Аннотация: Выйдет под названием "Оруженосец в серой шинели".
- Каждый раз, когда я сижу здесь, - Лексли посмотрел в сторону развалин и подбросил в огонь несколько веток, - я снова и снова переживаю тот день...
Мне нет нужды выяснять, куда он устремляет свой взгляд - я хорошо помню эти места. В первый раз меня сюда привезли ещё совсем несмышленышем - с того момента в памяти почти ничего не осталось. Помнятся только торжественные звуки хора монахов, которые пели что-то величественно-печальное. Да долгая дорога назад. Тогда лил проливной дождь, и капли барабанили по верху кареты, в которой я ехал вместе с матерью. Она всю дорогу молчала и прижимала меня к себе - вот это врезалось в память надолго.
Следующий наш визит сюда произошел через пять лет - и к этому моменту несмышленый ребенок уже встал на ноги и сам себе казался умным и понимающим. Господи, какой я тогда был лопух - сейчас и самому смешно! И как только терпели мои выходки окружающие? Мать не поехала со мной - что-то важное удержало её тогда в замке. Да, у нас уже был свой замок! Его как раз и заканчивали строить - целых пять лет, ничего себе... С самого детства я запомнил перестук молотков плотников, да возгласы каменщиков - самые яркие впечатления первых лет. Помнится, мне всегда хотелось стать таким мастером, как они. Изо дня в день видя, как медленно, но неуклонно растет замковая стена, я тоже хотел в будущем сказать - "Вот! Смотрите - это дело моих рук! Она простоит вечно!"
Своими мечтами я поделился и с матерью. Она, не перебивая, меня выслушала и, притянув к себе, погладила по голове.
- Сандр... ты и вправду хочешь стать строителем?
- Да! А что же в этом плохого?
- Напротив - это очень хорошо! Но ты - ты все обдумал хорошо?
- А как же! Даже бегал на стену - к старшему мастеру Хою. И он говорил со мной... показывал, как класть камни! Только они очень тяжелые... я пока не могу их так хорошо укладывать... Но я же вырасту! И стану сильным!
Мать улыбается, встает со своего места и откладывает в сторону какую-то тетрадь. Она все время читает! Что там может быть такого интересного? Лучше бы на лошади ездила - это ведь так здорово! Дух захватывает! Меня одного так пока не пускают, сестра Агея говорит, что я слишком ещё мал. Но ей-то! Ей - кто может запретить?
- Пойдём...
И мы выходим во двор. Не в парадный - тот, что перед воротами, а в задний.
Моё любимое место для прогулок...
Здесь всегда многолюдно и шумно. Иногда ржут лошади у коновязи, азартно лают друг на друга собаки. И шумят люди, которых тут всегда много.
В левом углу - около сторожевой башни, огорожен большой кусок земли. Сюда никто из посторонних не заходит, даже домашняя живность - и та обходит его стороной. Здесь тренируется замковая стража и Коты. За ними так интересно смотреть со стороны!
Только страшновато...
Они так машут своими мечами - того и гляди, кому-нибудь что-то отрубят. Один раз я видел, как выбитый сильным ударом меч, отлетев в сторону, косо воткнулся в столб. Ничего себе... а, если бы там человек в это время проходил? Сестра Агея тогда сильно ворчала на солдат и выговаривала сержанту Лексли - он у них тут главный.
А он только в усы ухмылялся...
Именно к нему мы с матерью сейчас и направляемся. Сержант, как всегда, в заботах. Держа в руке меч, он объясняет двоим новичкам какой-то приём. Увидев нас, прерывает свои занятия и отсылает обоих парней на площадку - помахать мечами там.
Подойдя к нему, мать здоровается. Странное дело, но столь грозный воин (а я не раз видел, как робели от его слов здоровенные мужики), к ней относится с подчеркнутым уважением и чуть ли, не с опаской.
В двух словах она рассказывает Коту о моих намерениях.
