В самый разгар вечеринки - музыка, смех, танцы, яркие наряды - в основном, все парами. Я же была одна и, наверное, поэтому обратила на тебя внимание.
Ты - уже тогда выглядела одинокой.
Но через какой-то час мы болтали, будто знакомы лет сто, не меньше, и ощущение одинокости у тебя - ушло (по крайней мере, так мне показалось).
Вот и сейчас должна успокоиться. Давай же!
С того момента прошёл год.
Быстро. Ты только подумай - год!
Время слишком коварное и слишком шустрое, оно уносит с собой всех. Но мы остались. Пока. Даже самим странно. И стали общаться.
Первая обида на тебя. Вроде недавно, а как давно! Мы же трепались часами! Помнишь? Впрочем, как и теперь. И ведь темы у нас не переводились: о моде, о погоде, о парнях, о книгах, о нарядах. Хотя, что я перечисляю, ты и сама всё прекрасно знаешь! И никогда не скучали.
Однажды я решила поплакаться тебе: на что - уже вряд ли и вспомню, ты же ответила, что чужые проблемы тебя не интересуют.
Да, да! Так и ответила!
Я попыталась обидеться. Почти получилось. Подругами, настоящими, ещё не были. Значит, не могла расчитывать на твою поддержку.
Ты - не верила в дружбу.
А она - несмотря ни на что - есть!
Веришь ли, сейчас - не знаю. Но лучше бы... Да ладно.
Внешность. Вот ей ты, со своей любовью к экспериментам, всегда уделяла много времени. Конечно, это имеет значение в жизни, но моё внимание не задерживается на смене цвета твоих волос. Не дуйся на такое равнодушие! Зато я смотрела, видела и вижу до сих пор твои глаза, не цвет - нет! Только их и ещё твою душу. Она светится в них.
"Глаза - зеркало души" - это про тебя. Чему тут удивляться? Никто не говорил? Значит, я - первая.
Прекращай плакать! Ну, Оль!
Пусть за тобой ребята толпами и не ходили. И пусть. И что с того? Конец света? Нет!
А натура ты уж слишком увлекающаяся. Конечно, здорово, когда стоишь на остановке, а твой друг чуть ли не кричит: "Посмотрите, посмотрите какая красивая у меня девушка!" И люди оборачиваются и улыбаются. Как же это, наверно, приятно! Или когда вдруг слышишь: "Любой мужчина должен быть благодарен такой женщине, если она рядом"...
И мы таем.
И мы верим.
И главное: мы любим. Любим от всего сердца.
Хватит, хватит плакать! Успокойся...
Прости, не хочется причинять боль, но порой надо поговорить, послушать, подумать. Прежде, чем делать операцию, хирург ставит диагноз. Считай меня врачом, хотя и без образования.
Подожди! Во, как меня сегодня прорвало-то, а до самого важного, нужного ещё и не добралась.
Да уж, ты ждёшь, и спешить тебе некуда. Ладно, сказками-то не корми, куда спешить - есть всегда. Признайся, что нет желания.
Можешь и не отвечать. Ясно как белый день.
Знаешь, когда вчера я тебя встретила на улице...
Н...да.. по твоим широко раскрытым глазам и невидящему взгляду легко читался крик. Но ты исчезла. Испарилась. Я не успела даже подойти.
Поправь, если ошибусь...
Ты шла, шла, шла... и было безразлично, куда, как и зачем... думала?.. вряд ли... только ощущала, ощущала бесконечную боль, скорее всего, очнулась где-нибудь в парке (в нашем городе их не мало).
...что-о? Ты сдурела?
чокнутая... ну, и картинка... не торопясь, и не смотря по сторонам, переходишь дорогу, а в сантиметре просвистела машина, и ты не испугалась, а практически обрадовалась.
Слушай...
....конечно, всё понятно, безусловно, но не стоит он того, не стоит того, что бы рисковать! Что б под машину! Тебе больно от его предательства, но подумай сама-то! из-за кого ты льёшь слёзы и не хочешь жить?! Он встречался с другой, а про тебя ещё и гадости говорил! Подлец! Лицемер!
Ну, не будет тебя и что? Думаешь, он пожалеет? Думаешь, он почувствует вину? Ни капельки. У таких нет ни сердца, ни совести.
Прекращай реветь!
А если тебе и, правда, нет дела до него, до его совести, то почему эти мысли? Откуда? Мне и в голову не могло прийти, что ты этого будешь хотеть. Что?! Не видишь смысла в жизни? Да в самой жизни! Пойми же! Ты куда?! Куда???
