем капитулировали, и англичане остались одни на плацдарме. С 26-го мая они начали эвакуацию на остров, бросив все вооружение, трофеи были огромны!
  Выжав англичан с континента, немцы перегруппировались, подключилась Италия, и они продолжили наступление уже в сторону Парижа, который был сдан без боя 14-го июня. Подчеркиваю: СДАН БЕЗ БОЯ! 22-го июня в Компьенском лесу, в том же вагоне, в котором было подписано поражение Германии в Первой Мировой войне, был подписан акт о капитуляции Франции. Гитлер выполнил свое обещание немецкому народу. А фон Вольфи складывал рапорты с требованием перевода от летчиков своего полка в папку с резолюцией 'Ходатайство будет рассмотрено командованием'.
  
  
  Ешоннек и Удет раскатывали его за потерю двух самолетов Ме.210, поступивших на войсковые испытания, у первого оборвался правый руль глубины и заклинил вертикальное управление, машину пришлось оставить. У второго загорелся двигатель DB603A1, на стоянке. Потушить не смогли, машина полностью сгорела. После разноса Удет передал приказ об отпуске и показал коротенькую записку: 29-го июля ОКВ приступил к разработке плана боевых действий на Восточном фронте. Ответственным назначен воевавший в России генерал-майор Маркс. Удар предусматривает скоротечную кампанию двумя группами армий в 147 дивизий, справа и слева от Припятских болот. Операция планируется на весну-лето следующего года.
  
  
  Шифровка переписана тушью на парашютный шелк, и стала патроном к ракетнице, с дробным зарядом, превращающим ее в лохмотья. Через два дня все было готово. Появилась Аннет, которая сказала, что 3-я горнопехотная послезавтра начинает учения немного восточнее этих мест. Пора! И еще до рассвета Вячеслав выехал вверх по дороге к массиву Наафкопф. Там на площадке оставил машину, закинул на плечи рюкзак, вскинул на плечо старый, но великолепно сохранившийся "Манлихер" с оптическим прицелом, и зашагал по тропе вверх к ледникам массива.
  
  
  - Штаб-ефрейтор Шмидт! Герр офицер, Ваши документы, пожалуйста.
  - Ну, наконец-то, вежливо: группенкоммандер гауптман Люфтваффе Вольфганг фон Крейц. Смотрите!
  - Разрешите? - штабс-ефрейтор аккуратно взял документы и наклонил их под углом к солнцу, затем развернул другим боком и еще раз посмотрел под тем же углом, лишь после этого открыл страничку со служебными значками. Вытянулся, увидев отметку допуска в OKW.
  - Извините, герр офицер, вы никого постороннего не видели?
  - Нет.
  - Мы обнаружили палатку, и собаки не смогли взять след!
  - Вон там? - Вольфганг показал рукой с сторону своей палатки.
  - Так точно!
  - Это моя палатка.
  - А зачем вы обработали следы?
  Солдат стало намного больше и среди них выделялась фигура офицера, который подошел и выслушал доклад штабс-фельдфебеля.
  - Обер-лейтенант Бергман, герр гауптман, так Вы не ответили на вопрос! И что это у Вас на ногах?
  - Я - 'Цершторер', потомственный охотник, обер-лейтенант, мои предки в этих местах охотятся со времен Священной Римской империи, и я шел за туром. Тур туда, где пахнет человеком, никогда не пойдет. Шутце! Возьмите козла, и идите за мной. Осторожно! Рога не повредите!
  На ногах у Вольфганга были польские плетеные чуни из травы и бересты, пропитанные козлиной мочой и настойкой из перца. Польские контрабандисты такие применяли, чтобы сбить со следа наших пограничных псов Алых, ну, а теперь они сбили со следа немецких ищеек. Хорошее изобретение! Солдатики перебросили козла в подъехавший 'кубельваген', и гауптман с обер-лейтенантом доехали до домика.
  - Кстати, чей это дом, и почему он стоит на моей земле, а я об этом ничего не знаю?
  
  
  - Я сама прошла через такое! - заметила Аннет на вопрос по этому поводу. - Они все равно не устоят! Этого им не дано! Чем бесплатно и 'с привеском', пусть лучше поработают. Вы меня удивляете, граф! Я и так согрешила, отдаваясь Вам по-полной. Франц меня убьет, если узнает! - скокетничала 'мадам' Аннет. В общем, в республику пришла война, а у нее свои законы и своя мораль. Она никого не щадит.
  