- Строителем, молодой лорд? - тот ставит к стене свой меч. - Похвальная мысль! Строить... да, это не мечом махать! Память можно оставить на века - замки стоят долго!
Честно говоря, я как-то даже растерялся - настолько неожиданными оказались эти слова в его устах. Да и мать, похоже, несколько удивилась.
- Если, правда, эти замки никто не разрушит... что, увы - тоже частенько бывает в наших краях...
- Зачем? - в моем голосе слышится искреннее удивление.
- Да, как тебе сказать, Сандр... - сержант делает приглашающий жест, и мы с матерью опускаемся на скамью. - Войны - они иногда возникают как-то сами собой... И тогда, рушат не только замки - сжигают целые города!
- Так надо не допускать подобного! - у меня аж кулаки сжались.
- Как, молодой лорд?
- Ну... у тебя же есть солдаты!
- Они есть и у врага. Иногда - так и намного больше.
- Стены высоки и крепки! С них можно долго отбиваться!
- Можно. Но не слишком долго, как показывает опыт. Да и, кроме того, многое зависит также и от того, кто командует этими самыми солдатами. Как с одной стороны - так и с другой. Если умнее вождь обороняющихся - они могут победить. И тогда - стенам стоять долго. А вот, если, наоборот...
Подобного расклада событий я как-то и не мог предвидеть. Вот тебе и здрасьте, как иногда говорит мать...
- И что же делать? У нас - опытный вождь?
Кот улыбается.
- Пока над воротами замка висит н а ш флаг, немного найдется желающих попробовать их на прочность. Но все меняется, Сандр! И никто не может исключить возможности того, что во главе защитников придётся встать твоей матери...
- Почему ей?! А я?! Ведь я - единственный мужчина в роду!
- А кто тут собрался стать строителем? Или я чего-то не понял?
И что ему отвечать?
- Пойми, сын мой, - берет меня за руку мать. - Ни одной матери не хотелось бы видеть своего сына воином - слишком велик риск его потерять! Да, безопаснее работать строителем или портным - они не воюют. Но ты - ты не просто сам по себе мальчик! Ты - сын своего отца! И одно это - обязывает уже очень ко многому!
- К чему же? - мой голос прямо-таки ломается от негодования. - Ведь лорд может делать всё, что захочет!
- Формально - это так, - кивает Лексли. - Но вступив в артель каменщиков, ты очень быстро перестанешь быть лордом. На это место тотчас же найдется немало желающих, уж поверь! Да и после этого, долгой жизни никто не гарантирует. Пусть и бывший, но лорд! А стало быть - опасен! Кто знает, может и работа подмастерья тебе тоже вскоре надоест? И положение лорда снова покажется не таким уж и плохим... А место - уже занято, там сидит новый лорд.
- Отчего же - подмастерья?
- А ты, молодой лорд, знаешь достаточно, чтобы стать сразу мастером?
- Ну... я буду учиться!
- А есть что будешь все это время? Все десять лет?
- Десять?
- По закону, держать экзамен на мастера можно только после десяти лет работы подмастерьем.
- Лорду тоже?!
- Среди подмастерьев нет лордов - есть только обычные люди.
Вот это да... Замолкаю, ибо даже не могу привести ни одного аргумента в свою защиту.
- Дело в том, Сандр, - присаживается рядом Кот, - что ты - не просто лорд, каких, откровенно говоря, хватает. Ты - сын Серого! Никто - ни один король или герцог, не сможет спокойно спать, зная о том, что где-то рядом, затесавшись в толпу каменщиков, ходит Серый...
- Но я - не он!
- П о к а... И то, это ещё толком не понятно. Никто не знает - кем ты станешь через год... или два. Тебя, в подобном случае, просто убьют. Будет ли это король или кто-то из врагов твоего отца - неизвестно. Но ждать - не станет никто. Как ты думаешь, почему тебя и твою мать охраняем именно мы?
