|
|
||
А.Т. Гринблатт
2019 Премия Небьюла за лучший рассказ
2020 Финалист: Мемориальная Премия Теодора Старджона
2020 Финалист: Премия малотиражных изданий Вашингтонской ассоциации научной фантастики (WSFA)
Перевод Manulyonok, 2023
Я начинаю жалеть о тех своих решениях, из-за которых я оказалась на этом пути, Саул. Кстати, привет тебе с края галактики.
И еще, сюрприз! Знаю, что ты не это имел в виду, когда сказал 'На связи, Хейзел', но эта планета вызывает страсть вовсе не к написанию писем. А к отправке чрезвычайно длинных голосовых сообщений...
Так вот. Как рассказать, на что похож этот мир? Скалистый, пустой и открытый всем ветрам - в любом направлении, за одним исключением. Небо здесь настолько неистовое и зеленое, что выглядит это так, как будто я тащусь по дну заросшего водорослями пруда. Этот скафандр за 85 миллионов долларов отгораживает меня от того, что снаружи, но, клянусь, я задыхаюсь в этой атмосфере. И еще, я в 900х метрах от того места, где я должна быть, и нет никакого транспортного средства, чтобы доставить меня туда, кроме моих собственных ног.
И вот я здесь. Иду пешком.
Прости, что достаю тебя, Саул, но если я не поговорю с кем-нибудь - ну ладно, не сорвусь на кого-нибудь - я не дотяну до Хранилища. И чёрта с два я буду отправлять такие сообщения парням из проекта. Ты, по крайней мере, не разочаруешься во мне из-за этого. Ты же знаешь, нервные срывы - это часть моего способа двигаться вперед.
850 метров. Мне надо было послушаться тебя, Саул.
И да, я знаю, насколько банально это звучит. Я была на достаточном количестве званых вечеров и выслушала достаточно светской болтовни, особенно когда люди узнавали, что я, вероятно, последний астронавт в истории. А сейчас у меня, по крайней мере, есть отличный повод отказаться от приглашения. 'Я была бы счастлива прийти, но в данный момент я нахожусь на расстоянии тридцати двух с половиной световых лет от Земли. Передавайте мои наилучшие пожелания своей семье'.
Конечно, они получат мое сообщение с опозданием как минимум на полгода.
Ох, это вгоняет депрессию. Знаешь, вот именно поэтому я и говорила народу в Исследованиях и разработках, чтобы они не давали мне слишком много фактов и цифр, но они все там ненормальные, ты же знаешь? Не могут удержаться. Все это из них буквально хлещет, причем с самыми благими намерениями.
И не похоже, чтобы я была способна что-нибудь забыть.
750 метров.
Хорошая новость в том, что я уже почти могу рассмотреть Хранилище. Так что если бы я умерла здесь, в 742 метрах от входа, я могла бы утешиться мыслью, что стала первым человеком, который смог воочию узреть этот внушительный объект информационной инфраструктуры.
О, Господи. Я бы могла и вправду умереть здесь, Саул. Нельзя сказать, что эта мысль раньше не приходила мне в голову, но эта вероятность становится гораздо более осязаемой, когда идешь по враждебной, незнакомой местности.
И еще, мой пресловутый космический скафандр издает какие-то тревожные звуки. Не думаю, что, по задумке создателей, он должен так кряхтеть.
675 метров. Господи, Саул, я искренне надеюсь, что эта авантюра того стоит.
Я уже рассказала о Хранилище? Нет, еще не рассказала, правда? Я только о нем и говорю вот уже сколько лет? Оно не такое, как я ожидала. И это глупо, потому что конструкции инопланетян и должны быть инопланетными, а не быть замками и соборами, с остроконечными башенками и всё такое. Замолчи, Саул. (Я знаю, ты смеешься или будешь смеяться над этим через шесть месяцев). Я не жалею, что читала все эти фантастические саги, когда мы были детьми. Жалею только, что не получилось прочитать их побольше.
Но ты же хочешь узнать, на что похоже Хранилище. Так вот, я взбиралась на горы, которые рядом с этим сооружением выглядели бы как муравейники. Оно вроде как тоже выглядит, как гора. Уродливая бесформенная гора, вся покрытая причудливыми окнами и выпирающими стенами. Под одним углом оно блестящее и гладкое, а под другим - тусклое и зернистое. Меня от него знобит.
