"Совпало - название "Собачья родина" (собственно, там много разноплановых "собачьих" мотивов) с моей личной ситуацией. У меня полмесяца назад машина сбила собаку. Переломана передняя лапа, делали операцию. И сейчас мы её вместе с матушкой лечим. Не сталкивались: в лапу вставлен штифт, говорят, что живут и со штифтом, но... всё равно это инородное тело. А ведь доставать - это тоже операция?.."
(из частного письма)
ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ
Дорогой N***!
Не пугайтесь неприличного объёма моего послания. Вся значимая содержательность его сводится к приветствию Вам и сочувствию Вашей собаке. Так что нет никакой необходимости всё бросать и тут же его прочитывать. Оно вполне может поваляться-попылиться сколь угодно долго, дабы Вы обратились к нему как-нибудь на досуге - что называется, от делать нечего. Да и не письмо это вовсе, строго говоря, а вот такой вот плод досуга моего, довольно для меня неожиданного. Дело в том, что мне тут как-то подвернулась возможность на зимний сезон (т.е. в "садовнический несезон") устроиться на подработку в котельной. Классика жанра. Сутки через трое. Хотя, сравнивая с опытом четвертьвековой давности, нельзя не отметить и отличия. С одной стороны - ну совсем уж "не пыльно": автоматика, электроника, всё само себя настраивает и само себя контролирует (котельная маленькая - при "Субару-центре"). С другой стороны - напрасно было бы ожидать "в сей уголок земли" визита друзей-приятелей "с чемоданом портвейна"... но и это не ново: "иных (как водится) уж нет...", да и сам я в нынешние леты не органичен был бы в роли "чернокнижника Кракова и Саламанки..."
Вот и коротаю время в согласии с "прекрасным новым веком" - за ноутбуком. А сутки - они дли-и-инные...
К. Кондратьев
Декабрь 2012 г.
Здравствуйте, N***!
Простите меня великодушно, что сразу не послал Вам сочувственный отклик на известие о несчастье с Вашей собакой. Но, может быть, меня как-то оправдает то, что на протяжении последних четырёх месяцев не только на этот жест, ожидаемый от старого собачника, но и на более ординарные и естественно-житейские проявления я был не способен, находясь в обстоятельствах чрезвычайных и чуть ли не военных (о которых позже).
Прежде же всего хочу выразить надежду, что собака Ваша как-то оправилась, а Вам выпал случай убедиться, что существа эти способны со многим свыкнуться, ко многому приспособиться - и физически незлопамятны, быстро забывают о травмах и боли и неплохо осваивают новый - ограниченный - уклад своих возможностей. Для такой надежды у меня есть основания многих близких примеров.
Да и что далеко ходить, когда перед глазами Джек, благородный сявр - прототип одного из главных героев моей книжной <повести>. (Кстати - отвлекусь - мне кажется, я небезосновательно числю себя ревнителем сугубо реалистической традиции в нашей литературе. Не только бугры и балки "отчего эстлянда" списаны с натуры (и я берусь провести Вас по всем потаённым тропкам и к "глухому оврагу", и к "лесному схрону", и к пресловутой иве, "чьи скручены жгутом стволы" - коли Вы как-нибудь соберётесь и доберётесь до наших краёв, и ежели к тому времени мои "заповедные места" окончательно не порушит "железная пята глобализации", как уже случилось с трамвайной линией на мандельштамовском поле, с остановкой Лобачевского, со "стрекозьим раем", да мало ли... - "there are places I remember all my life though some have changed. SOME FOREVER NOT FORE BETTER, some have gone and some remain..." ...Да, так вот и у персонажей моей книги были и есть совершенно реальные прототипы. И одноногая ворона года два-три жила на пустыре неподалёку от нашего дома и уже не пугалась Джека во время наших прогулок, а по-соседски с ним хрипло скандалила, и две пары уток действительно прилетают к нам каждое лето и до холодов выгуливают-вываживают дюжину своих потомков, и не так уж давно начиная с ранней весны, когда по воде ещё плавает лёд, и кончая глубокой осенью на берег регулярно выходила удивительно чистоплотная бомжиха с двумя перемётными сумами постирушек и мыла себе голову, стоя по колено в подчас ледяной воде... Да что - вон даже и утопленника вытянули из камышей напротив нашей калитки, как раз когда мы со щеном выходили на ранний утренний выгул, а в типографии запускали в производство книжку. Так что у меня в стихах в основном сущая правда... Но это я так, к слову.)
Да, так вот о Джеке. Он появился у нас без малого шесть лет назад, когда мы с семейством перезжали на очередное съёмное жильё - часть дома в частном секторе по ул. Фронтовой (которая - судя по всему - последний раз и ремонтировалась сразу после того, как линия фронта откатилась на Запад...) До этой - как потом обнаружилось, вполне душевной и задушевной хибары, за одиннадцать на тот момент лет совместной жизни у нас было семь съёмных квартир (в среднем полтора года на переезд) и пуделёк Бима (Ja! - "чорный пудель"!..) (Иохимбим Ааронович Ганнибал): Иохимбим - за неутомимую озабоченность по части противоположного пола, Ааронович - имея в виду вековечную печаль рассеянного их (но вообще-то - я думаю, всё-таки общим) Богом народа, мерцающую в глазе "цвета полуденной сливы", Ганнибал - в знак признания аристократических заслуг безрассудно-отчаянного бретёрства - бросаться на стаффорда и быть практически перекушенным напополам челюстями бешеного ротвейлера - это чего-то стоит!.. Единственный раз я видел Бимасика испуганным давним летним вечером (а теми летними вечерами мы подолгу гуляли с коляской нашей маленькой дочери по просёлочной дороге, бегущей полями от Берёзовой Рощи, куда мы уже перебрались из продувного Северного района, в сторону СХИ и Лестеха, где зелёный тогда ещё не остров, а полуостров Ботсада ВГУ переходил в перелески, лесочки, а там и лесные массивы, уходящие и растворяющиеся в конце концов в лесах Графского заповедника.) ...Солнце уже село, и мы прибавили шагу к совсем недалёкому (минут двадцать ходьбы) дому, когда весело, как всегда, трусивший впереди Бимочка вдруг с поскуливанием затормозил и, поджав куцие остатки хвоста, стал путаться в наших ногах, норовя оказаться в самой меж нами серёдке... Через пару десятков шагов на дороге обнаружились изрядные кучки свежего, пардон, дерьма, а в густой стене уродившейся в тот год пшеницы - протоптанные ходы и замятые делянки - лёжки... Кабаны, - определила жена, недаром племянница знатного воронежского охотника Шуры Чернова...)
С её лёгкой руки Бима у нас и появился. Этого трёхгодовалого тогда горемыку, дрожащего и с симптомами чумки, Лена - о той поре ещё прихипповано-романтичная студентка биофака - выудила из-под скамейки на остановке Берёзовая Роща и на руках привезла через весь город в однокомнатную квартирку панельной многоэтажки спального Северного района. В которую незадолго до этого она сама сбежала из родительского дома к немолодому разведенцу с более чем сомнительной репутацией. Его (пуделька то есть, а не разведенца, хотя... и того иногда тоже) отлечивали водкой, силком вливая ему в пасть через шприц, после чего он (опять же - пуделёк, а не разведенец) стал завзятым трезвенником и с отвращением воротил морду от всего, что хоть как-то отдавало алкоголем. При этом просто обожал сладкое, особенно шоколад, и однажды чуть не помер, съев целую коробку подаренных жене шикарных конфет вместе с золотыми фантиками. Мы не смогли не поиздеваться над эдаким пижоном. Когда в ларьках в продаже появились дешёвые наборчики производства местной кондитерской фабрики: шоколадные бутылочки типа "с коньяком", мы не преминули угостить этим лакомством нашего сладкоежку... Видели бы Вы то бесконечно оскорбленное и бесконечно недоумённое выражение в глазах собаки, на лету поймавшей вожделенную конфету - и вынужденную тут же брезгливо выплюнуть сочащееся галимой спиртягой месиво... - Как вы могли??!... Это же - шоколад!!!!... А вы..... эх, люди-люди...