  
  Вольфганг помог девушке надеть куртку и сам застегнул свою. В машине Вольфганг настроил поддув горячего воздуха, так, чтобы он дул в ноги пассажирке. Карин чуть заметно улыбалась, глядя на его движения.
  Построенное из красного кирпича аббатство занимало пару гектаров в великолепном старинном парке, и было видно издалека из-за высоченного шпиля колокольни. Через несколько минут они подъехали к нему, и Вольфганг остановил машину. Они попрощались.
  - Завтра я подъеду сюда в 20.00. Требуется вечернее платье, Карин.
  - Я так боялась, когда шла на встречу! И очень рада тому, что с Вами познакомилась, Вольфганг. До завтра!
  
  
  Грациозно приподняв подол платья, медленно поднялась по лестнице на площадку, осмотрелась, и пошла по правой, 'положенной', лестнице наверх, оставаясь ближе к перилам, чем спутник. У входа их ждали метрдотель в смокинге, и со значком НСДАП на левой стороне живота, и 'мадам' Ани, рассыпавшаяся в комплементах. Несколько секунд задержки, и их направляют в центральный кабинет, предназначенный для старшего комсостава. Их появление не осталось незамеченным! В Германии было тяжеленько с красивыми женщинами, и местные ловеласы уже организовали тотализатор на то, кто первым узнает цвет ее трусиков и приведет ее в казино. Вольфгангу в курилке передали восемьсот марок, весьма значительную сумму, которую он выиграл, не принимая в этом участия. Ставку на него сделали несколько летчиков его полка, которые получили остальное.
  
  
  - Великолепно! Мы хотим вас видеть! Впиши его в гостевую карточку, я предупрежу охрану и учту это обстоятельство при расстановке. Уже учла! Он тебе нравится? Что он из себя представляет?
  - Офицер, с Железным Крестом, блондин. Нравится или нет, сказать пока не могу, хотя, я бы, скорее всего, отказалась бы от всех приглашений и помощи, если бы чего-то в нем недоставало.
  - Я всегда знала, что под маской 'книжного червя' у тебя спрятана великолепная женщина! Я тебя целую и жду двадцать первого!
  - До свидания, тетя Эмми!
  - До свидания, мое солнышко!
  
  
  'Первая леди' Германии решила сыграть главную роль в этом браке. Она ж не знала, что девочка из детства сразу шагнула во взрослую жизнь, и семь лет ходит по ниточке над пропастью, выполняя роль связного между членами ЦК партии. Талантливого связного, который умудрился не попасться в лапы гестапо в этой самой 'полицейской' стране мира. Того самого гестапо, которое создал ее муж. Да, про остальное ей пришлось забыть, отгородиться от мелких привязанностей, дружб, посиделок с подружками, вечеринок и поцелуйчиков. Того, что обычно сопровождает молодость достаточно обеспеченных членов обычного общества. И что ей всего несколько дней назад впервые пришло желание одеться получше и сделать себе новую прическу, чтобы понравиться другому человеку, с которым ее соединила не любовь, а общее дело, а уж потом геноссе Вольфи понравился как человек, который оторвал ее от земли, дал почувствовать упругость сжатого винтом воздуха, выполнить свой первый в жизни полет, сначала как пассажир, потом - как курсант, а затем - как летчик. И который, как и она, идет по той же проволочке над пропастью, для того, чтобы остановить эту коричневую чуму.
  
  
  Еще Александр Македонский нашел решение, как поступать с тугим узлом противоречий и сомнений: не можешь распутать - разруби.
  
  
  Главное заключалось в том, что можно было углубиться на территорию Швеции, за пределы действия пеленгаторов в Германии, и выйти на связь по запасному каналу. Из Лунде вылетали обменявшись местами с Карин. Она вела самолет, а Вольфганг готовился к сеансу связи. Всего несколько групп цифр, обозначавших, что он находится в Швеции и будет в Стокгольме шесть суток. Есть важные сообщения, требуется контакт.
  
  
  
  Удету становилось очень сложно держать целую группе в Штральзунде. Англичане были настолько пассивны, что ему пришлось распределить ночников NJGr1 на все побережье. Формирование флота 'Рейх' вновь остановилось. Чтобы не произошло непредвиденного, например, отправки группы на африканский фронт, Удет разрешил проводить испытания V.1, точнее, трех его вариантов, сделанных в разных фирмах. Ответственность за безопасность полигона персонально возложил на гауптмана фон Крейца, и провел это через Геринга. Совершенно неожиданно после этого Вольфи вызвали на Принц-Альбрехтштрассе.
  
