Середина марта - славное время! Воспоминания о прошедших праздниках и ощущение скорых каникул, как-то примиряют с действительностью школьных застенков: ревущими туда-сюда стадами диких бизонов и Наташки, с ее коровьими глазами...
Нет, не примиряют!
Я отвернулся к окну. Оказалось, Шурка - уже там, на воле!
Мне тоже срочно нужно на улицу!
Завернув за угол, я увидел Шуру: он добывал огонь, пытая зажигалку. Искры были, но пламя - не возгоралось. Не те времена!
- Так, так, - сказал я самым строгим голосом.
Шуркина спина вздрогнула и начала выпрямляться, поворачиваясь на звук. Руки вспорхнули и оказались в карманах пиджака, а сигарета, белой ракетой приземлилась, вернее, приводнилась в луже. Одновременно со всей этой гимнастикой на Шурином лице демонстрировались короткометражные фильмы:
Началось с: "Нет, я тебя заставлю гореть!", его сменил: "Я что, я тут просто стою, воздухом дышу!" и в финале: "Блин! Это ты!" Последний был звуковой.
- Ба-алин! Это ты! - сказал Шура недобро.
Шутка не удалась, но я решил не замечать Шуркиного тона и радостно согласился:
- А кого ты ждал?
Шура не ответил, он изучал землю под ногами, потом уставился в одну точку и замер. Я-то знал, что там, но подошел и тоже стал разглядывать утонувшую в луже сигарету.
Покойная еще при жизни не отличалась красотой, была помята, не имела элегантной ровности, присущей жительницам пачек, похоже - хранилась в кармане, но, судя по Шуриному скорбному лицу, была его единственной, а теперь, намокнув, потеряла форму, и сквозь потемневшую бумагу были видны разбухающие потроха...
Я хотел достать из кармана пачку, как вдруг над нами зазвенело... Какой отвратительный звук у школьного звонка!
Шура опять вздрогнул, впрочем, мы вздрогнули оба и переглянулись.
- Пойдем? - спросил я.
Он кивнул. Мы столкнулись. Больно. Я потер лоб, Шура держался за переносицу...
- Ты куда? Разве тебе не надо в класс?
- Не пойду я туда! - в Шурином голосе была отчаянная решимость, а на лице - сериал про тоску цвета весенней листвы...
- А одежда?
Он отпустил нос:
- Никуда твои шмотки не денутся! Пойдем, посидим где-нибудь, может пройдет...
Так славно было на улице, так радостно орали какие-то птицы, так непривычно без пальто, меня понесло:
- Слово "лавочка" произошло от английского "лав"? Правда? Судя по сегодняшней картинке - точно!
Действительно, на бульваре был аншлаг, в качестве бенефицианта выступало
солнышко, и никто не хотел пропустить премьеру этой весны! Публика собралась разношерстная: студенты с пивом и гитарами, школьники тоже с пивом, но без гитар, бомжи и приравненные к ним пенсионеры, без пива, но с емкостями для переноски тары из-под пива.
Шура молчал.
- Хотя в нашей стране лавочка в основном используется бабушками приподъездными, вследствие этого утратила свое истинное значение, приобретя совершенно старушечье звучание. Скамейка пришла на смену любви. Скамейка! Что значит "скамейка"? Скамейка - это любовь по-русски, точнее по-советски, любовь без "лав"! Чистое удовлетворение физиологической потребности в сидении!
- Вот скамейка для сиденья! - Широким жестом, выученным по учебникам истории и наглядным пособиям с броневиком и кепкой, я указал верную дорогу к месту нашего будущего счастливого сидения, только что освобожденному парой деловых бомжей. Однако место под солнцем заполнилось в то же мгновение, молодой шпаной. Причем в три ряда: два образовывал бутерброд: мальчики снизу девочки у них на коленях, и еще несколько человек - стоя полукругом. Я задумался о смысле жеста в истории и заткнулся.
Шура не замечал ни меня, ни солнца, ни происходящего кругом. В его походке и фигуре, чувствовалась только целенаправленная нехватка никотина, он коренной рысью двигал вперед, я же пригалопывал рядом. Миновали бульвар, вышли на площадку молодняка у детского сада. Здесь тоже было солнышко, но было куда сесть: скелет скамейки, больше ничего не перезимовало. Или увезли сменить на мягкую мебель... возможно.
Сооружение, однако, было крепкое - железное. Но неустойчивое. Шура решительно взгромоздился на верхнюю перекладину, сидение покачнулось, но устояло. Я, проявив чудеса ловкости, тоже устроился рядом. Когда обе ноги стояли на нижней планке, скамейка не шаталась совсем. Красота!
Я достал пачку, открыл и протянул Шуре. Он почему-то посмотрел на меня испуганно, но потянулся... Эх, Минздрав же предупреждал! Статическое равновесие нашего насеста было нарушено и... Я отскочил, а Шура плюхнулся боком в жижу недотаявшего снега. Теперь я растерялся, а Шура наоборот - нет. Шура не растерялся, Шура прореагировал! Из Шуры посыпался мат. Ух, какой мат! Хорошо согласованный, правильно спряженный, затейливо многоэтажный. Да к каждому этажу еще ступеньки вели, прилагательные, у-ух какие прилагательные.
