Контровский Владимир Ильич : другие произведения.

Глава шестая. Серпента

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пламя костра никло, жалось к земле и медленно угасало, оставляя рдеющие угли. Серпента отпускала тугие нити, связывающие её и людей-индиго, - ритуал заканчивался. И Мэй чувствовала изменения в аурах индиго - Змея умела убеждать и обладала качествами вождя. И она создаст своё войско истинных ньюменов и пошлёт его в бой - девочка уже ничуть в этом не сомневалась. Вот только будет ли этот бой праведным?

   ГЛАВА ШЕСТАЯ
  
   Гудящее пламя костра рвалось в тёмное небо, как будто силясь откусить от него кусок. Огонь менял оттенки, обретая то алый цвет крови, то желтизну золота, то багрянец солнца, садящегося в океан над умирающим миром. Деревья испуганно шевелили ветвями, словно заслоняясь от палящей ярости огня, и робко шептали что-то неразборчивое, прося пощады.
   Женщина в тёмном, ниспадающем до земли одеянии стояла у костра, и звучание её голоса изменялось в такт дыханию пламени. И светились яркими точками глаза змеи, обвившейся кольцом вокруг шеи женщины и чуть приподнявшей голову. А вокруг костра сидели люди - многие сотни людей. Люди слушали голос женщины со змеёй, заворожено глядя в огонь.
   - Мы пришли, и прежние, не достигшие высот и не сумевшие жить, должны уйти. Это закон - закон Вселенной! - Костёр выбросил крутящийся клуб пламени, и голос женщины в чёрном окреп, подхваченный этой вспышкой. - Новому - жить, старому - умирать. А если старое не хочет умирать и путается под ногами у нового, отчаянно цепляясь за последние мгновения бытия, новое поможет ему уйти.
   Связанная тысячами трепещущих незримых нитей с внимавшими ей ньюменами и детьми-индиго, Змея купалась в потоках Силы - сила переполняла её и пьянила. Она сейчас может всё! Стоит только захотеть - и рухнут горы, и реки изменят свой путь, и высохнут моря, превратившись в прокалённые беспощадным жаром пустыни. И жалкие людишки - те, что наивно мнят себя хозяевами этого мира, червяки, копошащиеся в паутине придуманных ими самими нелепых правил и ограничений, будут корчиться у её ног, на что-то надеясь - напрасно надеясь.
   - Несовершенные, тысячелетиями убивавшие себе подобных, будут сопротивляться - они не уйдут без боя. Значит, мы дадим им бой и станем хозяевами этого мира - по праву сильного, по праву нового, по праву более совершенного. Да, их гораздо больше, но мы - мы сильнее, и мы победим!
   Перед внутренним взором женщины со змеёй на шее всплывали картины прошлого - далёкого прошлого. Так же рвался к звёздному небу огонь огромного костра, и остро пахло звериными шкурами, и лязгало во тьме оружие. Воины кланов слушали её - точно так же, как слушают её сейчас другие воины, несравненно более могущественные. И она сама - она повелевает ныне куда более грозными силами: теми, что однажды уже откликнулись на её зов и явили гнев свой...
   Серпента чутко следила за аурами людей у костра. Она знала - сотни бойцов-ньюменов, "истинных новых людей", воспитанных ею самой, пойдут по её слову куда угодно. Но вот с тысячами детей-индиго, собранных со всех концов планеты и похищенных из Приютов, сложнее - Змея ощущает их колебания. "Война? Зачем? Разве мы не можем поделить этот мир, который так велик, и жить рядом, вместе, не мешая друг другу? Неужели обязательно надо кого-то убивать - разве это справедливо?". Владение магией подразумевает иную этику, отличную от примитивной этики обезьяноподобных, - будь проклят этот закон, так мешающий сейчас женщине со змеёй-ожерельем на шее! Ничего, она сумеет доказать этим детям, из которых скоро вырастут воины, что иначе нельзя - никак нельзя. Или ты, или тебя - по-другому не получится. И ей помогут убедить неофитов сами несовершенные - помогут тем, что первыми бросятся на людей-индиго в слепом ужасе: в ужасе перед могущественным непонятным (и значит, опасным!) новым.
   Инкарнированная в теле женщины-индиго душа друидессы древних кельтов и вдовы погибшего в Цусимском бою матроса с броненосца "Ослябя"* впитала в себя мудрость многих перевоплощений. Но мудрость бывает разной, в том числе и жестокой, хотя сама она полагает эту жестокость разумной...
   ________________________________________________________________________________
   * Роман "Колесо Санасары".
  