- С вами никто не станет ссориться...
- Правильно, - кивает сержант. - Опять же - п о к а... пока слишком сильна память о твоем отце, и о том, что он сделал для королевства. Пока живы ещё военачальники, знавшие его лично. Но никто не вечен...
- И я тоже должен стать воином?
Мать вздыхает и прижимает к груди руки.
- Это - твой долг, Сандр, - серьезно говорит Кот. - Знаю, ты не готов ещё к такому повороту судьбы. Не обязательно воином - но лордом ты должен стать!
- Я и так лорд!
- Ты - сын лорда. Стать им сможешь только в четырнадцать лет - таков закон! И поверь мне, сразу же, как ты им станешь - очень скоро тебе бросят вызов. Не обязательно явный. И тогда ты должен будешь на него ответить - сам. Пока, до твоего совершеннолетия, формально, вы все находитесь под защитой короля... хотя, я не слишком бы на неё полагался. И любой вызов вам - это оскорбление его величества. Поэтому, мы, Коты, можем - и обязаны на него ответить. Тем более что твой отец был одним из нас. И мы не оставим в беде его жену и сына. Поэтому, учись - тебе надо многое уметь! Не обязательно "махать мечом". Хотя и это не помешает, между нами-то говоря... А вот говорить с людьми, понимать их... это важнее! И намного! Твой отец - умел! Сможешь ли ты...
- Смогу!
- Ну... - Лексли вопросительно смотрит на мою мать. Та, сжав губы, коротко кивает.
- Тогда, - на моё плечо опускается латная рукавица, - пошли! Не ждал я этого разговора столь рано...
И - началось...
Если б мне кто-то ещё недавно, сказал, что спать стану в общей казарме, есть - со всеми латниками вместе из одного котла, я немало подивился бы фантазии собеседника. Но высказывать своё удивление было некому, да и времени на это оставалось совсем ничего. Временами казалось, что - вот, прямо сию секунду, я рухну на мощеный плитами замковый двор и отдам богу душу. Ноги не держали совершенно, руки отваливались и в голове стоял неумолчный гул. Только по воскресеньям мне позволялось ночевать в своих покоях, от которых я, откровенно говоря, стал понемногу отвыкать. Тогда и приходила ко мне мать. Подолгу сидела она у моей кровати, дожидаясь пробуждения. Как-то раз, проснувшись раньше обычного (сказались-таки ранние подъёмы), я невольно залюбовался её красивым лицом. Видел я его в профиль и, наверное, поэтому, оно вдруг показалось мне необыкновенно прекрасным - как на тех картинах, что висели у нас в коридорах замка. Осторожно вытащив из-под одеяла руку, я робко дотронулся до её колена.
- Проснулся?
- Да...
- Тогда - чего лежишь? Вставай, нам сегодня ехать на праздник!
Тоже, между прочим, то ещё времяпровождение...
Если кто полагает, что сидеть в кресле и взирать на веселящихся, это здорово, то могу его уверить - он ошибается. Прежде всего, это скучно. Они там, а ты - тут. Сиди себе с серьезной миной на лице, изображай собственную важность... Куда как с большим удовольствием, я спустился бы к людям - станцевал с ними, даже и просто за столом рядом посидел! А вы и не знали, какие среди простого народа попадаются собеседники? Очень даже серьёзные, скажу я вам... да чего далеко ходить, прямо в замковой казарме мне такие люди встретились - чуть не в первый же день!
Вот с кем я бы просто побродил по лесу... а тут - сиди! Играй роль грозного лорда! Это из семилетнего мальчишки-то грозный воитель?
Но - как говорил Лексли, взял груз - тащи! Родился сыном лорда - будь любезен соответствовать! Вот я и впрягся...
И так прошел год.
За ним второй.
Я уже ничему особо не удивлялся, да и ноги-руки как-то понемногу перестали болеть. Голова тоже меня не подводила - всякий гудеж в ней прекратился уже давно.