Из произносимого я понял: "Шуру это все достало, что если бы он знал, что это все будет так, он бы никогда бы...". Но разве может несчастный литературный или жалкий разговорный язык передать экспрессию русского мата!
Вообще, то, что Шура знает, что идет после "Ёёёё!", для меня было новостью! Я заслушался. И не я один.
Шурино выступление не осталось не замеченным на площадке. Народ потянулся к мастеру... Разноцветные колобки детсадовского размера, побросав свои игры, собрались вокруг нашей "скамейки" благоговейно внемля.
Наконец Шура смолк. Шура сказал все.
Если бы зрители были постарше, они бы зааплодировали. Если бы Шура был артистом - он бы раскланялся...
Но Шура был учителем. Он не умел кланяться, он умел воспитывать. Он мрачно оглядел публику и сказал: "Брысь!". Колобки с визгом полетели в разные стороны.
Гвалт поднялся ужасный, как на перемене. Он даже смог привлечь внимание квочки неопределенного возраста. Она подняла голову от книжки с яркой обложкой, обвела площадку еще замутненным страстями глазом, нехотя вернулась в этот шумный, реальный мир, встала и произнесла трубным басом: "Средняя группа построились!"
От одного мастера слова к другому! Женский голос оказался способным заглушить детский ор, шум машин и крики птиц. ВСЕ смолкло... Колобки прекратили хаотичное движение по площадке и стали выстраиваться в пары. А в весеннем воздухе рокотало: "Кравчук, слезай с горки, Тебя что, это не касается? Петечка - молодец, он первый построился! Петя будет нести флаг!" (Из ее кармана возник линялый флажок.) "Гордеев, опять самый последний! Пойдешь со мной за руку!"
- Попал пацан! - сказал я и посмотрел на Шуру. Он был похож на кролика, глядящего на удава. - Ты чего?
- Она ТАК похожа на мою тещу! - Попал пацан, подумал я, но... Это не мое дело! Я видел его тещу, я даже стою рядом с ней на Шуркиной свадебной фотографии. Описывать ее не буду - страшно, зато жена у Шуры - красавица! Дина-Диана, тоже описывать бесполезно, вряд ли у кого хватит фантазии представить такую красоту!
- Как они меня достали!
- Кто "они"?
- Да Динка и мать ее...
- Диана? Как это?
- Пилит...
- Тебя? За что?
- За все... Мало денег и маленькая квартира, мало денег и нет машины, мало денег и ей нечего надеть...
- И теща пилит?
- Теща строит... Учит жить, ходить и говорить, как полагается в приличном обществе... Вот скажи, я похож на поленницу? - Шурка повернулся, чтоб я его рассмотрел получше...
- Чего-чего?
- Э-эх, распилен и построен... и женат, похоже, на ведьме...
- Диана - ведьма? Не может быть... Хотя, брюнетка, алый ротик, большая грудь...
- Или на дочке ведьмы...
- О! Это больше похоже! Волосы рыжие, нос горбатый!
- Они взялись меня от курева отучать - это теперь не модно! Я, сдуру, на 8 марта пообещал бросить... И не могу! И курить - не могу, и не курить... Как достану сигарету - что-нибудь рушится, ну да ты сам видел!
- Разводиться не пробовал?
- Я люблю ее больше жизни и курева!
- Понимаю, а с тещей?
- Как это?
- Ну, разъедьтесь...
Шура задумался. Шура представлял себе жизнь без тещи.
Я попытался представить его мысли. Получилось ярко, но однообразно: эротические фантазии, потом эротические фантазии в ванне, потом пироги домашние (странные какие эротические фантазии), потом просто эротические фантазии.
Я остановился, потому что понял две вещи: что зациклился, и что мне надоело быть холостяком. А, кстати, Наташка... блондинка (не ведьма, точно!). Готовит прекрасно - на 23 февраля какой торт испекла! И 14-го что-то вкусное, не помню, как называлось, и глаза у нее красивые...
- Где здесь поблизости можно купить цветы?
- Ты чего вдруг?
- Надоело!
- Что надоело? Ты же не женат!
- Вот это-то и надоело!
- Не делай глупости! - Шура повис у меня на руке, забыв про сигареты.
- Достало! Посмотри вокруг! Любовь даже у бомжей! А мне не только поцеловаться не с кем, даже поругаться! Или наоборот...
Шура затих.
Пройдя мимо метро, мы вернулись в школу.
Наташа, как обычно, оказалась на моем пути. Я грохнулся на одно колено, протягивая гвоздики:
- Наташа, я понимаю, что 8 марта уже прошло, но я, тем не менее, хочу тебя поздравить и предложить тебе выйти за меня замуж...