* * *

  
   Не найдя Хайка ни в одном из вертолётов, Мэй взбунтовалась.
   - Вы убили его! - закричала она. - Убийцы, убийцы!
   Она бросилась на Змею с кулаками, и той стоило немалых усилий удержать отчаянно бьющуюся и кусающуюся девчонку. К счастью для предводительницы истинных ньюменов, ослеплённая яростью Мэй не сообразила пустить в ход свои специфические способности, и вертолёт благополучно приземлился, а не рухнул вниз на полдороге вместе со всеми своими пассажирами.
   Напрасно Серпента уверяла, что они и пальцем не тронули никого из воспитанников Приюта, что "призраки" пришли для того, чтобы вырвать детей-индиго из лап Попечителей, а не за тем, чтобы их убивать, - Мэй её не слушала. Змея хотела уже парализовать девочку (хотя ей очень не хотелось прибегать к насилию, доверие - материя тонкая), но тут вмешался один из находившихся в вертолёте и наблюдавших всю эту дикую сцену подростков.
   Мальчишка рассказал, что ещё задолго до ночной атаки в Приюте поднялась тревога. Воспитатели бегали по этажам "как ошпаренные кипятком тараканы", заглядывали во все комнаты, проверяя, все ли воспитанники на месте, и вообще "стояли на кончиках ушей". Из обрывков их разговоров (и мыслей) паренёк понял, что пропал кто-то из детей, а как - никто из воспитателей не может понять. А одна из девочек добавила, что поздно вечером она, подчиняясь смутному чувству, выглянула в коридор и увидела неясный зыбкий силуэт, промелькнувший у выхода на лестничную площадку. И вскоре началась та самая ночная сумятица.
   Мэй немного успокоилась и села в дальний угол, обхватив руками коленки, хотя время от времени поглядывала на Серпенту исподлобья. Та вроде бы и не обращала на строптивую девчонку внимания, однако Мэй чувствовала, что на самом-то деле женщина со змеиным ожерельем на шее не спускает с неё глаз: причём не в прямом смысле слова, а... И Мэй мало-помалу начала понимать, что значили слова Змеи: "Я такая же, как и ты, только постарше тебя, и умею намного больше". Именно так - умею намного больше. И в этом девочку-индиго убедила не проплавленная броня на спине солдата-охранника, а ощущение незримой - но очень прочной - нити, на которой её держала сейчас Серпента.
   Вертолёты шли над самой землёй, прячась от радаров, но Мэй видела напряжённые лица ньюменов и догадалась, что сподвижники Серпенты не уповают только на этот манёвр. "Призраки" работали - Мэй улавливала энергетические колебания, - и работа эта была не из лёгких. Девочка видела, как они уставали - кожа всё резче обтягивала скулы, под глазами сгущались сиреневые тени. Осторожно пошарив вокруг, Мэй нащупала тоненькую силовую вуаль и поняла, в чём дело: ньюмены экранировали стремительно несущиеся сквозь ночь машины от визуального и приборного обнаружения. Окружавшее вертолёты поле отличалось от того, которое окутывало подземную комнату в Приюте, хотя природа этого поля была той же самой. Но в подземелье работали "глушилки", а здесь - здесь поле генерировали люди, без помощи какой-либо техники.
   "Вот это да! - с уважением подумала она. - А я - я смогу когда-нибудь вот так же...?" - и вдруг поймала чётко различимую мысль Серпенты: "Конечно, сестрёнка!". Ниточка-привязь работала исправно.
   Они летели недолго - меньше часа. Один из ньюменов вдруг пошатнулся, лицо его побелело, и он бессильно осел на пол кабины, свесив голову на грудь. Змея тут же сделала жест ладонью - вниз, - и вертолёты один за другим дружно пошли на посадку.
   Серпента хорошо знала пределы возможностей своих бойцов - машины как раз дотянули до укромного уголка, где их уже ждали. Без спешки, но и без промедления "призраки" усадили детей в автобусы, и те с урчанием направились в разные стороны - всё было продумано и подготовлено заранее. Оказавшись в одной машине со Змеёй (и более того, на одном сидении), Мэй ничуть не удивилась, хотя и подумать не могла, что это именно из-за неё ньюмены разгромили Приют - она узнала об этом гораздо позже.
   Мэй уже успокоилась. Теперь она была уверена - Хайк жив, и с ним не случилось ничего плохого; значит, они встретятся - а как же иначе? Однако девочка поостереглась мысленно звать друга: ньюмены (в особенности Серпента) - это вам не тупая электроника. Да, "призраки" не сделали ничего плохого никому из детей (наоборот, они обращались с ними крайне заботливо); да, они настроены очень дружелюбно по отношению к бывшим воспитанникам Приюта (ауры не обманывают); да, Мэй смутно ощущает то, что называется "мы с тобой одной крови, ты и я", но... Пусть уж лучше Хайк остаётся на свободе - да, так будет лучше. В конце концов, ещё неизвестно, что понадобится от них ньюменам, - а ведь ни она сама, ни он (девочка успела немного изучить характер Волчонка) не будут ничего делать не по своей воле! Попечители вон тоже мастера петь сладкие песни, а что у них на уме...
   - Никто не собирается тебя ни к чему принуждать, сестрёнка, - Серпента, глядевшая до этого в темноту за стеклом автобуса, повернула голову. - Да, мы с тобой одной крови, ты и я, это ты верно подметила. И этим всё сказано. Подробности - ты их узнаешь, и скоро. А твоего парня мы найдём. Чем скорее он окажется у нас, тем будет лучше - для вас обоих. - Серпента улыбнулась, но глаза её при этом остались холодными - такими же, как маленькие неживые глаза змеи на её ожерелье.
   "Вот дурёха! - мысленно обругала себя Мэй. - Совсем забыла, с кем имею дело... Как это, оказывается, неприятно, когда тебя читают, словно раскрытую книгу! Придётся дробить и прятать мысли". - Последнюю мысль девочка тут же растёрла - так, как они делали это с Хайком, обманывая аппаратуру контроля психополя. И вроде бы получилось - во всяком случае, Серпента ничего ей больше не сказала.
   Под утро автобус остановился на лесной поляне, где располагалось несколько уютных коттеджей. Дети настолько устали от всех перипетий этой ночи, что большинство из них уснули ещё в автобусе, и ньюмены бережно переносили спящих индиго на руках. Дремавшая на ходу Мэй гордо отказалась от помощи и сама дошла до постели, но уснула тут же, как только коснулась головой подушки. И до самого последнего момента бодрствования девочка ощущала невидимую тугую нить, связывающую её и Серпенту.
  