Вскочить с земли на лошадь, да ещё в доспехе (как это делают Коты), пока, честно говоря, не получалось. Но вот выдержать десятиминутный бой с двумя младшими латниками - это уже вполне было по зубам. Ну и что, что по возрасту они лишь немного меня превосходили? Они-то уже считаются почти настоящими солдатами! А я - пока ещё нет...
И стрелять (правда, из собственного, специально для меня изготовленного, арбалета) тоже получалось очень даже прилично. С пятидесяти шагов я бил все мишени. Со ста - девять из десяти. Дальше... ну, об этом потом...
Рос я быстро - сержант говорил мне, что в отца, наверное, удался. Во всяком разе, своих сверстников обогнал почти что на голову. И пусть в общем строю моё место было в конце шеренги, это ещё ничего не значило! Вытянусь ещё... и мускулы наращу!
И вот сегодня мы с Лексли сидим у костра и смотрим на руины замка. В вечерней темноте они расплываются и их очертания почти неразличимы. Весь отряд, кроме часовых, уже устроился на отдых, легла в своем шатре и мать со своими монахинями. Они, в подобных выездах, никогда не отходят от неё далее, чем на несколько шагов. Удивительно, но даже суровые Коты относятся к ним вполне уважительно.
- Не по себе, Сандр? - спрашивает меня сержант.
- Да, как-то... даже толком и не пойму, неуютно как-то...
- Это "вдовья крепость" на тебя смотрит, - кивает он в сторону развалин. - Многие ощущают её взгляд.
- И что теперь делать?
- Ничего, просто привыкни к её взгляду.
- А зачем она это делает?
- Никто этого не знает. Даже наш епископ - и тот только руками развел. Но опасности никакой нет. Особенно - для тебя...
Показалось мне или нет, но последние слова он произнес как-то неуверенно?
- Отец погиб здесь?
Я это знаю, но почему-то ещё раз переспрашиваю.
- Да. Я помню его - он стоял вон там, у ворот! - показывает рукой Кот. - А оттуда подходили войска ордена. Они заняли всю дорогу, а хвост колонны даже не был отсюда виден. У нас у всех просто кулаки чесались - так хотелось броситься на помощь твоему отцу!
- Почему же вы этого не сделали? Или крепость нельзя было отстоять?
- Можно. Мы могли отбить приступ, во всяком случае - первый. Но... таков был приказ лорда.
- Почему?!
- Он обещал ордену сдать укрепления без боя, если те выполнят его просьбу - разбить горцев. Они это сделали - Сандр сдержал свое слово.
- Но он же мог...
- Не мог. Он дал с л о в о . Слово Серого. И обязан был его сдержать.
- И сдержал...
- Да. Войско ордена вошло в ворота, и они захлопнулись за ним. А потом... потом рухнули стены. Тут такое творилось! Земля тряслась, в нашем лагере все попадали на колени, лошади словно взбесились. Последней упала самая старая башня - "каменная вдова". До конца своих дней я не забуду этого зрелища! Она падала в абсолютной тишине, грохот на какое-то время затих... Башня не рассыпалась, она ушла в землю прямо - как и стояла. Жуткое это было зрелище, скажу я тебе...
Он качает головой. Трет рукою подбородок.
- Мы стояли здесь ещё долго. Послали людей прочесать развалины - а, вдруг? Но нашли только нескольких полумертвых солдат ордена. Больше никто не выжил. Да и этих не удалось вынести - они не пересекли живыми пределов крепости.
- А наши люди?
- Они все выжили, хотя и получили основательную встряску. Ты просто не представляешь себе, что они там увидели...
Сержант снимает с пояса флягу и делает основательный глоток вина.
- Да... Мы часто сюда приезжаем. Миледи подолгу сидит и смотрит на руины. И я её понимаю... порою мне кажется, что она с ними разговаривает. Не знаю... все может быть...
