В середине X века от Рождества Христова молодое Древнерусское государство вступило в новую фазу своего развития. Свою историю оно вело с того момента, как немногочисленная компания скандинавских искателей приключений захватила Киев и Новгород, поставила под свой контроль торговый путь по Днепру, начала собирать дань с окрестных славянских племен и время от времени совершать набеги на богатую Византию. Время шло. В состав Древней Руси входили новые племена и земли, города богатели, усложнялась социальная организация, пришельцы с севера постепенно сливались с местным населением. Древняя Русь постепенно превращалась в организованное государство, и на этом пути военная аристократия, правившая славянскими землями, столкнулось со следующими проблемами.
Во-первых, встала необходимость легализовать власть киевского князя и собрать воедино разрозненные племена, для чего требовалась некая объединяющая и вдохновляющая идея. Кроме того, во внешней политике крайне желательным было наладить отношения с соседями, убедив их, что Русь больше не полубандитская структура, живущая налётами и грабежами, а вполне респектабельное общество.
При этом нетрудно было заметить, что все сколь-нибудь серьёзные государственные образования, соседствующие с Древней Русью, официально исповедовали и строили свою внутреннюю и внешнюю политику на базе одну из трёх монотеистических религий. Хазарский каганат исповедовал иудаизм, Великая Булгария - ислам. А две наиболее крупных и мощных страны того времени, претендующих на гордое звание "Римская империя": держава Каролингов и Византия, исповедовали христианство.
Таким образом, элита Древней Руси имела перед собой живой пример полезности единобожия для внутреннего устроения государства. В то же время во внешней политике такое соседство вызывало у Руси ощущение постоянной дискриминации: все сторонники монотеизма воспринимали язычников как дикарей, а христианские империи и вовсе считали своим долгом обращение языческих земель в свою веру, причём нисколько не стеснялись применять для этого грубую силу. Кроме того, молодые скандинавские государства, с которыми русская военная аристократия поддерживала активные родственные и дружеские контакты, примерно в то же самое время начали постепенно принимать христианскую веру.
Кроме того, имелось ещё несколько факторов, способствовавших официальному принятию христианства в Древней Руси:
1. Кризис язычества. Развитие городского образа жизни и знакомство с культурой более развитых соседних стран способствовали отторжению верхних слоёв общества от архаичных языческих обрядов. Ни скандинавское, ни славянское язычество никак не могли соперничать с развитой культурой монотеистических государств. У славянских язычников не было собственной философии или развитой мифологии, не было обрядовой системы и величественных культовых сооружений, как в Древней Греции, Египте или Вавилоне. Простые обряды вроде прыжков через костёр или жертвоприношения животных и части урожая возле священных деревьев и камней, не шли ни в какое сравнение с торжественностью христианского богослужения, проходивших в огромных, величественных храмах.
2. Нужда в образованных людях для обеспечения государственной службы: переписчики, летописцы, художники, архитекторы - всех они приезжали из заграницы, в основном из Византии, и по большей частью они были монахами. Даже сама письменность в славянских племенах появилась благодаря миссионерской деятельностью монахов Кирилла и Мефодия.
3. Официальное принятие христианства облегчалось тем, что многие дружинники, купцы и государевы люди к тому времени уже были крещены, а значит на них можно было положиться при внедрении христианства в Киевской земле.
Первым шагом в принятии христианства как государственной религии в Древней Руси стало путешествие княгини Ольги в Константинополь, где она была крещена самим императором примерно в 50-х годах X века. Здесь, разумеется, возникает вопрос: было ли обращение ко Христу княгини Ольги и других властителей северной Европы, которые насаждали христианство в своих государствах, искренним или же этот шаг диктовался исключительно политическими интересами. Ответить на такой вопрос, увы, нет никакой возможности. О людях той эпохи известно очень мало, да и те немногие факты, что дошли до нашего времени, покрыты такой густой патокой житийных славословий и флёром красивых, но весьма сомнительных с точки зрения достоверности легенд, что за ними невозможно разглядеть реальную личность.