Не знаю, сверхглубоко зарытая собачья мстительность ли тому причиной, собачье ли чутьё на отклонение от природной нормы (недаром не любил мутантов бойцовских пород и мирно обнюхивался с дворняжками), но Бимочка с нами тоже отыгрался: у меня сожрал две книги - да какие!.. Одну - "Идиота" в зелёной обложке - я впервые взял в руки учеником восьмого класса и на протяжении пары месяцев один дома радостно смеялся вслух, читая, как блеснул глаз Настасьи Филипповны и лезвие ножика Рогожина, и чистой душой восторгаясь - ах, как это написано!!.. Книга была из профсоюзной библиотеки авиационного завода... Лет через двадцать мне её подарил старый школьный друг, книгочей и библиофил, то ли стыривший её из-под слеповатого глаза пожилой доверчивой библиотекарши, то ли спасший от списания в макулатуру - но я разглядел на полях её следы того - четырнадцатилетнего! - моего карандаша... Вторая - "Дон Кихот", шикарное издание с иллюстрациями Доре - была первым мне подарком от тогда ещё будущей жены с многозначительной её надписью на титульном листе: "Дону К..."
А вот за что он напакостил своей хозяйке-благодетельнице - ума не дам, видно, из своей собачьей ревности... Когда жена лежала в роддоме на предпоследних днях беременности дочкой Настей, ей там надоедало, тем более, что на воле шли святочные праздники настоящей - морозной и метельной зимы 97-го года. На Старый Новый год она попросила выкрасть её на денёк домой, я засобирался за ней ехать, и тут обнаружилось, что подлец Бимочка в лоскуты обжевал её единственные зимние ботинки. Так и пришлось Елене выпрыгивать из окна больничного туалета в мои объятия и (для подстраховки) огромный пушистый сугроб в одних казённых тапочках... Всё кончилось благополучно. Когда среди ночи она почувствовала что-то не так, мы успели завести примёрзшую под окном машину и вовремя домчаться до заспанно-удивлённых нянечек отделения, минуя пост ГАИ (роддом был за городом), где лениво скучающие дежурные от нечего делать долго и нудно изучали мои документы и даже с какого-то перепугу собирались было сверять номера под капотом, а я терпеливо переминался и приберегал убойный аргумент в виде огромного пуза сидящей в машине жены что называется "на крайняк"...
После рождения дочери уже к весне мы поняли, что жить в районе, где "рощей" называют захламлённую яму с десятком чахлых кустов и парой обломанных тополей, а если отпустить коляску на улице, задаваемой бесконечным рядом однояйцовых многоэтажек, коляска, подгоняемая уличным сквознячком, может сама собой укатиться за горизонт - жить в таком районе с ребёнком, который должен же наступить своей босой пяточкой на травку же! - просто нельзя. И мы перебрались на "малую" (во внутригородском масштабе) родину жены - в Берёзовую Рощу, сняв там квартирку на первом этаже хрущёвки и перевезя туда на багажнике "пятёрки" немудрящий скарб: детскую кроватку, универсальный мебельный гарнитур-конструктор, состоящий из двух десятков купленных занедорого по случаю переезда их владельцев в новую квартиру прянишного (по "лен-лизу" 90-х построенного для дембелей Западной группы войск) "немецкого городка" книжных полок, музыкальные колонки и кучу разномастных плошек с цветами. Ну и Бима, естественно. Потом мы, "берёзовские цыгане", не раз ещё кочевали из дома в дом, а то и из подъезда - в соседний подъезд. Так что нарастающий по ходу жизни житейский хлам зачастую безо всякого грузового транспорта переносился на руках цветастой процессией друзей. Выглядело это забавно...
В те годы по Берёзовой Роще уже не гоняли коров (как во времена моей туманной юности, когда я частенько наведывался в те места как бы к обитавшему там университетскому приятелю, тайно пленяемый звуками льющихся из открытых окон института искусств в цветущий яблоневый сад скрипок, а более - самими провинциальными скрипачками, жившими в общежитии рядом), но старичок с тележкой и дюжиной коз и козлят и тогда, уже при нас, регулярно под звон бубенчиков шествовал в сторону полей и полянок, а на закате обратно, на выходных по аллее прорысивали картинно-неловко держащийся в седле зажиточный горожанин в фуражке "a-la рюсський казак" и сопровождающая его чисто деревенская девчонка-инструктор из недалёких конюшен парка "Динамо"... Ну и "дикий мир" стоял вплотную: про кабанов я уже говорил (а, рассказывали, приходил сюда и лось!..), про белок, соек, удодов и говорить нечего, а как-то самолично в кустах за домом я углядел сквозь сумерки здо-орового ушастого зайца-русака. Вот и Биму было вольготно наматывать на себя переливчатые вёрсты близких просёлков, лесополос и тропинок...
Последние год-полтора своей жизни он болел ("кавалергарда век не долог"), отнялись задние лапы, однако же всё равно ежедневно ждал свою прогулку, и когда я сносил его в специальной "парашютной" приспособе с этажа, с благодарностью и благодатностью припадал к земле и настойчиво полз, полз... Похоронил я его в "стрекозьем раю" - кочковатой и почти всегда солнечно-безветренной лощинке в пролеске между домами и высоким валом автомобильной развязки... Через полгода это место засыпали пятиметровым слоем строительного мусора и закатали в асфальт дороги к ударными темпами возводимым "элитным многоэтажкам"...
А через год мы вдруг решили съехать с квартиры, второй раз за все времена - добровольно (в основном на съёмном жилье как? - да-да-да, живите-живите... и вдруг - ах! - сын женится, или там дочь заявила, что хочет отдельно, или просто "да вот решили продавать"...) Правду сказать, в последней квартире мы продержались долго - почти три года. Но это чего-то стоило... Хозяева квартиры... Вам встречались семьи, состоящие из трёх женщин: матери, дочери и внучки?.. Ах, бойтесь таких семей и таких женщин! - не спроста это (и не съедают ли они под покровом ночи когда-то бывших у них мужчин??..) Бойтесь, даже будучи в качестве соседей или временных жильцов... Для начала, въедливо-подозрительные и запуганно-недоверчивые, они сказали: в одной комнате вы живите, а во вторую мы сложим свои вещи и запрём её на ключ. Мы - мол, что ж так-то, квартира двухкомнатная, нас четверо (не считая собаки... и кошки) - мы и две девчонки (у нас тогда подолгу жила моя дочь от первого брака), давайте мы вам поможем ваши вещи куда-то перевезти, в ваш гараж, например, или как-то так сложить аккуратно, да вот, хотя бы на антресоли... Месяц я их возил-таскал. И потом, раз в квартал непременно, звонили и говорили: нам надо... Жена, чтобы избежать тихой истерики, в назначенное время спохватывалась в магазин или ещё куда, а я старался не прислушиваться к шороху и шёпоту за тщательно прикрытой дверью комнаты, где в продолжение часа-другого что-то перебиралось, перекладывалось, перепаковывалось в целлофановые кулёчки, полиэтиленовые пакетики, холщёвые мешочки, свёрточки, узелочки, потом герметично укрывалось "клюёночками", плотно прикрывались "двёрки" "шкапчиков", щёлкали замочки... Когда я помогал что-нибудь поднести, а то и подвезти, старшая (старая) воздыхала мечтательно: эх-х, кабы такого зятя - а-ах, я б с ним ещё горы своротила!.. Средняя (молодайка) по-свойски понятливо подмигивала: мол, не слушайте вы старую дуру; младшая (Настюшкина ровесница) спешила подробно-подробно рассказать дяде то ли про подружку, то ли про игрушку, то ли про занятия в танцевальной студии... Грустно всё это...