Он встает.
- Однако же - пора спать! Завтра мы выезжаем к горцам - надо быть отдохнувшими, ведь путь неблизкий.
Да, Лексли управляет и горскими княжествами - их князья присягнули моему отцу, и лорд назначил туда сержанта своим представителем. Он частенько туда уезжает и пропадает там подолгу. Вот, кстати говоря, тоже несуразность!
Лексли - всего лишь сержант!
Правда - сержант Котов. Что уже само по себе весьма и весьма неслабо.
Но горские князья его слушают и подчиняются! А ведь каждый из них имеет под своим командованием сотни воинов!
Я только сейчас начинаю понимать - насколько же серьёзно они воспринимали моего отца...
- Лексли... Говорят, что отец мог убить человека голыми руками, даже и без оружия? Это правда?
- Мог, - кивает Кот. - Я это видел.
- Он так сильно его ударил? Куда?
- Нет. Просто похлопал по плечу.
- И всё?!
- Да.
- Но как?
- Этого никто не знает, а сам он ничего по этому поводу не говорил. Наверное, это какой-то особый дар Серого.
Ничего себе... как, оказывается, многого я ещё не знаю!
- Это большой праздник для горцев, - повернувшись в мою сторону, говорит Ален - один из младших латников. - Сюда сегодня съезжаются многие молодые воины и их отцы.
- Зачем?
- А сегодня некоторые из них - те, что покажут наилучшее умение, могут уехать с нами. Лексли берет их в войско лорда. Кое-кого направят и дальше - в коронные полки, они охотно принимают у нас новобранцев. Знают, что неумех мы не присылаем.
- И горцам это так важно?
- Спрашиваешь! Да у них основная цель жизни каждого мужчины - война! Иначе, как воином - они свою жизнь даже и не представляют. Не все, правда, но те, кто думает иначе, сюда не приезжают.
- А свой дом защищать - они не хотят?
- Кто сюда полезет?! Зачем - тут же ничего нет! Да и наживать себе врага в лице Серого лорда... не самый разумный поступок. А эти земли находятся под его покровительством.
Я уже давно не удивляюсь, когда обо мне говорят в третьем лице - привык. Никто из командиров не выделял меня из-за этого, вот и все прочие мои сотоварищи совершенно не воспринимают меня в данном качестве - как лорда. По-первости меня это удивляло и даже обижало, но поразмыслив, я все это воспринял как должное - хочу же стать настоящим воином?
Хочу.
Стало быть - терпи!
И теперь уже сам иногда повторяю слова своих товарищей.
Ни одеждой, ни оружием - никто из нас ничем не выделяется. Только некоторые носят мечи, взятые в бою - это почетно. Особенно, если трофей лучше того оружия, которое дает тебе лорд. Правда, арбалет у меня - далеко не рядовая игрушка. Делал его старый мастер Гант - он ещё моего отца знавал. Тот, говорят, передал ему какие-то особенные секреты, и доспехи мастерской Ганта теперь идут нарасхват - только успевай делать! Но всех нас мастер одевает бесплатно - в знак уважения к отцу. Лишний раз удивляюсь тому, как, оказывается, много он знал. Мне бы так!
Я, кстати говоря, не раз ловил удивленные взгляды горцев, обращенные к моему арбалету. То, что все солдаты лорда одеты в наилучшие доспехи - это всеми воспринималось, как должное. Понимали, что уж своих-то воинов тот снарядит лучше всех. Даже и у короля - не все военачальники одоспешены таким образом.
А вот, хорошо различимое клеймо Ганта на арбалете (скрещенные стрелы поверх щита) - удивляло многих. Оружие мастер делал нечасто, все-таки его кузнецы больше специализировались на доспехах. И уж если мастер его кому-то изготовлял...