* * *

  
   Проснулась она от ощущения солнечного луча на щеке. Ощущения нити не было, но Серпента была здесь, рядом, и внимательно смотрела на проснувшуюся Мэй.
   - Доброе утро, - голос предводительницы ньюменов звучал дружелюбно и мягко. Не верилось, что эта женщина ночью шла по трупам, щедро рассеивая смерть направо и налево. - Пора вставать, сестрёнка Мэй. Вопросы потом, - Серпента подняла руку. - Сначала поешь, а потом мы будем говорить.
   - Кто это мы? - хмуро буркнула Мэй.
   - Мы - это мы: истинные новые люди и вы, дети-индиго, которые вправе выбирать, кем вам быть.
   Через полчаса на поляне собрались пятнадцать индиго в возрасте от двенадцати до четырнадцати лет - в эту группу отобрали самых старших - и трое ньюменов во главе со своей предводительницей. Дети были спокойны, чего нельзя было сказать о Серпенте - она напоминала туго натянутую струну.
   - Братишки и сестрёнки, - начала Змея, заметно нервничая. - Вы самые старшие, и вы хорошо знаете, кто вы такие. Люди называют вас детьми с паранормальными способностями, и они...
   - А мы разве не люди? - спокойно осведомился рыжий веснушчатый мальчишка.
   - Люди, - как ни странно, к Серпенте при этой реплике вернулось спокойствие, - но не просто люди, а новые люди. Вы будущие хозяева этой планеты. Вы все изучали историю, и знаете о неандертальцах и кроманьонцах - так вот, вы те самые кроманьонцы, которые сменят обезьяноподобных, не сумевших стать настоящими людьми.
   Серпента замолчала и оглядела детей-индиго, ожидая реакции на свои слова, однако все молчали, лишь в глазах бывших воспитанников Приюта появился неподдельный интерес - так с ними ещё никто не разговаривал. И Змея почувствовала этот интерес.
   - Почти всех из вас продали в Приют ваши родители. И все вы испытали на себе, как смотрят на вас обычные дети - с завистью и страхом, постепенно переходящим в ненависть. А Попечители - вы нужны им как удобный инструмент, довесок к компьютерам, который можно использовать для сохранения существующего порядка вещей - порядка, в котором вам нет достойного места. Несовершенные бояться вас и завидуют вам, а страх и зависть - плохие помощники. Вас держали в стенах Приюта под недремлющим электронным оком и под готовыми к запуску "глушилками". Были в Приюте и другие комнаты: она, - Серпента показала на Мэй, - знает об этом.
   - А разве ты сама, - тут же взъерошилась девочка, - не держала меня на цепочке, словно пёсика? И разве все воспитанники так уж радостно пошли с вами после того, как ты со своими учинила в Приюте кровавый погром? Нет, вы увезли нас силой, разве не так? Чем же вы тогда лучше Попечителей, а?
   - Кое в чём ты права, сестрёнка Мэй, - невозмутимо согласилась Серпента. - Да, нам пришлось... м-м-м... чуть-чуть поколдовать, чтобы вы с перепугу не наделали глупостей. Вы всё-таки ещё дети, хотя по интеллекту стоите академиков из обезьяноподобных, не говоря уже о ваших сверхспособностях. Вы новые люди, запомните это! Вы - будущее этого мира, будущее, которое хотят посадить на привязь, и не на час-другой, а на всю жизнь! А чем мы лучше Попечителей - тем, что мы такие же, как и вы. И на нас тоже смотрели косо, и кляли, и шипели нам в спину! А бывало, - она горько усмехнулась, - и похуже. И ещё одно: мы не держим никого из вас. Да, да, не держим, - повторила Серпента, заметив недоумение на лицах ребят. - После того, как вы меня выслушаете, вы будете выбирать, что делать дальше. Кто захочет - останется здесь, кто решит по-иному - мы можем вернуть вас в любой Приют. Их тут много, этих оранжерей строгого режима для чудо-детей... Можем даже отвезти желающих к их родителям - правда, в этом случае вы тоже скоро окажетесь в Приютах. У Попечителей на вас оформлены опекунские права, и ваши законопослушные и чадолюбивые папы и мамы не будут спорить - они ведь достойные члены общества несовершенных! К тому же они получили за вас деньги - много денег! - а деньги для обезьяноподобных - это всё.
   Мэй призналась себе, что убеждать Серпента умеет. И она говорила правду - Мэй хорошо помнила, о чём думала её мать, когда в их доме появился человек по имени Джейк Блад.
   - Несовершенные изучали вас, - продолжала Серпента звенящим голосом, - а мы - мы будем вас учить. Например, вот этому, - на её ладони родился слепящий шар и обернулся воющей огненной спиралью, начисто сбрившей верхушку ближайшего дерева, - и многому другому. Это магия - настоящая магия, доступная вам, новым людям этого мира.
   "После такого фейерверка мальчишки точно останутся, - подумала Мэй, - все. Хайк запрыгал бы от восторга".
