Могилы не издавали и звука,
Хоть в них покоились живые.
Ни одного единственного стука,
Только шелестели деревья хромые.
Кладбище было усеяно цветами,
Засохшими подношениями для забытых.
Не посещали этих людей годами,
Могильных крестов временем побитых.
Никто не выходил из своей ямы,
Ведь никому они были не нужны.
Так и лежат, как неподвижные камни,
Жизни вечно молодые пажи.
Но если бы ты пришёл более рано,
То приветствовала бы тебя не тишина.
Залили бы шёпотки разум твой рьяно,
Каждым словом из мёртвых уст дорожа.
Ты бы прошёлся вдоль дискуссий странных,
Необычных, но в то же время красивых.
Мнений бы наслышался столько разных,
Даже разговоров уму непосильных.
Но в этом горе, что они не рождались,
Сразу умерли, не выйдя из полости рта.
Всё, чего они когда-либо боялись,
Убило задатки глубокого разума дна.
И теперь вместо звона симфоний речей,
Креатива и, может, амбиций сердечных,
Голоса, что могли залить весь ручей,
Угасли в минуту молчания вечной.
Страх - он кровожадный убийца,
Бич душевного строя свободных,
Смерть потенциала безгранично продлится,
Мёртвые мысли из плоти и крови.