Тем временем, на площади заканчивается суета - всё готово к началу соревнований. Посередине площади возвышается помост, на котором сейчас сидят князья. Посередине помоста стоит пустое кресло - место верховного князя. Чуть пониже него стоит кресло Лексли - тот представляет сейчас его особу.
Еще на ступень ниже сидят все прочие князья.
По знаку одного из старших князей, с места срываются всадники - кто придет первым? Сотня лучших наездников имеет шанс попасть в конные части королевства! Есть из-за чего рвать жилы - казна лорда оплачивает обмундирование и вооружение. Да и коня дают... С таким нехилым приданым и тяжелая служба воспринимается совсем по-другому!
Пыль, крики - все спешат вперед.
Тут есть одна хитрая задумка - поле, в его дальней части, сужается. Так, что в относительно узкие ворота можно проехать лишь втроем-вчетвером, да и то - спокойным шагом, с разгона не проскочить. Ещё полсотни метров - финишный столб. С него надо сорвать красную ленту - и ты выиграл.
Понятное дело, что проскочить в ворота всем - не выйдет точно, кого-то обязательно оттеснят и не пропустят. Можно бить соседа нагайкой, толкать, только под копыта коней не сбрасывать - затопчут. И всё равно, без травм не обходилось ни разу. Кого-то прижимали - и весьма неслабо, кого-то били - тоже, между прочим, вполне всерьез...
Мы все - сопровождающая Лексли дружина, стоим перед помостом, отгораживая его от поля, по которому сейчас несутся всадники. Сбоку и сзади, помост окружают воины горцев. Некоторые из них гордо носят доспехи со скрещенными стрелами - это те, кто отслужил своё в рядах королевской армии и вернулся назад. Таких немного и относятся к ним с подчеркнутым уважением.
Вот мимо нас пронеслись первые всадники - и в воротах тотчас же образовалась толчея. Встают на дыбы разгоряченные кони, слышно их возмущенное ржание и хлесткие хлопки нагаек. Причем, многие из всадников бьют не только по коням...
- Смотри! - трогаю я за локоть Алена. - Вон та группа - в темно-красных плащах!
- Что там?
А посмотреть - есть на что.
Доскакав до горловины прохода, темно-красные всадники не ринулись в него, напротив, они развернулись цепью поперек, не пропуская никого дальше. Нещадно избиваемые нагайками, они, тем не менее, держат оборону. Впрочем... нет, кое-кого они все-таки пропускают! Таких же, как и они сами и ещё некоторых - с белыми повязками на голове.
- Надо сказать командиру! - говорит мне Ален.
- Мне?
- Ты увидел - тебе и докладывать!
Вопросительный взгляд в сторону десятника. Тот, услышав наш разговор, наклоняет голову - иди!
Отсалютовав ему, взбегаю по ступеням и коротко сообщаю сержанту обо всем.
Он, приглядевшись повнимательнее, усмехается и делает мне знак остаться.
Толчея, тем временем заканчивается, на шесте уже не осталось красных лент.
Все их обладатели выстраиваются перед помостом.
Прочие столпились за их спинами, разгоряченные и возбужденные, они еле удерживают своих коней.
Приглядываюсь - так и есть!
Более десятка темно-красных плащей, почти десяток белоповязочников... все они тут.
- Хитрецы! - усмехается Лексли. - Обеспечили прорыв своим товарищам...
В принципе, правила состязаний такого впрямую не запрещают - вообще никак подобных действий не оговаривают. Тут каждый - за себя.
- Кто старший? - интересуется Кот. - Среди этих - в темно-красных плащах?
Секундное замешательство - и из толпы проигравших вперед выталкивают худощавого парня на соловой лошади. Красной ленты у него, разумеется, нет.
- Как твоё имя? - спрашивает наместник.
- Седер!
- Почему у тебя нет ленты?
Парень пожимает плечами. Поперек лица у него вспух след удара нагайки, один глаз заплыл от синяка.