   Она ошиблась, но не намного: остались все - и мальчики, и девочки. Да, Змея умела убеждать. И самое главное - дети-индиго почувствовали в ней свою. А этого им всем так не хватало...
   Посёлок в лесу жил своей жизнью. Когда-то здесь была летняя база бойскаутов, а затем Серпента каким-то образом (впрочем, Мэй догадывалась, каким именно) выкупила весь этот участок в личную собственность. Посёлок значился на карте, но местные власти почему-то не проявляли к нему особого интереса (опять-таки почему-то), а среди простых граждан этой страны не принято было совать свой нос в пределы чужой частной собственности. Живут себе там какие-то люди, никому не мешают, ни в чём предосудительном не замечены - так в чём проблема? Правда, оставалось не очень понятным, как Попечители обошли своим вниманием эти коттеджи в лесу - тут, как подозревала Мэй, не обошлось без магии (и совсем простенькой, на уровне воздействия на сознание чиновников и блюстителей порядка, и посложнее - вплоть до сбивания с толку континентальной следящей системы "гражданской безопасности" в этом районе и локальной экранировки от средств наблюдения с орбиты).
   Серпента уделяла Мэй особое внимание. У Змеи было много хлопот - ей подчинялись сотни (если не тысячи) ньюменов, разбросанных по всей стране. Она постоянно держала в голове множество дел, каждое из которых было важным и не терпело отлагательства. И тем не менее, она зачастую проводила с Мэй целые дни, а когда возвращалась в посёлок после отлучки, то первым делом спрашивала у девочки: "Ну, как дела, сестрёнка Мэй?". Мэй поначалу дичилась и держалась насторожённо, но в конце концов Серпенте удалось растопить ледок отчуждения самым верным способом - терпением и пониманием: она умела не только говорить, но и слушать. Мэй рассказала Змее свою немудрёную историю, а когда девочка-индиго узнала историю жизни самой Серпенты, ей стало страшно, и одновременно захотелось тоже назвать эту молодую женщину - она была старше Мэй всего на одиннадцать лет - сестрой.
   ...Они сидели у негромко бормочущего ручейка, и пятнистая тень листвы выплетала на траве причудливый узор.
   - Да, сестрёнка, - тихо сказала Серпента, выслушав рассказ девочки, - кое в чём наши с тобой судьбы схожи. Но, - в её глазах появился пригасший было и уже хорошо знакомый Мэй злой блеск, - есть и различия.
   Ты не слишком, как я поняла, любила своего отца, а я, - она помолчала, - я своего отца любила. Я помню его чуть ли не с момента моего рождения - мы, индиго, сама знаешь, рано начинаем помнить себя и ощущать окружающий нас мир. Я родилась не в этой стране, а там, - Серпента махнула рукой куда-то на восток, - далеко. Мой отец делал карьеру - работал в очень крутой фирме и зашибал большие бабки. Там тогда из ничего делались огромные состояния, и вчерашние бандиты становились уважаемыми бизнесменами... И вдруг - мне было тогда около трёх лет - он всё бросил и стал заниматься только мной, за что я ему благодарна. Нет, отец продолжал работать - в другой фирме, - и хорошо зарабатывал, но я - я стала для него главным делом жизни.
   Мы очень быстро воспринимаем информацию - в любом виде: книги, видео. Я даже научилась напрямую считывать данные с компьютерных винчестеров - я покажу тебе, как это делается. Я буквально поедала всё, до чего добиралась. Мать даже беспокоилась, не повредит ли мне такое усердное восприятие знаний, накопленных за тысячелетия истории, однако отец только посмеивался. И он радовался моим успехам - искренне радовался! И при этом никогда - никогда! - не делал даже попыток выставить меня напоказ. Однажды я сама предложила ему обратиться к учёным авторитетам, - Змея скривилась, произнося эти слова, - но отец только сурово посмотрел на меня и сказал всего пять слов: "Нельзя. Это опасно. Для тебя". Иногда мне казалось, что он чувствует за собой какую-то вину, и что он искупает эту вину заботой обо мне. Наверно, так оно и было - я не успела посмотреть...
   - Посмотреть? - не поняла Мэй.
   - Посмотреть прошлое моего отца и ленту его реинкарнаций. Я научилась этому уже позже, когда его... В общем, он прятал меня от чересчур любопытных глаз, словно боялся чего-то. И скоро я поняла, что отец был прав. Дети чувствовали во мне что-то непонятное - у меня не было ни друзей, ни подруг. Мне неинтересны были их примитивные игры, а они не умели - и не хотели - играть в то, что предлагала я. В школе мне было скучно выслушивать занудливые объяснения учителей, когда они объясняли этим детёнышам обезьяноподобных простейшие вещи, которые любой индиго поймёт раньше, чем научится ходить. Мне делали замечания, я дерзила в ответ... Сверстники объявляли мне бойкот - они месяцами со мной не разговаривали, а когда я изредка что-то у них спрашивала, отворачивались и делали вид, что не расслышали. Тогда я экстерном окончила школу и в четырнадцать поступила в Оксфорд - это такой университет в Англии.
