во тьме всполохи играют,
кто зовёт меня - не знаю.
задаю вопрос - в ответ:
"почитала б ты газет, 
что мы утром приносили, 
положили их под дверь, 
не впустила, не открыла, 
мы вошли через окно, 
гости милы - вот мы кто. 
нас обязана принять, 
да газет тех почитать"
"кто же мне их передал?"
"он себя не называл"
простираю бледны руки,
сверху, снизу - стоны, звуки.
"где теперь тех взять газет?"
"сожжены, их больше нет"
"почему же все вы здесь?
или есть какая весть?"
"есть, да время не пришло"
"почему окно пропало?"
"от тебя оно устало, 
и остались только стены, 
не от них ты жди измены, 
ведь ещё осталась дверь,
что за ней - сходи, проверь"
"я уже за ней была,
да не помню лишь - когда"
страх объял гробовщиков.
"зря мы, что ли, провозились? 
не ошиблись ли мы дверью?
я глазам своим не верю, 
ни иконы, ни креста..."
"у меня болят виски, 
Дьявол, сколько здесь тоски..."
"Левый ломит рог мне страшно, 
и он будто бы трещит,
не хочу его лишаться,
она мой разрушит щит..."
Тишина.
Я говорю:
"Об агонии мечтаю, не могли бы вы..."
Сбегают.