Свет. Желтый раскаленный свет заливает все - площади, переулки, королевский замок на холме, и главный проспект, Золотая Миля, ведущий к замку, и крепкие купеческие дома у подножия, и пристань с надутыми пузанами-судами, и трущобы у реки - где можно легко разжиться рыбными объедками и свежайшими потрохами, и заточкой в бок, и найти красавицу на ночь, и врага на всю недолгую жизнь.
Именно поэтому моя контора здесь - в задней каморке портового кабачка "Мост и Корона", где кипит настоящая жизнь. Я мог бы завести шикарный на Золотой Миле, но что мне там делать, среди вшивых кавалеров и напудренных дам.
Свет. Гребаный свет льет из лазоревой синевы так, будто его ведрами хреначат на несчастную столицу - будто где-то решили утопить в этот раз мир не в воде, а в этом непереносимом свету.
Широкие поля шляпы не спасают - глаза приходится щурить, и все равно чертов свет превращает мир в борьбу черных теней и белых адовых солнечных зайцев.
Не люблю зайцев.
Помню, ловили мы как-то одного мудака, повадившегося таскаться на торговые суда и тырить всякую мелочевку из трюмов. Как насквозь видел, в каких сундуках брильянты, в каких - кошмарные статуэтки восточных божков, а в каких - лучший гаитянский ром.
Никто не мог понять, как он попадает на корабли, как исчезает с них.
Я преследовал его, гнал, как зайца, а когда он подпрыгнул и пытался улететь в дыму гребучей пыльцы - мой напарник сшиб его отравленным дротиком.
Папаша хорошо обучил сыночка - дротик попал точно в левый мизинец, и я говорю ему: друган, теперь я пойду к королю и скажу, что этого гребучего зайца поймал ты, и шлешь ему пламенный привет и переловишь к гребеням так же всех, кто посягнет... ну и так далее.
Он запаниковал: как к королю, почему к королю, почему ты к королю, я, мол, сам хочу... А я ему - ты себя в зеркало видел? Деревенщина гребучая. Да тебя дальше шефа охраны не пропустят, а уж он-то постарается весь почет себе заграбастать.
Многому папаша его научил, да не всему: если уж вырос в деревне, так долго эту деревню придется выбивать.
Он появился у меня в конторе неделю назад - оборванный, промокший насквозь: пришлось переплывать реку, потому что не было денег даже заплатить громилам Людо за переход по мосту.
Папаша сыграл с ним плохую шутку: когда старикан скопытился, он оставил старшему лесопилку и пост бургомистра, среднему - ферму, а младшему всего лишь конверт с моим адресом.
Вся родня смеялась и плакала. И чем больше плакала, тем больше ржала над неудачником, которому папа-бургомистр оставил от всего пирога сраную записульку с адресом сомнительной конторки в кошачьем тупике.
Плакали они, потому что все знали - папаша весело проводил юность, шпилил по жести такие дела, что весь старый континент диву давался, у него должно золотых монет было быть в подвале, как у дурака фантиков. А вот поди ж ты - лесопилка да ферма, и мыши в подвале, и сраная записулька. Ржали и плакали, плакали и ржали.
На поминках, конечно, драка- парню больше всех досталось.
И вот стоит у меня в дверях, дрожит, цидулю свою протягивает.
Не могу же я его папаше отказать - мы с ним таких дел наворотили в свое время, любо-дорого.
Расскажу - не поверите. А и не надо. Вместе мы скрутили голову не одному злыдню, но он завязал после того дельца со стариком Драко, осел. Я думал, молодчина, надо выходить из гребучей игры, пока прет.
А оно вона как обернулось.
Ну хоть сына его в люди выведу, к делу пристрою.
То есть, сначала-то я подумал, что папаша такие шутки шутит - крайний раз он как у меня был, оставил тож конверт запечатанный.
Говорит - придет кто от меня, отдай.
Я и сначала успокоил парня, налил ему настоя покрепче, мол, держись, щас карту сокровищ будем вскрывать.
Вскрыли.
А поди ж ты, там вексель от некоего Лепри, да и только.
Наведались к нему.
Алхимик. Безумный на всю голову, золото добывает, факт. Но золото-то дурацкое, через полчаса в говно превращается.
