Контровский Владимир Ильич : другие произведения.

Томагавки кардинала. Глава 6

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Объединённые Штаты Америки


Глава пятая

  
   ГЛАВА ШЕСТАЯ. ОБЪЕДИНЁННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ
  
   1788 год
  
   После двухдневного ожесточённого штурма над Ричмондом взвился белый флаг - де Вимер Рошамбо сложил оружие. Не получая подкреплений из метрополии и даже не зная толком, кто теперь правит Францией и жив ли ещё король Людовик, гордый граф сражался до конца и сдался только тогда, когда все возможности сопротивления были исчерпаны.
   - Благодарю вас за помощь, генерал, - сказал Шамплен Клинтону, - вы внесли свой вклад в нашу победу. Ваших доблестных воинов ждут дома - их жёны и невесты все глаза проглядели. Пусть Атлантика порадует вас хорошей погодой до самых берегов Англии.
   Британец в ответ сдержанно поклонился, а главнокомандующий армией Свободных Штатов добавил многозначительно:
   - Если лично вы захотите вдруг остаться, чтобы жить здесь, в Америке, мы будем рады и предоставим вам за ваши заслуги титул почётного гражданина, но вот что касается ваших солдат... У меня сорок четыре тысячи человек, - Огюст широким жестом показал на огни лагерных костров, усеявшие берега Жакоб-Ривьер, - и ваши семь тысяч теперь для нас не слишком много значат.
   Он улыбнулся, но Генри Клинтон прекрасно понял, что стояло за словами Шамплена: "Если вы вздумаете повернуть историю вспять, мы вас раздавим - тут же, пока моя армия воодушевлена победой над французами. Так что отправляйтесь-ка вы лучше домой подобру-поздорову".
   А две недели спустя на улицах Бастони появились разведчики-сильванцы - до них дошли слухи, что маркиз Лафайет эвакуируется. Слухи оказались верными: разведка дошла до причалов бастоньского порта, не встретив по дороге ни одного французского солдата.
   - Опоздали вы, ребята, - ухмыльнулся старый рыбак, сидевший с удочкой на краю деревянного пирса. - Последние военные корабли Франции ушли ещё пять дней назад.
   Смущение сильванских волонтёров быстро уступило место ликованию: неужели всё, конец войне?
   ...Спустя два месяца французский Конвент заключил мир и признал независимость североамериканских колоний. Сделано это было мимоходом - у Конвента хватало других важных дел: Конвент арестовал короля Людовика XVI и теперь решал, за что его судить, казнить его или помиловать, и если казнить, то повесить его или отрубить ему голову.
   Двенадцатилетняя война закончилась.
  

* * *

  
   1789 год
  
   - Свободный народ Объединённых Штатов! Вы завоевали свою независимость, и вы теперь вправе пожинать плоды своих трудов! Мы будем жить в новой, подлинно свободной стране, где не будет ни королей, ни аристократии, ни какого-либо привилегированного класса вообще! В нашей республике вы сами будете избирать себе руководителей - и не навсегда, а на строго определённый краткий срок, чтобы избранный вами президент не смог превратиться в тирана. Не вы для республики, а республика для вас, и если тот, кому вы доверили управлять, будет плохо это делать, вы вправе сказать ему: "Уйди, мы тебя больше не хотим!". Это я говорю вам как законно избранный президент - первый президент нашей страны.
   Центральная площадь Филадельфии и прилегающие к ней улицы были запружены народом - Шамплен видел белые пятна лиц на фоне моря одежд, самых разнообразных, от мундиров солдат и курток фермеров до камзолов негоциантов, сюртуков землевладельцев и сутан священников.
   - Принятая нами Конституция обеспечит кооперацию всех штатов нашей федерации - e pluribus unum, единое из многого; гарантирует справедливость и общественный порядок, обеспечит защиту от внешних врагов и процветание, защитит ваши свободы в настоящем и будущем. Это, и только это является целями нашей Конституции!
   Огюст Шамплен слышал слитное дыхание тысяч людей и чувствовал на себе взгляды тысяч глаз. Он ощущал себя частью этой человеческой массы и, казалось, искреннее верил в то, что он говорил всем этим людям.
   - В нашей республике будут строго соблюдаться права человека, дарованные ему от рождения: право на жизнь, свободу, здоровье и собственность! Вы завоевали свою свободу с оружием в руках, вы будете её защищать, и поэтому право хранить и носить оружие - это право любого гражданина Объединённых Штатов Америки. Живите, трудитесь и богатейте: перед вами огромная страна, принадлежащая вам - ваша страна!
   Толпа разразилась ликующими криками, и Шамплен замолчал, переводя дыхание. "Мы шли к этому часу много лет" - думал он.
  