И в этом, по сути, нет ничего удивительного. Это чужой мир с чужой архитектурой, полный чужих и не совсем чужих знаний, которые только и ждут, чтобы ими воспользовались. Здесь больше информации, чем прекраснодушный Хомо сапиенс мечтал когда-нибудь заполучить.
500 метров.
Саул, я начинаю беспокоиться о своем скафандре. У меня левая рука больше не сгибается в локте. Не то чтобы мне сильно нужна левая рука, чтобы идти дальше, но это слегка тревожит, в том смысле, что вызывает панику. Господи, насколько же это было проще, когда единственное, что от меня требовалось, это довериться технологиям Хранителей, чтобы добраться сюда. А теперь я должна довериться весьма сомнительным человеческим разработкам, чтобы преодолеть этот последний километр. Но таковы правила Хранителей, позволяющие попасть внутрь. 'Вы должны безопасно доставить своего представителя ко входу через весьма негостеприимное пространство'. Оказывается, за бортом моего очень дорогого прикида, до абсурда высокое атмосферное давление, коррозионно-активные газы, дикие перепады температуры между теневыми и солнечными участками, и так далее, и так далее. К тому же поверхность достаточно каменистая, чтобы таить в себе кучу сюрпризов.
Не хочу думать, что случится, если я споткнусь. Не могу об этом думать. До сих пор я не была большим специалистом в физике, и сейчас не время начинать.
350 метров.
Я хочу сказать, что знала об опасностях, на которые подписывалась. Я знала, что это будет самая трудная часть путешествия. (Я имею в виду, что разве могло быть по другому?. Хранители изобрели способ преодолевать световые годы за месяцы. И это еще цветочки). Но я была лучшим кандидатом на эту работу, и я должна была что-то предпринять, Саул. Знаю, что ты со мной не согласен, но я еще не разуверилась в возможностях человечества. Они неисчерпаемы.
Будь моя воля, я бы сейчас пуститься бегом, потому что, по-моему, теперь мой скафандр покрывается изнутри тонким слоем пыли. О, Господи.
250 метров.
Заткнись, Саул. Я слышу, как ты говоришь мне этим своим покровительственным тоном старшего брата: 'Ничего, если ты решишь распсиховаться, Хейзел, только, будь добра, не прямо сейчас', - как ты это делал, когда мы были детьми. И ты прав, потому что я не могу психовать, потому что самое худшее, что может сейчас произойти, помимо смерти, - это приступ астмы от пыли. Ладно, ладно, ладно. Я просто должна продолжать сохранять спокойствие, продолжать быть внимательной и продолжать двигаться.
175 метров.
С моим скафандром явно что-то не так. Слой пыли в моем скафандре превратился из 'минимального' в 'плотный', и я не имею представления, через какое устройство я вдыхаю.
Без паники, Хейзел.
Без паники, без паники, без паники.
Не смей паниковать. Представляю себе этих недоумков из Исследований и разработок, когда я расскажу им все это. Они совершенно раскиснут, когда услышат, что их драгоценное изобретение не оправдало ожиданий. Ну что ж, расплата за гипервентиляцию. Вот что бывает, когда ваш лучший кандидат на должность - это антрополог с астмой.
100 метров.
Хорошо, я почти на месте. Я уже могу разглядеть дверь. Да, это жалкое и нелепое оправдание, чтобы заставить космический скафандр прослужить мне еще несколько минут. Я просто должна продолжать идти. Скоро я буду внутри, в безопасности, и со мной снова будет мой прекрасный, прекрасный ингалятор.
75 метров.
Ладно, надеюсь, что они впустят меня.
Так... Здесь есть еще одна загвоздка, Саул. Хранители, по сути, никогда не обещали нам, что меня пустят внутрь. Они сказали, что это зависит от Хранителей, которые живут в Хранилище. (По-видимому, они из другой фракции, чем те Хранители-исследователи, с которыми я встречалась и путешествовала, и вообще, две фракции не обязательно действуют заодно). Но фракция исследователей подбросила меня досюда, а это что-то да значит, правда?
Дело в том, что этот глупый скафандр по задумке должен был выдержать переход от корабля к Хранилищу и обратно к кораблю, если понадобится. Похоже, моя система жизнеобеспечения теперь мало на что не годится.
25 метров.
Прости, что не сказала тебе этого до отъезда, но я ни о чем не жалею. Знания, которые я потенциально могу здесь получить, стоят этого риска. Они стоят каждого цента из тех 85 миллионов, и если я умру здесь у входа, это будет хреново. Но, по крайней мере, мы попытались.
10 метров.
Я ни о чем не жалею, Саул. Просто мне страшно.