Крещение Руси могло состояться уже во времена княгини Ольги, но на киевский стол взошёл её сын Святослав, который попытался вернуться к буйной пиратской жизни основателей Древнерусского государства, с заменой драккара на степного скакуна. Странные петли порой накручивает история: в князе Святославе как будто пробудились его очень далёкие предки-кочевники, которые в незапамятные времена переселились из причерноморских степей на скандинавский полуостров.
Впрочем, ненавидящий христианство Святослав поневоле сыграл для Древней Руси ту же роль, что некогда Юлиан Отступник для Древнего Рима: попытавшись укрепить язычество, он его окончательно погубил. Трагическая гибель Святослава яснее ясного доказала киевской правящей верхушке бесперспективность конфликта с Византией и опасность, исходящую от степных кочевников.
Хотя преемник Святослава князь Владимир в первые годы своего правления пытался установить на всей Руси единый культ воинственного бога Перуна, восходящего к общеарийскому архетипу Небесного Всадника или Громовержца, мечущего во врага молнии, но время язычества безвозвратно ушло, и Владимир это быстро понял. Трудно сказать, какая историческая реальность стоит за известным сказанием о выборе веры, вполне возможно, что некоторое колебание между разными вариантами монотеизма в киевской элите всё же имело место. Но на самом деле, выбор был вполне очевиден. Хазарский каганат был разгромлен Святославом (тем самым он оказал, сам того не ведая, ещё одну услугу будущему крестителю Руси). Волжская Булгария тоже переживала не лучшие времена (и тут тоже не обошлось без участия Святослава), да и, конечно, по своей политической значимости и могуществу она близко не могла сравниться с христианскими империями.
Более серьёзным вопросом был выбор между восточной и западной ветвями христианства, но, во-первых, на тот момент между ними ещё не произошёл окончательный разрыв, а во-вторых, империя греков для Киевской Руси была ккуда ближе и важнее, чем империя франков.
Итак, в 988 году от Рождества Христова князь Владимир начал насаждать христианство сначала в Киеве, а затем и в других городах древнерусского государства. Процесс этот проходил не так уж просто: во многих местах язычники активно сопротивлялись новой вере, так что дело не редко доходило до вооружённых столкновений. Языческие культы продолжали существовать ещё довольно долгое время, где-то полулегально, где-то тайно. Со временем многие обряды и суеверия из язычества перешли в новую веру. До сих пор ведутся споры о том, насколько глубоко новая вера проникла в мышление подчинённых Владимиру и его преемникам славянских племён.
По всей видимости, православие во всей его полноте было доступно лишь немногим интеллектуалам, в основном высшему клиру и монашеств. Для остального народа оставались торжественные малопонятные богослужения, практически недоступный текст Священного Писания, и старые боги, притворяющиеся православными святыми.
В то же время византийские монахи принесли на Русь письменность, иконопись, зодчество. Обряды стали красивее и проникновеннее, церкви куда симпатичнее былых идолов. Сбылись политические мечты киевских властителей. Византия и Древняя Русь скрепили свои союзнические отношение бракосочетанием князя Владимира и цесаревны Анны, сестры императора Василия II. Во время правления Ярослава Мудрого, сына князя Владимира, Древняя Русь достигла пика своего могущества и вошла на равных в семейство европейских государств.
Правда, чаемое единство державы продлилось недолго. Потомки Ярослава, забыв о христианской кротости, разорвали Русь на части, а затем вторжение монголов довершило разгром некогда великой страны. Но даже в годы поражений русские князья остались верны православию, и спустя много лет один из осколков Древней Руси, далёкое северо-западное княжество, начавшее понемногу собирать под свою руку русские земли, сделает православие одной из опор государства. Мало того, оно будет искренне считать себя последней христианской державой на земле, новым Израилем, окружённым толпами язычников и отступников от истинной веры. Впрочем, это уже совсем другая история.