Но ведь квартирка была ничего - уже не хрущёвка, а "юная брежневка"... (Дом - одна из первых в Воронеже - и первая из четырёх в ряд девятиэтажек, сколько себя помню торчащих по-над буйной правобережной зеленью заветным ладком на фронтонах: СЛАВА ПАРТИИ ЛЕНИНА СЛАВА ("... и кто такой этот Слава Капеесес??.."). Я был пацанёнком левобережных заводских окраин ("На дощатых задворках имперских военных заводов..."), правый - исторически-героически-городской берег (так и говорили: "поехал в Город") - он возвышался - и неподступно-соблазнительно манил... Классе в четвёртом увлёкся (как все) марками. Магазин "Филателия" был в центре, недалеко от вокзала. Изредка позволялось самостоятельно туда съездить... Раз выхожу с новыми марками, дядечка с чемоданом спрашивает: мальчик, а где у вас... Я - да я не знаю, я на другом берегу живу... Он: - а у вас что ж, и река есть?.. Я (уверенно и недоумённо) - Море!.. - А-аа... мо-оре... (И то - как никак "колыбель русского флота"! и воронежское водохранилище ("воронежское море" по-нашему) разлили как раз в 72-м... А до этого нас, первоклашек летнего школьного лагеря, водили на зеленющие пойменные луга к мелкой чистой речке, где можно было играть в прятки, пропалзывая лабиринты ходов в густой высоченной траве...) В этих домах квартиры были с комнатами ещё маленькими, проходными, зато на кухне - мечта! - поместился пролёжанный диван и музыкальный центр. Правда, и с этим обустройством пришлось повозиться. Стены длинного коридора и сама кухня от пола до потолка были выложены - гордость хозяек - кафельной плиткой. Ощущение такое, как... ну, пример помягче - как в мясном отделе гастронома. Однако, голь на выдумки... - а знаете, говорим, у нас принято на стенки картинки всякие вешать, фотки... - Да как же это?!. Плитку дырявить??. - А давайте мы её досочками закроем, вагонкой, под ней оно даже сохранней будет, а то мало ли что как нечаянно... - А пыль?.. - Так пылесосом, а потом всё аккуратненько снимем - и влажной тряпочкой... - Н-ну, если для сохранности... Н-но! - пылесосом!!..
В общем, кухонька та очень даже уютная получилась, и с фотками, и с картинками... и окошко над служебным ходом почтового отделения... И вот, не будучи никем гонимы (ну только что раз в полгода-год разговор: Ах, а подорожало-то всё как!.. ну всё-всё - и хлеб, и коммунальные платежи... - (да мы знаем, знаем, сами ж их и платим...) - и вот в газете объявлений - ну всё подорожало, а квартиры сейчас уже сколько стоят - вон сколько!.. нет, ну мы конечно с вас столько не просим, мы же вас знаем, понимаем... но вот ведь и хлеб подорожал, раньше булка сколько стоила... - Хорошо. Но вообще-то это почти двадцать процентов. Больше, боюсь, мы просто не потянем...) - ладно, таки вот по собственной воле мы решаем и решаемся сняться с насиженного места и перебраться - куда?! - в какую-то старую развалюху на завитых-забитых хмелем, диким виноградом, крапивой, лопухами буграх над совсем не променадной набережной им. М. Горького...
Хотя к тому времени, набравшись опыта и "поставив руку" в Ботаническом саду ВГУ, жена уже вышла на вольное непаханое поле воронежского ландшафтного дизайна (и в нашей ванной время от времени замачивались разлапистые вязанки разного рода-вида кустов с ОКС - открытой корневой системой), да и меня к этому делу стала мало помалу приобщать (поскольку звучит-то оно красиво, да по сути своей прежде всего грубый "хрестьянский" труд, требующий и мужицкой хватки), - то бишь какая-то подспудная "тяга к земле" в нас уже проснулась, но отродясь жители мы с ней были сугубо городские, даже деревенских бабушек у нас толком не было. И вдруг на тебе - дом, огород... "скотина, хозяйство..." Шучу, конечно. Всё решили девчонки: тогда 20-летняя Жека и 10-летняяя Настюша. Сходив и осмотрев притулившуюся под царственной берёзой хибару о полутора этажах с текущими сенями, двумя комнатушками, крутой лестницей-трапом в люк в полу и - пребольшущим внизу пространством под кухню, и выходом из неё на маленькую терраску над обрывистым спуском к реке, и - столиком, скамейкой и местом под очажок на этой терраске! - они в два голоса заявили: - А чё, прикольно!...
Хозяином дома оказался местный мужичок, в своё время "подшившийся" и после прилично "поднявшийся" на сети хозяйственных магазинчиков что-ли. Сам он себе построил коттедж неподалёку - на набережной, скромно замыкая ряд особнячков: хозяина песчаного карьера, владельца "Арт-отеля", депутата, директора супермаркета и кого-то ещё. И оказался он хозяином ну идеальным. К нам являлся только по просьбе починить колонку или отрегулировать АГВ-ху, что, наполняя кухню ядрёным духом чеснока, самолично и с простецкой запанибратскостью с техникой и делал. С проплатой не дёргал и(!) - за все годы ни разу не заикнулся о повышении. "Я люблю, чтоб у меня всё работало. Вижу - дом стоит, люди живут, денежка капает, а уж какая там денежка - дело десятое". В кризис мы родили Кирилла, а он поменял Ниву-Шевроле на RAV4... Раз гуляю с пацанёнком мимо Игорькова забора, удивляюсь: надо ж - радио так громко... Ан то и не радио вовсе. Белым днём, на трезвянку (сосед подтвердил) - под переливчатый баян поставленным голосом наш Игорёк выводил на всю округу русское народное... Другой раз в осенних промозглых сумерках вылез из водохранки обтянутый чешуёй человек с авоськой рыбы и прошлёпал ластами через дорогу прямиком в Игорькову калитку - Ихтиандр...
Вот так - неожиданно и для себя, и для других - и мы оказались "на важных огородах", благодаря которым мою книжку теперь оживляют очень даже милые моему сердцу пейзажи...
Сделав какой-никакой ремонт и перевезя вещи, мы должны были первый раз ночевать на новом месте. Вечером поднялись до рыночка на Берёзовой Роще (благо, ходьбы туда пятнадцать минут от силы). Что-то купив, направились было назад, и тут из-под стоящего на кирпичных столбиках "яишного" киоска к нам под ноги вылезло существо нелепейшее: щен (месяца полтора) - головастый, с широкой грудью и широкими лапами - и коротенькими по сравнению с туловищем ножками и мощным хвостом-загогулиной... Вылез - и прямо на нас: - Ну что, мол?.. Как я вам?.. Я: - Да-а... в частном доме без собаки... Жена: - Берём? - Ну да берём...
То, что его будут звать Джек, решила жена. И даже догадалась, какой он породы - сявр!.. А вот изыскания на предмет этой породы проводил уже я. И прояснил следующее. Порода эта редчайшая. Восходит к "торфяной собаке", чьи палеонтологические останки отыскиваются в болотах Евразии от Чукотки до Альбиона, и которая считается прародительницей большой (альтернативной постволчьей) ветви всех самых разных и разнообразных терьеров и их родни. Название - от кельтского seabhar , что, видимо, есть производное от латинизированного saurus, то бишь греческого ????? (завр - ящер). И действительно, когда Джек с прижатыми ушами и раззявленной удлинённой зубастой пастью, припадая к земле на коротких лапках и помахивая толстым длинным сходящим на конус хвостом, неудержимо ползёт/бежит/тянет к намеченной себе цели - то всяк-любой глянет и скажет: ну чисто крокодил... По преданию сявры были собаками народа гномов, им приходилось сопровождать хозяев в путешествиях по подземным ходам и пещерам, надо понимать, они помогали отыскивать проходы и выходы, разведывать лазы... Отсюда - небольшой рост в холке и чрезвычайная развитость переднего плечевого пояса (грудь, короткие мощные передние лапы), большая тягловая сила... Этим же задачам служил, по видимому, и ещё один обязательный признак чистоты породы - белая кисточка на кончике хвоста. Об этом я догадался как-то в сумерках. Смотрю - что это за бабочка всё перед окном мелькает? Оказалось - Джек бегает, хвостом виляет, его почти не видно, а вот белая кисточка на хвосте - словно сигнальный маячок...
