Легонько, как будто кулачки его были воздушными шариками.
А еще он пел.
Она почти слышала его тихое пение. Просто лучше было слышно через тонкие вибрации внутри живота. Когда он родится, она сможет услышать его пение. Взять его воздушные кулачки-шарики в свои ладони. Взъерошить его волосы.
А пока она в тихом спокойствии гладила свой живот.
Живот был мягким. И почти не округлившимся. Даже не верится, что там кто-то есть.
А ему шел второй месяц.
Вчера она шла по улице. Моросил серый дождь, уныло разинули пасти серые лужи.
Вчера она была у гинеколога. Он осмотрел ее и сказал, что она не беременна. Улыбнувшись, она с нежностью погладила свой живот и поднялась с кресла.
"Подождите, - Акико послушно замерла, - думаю, вы ошиблись со сроком. Возможно, у вас просто второй месяц , так что толчки могут быть плодом вашей фантазии. Я рекомендую сделать УЗИ. Вам дать направление?"
Он так быстро говорил, этот гинеколог. Все в последнее время говорят быстро. Акико казалось, что весь мир куда-то торопится, и только она, Акико, плывет в своем спокойном течении.
Акико медленно кивнула. Она была настолько умиротворена, что, казалось, помести ее в аквариум с рыбками - и она тоже будет плавать среди водорослей, из вежливости открывая рот.
И думать о ребенке, которого нет.
Ведь вчера она успела зайти в кабинет УЗИ. Врач намазал ей живот прохладным гелем, поводил немного и повторил: "Вы не беременны".
На секунду Акико показалось, что она все еще у гинеколога. Она моргнула, словно стряхивая с себя наваждение, и улыбнулась. Ей захотелось утешить бедного врача:
- Нет, что вы, я беременна.
- Девушка, ну посмотрите сюда, - врач показал ей на снимок, - видите пятно? Это значит, что внутри вас ничего нет.
Акико зажмурилась, пытаясь представить, что внутри нее в самом деле ничего нет. Но получалось представить только аквариум. Что внутри она - большой аквариум. Даже море.
Но она знала, что внутри ее есть сердце, легкие. И ребенок.
- Но он толкается, - чистосердечно призналась она несчастному доктору. В последнее время Акико замечала очень много несчастных людей.
Доктор вздохнул. И ничего не сказал.
Придя домой, Акико легка на свой любимый красный диван и закрыла глаза. Он был внутри нее. И он толкался...
Два месяца назад ее сослуживицы обсуждали своих мужей. Кто-то ходил по любовницам, кто-то пропивал почти все деньги. Но они были мужьями. Они возвращались домой.
- А у тебя почему нет друга, Акико?
- Ни мужа, ни детей.
- А любовник у тебя есть, Акико?
Акико, до сих пор бывшая вместе со своими подружками по работе, вдруг отделилась от них. Очень тонкая грань, как стекло изо льда, выросла между их миром и ее.
Она подняла глаза и покраснела:
- Я...не знаю. Мне не нужно, наверное.
С этими словами она встала и пошла за компьютер. Обеденный перерыв все равно заканчивался.
Вслед она слышала обрывки, которые становились короче с каждым ее шагом. Но замедлять шаг было нельзя. Это просто неприлично. Они осудят ее за то, что она подслушивает разговоры о себе.
- В тридцать шесть лет - и ни мужа, ни любовника.
- Говорят...
- Да брось ты! По ней же видно, что...
- Одиночество - это так страшно...
Работа шла плохо. Акико все думала о том, почему у нее не было мужчины. Ведь это действительно странно.
Ведь она была симпатична: небольшой рот, печальные глаза и черные волосы. И милая привычка поджимать нижнюю губку. И она умна - в университете ее дипломную работу оценили известные ученые. Правда, дальше в науке пойти не получилось - проснувшись однажды, она почувствовала, что в ней что-то сломалось. И делать то, что раньше, она уже не может.
Она пошла в средней величины фирму. Но все-таки это была неплохая работа и прилично ее обеспечивала.
Так что Акико вполне могла рассчитывать на несколько поклонников.
Она сама, чувствуя на себе чей-то взгляд, приподнимала плечи и мышкой скользила к спасению: лифту, лестнице или выходу. Она сама избегала отношений. Но почему?
Была какая-то причина. Очень важная.
Но сколько Акико не силилась вспомнить, у нее не получалось. Кусок памяти был надежно похоронен рассудком. Возможно, это было необходимо, чтобы она смогла жить дальше.
А потом она вспомнила что-то. Это было неожиданно - она просто лежала на красном диване и думала, что он не подходит к стилю комнаты. Думала о том, что купит другой. Неожиданно в ее голове всплыли картинки. Она видела образ мужчины, свою могилу, его, рыдающего на кладбище. Бессвязные отрывки.
В тот же день ей приснился сон.
Белая земля. Протянутая рука. Проскользнув взглядом вверх по белизне руки, она встретилась взглядом с темным пламенем. Глаза Айоми.
Ей помогли встать. И привели в город, стоящий на белой земле.
Это был мир Скорсо. Никто не знал, как она сюда попала. Никто не знал, останется ли она здесь. Но то, что Акико должна была здесь появиться, было очевидно для двух людей: самой Акико и Него. Ниточки между их сердцами протянулись задолго до ее появления здесь.
Из всей жизни на Скорсо Акико запомнила только один вечер. Бал. На Скорсо царила ночь.