  
  
  - Мы в курсе. - за всех ответил Гейдрих, - Я, как начальник РСХА, так же, как и Вы, отвечаю за это перед самим фюрером. И я надеюсь на добрые отношения между нами, и что мы все получим еще одного пионера ракетостроения, а не человека, который будет стремиться закрыть создание новейшего оружия, которого нет ни у одного из врагов Рейха.
  - Я не знаю о каком оружии идет речь, но также не заинтересован в том, чтобы на меня постоянно писали жалобы в командование Люфтваффе. Свои предложения по ФАУ-1 я постараюсь дать как можно быстрее. Что касается Вашего 'объекта', то подобные заключения я выдать не могу, так как не владею полным объемом информации.
  
  
  - Вот в этом все наше Люфтваффе! Как что-то сделать, так куча отговорок! - 'поддержал' разговор Гейдрих. - Вы же, как мне сказали, почти родственник Рейхсмаршала, поговорите с ним!
  - Я могу поговорить с ним только о строительстве нового самолета для этих целей. Ведь есть же Ju.86R, можно ведь и там испытать.
  - Спасибо за ценный совет, это мы уже делали. Высотность Ме.209 больше, именно поэтому он нас и интересует.
  
  
  - Вызови 'кротов', и сам ко мне зайди, с Краузе. Надо организовать несколько разведвылетов, подыскать место для испытаний новых образцов. Кто у нас сейчас здесь и свободен?
  - Здесь находятся два шварма (звена) обер-фендриха Шульце и гаупт-фельдфебеля Маркуса.
  - На машины Шульца ставить блоки 'R' и подвесные баки. О готовности - доложить. С утра начнем вылеты.
  - Есть!
  Получив от секретчиков, 'кротов', бумаги, вместе со штурманом группы составили план вылетов. Требовалось найти площадки, куда будут падать ракеты V.1, и присмотреть места для падений V.2.
  Через несколько дней Вольфганг вылетел в Пенемюнде с готовыми предложениями. Найдено 15 наземных и пять морских площадок. Выполнили топографическую привязку для установки второй радиостанции, чтобы организовать радиолуч, по которому смогут летать V.2.
  
  
  На базе сформированных Германией двух польских легионов, в 16-м году организуется королевство Польское. Правда, королем у него числится Вильгельм Второй, но обещали, клятвенно обещали, передать власть избранному польскому королю, даже регентский совет собрали, но 11-го ноября 18-го года Регентский совет передал власть Юзефу Пилсудскому, который его и распустил через три дня. 16-ти тысяч штыков вполне хватило, чтобы диктовать свою волю всем на территории бывшей Германской и бывшей Российской империй. Тем более, что направлял эти штыки террорист, экспроприатор, социалист и националист в одном флаконе, борец за свободу товарищ пан Пилсудский.
  
  
  
  Собственно, в этом и состояла цель 'написания диплома'. Поломавшись для порядка, дескать: 'А в чем новизна темы?', фрау фон Крейц согласилась проводить эксперименты по физическому разделению газообразного урана, то есть, по его 'обогащению'. Ее оппонентом на защите назначили профессора Гана, который предлагал химический способ разделения изотопов, что было тем более интересно, так как изотопы были открыты и выделены им именно химическим способом.
  
  
  
  Удет в Каринхолле предупредил Вольфганга о запрете выхода на связь с территории Германии.
  - С четверга активно заработало более двадцати радиостанций. Гестапо начало операцию 'Красная капелла'. Не вздумай выходить в эфир. Ваши уже в курсе, и ты уже ничем помочь не можешь. Буду у тебя через несколько дней. Держись!
  
  
  
  
  В кабинете Вячеслав сунул руку в карман, и вытащил записку. Всего несколько слов, но от которых стало тепло на душе: 'Ешоннек, наконец, ошибся! Выхода из этой компании уже нет!'
  
  
  
  
  Шел всего 7-й день войны, а генерал-инспектор Люфтваффе уже предвидел ее конец.
  
  
  
  
  У самого Вольфганга появилась запись о неполном служебном соответствии, хотя в ту ночь он не дежурил, а находился в Элдене у тестя в доме.
  
