Та лёгкость, с которой новые властители убивали православных в первые годы большевицкого режима, согласуясь с классовым и богоборческим подходами, никуда не делась и в 1930-е гг. Несомненно, сталинский период Страны Советов проистекает из ленинского. Разница лишь в том, что на 1930-е гг. приходится... ещё более свирепый удар по Церкви. Как показано в статье "И судьба нам читать эту страшную повесть..." (http://zhurnal.lib.ru/k/kondratenko_e_w/130_1doc.shtml), первоочередное значение имела не столько сословная принадлежность приговорённых к смерти, сколько их вера в Бога. Бывший царский прапорщик Иван Петтай происходил из батраков. Покинувший армию после лечения в госпитале, не пожелавший служить под знамёнами Ленина и Троцкого, против красных воевать он всё же не пошёл. Он предпочёл служить в деревенском эстонском храме, что тоже было по тем временам подвигом, но за это и был расстрелян в 1919 г. Нескончаемая череда подобных расстрельных дел протянулась через ленинско-сталинские десятилетия, которые правильнее было бы воспринимать как единое целое. И судьба нам читать эту страшную повесть, дабы понять суть происшедшего и оставить поменьше места в нашем сознании для необольшевицких мифов, излагаемых, например, Геннадием Зюгановым и Александром Прохановым. Для создания представления о большевицком правосудии 1937 г., можно ознакомиться с двумя обычными расстрельными делами, которые относились к разряду "непризнательных". "Отказники" не лжесвидетельствовали против себя и других людей и не отказывались от веры, предпочитая идти на муки и смерть - это повторение подвига первохристианских мучеников за Христа. "Когда же поведут предавать вас, не заботьтесь наперёд, что вам говорить и не обдумывайте; но что дано будет вам в тот час, то и говорите, ибо не вы будете говорить, но Дух Святый. <...> И будете ненавидимы всеми за имя Моё; претерпевший же до конца спасётся" (Мк. 13,13).
1937 г. Тихвинское дело "Сарв И.Р. и другие". Игумения Иоанникия (Кожевникова).
Игумения Иоанникия (1859-1937), в миру Александра, родилась в г. Боровичи Новгородской губернии в семье мещанина Якова Кожевникова. Мещанка. По достижении 15-летнего возраста и окончании городского училища она поступила в Тихвинский Введенский монастырь, где на протяжении 25 лет проходила послушания (в Российской Империи в женских монастырях постригали в монахини лишь с 40-летнего возраста). В 1902 г. монахиню Иоанникию утвердили в должности монастырской казначеи. В послужном списке монастыря о ней было сказано: "Качеств очень хороших и к послушанию способная и усердная". 8 сентября 1918 г. мать Иоанникия была возведена в сан игумении. Монастырь просуществовал до 1926 г. После его закрытия сёстры разошлись кто куда, а некоторые остались жить в Тихвине, устроившись в больницу санитарками. По возможности собирались на молитву у игумении, которой шёл уже седьмой десяток.
К 1937 г. в Тихвине из 14 действовавших прежде храмов осталось всего 3, тихвинские монастыри были разграблены и преданы запустению. Игумения Иоанникия даже в этих условиях сохраняла свой духовный авторитет среди простых верующих и уцелевших священников, что, конечно, дало основания одному из арестованных показать о ней: "Будучи авторитетной среди церковной среды и бывшего монашествующего элемента, быстро добивается привлечения на свою сторону верующих". А это, понятное дело, указывало на опасность 78-летней женщины для союза серпа и молота. Арест последовал 15 ноября 1937 г. Отметим, что следствие по надуманному Титхвинскому делу шло уже с июля, в ходе него один из священников не выдержал угроз и физического воздействия и отказался от своего сана. К ноябрю тихвинское духовенство почти полностью заключили в тихвинскую тюрьму. Какой был смысл арестовывать и престарелую матушку Иоанникию, ни один здравомыслящий человек не поймёт.