* * *

  
   - Республика, тут двух мнений быть не может, - Шамплен обвёл взглядом лица всех членов "Конгресса борцов за свободу", - но какая? Человечество накопило большой опыт демократического правления - вспомним хотя бы Элладу и Рим. Монархия - это неизбежно тирания, наша страна будет процветать, только будучи республикой.
   - Выборность всех органов исполнительной, законодательной и судебной власти на определённый срок, - начал Тома Жефри.
   - В Конституции должны быть просто и ясно прописаны первичные права человека, - предложил Жан Адамо, - народу не нужны сложности. "Свобода, равенство, братство" - что может быть понятнее и привлекательнее?
   - И собственность, - добавил Легран.
   - Несомненно, - согласился Сэмуэль Адамо под одобрительные кивки, - это основа основ.
   Отец Бюжо слушал, чуть прикрыв глаза, - очень внимательно слушал.
   - Наша Конституция и наше государство создаются в уникальных условиях, - сказал он. - Нам нельзя копировать античные демократии. Более того, я настаиваю, чтобы само это слово - демократия - не было упомянуто в тексте Конституции. В дальнейшем это позволит избежать некоторых... недоразумений.
   - А зачем нам копировать Грецию или Рим? Здесь, на американском континенте, есть превосходный образчик народного управления, причём федеративного, в отличие от тех же греческих полисов.
   - Что вы имеете в виду, Огюст?
   - Ирокезов, господа. Лига Шести племён - вот пример государственного устройства, доказавшего свою эффективность. Выборность вождей, коллегиальность принятия решений, соблюдение интересов каждого племени, входящего в союз, и всей федерации в целом - это ведь те же наши Объединённые Штаты! Зачем что-то изобретать, когда это уже сделано?
   - Но ведь ирокезы, - возразил младший Адамо, - дикари! Они...
   - Эти дикари, - перебил его Шамплен, - подмяли под себя множество племён, и они помогли нам победить. Их называют "римлянами лесов" не только за их воинственность и отвагу, но и за весьма совершенную форму правления, похожую на древнеримскую, - ни у одного другого племени индейцев нет ничего подобного. Я хорошо знаю народ ходеносауни.
   - Прямые выборы хороши, пока численность населения не превышает определённого предела. Не вы один внимательно изучали ирокезов, Шамплен, - в голосе Бюжо мелькнул еле заметный сарказм, - я тоже этим занимался. Я знаю и об их нравах, и о Мировом Дереве, и о пророке Деганвида, и о Гайавате. Сами ирокезы признают, что их выборная система даёт сбои, когда избирателей слишком много. Система выборов должна быть многоступенчатой: народ выбирает выборщиков - людей, которым он доверяет, - а уже выборщики избирают президента.