Ты в своём уме?
Да-а? Что ты говоришь! А я сомневаюсь!
Сядь! Сядь, сказала!!
Кончать с собой собралась!
Лучше просвети-ка меня, неразумную: ты в состоянии прочитать то, что я те дам?
Славтегосподи! Хоть это ещё можешь!
Тогда на - читай... Что? Читай - увидишь!
Читай-читай!
Как всё - позовёшь. Отпущу.
Отвечаю!
Дневник
11 сентября 1995 года.
Вот, решила завести дневник. Мне страшно! Боже мой, у меня...
Нет, не хочу не то, что писать - произносить!
Только не смертельный исход! Хотя, как там один из великих сказал: "Жить вредно, от этого умирают". Надо же, ещё хватает сил шутить...
А может, это последняя шутка в моей жизни?
Но есть шанс и выздороветь: пятьдесят на пятьдесят. Славу Богу, это - лечат.
17 сентября 1995 года.
Серое окно, серая кровать, серые надежды, поломанная и тоже серая тумбочка. Температура 41держалась почти неделю.
Каждый день ставят капельницу, надеясь, что она вольёт в меня жизнь. Но пока это плохо получается.
Врачи, похоже, махнули рукой.
А может, такие врачи?
20 сентября 1995 года.
Постоянно маячит риск реанимации, а там - и риск расстаться со всем, что дорого. Каждая медсестра втайне надеется, что этослучится не в её смену.
--
октября 1995 года.
Всё-таки решили за меня побороться. Хотя кашель с кровью - почти конец.
Сделали операцию. Прошла удачно, если вообще здесь уместна удача. А в принципе - наверно.
Три дня было бессознательное состояние. Очень тяжело перенесла наркоз. Во всём теле - ломота. Бесконечно стонала - так, почему-то, становилось значительно легче.
Меня жалели - думали, что я не слышу. И практически не верят, что выживу.
А я всё слышала. И от этого мои стоны усиливались и переплетались с их вздохами. Палата наполнялась тоскливыми звуками, и плотный туман беды зависал (впрочем, висит и сейчас) в этой маленькой комнате.
А жить, несмотря ни на что, хочется!
10 октября 1995 года.
Сегодня, после очередного укола, Аня (медсестра) попросила переписать сонник. На мое удивление (в книге 500 страниц) невозмутимо ответила, что времени у неё более чем достаточно, так как лежать мне ещё минимум полгода.
Не хочу ни с кем разговаривать! Не-хо-чу! Даже писать тошно.
Лишь отдала Анюте нераспечатанную банку солёных огурцов - моих любимых.
Зачем они мне теперь? А она их обожает.
15 октября 1995 года.
Слёзы? Где вы? Или превратились в пот и температуру?
Не могу даже заплакать. Безмерная слабость.
Правда, температура уже не 41, а 38 - всё равно, что для нормального человека 37. И кашель уже почти не с кровью. Прогресс. И что из этого?
Перечёркнуто всё: любовь, друзья, работа. Пусть даже выкарабкаюсь. Что дальше? Инвалидность в 22 года? Приятная перспектива, ничего не скажешь. Многие отвернулись. Что ж, конечно, больно, но не осуждаю.
3 ноября 1995 года.
Странно, ко мне сегодня пришли! Самое удивительное, что навестили меня не те, кого я ожидала увидеть. Вернее, я их совсем не ждала. Если б не пришли, - не обиделась бы. Я и не подумала бы никогда, что они могут зайти. Случайно встретила у подруги двух молодых людей, которых видела в первый и, как оказалось, не в последний раз.
Они пришли, а тот, кто клялся в любви и дружбе, - нет.
Ну, что ж, бывает и так...
А им я благодарна - вытряхнули меня из меня самой. Хоть на чуть-чуть.
22 ноября 1995 года -
уже 2 месяца и 10 дней!
Мне до сих пор не разрешают вставать с постели. Еду приносят в палату.
Вчера же был странный и тяжелый день. Видимо, переломный. А отголоски ещё бродят в душе.
Уже ночь за окном. Конец ноября. Где-то далеко от меня идёт своим ходом жизнь, нет, не идёт - бурлит. А я, я...
Я... вчера...как написать об этом? думала...
Зачем я мучаю себя и родных? Особенно родителей. Они ездят ко мне довольно часто, рискуя заразиться, а им ещё ведь и младшую сестру воспитывать надо.