В имевшемся в НКВД свидетельском показании против неё говорилось: "...Систематически ведёт контрреволюционную клевету на существующую власть через монашек, которые посещают её квартиру, распространяет слухи о скором падении советской власти, о тяжёлом положении трудящихся при существующем строе". Не понятно, разве это обоснование для ареста и расстрела? Даже если предположить, что говорила что-то, ну так и что с того? Или положение трудящихся на самом деле было тяжёлым, но об этом нельзя было говорить? Да, именно так: правду в самом свободном в мире государстве говорить было нельзя, это считалось тяжёлым преступлением и сурово наказывалось по статье об антисоветской агитации. Исключения не делались ни для малых, ни для старых. Только вот в чём дело: в 1962 г. приговор о расстреле был отменён решением Ленинградского облсуда, поскольку сами органы констатировали подложность показаний против игумении Иоанникии...
Что же это означает? Это означает, что просто хотели убить ещё одного православного человека, но прежде - запугивать, шантажировать, провоцировать, избивать, пытать ( набор методов выбивания нужных показаний в НКВД был обширен, а по большевицкой теории генпрокурора А.Я.Вышинского собственное признание подследственного являлось царицей всех показаний). Но сколько ни старались следователи, 78-летняя женщина не признала свою какую бы то ни было вину и никого из проходящих по тому же Тихвинскому делу не оговорила. 25 ноября 1937 г. особая тройка УНКВД ЛО вынесла решение о расстреле игумении Иоанникии. 3 декабря 1937 г. приговор привели в исполнение.
Впоследствии, через десятки лет, в 1950-1960-х гг. была установлена невиновность всех, кто привлекался по Тихвинскому делу "Сарв И.Р. и другие", т.е. духовенства, полностью расстрелянного, а также расстрелянных игуменнии Иоанникии и княжны Анастасии Воробьёвой, а так же всех прочих - избежавших расстрела, но получивших по 10 лет лагерей.
1937 г. Боровичское дело. Княжна Кира Оболенская
Кира Ивановна Оболенская (1889-1937) принадлежит к древнему роду Оболенских, который ведёт свою родословную от князя Рюрика. Её отец, И.Д.Оболенский, служил полковым адъютантом 13-го Гусарского Нарвского полка, а по выходе в гражданский чин был назначен начальником Влодавского уезда Седлецкой Губернии Царства Польского. По достижении 10-летнего возраста княжна Кира Оболенская была привезена в Санкт-Петербург и поступила в Смольный институт благородных девиц. Учебная программа Смольного соответствовала программе женских гимназий, отличие состояло в уровне подготовки и расширенном изучении языков. Воспитанницы усваивали правила доброго воспитания, благонравия, светского обхождения и учтивости. Порядки царили строгие, девочек держали в изоляции от остального мира, оберегая от заражения "дурными примерами". 24 мая 1904 г. Кира Оболенская успешно закончила институт, "при выпуске сия удостоена Всемилостивейшего награждения серебряной медалью". Первые следующие 6 лет она давала частные уроки, будучи домашней учительницей. В итоге учительство стало главным делом её жизни. Как же так? Неужели такая знатная особа - и так распорядилась своей судьбой? Да, именно так, и это было в порядке вещей в Российской Империи. Когда братьям, учившимся в кадетских корпусах, потребовалось сшить форму, пришлось обращаться за помощью к родне. Только когда в 1916 г. Иван Дмитриевич Оболенский получил в столице должность заведующего канцелярией межевого стола, материальное положение семьи улучшилось. Правда, так было всего несколько месяцев. Кира Ивановна в эти годы, испытывая христианское стремление служить ближнему, работала в бесплатной школе для очень бедных, и подрабатывала где только могла, разрываясь между разными школами в рабочих районах - на Лиговке, при станции "Поповка", на Бронницкой улице, на заводе "Треугольник". Нигде, никогда она не акцентировала внимания на своём княжеском происхождении, таковы были семейные устои. Существовал такой особый тип русской знати - княжеских родов и "рыцарского сословия", дворянских фамилий, многие из которых были основаны ещё во времена оные русскими витязями; "жить - Отчизне служить" - это от них (после падения монархии: "Делай, что сможешь, и будь, что будет").
Начавшаяся в 1914 г. Большая Европейская война обернулась трагедиями. Погибли два брата, Вадим и Борис, только-только начавшие свой жизненный путь русских офицеров. С началом большевицкого правления княжна Оболенская не позволила себе впасть в уныние, а продолжила педагогическую деятельность. В 1920 г. произошла ещё одна потеря родного человека - погиб брат Юрий, офицер Добровольческой армии.
