Предыдущими шванками я полностью подтвердил категорический императив кашперовецкого конюха: "А жыд робыты нэ будэ". Но в семитском этносе присутствовала ещё одна категория, стоящая между жидами и славными сынами советского народа - разными там учёными, композиторами и прочей сволочью.
Эту прослойку жидами называть уже было неудобно, но и до "славных сынов" они не дотягивали. Работали, может быть, они? Это т.н. врачи, учителя, инженера. Можно было бы сразу ответить на китайском: "А ху-ху не хо-хо?". Но мне хочется до конца разоблачить и эту категорию.
В Казатине было две больницы - районная, которой руководил Илья Моисеевич Слуцкий, и ведомственная, железнодорожная, где главврачом был Виноградский Абрам Зиновьевич. Районная размещалась в небольших домиках, построенных ещё в 19 веке земством. Носили эти хатки гордое наименование отделений. Помню хирургическое. В нём была одна палата, разделённая простынями на две - гинекология и отоларингология. В первой половине делали аборты, во второй удаляли гланды. В народе их объединяли в одну со странным названием горло-нос-сиськи-письки-хвост. Железнодорожная была Калифорнией, там было двухэтажное здание, где различные отделения имели уже отдельные палаты. Была операционная. В этих условиях врачи и медперсонал делали всё возможное для лечения. И, надо сказать, патогенная микрофлора и прочие бациллы-вирусы стали обходить Казатин стороной. Население города росло, и ребром стал гамлетовский вопрос: "Быть или не быть?".
Из протокола судебного заседания.
Речь гособвинителя, линейного прокурора Кныша: "Вступив в преступный сговор с начальником Казатинского отделения Юго-Западной железной дороги Лесковым, начальником локомотивного депо Ревичем, начальником вагонного депо Скляровым (между прочим Героем Советского Союза, лётчиком-истребителем в ВОВ) и начальником Дорстроя Зорёй, обвиняемый гражданин Виноградский З.А. под видом реконструкции возвёл капитальные сооружения. (далее идёт перечень корпусов и вспомогательных зданий). Прошу назначить...".
Я был свидетелем того, как Зиновий Абрамович обходил больничный комплекс, ни в чём не уступавший виденным мною в Германии и Израиле. Используя богатый опыт медперсонала, полученный при обработке сахарной свеклы, Виноградский так обустроил территорию, что она превратилась в сад.
Итак - Венец трудов превыше всех наград. Ну нет, награду гр-н Вишнепольский получил. По соответствующим статьям УК Украины - три года тюремного заключения. Главбух Пилипюк - в то время мать малолетних детей - десять лет. В тюрьме Зиновий Абрамович не сидел. Во время войны он в звании полковника медслужбы (а таки прав А.И. Солженицын) возглавлялфронтовой госпиталь, работая там же хирургом. Попал под амнистию, как участник ВОВ, а гражданка Пилипюк отбыла весь срок от звонка до звонка.
Подобной же подрывной строительной деятельностью занимался и главврач гр-н Слуцкий. Но он избежал справедливого наказания. Сбежал на пенсию и растворился на необозримых просторах страны.
В той войне, которую вёли КПСС-КГБ, слившиеся теперь в экстазе, против собственного народа, быть на стороне противников партии?! Наказание неотвратимо.
Надо ли говорить, что решение выездной сессии суда было встречено населением с глубоким удовлетворением. Были несанкционированные митинги с резолюциями протеста, осуждающими израильских агрессоров и их агентуру в Казатине. Под многочисленными подписями резолюции-осуждения Виноградского и К® подписи конюха из Кашперовки не оказалось. Переднее левое ведущее колесо его телеги таки отвалилось. Жидов для ремонта уже не было. Но моральное удовлетворение он получил несомненно.
Партийно-советское руководство Казатина и района насторожил тот факт, что в стихийных митингах, организованных КГБ, не приняли участие работники локомотивного депо. Это было крупнейшее предприятие с недобрыми революционными традициями. Во время революции 1905 года машинисты отказались перевозить карательные казачьи отряды для подавления восставших. Двое - братья Валдаевы - были расстреляны прямо на поворотном кругу. Может быть потому многотысячный коллектив отказался от митинга, что его в то время возглавлял другой наёмник сионистов - Ревич.
Папа Ревич
В результате многочисленных бомбёжек обеими враждующими сторонами крупнейшее локомотивное депо ст. Казатин было снесено с лица земли. Мы, мальчишки, любили бродить между воронок, остатков стен и фундаментов бывшего депо. Всё было залито водой, но мы рассчитывали найти неразорвавшиеся снаряды и бомбы для нужных нам целей - получения ТНТ.