Я еще говорю: смотри, парень, так оно всегда и бывает - эт тебе папаша урок преподал наверн.
Что с идиота взять, кроме анализов.
Короч, все настоящее золото папаша просадил на этого недоумка с его дерьмовым. Ополоумел на старости лет, бывает.
Не думайте, что мы идиоты какие.
В каморке все обшарили - ну там тухляк. Зубы драконов, порошок из жаб, все как полагается.
Говорю: "Где зубы дракона берешь?".
- Привозит хмырь один с востока.
- Что за хмырь?
Сели ему на хвоста, ну там тож труба - кожа да кости, в чем душа держится. Взял денег за очередную партию костей и не знает, чем отдавать.
Забрали книжку у него - не, не думайте, не фолиант магический или там рукопись в золотом окладе с блестюшками.
Тонкая брошюрка "как нам обустроить королевство".
Пацан ее со злости спалить хотел, я говорю: нехрен.
Пусть лежит.
Может, пригодится еще.
А была у меня незадолго до того, как парень появился, гостья.
Тоже вот день такой адов, солнце жарит так, как в аду черти на сковородках не жарят, а она приходит в черной вуали, пальчики тоненькие беленькие дрожат, как холодно ей.
Я говорю: ваше высочество, ну не надо этого маскарада, вы же смешны мне.
Налил ей настою тож, она отошла, потеплела немного, вуаль откинула: красавица!
Будь я не я, я бы пропал.
А так ничего, держусь.
Ее король замуж за Людо собрался выдать, а она не хочет.
Ясно - не хочет.
Этот паук появился лет 15 назад в столице.
Я его немног помню по старым делам, когда его еще звали не Людо Йед, а О"Гре, и есть у меня к нему счет незакрытый за одну гнилую разборку - но предъявлять себе дороже.
Набрал он откуда-то страшную силу, замок себе выстроил по ту сторону холма не хуже королевского, и давай кровь сосать.
Куда ни плюнь - везде его ребятушки.
И во дворце, и на Золотой миле, и на мосту, и под мостом, и в гавани, и в деревнях.
Как дома у себя распоряжаются - а как не распоряжаться: шеф охраны мышей вообще не ловит, или прикормлен, а король старый дурень прикормлен точно.
Он собирает налоги - а сборщики ребятки Людо.
Пейзане, понятно, сами виноваты - не хотели королю бобром платить, приходится ребятушкам со всеми недоимками отдавать, или привет.
Но и королю в казну все равно денег - хрен да нихрена.
Король моему зайцу потому так и обрадовался: хоть какой-то доход теперь помимо паука этого.
И вот принцесса мне: спасите-помогите, на вас вся надежда, я же знаю, что вы моей двоюродной тетке Вайте жизнь спасли.
Спас-то спас, но там же совсем иной коленкор был, а тут - один против ветра. Мне шкура и усы как память дороги.
А она наклоняется ко мне - смотрит глазищами этими серыми, каждое как тарелка, если не как мельничный жернов: луп-луп так доверчиво.
И пахнуло на меня чем-то таким прям родным, все перевернулось внутри чувствую - не могу отказать.
Посмотрим, говорю, что могу сделать, а вы пока бюллетень возьмите у дворового лекаря по состоянию здоровья. Лучше бы всего каким-нибудь веретеном вмазаться, но опасно, можно дозняк не рассчитать и лет на двадцать: здравствуй, мир овощей. А то и на все сто.
Короч, тянем время.
Пацан пока что сидит, настой мой хлещет, а я жалюзи закрыл в конторе и книжку читаю. Ту самую.
Может, там автор что-то умное написал, как победить организованную преступность.
Нет, не написал.
Расстроился я, заказов нет, а теперь еще и сыночка этого кормить. Старая дружба - хорошо, конечно, но не до такой же степени.
А он, главное, еще такой: темно же, как вы читаете? И жалюзи открывает.
Чуть не ослеп сразу - светило это гребучее по глазам так шандарахнуло, что искры полетели.
Запустил со злости книженцией в парнишку, от нее обложка и отлетела.
А он тож такой на темпераменте, хватает: в печку ее!
Что у него за манера, в печку да в печку? Тоже что ли хочет алхимиком или лекарем вырасти? Так поздно уже, куда ему, деревенщине.