- Плохо видел, вот и не успел сорвать. А дальше... меня оттеснили, и срывать стало уже нечего.
- То есть - ты не попал в число выигравших?
- Не попал, - кивает парень.
- Это ты придумал такой вот приём?
- Я.
- Они уедут - ты останешься. Что станешь делать в следующем году? Попробуешь снова? Так, как вышло сегодня - уже не пройдет, этот прием все видели и сделают из этого соответствующие выводы.
- Ещё что-нибудь придумаю... - пожимает плечами худощавый.
А говорить ему трудно! Он ещё и на бок скривился как-то... видать, туда тоже прилетело основательно.
Тихо шепчу об этот Коту.
- Тебе ведь не только по лицу досталось? - интересуется он у горца.
- Не стоит внимания, это мелочь...
Ага! Да он еле в седле сидит!
Ноги сами несут меня вниз. Толпа расступается, и я подхожу к нему вплотную.
- Руку убери...
- Чего тебе? - удивляется Седер.
- Руку, говорю, убери!
Не дожидаясь ответа, приподнимаю полу плаща, который он прижимает левой рукой к боку.
Опа... а весь бок-то у него в крови! И это - уж никак не удар нагайкой, края одежды ровно разрезаны.
Протягиваю левую ладонь касаюсь ею бока - парень дергается в сторону.
Разворачиваюсь, и, поднявшись наверх, демонстрирую окровавленную руку сержанту.
- Так... - сжимает губы наместник. - А ведь оружие использовать запрещено... Нельзя даже иметь его с собой на поле состязаний.
Среди князей проносится говорок, многие покачивают головами - осуждают.
- Пусть выйдет вперед имеющий кинжал! - встает с места один из князей. - Пусть покажет свое лицо!
Тишина...
Соревновавшиеся всадники возбужденно переглядываются. Но вперед никто не выходит.
Лексли задумчиво барабанит пальцами по подлокотнику кресла. Правила соревнований нарушены и, формально, он может отменить их результат. В какой-то момент, его взгляд встречается с моим - он словно бы спрашивает меня - ну, что?
Перед сержантом стоит блюдо, покрытое красным платком - на нём лежат какие-то фрукты.
Секунда - и этот платок в моей руке.
Снова скрипят под ногами ступени.
- На, перевяжи свою рану! - протягиваю я платок Седеру. - Истечешь кровью... зачем? Ты и так сделал всё, что мог, незачем демонстрировать свою храбрость дальше...
Он усмехается и забирает платок, неуклюже прикладывая его к ране.
- Обожди...
Всё-таки, моя мать - целительница! И не из последних! Так что раны перевязывать - меня учить не нужно. Мои руки делают все это быстрее и лучше - чего уж там...
- Так-то лучше!
Горец благодарно кивает, и я возвращаюсь назад.
А наверху уже закончилось импровизированное совещание. Лексли с интересом наблюдает за мной.
- Перевязал?
- Он чуть кровью не истек. Хороший воин будет, зачем из гордости показывать глупую удаль?
- Хм! - хмыкает Кот. Поворачивается к князьям. - Сколько здесь стоит человек, имеющих красную ленту?
- Сто! - отвечает старейший князь.
- Разве? А вон тот? - и сержант указывает на Седера. На его боку виднеется лоскут красного цвета. Издали он вполне похож на край ленты.
- Он не сорвал её с шеста! - упорствует князь.
- Кто-то может сказать, что он получил её бесчестным образом?
- Ему перевязали рану!
- Которой, вообще-то и не должно было быть вовсе...
Горец смущенно разводит руками - говорить ему нечего. Или отменять все соревнования (что князьям совсем не по душе - следующие, по закону, только через год), тем паче - по такой неприятной причине, или признать правильность слов наместника. Тем более, что никакие правила не оговаривают к а к о й должна быть лента. Красная - и всё.
- Нет возражений? - Кот оглядывает князей. Те согласно кивают - никаких!