Надеюсь, Хранители пустят меня внутрь, но если ты не получишь от меня следующего сообщения, ты знаешь, что произошло. Передавай привет остальной семье.
Ладно. Вот я и пришла.
Ты когда-нибудь любил, Саул?
Да, знаю, ты любишь Хуанг. Я видела, как ты смотришь на нее и как она смотрит на тебя. Но вспомни момент, когда ты так посмотрел на нее первый раз и подумал: 'С ума сойти. Вот оно. Я наконец-то нашел, что искал'.
Ох. Хранилище восхитительно, Саул.
И... Трудно описать. Оно отчасти такое же, как и снаружи. Оно меняется в зависимости от того, под каким углом на него смотришь.
Когда я вышла из отсека обеззараживания (по крайней мере, я думаю, что это был он?), я попала в главное помещение, и все было тускло освещено и тихо. Хранители из Хранилища - которые, как я потом узнала, предпочитают называть себя Архивариусами, потому что они не те Хранители, которые путешествуют по вселенной, - кружили по огромной комнате. Они выглядели примерно так же, как Хранители-исследователи, которых мы встречали на Земле: длинные, тощие, с телами гуманоидного типа. Но у всех у них были длинные переливчатые усы, которые Хранители-исследователи не отращивали (или не могли отрастить?).
Помещение было на удивление пустым, за исключением этих инсталляций посередине, которые могли сойти то ли за произведения искусства, то ли за мебель. Ну, ты знаешь, типа тех, которые ставят в наших университетских библиотеках.
Я только-только начала дышать легче, мой ингалятор наконец-то вступил в игру после этой прогулки через ад, когда освещение изменилось, и неожиданно я оказалась рядом с этим то-ли-кустарником-то-ли-небоскребом, который ужасно вонял чем-то похожим на хмель и был ядовито-розового цвета. Стало дико влажно, и комната наполнилась чем-то, что, по-моему, было растениями. Даже Хранители - я имею в виду Архивариусов - изменились. Теперь у них было четыре ноги и две руки, и они покрылись такой пышной белой шерстью.
Я потянулась и дотронулась до одного из кустов рядом с собой, и это было, как дотронуться до колючего мыльного пузыря, и это было неожиданное ощущение. И потом опять же неожиданно для меня он тоже потянулся и пощупал в ответ мой лоб.
Думаю, я выругалась. Я не уверена, потому что все снова изменилось. Внезапно оказалось, что я вся дрожу, стоя на чем-то, похожем на замерзший океан, который поймал в ледяную ловушку северное сияние. Воздух был сухим до крови из носа и пах ржавчиной, и я могла видеть какие-то бледные штуковины, движущиеся подо льдом. Сами Архивариусы стали круглыми и полупрозрачными и зависли в воздухе в метре от пола.
А комната продолжала изменяться. Это было кошмарно... и совершенно изумительно, Саул.
Так что я стояла, раскрыв рот, как идиотка, одновременно слишком испуганная, чтобы двигаться, и слишком напряженная в попытке осознать всё это. Из-за моей глупости и отвисшей от удивления челюсти мне потребовалось слишком много времени, чтобы заметить, что две вещи не меняются. Во-первых, Архивариусы всегда сохраняли свою каучукоподобную текучесть и свои усы. И те маленькие огоньки никогда не двигались.
Проклятье, я неправильно все это описываю. Я забыла сказать об огоньках. Их были тысячи, они были как маленькие звезды, рассеянные, по-видимому, случайным образом по комнате, движущиеся или висящие неподвижно. Думаю, это они заставляли всё изменяться, потому что когда Архивариус поднимался и дотрагивался до одного из них своим длинным усом, бам! и новая сцена.
Так вот представь: когда я, в конце концов, немного набралась смелости и спросила проплывающего мимо Архивариуса, что это за огоньки, он ответил: 'Каждая известная звездная система заслуживает того, чтобы ее изучить'.
Я могла бы сказать, что умерла и попала в лучший мир, но я уже исчерпала свой запас ужасных банальностей по пути сюда.
Подожди, это неправда. У меня осталась еще одна - кошмарная.
Я простояла в той комнате какое-то время, дольше, чем следовало, но дело было в том, что я пыталась собраться с духом, чтобы представиться главному Архивариусу. Однако мне это так и не удалось, потому что он вдруг подошел и сам поприветствовал меня. Это была одна из самых нервных бесед, в которых мне приходилось участвовать. Под воздействием стероидов из моего ингалятора в сочетании с примитивным, необузданным страхом, мои руки тряслись где-то на девять баллов по шкале Рихтера.
