Нюма Кори был не самым красивым и умным малым. Но его выдающий нос обещал любвеобильным дамам многое. Хотя внешность и обманчива, о чём свидетельствует трагическая история ёжика и сапожной щётки, но некоторые дамы решались проверить истинность расхожего мнения о корреляции величин носа и другого органа и отходили в глубоком разочаровании в этом насквозь лживом и коварном мире. Не то что у Нюмы были проблемы в половой сфере, отнюдь нет. Но и нет ничего хуже, чем обманутые надежды. Этого не прощает никто, а дамы и никогда.
Закончив Казатинский технологический техникум и женившись, Нюма уехал на край ойкумены, в г. Бердичев. С тех пор о нём никто ничего не слыхал. И только изредка знакомые дамы со вздохом вспоминали о нём. До них наконец дошла древнейшая истина о том, что всё познаётся в сравнении.
Но тут из далёкого Бердичева в Казатинский галут стали просачиваться тревожные слухи о том, что семейная жизнь Нюмы, мягко говоря, не сложилась. Что было тому причиной, толком не знал никто. Неизвестно, были ли это обманутые ожидания тёщи. Да и мало кого это волновало. Но то, что семейка спровадила Нюму в дурдом им Ющенка, было крайне неприятным известием.
Здесь необходимо некоторое отступление. Разрушение гетеронациональной семьи - явление совершенно естественное по целому ряду причин, главную из которых выразила в форме афоризма моя приятельница: "Я знаю, что евреев обрезают, но зачем так коротко?". А вот распад нюмной семьи этим не объяснишь. Партнёры знали всё.
Так или иначе, но Нюма оказался в упомянутом дурдоме им. Ющенка (не подумайте на современную Украину). Его однокурсники, товарищи, соседи, на 100% уверенные во вменяемости Нюмы, решили любой ценой вытащить его оттуда. Здесь промедление смерти подобно. Пожалуй даже хуже самой смерти. Советская психиатрия была самой высокоэффективной в мире. В течение двух - трёх месяцев она превращала нормального человека в овощ. За свои подвиги и теории в духе академика Сербского советские психиатры были вышвырнуты из международной ассоциации психиатров. Диагнозы ставились участковыми ментами и обжалованию не подлежали.
Быстро была сколочена зондеркоманда в составе начальника мясожирового цеха Казатинского мясокомбината Пети Фердмана, начальника колбасного цеха Алика Соколовского и нескольких бойцов. Вооружившись десятками килограмм колбас, копчённостей и других деликатесов, зондеры двинулись в сторону Винницы. Петя произнёс краткую речь: "На святое дело идём. Не бойтесь, колбаса за нами!".
Ворота клиники протаранили с помощью Краковской и Докторской. Кабинет главврача взяли штурмом сырокопчёнными Московской и Столичной. Начались долгие мучительные переговоры об условиях выдачи Нюмы. Защита врача была построена на том, что диагноз "Параноидальный шизофренический психоз, осложнённый глубокой депрессией и манией преследования" был поставлен мл. сержантом патрульно-постовой службы тов. Юзепольским и может быть отменён только им. Мы же, врачи, делаем уколы, перорально вводим таблетки, ставим клизмы и делаем холодные укутывания. Т.е. выполняем то, что прописал тов. Юзепольский с пометкой "Cito". Положение осложнено тем, что ст. сержант сам находится в нашей клинике по поводу лечения алкогольного делирия и не в состоянии произнести собственное имя. А уж об анамнезе и эпикризе... Тут главный только тяжело вздохнул. Он и только он, тов. ст. сержант, может сделать вывод об эффективности лечения и возможности возвращения Нюмы в объятия любящих жены и тёщи.
Переговоры заходили в тупик, боезапас таял катастрофически. И тут находчивый Петя к месту вспомнил "Честное слово" А. Гайдара:
- Диагноз может отменить прямой начальник Юзепольского С.А.
На что главный с саркастической ухмылкой заявил:
- Во-первых, согласно принятой повсеместно практике, во время делирия милицейские звания автоматически повышаются. Во-вторых, на это уйдёт вся продукция мясожирового цеха за неделю.
Ещё более находчивый Алик Соколовский вспомнил "Устав внутренней службы" в той его части, в которой говорится: "Прямым начальником для подчинённого является лицо, которому подчинённый подчиняется непосредственно". Ergo - главврач, в подчинении которого находится временно подчинённый ему ст. сержант Юзепольский. При этом Алик показал врачу язык. Это был последний и довольно веский аргумент. Язык весил 2 кг и был прокопчён для РК КПУ по случаю наступающего пролетарского праздника. Затем Алик втянул язык обратно и продолжил: "Переговоры прошли в деловой и дружеской обстановке, половину сырокопчёной можете оставить себе в виде аванса для гуманного обращения с параноидально-депрессивным маньяком Нюмой Кори. Главврач на несколько минут впал в ступор, состояние, которое повар-оккультист Юрайда характеризовал понятием "гаки" - голодных духов индийского пантеона.
Сглотнув пару литров секрета слюных желёз - Glandula paranoidalis, врач произнёс: "Ладно, на свой страх и риск я отменяю диагноз ст. сержанта Юзепольского и ставлю свой - Вялотекущая шизофрения. С этим диагнозом вы можете забрать вашего Нюму, оставив колбасу и язык. Но с одним условием: Нюма должен являться сюда для профилактической проверки психического состояния, лучше всего накануне пролетарских праздников. Основными доказательствами его нормальности будут являться... ну, что по силе возможности".
Победа добра над злом была полной и окончательной. Потерявший наглость Соколовский (мне противно даже называть его Аликом) отрезал себе половину языка, остальное отдал врачу со словами: "А это тебе, лепила, на закусон. Нехер было нам морочить яйца". Тут же ввели "вялотекущего шизоида" Нюму, и вся зондеруха двинула. Но не в Казатин, а в Бердичев. Там они сдали шизика на руки онемевшим от любви тёще и жене.
И тут на передний план выступил боец под кликухой "Корифан". От всех прочих он отличался тем, что на бойне укладывал полуторатонного быка одим ударом кулака между рог, отчего бедное животное, раскинув ноги во все стороны, ни мукнув, валилось на холодный бетон. Молча показав жидоватым родственникам кулак, Корифан, не промолвив ни слова, удалился под тень пальм и бананов, которыми так славился Бердичев. А куда же ещё, если кулаки его были больше кокосовых орехов.
Так закончилась эта повесть о любви, коварстве и товариществе, которому на этот раз удалось победить непобедимое.