- Седер! - приподнимается сержант с кресла. - Займи своё законное место - среди своих товарищей!
Парня тотчас же окружают его сотоварищи в темно-красных плащах, хлопают по плечам, обнимают. Ну вот, стало быть, для него день зазря не прошел - уже неплохо!
А дальше был пир - на который нас, ещё не совсем полноценных дружинников, не пригласили. Вполне закономерно - ты ещё заслужи это право! Право сидеть за одним столом с опытными воинами! И тут уже мало кого волновало, что мы латники лорда - местные обычаи Лексли уважал. И старался без особой необходимости никого лишний раз не раздражать, демонстрируя свою (весьма, кстати, немалую) власть.
Так что мы оказались предоставлены сами себе и, с разрешения десятника, отправились верхом к озеру - уж больно заманчиво оно выглядело издали!
Да и вблизи оно оказалось очень даже красивым, было на что взглянуть.
Мы - это я, Ален и Верт, ещё один из младших латников. Нас всего десять человек в дружине. Поскольку в одиночку никому и никуда отлучаться не разрешается, мы повсюду ездим втроем.
И вода в озере была хоть и прохладной, но очень даже приятной - таково оказалось общее мнение после того как все мы вылезли на берег - обсыхать.
- Всадники... - переворачиваясь на бок, говорит Верт.
- Сколько?
- Человек пять... сюда едут.
- Одеваемся! - командует Ален. Он старше нас обоих, поэтому сейчас выступает в роли командира.
Пара-тройка минут - и мы на ногах. Набросить кольчугу, подтянуть ремни... Шлем где? Вот он - на камне стоит...
Защелкнув последнюю пряжку, поднимаю голову - всадники уже близко. Молодые парни - похоже, что некоторых я уже сегодня видел. Наверняка, из участников соревнования.
- На-конь!
Подъехавших гостей мы встречаем уже в полной готовности - верхом. Только оружие в ножнах, незачем им светить, ведь никто из прибывших не выказывает явного недружелюбия.
- Добрый день! - вежливо здоровается Ален.
- Приветствуешь старших? Это правильно... - важно кивает один из них. - Решили искупаться в озере?
- Да, здесь хорошая вода.
- Тут все хорошее - и вода, и земля... и небо! Вот только люди иногда попадаются... всякие.
Если это не прозрачный намек на нас, то я и не знаю...
Мои товарищи, похоже, тоже это понимают.
- Люди, бывают всякие, это так, - отвечаю ему. - Не только здесь - повсюду так.
- Твой командир разрешил тебе говорить? - удивляется тот из гостей, который начал разговор.
- У нас говорить имеет право каждый - особого разрешения на это не требуется.
- У вас! Но вы сейчас не у себя дома! Здесь младшие не имеют права голоса в присутствии своих командиров.
- Да? И законы лорда тут не действуют уже? Не знал...
Мой собеседник нервно кусает тонкие губы - так явно выказывать свое пренебрежение к законам верховного князя, да ещё и перед воинами Лексли... мягко говоря, перебор.
- Ладно... ты все равно уже все сказал... - машет он рукой.
Его взгляд останавливается на моем арбалете - притороченный к седлу, тот висит слева.
- Откуда у тебя такое оружие? Взял в бою? - сомнение так и звучит в его голосе.
- Это подарок.
Подарок - тут все всё понимают. Подарить можно что угодно, было бы, за что и кому. Хоть клинок, хоть замок.
- Надо же... Что же такого надо совершить, чтобы тебе подарили подобное оружие?
- Про то ведомо дарителю. Мне не пристало хвалиться своими достижениями.
Которых, откровенно говоря, пока что и так не слишком много... лучше скромно промолчать - пусть себе думает, что хочет.
- Ну и ну! Так передо мною - герой? И как твоё имя?
- Сандр.
Горец хмурится. И его понять можно - имя моего отца тут слишком хорошо помнят.