Понимаешь, Саул, с Архивариусами шутки плохи. Серьезно. Не противоречь им, не повышай голос, изо всех сил старайся проявлять уважение. Они могут выглядеть мягкими, но при этом они могут разобрать тебя на атомы, записать на инфо-матрицу и поставить тебя, недоверчивого дурака, на полку, где они держат всю ту скучную информацию, про которую никто никогда и не вспомнит. И вдобавок они оставят тебя в сознании. Или почти в сознании. Я надеюсь.
К счастью, собеседование со мной было весьма коротким. Полагаю, главный Архивариус счел меня вполне пригодной и предоставил мне очень-очень ограниченный доступ к Хранилищу. Когда он провел меня к разделу с нашей солнечной системой, я даже пожалела, что тебя здесь нет, ведь ты мог бы сфоткать выражение моего лица в тот момент. Почти уверена, что ты посчитал бы такую фотку 'бесценной'. Потому что размер этой комнаты был такой, что в ней мог бы поместиться небольшой город.
И представь себе, Архивариус еще и оправдывался. - Мы только начали изучать вас, и подумали, что вы захотите увидеть наше исследование в материализованной форме, - сказал он. - Надеюсь, что вы сможете найти то, что вам нужно, в нашей скромной коллекции.
А еще, дело вот в чем. У них, наверно, больше информации о нас, чем у нас самих.
По факту, я рассчитываю на это.
Архивариусы соорудили нечто, отдаленно напоминающее квартиру-студию, расположив ее в углу раздела коралловых морей. Здесь есть водопровод и искусственный солнечный свет, и все одиннадцать сезонов МЭШ по телевизору, который выглядит так, будто его перенесли сюда из 1980х. У меня возникла мысль, что мое жилище - это часть дипломного проекта какого-нибудь молодого Архивариуса, но, наверно, я просто проецирую на них культурные привычки человечества. Хотя есть здесь и положительный момент: если бы они всерьез взялись за 80е, они могли бы выбрать что-нибудь похуже, чем МЭШ.
Уверена, что через несколько недель меня начнут одолевать приступы тоски по дому и я стану отправлять тебе еще более длинные и, вероятно, более бессвязные послания, в которых я буду ставить под сомнение каждое свое решение, которое в итоге привело меня в эту точку. Но сейчас нахождение в Хранилище дает мне некое ощущение свободы. В смысле 'дай-ка я позвоню старшему брату, потому что в моей новой квартире как-то слишком тихо'.
Эгей. Сегодня я получила твое первое сообщение. Помнишь, то, которое ты записал шесть месяцев назад, кажется, через три дня после того, как я уехала? Я знала, что ты вдрызг напился, но что же это, Саул. Подлая, запавшая на инопланетян, трусливая, бесполезная астматичка? У тебя же было целых три дня, чтобы что-нибудь сочинить, и это лучшее, на что ты оказался способен?
Знаю, ты не это имел в виду. Знаю, ты только наполовину злишься на меня, еще наполовину - на нашу умирающую планету, и еще наполовину - на..., ладно, оставим...
И еще я получила послание от Хуанг. Она рассказала мне о том, что у нее недавно был выкидыш. Мне так жаль, Саул. Придет день, когда вы станете лучшими родителями в мире. В это я верю даже больше, чем в ваш международный проект по восстановлению лесов, который обязательно сработает.
И я понимаю, ты считаешь, будто я бросила вас всех и Землю ради какой-то стерильной, похожей на гору библиотеки, но я должна была добраться сюда. И у меня есть своя теория по поводу Хранителей. Хочешь послушать? Очень жаль, но я все равно расскажу.
Смотри, чем больше времени я провожу с ними, тем больше я убеждаюсь, что Хранители могли бы нас при желании уничтожить. Но не уничтожили. Фактически они потратили кучу усилий на то, чтобы изучить нас и установить контакт с правильными людьми. Просто задавая этим людям правильные вопросы типа: 'Нам удалось сохранить такие-то данные перед тем, как такой-то университетский архив сгорел или такой-то информационный центр затопило. Хотели бы вы восстановить их?' Вопросы, которые убедили нас организовать эту экспедицию.
И все это приводит меня к выводу, что они пытаются нам помочь.
Знаю, Саул, сейчас ты закатил глаза. Я когда-нибудь говорила тебе, что, когда ты так делаешь, ты похож на капризного подростка? Да, знаю, говорила. Но выслушай меня, я пытаюсь сказать тебе что-то важное.