   - При прямых выборах, - Жефри нервным движение поправил волосы, - когда органы управления будут избираться непосредственно народом, большинство голосов будет принадлежать не просвещённому населению, а массам, что повредит демократии! Это будет уже охлократия, господа!
   - А кого вы подразумеваете под "просвещённым населением"? - поинтересовался "духовный отец" Бюжо. - Вы предлагает совместить выборы с экзаменами по латыни?
   - Не стоит придираться к словам, почтенный отец, - Мишель Легран улыбнулся, - думаю, не ошибусь, если скажу, что мерилом ценности и просвещённости человека служит его благосостояние: если человек ленив или глуп, он беден, значит... Богатство угодно Богу, не так ли?
   - Да, Мишель, - поддержал Леграна сконфузившийся было Жефри, - именно это я и хотел сказать. В конце концов, в Древней Греции так и было: право голоса имели только имущие граждане!
   - Я так и думал, мой дорогой Тома, - безмятежно заметил Бюжо, вновь прикрывая глаза. - Неточность и широкий смысл слов - опасная штука... Вот поэтому я и предлагаю не упоминать в тексте Конституции слово "демократия": оно может быть неправильно понято.
   - Французские мыслители считают, что все люди равны, - сказал Самуэль, - что мы будем делать с неграми? Давайте называть вещи своими именами: работорговля - это очень большой источник доходов, и всё хозяйство Луизиан и Пэи-де-Фам держится на рабстве.
   - Давайте оставим это грядущим поколениям, - предложил Жефри, - нельзя же всё сразу...
   - А как быть с равноправием женщин? - осведомился Жан Адамо. - У столь высоко почитаемых Шампленом ирокезов матриархат - его мы тоже возьмём за основу?
   - Ну уж нет! - возмутился Жефри. - Женщине самой природой, самой её пассивной ролью в любовном акте отведено определённое место. Политика и война - дело мужчин.
   "Понятно, почему ты так красноречив, - с иронией подумал Огюст, - твоя рабыня-квартеронка Салли исправно рожает тебе детей, которых ты столь же исправно записываешь, но признавать не спешишь. Отсюда и твоё отношение к рабам и женщинам, пылкий Тома".
   - Для нас сейчас главное, - сказал он, выждав, пока шум немного утих, - заложить фундамент, основу будущего. Конституция в дальнейшем будет дополняться поправками, которые будут входить в силу после их одобрения всеми штатами, а пока... Да, и ещё насчёт ирокезов. Мне нравится их тотем - орёл. Я предлагаю сделать эту красивую, сильную...
   "...и хищную" - подумал отец Бюжо.
   - ...и гордую птицу гербом Объединённых Штатов.
   По этому пункту у отцов-основателей возражений не было.
  