  
  
  
  'Вот дура-воительница! 'Увидимся в Москве!' Вы ее сначала возьмите!' Из-за больших потерь в бомбардировочной авиации над Москвой 11 августа налеты на столицу СССР были отменены. 5-го сентября, из-за захвата передовых аэродромов на острове Эзель и Саарема, и Красная армия лишилась возможности наносить удары по Берлину.
  
  
  
  
  И, 5-го декабря войска Калининского фронта перешли в контрнаступление. 6-го заговорила артиллерия Западного фронта. 8-го декабря стало ясно, что под Москвой происходит катастрофа, и Гитлер издал директиву ? 39 о переходе к обороне на всем протяжении советско-германского фронта. 7-го декабря японцы нанесли удар по базе американского флота Пёрл-Харбор, а 8-го 13 стран объявили войну Японии. Через три дня Гитлер, которому, видимо, было маловато проблем под Москвой, объявил войну Америке, а Америка вступила в войну с Гитлером и Муссолини. Незадолго до этого Рузвельт подписал программу военных поставок Советскому Союзу по Ленд-лизу на 1 миллиард долларов.
  
  
  
  - Свободной должности командира шварма нет, да и не летали вы долго. Так что: за парту, Fug.202 снимают с вооружения, вместо него идет Fug.212. Он хуже, переделка военного времени. Так что, максимальное внимание командам с земли, а дальше: как повезет. Пока обходимся 'шпаннер-анлаге', по-старинке. Англичане начали ходить довольно большими группами, так что от ведомых тоже многое зависит. В общем, пока в резерв командиров швармов.
  - Яволь, герр гауптман! Честное слово, много раз вспоминал полк, его дух, и не раз жалел о принятом решении.
  - Идите! Я из-за Вас получил замечание от командования, и Вы были в резерве на командира штаффеля, а тут такой 'подарок'. Не ожидал от Вас.
  - Извините, господин командер. К сожалению, молодость предпочитает учиться на собственных ошибках.
  
  
  
  
  - Какие наши планы, герр бригадефюрер?
  - Сейчас рождественский гусь, глинтвейн и штрудель, а в 02.30 начинаем заправку первой ракеты, сделанной на новом заводе. Это недалеко отсюда, на четвертой площадке.
  
  
  
  
  - Кстати, господин капитан, доктор Штейнхоф - ваш коллега, просил меня поблагодарить Вас за идею использовать FUG.12u для обеспечения коррекции ориентации на активном участке. Он, к сожалению, не смог принять участие в сегодняшней вечеринке. Готовит аппаратуру на площадке, но Вы увидитесь. И еще, господа, супруга господина капитана, которая также находится среди нас, имеет непосредственное отношение к группе 'В' профессора Гартега. Мадам, сегодня вы увидите тот аппарат, который будет непосредственно доставлять к противнику те изделия, которые разрабатывает Ваша группа. Да-да, не удивляйтесь, фрау фон Крейц, финансирование Вашей группы проходит через мой отдел, и я знаю кто за что получает деньги в моем отделе.
  Дорнбергер знал несколько больше о том, чем в итоге придется заниматься Карин. Их работы не просто пересекались, они были предназначены друг для друга: Карин занималась накоплением делящихся материалов, а Дорнбергер готовил средство доставки их к противнику.
  До 02.30 разговоры крутились вокруг да около испытаний, в два тридцать бригадефюрер пригласил Вольфганга и Карин проехать на 4-ю площадку. Там начиналась установка изделия на 'стол'.
  
  
  
  
  
  Отто фон Зюдов, отец Карин, устроил ей выволочку за этот разговор с профессором Ганом.
  - Ты не имела права так поступать! Ты - коммунист, и тебя партия послала на эту работу.
  - Папа! У них получается разделить уран химически, медленно, но работа идет. Через три года такими темпами они соберут две-три критические массы. К концу 44-го у Адольфа будет бомба, и он ее применит.
  - У них не хватит денег для этого.
  - Они используют рабов, на рудниках в Чехии работают военнопленные. Мы достаточно знаем для того, чтобы начать эти работы в другом месте. Почему нас не отзывают отсюда? Для чего мы передаем свои сообщения?
  Карин была близка к истерике, но Центр на связь не выходит, немцы рвутся к Волге и на Кавказ, форсировали Дон и подходят к Сталинграду. Геббельс захлебывается от восторгов. А связи нет. Самостоятельный отход невозможен.
  