Отобрал, смотрю - обложечка-то не простая, с секретом. Пергамент под ней.
А на пергаменте - на пергаменте, братья мои, такое, что просто я сразу говорю: вот теперь, друг мой и сын моего друга, пора тебе с королем знакомиться.
Он натурально опешил: "Как так, я и к королю?"
А я - вот так, ты и к королю.
- Да я ж деревенщина, ни ступить не молвить не умею!
- Ну да, ну да. Насмешишь ты целое царство, если хоть слово скажешь. Поэтому говорить буду я. А ты молчи и надувай щеки.
- Ну а спросят что?
- Улыбаешься и машешь.
- А обноски? Я в этих обносках к королю, да? Там, говорят, принцесса...
- Ну ты друг мой совсем уже с настоем давай завязывай. Я тебя в этих обносках вообще из конторы не выпущу.
- А в чем?
- А ни в чем!
- Голым?
- Голым
- Ты гребанулся
- Ну вали тогда в деревню к себе и чтоб духу твоего...
Короч, повздорили крепко. Этот засранец на меня руку поднял, нет, вы представляете.
Ну его папаша обучил парочке финтов, спору нет. Но и я не на помойке найден же, говорят. Хотя есть и сомнения - но на помойке тож можно многому научиться.
Выкидываю его в окошко, жалюзи вышибаю нахрен прям тушкой его со ставнями и стеклами.
Катится под обрыв, как яблочко по блюдечку.
Катится и орет - прям под мост.
А я за ним.
А под мостом ребята Людо напряглись уже, пришлось им бошки-то каменные попроламывать.
Ну как попроламывать...
Выманил на свет, они и все.
Рассвет вас застанет и камнем всяк станет, ну вы помните. А тут не просто рассвет, тут такое адово солнцегребаное безумие, что и живого-то человека зажарит.
А издалека уже тук-тук-тук.
Королевская карета.
Выскакиваю на мост: здрасть, ваше королевское величество и высочество, как я рад, что вас встретил - у доблестного рыцаря графа и кавалера ордена Синей Бороды для вас радостная новость: мост от незаконных преступных элементов очищен в неравном бою.
Король аж подпрыгнул - я ж кошели-то подрезал у ребят, а ему ток того и надо.
Но, говорю, есть проблема.
Граф по случаю геройского поединка сильно пострадал и остался со следами насилия на лице, да еще и зверски порвал камзол из верблюжьей кожи цены необычайной. Выходите, граф, не стесняйтесь.
А я говорю: ваше величество, граф предлагает вам осмотреть его владения и завершить день трапезой в его новом замке.
У короля так глазки и заблестели, пожрать-то нахаляву. Поди, дня три на одних галетах сидел.
Принцесса подмигивает.
Сажаю паренька в карету:
- Помни, улыбаешься и машешь.
А он как дурной, принцессу увидел. Ничего больше и не может, да это и к лучшему.
Говорю кучерам куда ехать, а сам верхом вперед.
Говорю всем по дороге: щас инспекция государственная, король лично с новым шефом охраны инспектирует, а он из молодых да ранний, крут. Что не по нем, загребошит сразу слегой нахер, разбираться не будет.
Лучше говорите, что только вчера все тут скупил новый хозяин: кавалер ордена Синей Бороды.
По дороге король аж верезжал от радости, уже и клинья подкатывал: мол синьор кавалер, а женитесь-ка вы на моей принцессе, она хоть и больная, но ничего себе.
Пацан молодец: улыбается и машет. Моя школа.
Все в восторге.
Врываюсь к Людо, говорю: ну теперь, О"Гре ты мне за все ответишь, и за ту гнилую разборку у болот ланкаШира, и за все.
Вот закладная на твой замок и земли.
Вали отсюда пока цел, потому что если проценты на 15 лет посчитать - даже кожей своей зеленой не расплатишься.
Он сначала-то как лев орал, а потом съежился: ну ровно мышь мокрая.
Хочешь ешь, хочешь в поликлинику для опытов отдавай.
Но я такое не ем, скормил его этому хмырю, алкхимику.
Может, толк выйдет.
На свадьбе все королевство пило, как проклятое.
А букет невесты такая кошечка поймала - любо-дорого.