* * *

  
   Город праздновал победу и рождение новой страны. Столы стояли прямо на улицах, и все желающие могли есть и пить вволю в лучших традициях старушки Европы. Поначалу отцы-основатели ещё общались с народом, демонстрируя на деле равенство и братство, но затем переместились под гостеприимную крышу дома одного из филадельфийских магнатов-негоциантов - неровен час, пьяные народные массы и покалечить могут в приступе любви и уважения, да и пить с каждым желающим никакая печёнка не выдержит. Здесь праздничный банкет продолжался уже в более изысканной обстановке, без посторонних лиц, и поэтому первый президент Объединённых Штатов был несколько удивлён, услышав обращённое к нему "Огюст...", сказанное тихим, знакомым и давно не слышанным голосом. Он обернулся и увидел женщину в чёрном.
   - Исабель? Дорогая моя сестра, как ты...
   - Постарела? - женщина грустно улыбнулась. - Что ж, мне уже сорок девять... Меня не хотели пропускать - хорошо, что офицер охраны меня узнал. Повезло... Поздравляю тебя, мсье президент.
   - Спасибо, Исабель. Сколько же мы с тобой не виделись?
   - Двенадцать лет, с самого начала войны. Ты метался по всей стране, я сидела дома и ждала, когда же эта война кончится. Вот и дождалась... - Исабель снова улыбнулась жалкой тенью улыбки.
   - Но твой наряд... Что это значит? Неужели...
   - Этьен. Мой сын-первенец и твой племянник. Он погиб при штурме Ричмонда - на второй день, когда победа была уже близка. Его накрыло картечью...
   - Я сожалею, Исабель. Я не знал, что Этьен служил в моей армии. Но почему он не обратился ко мне? Я взял бы его в свой штаб.
   - Мальчик не хотел делать карьеру на имени своего знаменитого дяди - он был горд и честен, как все Шамплены, хоть и носил фамилию Рембо. Этьен предпочёл командовать отрядом сильванских стрелков и вместе с ними идти под пули... - голос Исабель дрогнул, и в её глазах блеснули слёзы.
   - Значит, ты носишь траур по сыну...
   - И по мужу. Полковник Луи Рембо погиб в один день с капитаном Этьеном Рембо - его убило пулей, и тоже на второй день штурма Ричмонда.
   - Полковник Рембо? Я не помню такого в моей армии.
   - Полковник Луи Рембо служил под знамёнами короля Франции, - негромко пояснил подошедший к ним Самуэль Адамо. - Он командовал артиллерией Ричмонда.
   - Луи сражался против нас? - изумился Шамплен. - Кто бы мог подумать...
   - Он был воином, верным своему королю, и не любил торговцев, - Исабель обожгла взглядом Самуэля, - меняющих имена и убеждения, как перчатки. "Я защищал Нуво-Руан от англичан, - сказал он мне, уходя, - и я буду защищать его от мятежников: это мой долг. Я вернусь, когда исполню свой долг перед его величеством". А Этьен сказал: "Я вернусь, когда мы завоюем свободу". И вот они не вернулись - оба... Я схожу с ума, когда подумаю, что они могли убить друг друга в тот проклятый день, - голос женщины прервался.
   Потрясённый Шамплен ждал, что его сестра вот-вот разрыдается, но Исабель взяла себя в руки.
   - Я пришла к тебе не плакать о павших - их души в руках божьих. У меня остались три дочери: они уже большие, старшим пора замуж. Их ненавидят, Огюст. Мари прибежала на днях вся в слезах - на улице её обозвали дочерью врага народа и плюнули ей в лицо. Зачем такая жестокость, Огюст? Девочкам жить - разве они отвечают за своего отца? А если мы уедем во Францию, их там что, будут называть сёстрами проклятого бунтовщика?
   - Как много проблем приносит людям следование архаичным принципам чести... - пробормотал Адамо и осёкся под гневным взглядом президента.
   - Я обещаю тебе, Исабель, что больше никто и никогда не оскорбит тебя и твоих дочерей, моих племянниц, ни словом, ни действием, - в голосе Шамплена зазвенела сталь. - А если это произойдёт, виновный будет предан суду - по законам нашей свободной страны! Я обещаю это тебе как президент и как твой брат. - Он обнял Исабель и поцеловал её. - Будь спокойна, сестра: мы помним своих героев и уважаем достойных противников.
   - Спасибо, Огюст, - Исабель вытерла слёзы. - Мы возвращаемся домой, в Нуво-Руан - мы приезжали сюда на праздник Дня Независимости. Это всё-таки праздник, хотя для меня его вкус очень горёк...
   Она повернулась и пошла к выходу, шурша платьем, а Шамплен нашёл глазами среди пирующих своего личного секретаря.
   - Жак, запиши, - распорядился президент Объединённых Штатов. - У дома мадам Рембо в Нуво-Руане сделать надпись на каменной плите: "Здесь живёт семья героев Америки - помните их".
   - Эффектно и патетично, - сказал Самуэль Адамо со странной интонацией, - народ оценит такой жест. И всё-таки я считаю, что президент Объединённых Штатов должен быть немного... менее сентиментален: политикам это вредит.
   Огюст Шамплен промолчал.
  