  
  
  
  
  Но они полностью рассеялись в ночь на 23 ноября. Из Берлина позвонил Ешоннек и приказал срочно перебросить шварм 'Т' в станицу Богоявленскую, полностью.
  - Куда?
  - Bogoyawlenskaya, unter Rostov, major.
  - Яволь, герр генерал! Но у меня план по перевозкам из Касселя? - и тут фон Вольфи услышал:
  - Oйер шайсплан интересирт михь гар нихьт! (Меня абсолютно не интересует ваш говенный план!) Это - приказ! Русские окружили 6-ю армию! Немедленно отправляйте туда все 'Гиганты'! Сами ко мне!
  
  
  
  
  
  В случае успеха испытаний, все 200 машин нового гешвадера будут поставлены до апреля месяца. Они уже находятся в цехах двух заводов Мессершмитта. По своим тактико-техническим данным новый Мессершмитт, как минимум, равен Москито, уступая ему только в дальности перелета, но значительно лучше вооружен. Плюс, и это главный момент, он - универсален. То, чего недоставало Bf.110. К тому же, экипаж - два человека, вместо трех у '110-го'. Заметно возросла маневренность машины. В целом, конструкторскому бюро удалось избавить '210-й' от многочисленных недостатков, поставивших крест на довольно перспективной машине 39-го года. Однако его стоимость, по сравнению со '110-м', возросла почти в три раза. Поэтому 'старый' 'Мессершмитт' по-прежнему в строю и производится на трех заводах. Снимать с серии его не собираются.
  
  
  
  
  
  Никаких бумаг никто не составлял, попытку криминаль-ассистента оформить протокол, пресек оберст-лейтенант Краузе.
  - Мне были даны указания обеспечить встречу майора фон Крейца и доктора Шамбахера, чтобы снять 'накопившиеся вопросы'. Доктор, Вы удовлетворены ответами командира гешвадера?
  - Да, я вопросов не имею. Все действия майора логичны, и примите мои соболезнования по поводу гибели Вашего тестя, господин граф. Увы, это война, и без жертв, к сожалению, не обходится. Франц, майор действовал с разрешения своего руководства, и оно несет ответственность за его действия. Если Рейхсмаршал санкционировал этот полет, значит он считает это необходимым.
  Ассистента выпроводили, а остальные участники встречи перешли в личный 'кабинет' командира в столовой, где продолжили беседу о роли женщин в судьбе летчиков Люфтваффе, Рейха и мироздания. Собственно, доктор отвечал за контрразведку на севере рейха, он был из 4-го 'Е' отдела, которым до недавнего времени руководил гауптштурмфюрер Лемман, позывной 'Брайтенбах', коллега Вольфганга по службе в ГРУ РККА, казненный в прошлом году.
  
  
  
  
  
  Вольфганга и фон Акстельма награждали в один день, затем они вместе отмечали награды в 'Адлоне'. Несмотря на значительную разницу и в возрасте, и в званиях, они подружились. И теперь генерал-инспектор прибыл с проверкой в NJG 3 с целью организовать поставку ракет V.2 на стартовые позиции во Франции с помощью IV-T/I NJGr, той самой транспортной эскадрильи, которую создали Удет и фон Крейц еще в 41-м году.
  
  
  
  
  
  - Куда летим? - спросил у генерала фон Вольфи.
  - Сант-Омер, там есть полевой аэродром у Ганспетте. Нашли?
  - Нашел, квадрат 6291.
  - Да, там. На подходе я сообщу цу-код.
  
  
  
  
  
  В сорок девятом году в Москву, после получения Сталинской премии, переехали Отто, Карин и Эва. Жизнь обрела новые краски. Так и хочется закончить эту историю словами: 'И жили они долго и счастливо, и умерли в один день'. Впрочем, это недалеко от истины: 18 августа 1957 года, сразу после фестиваля молодежи и студентов в Москве в Центральном парке утром были обнаружены два тела: генерал-лейтенанта авиации Быстрых и дотора физико-математических наук, трижды Лауреата Сталинской премии Карин фон Крейц. Убиты стрелами с цианистым калием. Выстрелов никто не слышал. На шее генерал-лейтенанта отравленной стрелой была приколота записка по-немецки: 'Предатель'.
  
  Шпионские романы счастливо не заканчиваются.
  Искренне Ваш,
  Автор
  
  Ну, и хватит кормить роботов. Остальное читают только у меня на сайте.

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"