Тогда же, в 1920 г., по подозрению в неблагонадёжности чекист арестовали другого брата, Павла. Раненый в челюсть, он чудом сбежал из-под расстрела и сумел вырваться во Францию. С тех пор они никогда больше не увиделись. В октябре 1920 г. умер Иван Дмитриевич Оболенский. "Вот было у меня столько детей, любивших друг друга и нас с мужем, а осталась я, на 90-м году жизни, одна с больной Варей", - с болью писала мама, Елизавета Георгиевна дочери Кире, сосланной в 1935 г. в Малую Вишеру. Княжна Кира Оболенская до 1930 г. проработала учительницей и была переведена в библиотекари. Учительница хорошая, но ведь неблагонадёжная! Вон какую фамилию носит! 14 сентября 1930 г. её арестовали в первый раз. Дело было названо "Оболенская Кира Ивановна и другие". "Другими" оказались: 1) дочь бывшего министра внутренних дел и фрейлина Императрицы Н.П.Дурново, 2) дворянка О.Р.Эльбер. Вот и всё контрреволюционное гнездо, представлявшее несомненную опасность для большевицкой власти. В Заключении по делу говорилось: "Все эти упоминаемые... потенциально являются идеологической базой для недокорчёванной пока нашей внутренней и внешней контрреволюции..." Других обвинений не последовало. Да и зачем? Княжна Оболенская сама себе вынесла приговор. Из её показаний: "Я не отношу себя к разряду людей, разделяющих платформу советской власти. Мои разногласия с конституцией начинаются от вопроса об отделении Церкви от государства... От единомыслия с направлением советской власти отказываюсь... С политикой советской власти в области сельскохозяйственной жизни страны не согласна. Раскулачивание считаю мерой несправедливой по отношению к крестьянам; карательную политику, как террор и прочее, считаю неприемлемыми для гуманного и цивилизованного государства". Вот за такую смелость в суждениях Кира Ивановна Оболенская получила 5 лет ИТЛ. Надо справедливости ради сказать, что за неё заступалась сестра Ленина Анна Ильинична Елизарова-Ульянова: "Киру Ивановну Оболенскую я знала в 1904-1907 годах... Знала её как человека, трудящегося со школьной скамьи, ничем не проявлявшего своего княжеского происхождения". В 1934 г. заключённая Оболенская была освобождена досрочно и поселилась на 101 километре от Ленинграда. Устроилась на работу в больницу. С 1936 г. она работала в г. Боровичи преподавательницей немецкого языка в двух школах. 21 октября 1937 г. её вновь арестовывают. Если раньше привлекалась органами, значит, точно враг! Да ещё с такой старорежимной фамилией!
В то время Боровичи были местом ссылки духовенства и мирян Ленинграда и области. Свезли сюда и недобитков-дворян. Тут же оказался колчаковский генерал Д.Н.Кирхман. В общем, понятно, рассадник контрреволюции образовался. Роль вожака подпольной организации чекисты решили приписать архиепископу Гавриилу. Всего пристегнули к делу 60 человек, якобы "завербованных". Кире Ивановне Оболенской, как и другим, предъявили обвинение в пропаганде установления... фашистского строя в СССР и т.п. Подчеркнём: в 1958 г. все проходившие по Боровичскому делу были реабилитированы: "Из материалов дела видно, что привлечённые люди осуждены были незаконно".
51 человека расстреляли по этому делу в 1937 г., 9 отправили в концлагерь на длительный срок. Только 1 дожил до дня освобождения. Пытками и шантажом хотели заставить людей взять на себя вину и оклеветать других. Среди подследственных были те, кто не выдержал и подчинился. Кира Ивановна стояла до конца, отвергнув все предложения и требования. "Виновной себя не признала", - говорится в протоколе особой тройки УНКВД ЛО. "Умоляю вас, помогите мне", - писала в 1940 г. Елизавета Георгиевна Оболенская Лаврентию Павловичу Берии, наивно прося отыскать и отпустить к ней дочь. Дочери давно уже не было среди живых. Княжну Оболенскую расстреляли 17 декабря 1937 г.