Восходя к глубокой - "доисторической" - древности, эта порода оставила много полустёршихся следов и в культуре, и в мифологии, и в языках (кстати, славянское "сябр" - отсюда же). Специфический окрас, рыже-коричневая шерсть с обязательной густой проседью, перекликается и с мастью "рыжих псов" из навеянной ведическими преданиями "Книги джунглей" Киплинга, и с легендами об Эрл Грее, "сивом графе"... Несомненна связь образа сявра и с Кербером, и с псом скандинавских мифов. Ещё глубже связанна с сакральным миром мистически-экзистенциальная обречённость собак этой породы на хромоту. О "пятилапом псе по имени Пиздец" наслышаны и наш Пелевин, и наш Гребенщиков (пятилапость - стандартная ритуальная трансформация трёхлапости - ср. шестипалость и четырёхпалость в мифах о Сталине). Апокалиптические отблески мерцают на загривках этих собак...
Вот каких корней оказался наш Джек, но понадобилось суровое, даже жестокое испытание его собачьей Судьбы, прежде чем это стало очевидным. Тогда ему ещё не исполнилось года. Морозным и солнечным рождественским утром (благо - праздник, и мы были дома) он прибежал снизу - от реки, от дороги - к порогу, поскуливая и оставляя ярко-алый след на белизне сугробов. Левая задняя лапа болталась, как на тряпочке. Замотали в какое-то одеяло, в машину - и в дежурную ветеринарку. Лапу отняли по его собачье колено. Бок зашили. Выжил. Год я с ним гулял, предварительно заматывая культяпку "онучей" и надевая на неё полиэтиленовую "калошу". Он забыл об отрезанной конечности гораздо быстрее. Когда ему было "не с ноги", оставлял метку, приподнимая туловище только на передних лапах (получалось даже вышекруче, чем при обычном способе!..), и так тянул "на своих троих", что, когда изредка с ним приходилось выходить девчонкам, они были вынуждены просто бежать за ним вприпрыжку, и даже меня он как-то запросто свалил с ног, рванув с поводка в стремлении к какой-то своей цели. А Вы говорите - "штифтик"...
Кстати, об инородных телах. Отвлекусь на пару слов о Джиме, псине моей бедной тёщи... До него в семье Лениных родителей долгие годы жил Дик, рослая дворняга, пережившая запущенную чумку и нажившая паралич передней лапы и довольно вздорный характер. Во времена ещё моего "жениховства", когда голос дочернего долга пересиливал у Лены зовы всякого рода соблазнов, либо просто нам не удавалось "вписаться на хату" у кого-нибудь из наших забубенных приятелей, мне частенько приходилось провожать её к порогу родительского дома, как правило, в час довольно поздний. Однако, свидание на этом не заканчивалось, поскольку одной из семейных обязанностей Лены был поздний выгул пса, уж коль скоро её саму попутным ветром занесло к ночи домой... И вот, хлопала дверь подъезда, и с непременным лаем на улицу рьяно прядал Дикуша. Ко мне он относился с прохладцей, однако, ради прелестей ночной прогулки терпел. Когда минут тридцать-сорок спустя они скрывались за дверью спящего подъезда, обнаруживалось, что как раз в эти тридцать-сорок минут и прошёл последний автобус. В виду моей одиноко торчащей на сиротской остановке фигуры в соседних кустах раздавался специфический треск, и, округлив загоревшиеся фары, на дорогу шустро выкатывался мультяшный "горбатый" запорожец. Водитель, долговязый (метра под два) белобрысый доходяга, после первого раза уже не спрашивал "куда?", ловко пристёгивал чем-то вроде подтяжки не закрывающуюся на сломанную защёлку дверцу и с молчаливой лихостью мчал меня практически через весь город. Но так получалось не всегда. Не редко в какой-нибудь кофейне, где мы коротали вечер, были скрупулёзно оставлены все наличествовавшие монеты, и тогда, не обнадёживая "запорожца" некредитоспособным маньяченьем на остановке, я сразу брал ноги в руки и топал через весь этот город пешком - тридцатипятилетний чудак - в махонькую малосемейку, где меня, непутёвого, нынче никто не ждал - но в любой час дня и ночи были готовы принять старенькие сонные мама и папа. Несколько позже от эдаких терренкуров я был избавлен, но пришлось осваивать иные, как бы альпинистские навыки... Как-то выйдя с Диком, Алёна увлекла меня за угол дома, в заросший палисадник, выходящий на глухую котельную, и заговорщически указала на светящееся окошко на втором этаже. И на водосточную трубу, проходящую вблизи этого окошка... Не смотря на собачье чутьё, вздорный характер и натянутые отношения, Дик даже не тявкнул, нарочито похрапывая за прикрытой дверью Лениной девичьей комнаты на своём коврике в прихожей...
Через то же окно где-то полгода спустя Лена выбросила мне алюминиевый кювет кошачьего туалета и прабабушкин надкроватный коврик - самое необходимое, чтобы начать жить самостоятельно и обживаться на новом месте. Свою кошку Алису она независимо вынесла на руках через двери...
Может быть, здесь стоит сказать, что история моих браков вовсе не сводится к песенному сюжету, дескать, "красивая и смелая дорогу перешла..." Первый раз я женился, когда мне ещё не было двадцати, на своей однокласснице девочке Лиде. Такие вот классические юные дурачки. Жили с её родителями, потом с моими. Но родился сын - Станислав (сейчас ему почти тридцатник, кандидат физико-математических наук, полиглот-теоретик (кабы не он, я в жисть бы не догадался, что в немецком готическом кавычки печатаются навыворот, да и как по-кельтски писалось "сявр" тоже бы не сообразил), подарил мне внучку Сонку!..) Потом дочь - Евгения... Мои родители очень удачно разменяли трёхкомнатную квартиру "на ваях", полученную после того, как по 30 лет оба проработали на авиазаводе. В двухкомнатной остались мы с Лидой и детьми, в малосемейку, но отдельную и с удобствами, перебрались они. Но на двадцать девятом году своей и на девятом - супружеской - жизни я ушёл из семьи и из дома...Давняя и долгая история - задолго до моего знакомства с Еленой (в те годы - вообще ещё школьницей - ха-ха...) С первой женой мы поддерживаем сносные отношения, был период - и работали вместе, и общая компания, приятели-знакомые... И Алёну, попавшую в этот круг, она с подружками в своё время на правах старшей товарки предупреждала: - Не связывайся ты с этим старым козлом, не порть свою девичью жизнь!.. - Не послушалась Алёнушка... Вот так всегда... Потом, когда мы с Леной поженились, появилась общая любимица Настя - это всех даже сблизило, вместе отмечали семейные праздники, дни рождения и старших, и младших. А Жека с двенадцати лет чуть не по полгода (все каникулы) жила с нами, Лениной если не дочерью, то сестрёнкой и подружкой...
Это я не то чтобы оправдываюсь... свои грехи самому и отмаливать. Просто отношения с женщинами, с детьми, с родителями - материя тонкая, но для меня всегда очень важная, и не хотелось бы, чтобы у кого-нибудь - и у Вас - об этом сложилось представление превратное, навеянное обрывочными сведениями и житейскими трафаретами. Лучше уж я своими словами постараюсь что-то рассказать...