   - Я знаю.
   - Не сомневаюсь, сестрёнка. К тому времени я уже очень много знала и кое-что умела - примерно то, что ты умеешь сейчас, и даже больше. Спасибо отцу - он позаботился о том, чтобы я узнала как можно больше за кратчайшее время.
   В университете было интереснее, но... Через пару лет я могла уже на равных спорить с любым преподавателем, и рано или поздно мной бы заинтересовались. Отец запретил - нет, посоветовал, запретов я не терпела, - мне не высовываться, чтобы не привлекать внимание, и я старалась следовать его совету. Я и в университет могла бы поступить лет в двенадцать, но это было бы слишком необычно. Я уже поняла - несовершенные терпеть не могут, когда кто-то хоть чуть-чуть приподнимается над их средним уровнем. Нет, если ты носишь серьгу в пупке или покупаешь роскошную машину, - что в принципе одно и то же, неважно, чем ты выделяешься, - это допускается и даже приветствуется, а вот когда они замечают, что ты умнее - и не скрываешь этого! - всё, твоя песенка спета!
   Мэй слушала Серпенту и понимала - да, она права.
   - Но в конце концов я прокололась. Как то раз на лекции я не слушала преподавателя - ушла в контакт, пытаясь в очередной раз достучаться до Внешних, и...
   - Внешние? А это кто такие? - перебила её Мэй. - Я никогда о них не слышала! Боги, что ли? - девочка иронически скривилась. - Но ведь боги...
   - Нет, не боги, - усмехнулась Серпента. - Скорее это индиго, только... Не забегай вперёд, сестрёнка, - ты узнаешь всё, что знаю я. Так вот, педагог заметил, что я его не слушаю, и решил примерно одёрнуть нерадивую студентку - в назидание всем остальным, которые шушукались и перебрасывались любовными эсэмэсками. "Юная леди, - сказал он. - Вы меня не слушаете. Надо полагать, вы в совершенстве знаете всё то, о чём я говорю, не так ли? Не будете ли вы тогда столь любезны продолжить за меня лекцию, а я передохну и с удовольствием вас послушаю!". "О чём он там тарахтел?" - шёпотом спросила я соседку, скромно потупив глазки и послушно вставая. - "О гипотезах появления человека и истории развития человечества..." - также шёпотом отозвалась та, глядя на меня с интересом: как, мол, ты вывернешься, малолетка-всезнайка? И я выдала этому надутому индюку - всё, по полной программе!
   Мэй улыбнулась, зримо представив себе всю эту картину, а Серпента продолжала:
   - Я рассказала об австралопитеках и синантропах, о неандертальцах и о "снежном человеке", о генетическом родстве всех людей на Земле, о теории Дарвина и о поисках "недостающего звена" - словом, изложила всё, что имелось на эту тему в печатных и сетевых публикациях, - понятное дело, вкратце. Этот тип обалдел, а меня понесло на волне мстительного удовлетворения. И я выдала: "Всё это чушь, господин профессор, и на самом деле всё было совсем не так. Правда, наблюдая некоторых представителей так называемых homo sapiens, - точнее, подавляющее большинство из них, - невольно приходишь к выводу о правоте Чарльза Дарвина: человек очень недалеко ушёл от обезьяны, причём даже трудно сказать, в лучшую или в худшую сторону".
   Конечно, разразился скандал. Нет, преподаватель оказался достаточно воспитан и сдержан - он не стал устраивать разборки тут же, на глазах изумлённой публики. Чуял, что может оказаться далеко не в самой выигрышной позиции... Он пожаловался в ректорат, меня вызвали. Дело принимало скверный оборот - мною теперь мог заинтересоваться кто угодно, от врачей-психиатров до... до уже известных тебе Попечителей.
   - Это в Англии-то? Ведь они же...
   - А чему ты удивляешься? Попечители - то есть Правители - распустили щупальца по всему миру. Думаешь, все воспитанники Приютов - исключительно уроженцы этой страны? Как бы не так! Например, тот рыжий парнишка - он из Европы. В общем, я поняла, что вляпалась. Надо было как-то выкручиваться, но тут пришло известие из дома. Страшное известие...
   - Твой отец? Он...
   - Его убили, сестрёнка Мэй. Застрелили из снайперской винтовки на террасе нашего дома. Во время ужина - прямо на глазах у матери. Он только-только открыл с лёгким хлопком бутылку вина, и упал лицом на стол. Отец опрокинул бутылочку с кетчупом, и мать не сразу поняла, что за красная жидкость забрызгала скатерть...
   Серпента замолчала. В глазах её металось тёмное пламя, и Мэй не решалась спросить: "А что было дальше?"