Со временем депо начало потихонечку оживать, нас туда уже не пускали, да и сапёры унесли всё для нас ценное. В конце 50-х, начале 60-х годов железная дорога переходила на электротягу. Прокопченных и промасленных машинистов, помошников и кочегаров надо было переучивать, депо капитально перестраивать для новых локомотивов - электро- и тепловозов. Вот тут-то и появился новый начальник - Ревич, которого иначе, чем Папа Ревич никто и никогда не называл.
Через некоторое время само депо и люди преобразились. Появились новые светлые цеха, оборудованные места отдыха, цветы во всех цехах, включая кузнечный. Из цехов выкатывались сверкающие новой краской локомотивы. Но, наверное, Ревича не из-за этого называли Папой. Попутно замечу, что депо не раз становилось победителем различных соревнований. В том числе и по спорту. Достаточно сказать, что в депо работало три Героя Соцтруда. Главный талант Ревича был в его умении работать с людьми. Опять не кувалдой. На работу он принимал, грубо скажем, всякую шваль, вплоть до криминальных типов. Помню одного парня, отсидевшего червонец за злостное хулиганство. Стал прекрасным машинистом. Ни одного слова на тюремном жаргоне я от него никогда не слыхал. Вот для него и десятков ему подобных Ревич и был Папой. Участие Ревича в строительстве больничного комплекса было доказано прокуратурой. Но на скамью подсудимых рядом с Виноградским он почему-то не сел. Возглавил затем локомотивную службу Львовской железной дороги.
Осмелюсь предположить, что эта небывалая советская власть продержалась так долго потому, что ей с пользой для себя самой удавалось использовать потенциал враждебных элементов - жидов, евреев и других славных сынов советского народа.
Доктор Деревицкий
За суховато изложенную вторую часть "Разных дней" прошу меня не извинять.Я не Гиляровский, описывавший судебные процессы с участием Кони и Плевако с блеском, присущим его таланту. Тем более, что я не принадлежал ни к жидам, из-за низкого ремесленного мастерства, ни к евреям, не сильно меня приглашавшим в свой круг. Посему образы тех и других выглядят у меня схематично.
Мой социальный статус определила коллега - Валентина Ивановна Финенко, учительница русского языка и литературы. Вонючий жид - вот мой статус кво. С чувством законной гордости сообщаю, что из-за меня случилась пробка, парализовавшая всё движение городского транспорта. Ничего не подозревая, я сел в единственный городской автобус. В нём находилась Валентина Ивановна. Увидев меня, она громко закричала: "Водитель, остановите автобус, я не могу ехать вместе с жидами!".Водитель тормознул, выскочил из автобуса, забыв открыть двери. Толпа пассажиров кинулась к дверям, их заклинило, началась паника, Я могу их понять. Только что по ТВ показывали сюжет, как еврейский террорист взорвал себя и арабский автобус вместе с исламскими детьми.
Но об одном еврее я могу написать живее. Я был у него однажды в гостях, больше меня туда не пускали. Фамилия ему была Деревицкий и был он главврачом тубдиспансера. При нём бич города, ТБЦ, отплёвываясь и отхаркиваясь, покинула Казатин. Физиотерапевтическая служба сделала своё дело. Однажды в городе в открытой продаже появилась селёдка. Спецслужбы заподозрили что-то неладное. Они небезосновательно предположили, что доктор Деревицкий украл её из усиленного пайка туберкулёзников и пустил в продажу. Своего агента, здоровенного бугая по фамилии Василенко, они под видом больного ТБЦ положили в диспансер. Доктор Игнатовский обследовал его и обнаружил подозрительные хрипы в районе прямой кишки. Доложил шефу. Деревицкий, кроме лечения, назначил пациенту усиленную диету, включавшую витаминную клизму. Через два месяца Василенко в терминальной фазе ожирения с весом 230,5 кг был из диспансера выписан. В эпикризе стояло: "Хрипы прекратились благодаря такой-то и такой-то терапии". Это была ложь. Просто пациент проглотил, не пережёвывая, целую селёдку и она торчала у него из прямой кишки. Врачи Деревицкий и Игнатовский ещё долго оставались на своих местах. Продажа селёдки, как, впрочем, и других продуктов, прекратилась.
А Василенко стал символом города. Во-первых, все хотели посмотреть, как выглядит селёдка. Во-вторых, его принимали за русалку. Он стал почётным гражданином Варшавы и Копенгагена - я сам это видел. Если кто-либо заглянет в Казатин, то увидит символ нашего города. Недалеко от вокзала стоит натуральный паровоз-памятник. Из тендера паровоза торчит бронзовая жопа секретного сотрудника Василенко с бронзовой же селёдкой в заднице.