Боже мой! Всё! Хватит цепляться за жизнь! Надоело! Что впереди? Один Бог знает. Замужество, любовь? Ха-ха! Забудь! Как там говорится: "Больная жена никому не нужна"?
Прошло 2 с лишним месяца(!), а жизнь всё ещё балансирует на опасной грани, так пусть же свершится неотвратимое.
Пусть!
Я так решила.
Или решилась. Какая, собственно, разница?
Родители, конечно, горевали бы, но ведь время лечит. Оно просто обязательно бы вылечило их ради младшей дочери, ради её будущего. Всё легче, когда в семье не один ребёнок.
Я? Что я? Больная насквозь. И вчера, наконец-то, - плакала.
Тихо так, без всхлипов, без вздохов.
И... прощалась.
Со всем, что дорого: с жизнью, с мечтами, с родителями.
Прощалась. И ...просила прощения.
Легла на постель. Закрыла глаза. Спина прямо, голова - в центре подушки, ноги вытянула, руки скрестила на груди. Вроде бы всё.
Так умирают?
Я ведь делала это впервые и поэтому не знала, как правильно умирать, в общем, как умела.
Мне так нравилось.
О чём думала? Да, ни о чём. Жизнь не проносилась мгновенно перед глазами, как могла бы. Да и чему там проноситься? Я ещё ничего путного и не успела сделать. Щёки только влажные-влажные. Губы пересохли. А так всё было "о кей".
Ради спокойствия других можно и умереть.
"Кто я? Что я? Только лишь мечтатель" - странно, что вспомнились именно эти строчки. Кажется, Есенин. А может, и не так уж странно? А может, закономерно? Ну, вот, помечтала о любви, о счастье, о жизни - и хватит. Всегда надо принимать реальность такой, какая она есть - умирать, так умирать. И нечего нюни распускать. Нечего барахтаться; за жизнь как за соломинку хвататься.
Бог. Открыл бы он мне врата рая? Я надеялась, что открыл бы. Даже в смерти надежда живёт, какая она всё-таки живучая!
Что я ощущала?
Пустоту.
Одну пу-сто-ту!
И - спокойствие от принятого решения. Словно время остановилось.
Шорохи...они... заставили с трудом открыть глаза... Аня... что-то говорила. Села на мою кровать.
А я была уже почти в другом измерении. Моё сознание сопротивлялось её реальности. Я входила в свою, неведомую пока ей.
Это называется, - додумалась. И не хотелось ничего слышать, ни о чём, тем более, думать! Просто отключить сознание и уснуть - умереть легко и прекрасно.
Она же так прицепилась! Представь слякоть, грязь... А зимой снег, мороз трескучий. И мне... представилось, что мурашки по телу. А весна - пора любви. Жить надо. Летом же - тепло-тепло... Зачем летом-то умирать? Обидно.
И добилась своего,- улыбнуться меня заставила.
Причем так смешно жестикулировала! И я рассмеялась.
Оказалось, Рита, соседка по палате, заметила, что со мной что-то не так. А я была уверена, что у неё самой "не так". Она ж в окно кидаться хотела! Я помню, неделю где-то назад. Еле успели. Ещё б немного и - мокрое место. В другую больницу не положили - заразная. Удивительно всё это. Очень.
А я выходит, ещё кому-то не безразлична. Да, планы мои полетели в тартарары. Уговорили. Сдаюсь. Жить буду.
4 января 1996 года.
Зачем ты меня вытягиваешь подружка? Что я могу тебе дать? Кроме банки солёных огурцов?
20 марта 1996 года.
Меня выписывают! Боже мой! Выписывают! Неужели?! Анька! Я здорова!
Врач сказала, что свершилось чудо! Такие, как я, обычно не выживают.
А я взяла и выжила! Представляете? Выжила! Я родилась вторично!
Я - живая!
Понимаете?
Жи-ва-я!
***
Лю-у-уд...
А ты плакала бы, если б я умерла?
Правда? Даже очень... надо же...
А зачем я тебе? Я тебе ничего дать не могу. У меня и банки огурцов и той нет, и платка носового. Спа-си-бо...
Что ты смеёшься? Я серьёзно, а ты смеёшься.
Ну, если у меня и, правда, нет огурцов, мы их не солим. Зато есть помидоры. Ты их любишь?
Любишь, - это хорошо. И меня? Как помидоры? Но я ведь на них совсем не похожа!
Ну, ладно, не буду я собой ничего делать. Помидоры будем есть. Да?