* * *

  
   - Полагаю, господа Конгресс, ни у кого из вас нет ни малейшего сомнения в том, насколько важным является для нашей страны введение собственной денежной единицы. Ни ливр, ни английский фунт стерлингов, ни песо, ни гульден нам не подходят - наши деньги, деньги Объединённых Штатов должны быть особыми, учитывая их важную роль в будущем. Вспомните изречение Франклина "Деньги суть отчеканенная свобода!" и вдумайтесь в его смысл. Объединённые Штаты Америки станут для всего мира образцом государственного устройства, и наши деньги, - Мишель Легран, недавно избранный секретарём казначейства, сделал многозначительную паузу, - тоже станут мировым образцом и эталоном, а в идеале - единым мировым платёжным средством.
   По рядам членов Конгресса пронёсся лёгкий шорох - Леграна очень хорошо поняли.
   - Все временные деньги отменяются, - продолжал казначей, воодушевлённый этим пониманием, - их заменит талер: наш, американский талер. Серебряный талер появился в обращении в Европе - в Чехии и Германии - в конце пятнадцатого века, и до сих пор он принимается всеми странами Европы в качестве платёжного средства. Серебро - оно и есть серебро: это благородный металл, уступающий только золоту. Однако в последнее время в Европе национальные денежные единицы всё активнее вытесняют талер - он становится вынужденным эмигрантом. Но Америка, - Мишель снова сделал паузу и хитро улыбнулся, - благожелательно относится к эмигрантам, особенно к полезным эмигрантам. Старый добрый талер долгое время был общеевропейской валютой - дадим же этому старичку вторую молодость!
   - И долгую жизнь! - выкрикнул кто-то под одобрительный смех.
   И под этот смех Мишель Легран, потомок пирата, принимавшего участие в захвате Нуво-Руана, называвшегося тогда Нью-Йорк, первый секретарь казначейства Объединённых Штатов Америки и одновременно очень почтенный и очень состоятельный банкир, достал из кармана сюртука серебряную монету и ловким щёлчком пальцев раскрутил её на столе - так, что она превратилась в маленький сверкающий шарик.
   Монета крутилась на столе с лёгким жужжанием, и все следили за её вращением. А когда монета устала крутиться и с лёгким звоном улеглась плашмя, с её аверса глянул вверх орёл, приподнявший крылья. Орёл готовился взлететь, чтобы отправиться в долгий полёт - в полёт над миром...
  

* * *

  
   1792 год
  
   - Подсудимый Шейс Дэниэл, вам предоставляется последнее слово
   Худощавый человек с видимым усилием встал с жёсткой скамьи, где он сидел под охраной двух солдат с ружьями.
   - Нас обманули, - сказал он негромко, но так, что его было хорошо слышно. - Я был в Филадельфии в восемьдесят девятом и слышал, что говорил Шамплен, наш президент. Он говорил, что в нашей стране не будет привилегированной знати, и что все мы будем равны перед законом. А на самом деле нашлись те, которые равнее: банкиры-ростовщики Нуво-Руана, промышленники Бастони и плантаторы Луизианы. А мы, простые ремесленники, бедные фермеры, бывшие солдаты, чьими руками была завоевана свобода нашей страны, хотели равного распределения богатств и земель, отмены всех долгов, которые растут из года в год, справедливого судопроизводства. И я повёл обиженных на обидчиков - мы нападали на помещения судов, уничтожали дела о взыскании долгов, освобождали должников. А нас назвали бунтовщиками, а меня, заслужившего чин капитана во время войны за независимость, - главарём бандитов. И наше правительство, которое мы сами выбирали, послало против нас войска: многие мои товарищи были убиты, другие схвачены. Нас обманули! - закончил он с надрывом, сел и опустил голову.
   В зале суда царила полная тишина всё то время, пока присяжные совещались, вынося приговор. Вердикт был суров: Дэниэла Шейса и тринадцать других руководителей восстания приговорили к смертной казни через повешение.
   За президентом оставалось право помилования, и Огюст Шамплен не замедлил им воспользоваться: он решил помиловать мятежников. Но его решение встретило энергичное сопротивление вице-президента Жана Адамо и многих членов Конгресса, настаивавших на казни "проклятых бунтовщиков".
   - Эти люди покусились на святая святых - на право чужой частной собственности, записанное в нашей Конституции! - гневно воскликнул Адамо. - Они преступники! А сам Шейс - преступник потомственный: его отец был одним из главарей Бастоньского бунта семидесятого года. Такие люди опасны, они никогда не успокоятся! Не впадайте в ненужную сентиментальность, мсье президент: я уже вам как-то говорил, что сентиментальность - это не самое лучшее качество политика!
   - Любая революция должна вовремя остановить свой разбег, - заметил отец Бюжо, - иначе она подомнёт под себя всех своих зачинателей. Или вы хотите повторения английской революции, когда истинные левеллеры, диггеры Джерарда Уинстенли, тоже покушались на право частной собственности? Кромвель нашёл в себе мужество остановить это безумие железной рукой - найдите мужество и вы, Шамплен.
   И президент Объединённых Штатов отступил.
   Дэниэл Шейс был повешен американцами на центральной площади Бастони - там же, где пятнадцать лет назад был повешен французами борец за свободу Бенджамин Франклин.
  