Пожалуйста.
Помнишь наш первый большой спор по поводу этой экспедиции? Ты сказал, что любой, кто прибывает на Землю в разгар экологической катастрофы, не заслуживает доверия. Согласна. Но самый первый Хранитель, которого я встретила, сказал мне, что Хранилище было построено как маяк для всех разумных форм жизни во вселенной. Место, куда исследователи могли бы прийти и узнать об утраченных открытиях. И ошибках прошлого.
Слышу, как ты говоришь: 'И ты была настолько наивна, чтобы слепо довериться им, Хейзел?' Нет, Саул, это не так. До того, как меня выбрали для этой безумной экспедиции, я была там просто для того, чтобы помочь первому контакту пройти гладко, в качестве одного из немногих оставшихся антропологов со специализацией на взаимодействии культур с фундаментальными различиями. У меня вообще не было никакого желания становиться астронавтом; космические путешествия всегда казались мне слишком опасными и дискомфортными. Но Хранители были под впечатлением от моей увлеченности идеей сохранения культур. А Управление космических программ было под впечатлением от моей до смешного хорошей памяти. И я пришла к выводу, что если я не полечу, то кто-нибудь другой случайно облажается и мы добавим к списку проблем, стоящих перед человечеством, 'глобальный социальный коллапс' в комплекте с 'экологической катастрофой'.
Понимаешь, Саул, я вижу в Хранилище много такого, о чем я тебе не рассказываю, потому что продвинутые технологии Хранителей могут разрушить наше недоразвитое общественное устройство. Что не мешает парням из Исследований и Разработок снова и снова говорить мне, чтобы я подробно записывала все, что вижу, и отсылала информацию им, в тайне ото всех, конечно. Меня отправили сюда, чтобы я восстановила все исследования и исторические данные, которые помогут нам найти путь к спасению, но, полагаю, они надеются, что я заодно накопаю данные о полезных инопланетных технологиях. Меня так и подмывает отправить им отчет, в котором будет сказано: простите, умники, но все это просто-напросто магия.
Нет, Саул, я этого не сделаю. Мои официальные отчеты будут гораздо более простыми и профессиональными. Ну, ты знаешь: вдвое больше фактов и вдвое меньше сарказма. Но, думаю, я буду и дальше отправлять тебе эти сообщения, по крайней мере, какое-то время. На самом деле, я 'сбежала' из дома вовсе не поэтому.
По правде, это был хороший повод, чтобы избавиться от чикагских пробок по дороге на работу и обратно.
Шучу. Это были пожары на Великих равнинах . Нужно не слишком много дыма и пепла, чтобы заставить ученого-астматика отправиться в космос.
Вроде как опять пытаюсь шутить.
У меня есть перечень тем, которые я должна исследовать для наших ученых, но в данный момент, думаю, я буду с этим закругляться. Потрясающий объем информации, который я вижу вокруг себя, заставляет меня понять, как много всего мы утратили. Как Хранители ухитрились восстановить все это - загадка, которую я даже не пытаюсь разгадать, но надеюсь, что они смогли сохранить то исследование, которое я разыскиваю.
Я уже говорила, сколько всего в этой экспедиции основывается на надеждах?
Привет, Саул. Я заблудилась. Нет, не так, моя память не даст мне заблудиться, но могу представить, что ощущения примерно такие же. Ряды инфо-матриц неотличимы друг от друга, если не смотреть на пояснения Архивариусов, размещенные на каждом повороте. На самом деле я не могу их прочесть, потому что они выглядят просто как крошечные скульптуры, но я запоминаю мелкие различия. Архивариусы были так добры, что выдали мне обобщенную карту с обобщенным переводом указаний, где что можно найти. Но обобщения Хранителей и человеческие обобщения - не одно и то же. Господи, я думала, что поиск исследования будет самой легкой частью моего вояжа, но, боюсь, я могу так и не суметь выбраться из раздела по одноклеточным организмам. Так что передавать привет семье.
Знаю, о чем ты думаешь. Да-да, знаю. Ты думаешь: 'Почему бы тогда тебе не вернуться домой, Хейзел, и не помочь мне с этими посадками?' - ведь у нас с тобой разборки по этому поводу уже сколько, вот уже десять лет?
Нет, еще нет. Девять лет, десять месяцев и двадцать семь дней, с той первой стычки за ужином. Да, Саул. Иногда память - мой злейший враг.