   - Я примчалась домой. Были проблемы с билетами, но я решила их нашим способом - магией. Я уже многое умела, только не применяла на практике. А теперь - применила.
   Я не узнала мать - она в одночасье постарела на много-много лет. Отец был для неё солнечным лучом, а она - она была солнечным зайчиком, светом этого луча, отражённым зеркальцем нашей семьи. И вот этот лучик погас... Когда я увидела мать, я тут же поняла, что она проживёт недолго. Так и случилось - я похоронила её через месяц.
   Налетели адвокаты, якобы наследники, страховые агенты и прочая разнокалиберная сволочь, норовящая захапать опекунство надо мной и самое главное - над моей завидной недвижимостью: я ведь была ещё несовершеннолетняя. Но я уже знала, что делать - когда читаешь мысли этих обезьяноподобных, не так сложно найти их слабые места и выход из любой ситуации. Один даже порывался предложить мне руку и сердце, и очень удивился, когда я наотрез отвергла это завидное, с его точки зрения, предложение. Они думали, что имеют дело с глупенькой девчонкой, а на самом-то деле... - и Серпента погладила пальцами крошечную змеиную головку на ожерелье. - Смерть отца разделила мою жизнь на "до" и "после" - умерла взбалмошная девочка-индиго и родилась женщина по имени Серпента.
   После смерти матери меня ничто больше не держало в той стране, где я родилась. Ничто, кроме мести.
   - И ты...
   - Да. Я отомстила. Мать успела рассказать мне кое-что о той фирме, где работал отец, - о той первой фирме. И она сказала мне, что отец всю жизнь чего-то опасался, причём он боялся не столько за себя, сколько за нас с матерью. Я не стала обращаться к властям - я знала, что они ничего и никого не найдут. Прав тот, у кого больше денег; тот, кто может нанять наёмного убийцу, оставаясь при этом в густой тени. Но я уже очень многое знала и умела - пришло время применить это моё знание и умение.
   Я нашла киллера - отследила его по тонкоматериальным отпечаткам. Я долго кружила вокруг него - осторожно, чтобы не спугнуть. Он не знал меня в лицо, но до него вполне могли дойти слухи о дочери убитого им человека.
   Мы познакомились в ночном клубе - среди похотливых лиц, похотливых мыслей и похотливых аур обезьяноподобных. Убийца быстро клюнул на меня - мне даже не пришлось приманивать его магией. Это было несложно... Правда, когда я просмотрела его мысли и увидела, с каким смаком он предвкушает, как будет иметь меня во всех ракурсах и во все дырки, мне захотелось тут же оторвать ему голову - я знала, что смогу это сделать. Но мне надо было не просто убить тупого исполнителя - мне нужно было узнать, кто отдал приказ.
   Конечно, я не могла привести его к себе - киллер узнал бы место. Мы пошли в отель и сняли номер. Как только мы оказались в апартаментах, он тут же начал лапать меня своими потными руками и тащить на постель...
   "Я тоже знаю, что такое потные руки на моём теле, - подумала Мэй, вспомнив отчима, - и что такое запах перегара, бьющий тебе в лицо..."
   - ...и тогда я его обездвижила. Он лежал на кровати бревном, не понимая, почему тело перестало его слушаться. А я - я счистила с него всю одежду и брызнула ему на грудь яда.
   - Яда?
   Вместо ответа Серпента чуть подалась вперёд и поднесла к земле сложенные щепотью пальцы. Она чуть прикрыла глаза, и из-под её пальцев брызнула тонкая янтарная струйка. Травинки, на которые попали жёлтые капли, мгновенно пожухли, рассыпаясь в пыль, - по земле расползлось чёрное пятно размером с ладонь.
   - Разрушительная субстанция, - пояснила Серпента, - или, если хочешь, заклятье. Привыкай к магическим терминам, сестрёнка Мэй. Живая органика при соприкосновении с этим "ядом" растворяется - мне надо лишь подпитывать заклятье энергией, чтобы процесс не прерывался.
   Яд растёкся плёнкой по всему телу убийцы. Он не мог шевельнуться, не мог закричать, - но боль чувствовал: я видела это по его глазам и по его корчащейся ауре. И я упивалась его болью, и мне было сладко! - голос Змеи упал до шуршащего шёпота.
   - Он всё мне рассказал: и кто его нанял, и сколько заплатил. Он не знал, почему моего отца хотели убить, но это уже не имело значения. Его убили, а за что - неважно.
   - А если твой отец совершил что-то, - осторожно спросила Мэй, - нехорошее? Извини, Серпента, я не хотела...
   - За нехорошее не нанимают киллеров - даже обезьяноподобные. Но мне плевать, что там было, и за что моего отца хотели убить и убили. Это был мой отец - человек, создавший тело, в котором воплотилась моя душа! - прошипела Серпента. - Узнав всё, что хотела, я ушла - теперь мне надо было добраться до заказчика.
   - А тот человек? Киллер?