* * *

  
   1794 год
  
   - Господа Конгресс, мы должны обсудить чрезвычайно важный вопрос. Речь идёт о приёме в состав Объединённых Штатов ещё одного штата: Индианы, республики Великих Озёр - республики ирокезов.
   Слова президента были встречены гробовым молчанием. Смущение законодателей было понятным: они не знали, как поступить. Если бы речь шла о французской Канаде, упорно державшейся обособленно, или даже об испанской Флориде, члены Конгресса нашли бы слова, но тут... В умах "просвещённого населения" свободной страны не укладывалось, как это можно считать лесных дикарей равными себе? Оно, конечно, все люди равны, но как-то очень уж непривычно. Одно дело рассуждать на словах о всеобщем равенстве и братстве, и совсем другое, когда это равенство в облике кровожадного индейца с томагавком в руке стоит у твоих дверей.
   Шамплен догадывался, какие мысли роятся в головах законодателей, однако он знал ирокезов как никто другой в этой стране и надеялся убедить членов Конгресса.
   - Земли, занятые Лигой Шести племён, охватывают с юга и юго-востока побережье Великих Озёр. Ирокезов к настоящему времени - с учётом втянутых племён - насчитывается около ста тысяч. Люди народа ходеносауни умны и сообразительны - они общаются с нами, белыми, уже двести лет и за это время многому научились. Да, они живут по законам своих предков - по не самым плохим законам, кстати: вспомните, что мы взяли за основу нашей Конституции, - но они смогут жить и по нашим законам. Республика ирокезов - Индиана - подала петицию с просьбой о принятии её в Объединённые Штаты в качестве субъекта федерации, на равных правах со всеми прочими штатами. Делегация сашемов ходеносауни побывала в Нуво-Руане и передала текст этой петиции, написанный на французском языке, грамотно, - мсье президент еле заметно усмехнулся, - и без ошибок.
   - И всё-таки они дикари... - брюзгливо произнёс кто-то.
   - Мы многим обязаны этим дикарям! - глаза Шамплена сверкнули. - Они два века были нашими верными союзниками, и ещё неизвестно, сидели бы мы с вами сейчас в этом зале, если бы не они! Вся история пошла бы по-другому, если ирокезы были бы не нашими друзьями, а друзьями англичан - ирокезы помогли Франции выиграть войну с Англией, и они же поддерживали нас в войне за независимость.
   - Во время войны за независимость нас поддержали не все племена Лиги, - уточнил Жан Адамо. - Ирокезы остались нейтральными, и даже те, кто выступили на нашей стороне, не оказали нам реальной помощи.
   - Они были заняты войной с русским, которую ирокезы выиграли: русские ушли из района Великих Озёр на запад. И даже дружественный нейтралитет - это уже много: ирокезы были союзниками французского короля - верховного сашема франков, живущего за Великой Солёной Водой, как они его называют, - и могли бы выступить против нас. Но они этого не сделали - неужели в ваших сердцах, господа Конгресс, нет места благодарности?
   "Благодарность и политика - понятия малосовместимые" - подумал вице-президент, но промолчал.
   - Мы прежде всего должны думать о благе нашей страны, - вмешался Бюжо, и в зале заседаний Конгресса наступила полная тишина: все знали, сколь весомо слово "духовного отца" - "чёрного кардинала", как его ещё называли. Вы сказали, Огюст, что ирокезы хорошо учатся - став полноправными членами нашей федерации, они скоро научатся делать порох, лить пушки и узнают массу других полезных вещей. А если в итоге им не понравится жить по нашим законам, что тогда?
   - А чем плохи наши законы? - Шамплен внимательно посмотрел на "человека-без-имени". - Почему они могут не понравиться ирокезам? Они ведь идут к нам сами - мы их не зовём!