Да, но собирался-то я о Джиме и бедной тёще!.. Джим - русская гончая, большущая взрослая псина, появившаяся несколько лет назад на остановке Берёзовая Роща неизвестно откуда. (У нас все появлялись на остановке, к которой прилегал и жил своей полудеревенской жизнью небольшой рыночек, полу-культурный, полу-стихийный, куда сходились с электричек от близкой одноимённой платформы бабульки и дедульки, привозившие на продажу из окрестных сёл свой немудрёный вековечный товарец.) Пёс, очевидно бесхозный, своими размерами, статью и характером ну никак не вписывался в разношёрстную, но по типу и происхождению вполне однородную свору местных приблуд и дворняжек. У него были и очевидные проблемы со здоровьем, что-то с ногами. В общем, как распоняла и решила сочувственная "остановка" (а она чуть не сплошь состояла из сердобольных торговок-собачниц) - большой, сильный - да не жилец... Вот тут-то тесть и тёща, не так давно схоронившие старого Дикушу, поняли: "Мы должны его взять к себе". И взяли... После объезда ветеринарок, рентгеновских снимков, консультаций на ветфаке воронежской сельхозакадемии выяснилось: в Джиме сидит хорошая пригоршня крупной дроби. Во всех лапах и не только. Сустав передней лапы настолько повреждён, что можно сказать, что его просто нет. Операции по большому счёту бесполезны... По всему видно, что собака была "рабочая" - охотничья... Может, неудачный нечаянный выстрел, а потом бесполезного калеку просто бросили, может наоборот, что-то было не так, и собаку хотели пристрелить (выстрел был сзади), а она раненая убежала. В общем, можно только гадать, а сделать ничего нельзя, если только пусть живёт такой как есть... Так что поначалу и псу, и всем досталось. Во время одной из болезненных процедур в клинике, когда я держал ему задние лапы, тёща передние, а жена - голову, он-таки исхитрился вывернуться и тяпнуть Лену за руку. На всякий случай поехали в травмпункт. Ждали долго. Очень долго. Потом пять женщин в белых халатах долго записывали в пять журналов обстоятельства и всякие данные. Потом вышла бабуля-медсестра, за ширмочкой помазала жене руку йодом и ушла. Потом нам сказали, что а теперь мы должны поехать в больницу скорой помощи, и отдать какому-то врачу какие-то формуляры. И в обязательном порядке заехать в какой-то пастеровский центр, только он сегодня не работает, потому что выходной. Мы обрадовались, что сегодня выходной, и нет пробок - и домчались до БСМП. У какого-то врача тоже была очередь. А самого врача не было - вышел. Когда он-таки появился, жена протянула ему бумаги, а он сказал, что он должен её принять, а у него - очередь. Я говорю: а её уже смотрели. В травмпункте. И даже помазали йодом. А он сказал, что он царёв слуга, и просто так взять бумаги не имеет права, а должен принять больного (и осмотреть?) - (нет, не обязательно), и занести в журнал. И заполнить формуляр. А у него очередь. И прошёл в кабинет: - Следующий!.. Жена расстроилась. И даже разволновалась - Кириллу, младшенькому, ещё и года не было, а нас почти целый день нету дома. А я взял у неё формуляры, прошёл в кабинет (без очереди) и положил врачу на стол: - Можете считать, что мы сюда и не приезжали. Не выполнили свой долг. Но мы ж - не царёвы слуги... И повёз жену домой.
Да-с... а вот ветеринары - те гораздо демократичней. Потому что разночинней, что ли?.. Однажды одна из торговок-собачниц, Любка из "молошного ларька", приютившая дома в лютые морозы ну совсем уж разнесчастную затраханную и больную остановочную сучонку, попросила жену прийти сделать той укол - все знают, что Лена биолог и с пятнадцати лет работала санитаркой в местной поликлинике для стажа в мединститут (но потом посмотрела на человеческую кровь и передумала) - да, так что уколы - все знают - она делать умеет. Оказалось, у собачки, похоже, воспаление лёгких, дело плохо и надо срочно в ветеринарку. Я повёз. Приехали. А сучонка - дикая - вынесли её из машины, а она как встрепенётся, порскнула - и бежать, я на перехват - не поймал!.. Ветеринарка та дежурная хоть и не в нашем районе, но тоже на бугре над рекой. А под бугром - Чижовка, опять же частный сектор. (Я потом про это место стих написал "Разномастная вширь слобода...", в книжке - в "Трёх эпиграфах"...) Шуганулась она кубарем в занесённые проулочки-тупички... А сумерки уже. Зимние. И вот лазим мы там то вверх, то вниз - Дамка! Дамка, мол... - втроём, я, жена и Любка-молочница, заходим то вместе, то порознь с разных сторон, в промелькивающие тени всматриваемся, в снежный скрип вслушиваемся... И ловлю я себя на мысли-ощущении странном-престранном: - Кто я? Зачем?.. Что я тут делаю??.. Так в тот вечер её и не нашли. Не судьба...
Наутро (а ночью - мороз, а - воспаление лёгких) Любка, зарёванная, но решительная, в дверях: - Поехали. Я сон видела... Поехали. Воскресенье. Рано. Безлюдье. Бело-чёрная графика... Какой-то старичок в латанных валенках: - Ась?.. а-а... да несь вон тамата. У гаражей скорой помочи... Оне все там кублятся. Пошли. Сторож: - Да, дескать, была такая, с обрывком верёвки... Оглядываемся - да вон она! - Дамка! Дамка, лапочка!.. Дамка, мать твою... - Та на два шага Любку подпустила, а потом снова прянула - и бечь. Мы за ней - обходить, окружать... Улочки кривые, да крутые, да горбатые... И вот сверху - с горки - девчонки, а я снизу через проулок отсёк и поднимаюсь. А Дамка, подлючка, посерёдке, глазёнки блестят, хвостик трясётся: - куда же??.. Кинулась... - К-куда?!. - шапку сорвал и шапкой её и прихлопнул. А она маленькая, да вертлявенькая, да вострозубенькая... Держу я её в шапке, несу наверх к ветеринарке, все руки в кровище и под ноги на снег так и капает. Так и донёс... Так и зашли. В ветеринарке ветеринары сразу, конечно, Дамкой занялись с девчонками, но ихняя ветеринарская сестричка сразу ж покусы мои ваткой с какой-то фигнёй обработала со всем тщанием и фигни не жалела. И в журнал записывать не стала...