Кстати, сегодня я получила твое второе сообщение. Ты прощен. Но я не могу вернуться, Саул. Я только начала свой проект по восстановлению информации. Некоторые ценные вещи были уничтожены за последнее десятилетие.
Например, исследование Д-ра Рю. Если я смогу его найти. Если оно вообще здесь есть.
Боже, это сообщение какое-то депрессивное. Эгей, сегодня я узнала кое-что потрясающее: кухонные шкафы производят любую еду, о которой я думаю, а двадцать книг с пустыми листами в гостиной превращаются в те книги, которые я хочу почитать. Это действительно похоже на магию. Все, что может понадобиться человеку, и любая книга, которую может пожелать девушка.
Я не собираюсь возвращаться, Саул.
Так вот, я здесь уже неделю с небольшим, и пока я не могу найти работу Д-ра Рю, но я нашла здесь множество других интересных вещей. Типа патентов и разработок по транспортным средствам на солнечной энергии, и документов по воссозданию зерен кукурузы, которые потребляют в два раза больше углекислого газа при фотосинтезе. У нас было так много возможностей, чтобы исправить ситуацию до того, как разразится катастрофа, Саул. И мы все их упустили.
Откровенно говоря, обилие информации здесь ошеломляет. Хранители похожи на самых аккуратных барахольщиков во вселенной. Они сохранили все: от проектов строительства дорог до протоколов упаковки и продвижения продукции легкой промышленности. И ты только представь, каждый раз, когда я активирую инфо-матрицу, данные проецируются вокруг меня. Иногда трансформируются целые проходы между рядами, и я буквально погружаюсь с головой в свою работу. Именно поэтому прошло так много времени после моего предыдущего сообщения. Прости, пожалуйста, Саул.
Не смейся, но вчера я провела весь день в отделе детской литературы. Все сказки там тоже воплощались в жизнь; старые дома, увитые плющом, и шоколадные фабрики, и самые крошечные паровозики, которые только можно себе представить. Это было просто невероятно, Саул. И совершенно угнетающе. Потому что пока я там сидела, окруженная всеми этими рассказами, полными светлых надежд, мне пришло в голову, что твои внуки могут так и не узнать о существовании всех этих историй. Да, знаю, ты будешь возражать. Но я квалифицированный антрополог и по жизни настроена пессимистично, и мне страшно.
Я спросила одного Архивариуса, всю ли свою информацию они хранят в таком же виде. А он спросил, буду ли я оскорблена, если он рассмеется, и показал мне инфо-матрицу, которая содержит все знания, собранные в Хранилище. Она была по размеру примерно как любовный роман в мягкой обложке.
'Если бы мы заархивировали нашу информацию иначе, она была бы для вас недоступна', - объяснил Архивариус. 'Все ваши поисковые системы слишком грубые и разбалансированные'.
'Но разве это не заняло у вас целую вечность - построить всё это?'
'Нет', - сказал он, но, должно быть, я не выглядела убежденной. 'Магия', - добавил он.
Саул, я думаю, что эта инопланетная раса ученых-информационщиков, прослушивает эти сообщения. Так что выкручивайся, как хочешь, но не отвечай ничего такого, если не хочешь, чтобы они сохранили это для будущих поколений.
'Почему же тогда Хранилище такое большое?' - спросила я.
И вот здесь история становится по-настоящему мрачной, Саул.
Он рассказал мне, что когда-то эта планета, это негостеприимное местечко, которое сейчас - просто пустырь и огромное Хранилище, было наполнено жизнью. Когда-то здесь были миллиарды Хранителей. А теперь - только несколько тысяч. До того, как они стали величайшими мастерами информационных технологий во вселенной, Хранители тоже пришли к самоуничтожению, разрушив свою планету.
Первые Хранители, которых я встретила, рассказали мне, что Хранилище - это маяк для всех разумных форм жизни во вселенной, но теперь я знаю, что это не только маяк для других рас. Хранилище такое большое потому, Саул, что большая часть Архивариусов и Хранителей тоже живут в нем.
Они тоже не смогли сберечь свою планету.
Слышу, как ты спрашиваешь меня, зачем же я прилетела сюда, если собираюсь смотреть в будущее с таким несокрушимым пессимизмом, и ты задаешь непростой вопрос, брат мой, а я пытаюсь объяснить тебе в своей обычной манере: обтекаемо и бессвязно - что я...
Я...
Саул, я перезвоню. Кажется, я, наконец, нашла исследование Д-ра Рю.