   - Они хотят вступить в Объединённые Штаты только потому, что понимают: войны с нами им не выиграть, - равнодушно проговорил "духовный отец". - Они умны, эти ваши ирокезы, - вы же это сами сказали. Что же касается законов... У индейцев есть один обычай, он называется потлач - вы о нём наверняка знаете, дорогой Огюст, я расскажу для других. Потлач, - продолжал Бюжо, скользнув взглядом по лицам членов Конгресса, - это праздник, во время которого индейцы раздаривают друг другу всё своё достояние, от ножей и одежды до вигвамов и каноэ. Они соревнуются во взаимной щедрости, причём считается, что чем богаче человек, тем больше он должен отдать. Индейцы презирают собственность - разве им понравится, что у нас право собственности возведено в закон?
   Среди законодателей раздался возмущённый ропот: "просвещённому населению" явно не понравился упомянутый индейский обычай.
   - Вот я и говорю, - бесстрастно продолжал "чёрный кардинал", - наши законы могут придтись не по вкусу индейцам, и тогда ирокезы потребуют отделения, чтобы жить своим умом. А если к тому времени они научатся лить пушки и делать порох, справиться с ними будет куда труднее, чем сейчас.
   - Чем сейчас? Вы всерьёз думаете о войне против ирокезов? - Шамплен не скрывал своего изумления.
   - А эта война неизбежна, - всё так же холодно произнёс отец Бюжо. - Нам с ними не ужиться - мы слишком разные. Мы строим величественную пирамиду и должны заранее выкорчевать все пни, чтобы фундамент нашего монументального строения был ровным. И ещё одно важное обстоятельство: на побережье Онтарио найдено серебро - рудники дадут нам миллионы унций этого металла, необходимого для чеканки талеров.
   - Никакое серебро не окупит предательства наших старейших и верных союзников! - пылко воскликнул Шамплен. - Если Индиана станет частью Объединённых Штатов, мы и так получим доступ к этим рудникам, не проливая кровь. Да, мы строим величественное здание будущего, но всего один перекошенный камень в его основании приведёт к тому, что всё это здание рухнет. А предательство ирокезов - это уже не маленький камешек, а целая плита!
   ...Законодатели так и не смогли придти к единому мнению по вопросу об Индиане - заседание Конгресса было отложено.
   - Не ожидал я, что наш Огюст окажется таким упрямцем, - с досадой сказал отец Бюжо вице-президенту. - Нам нужна вся эта страна, от океана до океана, и все препятствия на нашем пути должны быть устранены. Неужели в Шамплене настолько силён голос крови его ирокезских предков?
   - Я бы на его месте не колебался, - буркнул Адамо. - Уничтожить дикарей, повинных в кровавых злодеяниях против белых, - благо. У английского поэта Шекспира есть хорошие строки "Мавр сделал своё дело" - ирокезы нам больше не нужны. Однако Шамплен очень популярен: он национальный герой Америки, и даже наша новая столица названа в его честь. К мнению Огюста прислушиваются не только простолюдины, и с этим нельзя не считаться, не говоря уже о том, что Шамплен - законно избранный президент Объединённых Штатов Америки.
   - Герои, в отличие от богов, смертны, - задумчиво произнёс "чёрный кардинал". - И вы правы, Жан: все препятствия на нашем пути должны быть устранены.
  

* * *

  
   1795 год
  
   Семён Лыков сидел на берегу лесного ручья, положив на колени ружьё, и жмурился на весеннее солнышко. Мог ли он подумать, что его тридесятое царство окажется таким?
   Как быстро летит время... Стёрлись из памяти лица Лукерьи и детей - они далеко, и он, Семён, их уже никогда не увидит, - ушла в глубь души и почти затихла ноющая тоска по России. Его здешнему сынишке уже четырнадцать - индейцы зовут мальчишку Маленьким Медведем за небольшой (в отца) рост, косолапость и недюжинную силу, а сам Семён кличет его медвежонком. Отряд Каменского давно ушёл на запад, но дошли былые товарищи унтер-офицера Лыкова до Тихого океана, нет ли - Бог весть. Война вроде кончилась, на востоке образовалась новая держава, однако Семёна это мало интересовало: он нашёл свою судьбу здесь, в этих лесах - причудливы судьбы людские.
   Вздохнув, он встал, подобрал с травы трёх добытых уток, закинул на плечо ружьё и зашагал к дому. Охотник порядком оголодал, а Настя наверняка уже приготовила что-нибудь вкусное - заботливая у него жёнка, грех жаловаться.
  

Интермедия вторая


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"