   - Я оставила его лежащим на кровати в гостиничном номере. Уходя, я зарядила своё заклятье - на следующий день криминальные новости обсасывали подробности о загадочных останках в отеле. Там нашли только потемневшие куски плоти и одежду на полу. Постельное бельё не пострадало, и эксперты не могли это объяснить. Я сдала ключи от номера портье и заставила его забыть о том, что кто-то вообще занимал в эту ночь этот номер. Я могла бы просто убить этого человека - сейчас, наверно, я бы так и сделала, - но тогда я ещё жалела этих несовершенных.
   Мэй ощутила исходящую от Серпенты волну ненависти и зябко поежилась, но Змея не обратила на это внимания.
   - Тот, кто всё это затеял, был большим человеком. Он принадлежал к бизнес-элите и намеревался выставить свою кандидатуру на ближайших президентских выборах. Похоже, мой отец знал что-то неприглядное из прошлого этого бизнесмена, и перед выборами этот "большой человек" тщательно зачищал тылы во избежание любой случайности, способной нарушить его далеко идущие планы.
   Этот обезьяноподобный был очень осторожен, и подобраться к нему - даже мне - было совсем непросто. И всё-таки я это сделала...
   Мне удалось попасть на одну его предвыборную пресс-конференцию. Я стояла далеко, на балконе огромного концертного зала, но сумела зацепиться и подсадить к нему в карман крошечную золотую змейку - на языке теоретической магии это называется материализация убийственной мыслеформы, - и Серпента вновь коснулась своего ожерелья.
   - Он говорил что-то красивым голосом и правильными словами, убеждая всех, как всё будет здорово, когда он станет президентом, а в кармане его пиджака медленно росла его смерть. И когда этот несовершенный уже садился в свой роскошный лимузин, окружённый плотным кольцом охранников, змейка созрела и укусила его в горло...
   - И он умер?
   - Не сразу, сестрёнка Мэй, не сразу... Он начал разлагаться заживо, и медицинские светила только беспомощно разводили руками. И он умер, источая смрад, - такой же, какой источал всю жизнь. Только на этот раз запах смогли почувствовать все, кто был рядом с ним. После этого я продала дом и уехала - мне там нечего было больше делать. Я изменила всё: внешность, имя, документы - всё, что делает человека опознаваемым, - и приехала сюда, в эту страну
   - Зачем?
   - Что зачем? Зачем приехала?
   - Нет, зачем ты перестала быть прежней?
   - Видишь ли, в окружении многих элитариев есть те, кто именуют себя магами. Были такие и у этого человека. Конечно, до настоящих магов им как светлякам до звёзд, но кое-что они умели. Не так уж сложно сложить два и два и связать смерти киллера и заказчика, да ещё такие труднообъяснимые смерти... И обо мне - о моих способностях - всё-таки кое-что было известно, несмотря на все старания моего отца. Уже потом я узнала, что мною интересовались - спрашивали у новых хозяев моего бывшего дома, где я, куда уехала и что собиралась делать. Но мне удалось сбить ищеек со следа. Вот и всё, сестрёнка Мэй.
   - И теперь ты, - тихо сказала Мэй, глядя на чёрное пятно на земле, - мстишь всем людям за смерть своего отца...
   - Нет, - покачала головой Серпента. - За него я уже отомстила. И я переросла уровень мести - я научилась другим меркам справедливости и целесообразности. Несовершенные должны уйти - неужели это не ясно? Вспомни, как ты задыхалась среди их аур на улицах; вспомни, кто они такие, и что ими движет! Посмотри вокруг - что они сотворили с этим миром? Ещё немного - и они просто взорвут всю эту планету! И мы - мы, люди-индиго, - должны этому помешать. Ты не задумывалась, а почему мы вообще появились, а? Потому что пришло время - время спасать это мир и очищать его от грязи, именуемой несовершенными людьми!
   - Но ведь среди этих людей были и такие, как твой отец, и наверняка есть другие такие же, и даже лучше. И что, их тоже надо убить?
   - Таких мало - очень мало, - возразила Серпента. - Разве ты встречала в своей жизни хоть одного такого человека? Возможно, среди бесчисленных стад обезьяноподобных есть единицы достойных, и если они мне встретятся, я обязательно их сберегу. Но искать таких людей специально - это нерационально. Слишком большие энергозатраты.
   - Лес рубят - щепки летят... - пробормотала Мэй.
   - Ого! - удивилась Змея. - Ты знаешь русские пословицы?
   - А почему бы и нет? Мы, индиго, - сама знаешь, - очень быстро впитываем любую информацию!
   - Ты способная ученица, сестрёнка, - усмехнулась Серпента. - Из тебя будет толк!
   "Толк, который нужен тебе? Ты ведь и не собираешься искать достойных людей - ты намерена смести всех, без разбору!" - подумала Мэй и тщательно раздробила свою мысль - она отнюдь не предназначалась Серпенте.
  