Я добралась до него, о господи, какое облегчение. Должна признаться, что поиск был похож на настоящее сражение. Нет, Саул, я не преувеличиваю. И не надо закатывать глаза.
Помнишь, я говорила, что Архивариусы могут хранить информацию c сохранением сознания ее носителя? Так вот, она была вполне в сознании, Саул.
Когда я добралась до этой инфо-матрицы, автор исследования предстала передо мной настолько реально и четко, что я могла рассмотреть седые пряди у нее в волосах и глянцевый блеск ее ногтей. Она не казалась взволнованной нашей встречей, и мне следовало бы насторожиться, но я была слишком возбуждена.
- Вы Д-р Юми Рю? - спросила я ('Вырвалось у меня' - будет точнее).
- Вот уже 53 года, - ответила она.
- Невероятно! Как замечательно наконец-то познакомиться с Вами, д-р Рю. У меня к Вам столько вопросов. На что это похоже - быть заархивированной Хранителями? Нет, подождите, не могли бы Вы рассказать мне сначала о Ваших исследованиях по восстановлению лесов?
По каким-то причинам, Саул, эта смена темы ее насторожила. - Зачем? - спросила она подозрительно. - Эмм, да, потому что у нас невеселые новости. Основная масса тропических лесов в северных широтах Тихого океана погибла из-за засухи и лесных пожаров. В том числе о вашем первом исследовании в Университете Британской Колумбии.
Она не выглядела удивленной всем этим. - А где Ваша команда, Мисс...?
- Хейзел Смит. Я здесь одна.
Она нахмурилась. Выражение ее лица становилось все более недоверчивым. - Они отправили одного астронавта? Почему?
- Ресурсы и финансирование. И то, и другое теперь крайне ограничено.
- А почему в таком случае именно Вы?
- Потому что я тоже исследователь, Д-р Рю, и я специализируюсь на сохранении человеческого общества. И еще потому, что у меня феноменальная память, в особенности на даты и подробности, и мне не нужны аккумуляторы.
Рю приподняла бровь. Из ниоткуда в ее руке появилась инфо-матрица размером с любовный роман. Она очень внимательно рассматривала ее.
- Что вы делаете? - спросила я безо всякого энтузиазма.
- Читаю Ваши статьи, научные и всякие другие. Являясь частью Хранилища, Мисс..., простите, Д-р Смит, я тоже могу знакомиться с содержанием архивов.
Неожиданно я поняла, как будет протекать этот разговор. Он будет похож на те ужасные званые обеды, которые заканчиваются неловким молчанием, после того, как люди спрашивают, почему у меня нет детей. Но я ничего не могла изменить, кроме как постараться не кусать ногти. Во всей человеческой цивилизации нет ничего неприятнее, чем вот так стоять и ждать, пока кто-то читает твою работу. Но если антропология и научила меня чему-то, Саул, так это тому, что человеческие существа всегда могут удивить.
- Ух ты, - произнесла Д-р Рю, и матрица исчезла у нее из рук. - У Вас весьма пессимистический взгляд на природу человека.
Всегда ненавидела такие разговоры. Я засунула руки в карманы и сказала: - Я просто исхожу из исторических данных.
Она кивнула. - Согласна, в этом есть смысл.
Я покраснела от смущения, Саул. - Так Вы расскажете мне о своем исследовании?
Рю вперила в меня свой критический взгляд, который могут изобразить только люди, которые проводят слишком много времени в лабораториях за анализом данных.
- Нет, - сказала она.
Нет. Именно так она и сказала. После того, как я преодолела тридцать два с половиной световых года ради подобного исследования. Я не вру, Саул, в какой-то миг я подумала о том, чтобы разбить эту инфо-матрицу.
- Вы это серьезно? - спросила я.
- Да, Д-р Смит. Я провела большую часть своей профессиональной карьеры в борьбе с политиканами, крупными корпорациями, фирмами-застройщиками, фермерами. Со всеми, кому не нравилась идея отказаться от своего земельного участка и вернуть его лесу, чтобы попытаться хоть как-то возместить ущерб, который мы причинили. Не могу сосчитать, сколько раз люди пытались уничтожить это исследование.
- Я здесь не для того, чтобы уничтожать, Д-р Рю. Я слишком многим пожертвовала ради этого.
- И чем же Вы пожертвовали, Д-р Смит?
- Землей. Всеми, кого я знаю и люблю. Я рисковала жизнью ради этой информации! - сказала я. Может быть, слишком вызывающе, как мне теперь кажется.