Вообще-то, пересечения с медицинской сферой у меня - благодарение Господу! - случаются весьма редко, но, может от того тоже - запоминающеся-эпиграфичны... Без малого в год я чуть не умер от тяжёлого отравления, однако уже в больничном длинном коридоре научился ходить, держась за перевёрнутую табуретку, а в ясельном лексиконе имел термин "умирательная температура" (это когда заметно больше 400) - "Мама, а сейчас температура не умирательная?.." Даже обычными болезнями (типа простуд) я практически не болею, но уж если случается - то остро, с зашкаливанием. ...Двадцать восьмой день моего рождения приходился на 89-й год. Благие порывы очередного руководства к тому времени уже подвыветрились, решимость "в борьбе роковой" поосыпалась, хватка за горло зелёного змия поослабла - и мне удалось прикупить к этому дню ящик сухого вина. Не докончив с лучшим другом первую бутылку, я прилёг, жена (первая - Лида) сунула мне градусник... - 380. Через полчасика - 39, потом 39,3, 39,5... Приходившим гостям вручалась бутылка вина с благодарностью за поздравления и сожалениями, что имениннику нездоровится, а я лежал в соседней комнате под пледом, посучивал ногами и сам себе вполголоса пел "Степь да степь кругом...". Когда за окнами стемнело и ко всему вдруг вырубилось электричество, при фитильке огарка алая жилочка взблеснула уже хорошо за сорок. Стало ясно, что пора звонить. Как приезжала неотложка, что делали - помню смутно... Ночью пару раз страшно взмокал - до последней нитки подушек-простынок... Очнулся-проснулся при дневном свете, очень слабый, лёгкий и вполне прохладный. Открыл глаза оттого, что в комнату вошли - немолодой мужичонка в халате, как выяснилось, вызванный на дом участковый врач. "Ну-с, молодой человек, что вас беспокоит?.." Я, слабо и спросонок, наверное, не очень внятно: - Да вот, мол, вчера вечером... температура... Мужчина прерывает мягко, но решительно: - Да нет же!.. я не спрашиваю, что вчера. Я спрашиваю: что вас беспокоит? - Я опять снова-здорово: температура, дескать, вечером, ночью - скорая... Тот, но уже с тщательно скрываемым раздражением: - Молодой человек, я задаю вам простой вопрос. Я у вас спрашиваю: что - вас - сейчас - беспоко-оит?.. В общем, в конце концов взбурлили во мне не перегоревшие остатки, и я постарался произнести максимально внятно: - "Та-ак!.. - ни-че-го ме-ня не беспокоит!!. - панятна?!." - "Ага, ага..." - почему-то чуть испугался мужичок, пошуршал с женой в прихожей рецептами ("Какой-то он у вас нервный... а так - съел, наверное, что-нибудь... куру, вот... вы ели куру? - кура может быть несвежая..."), а потом просунул в дверь голову и молвил с опаской, но назидательно: "А вам, молодой человек - у вас речь неразвита!.. вам надо книжек побольше что ли читать!.."... И то... Через пять дней я зашёл в поликлинику за больничным (ОРВИ). А речь - следуя назиданию - о сю пору так всё и развиваю...
При этом мало к какой сфере человеческой деятельности я испытывал такую пронзительную сердечную признательность, как к "медицинскому эгрегору". - ...Свалившись как-то с подобной симптоматикой (температура вокруг 400), в тот раз я задержался в этом состоянии гораздо дольше обычного. С неделю меня регулярно посещала симпатичная молодая докторица из местной поликлиники, но результатов не было - температура не спадала. Жена (уже не Лида, а Лена) решила проявить твёрдость: "Пора что-то делать!.." Что?.. - "Что-что?!. - понятно! - вызывать скорую..." В больницу ужасно не хотелось. Более того - какая больница?!. - если я в ближайшие дни не включусь в наши общие дела, всё наше хозяйство, весь наш мелкотравчатый "бизьнес" рухнет к чертям собачьим!.. - "Так а ЧЕГО ты собираешься дождаться?!?.." Н-ну... вызвали. Мужики приехали немногословные и деловитые. Уложили-усадили нас с женой в рафик, повезли... (Как в старом-старом анекдоте: водитель скорой помощи, заводя мотор и трогаясь, врачу: - Куда везём?.. Тот: - Как куда - в морг, конечно... Больной, слабым голосом, жалобно: - Но я же ещё не у-умер... Водитель, через плечо, резонно: - А мы ещё и не доехали...) Везли долго, фиг знает куда. На улицах глаз коли. Приехали. Железная дверь, коридорчик, комнатушка... Вошла пожилая степенная женщина. Долго слушала, мяла живот, постукивала по спине, ещё что-то... распрашивала: и об одном, и о другом, чуть ли не "мочился ли в детстве в постель?.." Из коридорчика её поторапливали коллеги, но она не торопилась... Окончив осмотр, сказала с глубокой неторопливой уверенностью: "Ничего страшного. Так - вирусное что-нибудь..." - И?.. - Можете отправляться домой... Её опять покликали, мол, стол уже накрыт, в мензурках спирт стынет... А мы с женой шагнули за железную дверь в жар летней чёрной ночи (да ведь и мой жар никуда не делся), в глухой район - никаких такси, но в отдалении на перекрёстке мерцал ночной ларёк, дошли, купили бутылку минералки - я делал маленькие глоточки и неуклюжие шаги - и просто плыл, парил по воздуху, переполненный счастьем и благодарностью ко всем, всем милым эскулапам, начиная с Гиппократа и по теперешние окаянные дни... Кстати, это был День медицинского работника.
Ну и уж "коль пошла такая пьянка", как тут не упомянуть о самом последнем эпизоде - уже года нынешнего... Конец мая у нас был уже жарким - и по погоде, и в смысле работы. Я тягал каменья - ваял прудик-водопадик на участке судьи арбитражного суда. К вечеру болели мышцы-кости. Но у меня универсальный рецепт: сон - лучшее лекарство. Поспи - и всё пройдёт (хотя, "если ты проснулся - и у тебя ничего не болит, значит, ты уже умер" - ха-ха нашего переходного возраста). Лёг. Задремалось. Где-то через час проснулся: не пойму, на каком боку лучше лежать - и так не так, и эдак не эдак... Поворочался, вроде опять стал забываться... но нет - никак. Болит, зараза... Встал, спустился на кухню. Что делает современный человек, когда ему не спится?.. - Правильно, лезет в интернет и набирает в поисковике симптомы (Ва-а!.. - я современный человек!) Набрал: боли в левой стороне груди etc. Вывалилось: все верхние строчки - инфаркт тарам-пам-пам... Первая - набираю - помощь... - там-пара-пам и немедленно звоните 03. Да уж... А что делать?.. Бужу Лену: так, мол, и так... И ведь как некстати!!. Она набирает номер. Приезжают довольно быстро. Молодые, бодрячком, разложили чемоданчик, попищало - покрякали: да-а... видать, не обошлось... Связываются с опытными, пока те едут, делают укол и скармливают горсть таблеток. Опытные - строгие: "Не вставать, не шевелится!.." Тоже попищали, почесали в затылках: "Ну нет - вот же... Да-а, конечно забираем..." Я - мол, пописать на дорожку... "Не положено! - сурово так, при исполнении. - Только в лежачем положении". Я (про себя): "Ага, голубчики, как же вы меня только попрёте-то, а?.." А я уже упоминал, по-моему, что дом на Фронтовой у нас архитектуры своеобразной. Один вход с бугра улицы - в верхнюю часть: комнату и спальню. В полу люк - и трап вроде как на подлодке - в кухню и ванно-туалетно-бытовую часть. Из кухни - выход на участок, стёртыми ступенями двух старых горбатых длинных лестниц рушащийся на набережную. Или обойти можно вокруг дома в неосвещённую щель вдоль соседского забора с не менее щербатыми ступеньками. Нет, по трезвянке - да - пройти можно хоть так, хоть эдак, вон, даже холодильник "индезит" заносили... а вот ночью... да с носилками... Они, похоже, всё это тоже сообразили. Собирайтесь, мол, говорят, и потихо-онечку в машину... "Тогда уж и пописать!" - со злорадным нахальством заявляю я... Ну, вышли. Устроились, поехали... Лена с нами не могла: Кирилл-то ещё мал, и Настасья спала - что к чему сразу не объяснишь, не оставишь... Позвоню, говорю. (А сам - матушку прошлым летом с инфарктом в реанимацию сопровождал - помню: отняли телефон-то "на вписке". Вместе с нижним бельём...) У Алёнушки ж, в тусклости фонарей фронтовых не понять, вроде даже как слёзка блеснула...