Она подбежала к Нему и рассмеялась:
- В этот танец ты будешь со мной!
- Нет. В этот танец я буду с Айоми.
Акико застыла, широко раскрыв глаза. Она стояла так, пока Он и девушка, что когда-то помогла ей встать с белой земли, уходили.
Может быть, это хорошо, что она, оглушенная болью, застыла. В награду она услышала их разговор на балконе.
- Радуйся. Я буду танцевать с тобой, чтобы видеть, что ты не пустишь свою хитрость против Акико. И если...
- Не волнуйся. Я все равно тебя получу. Просто дождусь, пока она умрет. Она сказала, ее мир - мир смертных.
- Может быть, здесь она обретет бессмертие.
- Нет!
Акико задрожала от непонятной тревоги. Но постепенно дрожь прошла.
Ее уже не пугала мысль, что в любой момент она может исчезнуть так же, как и появилась. Впервые она задумалась над всем, что происходит. Почему она до сих пор на Скорсо?
Должна быть какая-то цель. То, ради чего она появилась здесь. То, ради чего она встретила Его. То, ради чего она до сих пор здесь.
- Акико!
Это был его голос. Он радостно сжал ее в объятиях, прошептал что-то о Айоми и начал целовать ее. И тогда Акико поняла, для чего она появилась на Скорсо...
Утром она, счастливая, шагнула за дверь. И сразу встретилась взглядом с Айоми. Как тогда, в первый раз на белой земле...
- Ты... - презрительно посмотрела она на Акико, но не выдержала, и ее губы задрожали.
- Мы любим друг друга, - прошептала Акико. Больше говорить было нечего.
- Я уберу тебя отсюда...
- Ты обещала не убивать меня. Ты обещала ему. - тихо сказала Акико.
В ответ Айоми улыбнулась:
- А я и не буду этого делать. Есть и другие методы.
Акико почувствовала легкую прохладу на щеке. В самом деле, дул ветер с Зеленого моря.
Айоми прикрыла глаза и монотонно заговорила на незнакомом Акико языке. Ветер резко усилился. Глядя на непонятный обряд, девушка почувствовала страх.
И тут Айоми, не прекращая говорить, посмотрела на Акико. В этом взгляде было все - чувство превосходства и скорой близости с Ним.
Не посмотри она так - Акико сдалась бы. Но тут ее взяла ярость, равная сопернице. Она встала и, несмотря на порывы ветра, закричала Айоми. О том, как сладки его поцелуи, каково быть любимой, каково быть с Ним.
И она вернулась бы к Нему, если бы Айоми была простой женщиной. Такой, как Акико. Но с ненавистью Айоми и ветер мгновенно превратился в дикий торнадо. Он вырывал не только деревья - он вырывал куски земли, куски планеты, куски реальности...и, как не сопротивлялась Акико, она попала в самый центр урагана.
"Ирония судьбы", - с грустью подумала Акико, видя, что одновременно с ней в центр сорвалась и Айоми.
Потом была темнота. И запоздалое письмо - видение кладбища на Скорсо. Два памятника, Айоми и Акико. И ее плачущий принц. На коленях. Перед ее надгробьем. "Он подумал, что я умерла, как Айоми", - испугалась Акико и ринулась к нему. И тут же проснулась.
Проснувшись, Акико почувствовала, что стена между ее миром и остальными стала прочной. И теперь на всех остальных людей Акико смотрела сквозь ледяную призму.
Это было два месяца назад. В тот день Акико почувствовала внутри себя ребенка.
И Акико ходила на работу, а по вечерам смотрела американские фильмы с хэппи-эндами. Обязательно с хэппи-эндами, чтобы не испортить ЦНС ребенка.
А через несколько месяцев у нее уже заметно округлился живот. Она немного подумала и снова отправилась на УЗИ. Без записи.
Села напротив двери. И врач заметил ее. Акико не сомневалась, что он ее вспомнит.
- Вы снова ко мне? - спросил он. Через секунду его глаза расширились - он увидел ее живот.
Акико кивнула. Ей нравилось молчать. Это так уютно. Почти так же, как лежать на красном диване.
Он жестом пригласил ее на кушетку. Даже не спросив направление, снова намазал ее живот прохладным гелем.
- Странно, - сказал он, слегка надавливая на ее живот, - но вы пусты. У вас лже-беременность.
- Да? - спросила Акико из вежливости. Ей было все равно, что он скажет.
- Вы не беременны. У некоторых женщин желание иметь ребенка настолько сильно, что организм выдает им обманку - живот округляется, присутствуют другие признаки беременности...но все это оказывается обманом. Вы пусты.
Акико с сожалением посмотрела на врача. Конечно, такое бывает.
Но с ней - не так. Она беременна. И ей осталось всего лишь три месяца, чтобы увидеть дитя своей любви.
Но она ничего не сказала. Тихонько одевшись, стараясь не шуршать, она подошла к двери и оглянулась на врача. В эту же секунду он поднял голову и их взгляды встретились.
В его глазах она увидела, что у него тоже есть свой сон. Но он никак не может его вспомнить, и поэтому очень несчастен.
Акико шла по улице и смотрела прохожим в глаза. Это было неприлично, но она не могла удержаться - так много было забытых снов в глазах людей. Они все были несчастны просто потому, что не могли вспомнить. Жаль, что она не могла им помочь.
Придя домой, Акико легла на свой любимый красный диван. Ей оставалось три месяца.