* * *

  
   Пламя костра никло, жалось к земле и медленно угасало, оставляя рдеющие угли. Серпента отпускала нити, связывающие её и людей-индиго, - ритуал заканчивался. И Мэй чувствовала изменения в аурах индиго - Змея умела убеждать и обладала качествами вождя. И она создаст своё войско истинных ньюменов и пошлёт его в бой - девочка уже ничуть в этом не сомневалась. Вот только будет ли этот бой праведным?
   - Послушай, Серпента, - спросила она, когда поляна мало-помалу опустела. - Я давно хотела тебя спросить: зачем вы напали на Приют? Сил у тебя ещё мало, так разумно ли привлекать к себе внимание такими выходками? Зачем дразнить обезьянопод... то есть людей, раньше времени?
   - А ты разве ещё не поняла? - Серпента выглядела усталой, но держалась бодро. - Я ведь сказала тебе ещё тогда, в подземелье Приюта.
   - Вы пришли за мной? И только ради меня...
   - Да, - жестко сказала Змея. - Только ради тебя. Ты оружие, Мэй, - страшное оружие.
   - И ты хотела завладеть этим оружием... - полуутвердительно-полувопросительно произнесла девочка-индиго.
   - И это тоже. Война будет, а несовершенные не так слабы, как кажется. Мы рассеяны по всей стране, нас не так-то легко найти, но если они вздумают накрыть какой-то из наших лагерей бомбовым ковром, то я не знаю, сможем ли мы отразить такой удар.
   - И ты хочешь, чтобы я сбивала самолёты...
   - Военные самолёты, сестрёнка, военные, - те, что несут под крыльями управляемые ракеты. Но самое главное - тебя нельзя было оставлять в руках Попечителей. Если они будут уверены, что ты сможешь прикрыть всю страну от ракетного удара - например, через сеть компьютеров для усиления твоих способностей, - они тут же отдадут команду на запуск своих ракет, и эта планета станет пустыней. У них нет другого выхода - Правители зажаты в угол. Этот мир отторгает их, а уходить они не хотят. Я многое узнала об этих людях...
   - Серпента, - Мэй дотронулась до руки Змеи. - Сестра... Ты уверена в своём праве карать? Миллионы людей...
   - Да, сестрёнка, - ответила та, положив руку на плечо девочки. - Если не мы - то нас. Увидишь, всё будет именно так. Я знаю обезьяноподобных лучше, чем ты. А миллионы - это всего лишь капля в океане жизни. Той, - Серпента подняла голову и посмотрела в звёздное небо, - которая буйствует вон там, далеко и совсем рядом. Это закон Внешних - закон Познаваемой Вселенной - закон Совершенствования. Формы жизни меняются: земноводные уступают пресмыкающимся, а тех вытесняют млекопитающие. А люди - на смену людям придут эски.
   - Эски?
   - Сверхсущества. Внешние - ты уже кое-что знаешь о них.
   - И этот переход обязательно должен быть кровавым? По-другому никак нельзя?
   - Кровь, - медленно проговорила Серпента, - это целебная влага, которая питает новую жизнь. Моя магия раскрылась и усилилась, когда я убила первых несовершенных, - алая кровь одарила меня новыми возможностями. Да и ты сама - ты ведь стала куда сильнее после того, как сбросила в море тот самолёт с сотнями людей!
   Мэй не сразу нашлась, что ответить, но тут их прервали.
   - Серпента! - из темноты вынырнул высокий ньюмен. - Там по стерео идёт передача - обращение к народу какого-то генерала. И это касается нас!
  

* * *

  
   - Сограждане! - проникновенно произнёс человек в военной форме. Стереоэкран в одном из коттеджей, где сгрудились ньюмены, создавал полный эффект присутствия, и Мэй вздрогнула, увидел лицо этого человека.
   - Я знаю его! - крикнула она. - Это Джейк Блад, один из Попечителей! Это он купил меня у моей матери!
   - Похоже, сестрёнка, - бросила Серпента, - это уже не "один из", а главный "над ними". Правительственный канал и чрезвычайное сообщение - это говорит о многом.
   - Сограждане, - повторил генерал с выражением вселенской скорби на лице и в голосе, - я должен сообщить вам страшное известие. В нашей стране началась эпидемия - невиданная эпидемия. Она началась давно, но только сейчас проявилась во всей своей чудовищности. Это не обычная эпидемия, вызванная каким-то неизвестным вирусом, - с такими эпидемиями наша наука давно научилась бороться. Это генетическая эпидемия, поразившая к настоящему времени тысячи людей. Причины эпидемии пока неясны, но её последствия ужасны. Люди - жертвы этой эпидемии - превращаются в злобных монстров, одержимых жаждой убийства себе подобных.
   - Неужели он думает, что этому бреду хоть кто-то поверит? - иронически произнёс один из ньюменов.
   - А! - небрежно махнул рукой другой. - Несовершенные - особенно в этой стране - привыкли верить любому бреду. Он поверят даже в то, что исчадия Ада...
   - Тихо! - оборвала его Серпента. - Слушайте!
   - Но проблема в том, - продолжал генерал Блад, - что эти больные куда опаснее сумасшедших или маньяков с топорами. В силу своего генетического уродства они наделены необычайными убийственными способностями - речь идёт о так называемых детях-индиго и людях-индиго. Они могут становиться невидимыми, могут убивать на расстоянии, могут проникать куда угодно. Они здесь, рядом с нами, и они жаждут нашей крови - крови людей, нормальных граждан великой страны! Но мы - мы не сдадимся! Мы победим, как побеждали всегда и везде!
   В стране вводится чрезвычайное положение, и отныне долг каждого законопослушного гражданина - немедленно сообщать обо всех подозрительных личностях по горячим каналам связи. Более того, любой гражданин отныне имеет право убить любого индиго на месте - этим он совершит величайшее благо для своей страны и всей нации. Мы истребим эту заразу на корню, пока болезнь не стала неизлечимой!
   - Ну что, сестрёнка Мэй, - губы Серпенты искривила злая усмешка, - что я тебе говорила? Теперь ты мне веришь? А ты, обезьяноподобная тварь, - обратилась она к стереоизображению генерала, - ты хочешь войны? Так ты её получишь!
  
  

(продолжение следует)

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"