Едем... Куда? чего?.. А дела? а прудик у судьи?.. а книжка в издательстве недовычитанная? - В ней же без меня никто не сообразит, что несколько слов, что по-немецки, надо готическим дать, а его в последних версиях ворда нету какого надо (политкорректность, надо понимать)!.. (Тут уж, если Вы обратили внимание: в книжке я старался шрифтами не баловать, сплошь ньюроман, кроме стиха-эпилога. И кроме нескольких слов-фраз на немецком, которые уж очень хотелось дать Gothic'ом... Казалось бы, чего проще - на моём компе со старыми программами у меня всё без проблем. Смотрю вёрстку в издательстве - чёрте что. С издательской девицей так и эдак - бес толку (в любых смыслах) - не то... Потом уж, когда со Стасом связался, когда он надыбал в "нете" аутентичные германские варианты, когда добился, что какие-то их "s-длинные" были бы где надо, а где не надо - "s чи хвостатые, чи якие..." - в общем, целое дело. А открыл напечатанную книжку - немцы на месте, а вот что за шрифт в латинице "общеевропейской"??? - у меня же был тут тупой Times New Roman! - и на экране издательского компа, когда я вычитывал - так оно и шло... - так откуда??. - Такая вот типографская тупографная ухмылка. Ну да ладно, я сделал вид, что так и было задумано. Но это уже потом.)
... Едем, едем, едем... а жена, а дети??. Неспокойно...
Остановились. Ширы-пыры... Подкатили кресло-каталку, перекантовали, а перед дверями - приступочек, даром что мужик здоровый меня закатывает, пыхтит (я - да давайте я сам - "Не положено!"), еле-еле управился. Закатили в приёмное. Время - часа три ночи. Кто-то кому-то что-то куда-то... Я задрёмывать стал... Вроде что-то спрашивали, возились, бумажками шуршали... куда-то делись... Потом - вздрагиваю - рядом оказывается квадратная женщина - не какая-то там толстая - именно квадратная: коренастая, с мулатскими, ацтекскими какими-то чертами (чи как где-то у Пикассо, чи у Матисса...) Лицо тёмное, халат в сумраке чуть белеется. Железными, ровно, руками хватает каталку - и быстро-быстро покатила!.. - а-ах... Лязг раздатых створок и решёток грузового лифта. Полутёмные длинные коридоры, безлюдье, бездушье... промельк лампочек дежурного освещения, быстро-быстро катит - молча! - не тормозя на поворотах из одного в другой бесконечный - безлюдный!! - коридор... ...Вдруг - встала, чуть не ткнув меня мордой в кожаный диванчик напротив пустого письменного стола с сочащейся тусклым светом из-под абажура лампой. И - молчание... Сижу. Тишина. Сидя поворачиваю голову. Из-за плеча, чуть не вплотную - по росту - в глаза глядит не мигая женщина-гном. Потом... за буквальность не ручаюсь - как сон: что-то, убей, не вспомнишь - фраза каким-то то ли механическим, то ли не русским голосом - и фраза-то какая-то нерусская, грамматически ко мне не обращённая, вообще в какой-то безличной форме, типа "мне надо уходить", но по другому... - и я где-то понимаю, что мне предлагается освободить каталку и пересесть на диванчик!.. - "Ах, да-да..." - сползаю - и она с лязгом разворачивается и, погромыхивая, исчезает в темноте... Минут через пять(?), десять(?..) из какой-то подсобки, почёсываясь и позёвывая, выявляется наша русская бабёнка, смотрит какие-то листки, за ней вторая ("А-а?.. - ах-х-а-а..."), ушаркивает по коридору. - "Э-хе, в четвёртую палату... прямо и нале-э-ва... там железная дверь..." - "...что - идти?.." - "Идите-идите"... Начиная смутно прозревать, встаю, иду, в конце коридора - открытое в тёплую ночь окно, редкое шуршание машин... Выглядываю - внизу летняя улочка, скрывающаяся за угол парочка, каштаны, в доме напротив большие тёмные окна аптеки и рядом зазывные лампочки кафешной вывески "Домашняя кухня"... Вдохнул... Нахожу железную дверь, за ней в темноте мужской пожилой храп, сонное постанывание. Одна кровать вроде свободна, неразобранная... а, по коридору-то был туалет! - возвращаюсь пописать, потом к дежурному столику: - Так мне что?.. - "Да щас, щас вам застелят - вот ведь наро-од, никакого терпенья!.. серёд ночи подняли - и прям им счасже..." - Да нет-нет, я просто спросить, я не тороплюсь, - говорю я и иду к открытому окну - звонить жене. "Ну вроде всё нормально. Нет никакого инфаркта..." ...Выписали через две недели, а перед этим первый раз в жизни брали интервью: "Мы студентки второго курса мединститута, а можно вам задать вопросы, да? так, а что вы чувствовали... - и, толкая друг дружку локтями, - а можно вас послушать?.." - Да можно, можно, милые...
Чтой-т увлёкся я собой, любимым, а про тёщу как-то и забыл... Почему ж она бедная, спросите Вы. - А потому, что гончак этот наскрозь простреленный и хромой на все четыре лапы, Джимик, так дёргал поводок (со строгачом, между прочим), когда на прогулке учуивал кошку, соседскую шавку или иную какую дичь, что не раз запросто сваливал не самую хрупкую женщину с ног. Вплоть до переломов (её!..) - один раз запястья, другой раз - ключицы... И тогда приходилось мне выгуливать по два раза в день и Джека, и Джима - вахтовым методом. Такая вот собачья жизнь...
Ну а книжку я покуда никуда не разослал. И Вашими любезными рекомендациями не воспользовался... Поскольку этим летом-осенью нам всем было настолько недосуг, насколько недосуг. И причиной тому были заботы домашне-семейные... Дело в том, что лета, они не только "к суровой прозе клонят", но и к понятному такому желанию утверждённости домашнего очага. Уже во время тяжеловесного и крупногабаритного перекочёвывания на Фронтовую я сказал: "Не-е-е... Следующий переезд должен быть окончательным. А после - меня только вперёд ногами..." То есть мы как-то всё зрели-дозревали до решения пресловутого "квартирного вопроса". А он у нас в России не только и не столько социально-бытовой - но и не сакраментально-экзистенциальный даже. Он у нас - бытийный и метафизический!.. То есть - затронь эти "невидимые струны" (скорее - "нутряные жилы") - и отзывается не только всё из собственных тёмных потрохов и родовых шкапов-сундуков до седьмого колена - но всё мироздание вокруг вдруг напрягается и эдак ощетинивается, оборачиваясь личинами диковинными.
Хотя поначалу всё выглядит просто: вот две квартиры - "однушка", в которой живёт моя 84-летняя матушка (отец умер в 2000-м), и изрядно захламлённая в своё время романтично, но бестолково хозяйственным тестем и малость запущенная третий год вдовствующей тёщей "трёшка". Не разбежишься, но ведь и мы с женой ещё в "расцвете сил" и можем претендовать на приличный ипотечный кредит. Непростота в том, чтобы, всё это продав, собрав и сложив, купить такое жилье, где бы не возникали очереди в единственный на всех нужник, и три хозяйки не толкались локтями в одной кухне... (Мамы - он конечно мамы, но... почитайте-ка кой-кого из мрачноватых классиков, скандинавов особенно, да и у наших отыщутся сюжетцы...) Задача трудноразрешимая для моноблочно-унифицированного горожанина, но не зря ж нам дан житейский опыт!.. Стали искать выход в причудах архитектуры под всякие семейные обстоятельства строившихся-перестраивавшихся "домовладений" частного сектора - и нашли! Неподалёку совсем (у нас же и школа здесь, и детсад, и душа прикипела) - на сваливающемся к реке между платформой Берёзовая Роща и СХИ воронежском "маленьком Кавказе" (нэт, не в этом смислэ) - сплетении-ветвлении улочек Пятигорской, Железноводской, Кисловодской, Есентуки... - адрес: ва-а!.. Кисловодский проезд, 5 (что-то напоминает? - но ведь не "на Кисловодской", а "на Кисловодском" - и совсем даже не "барак"...) А что? - описать трудно. С улицы из-за забора торчит только какой-то дощатый чердак-голубятня, а вот открываешь железную дверь-калитку - и дли-инная лестница вниз сулит всякие неожиданности пространства... В общем, на как бы втором этаже оказалась приличная трёхкомнатная квартира с роскошной кухней и ванной с окном (тоже мечта!..), на цокольно-первом - очень даже отремонтированная двухкомнатка со всеми удобствами, а на обнаруживающемся за домом небольшом участке - ещё и флигилёк с газом и водой (а остальное, значит, тоже можно сделать). И в довершение на чердаке ещё и огромная тёплая мансарда, совершенно не обжитая, но обшитая деревом и с печуркой-камином, во... Ну, 5 млн... Но есть за что побороться... Тем паче - ну вот мистическим же образом!.. - практически напротив этого дома в переулок выходят стёртые ступеньки старой крутой лестницы, как оказалось, завершающей собой официально существующую, но в реальности штрих-пунктирную улицу Лобачевского (да-да, ту самую, которая в Берёзовой Роще давала название исчезнувшей трамвайной остановки, давшей, в свою очередь, название давешнему моему сборнику) - и место это не видно, но присутствует на чёрно-белой фотке-пейзаже из "Собачьей Родины"...