- Нет, Вы просто сбежали, - парировала она. Прикинь, она действительно мне это сказала. - А, если честно, то зачем Вы здесь?
Я вздохнула и воспользовалась твоей коронной фразой. - Потому что именно надежда на будущее заставляет нас продолжать движение.
- И на кого же вы надеетесь, Д-р Смит? Ведь из того, что я прочитала, видно, что Вы рисуете картину, которая совсем не обнадеживает.
Я не знала, что мне делать. В итоге, я рассказала ей, Саул. Все, что я пыталась рассказать тебе. В моей жизни было не так уж много поворотных моментов. Думаю, поворотные моменты - это по большей части ярлыки, которые клеишь на события задним числом. Может, и этот такой же, но помнишь то лето, десять лет назад, когда все горело? Да уж, трудно забыть.
Я только получила свою первую магистерскую степень, а в северном Вашингтоне бушевали пожары, и была тропинка, по которой можно было подняться на гору, которая находилась на пока еще безопасном расстоянии, но с которой можно было воочию наблюдать самые ужасные пожары в истории. Это было всего я часе езды от кампуса. Я была растеряна и испугана, но в то же время мне было любопытно. Так что я подумала, а какого черта.
Я взяла с собой того парня. Нет, ты никогда не видел его, Саул.
Мы вместе поднялись на ту гору, хотя из-за пепла было ужасно скользко.
Нет, это не было любовью, и мы оба это знали. Это было одно из многих правил, которые я для себя установила тем летом. Но он мне нравился, а я нравилась ему. И в тот момент этого было достаточно. Вполне достаточно. Мир был в огне и прямо под ногами, и я была очень благодарна за то, что у меня есть кто-то, кто готов карабкаться со мной на гору, просто чтобы посмотреть, как наступает конец света.
Иногда близость смерти делает тебя безрассудным, Саул.
В какой-то момент дым стал таким густым, что моя астма не смогла этого выдержать. И он почти на руках нес меня вниз.
Через два месяца он уехал домой в Колорадо, где еще оставалось немного деревьев, а я провела ту осень, всхлипывая и задыхаясь. Этому нашлось простое объяснение, когда я сделала тест на беременность.
Я сделала свой выбор. И я не жалею о том решении, Саул. Единственный момент, когда я пожалела, наступил через три дня восемнадцать часов и двенадцать минут, когда ты позвонил мне и рассказал о вашем первом ребенке, с которым у вас с Хуанг так ничего и не получилось.
Прости, что не рассказала тебе раньше, Саул. Но я все же не жалею. Мне было двадцать три, и, хотя я могла повторить слово в слово любой учебник, я постоянно теряла ключи и забывала поесть. А после того лета вообще было трудно поверить, что у меня есть будущее, и тем более - будущее у ребенка. Знаю, я тебя разочаровала, потому что ты считаешь, что нельзя упускать ни одной возможности. Ты думаешь, что любая форма жизни, даже тараканы в хлеву, должны иметь шанс. Ты всегда верил в будущее Земли. Там, где я видела пепел, ты видел плодородную почву.
Вот это я и рассказала Д-ру Рю. Рассказала все о тебе и Хуанг и о твоем неизменном упорстве и вере в будущее. Думаю, она распознала в тебе родственную душу или просто подходящую концентрацию упрямства. В итоге, она согласилась поделиться своим исследованием с тобой. Мы собираемся каждый день записывать понемногу. Ее инфо-матрица заставляет коридоры Хранилища превращаться в пышные леса. И это действительно прекрасно.
Учти, что это первая часть моего подарка тебе, Саул, потому что черта с два я буду извиняться перед тобой за те решения, которые привели меня сюда.
Вторая часть состоит в одной из привилегий последнего астронавта - смехотворной правительственной стипендии. Она больше похожа на выплату страховки по случаю смерти, потому что я собираюсь остаться здесь надолго. Надеюсь, не навсегда, но здесь много утерянной информации, а Архивариусы привыкли к затяжным визитам.
Я уже говорила тебе, что нахожусь во власти еще одной, последней банальности, самой худшей из всех. Той, в которой астронавт не возвращается домой.
Саул, я хочу, чтобы ты использовал эти деньги, чтобы создать ту семью, которую вы с Хуанг всегда хотели иметь.
Честно говоря, я до сих пор не уверена, что мы сможем спасти Землю, но ты в этом уверен, и это придает мне сил. Так что я буду продолжать искать и отправлять домой информацию, которую найду, и может быть, только между нами, этого будет достаточно.
Так что, передавай привет семье.