Неожиданно раздавшийся телефонный звонок вывел меня из задумчивости. Достав мобильник из сумки, я открыла свою "раскладушку". Хм, кто бы это мог быть? Смс-ка, что ж, посмотрим, кому я вдруг понадобилась в воскресенье.
"Не возражаешь, если я к тебе приеду? Пух"
Сердечко сразу же неистово застучало. Казалось, еще чуть-чуть и оно выпрыгнет. Пух хочет приехать. Тот Пух, с которым я рассталась полгода назад, после того, как он признался, что у него есть другая. Да, я пыталась бороться, бороться за то, что считала своим. А Пух на протяжении пяти лет был моим, целиком и полностью. И вот, он стал совершенно чужим. Когда услышала все это, я сидела на кухне. Сидела и тихо плакала. Не хотела никого беспокоить истерикой. Пух...
Он переживал, что я буду громко рыдать, обвинять его во всех грехах, строить козни сопернице. И очень удивился тому, что ничего этого не было. Я не стала мстить, избрав совершенно иную тактику общения. Просто осталась другом. Он делился переживаниями, изливал мне душу, рассказывая о проблемах с новой подругой. А я выслушивала и давала советы, которым он, как понятно не следовал, ожидая подвоха.
Каждое наше с ним общение оборачивалось для меня еще одним сбоем в сердце. Оно плакало, но я продолжала мучить себя этими встречами и телефонными разговорами.
Постепенно боль прошла, буря в сердце улеглась. Я смирилась с тем, что осталась одна, что пять лет, которые мы с Пухом прожили вместе, закончились ничем. Но друг остался. И вот, он объявился на моем горизонте вновь. Интересно, что ему нужно?
Голова разрывается от мыслей, а руки в это время набирают ответное сообщение:
"Приезжай, я буду ждать. Встречу на вокзале".
Часы до момента встречи растянулись в вечность, и вот, наконец, электричка подошла к перрону.
- Привет! - раздалось позади.
Рывком развернувшись на голос, я увидела перед собой Пуха.
- Пух! Ты приехал! - обняв и уткнувшись лицом в его грудь, спросила: - Что тебя привело ко мне в гости?
- Да, собирался ехать к себе домой, а по дороге решил заскочить к тебе в гости. Примешь по старой памяти?
- Конечно, - радостно сверкнув глазами, продолжила: - Я всегда рада тебя видеть, ты же знаешь!
Взявшись за руки, мы пешком направились в сторону города. Придя домой, мы оставили сумки и отправились гулять. Целый день мы бродили с ним по городу, разговаривали о всяких пустяках. Увлекшись разговором, мы зашли в магазин, купили там всяких вкусностей и отправились к озеру.
Сентябрь. Уже довольно холодно, но Пух решается залезть в воду и искупаться. А я сижу на берегу и, глядя на плавающего Пуха, покрываюсь бегающими по телу мурашками.
- Хороша водичка! Не хочешь искупнуться? - поинтересовался у меня выбравшийся из воды краснощекий Пух.
- Ну уж нет! Вода холодная, да и вон, посмотри, дождь собирается, - кивнула я на появившиеся на озерной глади круги от первых дождевых капель. - Пойдем домой.
Полотенца у нас собой не было, и Пуху пришлось натянуть одежду на мокрое тело. Схватив пакет с провиантом, купленным в магазине, припустили к дому. Под крышу подъезда мы заскочили, уже полностью намокнув.
Войдя в квартиру, я велела:
- Давай, раздевайся! Снимай с себя все мокрое, а то еще простудишься! - а сама протянула ему большое махровое полотенце.
Взяв предложенное ему полотенце и подхватив за ручки спортивную сумку, с которой он приехал, Пух прошел в ванную.
Минут через пять совершенно сухой и в новой одежде он пришел в мою комнату. Из сумки он рукой волшебника извлек бутылку коньяка и коробку конфет.
- Как насчет ужина при свечах? - улыбнувшись, спросил Пух.
Согласно кивнув, я пошла на кухню. Нужно же собрать чего-нибудь легкого и вкусного на стол. Хорошенько подумав и пошарив в холодильнике, я извлекла на свет божий колбасу, ветчину, среднего размера кусок сыра. Нашелся и лимончик, нарезав который я посыпала сахаром и мелкомолотым кофе. Соленые огурчики я тоже нарезала дольками. Все красиво разложив по тарелочкам, я зажгла пару свечей в любимом подсвечнике. Немного постояв и полюбовавшись на накрытый буквально за пару минут стол, я вернулась в комнату и позвала:
- Пух, все готово!
Ужин при свечах. Он прошел в совершенном безмолвии. Казалось, произнеси хоть слово и магия вечера нарушится. А с ней рассыплются в прах и все мечты.
Я постелила ему на том диване, на котором обычно спала сама. Разложила его, устроив буквально царское ложе. Чистая крахмальная простыня, летнее одеяло и пара подушек. Но спать еще рано. И мы разговариваем. Вернее, как всегда, рассказывает больше он. А я, как и прежде, покорно выслушиваю все его душевные переживания.
Я сделала ему небольшой презент. Дело в том, что я всегда бредила холодным оружием. Буквально месяца за три до этой встречи, стала собирать коллекцию ножей. Я подарила ему свой лучший клинок. Остро наточенный, с удобной рукояткой и со специальными зубцами на тыльной стороне, предназначенные для рубки веток. Подарила и спросила, все ли у него хорошо? Слишком грустными глазами он смотрел на меня в этот момент.
На что он ответил мне, едва сдерживая рвущиеся на свободу слезы:
- Знаешь, если бы можно было вернуть все назад, я никогда бы с тобой не расстался!
- Но ведь все еще можно исправить, - непонимающе посмотрела я в его глаза.
Я действительно не понимала, что он пытается мне сказать. Ночь мы скоротали на одном диване. Не занимались любовью и даже не спали. Лишь слушали тишину, окружившую нас со всех сторон, стоило только выключить свет и лечь под одеяло. Но сколько не вслушивайся в тишину, не всматривайся во мглу, ничего не изменится.
На следующее утро мы встали рано. Рабочий день ведь никто не отменял. А ему нужно было ехать домой.
Так и расстались мы, ничего толком друг другу и не сказав. Я осталась при своих мыслях, а он при своих.
Через месяц я поехала в гости. Нет, не к нему. Всего лишь к подруге. Всего лишь...
- Оль, а ты знаешь, Пух женился! - сидя вечером за бокалом коньяка, сказала мне подруга.
- Когда? - это было единственное, что я хотела знать. Было больно, чертовски больно.
- Два месяца назад. Маринка была свидетельницей у него на свадьбе.
Внутри меня опять что-то оборвалось, теперь навсегда. Так вот, зачем он приезжал ко мне тогда. Он прощался.
- Что ж, счастья ему в семейной жизни! - подняв сей горький тост, я опрокинула в себя нагретый собственной рукой коньяк.