И всё бы хорошо. И с хозяином, своенравным (Зверев - фамилия) - но сговорились. И риэлторы высокого пошиба. И даже ВТБ признал-таки нас (обеспечивающих своими средствами 70% сделки) вполне респектабельными, чтобы доверить нам недостающие полтора мульта под залог всего имущества и терпимые проценты... Но "скоро сказка сказывается", а тут она только начиналась...
Сначала я подумал, что есть "сюжет для небольшого рассказа". Потом потянуло на "повесть", нет, роман, нет, четырёхтомную эпопею, "сагу", нет! - Эпос!.. да... если эпос, так не какие-то там улиссы-илиады с их куцым "списком кораблей", а... "Махабхарата" (то бишь "Великая битва Бхаратов" об 150 тыс. стихов). И даже отдалённо я не берусь подступиться, чтобы живописать сонмище персонажей, узлище сюжетных хитросплетений, парадоксально-геометрический калейдоскоп ситуаций, крутящих сальто-мортале по три раза на дню... Суконным языком милицейского протокола скажу, что квартиры были проданы, деньги перечислены в ВТБ; как раз на тот день, когда от Вас пришла последняя весточка, было назначено оформление купли-продажи дома... и тут "Некто" сказал: "Стоп-стоп-стоп!..." Причём, заметьте - не кто-то, не какой-нибудь гнусный злодей, "чорный риэлтор", бездушный органчик-чиновник - это всё было бы для "фёльетона", типа "судебного очерка нравов"... Нет, в нашей истории действовали воистину "духи" и злодействовали в буквальности "буквы". Потом уже онтологическую суть и корень проблемы я уразумел для себя не в чём-нибудь, а во всеобщей деградации языка - да-да-да!.. Ну нет сейчас в актуальном языке слова (и понятия!) "флигель" (только "устар."), нет различения понятий "художественная мастерская" и "автомастерская" (а флигелёк по документам, как на грех, был построен в кач-ве "мастерской художника") - есть только одно! - "объект капитального строительства". И по какой-то совершенно не доступной пониманию, но абсолютно железной логике этим "объектам" с механической непреложностью присваиваются некие "литеры" ( А, Б, б... etc). И некие несоответствия этих литер друг другу являются препятствием "непреодолимой силы" для осуществления неких типа "нотариальнозаверенных" действий с бумагой "А" с приложением бумаги "Б". Вы будете смеяться, но в нашей ситуации даже ВЗЯТКУ ДАТЬ БЫЛО НЕКОМУ-У!!!... Хотя было не до смеха. Вполне нормальные люди, купившие наши квартиры, заплатившие свои деньги, поначалу вполне сочувственно "вошедшие в положение" и согласившиеся подождать неделю... две... три... (в течение которых мы бились лбом в железобетонные бумажные стены)... по прошествии месяца на вполне понятных и законных основаниях стали требовать освободить ИХ жилплощадь, в конце концов, под угрозой взлома дверей с милицией и понятыми... Ладно бы, это относилось к нам - как-нибудь... Жуть в том, что это угрожало моей совсем не молодой и не здоровой матушке и моей ну очень впечатлительной и эмоциональной тёще, которых именно МЫ уговорили сделать этот опрометчиво-радикальнейший для них шаг и именно мы уверяли, что всё будет хорошо... А точка невозврата пройдена! - что можно в пожарном порядке купить на деньги с продажи двух квартир?.. (кредит-то с громоздкими и долгими процедурами рассматривался и одобрялся под конкретный дом)..... В какой-то момент я дошёл до того, что меня осенило: ведь это же Я во всём виноват! - это же я летом, когда "процесс" уже шёл, но со "справками БТИ", казалось, всё в полном ажуре... - это же меня чёрт дёрнул подать в "нете" реплику по поводу рядового политического события экспромтным стихотворным памфлетиком ("На ратификацию договора о вступлении в ВТО"), где, бездумно обыгрывая аббревиатуры, я и ляпнул нечто непочтительное в адрес этой вроде как просто конторы "технической инвентаризации"..............................
...Но сказка на то и сказка (хоть и масштабов махабхараты). В конце концов - "не стал он есть этих худосочных поросят", как со снисходительно-сочувственной умудрённостью успокаивал меня пришедший из кукольного театра старший сын лет эдак двадцать пять назад... На авансцену того же базарчика в Берёзовой Роще вынырнул ещё один "персонаж" - стародавний приятель времён моих "богемных шляний", пардон, "странствий", тогда с некоторым смущением писавший стихи, потом, тоже, наверное, смущаясь, торговавший "на толпе" женским бельём, а нынче добродушно и чуть ли не по-отечески, но всё равно с тенью смущения, обнадёживший: - "А... дом в ипотеку - хорошее дело... Ты, когда в кредите откажут - звони, телефон ты знаешь... Сколько, говоришь, не хватает?..." Очень поспособствовал тому, чтобы разрулить всё во времени и пространстве, другой старый-старый знакомец (дружили наши родители - в былинные годы своей молодости соседи по счастливо обретённым коммуналкам). Он смог подойти и (будучи "замначальника" того же воронежского ВТБ) снять по своей пластиковой карточке мильён денег, правда, сразу же предупредив - не мои, мол, а овердрафт, а по овердрафту проценты невыгодные... В общем, перескакивая через бумажно-денежные кульбиты, товарно-транспортное цунами перемещения наследных тестевых железяк и тёщиной библиотеки, через собственноручно вырытые в железобетонной глине в полный рост штольни в поисках канализационной трубы, куда врезать "удобства" флигилька и проч. и проч. - опускаю Вас прямо на последнюю страницу, где мы все вместе (и с Джеком, и с Джимом), в долгах как в шелках, но в "кирпичном домике" с тремя санузлами и кухнями... А, забыл пояснить самое забавное. Вся эта катавасия с литерами была связана с требованиями Регистрационной палаты по оформлению сделок с участием ипотечного банка, выдающего кредит только при условии приложения к Договору кадастровых паспортов и протчих справок, которыми ведает Бюро Технической Инвентаризации... А ежели Покупатель рассчитывается с Продавцом просто "живыми деньгами", то Договор составляется в простой форме и за милую душу принимается к регистрации той же Палатой, которой, как выясняется в этом случае, все эти фатальные сопроводительные бумажки ну просто на фиг не нужны... вот такая "маха"... ("Ах, Сара, уж лучше бы ты дала Маху...")
Вот, вроде, и все наши новости... В компенсацию за теперь по гроб жизни неизбывные хозяйские заботы ("Хозяйство вести - не подолы трясти...") судьба на эту зиму даровала мне тепленькое местечко, где я и завершаю это послание в (если отрешиться от утробного гудения котла) тишине и покое - чего и Вам желаю.
![[]](/img/k/kondratxew_k_s/2predislov/1wotmojaderewnja.jpg)